Открытый урок по биографии Есенина "Мне осталась одна забава..."
классный час по литературе (11 класс) на тему

МНЕ ОСТАЛАСЬ ОДНА ЗАБАВА…

(открытый урок по творчеству и жизни С.А.Есенина)

Цели и задачи:

-формирование речевой деятельности (слушание, говорение, чтение);

-развитие литературно-творческих способностей учащихся;

-воспитание любви и уважения к поэзии Есенина и его поэтическому слову;

-воспитание интереса к человеку и его внутреннему миру;

-воспитание интереса к отечественной истории и культуре.

Место проведения мероприятия: январь 2015 года, ауд.118, Зелёная,30.

Оформление кабинета: мультимедийная установка; презентация.

Ход мероприятия.

Ведущий 1. Добрый день, дорогие друзья. Мы сегодня собрались в литературной гостиной. Посвящаем мы сегодняшнее мероприятие творчеству известного русского/советского поэта - Сергея Александровича Есенина.

Ведущий 2. Нам с вами уже достаточно сложно представить то время, когда жил и работал Есенин, но тайна его жизни, а особенно смерти, до сих пор волнует нас.

Учитель. В этом году исполняется ровно 120 лет со дня рождения великого поэта и 90 лет - со дня его смерти.

Как видите, он прожил недолгую жизнь, но в его жизни было всё: любовь и ненависть, дружба и предательство, радость и горе, жизнь и смерть.

Ведущий 1. С самого раннего детства мы знакомы с творчеством С.А.Есенина. Многие из нас с детского сада знакомы с его стихами. Давайте послушаем одно из них.

Чтец 1.

БЕРЁЗА.

Белая берёза

Под моим окном

Принакрылась снегом,

Точно серебром.

На пушистых ветках

Снежною каймой

Распустились кисти

Белой бахромой.

И стоит берёза

В сонной тишине,

И горят снежинки

В золотом огне.

А заря, лениво

Обходя кругом,

Обсыпает ветки

Новым серебром.

Ведущий 2. Сергей Александрович Есенин родился 21 сентября (3 октября) 1895 года в селе Константиново Рязанской губернии.

Чтец 2.

Сторона ль моя, сторонка,

Горевая полоса.

Только лес, да посолонка,

Да заречная коса...

Чахнет старая церквушка,

В облака закинув крест.

И забольная кукушка

Не летит с печальных мест.

По тебе ль, моей сторонке,

В половодье каждый год

С подожочка и котомки

Богомольный льется пот.

Лица пыльны, загорелы,

Веко выглодала даль,

И впилась в худое тело

Спаса кроткого печаль.

Ведущий 1. "Я сын крестьянина. С двух лет, по бедности отца и многочисленности семейства, был отдан на воспитание довольно зажиточному деде по матери, у которого было трое взрослых неженатых сыновей. Дядья мои были ребята озорные и отчаянные. С трёх с половиной лет они посадили меня на лошадь без седла и сразу пустили в галоп. Я очумел.

Потом меня учили плавать. Дядя Саша брал меня в лодку, отъезжал от берега, снимал с меня одежду и, как щенка, бросал за борт…

А в восемь лет я заменял дяде Ване охотничью собаку."

Чтец 3.

Топи да болота,

Синий плат небес.

Хвойной позолотой

Вззвенивает лес.

Тенькает синица

Меж лесных кудрей,

Темным елям снится

Гомон косарей.

По лугу со скрипом

Тянется обоз —

Суховатой липой

Пахнет от колес.

Слухают ракиты

Посвист ветряной...

Край ты мой забытый,

Край ты мой родной.

Ведущий 2. "Бабушка меня любила лома  всей мочи, и нежности её не было границ. По субботам она меня мыла, стригла ногти и гарным маслом гофрила голову, потому что ни один гребень не брал кудрявых волос. Но и масло мало помогало. Я орал благим матом и даже теперь имею неприятное чувство к субботе."

Чтец 4.

Бабушкины сказки

В зимний вечер по задворкам

Разухабистой гурьбой

По сугробам, по пригоркам

Мы идем, бредем домой.

Опостылеют салазки,

И садимся в два рядка

Слушать бабушкины сказки

Про Ивана-дурака.

И сидим мы, еле дышим.

Время к полночи идет.

Притворимся, что не слышим,

Если мама спать зовет.

Сказки все. Пора в постели...

Но, а как теперь уж спать?

И опять мы загалдели,

Начинаем приставать.

Скажет бабушка несмело:

«Что ж сидеть-то до зари?»

Ну, а нам какое дело —

Говори да говори.

Ведущий 1. "Когда я подрос, меня захотели сделать учителем и потому отдали в закрытую церковно-учительскую школу, окончив которую в 16 лет, я должен был поступить в Московский учительский институт. К счастью этого не случилось."

Ведущий 2. В 1912 году 17-летний деревенский мальчик Серёжа Есенин, красивый, как вербный херувим, приехал покорять Москву и вскоре устроился работать в типографию Сытина корректором. В своём коричневом костюме и ярко-зелёном галстуке он выглядел по-городскому.

Ведущий 1. Но в редакции его стихи читать не стали, барышни смеялись над его говором, галстуком и манерами. Только курсистка Анна Изряднова сумела в мальчике, который был моложе её на 4 года, увидеть настоящего поэта.

Это была его первая семья. Он чувствовал себя мужем, мужчиной. Но…

Ведущий 2. Для вдохновения он уезжает в Крым. Один. Вернувшись, бросил работу и целыми днями писал стихи. Беременная Анна ему не перечила и во всём поддерживала.

В декабре 1914 года он стал отцом. Сына назвали Георгием (Юрочкой). Но…

Чтец 5.

Гаснут красные крылья заката,

Тихо дремлют в тумане плетни.

Не тоскуй, моя белая хата,

Что опять мы одни и одни.

Чистит месяц в соломенной крыше

Обоймённые синью рога.

Не пошел я за ней и не вышел

Провожать за глухие стога.

Знаю, годы тревогу заглушат.

Эта боль, как и годы, пройдет.

И уста, и невинную душу

Для другого она бережет.

Не силен тот, кто радости просит,

Только гордые в силе живут.

А другой изомнет и забросит,

Как изъеденный сырью хомут.

Не с тоски я судьбы поджидаю,

Будет злобно крутить пороша.

И придет она к нашему краю

Обогреть своего малыша.

Снимет шубу и шали развяжет,

Примостится со мной у огня...

И спокойно и ласково скажет,

Что ребенок похож на меня.

Ведущий 1. В январе 1916 его призвали на войну. Благодаря хлопотам друзей, его назначили санитаром в Царскосельский военно-санитарный поезд.

Чтец 6.

Такие печальные вести

Возница мне пел весь путь.

Я в радовские предместья

Ехал тогда отдохнуть.

Война мне всю душу изъела.

За чей-то чужой интерес

Стрелял я в мне близкое тело

И грудью на брата лез.

Я понял, что я - игрушка,

В тылу же купцы да знать,

И, твердо простившись с пушками,

Решил лишь в стихах воевать.

Я бросил мою винтовку,

Купил себе "липу", и вот

С такою-то подготовкой

Я встретил 17-ый год.        

Свобода взметнулась неистово.

И в розово-смрадном огне

Тогда над страною калифствовал

Керенский на белом коне.

Война "до конца", "до победы".

И ту же сермяжную рать

Прохвосты и дармоеды

Сгоняли на фронт умирать.

Но все же не взял я шпагу...

Под грохот и рев мортир

Другую явил я отвагу

Был первый в стране дезертир.

Ведущий 2. В то же время он сближается с группой "новокрестьянских" поэтов. Среди них - Николай Клюев. Издаёт свой первый сборник "Радуница". Вместе с Клюевым они выступают перед императрицей Александрой Фёдоровной и её дочерьми в Царском Селе.

Чтец 7.

Вечер, как сажа,

Льется в окно.

Белая пряжа

Ткет полотно.

Пляшет гасница,

Прыгает тень.

В окна стучится

Старый плетень.

Липнет к окошку

Черная гать.

Девочку-крошку

Байкает мать.

Взрыкает зыбка

Сонный тропарь:

«Спи, моя рыбка,

Спи, не гутарь».

Ведущий 1. В 1917 году Есенин знакомится с Зинаидой Райх, русской актрисой. 30 июля они венчаются. 29 мая 1918 года у них родилась дочь Татьяна, которую Есенин очень любил. Уже после того, как Есенин разошёлся с Зинаидой, родился сын Константин.

Ведущий 2. Зинаида Райх была редкая красавица. Умная, образованная, окружённая поклонниками. Но…

Её заработка хватало на двоих. Она старалась создать Серёже все условия для творчества.

Ведущий 1. Сергей Есенин был очень ревнив, а выпив, становился совсем невыносим. Он любил по-русски: сначала бил, а потом валялся в ногах, вымаливая прощение.

Она оставила неизгладимый след в его судьбе.

Клип "Письмо к женщине".

Ведущий 2.  В начале 1918 года Есенин знакомится с Анатолием Мариенгофом и вступает в Московскую группу имажинистов.

Чтец 8.

Ты прохладой меня не мучай

И не спрашивай, сколько мне лет,

Одержимый тяжелой падучей,

Я душой стал, как желтый скелет.

Было время, когда из предместья

Я мечтал по-мальчишески — в дым,

Что я буду богат и известен

И что всеми я буду любим.

Да! Богат я, богат с излишком.

Был цилиндр, а теперь его нет.

Лишь осталась одна манишка

С модной парой избитых штиблет.

И известность моя не хуже,—

От Москвы по парижскую рвань

Мое имя наводит ужас,

Как заборная, громкая брань.

И любовь, не забавное ль дело?

Ты целуешь, а губы как жесть.

Знаю, чувство мое перезрело,

А твое не сумеет расцвесть.

Мне пока горевать еще рано,

Ну, а если есть грусть — не беда!

Золотей твоих кос по курганам

Молодая шумит лебеда.

Я хотел бы опять в ту местность,

Чтоб под шум молодой лебеды

Утонуть навсегда в неизвестность

И мечтать по-мальчишески — в дым.

Но мечтать о другом, о новом,

Непонятном земле и траве,

Что не выразить сердцу словом

И не знает назвать человек.

Ведущий 1. В этом же году Есенин знакомится с Надеждой Давыдовной Вольпин в группе имажинистов. Она также состоит в этом сообществе и является активным её членом, пишет стихи. Вместе они прожили 4 года и уже после их разрыва у них рождается сын Александр.

Клип "Руки милой пара лебедей"

Ведущий 2. В 1921 году вместе со своим другом Яковом Блюмкиным, Есенин посещает Среднюю Азию, Оренбург, гостит в Ташкенте. Там он выступает перед публикой, читает свои стихотворения на творческих вечерах.

Чтец 9.

Край ты мой заброшенный,

Край ты мой, пустырь.

Сенокос некошеный,

Лес да монастырь.

Избы забоченились,

А и всех-то пять.

Крыши их запенились

В заревую гать.

Под соломой-ризою

Выструги стропил,

Ветер плесень сизую

Солнцем окропил.

В окна бьют без промаха

Вороны крылом,

Как метель, черемуха

Машет рукавом.

Уж не сказ ли в прутнике

Жисть твоя и быль,

Что под вечер путнику

Нашептал ковыль?

Кадры из фильма "Гой ты, Русь…"

Ведущий 1. С Айседорой Дункан, которая была старше Есенина на 18 лет, поэт познакомился осенью 1921 года в мастерской Якулова. Сочетались они браком в мае 1922 года. Айседора приняла Российское гражданство. Неважно, что она почти не говорила по-русски, а Есенин не знал английского. Это была любовь с первого взгляда. Они друг другом упивались. Но…

Ведущий 2. Страсть их быстро угасла: "Дунька, пляши!" и она танцевала перед ним и его собутыльниками.

Она видела, что её любимый человек спивается и решила увезти его за границу. Но там он был просто муж Дункан. И это его злило.

Чтец 10.

Места нет здесь мечтам и химерам,
Отшумела тех лет пора.
Всё курьеры, курьеры, курьеры,
Маклера, маклера, маклера.

От еврея и до китайца,
Проходимец и джентльмен,
Все в единой графе считаются
Одинаково – бизнесмен.

На цилиндры, шапо и кепи
Дождик акций свистит и льёт.
Вот где вам мировые цепи,
Вот где вам мировое жульё.

Если хочешь здесь душу выржать,
То сочтут: или глуп, или пьян.
Вот она - мировая биржа,
Вот они – подлецы всех стран.

Чтец 11.

Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость.

О возраст осени! Он мне
Дороже юности и лета.
Ты стала нравиться вдвойне
Воображению поэта.

Я сердцем никогда не лгу,
И потому на голос чванства
Бестрепетно сказать могу,
Что я прощаюсь с хулиганством.

Пора расстаться с озорной
И непокорною отвагой.
Уж сердце напилось иной,
Кровь отрезвляющею брагой.

И мне в окошко постучал
Сентябрь багряной веткой ивы,
Чтоб я готов был и встречал
Его приход неприхотливый.

Теперь со многим я мирюсь
Без принужденья, без утраты.
Иною кажется мне Русь,
Иными - кладбища и хаты.

Прозрачно я смотрю вокруг
И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль,
Что ты одна, сестра и друг,
Могла быть спутницей поэта.

Что я одной тебе бы мог,
Воспитываясь в постоянстве,
Пропеть о сумерках дорог
И уходящем хулиганстве.

(или) клип "Пой же пой на проклятой гитаре".

Ведущий 1. После возвращения в Россию, их брак стал рассыпаться. Айседора уехала в Крым на гастроли и ждала там Сергея, но он не приехал, а прислал телеграмму: "Я люблю другую, желаю счастья".

Ведущий 2. В конце марта - начале апреля Есенин пишет замечательное стихотворение "Письмо матери". Оно является как бы ответом на письмо, в котором мама спрашивает о его делах и здоровье. Любовь к маме и сёстрам гуляка и дебошир пронёс через всю свою жизнь.

Чтец 12.

Письмо матери
Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.

Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто ходишь на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.

И тебе в вечернем синем мраке
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.

Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.

я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.

я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.

Не буди того, что отмечалось,
Не волнуй того, что не сбылось,-
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.

И молиться не учи меня. Не надо!
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.

Так забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне.
Не  ходи так часто на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.

(или) Клип

Ведущий 1. В 1924 году Есенин оказался в очень неприглядном положении: пил, кутил, безобразничал. По свидетельству современников, когда он впадал в запои, то мог страшно "крыть" советскую власть.

Клип "Москва" (Да! Теперь решено…)

Ведущий 2. Его время от времени забирали в милицию, но отпускали, так как он был "народный" поэт. Несмотря на тяжёлое физическое и моральное состояние Есенин продолжал писать - ещё глубже, ещё трагичнее.

Ведущий 1. Среди лучших стихов последних лет можно назвать цикл "Персидские мотивы", "Русь уходящая", "мы теперь уходим понемногу".

Чтец 13.

Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.

Милые березовые чащи!
Ты, земля! И вы, равнин пески!
Перед этим сонмом уходящим
Я не в силах скрыть своей тоски.

Слишком я любил на этом свете
Все, что душу облекает в плоть.
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую водь.

Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил,
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышал и жил.

Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве,
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.

Знаю я, что не цветут там чащи,
Не звенит лебяжьей шеей рожь.
Оттого пред сонмом уходящим
Я всегда испытываю дрожь.

Знаю я, что в той стране не будет
Этих нив, златящихся во мгле.
Оттого и дороги мне люди,
Что живут со мною на земле.

Ведущий 2. В стихотворении "Отговорила роща золотая" сочетается истинно народная песенная стихия и мастерство зрелого, много пережившего человека; и щемящая, чистая простота, за которую его так любили люди.

Клип на это стихотворение.

Ведущий 1. 1925 год. Поэт пишет поэму "Чёрный человек" - страшную в своей горечи, отчаянии, неприятии собственной судьбы и судьбы страны, в которой он жил. "Этот человек проживал в стране самых отвратительных громил и шарлатанов".

Чтец 14.

        Не знаю, не помню,

        В одном селе,

        Может, в Калуге,

        А может, в Рязани,

        Жил мальчик

        В простой крестьянской семье,

        Желтоволосый,

        С голубыми глазами...

        И вот стал он взрослым,

        К тому ж поэт,

        Хоть с небольшой,

        Но ухватистой силою,

        И какую-то женщину,

        Сорока с лишним лет,

        Называл скверной девочкой

        И своею милою"

        "Черный человек!

        Ты прескверный гость.

        Это слава давно

        Про тебя разносится".

        Я взбешен, разъярен,

        И летит моя трость

        Прямо к морде его,

        В переносицу...

        . . . . . . . . . . . . .

        ...Месяц умер,

        Синеет в окошко рассвет.

        Ах ты, ночь!

        Что ты, ночь, наковеркала?

        Я в цилиндре стою.

        Никого со мной нет.

        Я один...

        И разбитое зеркало...

Ведущий 2. В начале 1925 года поэт познакомился с внучкой Льва Толстого - Софьей. Она была младше Есенина на 5 лет. Сам поэт робел перед её аристократизмом и невинностью.

В июле 1925 года они поженились. Всё было на удивление хорошо. У поэта появилась любящая жена, друг и помощник.

Ведущий 1. Как-то Есенин встретил приятеля и на его вопрос: "Как жизнь?" ответил: "Готовлю собрание сочинений в 3-ёх томах и живу с нелюбимой женщиной".

Софья была в своих чувствах сдержана, а Есенину нужен был бешеный темперамент. И эта сдержанность его выводила его из себя.

Чтец 15.

Ну, целуй меня, целуй,
Хоть до крови, хоть до боли.
Не в ладу с холодной волей
Кипяток сердечных струй.

Опрокинутая кружка
Средь веселых не для нас.
Понимай, моя подружка,
На земле живут лишь раз!

Оглядись спокойным взором,
Посмотри: во мгле сырой
Месяц, словно желтый ворон,
Кружит, вьется над землей.

Ну, целуй же! Так хочу я.
Песню тлен пропел и мне.
Видно, смерть мою почуял
Тот, кто вьется в вышине.

Увядающая сила!
Умирать так умирать!
До кончины губы милой
Я хотел бы целовать.

Чтоб все время в синих дремах,
Не стыдясь и не тая,
В нежном шелесте черемух
Раздавалось: «Я твоя».

И чтоб свет над полной кружкой
Легкой пеной не погас —
Пей и пой, моя подружка:
На земле живут лишь раз!

Ведущий 2. В конце декабря 1925 года Есенин тайно отправился в Ленинград и поселился в гостинице Англетер. 27 декабря пишет собственной кровью своё предсмертное стихотворение "До свидания, мой друг, до свидания".

Клип на это стихотворение.

Ведущий 1. В ночь с 27 на 28 декабря (по словам поэта Ходасевича), "он обернул вокруг своей шеи верёвку от чемодана, вывезенного из Европы, выбил из-под ног табуретку и повис лицом к синей ночи, смотря на Исаакиевскую площадь.

Ведущий 2. После гражданской панихиды в союзе поэтов в Ленинграде тело Есенина было доставлено на поезде в Москву. Похороны состоялись 31декабря на Ваганьковском кладбище.

Учитель: женщин, любивших Есенина, было много, а любви в его жизни было мало. Сам Есенин объяснял это так: "Как бы ни клялся я кому-либо в безумной любви, как бы я ни уверял в том же сам себя, - всё это, по существу, огромнейшая и роковая ошибка. Есть нечто, что я люблю выше всех женщин, выше любой женщины, и что ни за какие ласки и ни за какую любовь не променяю. Это - искусство."

Клип "Улеглась былая в сердце рана"

Чтец 1.

БЕРЁЗА.

Белая берёза

Под моим окном

Принакрылась снегом,

Точно серебром.

На пушистых ветках

Снежною каймой

Распустились кисти

Белой бахромой.

И стоит берёза

В сонной тишине,

И горят снежинки

В золотом огне.

А заря, лениво

Обходя кругом,

Обсыпает ветки

Новым серебром.

Чтец 2.

Сторона ль моя, сторонка,

Горевая полоса.

Только лес, да посолонка,

Да заречная коса...

Чахнет старая церквушка,

В облака закинув крест.

И забольная кукушка

Не летит с печальных мест.

По тебе ль, моей сторонке,

В половодье каждый год

С подожочка и котомки

Богомольный льется пот.

Лица пыльны, загорелы,

Веко выглодала даль,

И впилась в худое тело

Спаса кроткого печаль.

Чтец 3.

Топи да болота,

Синий плат небес.

Хвойной позолотой

Вззвенивает лес.

Тенькает синица

Меж лесных кудрей,

Темным елям снится

Гомон косарей.

По лугу со скрипом

Тянется обоз —

Суховатой липой

Пахнет от колес.

Слухают ракиты

Посвист ветряной...

Край ты мой забытый,

Край ты мой родной.

Чтец 4.

Бабушкины сказки

В зимний вечер по задворкам

Разухабистой гурьбой

По сугробам, по пригоркам

Мы идем, бредем домой.

Опостылеют салазки,

И садимся в два рядка

Слушать бабушкины сказки

Про Ивана-дурака.

И сидим мы, еле дышим.

Время к полночи идет.

Притворимся, что не слышим,

Если мама спать зовет.

Сказки все. Пора в постели...

Но, а как теперь уж спать?

И опять мы загалдели,

Начинаем приставать.

Скажет бабушка несмело:

«Что ж сидеть-то до зари?»

Ну, а нам какое дело —

Говори да говори.

 Чтец 5.

Гаснут красные крылья заката,

Тихо дремлют в тумане плетни.

Не тоскуй, моя белая хата,

Что опять мы одни и одни.

Чистит месяц в соломенной крыше

Обоймённые синью рога.

Не пошел я за ней и не вышел

Провожать за глухие стога.

Знаю, годы тревогу заглушат.

Эта боль, как и годы, пройдет.

И уста, и невинную душу

Для другого она бережет.

Не силен тот, кто радости просит,

Только гордые в силе живут.

А другой изомнет и забросит,

Как изъеденный сырью хомут.

Не с тоски я судьбы поджидаю,

Будет злобно крутить пороша.

И придет она к нашему краю

Обогреть своего малыша.

Снимет шубу и шали развяжет,

Примостится со мной у огня...

И спокойно и ласково скажет,

Что ребенок похож на меня.

Чтец 6.

Такие печальные вести

Возница мне пел весь путь.

Я в радовские предместья

Ехал тогда отдохнуть.

Война мне всю душу изъела.

За чей-то чужой интерес

Стрелял я в мне близкое тело

И грудью на брата лез.

Я понял, что я - игрушка,

В тылу же купцы да знать,

И, твердо простившись с пушками,

Решил лишь в стихах воевать.

Я бросил мою винтовку,

Купил себе "липу", и вот

С такою-то подготовкой

Я встретил 17-ый год.        

Свобода взметнулась неистово.

И в розово-смрадном огне

Тогда над страною калифствовал

Керенский на белом коне.

Война "до конца", "до победы".

И ту же сермяжную рать

Прохвосты и дармоеды

Сгоняли на фронт умирать.

Но все же не взял я шпагу...

Под грохот и рев мортир

Другую явил я отвагу

Был первый в стране дезертир.

Чтец 7.

Вечер, как сажа,

Льется в окно.

Белая пряжа

Ткет полотно.

Пляшет гасница,

Прыгает тень.

В окна стучится

Старый плетень.

Липнет к окошку

Черная гать.

Девочку-крошку

Байкает мать.

Взрыкает зыбка

Сонный тропарь:

«Спи, моя рыбка,

Спи, не гутарь».

Чтец 8.

Ты прохладой меня не мучай

И не спрашивай, сколько мне лет,

Одержимый тяжелой падучей,

Я душой стал, как желтый скелет.

Было время, когда из предместья

Я мечтал по-мальчишески — в дым,

Что я буду богат и известен

И что всеми я буду любим.

Да! Богат я, богат с излишком.

Был цилиндр, а теперь его нет.

Лишь осталась одна манишка

С модной парой избитых штиблет.

И известность моя не хуже,—

От Москвы по парижскую рвань

Мое имя наводит ужас,

Как заборная, громкая брань.

И любовь, не забавное ль дело?

Ты целуешь, а губы как жесть.

Знаю, чувство мое перезрело,

А твое не сумеет расцвесть.

Мне пока горевать еще рано,

Ну, а если есть грусть — не беда!

Золотей твоих кос по курганам

Молодая шумит лебеда.

Я хотел бы опять в ту местность,

Чтоб под шум молодой лебеды

Утонуть навсегда в неизвестность

И мечтать по-мальчишески — в дым.

Но мечтать о другом, о новом,

Непонятном земле и траве,

Что не выразить сердцу словом

И не знает назвать человек.

Чтец 9.

Край ты мой заброшенный,

Край ты мой, пустырь.

Сенокос некошеный,

Лес да монастырь.

Избы забоченились,

А и всех-то пять.

Крыши их запенились

В заревую гать.

Под соломой-ризою

Выструги стропил,

Ветер плесень сизую

Солнцем окропил.

В окна бьют без промаха

Вороны крылом,

Как метель, черемуха

Машет рукавом.

Уж не сказ ли в прутнике

Жисть твоя и быль,

Что под вечер путнику

Нашептал ковыль?

Чтец 10.

Места нет здесь мечтам и химерам,
Отшумела тех лет пора.
Всё курьеры, курьеры, курьеры,
Маклера, маклера, маклера.

От еврея и до китайца,
Проходимец и джентльмен,
Все в единой графе считаются
Одинаково – бизнесмен.

На цилиндры, шапо и кепи
Дождик акций свистит и льёт.
Вот где вам мировые цепи,
Вот где вам мировое жульё.

Если хочешь здесь душу выржать,
То сочтут: или глуп, или пьян.
Вот она - мировая биржа,
Вот они – подлецы всех стран.

Чтец 11.

Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость.

О возраст осени! Он мне
Дороже юности и лета.
Ты стала нравиться вдвойне
Воображению поэта.

Я сердцем никогда не лгу,
И потому на голос чванства
Бестрепетно сказать могу,
Что я прощаюсь с хулиганством.

Пора расстаться с озорной
И непокорною отвагой.
Уж сердце напилось иной,
Кровь отрезвляющею брагой.

И мне в окошко постучал
Сентябрь багряной веткой ивы,
Чтоб я готов был и встречал
Его приход неприхотливый.

Теперь со многим я мирюсь
Без принужденья, без утраты.
Иною кажется мне Русь,
Иными - кладбища и хаты.

Прозрачно я смотрю вокруг
И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль,
Что ты одна, сестра и друг,
Могла быть спутницей поэта.

Что я одной тебе бы мог,
Воспитываясь в постоянстве,
Пропеть о сумерках дорог
И уходящем хулиганстве.

 Чтец 12.

Письмо матери

Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.

Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто ходишь на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.

И тебе в вечернем синем мраке
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.

Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.

я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.

я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.

Не буди того, что отмечалось,
Не волнуй того, что не сбылось,-
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.

И молиться не учи меня. Не надо!
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.

Так забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне.
Не  ходи так часто на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.

Чтец 13.

Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.

Милые березовые чащи!
Ты, земля! И вы, равнин пески!
Перед этим сонмом уходящим
Я не в силах скрыть своей тоски.

Слишком я любил на этом свете
Все, что душу облекает в плоть.
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую водь.

Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил,
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышал и жил.

Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве,
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.

Знаю я, что не цветут там чащи,
Не звенит лебяжьей шеей рожь.
Оттого пред сонмом уходящим
Я всегда испытываю дрожь.

Знаю я, что в той стране не будет
Этих нив, златящихся во мгле.
Оттого и дороги мне люди,
Что живут со мною на земле.

Чтец 14.

        Не знаю, не помню,

        В одном селе,

        Может, в Калуге,

        А может, в Рязани,

        Жил мальчик

        В простой крестьянской семье,

        Желтоволосый,

        С голубыми глазами...

        И вот стал он взрослым,

        К тому ж поэт,

        Хоть с небольшой,

        Но ухватистой силою,

        И какую-то женщину,

        Сорока с лишним лет,

        Называл скверной девочкой

        И своею милою"

        "Черный человек!

        Ты прескверный гость.

        Это слава давно

        Про тебя разносится".

        Я взбешен, разъярен,

        И летит моя трость

        Прямо к морде его,

        В переносицу...

        . . . . . . . . . . . . .

        ...Месяц умер,

        Синеет в окошко рассвет.

        Ах ты, ночь!

        Что ты, ночь, наковеркала?

        Я в цилиндре стою.

        Никого со мной нет.

        Я один...

        И разбитое зеркало...

Чтец 15.

Ну, целуй меня, целуй,
Хоть до крови, хоть до боли.
Не в ладу с холодной волей
Кипяток сердечных струй.

Опрокинутая кружка
Средь веселых не для нас.
Понимай, моя подружка,
На земле живут лишь раз!

Оглядись спокойным взором,
Посмотри: во мгле сырой
Месяц, словно желтый ворон,
Кружит, вьется над землей.

Ну, целуй же! Так хочу я.
Песню тлен пропел и мне.
Видно, смерть мою почуял
Тот, кто вьется в вышине.

Увядающая сила!
Умирать так умирать!
До кончины губы милой
Я хотел бы целовать.

Чтоб все время в синих дремах,
Не стыдясь и не тая,
В нежном шелесте черемух
Раздавалось: «Я твоя».

И чтоб свет над полной кружкой
Легкой пеной не погас —
Пей и пой, моя подружка:
На земле живут лишь раз!