подготовка к ОГЭ по русскому языку
материал для подготовки к егэ (гиа) по русскому языку (9 класс)

(1)Гринька и Федя собрались на луг за щавелём, и Ваня пошёл с ними.

– (2)Ступай, ступай, – сказала бабушка. – (3)Наберёшь щавелю – зелёные щи сварим.

(4)Весело было на лугу: траву ещё не скосили, кругом далеко-далеко пестрели цветы – и красные, и синие, и белые. (5)Весь луг был в цветах.

(6)Ребятишки разбрелись по лугу, широко раскинувшемуся до самого горизонта, и стали рвать щавель. (7)Всё дальше уходили они по высокой некошеной траве, по весёлым цветам.

(8)Вдруг Федя сказал:

– Что-то здесь пчёл видимо-невидимо!

– (9)Правда. (10)Здесь пчёл много, – сказал и Ваня. – (11)Всё время гудят.

– (12)Эй, ребята, – закричал издали Гринька, – поворачивай обратно! (13)Мы на пчельник забрели – вон ульи стоят!

(14)Вокруг колхозного пчельника густо росли липы и акации, сквозь ветки которых были видны деревянные пчелиные домики.

– (15)Ребята, отступай! – скомандовал Гринька. – (16)Только тихо, руками не махать, а то пчёлы закусают.

(17)Ребятишки осторожно пошли от пчельника. (18)Они шагали тихо и руками не махали, чтобы не сердить пчёл, и совсем было ушли от пчельника, но тут Ваня услышал, что кто-то плачет. (19)Он оглянулся на товарищей, но Федя не плакал, и Гринька не плакал, а плакал маленький Васятка, сын пчеловода. (20)Он забрёл на пчельник и стоял среди ульев, а пчёлы так и налетали на него.

– (21)Ребята! – крикнул Ваня. – (22)Васятку пчёлы закусали!

– (23)Если мы пойдём за ним на пчельник, то и нас пчёлы закусают, – ответил Гринька.

– (24)Надо его отца позвать, – сказал Федя. – (25)Когда пойдём мимо их дома, его отцу скажем.

(26)И оба пошли дальше, а Ваня вернулся и пошёл прямо на пчельник.

– (27)Иди сюда! – крикнул он Васятке.

(28)Но Васятка не слышал, он отмахивался от пчёл и кричал во весь голос. (29)Ваня подошёл к Васятке, взял его за руку и повёл с пчельника. (30)До самого дома довёл.

(31)Васяткина мать выбежала на крыльцо, взяла Васятку на руки:

– (32)Ах ты непослушный, зачем на пчельник ходил? (33)Вон как пчёлы искусали!

(34)Посмотрела на Ваню: «Ах, батюшки, Ванёк, и тебе от пчёл досталось из-за Васятки! (35)Ты не бойся: поболит – перестанет!»

– (36)Мне ничего, – сказал Ваня.

(37)И пошёл домой. (38)Пока шёл, у него распухла губа, и веко распухло, и глаз закрылся.

– (39)Ну и хорош! – сказала бабушка. – (40)Это кто же тебя так разукрасил?

– (41)Пчёлы, – ответил Ваня.

– (42)А почему же Гриньку и Федю пчёлы не тронули?

– (43)Они убежали, а я Васятку вёл, – сказал Ваня. – (44)А что ж такого? (45)Поболит – перестанет.

(46)Отец пришёл с поля обедать, посмотрел на Ваню и рассмеялся.

– (47)Федя с Гринькой от пчёл убежали, – сказала бабушка, – а наш простофиля полез Васятку спасать. (48)Вот бы мама сейчас его увидела – что бы она сказала?

(49)Ваня глядел на отца одним глазом и ждал: что сказала бы мама?

(50)А отец улыбнулся и похлопал Ваню по плечу:

– Правильно, сынок: сам пропадай, а друга выручай. (51)И мама сказала бы: молодец у меня сынок! (52)Вот бы что она сказала!

(По Л.Ф. Воронковой*)

* Воронкова Любовь Фёдоровна (1906–1976) – советская писательница, автор многих детских книг и цикла исторических повестей для детей.

(1)По улицам мчалась «скорая помощь». (2)Куда она мчалась? (3)К человеку, попавшему в беду? (4)Или возвращалась на стоянку?

(5)Голос сирены нарастал. (6)Он, казалось, то взлетал под облака, то стремительно падал. (7)Он звучал, как сигнал боевой тревоги.

(8)А если эта почти крылатая машина с красным крестом промчится мимо?

(9)Надо остановить её!

(10)И мальчик решился. (11)Он выбежал на середину мостовой и преградил путь «скорой помощи». (12)Расстояние от летящей машины до мальчика было очень небольшим. (13)Оно сокращалось с каждым мгновением. (14)Мальчик закрыл глаза, но не тронулся с места.

(15)И вдруг сирена умолкла. (16)Машина резко затормозила. (17)На мостовой было скользко, и её занесло в сторону.

(18)Когда мальчик с коньками открыл глаза, машина «скорой помощи» стояла совсем близко, развернувшись поперёк дороги. (19)А из распахнутой дверки уже выскакивал бледный шофёр в фуражке с блестящим козырьком. (20)Тяжело дыша от волнения, он подбежал к мальчику и замахнулся, чтобы ударить его. (21)Но сдержался и не ударил. (22) Только заговорил часто и сбивчиво:

– С ума сошёл! (23)Какого чёрта! (24)Шантрапа! (25)Жить надоело? (26)Под машину лезешь! (27)Герой!

(28)Но мальчик был защищён от ругательств невидимой бронёй своего смятения. (29)  И обидные слова отскакивали от этой брони, как дробинки. (30)Когда шофёру не хватило воздуха, он замолчал, чтобы сделать вдох. (31)Мальчик, не поднимая глаз, сказал:

– Человек умирает.

– (32)Где? – спросил шофёр. (33)Он сразу остыл, почувствовал себя на своём посту.

– (34)Я вам покажу, – ответил мальчик.

(35)Шофёр нахмурился. (36)Когда работаешь на «скорой помощи», готов ко всему, но такого оборота дела он не ожидал.

(37)Когда мальчик и шофёр подошли к машине, там уже начал собираться народ. (38) Машина «скорой помощи», стоящая поперёк мостовой, успела привлечь зевак. (39) Они толпились у машины, спрашивая друг друга, что случилось, в чём дело, кого задавили.

(40)Но никто не лежал на мостовой, а к машине быстро шли шофёр в фуражке с кожаным козырьком и долговязый мальчик с коньками под мышкой.

– (41)Арсений Иванович, – сказал шофёр, заглядывая в открытую дверку, – тут у малого с отцом плохо. (42)А у нас вызовов нет. (43)Поедем?

(44)Мальчику хотелось сказать, что шофёр ошибся, что раненый боец Бахтюков ему не отец, а чужой человек, что ему стало плохо, что он его встретил по дороге на каток и помог добраться до дома. (45)Но сейчас не было времени для объяснений: человек мог погибнуть. (46)И мальчик, стараясь говорить понятней и убедительней, сказал:

– Лежит без сознания. (47)Раненый он. (48)Осколок зашевелился. (49)В груди.

– (50)Поехали! – решительно сказал врач.

(51)Мальчик и шофёр забрались в кабину. (52)Завыла сирена, разгоняя зевак. (53)  И, присев на задние колёса, как конь перед скачками, «скорая помощь» устремилась вперёд.

(По Ю.Я. Яковлеву*)

* Яковлев Юрий Яковлевич (1923–1996) – советский писатель и сценарист, автор книг для подростков и юношества, сценариев игровых и анимационных фильмов.

(1)Я даже не помню, как называлась та книга. (2)Помню только, что на коричневой обложке длинным зигзагом алел вымпел какого-то парусника. (3)Я не особенно любил читать, но с удовольствием давал книги из нашей домашней библиотеки своим одноклассникам. (4)Петька Солодков вытащил её из портфеля и положил на стол. (5)Мы стояли у окна и смотрели на хмурое октябрьское небо, с которого, словно пух, падал редкий снег.

– (6)Санёк, спасибо за книгу! (7)Я всю ночь сегодня читал: не мог оторваться! – восхищённо улыбаясь, произнёс Петька и пожал мне руку.

(8)В это время в класс вошёл Колька Бабушкин – мой сосед по парте. (9)Носатый, долговязый, нескладный... (10)У него не было отца. (11)Его и маленькую сестрёнку воспитывала мать, истеричная, крикливая женщина, которая то и дело приходила в школу, чтобы разобраться с обидчиками её детей. (12)Но такое заступничество, конечно, только усиливало наше презрительно-высокомерное отношение к её жалкому отпрыску.

(13)Увидев Бабушкина, все сурово умолкли, и, когда он кивком головы, улыбаясь, поздоровался с нами, никто даже не взглянул на него. (14)Он поставил изжёванный дерматиновый портфель на стол и вдруг увидел книгу. (15)Она лежала на его половине парты. (16)Бабушкин замер и благоговейно, словно святыню, взял её в руки, пролистал страницы, и странная восторженная улыбка появилась на его лице. (17)Он посмотрел на нас и вдруг сказал:

– Спасибо за подарок!

– (18)Положи книгу на место! (19)Не трогай чужого! – выйдя из оцепенения, прорычал я.

(20)Колька вздрогнул и выронил книгу. (21)Все засмеялись. (22)А он, готовый от стыда провалиться сквозь землю, густо покраснел, торопливо поднял её и, погладив обложку, отодвинул от себя, словно извиняясь за то, что посмел к ней прикоснуться.

– (23)Просто у меня сегодня день рождения, и я подумал, что...

(24)Тридцать лет прошло с тех пор, но я до сих пор помню тот случай с книгой, когда я нечаянно разрушил огромный дом человеческой веры, когда я сделал больно другому и не нашёл в себе мужества исправить ошибку. (25)И наша жизнь пошла по другой дороге, где всем больно и одиноко, где нет тех, кто может поднять упавших.

(26)А эта книга... (27)Колька, да я отдал бы тебе всю библиотеку! (28)Да мы бы всё тебе отдали... (29)Но только ты сгорел в танке под Кандагаром, когда я учился на втором курсе университета. (30)Боль стала моей неразлучной спутницей, она смотрит на меня глазами долговязого восьмиклассника и терпеливо напоминает: человеческая жизнь коротка, поэтому никогда не жалей того, что можешь дать...

 (По В. Дроганову*)

 * В. Дроганов – современный российский писатель.

9.2.Напишите сочинение-рассуждение. Объясните, как Вы понимаете смысл фрагмента текста: «Тридцать лет прошло с тех пор, но я до сих пор помню тот случай с книгой, когда я нечаянно разрушил огромный дом человеческой веры, когда я сделал больно другому и не нашёл в себе мужества исправить ошибку».

Приведите в сочинении два примера-иллюстрации из прочитанного текста, подтверждающих Ваши рассуждения.

Приводя примеры, указывайте номера нужных предложений или применяйте цитирование.

Объём сочинения должен составлять не менее 70 слов.

Если сочинение представляет собой пересказанный или полностью переписанный исходный текст без каких бы то ни было комментариев, то такая работа оценивается нулём баллов.

Сочинение пишите аккуратно, разборчивым почерком.

9.3

Как Вы понимаете значение выражения ЖИЗНЕННЫЕ ЦЕННОСТИ? Сформулируйте и прокомментируйте данное Вами определение. Напишите сочинение-рассуждение на тему «Какими должны быть жизненные ценности?», взяв в качестве тезиса данное Вами определение. Аргументируя свой тезис, приведите два примера-аргумента, подтверждающих Ваши рассуждения: один пример-аргумент приведите из прочитанного текста, а второй – из Вашего жизненного опыта.

Объём сочинения должен составлять не менее 70 слов.

Если сочинение представляет собой пересказанный или полностью переписанный исходный текст без каких бы то ни было комментариев, то такая работа оценивается нулём баллов.

Сочинение пишите аккуратно, разборчивым почерком.

(1)Был октябрь, на лугах гуляло стадо, и доносило дымом с картофельных полей. (2) Я шёл медленно, посматривая на перелески, на деревеньку за лощиной, и вдруг ясно представил живого Некрасова. (3)Ведь он в этих местах охотился, бродил с ружьём. (4) Может, у этих старых дуплистых берёзок и он останавливался, отдыхая на пригорке, беседовал с деревенскими ребятишками, думал, слагал строки своих стихов. (5)Может, потому как живой и видится на этих дорогах Некрасов, что он создал, бывая здесь, много поэтических произведений, воспел красоту верхневолжской природы.

(6)Сама по себе природа вечна и почти неизменна. (7)Пройдёт сто лет, люди придумают новые машины, побывают на Марсе, а леса будут такими же, и так же будет пригоршнями разбрасывать ветер золотой берёзовый лист. (8)И так же, как сейчас, природа будет будить в человеке порывы творчества. (9)И так же будет страдать, ненавидеть и любить человек...

(10)Плыли мы как-то вниз по Ветлуге на старой деревянной барже. (11)Рабочие леспромхоза, их было человек десять, играли в карты, лениво переговаривались. (12)А две поварихи и женщина из района сидели на корме и ели яблоки. (13)Река сначала была узкой, берега унылы, с лозняком и ольхой, с корягами на белом песке. (14)Но вот баржа обогнула отмель и вышла на широкий простор. (15)Глубокая и тихая вода лакированно блестела, словно в реку вылили масло, и в это чёрное зеркало смотрелись с обрыва задумчивые ели, тонкие берёзки, тронутые желтизной. (16)Рабочие отложили карты, а женщины перестали есть. (17)Несколько минут стояла тишина. (18)Только катер постреливал глушителем да за кормой вскипала пена.

(19)Вскоре мы вышли на самую середину реки, и, когда за изгибом показался хуторок с убегающей в поле дорогой, женщина склонила голову набок и запела тихо:

Куда бежишь, тропинка милая,

Куда зовёшь, куда ведёшь...

(20)Поварихи тоже стали глядеть на дорогу и, пока женщина делала паузу, как бы забыв что-то, повторили первые слова песни, а потом уж все вместе ладно и согласно закончили:

Кого ждала, кого любила я,

Уж не воротишь, не вернёшь...

(21)Они некоторое время молчали, не отрывая серьёзных лиц от берега, и, вздохнув, поправив платочки, продолжали петь, смотря друг на друга и как бы чувствуя родство душ.

(22)А мужчины, сдвинув брови и поджав губы, тоже уставились на хуторок, и кое-кто из них невольно подтягивал, не зная слов или стесняясь петь в голос. (23)И целый час все вместе пели они эту песню, по нескольку раз повторяя одни и те же строчки, а баржа катила себе вниз по Ветлуге, по лесной дикой реке. (24)Я смотрел на них, вдохновлённых, и думал о том, что вот все они разные, а сейчас вдруг они как бы одинаковыми стали, что-то заставило их сблизиться, забыться, почувствовать вечную красоту. (25)Ещё подумал я и о том, что красота, видно, живёт в сердце каждого человека и очень важно суметь разбудить её, не дать ей умереть, не проснувшись.

(По Ю.Т. Грибову*)

* Грибов Юрий Тарасович (1925–2018) – русский советский писатель, член редколлегии серии книг «Живая память», автор книг «Сороковой бор», «Ржаной хлеб», «Перелом лета» и др.

(1)Однажды ранней весной привезли в зоопарк росомаху. (2)Она была похожа на огромную куницу: тёмно-бурая, покрытая длинной жёсткой шерстью. (3)По поведению росомахи служители зоопарка с первого взгляда поняли, что у неё, наверно, скоро должны родиться детёныши и она ищет место для логова.

(4)В клетку поставили деревянный домик. (5)Однако росомахе домик не понравился. (6) После долгих поисков она устроила логово под домиком: вырыла небольшое углубление, выстлала его своей шерстью, а через несколько дней оттуда послышался писк новорождённых.

(7)С появлением маленьких детёнышей росомаха перестала тосковать и рваться на волю. (8)А если же её детёнышам грозила опасность, она как-то по-особенному рычала, и детёныши, словно по команде, скрывались под домиком. (9)Особенно волновалась росомаха, когда они подходили к соседней клетке, в которой сидели два злющих волка. (10) Серые хищники давно охотились за её малышами. (11)Если те подбегали к решётке, волки злобно рычали, шерсть у них поднималась дыбом, они хватали зубами за сетку и с силой дёргали, стараясь схватить росомашек.

(12)Днём волков отгонял служитель. (13)Зато ночью им никто не мешал. (14)И вот однажды, когда волки, как обычно, дёргали сетку, она не выдержала напора, разорвалась, и два серых хищника пролезли в клетку к росомахе.

(15)Увидев, что детёнышам грозит опасность, мать смело бросилась к ним на защиту. (16) Она была гораздо слабее двух волков и, не будь у неё детей, уж, наверное, постаралась бы уйти. (17)Но разве могла уйти и оставить своих детёнышей росомаха-мать?

(18)Она изо всех сил кидалась то на одного, то на другого волка, увёртывалась от их укусов, бросалась опять, не давая им подойти к детям.

(19)Несколько раз пробовали волки пробраться к ним под домик, и каждый раз их отгоняла росомаха.

(20)Но вдруг в борьбе кто-то опрокинул деревянный домик. (21)Две маленькие испуганные росомашки остались совсем без прикрытия. (22)Жаждущие добычи волки уже готовы были схватить их, но мать успела закрыть собой детёнышей. (23)Она всем телом легла на малышей и, с какой бы стороны ни старались их схватить волки, моментально поворачивалась и встречала их оскаленной пастью.

(24)Закрывая собой детёнышей, росомаха даже не могла теперь увернуться от укусов волков и всё-таки находила в себе силы отбивать их нападение.

(25)Неизвестно, чем бы кончился этот неравный бой, если бы на шум не прибежал сторож. (26)Он быстро отпер клетку и загнал волков на место. (27)Потом крепко заделал отверстие и подошёл к росомахе. (28)Она так ослабела, что у неё не было даже сил подняться. (29)  И всё-таки, когда сторож хотел поглядеть, целы ли её малыши, она оскалила зубы и по-прежнему была готова их защищать.

(30)Убедившись, что малыши невредимы, сторож ушёл, а росомаха с трудом приподнялась и стала нежно лизать взъерошенную шёрстку своих детёнышей.

                                                                                                                               (По В.В. Чаплиной*)

(1)Лина уже полмесяца жила в Москве. (2)Гнетущие и безрадостные события в её жизни отдавались постоянной болью в сердце, окрасили мрачными тонами всё её существование.

(3)Забыться было невозможно.

(4)Она ходила в театры, и там почти в каждой опере, в каждом балете была жизненная драма. (5)Мир вечно разделён на два полюса: жизнь и смерть. (6)В эти понятия, между этими полюсами в два коротких слова вмещалось всё.

(7)В Третьяковке почти на половине картин изображалось что-то грустное.

(8)Однажды Лина пошла в зоопарк. (9)Но и тут ей не понравилось: жалко было попрошаек медведей, зады у которых были вытерты и голы оттого, что они часто на потеxy людям усаживались и «служили» за конфетку, за кусок булки. (10)Жалко сонных, полуоблезлых хищников: они были совсем-совсем нестрашны – эти засаженные в клетку клыкастые звери.

(11)Она ушла из зоопарка, побродила по улицам, села на скамейку отдохнуть и стала оглядываться.

(12)Глобус. (13)Синий глобус, в жёлтом блестящем обруче, карты неба, трассы спутников. (14)Лина догадалась: она попала в ограду Планетария.

(15)«Планетарий так Планетарий, всё равно», – подумала она и пошла вовнутрь здания, купила билет. (16)Экскурсоводы рассказывали о метеоритах, о смене дня и ночи, времён года на Земле, ребятишки глазели на макеты спутников и на ракету. (17)Вдоль карнизов тянулись изображения звёзд. (18)Лина пошла наверх и очутилась в куполе Планетария.

(19)Доедая мороженое и потихоньку бросая бумажки под сиденья, люди ждали лекции.

(20)Погас свет, и зазвучал голос лектора. (21)Он рассказывал о Вселенной. (22)На небе Планетария появились кинокадры: представление древних людей о строении мира, портреты Галилея, Джордано Бруно.

(23)А по небу Планетария летело небесное светило – солнце. (24)Солнце, дающее всему жизнь. (25)Оно проходило по игрушечному небу, над игрушечной Москвой, и само солнце было игрушечным.

(26)И вдруг купол над ней зацвёл звёздами, и откуда-то с высот, нарастая, ширясь и крепчая, полилась музыка.

(27)Лина слышала эту музыку не раз. (28)Она даже знала, что это музыка Чайковского, и на мгновение увидела сказочных лебедей и тёмную силу, подстерегающую их. (29)Нет, не для умирающих лебедей была написана эта музыка. (30)Музыка звёзд, музыка вечной жизни, она, как свет, возникла где-то в глубинах мироздания и летела сюда, к Лине, долго-долго летела, может, дольше, чем звёздный свет.

(31)Звёзды сияли, звёзды лучились, бесчисленные, вечно живые. (32)Музыка набирала силу, музыка ширилась и взлетала к небу всё выше, выше. (33)Рождённый под этими звёздами человек посылал небу свой привет, славил вечную жизнь и всё живое на Земле.

(34)Музыка словно разлилась по всему небу, она достигла самой далёкой звезды и грянула на весь необъятный поднебесный мир.

(35)Лине хотелось вскочить и крикнуть:

– Люди, звёзды, небо, я люблю вас!

(36)Вскинув руки, она приподнялась с сиденья и устремилась ввысь, повторяя заклинание:

– Жить! (37)Жить!

(По В.П. Астафьеву*)

(1)Когда я учился в школе, два предмета не давались мне совершенно – пение и рисование. (2)Пение, что естественно, недоступно было ребёнку, у которого абсолютно не было слуха. (3)Но эта проблема решалась пунктуальным посещением школьного хора, где я пел еле слышно, а за это моё усердие ставили твёрдую четвёрку, и я был этим страшно доволен.
(4)А вот с рисованием всё обстояло намного хуже.

(5)Поэтому в шестом классе, когда уже за вторую четверть мне «светила» тройка, родители меня предупредили, что если тройка в четверти и в самом деле окажется, то на каникулах на экскурсию в столицу с классом я не поеду, и никакие слёзы при этом мне не помогут. (6)Вот почему, когда наш учитель по рисованию, Эдмунд Антонович, почти перед самым окончанием второй четверти объявил, что на следующем уроке у нас будет рисунок на оценку, я понял бесповоротно, что столицы не видать как своих ушей.

(7)Эдмунд Антонович пришёл к нам в класс только в этом году и только на этот год. (8)Вообще-то он вёл изостудию для одарённых детей во Дворце пионеров, а к нам его привели неизвестные мне обстоятельства.
(9)Я не знаю, как он там в своей изостудии с одарёнными управлялся, но с нами, обыкновенными, управиться он не мог, но всё время что-то усердно рисовал и показывал у доски, абсолютно не обращая внимания на творившийся тарарам. (10)Одно только было в нём плохо: оценки он ставил страшно придирчиво, и я у него из-за этого не вылезал из троек, а от предстоящей классной работы зависело для меня буквально всё.

(11)Наконец наступил этот трижды проклятый день! (12)Эдмунд Антонович, сияя, как в праздник, вошёл в класс и объявил, что сегодня состоится-таки классная работа, на которой мы должны будем нарисовать рисунок на тему «Первый снег».

(13)Я несколько раз прилежно начинал рисовать и сразу почти бросал, потому как рисунки мои выглядели так страшно, что мне даже в голову не пришло бы сдавать их, – всё равно была бы верная двойка. (14)Это была катастрофа! (15)Теперь всё было кончено! (16)И тогда я от полной безысходности решился на дикий поступок. (17)Я открыл в тетради для рисования чистый лист и всеми цветными карандашами, которые у меня были, вместо рисунка, написал на нём крупными буквами следующее.

(18)КАРТИНА. (19)ПЕРВЫЙ СНЕГ.

(20)Утро. (21)Ночью был снегопад. (22)Это был первый снег в этом году. (23)Снег шёл долго, и теперь красная черепица на крышах маленьких домиков под снегом почти не видна. (24)Одни только красные трубы торчат, а из труб высоко поднимаются к небу хвосты белого и неподвижного дыма. (25)Снег на деревьях, на крышах и на дорогах. (26)Он искрится под утренним солнцем и слепит глаза. (27)Дети кричат и смеются, катают огромные снежные шары и лепят из них весёлых снеговиков. (28)Один уже даже готов, и у него вместо рук две лыжные палки. (29)А с высокой горы перед домиками спускаются к детям клоуны, и в руках у них замечательные воздушные змеи и цветные шары.

(30)6б класс, Крамер Александр.

(31)Урок рисования был один раз в неделю, и я просто не знаю, как дожил до следующего урока. (32)Помню, что даже любимые свои книжки не мог читать ни минуты, потому что не понимал ни слова, и на уроках тоже присутствовал только физически, а все мои мысли были заняты тем, что я натворил, и тем, что после этого будет. (33)Поэтому, когда на следующем уроке рисования Эдмунд Антонович раздал нам наши альбомы, я чуть не лишился сознания, с ужасным предчувствием открывая свой проклятый «рисунок».

(34)И вдруг... (35)Я не верил своим глазам: на злополучном листе стояла огромная красная пятёрка, которую держал в руках маленький рыжий клоун! (36)А потом пятёрка появилась и в классном журнале!

(По А.Б. Крамеру)*

* Крамер Александр Борисович – современный публицист.

(1)Студент третьего курса Женя Лесневский не собирался красть мобильный телефон. (2) Он ехал в маршрутном такси, и, когда девушка в розовой куртке вышла на проспекте Победы, он, пересаживаясь на её место, увидел мобильный телефон на сиденье. (3) Конечно, можно было крикнуть, остановить эту растяпу, но почему это вдруг он должен о ней заботиться, нет уж, пусть таких жизнь учит. (4)Лесневский, увидев чужой мобильник, не задохнулся от радости, как какой-нибудь стяжатель, который в жизни стремится урвать кусок потолще и послаще. (5)Он равнодушно повертел телефон в руках: монохромный дисплей, дешёвенькая модель. (6)Покупать такую ерунду он, конечно, не стал бы, но, с другой стороны, как не воспользоваться тем, что досталось даром. (7)Лесневский сказал себе, что, если девушка спохватится и нагонит маршрутку, он вернёт ей утраченную вещь, даже получится, что он сберёг для неё телефон, а если не спохватится... (8)Что ж, не выбрасывать же его просто так.

(9)Лениво беседуя со своей полусонной совестью, он и сам было задремал и даже забыл, что у него в кармане лежит чужой телефон. (10)Очнуться его заставил звонок – тоненький писк, который издавали тщедушные динамики. (11)Лесневский посмотрел на телефон и дождался, когда он смолкнет. (12)Разбуженная совесть запоздало заворчала, что не нужно брать чужого, но в эту минуту послышался новый звонок. (13)Писк ещё тоньше, ещё жалобнее. (14)Лесневский, повинуясь не то безотчетному любопытству, не то благородному порыву, решил ответить звонившему. (15)Едва он нажал на клавишу, громкий, захлёбывающийся женский крик ударил ему в уши.

– (16)Танечка, Танечка, скорее приезжай в областную больницу. (17)С Валей беда. (18) Танечка, ты слышишь, дочка?

(19)Лесневский торопливо нажал на красную клавишу – звук пропал. (20)Он хмыкнул и со страхом посмотрел на телефон. (21)А что он может сделать? (22)Эту растяпу в розовом теперь днём с огнём не сыщешь. (23)Не ехать же самому в больницу, чтобы искать там какую-то Валю...

(24)Телефон вновь зазвонил, и, сморщившись, как от боли, Лесневский нажал на клавишу, чтобы его совсем отключить. (25)Телефон затих, зелёный экранчик погас, будто он взял руками чьё-то тёплое сердце и, сдавив его, заставил остановиться. (26)Он вспомнил, как в детстве ловили в пруду лягушек, клали их на берег и переворачивали на спину... (27)Ему казалось, что телефон дрожит в конвульсиях, словно по мёртвому телу пробегает последняя судорога. (28)Где-то не работал светофор, где-то на обочине чинили сломанную машину, где-то надрывно ревела сирена «скорой помощи» – и все эти людские беды, которые плотно окружили его, произошли, казалось, только потому, что он положил в карман чужой телефон.

(29)Наконец, не выдержав, Лесневский решил позвонить женщине, просившей о помощи. (30)Он включил телефон, но на дисплее высветилось окошечко для ввода пин-кода, который ему был, понятное дело, неизвестен. (31)Он вздохнул, вновь отключил телефон, положил его в карман и, чтобы отвлечься от дурных мыслей, стал методично складывать цифры в номерах проезжавших мимо машин.

(По А.В. Гридину*)

* Гридин Алексей Владимирович (род. в 1975 г.) – современный российский писатель.

(1)Школьники смотрели на избиение совершенно спокойно. (2)Они всегда смотрели так, если били кого-то, до кого другим не было никакого дела. (3)И только появление «бесноватой» пробудило в них интерес. (4)Спортивный интерес.

(5)Год назад, когда она переводилась в эту школу, Агния была хрупкой милой девочкой с потрясающими длинными медово-русыми волосами, похожей на принцессу настолько, насколько может быть похожей на принцессу девчонка, не отличающаяся благонравным характером.

(6)Но волосы она обстригла и перекрасила в первую же неделю, а со второй она уже записалась в какие-то секции, и теперь язык не поворачивался назвать её «хрупкой». (7) А дралась она, действительно, здорово.

(8)Причём (и это всегда удивляло и учеников, и учителей) она всегда дралась без причины. (9)Вот и в этот раз ввязываться в драку со старшеклассниками причины не было никакой – всего лишь один мальчишка, которого они толкали, не выпуская из круга, забавляясь его беспомощностью. (10)А мальчишка просто был сердечником, и просто ему уже было плохо, но он никак не мог вырваться.

(11)«Совсем озверели, – налетев со спины, Агния повалила одного из старшеклассников на землю и протянула мальчику руку, – идём!»

(12)Тот, пошатываясь от слабости, шагнул к ней из окружения.

(13)«Агни, наглеешь…» – раздался за его спиной угрожающий шёпот.

(14)И старшеклассник, сплюнув, поднялся с земли.

(15)Агния рывком оттащила мальчика за спину.

(16)«Беги!» – приказала она, оттолкнув его, и шагнула навстречу противникам.

(17)Много раз школьники абсолютно спокойно смотрели на то, как силы покидали её с каждым ударом. (18)Но Агния никогда не сдавалась. (19)Она падала, она поднималась или не могла подняться, но не сдавалась она никогда. (20)Поэтому били её всегда очень жестоко. (21)А в этот раз всё должно быть ещё хуже, наверное.

(22)Старшеклассник с рассечённой губой шагнул к девушке первым, противно ухмыляясь и разминая кулаки. (23)Слышно было, как они похрустывают.

(24)Агния только усмехнулась и сбросила кожаную сумку на землю. (25)Всё будет значительно хуже, чем всегда.

– (26)Я в милицию звоню! – раздался из-за спин школьников смутно знакомый голос, он дрожал от страха и напряжения. – (27)Я уже звоню! (28)Отойдите от неё!

(29)Щуплый семиклассник Витька с дрожащими от страха губами и полными слёз глазами поднял сотовый телефон над головой. (30)И в первое мгновение школьники усмехнулись, увидев его. (31)Но потом они разглядели в его взгляде нечто, чего не видели прежде. (32) Это была решимость.

– (33)Отойдите от неё! – сорвавшись на истерический визг, повторил Витька.

(34)И старшеклассники, переглянувшись, отступили от девушки.

– (35)В другой раз.

(36)Больше не ожидалось ничего интересного, и все стали расходиться кто куда.

(37)Посмотрев на Витьку, Агния слабо улыбнулась и провела ладонью ему по голове.

– (38)Санька у меня такой же… (39)Смелый.

– (40)Я не смелый… – возразил Витька тихо.

– (41)Я сказала: смелый, – повторила Агния. – (42)Потому, что ты взял ответственность на себя в жизни, а не на словах. (43)Настоящую ответственность.

(44)Мальчишка-сердечник, всё еще синий от слабости, смотрел на них мутными глазами и ничего не понимал…

(По Н. Айне*)

(1)Ученикам о войне он рассказывал скупо.

– (2)А где вас ранило? – спрашивали ребята.

– (3)В Польше, уже в наступлении. (4)Вот, руку отняли.

(5)Что было потом, не рассказывал: не хотел вспоминать, как учился писать левой – почерком, не лишённым элегантности, как приспособился ловко надевать рюкзак одной рукой. (6)После госпиталя приехал в Москву и вернулся в университет, в котором учился до войны.

(7)Какое это было счастье – полных три года он восстанавливал себя сам: чистил кровь Пушкиным, Толстым, Герценом...

(8)Потом отправили по распределению в среднюю школу посёлка Калиново Вологодской области преподавать русский язык и литературу.

(9)Жильё выделили при школе. (10)Комната и прихожая, откуда топилась печь. (11) Дровами обеспечивали. (12)Кроме литературы, ещё приходилось учить географии и истории.

(13)Всё в Калинове было бедным, разрушенным, в изобилии только нетронутая робкая природа. (14)И люди были, пожалуй, получше городских, тоже почти не тронутые городским душевным развратом.

(15)Общение с деревенскими ребятами развеяло его студенческие иллюзии: доброе и вечное, конечно, не отменялось, но повседневная жизнь была слишком груба. (16)Всё время мучительно думал: нужны ли все эти культурные ценности девочкам, укутанным в чинёные платки, успевшим до зари прибрать скотину и малых братьев-сестёр, и мальчикам, выполнявшим всю мужскую тяжёлую работу? (17)Учёба на голодный желудок и потеря времени на знания, которые никогда и ни при каких условиях им не понадобятся?

(18)Детство у них давно закончилось, они все сплошь были недоросшие мужики и бабы, и даже те немногие, кого матери отпускали в школу, как будто испытывали неловкость, что занимаются глупостями вместо настоящей серьёзной работы. (19)Из-за этого некоторую неуверенность испытывал и молодой учитель – и впрямь, не отвлекает ли он их от насущного дела жизни ради излишней роскоши? (20)Какой Радищев? (21)Какой Гоголь? (22) Какой Пушкин, в конце концов? (23)Обучить грамоте и поскорее отпустить домой – работать. (24)Да и сами они только этого и желали.

(25)Тогда он впервые задумался о феномене детства. (26)Когда оно начинается, вопросов не вызывало, но когда оно заканчивается и где тот рубеж, начиная с которого человек становится взрослым? (27)Очевидно, что у деревенских ребятишек детство заканчивалось раньше, чем у городских.

(28)Северная деревня всегда жила впроголодь, а после войны все обнищали вконец, работали бабы и ребята. (29)Из тридцати ушедших на фронт местных мужиков вернулись с войны двое. (30)Дети, маленькие мужики-школьники, рано начинали трудовую жизнь, и детство у них было украдено. (31)Впрочем, что тут считать: у одних было украдено детство, у других  – юность, у третьих – жизнь.

(По Л.Е. Улицкой*)

(1)Дом рассохся от старости, а может быть, и от того, что он стоял на поляне в сосновом лесу и от сосен всё лето тянуло жаром.

(2)Чайковскому нравился этот деревянный дом. (3)Единственное, что раздражало композитора, – это скрипучие половицы. (4)Чтобы пройти от двери к роялю, надо было переступить через пять шатких половиц. (5)Со стороны это выглядело, должно быть, забавно, когда пожилой композитор пробирался к роялю, рассматривал половицы прищуренными глазами.

(6)Если удавалось пройти так, чтобы ни одна из них не скрипнула, Чайковский садился за рояль и усмехался. (7)Неприятное осталось позади, а сейчас начнётся удивительное и весёлое: рассохшийся дом запоёт от первых же звуков рояля. (8)На любую клавишу отзовутся тончайшим резонансом сухие стропила, и двери, и старушка люстра, потерявшая половину своих хрусталей, похожих на дубовые листья.

(9)Самая простая музыкальная тема разыгрывалась этим домом, как симфония.

(10)С некоторых пор Чайковскому начало казаться, что дом уже с утра ждёт, когда композитор, напившись кофе, сядет за рояль. (11)Дом скучал без звуков.

(12)Иногда ночью, просыпаясь, Чайковский слышал, как, потрескивая, пропоёт то одна, то другая половица, как бы вспомнив его дневную музыку и выхватив из неё любимую ноту. (13) Ещё это напоминало оркестр перед увертюрой, когда оркестранты настраивают инструменты. (14)То тут, то там – то на чердаке, то в маленьком зале, то в застеклённой прихожей – кто- то трогал струну. (15)Чайковский сквозь сон улавливал мелодию, но, проснувшись утром, забывал её. (16)Он напрягал память и вздыхал: как жаль, что ночное треньканье деревянного дома нельзя сейчас проиграть! (17) Прислушиваясь к ночным звукам, он часто думал, что вот проходит жизнь, а ничего ещё толком не сделано. (18)Ещё ни разу ему не удалось передать тот лёгкий восторг, что возникает от зрелища радуги, от ауканья крестьянских девушек в чаще, от самых простых явлений окружающей жизни.

(19)Чем проще было то, что он видел, тем труднее оно ложилось на музыку. (20) Как передать хотя бы вчерашний случай, когда он укрылся от проливного дождя в избе у объездчика Тихона! (21)В избу вбежала Феня – дочь Тихона, девочка лет пятнадцати. (22) С её волос стекали капли дождя. (23)Две капли повисли на кончиках маленьких ушей. (24) Когда из-за тучи ударило солнце, капли в ушах у Фени заблестели, как алмазные серьги.

(25)Но Феня стряхнула капли, всё кончилось, и он понял, что никакой музыкой не сможет передать прелесть этих мимолётных капель.

(26)Нет, очевидно, это ему не дано. (27)Он никогда не ждал вдохновения. (28)Он работал, работал, как подёнщик, как вол, и вдохновение рождалось в работе.

(29)Пожалуй, больше всего ему помогали леса, просеки, заросли, заброшенные дороги, этот удивительный воздух и всегда немного печальные русские закаты. (30)Он не променяет эти туманные зори ни на какие великолепные позлащённые закаты Италии. (31)Он без остатка отдал своё сердце России – её лесам и деревушкам, околицам, тропинкам и песням. (32)Но с каждым днём его всё больше мучает невозможность выразить всю поэзию своей страны. (33)Он должен добиться этого. (34)Нужно только не щадить себя.

(По К.Г. Паустовскому*)

* Паустовский Константин Георгиевич (1892–1968) – русский советский писатель и публицист, мастер лирико-романтической прозы, автор произведений о природе, исторических повестей, художественных мемуаров.