Проект «Эволюция образа дворника в художественных произведениях XX века»
опыты и эксперименты по литературе на тему

Содержание проекта

«Эволюция образа дворника в художественных произведениях XX века»

1) Одно из значений слова «дворник» у В. Даля – «работник и сторож при всяком доме» [3, т.1, с.423]. То же можно сказать и об образе дворника: это привычный персонаж. Писателем изображается человек, принадлежащий к низшей ступени социальной лестницы. Но в то же время это фигура маргинальная: как отмечает С.А. Гончаров, дворник – медиатор между «официальным» и «неофициальным» мирами [2, с.170], миром богатых и миром бедных людей, вытесненных, порой, даже за рамки закона. Для этих людей дворник также опасен, как и околоточный. Дворник зависим от хозяев, подчинен им, но может быть и обласкан, снисходительно приближен. Это происходит, если дворник выполняет охранительную функцию и если ему дают дополнительные поручения. В последнем случае с ним может быть заключен некий взаимовыгодный договор.

Все вышесказанное применимо к характеристике образа дворника из рассказа А. Куприна «Белый пудель». Пограничное положение этого персонажа между мирами проявляется уже в его внешности: «мрачное, узколобое, рябое» лицо «откуда-то вылезшего» «огромного бородатого мужчины» плохо гармонирует с «новой розовой рубашкой, по которой шли косыми рядами крупные черные горошины». Он одет, с его точки зрения, столь же щеголевато, как и, например, господин «в золотых очках», он не чета садовнику «в фартуке» [5, с.109]. Значимо и то, что дворник осмеливается прийти смотреть представление (действие происходит во дворе, а он вместе с садовником – «хозяин» двора), но прячется (знает свое место). Важна для понимания образа и попытка заключить договор с людьми, стоящими «ниже» него, как с ним это сделали те, кто стоял «выше». Когда это не выходит, дворник действует так, как диктуют собственные интересы и интересы хозяев – крадет собаку. Он вообще похож на хозяев: так же уверен, что все продается и покупается, беспринципен, но и ленив (недаром не догнал беглецов).

2) Новую тенденцию (по сравнению с трактовкой А. Куприна) намечает М. Горький в романе «Дело Артамоновых». Тихон Вялов – важнейший для автора персонаж (об этом свидетельствовал сам писатель [4, с.368]). Тихон - не традиционный дворник, каким он изображался в очерковой литературе XIX века или, например, у Куприна. Горький практически не показывает Тихона за работой: он лишь находится во дворе и обычно кому-то что-то говорит. Тихону ведомы тайны и грехи семьи Артамоновых, открыт ему и катастрофизм будущего, о котором он, возможно неосознанно, предупреждает (почти все фразы Тихона многозначны, аллегоричны). Тихон, особенно после смерти Ильи, – истинный хозяин дома и двора Артамоновых (это хорошо чувствует Петр). Он – во всяком случае метафизический хозяин. Здесь уместно вспомнить, что, согласно народным представлениям дом и двор принадлежат не только хозяину (домовладельцу), но и домовому, которого иначе называли «батюшка», «вещун», «хозяин-батюшка», «царь дворовый», «дворовик», «дворной», «дворовой», «другая половина» и т.д. Домовой показывается людям в разных обличьях: монахом, предсказывающим спящим судьбу, мужчиной, похожим на хозяина дома и т.д. Он может быть злым или добрым, охранять вверенные ему дом и двор или вредить. В любом случае домовой должен служить нескольким поколениям своих хозяев [10, с.130-131, 133-135, 138, 141, 144-145]. Тихон Вялов – своеобразный «домовой» семейства Артамоновых: слишком слились их судьбы – Тихон действительно стал «другой половиной». Подходит ему и такое наименование домового, как «вещун». Бесспорно, что у Горького образ дворник социально окрашен (в этом и веянье времени, и установка писателя). Но все же главное в этом персонаже «Дела Артамоновых» – его условность, даже мифологичность.

3) Еще заметнее соединение социально-бытового с мифологическим в образе дворника у Б. Пастернака в романе «Доктор Живаго». Не останавливаясь на этом вопросе подробно (это тема отдельного исследования), позволим себе лишь несколько замечаний.

Из всех встречающихся в тексте романа дворников наиболее судьбоносная роль принадлежит Маркелу: он собирает шкаф, послуживший причиной болезни и смерти Анны Ивановны Громеко (а именно ее болезнь и «сговорила» Юрия и Тоню); он ищет Юрия Живаго во время похорон; он присутствует и играет активную роль в обеих сценах возвращения Живаго в Москву; он все знает о семье Громеко-Живаго; его дочь становится третьей женой Юрия (причем судьбоносная встреча произошла в комнате Маркела, в дворницкой, в его присутствии). Т.о., на этом в общем-то реалистическом образе появляется налет метафизичности. С образом Маркела (как, впрочем, и с образом Фатимы Галиуллиной) также связана тема «передела» власти. На смену хозяину дома (домовладельцу) приходят жилтоварищества, домкомы, управдомы и наделенные гораздо большей властью дворники. Недаром они часто шли на повышение, занимали «посты». Так актуализировался лозунг: «Кто был ничем, тот станет всем» («Интернационал»). Это и произошло, например, с Маркелом. Теперь Маркел свысока покровительствует Живаго, а его «судьбоносность» приобретает официальный, советский оттенок («всесильный Маркел выгородил ему конец бывшей квартиры Свентицких» [8, с.469].

В романе Пастернака скрыто присутствует мифологический персонаж, которого можно назвать «Небесный дворник». Он на метафизическом уровне делает то, что большевики в политике и социально-бытовой сфере: очищает землю с помощью метлы-метели.

4) После революции для человека с «неподходящим» происхождением, как и для пса из повести М. Булгакова «Собачье сердце», дворник всесилен, опасен (как соглядатай, доносчик), это жестокая бессмысленная сила. Так показан дворник и в булгаковской «Белой гвардии».

5) В советской литературе с тенденцией к лакировке (например, в книгах для детей и юношества) дворник изображается как практически идеальный персонаж. Такова дворничиха Дарима из повести Л.Ф. Воронковой «Старшая сестра» (написанной в 50-е годы). Безупречные личные качества (отзывчивость, чувство собственного достоинства, доброта, приветливость) соседствуют с хозяйским, неравнодушным отношением к работе. «Дариму любили за то, что <…> неинтересную и трудную свою работу (ну что такое работа дворника? Подметешь двор, а через час хоть опять подметай!) Дарима умела делать весело, прилежно, по-хозяйски. Это она посеяла газон во дворе около забора, это она притащила откуда-то и посадила около ворот два молодых тополька, это она защищает и бережет старые деревья под окнами флигеля, так украшающие двор. «Мой двор», «у меня во дворе» – так любила говорить Дарима. И уже вся улица привыкла к этому, и соседи не называли этот дом домом №5, а говорили: «В доме у Даримы» <…>» [1, с.323]. Как видим, писательница не скрывает, что труд дворника не престижен и труден, но всячески подчеркивает, что «не место красит человека, а человек место». Воронкова всячески показывает, что в сознании Даримы личное и общественное смешано (она ощущает себя хозяйкой не только личного домика, но и большого дома, двора, страны).

6) Иначе функционирует образ дворника в литературе андеграунда – в рок-поэзии. Возникает мотив поругания мечты (в песне Майка Науменко «Уездный город N»). Дворник – то же, что «сумасшедший шарманщик» из одноименного стихотворения А. Вертинского, – это Время. Так понимается образ дворника в песне А. Макаревича «Маленький город». Появляется формула «поколение дворников и сторожей» (в песне Б. Гребенщикова «Поколение дворников») и др.  

ОБЩИЙ ВЫВОД. На протяжении ХХ века трактовка образа дворника сильно изменилась в сторону, во-первых, мифологизации (образ Небесного дворника – Бога, Смерти; влияние на образ дворника образа домового; усиление (тоже с мифологизацией) роли темы метлы, мотива выметания), во-вторых, политизации (отражение реалий сталинщины; появление «поколения дворников») (Капрусова, 2005: 39-56).