Методическая разработка открытого мероприятия. Моноспектакль «Мы цепи таинственной звенья…».
методическая разработка по литературе (10 класс) на тему

Полумрак (завешены окна жалюзями, свет потушен), парты отодвинуть чуть назад, в центре поодаль от доски стоит письменный стол, задвинут за него стул. На столе в углу лежат книги (сборники стихотворений Пушкина А.С., Блока А.А., Волошина М.А. . Цветаевой М.И. ),  часы, чашка с чаем в блюдце, бокал, шпага,  листы бумаги,  ручка.  Звучит музыка, и из полумрака словно появляется сама Марина Цветаева.

Она подходит к столу, начинает прикасаться к нему, гладить, облокотится  на него, посидит за ним и выразит любовь к нему в стихах:

Мой письменный верный стол!

Спасибо за то, что шел

Со мною по всем путям.

Меня охранял — как шрам.

Мой письменный вьючный мул!

Спасибо, что ног не гнул

Под ношей, поклажу грез —

Спасибо — что нес и нес.

К себе пригвоздив чуть свет —

Спасибо за то, что — вслед

Срывался! На всех путях

Меня настигал, как шах —

Беглянку.

— Назад, на стул!

Спасибо за то, что блюл

И гнул. У невечных благ

Меня отбивал — как маг —

Сомнамбулу. Битв рубцы,

Стол, выстроивший в столбцы

Горящие: жил багрец!

Деяний моих столбец!

Столп столпника, уст затвор —

Ты был мне престол, простор —

Так будь же благословен —

Лбом, локтем, узлом колен

Испытанный—  как пила

В грудь въевшийся — край стола!

Потом вдруг она замечает, что есть ещё и люди в комнате, что тут не только она. Тогда она встаёт из-за стола и начинает "общаться" (пока монологически) с публикой в стихах, в которых рассказывает, кто она, что тут делает.

Идешь, на меня похожий,

Глаза устремляя вниз.

Я их опускала — тоже!

Прохожий, остановись!

Прочти — слепоты куриной

И маков набрав букет, —

Что звали меня Мариной

И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь — могила,

Что я появлюсь, грозя…

Я слишком сама любила

Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже,

И кудри мои вились…

Я тоже была, прохожий!

Прохожий, остановись!

Сорви себе стебель дикий

И ягоду ему вслед, —

Кладбищенской земляники

Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо,

Главу опустив на грудь.

Легко обо мне подумай,

Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!

Ты весь в золотой пыли… —

И пусть тебя не смущает

Мой голос из-под земли.

Она смотрит на календарь и видит, что уже 2017. И говорит:

-А тогда был 1908 год... Мне было 16. Я была почти такая же, как и большинство из вас.

Кто-то из зала спрашивает:

- Марина, Вы тоже были студенткой?

-За свои детство и юность я сменила много учебных заведений: несколько гимназий в Москве, с 6 до 9 лет занималась в музыкальной школе, потому что так хотела моя мама.   Мы с сестрой учились в пансионах за границей в Германии и Италии. Наша мать болела чахоткой, и мы вынуждены были находиться в разъездах. Никогда не любила и не понимала математику, но очень хорошо знала французский, немецкий и русский языки, увлекалась литературой и историей.

-А кто были Ваши родители?

-Мать была виртуозной пианисткой! Училась она у самого Рубинштейна. И она всегда хотела, чтобы и я занималась музыкой. Но музыкант не получился, а вышел поэт. Звали маму Мария Александровна , и происходила она из польского княжеского рода.

Отец, филолог, профессор, возглавлял кафедру истории и теории искусств Московского университета. В 1912 по его инициативе в Москве был открыт Музей Александра III (ныне, насколько я знаю, Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина). В отце я ценила преданность собственным стремлениям и подвижнический труд, которые я унаследовала именно от него.

Так вот, через два года после своего шестнадцатилетия я выпустила свой первый сборник стихов. Он назывался<< Вечерний альбом». Печатался он на мои средства тиражом 100 экземпляров и не имел особого успеха. Вошло в него 111 моих первых стихов.

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я поэт

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет.

Ворвавшимся, как маленькие черти,

В святилище, где сон и фимиам,

Моим стихам о юности и смерти,

Нечитанным стихам!

Разбросанным в пыли по магазинам,

Где их никто не брал и не берет,

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

И вот, собственно, он настал.

-Мечтали о славе?

-Нет. Оценивала по достоинству. Я не знаю женщины талантливее себя. Смело могу сказать, что могла бы писать, как Пушкин. Мое отношение к славе? В детстве — особенно в 11 лет — я была вся честолюбие. "Второй Пушкин" или "первый поэт-женщина" — вот чего я заслуживала и дождалась, хотя и ждать пришлось долго.

 Мой первый сборник оценили современники, мои друзья, такие же поэты. Больше всего мне было важно мнение М. Волошина. Это невероятная личность, которую я безмерно уважаю. Ему я обязана первым самосознанием себя как поэта. Любила его послушать - обязательно скажет что-то мудрое. Именно благодаря ему я познакомилась со своим вечным другом - Сергеем Эфроном. Случилось это одним вечером... В общем, я тогда поехала в гости к Волошину, у него большой и красивый дом в Феодосии в Крыму. Мне там очень нравилось.

Над Феодосией угас

Навеки этот день весенний,

И всюду удлиняет тени

Прелестный предвечерний час.

Захлебываясь от тоски,

Иду одна, без всякой мысли,

И опустились и повисли

Две тоненьких моих руки.

Иду вдоль генуэзских стен,

Встречая ветра поцелуи,

И платья шелковые струи

Колеблются вокруг колен.

И скромен ободок кольца,

И трогательно мал и жалок

Букет из нескольких фиалок

Почти у самого лица.

Иду вдоль крепостных валов,

В тоске вечерней и весенней.

И вечер удлиняет тени,

И безнадежность ищет слов.

И на берегу моря совершенно случайно молодой человек по имени Сергей Эфрон находит сердоликовую бусину. И дарит её мне. Дело в том, что сердолик - мой любимый камень. И человек, мало что знающий обо мне, уж тем более не знающий таких подробностей, совершенно спонтанно дарит мне эту бусину с моим камнем. Я это восприняла, как знак свыше. Все…этот человек - Моя судьба. Не больше, не меньше. И когда мы решили пожениться, у меня случился первый серьёзный конфликт с отцом. Обычно он не был со мной строг, многое разрешал, не ругался, когда меня исключили из гимназии ,мол "ладно, дочь, пойдём в другую". А тогда он очень не хотел, чтоб этот брак состоялся, так как считал, что Серёжа не сможет обеспечить семью. Тогда я хлопнула дверью и ушла.

Замуж я вышла в 20 лет, тогда же была издана моя вторая книга и я родила дочь Ариадну. своего первенца.

Я с вызовом ношу его кольцо!

— Да, в Вечности — жена, не на бумаге! —

Чрезмерно узкое его лицо

Подобно шпаге.

Безмолвен рот его, углами вниз,

Мучительно-великолепны брови.

В его лице трагически слились

Две древних крови.

Он тонок первой тонкостью ветвей.

Его глаза — прекрасно-бесполезны! —

Под крыльями раскинутых бровей —

Две бездны.

В его лице я рыцарству верна,

— Всем вам, кто жил и умирал без страху! —

Такие — в роковые времена —

Слагают стансы — и идут на плаху.

Сергей был не единственным мужчиной, которого я любила, но раскрывать все тайны своей личной жизни не буду… Женщины любят говорить о любви и молчать о любовниках, мужчины - наоборот: говорят о любовницах и молчат о любви.

А вы когда-нибудь забываете, что любите, когда любите? Я никогда! Это как зубная боль, только наоборот, наоборотная зубная боль, только там ноет, а здесь и слова нет.

Какие они дикие дураки, те ,кто не любят , сами не любят, будто дело в том, чтоб тебя любили. Я не говорю конечно, устаешь, как в стену, но вы знаете, нет такой стены, которой я б не пробила.

А вы замечаете, как все они, даже самые целующие, даже самые как будто любящие боятся сказать это слово, как они его никогда не говорят. Мне один объяснял, что это грубо, отстало, что зачем слова, когда есть дела, т.е. поцелуи и т.д. А я ему: «Нет, дело еще ничего не доказывает, слово все». Мне ведь только этого от человека и нужно «люблю» и больше ничего, пусть потом как угодно не любит, что угодно делает- я делам не поверю, потому что слово было, я только этим словом и кормилась, оттого так и отощала.

А какие они скупые, расчетливые, опасливые. Мне всегда хочется сказать: «Ты только скажи, я проверять не буду», но не говорят, потому что думают , что это жениться, связаться, не развязаться .-«Если я первым скажу, то никогда уже первым не смогу уйти», они и вторым не говорят, ни которым, будто со мной можно не первому уйти.

Я в жизни, никогда не уходила первая. Я просто не могла. Я все делала, чтоб другой ушел, потому что мне первой уйти- легче перейти через собственный труп. Я и внутри себя, никогда не уходила первая, никогда первая не переставала любить, всегда до самой последней возможности, до самой последней капельки, как когда в детстве пьешь и уж жарко от пустого стакана, а ты все тянешь и тянешь , и только собственный пар.

Не любила, но плакала. Нет, не любила, но все же

Лишь тебе указала в тени обожаемый лик.

Было все в нашем сне на любовь не похоже:

Ни причин, ни улик.

Только нам этот образ кивнул из вечернего зала,

Только мы — ты и я — принесли ему жалобный стих.

Обожания нить нас сильнее связала,

Чем влюбленность — других.

Но порыв миновал, и приблизился ласково кто-то,

Кто молиться не мог, но любил. Осуждать не спеши!

Ты мне памятен будешь, как самая нежная нота

В пробужденьи души.

В этой грустной душе ты бродил, как в незапертом доме.

(В нашем доме, весною...) Забывшей меня не зови!

Все минуты свои я тобою наполнила, кроме

Самой грустной — любви.

В конце концов, любовь любовью, а справедливость справедливостью. Он не виноват, что он мне больше не нравится, это не вина, а беда. Не его вина, а моя беда. Все равно , что разбить сервис и злиться , что не железный.

Легкомыслие!- Милый грех,

Милый спутник и враг мой милый!

Ты в глаза мне вбрызнул смех,

и мазурку мне вбрызнул в жилы.

Научив не хранить кольца,-

с кем бы Жизнь меня ни венчала!

Начинать наугад с конца,

И кончать еще до начала.

Быть как стебель и быть как сталь

в жизни, где мы так мало можем...

- Шоколадом лечить печаль,

И смеяться в лицо прохожим!

Звучит романс «Мне нравится…»

-В 1939 началась Вторая мировая война, а я совсем недавно вернулась из эмиграции, где пробыла 17 лет своей жизни. Эта война – невероятно ужасное событие, о котором я не могла не написать!

О слезы на глазах!        

Плач гнева и любви!

О, Чехия в слезах!

Испания в крови!

О, черная гора,

Затмившая весь свет!

Пора — пора — пора

Творцу вернуть билет.

Отказываюсь — быть.

В Бедламе нелюдей

Отказываюсь — жить.

С волками площадей

Отказываюсь — выть.

С акулами равнин

Отказываюсь плыть

Вниз — по теченью спин.

Не надо мне ни дыр

Ушных, ни вещих глаз.

На твой безумный мир

Ответ один — отказ.

Силы покидали меня. Душевные силы. Как будто постепенно разучиваюсь писать. Это ужасно. Мужа и дочь арестовали… Я осталась совсем одна в Богом забытой Елабуге. Попросилась на работу посудомойкой, но даже этого мне не разрешили. Даже посудомойкой мне быть нельзя

Всё повторяю первый стих

И всё переправляю слово:

- "Я стол накрыл на шестерых"...

Ты одного забыл - седьмого.

Невесело вам вшестером.

На лицах - дождевые струи...

Как мог ты за таким столом

Седьмого позабыть - седьмую...

Невесело твоим гостям,

Бездействует графин хрустальный.

Печально - им, печален - сам,

Непозванная - всех печальней.

Невесело и несветло.

Ах! не едите и не пьете.

- Как мог ты позабыть число?

Как мог ты ошибиться в счете?

Как мог, как смел ты не понять,

Что шестеро (два брата, третий -

Ты сам - с женой, отец и мать)

Есть семеро - раз я на свете!

Ты стол накрыл на шестерых,

Но шестерыми мир не вымер.

Чем пугалом среди живых -

Быть призраком хочу - с твоими,

(Своими)...

                  Робкая как вор,

О - ни души не задевая!-

За непоставленный прибор

Сажусь незваная, седьмая.

Раз!- опрокинула стакан!

И всё. что жаждало пролиться,-

Вся соль из глаз, вся кровь из ран -

Со скатерти - на половицы.

И - гроба нет! Разлуки - нет!

Стол расколдован, дом разбужен.

Как смерть - на свадебный обед,

Я - жизнь, пришедшая на ужин.

...Никто: не брат. не сын, не муж,

Не друг - и всё же укоряю:

- Ты, стол накрывший на шесть - душ,

Меня не посадивший - с краю.

-Не могу больше писать.

1

Чту нужно кусту от меня?

Не речи ж! Не доли собачьей

Моей человечьей, кляня

Которую - голову прячу

В него же (седей - день от дня!).

Сей мощи, и плещи, и гущи -

Что нужно кусту - от меня?

Имущему - от неимущей!

А нужно! иначе б не шел

Мне в очи, и в мысли, и в уши.

Не нужно б - тогда бы не цвел

Мне прямо в разверстую душу,

Что только кустом не пуста:

Окном моих всех захолустий!

Что, полная чаша куста,

Находишь на сем - месте пусте?

Чего не видал (на ветвях

Твоих - хоть бы лист одинаков!)

В моих преткновения пнях,

Сплошных препинания знаках?

Чего не слыхал (на ветвях

Молва не рождается в муках!),

В моих преткновения пнях,

Сплошных препинания звуках?

Да вот и сейчас, словарю

Придавши бессмертную силу, -

Да разве я то говорю,

Что знала, пока не раскрыла

Рта, знала еще на черте

Губ, той - за которой осколки...

И снова, во всей полноте,

Знать буду, как только умолкну.

                    2

А мне от куста - не шуми

Минуточку, мир человечий! -

А мне от куста - тишины:

Той, - между молчаньем и речью.

Той, - можешь - ничем, можешь - всем

Назвать: глубока, неизбывна.

Невнятности! наших поэм

Посмертных - невнятицы дивной.

Невнятицы старых садов,

Невнятицы музыки новой,

Невнятицы первых слогов,

Невнятицы Фауста Второго.

Той - до всего, после всего.

Гул множеств, идущих на форум.

Ну - шума ушного того,

Все соединилось в котором.

Как будто бы все кувшины

Востока - на лобное всхолмье.

Такой от куста тишины,

Полнее не выразишь: полной.

Звучит «Реквием»

Кто создан из камня, кто создан из глины,-

А я серебрюсь и сверкаю!

Мне дело - измена, мне имя - Марина,

Я - бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти -

Тем гроб и нагробные плиты...

- В купели морской крещена - и в полете

Своем - непрестанно разбита!

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети

Пробьется мое своеволье.

Меня - видишь кудри беспутные эти?-

Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,

Я с каждой волной - воскресаю!

Да здравствует пена - веселая пена -

Высокая пена морская!

В огромном городе моем - ночь.

Из дома сонного иду - прочь

И люди думают: жена, дочь,-

А я запомнила одно: ночь.

Июльский ветер мне метет - путь,

И где-то музыка в окне - чуть.

Ах, нынче ветру до зари - дуть

Сквозь стенки тонкие груди - в грудь.

Есть черный тополь, и в окне - свет,

И звон на башне, и в руке - цвет,

И шаг вот этот - никому - вслед,

И тень вот эта, а меня - нет.

Огни - как нити золотых бус,

Ночного листика во рту - вкус.

Освободите от дневных уз,

Друзья, поймите, что я вам - снюсь.                                                                                                             ( Постановка сопровождается презентацией, театрализацией, музыкальным оформлением.)