Текст исследовательской работы "О чем говорят письма?"
творческая работа учащихся по теме

Январь сорок третьего года.

Бомбёжка. Метель. Сталинград.

Несутся в Германию письма

Замёрзших немецких солдат.

Читают в далёких квартирах:

«Пришлите кальсонов и гетр.

Мы прошагали полмира,

Но здесь не пройти километр.

Мы загнанные, как волки.

Едва стоим на ногах.

На Тракторном, Красном, у Волги

Нас бьют в подвалах, цехах.

Они сумасшедшие просто!

Такого нету нигде!

Стреляешь – а он, как апостол,

В атаку идёт по воде.

Приказ их подобен бреду,

И это страшный приказ.

За Волгой земли для них нету,

Но нету её и для нас.

Мы помним, как с бравурным пением

Втоптали Европу в грязь,

Как жгли города и селения -

По ходу, с брони, веселясь…

Как ползали все, будто стадо…

И вот наказал нас за то

Обычный солдат Сталинграда,

Расстрелянный в решето»… [2].

Эти строчки – отрывок из стихотворения Игоря Растеряева «Курган».

Растеряев – современный поэт-песенник, ему немногим больше тридцати. Он занимается творчеством, дает концерты, выступает на радио и телевидении.

В этой части стихотворения он пишет от лица немецкого солдата, пытаясь передать положение и состояние германских войск в дни окончания Сталинградских боев.

Мне стало интересно, а можно ли найти настоящие письма германских солдат, что они в действительности писали в них. Это и есть цель моей работы – изучение текстов настоящих писем.

Задачи:

1. Найти тексты писем немецких солдат из Сталинграда и расположить их в хронологическом порядке.
2. Проследить (по текстам) как изменялась военная обстановка с сентября 1942 года по январь 1943 года.
3. Проверить, живут ли в Шарыпове наши ветераны Великой Отечественной войны – участники Сталинградской битвы, посетить их, поговорить.
4. Сделать выводы.

Мы начали поиск и нашли. Совсем недавно вышла книга Нины Вашкау, доктора исторических наук, профессора Волгоградского государственного университета, председателя центра германских исторических исследований. 

В книге опубликованы письма немецких солдат из Сталинградского окружения. Некоторые отрывки из них я приведу.

______________________________________________________________

Сентябрь 1942г.

«…Мне  довелось  ехать  через  поле  боя  после  одного  из  крупнейших танковых сражений последних дней. Широкая, немного холмистая степь, и повсюду, насколько хватает глаз, бесчисленные подбитые и сгоревшие танки, в основном русские.  Немецкие танки  можно увидеть редко, я  видел  только один,  что является доказательством качества немецкого оружия. В  ближайшее  время  никаких  потрясений не ожидается.  Поэтому не  волнуйся за меня.  В  небе много  немецких  самолетов,  русские  появляются  лишь  изредка…».

Октябрь 1942г.

«…Здесь все по-прежнему, и все надеются, что этот ужас скоро закончится. Долго русские все равно не смогут сопротивляться…».  

Ноябрь 1942г.

«…Сталинград  можно  назвать  адом.  Несколько  дней  назад рота вышла на позицию,  и за это время многие погибли.  Наш командир, 23-летний лейтенант, очень хороший человек, только  попал  в  Россию,  а  сегодня  его  уже  нет  в  живых.  Мне  это  уже  совсем  не нравится…».  

«…Верю вам, что война треплет нервы и что каждый с нетерпением ждет мира, но русский слишком упрям, невообразимо упорен и настойчив. Мы делаем все, что только можем, но русский дерется здесь с полным презрением к смерти. Пленных мы теперь больше не берем, ибо эти субъекты до последнего дыхания стреляют из своих укрытий, блиндажей и подвалов…».

«…Сталинград — это ад на земле. Мы атакуем ежедневно. Если нам удается утром занять 20 метров, вечером русские отбрасывают нас обратно…».

«…Описать, что здесь происходит, невозможно. В Сталинграде сражаются все, у кого есть голова и руки, — и мужчины, и женщины…».

«…Отступление было ужасным. Тяжело ранен наш командир, у нас теперь нет ни одного офицера. Мне пока везет, но сейчас мне все безразлично. Когда-нибудь и до меня ведь дойдет очередь…».

Декабрь 1942г.

«…Я  разучился  смеяться.  Простите меня, если я плохо пишу или  несвязно.  Если  бы  вы  могли  видеть,  где  я  пишу,  тогда смогли бы себе представить. Я сижу в бункере. Слева и справа взрывы,  сзади  и  впереди  тоже…».  

«…Я  мечтаю  лишь  о  том,  чтобы  получить  почту  на  Рождество. Здесь нет ничего нового, за исключением того, что у нас у всех появились вши. Вши как русские, одного убьешь, а десять уже здесь…».  

«…Я все еще не могу понять, каким образом русский смог собрать столько войск и техники, чтобы поставить нас в такое положение, в каком мы находимся и по настоящее время.  Это самые тяжелые недели во всей моей 30-летней жизни…».

«…Сегодня для меня было бы величайшей радостью получить кусок черствого хлеба. Но даже этого у нас нет. Год тому назад мы смеялись, глядя, как русские беженцы едят дохлых лошадей, а теперь мы радуемся, когда у нас дохнет какая-нибудь лошадь!..».

«…За эти дни наше положение еще ухудшилось. Кожи у меня скоро совсем не будет видно, всюду гнойная сыпь. К тому же такое скудное питание, многие так ослабели, что не могут подняться и с трудом дышат, вдобавок делается все холоднее. Если нас скоро не сменят, то мы все подохнем. В животе бурчит, вши кусают, ноги обморожены. Я духовно и физически конченый человек. На улучшение нет никакой надежды, более вероятно, что нас сцапают русские. Тысяча проклятий, это ад, хуже ничего быть не может…».

Январь 1943г.

«…Как я тебе уже сообщал, с 21 ноября мы окружены. Вам в газетах и по радио рассказывают всякие небылицы, а в действительности пресловутое фронтовое товарищество выглядит совсем иначе. Если бы я знал, что в плену со мной будут обращаться хотя бы так, как с отцом в 1914-м, я сейчас же перебежал бы. Опытный прядильщик или техник-специалист по прядильным машинам нужен и в России…».

«…Уже несколько месяцев я нахожусь около Сталинграда. Что здесь  творится,  ты  слышишь  часто  из  военных  сообщений. Русская авиация  настолько  активна,  что  подобного я  еще  не  видел  на протяжении всех боев. Тысячи  и  тысячи  бомб  падают с  шумом  на  наши  укрытия. День и ночь идут атаки на земле и в небе…».

Из приведенных мною примеров видно, как изменяется положение немецких солдат, как исчезает уверенность в своих силах, поселялся страх и чувство безысходности. Нам понятно, что это расплата за все то зло, которое совершила фашистская армия.

«Сталинград — могила для немецких солдат. Число солдатских кладбищ растет. Это похоже на то, что творилось в Перонне на Сомме в войну 1914-1918 гг., с той разницей, что здесь все эти солдаты погибли в боях за один только город» [1].

Однако подавляющая часть солдат поначалу воспринимала поход на Восток как «туристическую  прогулку». В первых письмах рассказывается о бескрайних степях, далеком горизонте, небе, густых лесах. В ходе наступления вермахта летом 1942г. преобладали описания природы, встреч с жителями русских деревень, подчеркивалась нищета, бедность территорий, через которые двигались хорошо экипированные немецкие моторизованные части. Все мечтают об отпуске (и получают отпуска), делают фотографии и на отдыхе оформляют альбомы: «Ты получила 84 мои фотографии?». Строят планы: «Рождество 1942-го мы отпразднуем в Сталинграде» (письмо от 20 ноября 1942г.). Настроения в представленных в настоящем издании письмах имеют четко выраженные временные рамки. И одновременно - описание хижин, ужасных мест («забытый богом угол»), используются словосочетания «грязная страна», «грязь и большая нужда». Солдаты и офицеры вермахта смотрели на население восточноевропейских стран свысока, подчеркивали, что много лет понадобится, чтобы навести здесь «немецкую чистоту» [1].

Если до ноября 1942г. послания немецких солдат из Сталинграда мало отличались от писем с других участков фронта, то с началом советского контрнаступления содержание корреспонденций существенно меняется - от бравурных или успокаивающих до трезвых и критических. В письмах появляется более разумная оценка положения: «Война - это не только наши победы, у нее есть много других сторон. Здесь разыгрываются настоящие трагедии, а мы, их виновники, ни о чем не думаем и делаем то, что приказано...  Русские — хорошие солдаты, хотя у них ничего нет, только пехота и танки», - пишет 28 июля 1942г. с Восточного фронта солдат Генрих Линднер [1].

Очень часто встречается характеристика русских как неожиданно сильного противника: «Со вшами, как с русскими, - одну убьешь - десять новых появляется»; «Собаки, они  сражаются, как львы». Когда положение на фронте становится все серьезнее, появляется трезвая оценка противника: как воюют советские солдаты, каковы их техника, вооружение, обмундирование. Встречаем выражения «русский - храбрый», «он ожесточенно защищается», «русские танки разъезжают по нашим позициям»; «русские летчики  очень дерзкие». Немецкий солдат еще не видит врага в лицо, не сталкивается с ним в рукопашном бою, но то, что противник силен, признает [1].

Пропагандистские лозунги уже не достигали цели: «Многие повесили головы. Некоторые уже твердят, что застрелятся» (из дневника офицера Ф. П., 25 ноября 1942г.). Или: «Старый год приближается к концу. Только что говорил Геббельс, энтузиазма он у нас не вызвал. Уже много недель, как энтузиазма и в помине нет. Что у нас в изобилии, так это вши и  бомбы», - пишет обер-ефрейтор Генрих Гейнеман жене 31 декабря 1942 г. [1].

Немцы привыкли воевать комфортно и с тыловым обеспечением поначалу не было проблем. Но с октября 1942 г. практически в каждом письме содержится просьба о посылках из дома. Характерна фраза в записной книжке Вернера Клея от 26 декабря 1942г.: «Сегодня ради праздника сварил кошку». С точностью до грамма перечисляют, что ели в последний раз: конина, сухой хлеб, ничего... В январских письмах 1943г. уже вопль о помощи: «Часто задаешь себе вопрос: к чему все эти страдания, не сошло ли человечество с ума? Но размышлять об этом не следует, иначе в голову приходят странные мысли, которые не должны были бы появляться у немца»; «Если мы выберемся из этой преисподней, мы начнем жизнь сначала»; «Хоть раз напишу тебе правду» [1].

Предсмертная реальность изменила сам язык, форму обращения, темы писем. Если раньше офицеры писали строки из стихов любимых поэтов, которые навеивал безмятежный пейзаж бескрайней украинской степи, то теперь, когда смерть стала повседневным явлением, когда остались только животные инстинкты, все условности и воспитание были отброшены. Среди авторов писем люди, находившиеся на разных ступенях социальной, образовательной и возрастной лестниц. Но в пограничной ситуации между жизнью и смертью они стали равны. И все сильнее сомнения в победе Германии, ощущение естественной правоты загадочного русского народа, который воспринимается как часть природной стихии, противостоящей им [1].

Выдающийся советский писатель Василий Гроссман запечатлел картину апокалипсиса немцев в корреспонденции из Сталинграда, датированной 19 декабря 1942г. «Для них нет здесь солнца, нет света дня, им выдают сейчас двадцать пять - тридцать патронов на день, им приказано вести огонь лишь по атакующим войскам, их рацион ограничен ста граммами хлеба и конины. Они сидят, как заросшие шерстью дикари в каменных пещерах, и гложут конину, сидят в дымном мираже, среди развалин уничтоженного ими прекрасного города, в мертвых печах заводов... И пришли для них страшные дни и ночи, когда им определено встретить возмездие здесь, среди холодных развалин, во тьме, без воды, глодая конину, прячась от солнца и дневного света под жестокими звездами русской декабрьской ночи» [2].

Выводы:

1. Несмотря страх перед военной цензурой, солдаты откровенно высказывали свое недовольство и страх перед грядущим. Они начали осознавать свое положение, и вынуждены были признать, испытывая на себе силу советского оружия, мощь Красной Армии и мужество ее воинов. Образ битвы остается в памяти немцев знаком катастрофического поражения вермахта и необъяснимой стойкости советских солдат.
2. Сборник писем немецких солдат из сталинградского окружения отражает трансформацию общественного сознания в нацистской Германии, происходившую в результате коренного перелома в войне.
3. Прошло более семидесяти лет после Сталинградской битвы, но для России, для всего человечества Сталинград был и является символом победы над фашизмом.
4. Письма солдат именно в силу их индивидуального характера, представляют для ныне живущих запоздалую возможность извлечь уроки из опыта военного поколения, уроки того, как можно привыкнуть к войне, уроки того, во что превращает людей война. Хотелось бы, чтобы опубликованные здесь письма стали бы посильным вкладом в то, чтобы изгнать войну из человеческого мышления

Я задал вопрос, а живут ли в нашем городе ветераны, воевавшие в Сталинграде. Мы обратились в социальную защиту и выяснили, что в Шарыпове в настоящее время живет только один такой ветеран. Это Галибин Александр Антонович, 23 ноября 1924 года рождения, т.е. ему сейчас 91 год. Ветеран очень болен и не смог нас принять сам. Нам удалось поговорить только с его дочерью, она показала его награды, рассказала о боевом прошлом отца. Александр Антонович участвовал в Сталинградских сражениях в составе 8 гвардейской стрелковой дивизии, тяжело ранен 11 января 1943 года. После лечения вернулся на фронт, дошел до Берлина.

Часто думаю я почему-то,

Приходя на Мамаев Курган,

Очень скоро настанет минута,

И последний придёт ветеран.

И эпоха в руке у него

В одноразовом мятом стаканчике

Завершится…[2].

Мы, растущее поколение, просто не имеем права не знать о Великой Отечественной войне. Мы обязаны и дальше передавать документальные свидетельства той войны уже своим детям. Иначе это может повториться. Мы должны оберегать мир от войны!

Про Мать - Родину всё верно говорят,

Только одного не понимая:

То, что меч огромный нужен ей

Не за тем, чтоб где-то люди ужаснулись,

А держать повыше от людей -

Чтобы никогда не дотянулись.

И невыносимо ей стоять.

Гаснет вера с поколением каждым,

Что не будут больше убивать,

Может быть, когда-нибудь однажды!… [2].

Список литературы

1. «...ХОТЬ РАЗ НАПИШУ ТЕБЕ ПРАВДУ. Письма солдат вермахта из сталинградского окружения», /Сост. Н.Э.Вашкау. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2013. - 135 с.
2. «Курган». Игорь Растеряев http://www.igorrasteryaev.ru/texts/19.
3. Годы войны. Василий Гроссман, Издательство: Государственное издательство художественной литературы, 1946г. – 266 с.