Научно-исследовательская работа по теме: "Природа иронического в постсоветской детской литературе (на примере произведений Григория Остера)»
статья по русскому языку на тему

ГБОУ школа № 93 Пушкинского района г.Санкт-Петербурга

Научно-исследовательская работа «Природа иронического в постсоветской детской литературе (на примере произведений Григория Остера)» (в помощь учителю к уроку литературы)

                                              Автор работы: Корчагина Татьяна Владимировна

                                                  г. Санкт-Петербург

2016 г.

Содержание

Введение……………………………………………………….….…….….. 3

I. Вредные советы……………………………………………….…….…....13

II. «Волшебная сказка»……… ……………...…………………………....  52

Заключение……………………………………………………………….....65

Библиография…………………………………………………………….....86

Актуальность данного исследования -  необходимостью изучения новой постсоветской детской литературы, её влияния на детский круг читателей. Избранный в работе угол зрения – через призму иронического – позволяет выявить специфику восприятия этой литературы читателями.

Объектом исследования являются особенности проявления иронии в текстах детских писателей.

Предмет исследования – природа иронического в произведениях современных детских писателей.

В связи с этим цель настоящего исследования – рассмотреть специфику постсоветской детской литературы, выявить в ней природу иронического.

Разнообразен круг современных детских писателей. Это Эдуард Успенский, Дмитрий Емец, Сергей Седов, Григорий Остер и многие другие.

В заключении хотелось бы сказать, что к выбору данной темы подтолкнули личные наблюдения из педагогической деятельности. Дети любят произведения Григория Остера, читают их и даже приносят в школу.

За последние пятнадцать лет в России образовалась совершенно новая детская литература.

Круг детского чтения меняется с каждой эпохой. Его состав и широта зависят от множества факторов. Изменяются общественные условия, а вместе с ними происходят изменения социальных, религиозных и семейных традиций детского чтения. Кроме того, обновляются программы воспитания и образования, издатели отбирают те или иные произведения для массового выпуска. В итоге круг чтения каждого человека с малых лет складывается по-своему. Однако интересы детей всегда выходили за пределы произведений, им непосредственно адресованных, поэтому круг их чтения постоянно пополняется произведениями из взрослой литературы.

После распада советской системы в России издавались в основном проверенные временем, вошедшие в школьную программу и дорогие сердцу родителей детские книги. Полки магазинов заполнились изданиями знаменитых детских поэтов и прозаиков XIX и XX вв. Отсутствие новых текстов было связано с растерянностью «старых» детских писателей перед новым временем, его свободой и его требованиями, их неспособностью быстро переключиться на новые темы. Кроме того, переводная литература на некоторое время заняла нишу новинок. Лишь в середине 90-х гг. XX века, не без оглядки на западных коллег, издательства принялись, в нарушение всех традиций, заказывать и штамповать массовую детскую литературу: детский детектив, любовные романы для девочек, «страшилки» и «ужастики». Эти тексты пишутся по одному образцу, нередко по украденным из иностранных книг сюжетам, а авторами их могут выступать сразу несколько писателей, скрывающихся под псевдонимом.

Можно согласиться с исследователем, что «дети читают книги, а покупают их родители. Именно на родителей как главных покупателей сейчас рассчитаны многие детские издания. На это указывает формат современных детских книг — от тяжеленных томов, неподъемных для детей, до крохотных, «кукольных», книжек, которые малышам трудно читать; привлечение в детскую литературу «взрослых» авторов; обилие на книжных полках всевозможных «серий» и «библиотек» («Красная» и «Золотая книга сказок», «Литературные сказки народов мира» и «Золотая библиотека приключений»), коллекционированием которых увлекаются в основном взрослые; создание антологий с названиями типа «Папа, почитай-ка» и «Любимые стихотворения дошкольника»; и, наконец, выпуск огромного количества всевозможных энциклопедий и детских словарей – литературы, вытеснившей толковые и весьма востребованные научно-популярные книги для детей из недавнего прошлого, но при этом создающей у родителей ощущение, что они «дают ребенку все самое лучшее» и «заботятся о развитии его интеллекта». Таким образом, благодаря современным маркетинговым стратегиям детская книга стала объектом, па который проецируются интересы, вкусы и потребности родителей.

…Современный издательский процесс и снятие идеологических барьеров привели к тому, что в настоящее время детские писатели расширяют рамки традиции, открывая новые жанры и следуя неклассическим образцам…»1

Детская литература весьма разнообразна и представлена отдельным видом художественных произведений, предназначенных для читателей определенной возрастной группы: от литературы для самых маленьких до литературы для детей школьного возраста. Чем меньше возраст, тем сильнее в произведении проявлены своеобразные черты, по которым можно безошибочно угадать, что оно адресовано ребенку. Вместе с растущим читателем «взрослеют» и его книжки, постепенно меняется вся система предпочтений. Так, малыши предпочитают стихи и сказки, следом за лирикой осваивают они прозу, а позже – и драматургию, вырастающую из детской игры и первых выученных стихов.

К характерным признакам литературы для детей относятся динамичный сюжет и юмор. Правда, им доступны самые простые формы комического. В отличие от взрослых им трудно почувствовать смешное в самих себе, зато легко представить смешное положение, в которое попадают другие – герои книг. И конечно же, острый сюжет всегда привлекателен для ребенка.

Наряду с универсальной иронией, направленной на мир и человеческую жизнь в целом, существует ирония, порождаемая восприятием и осмыслением конкретных, глубоко значимых противоречий жизни людей и их исторического бытия. Именно такого рода ироническая настроенность присутствует в произведениях юмористических и сатирических.

В современном мире круг интереса детей значительно изменился. Изменилось и восприятие литературы. Во многом это связано с новыми технологиями: телевидение, интернет. Постепенно возрастает популярность массовой детской книги, причин популярности такой литературы несколько. Одна из них связана с тем, что прикованным к телевизору и забывающим навыки чтения детям легче быстро «проглотить» написанный на жаргонно-бытовом языке детектив или «ужастик», нежели вникать в книжку с историческим контекстом, более сложной системой мотивов, подчас с глубокой нравственной подоплекой. Родители, радуясь тому, что ребенок вообще соглашается читать, покупают ему «легкую» литературу, игнорируя ее качество.

 « Юмор, словотворчество, игра словами - всё это свойственно качествам детской литературы. Но, используя весёлые словесные приёмы, писатель должен быть уверенным, что ребёнок поймёт, когда с ним играют, а когда говорят совершенно серьёзно»2.

II. Игровое начало в повествовании (считалки, дразнилки, страшилки, путаницы, перевёртыши).

«Игра – это свободная деятельность, содержащая цель в себе самой. В ней выражается избыток сил и веселость духа. Для игры характерна атмосфера легкости, неозабоченности, беспечности».1 

Мыслители XIX–XX вв. неоднократно отмечали огромную значимость игрового начала в человеческой жизни. Писатели и ученые (Л. Толстой, Т. Манн) говорили, что искусство является игровой деятельностью по своей сути, что это – своеобразный вид игры. Ф. Ницше и его последователи, ратуя за максимальное привнесение в искусство игровой легкости, отвергали напряженную серьезность и духовную «отягощенность» художественной деятельности.

Игра (подобно всем иным формам культуры) имеет определенные границы и рамки. Игровое начало так или иначе окрашивает творческую (в том числе и художественную) деятельность человека, ее стимулирует и сопровождает. Наличествует же игровое начало в художественных произведениях главным образом в качестве «оболочки» авторской серьезности.

Роль игровой тенденции активно реализуется в современной детской литературе. Среди игровых жанров детского фольклора можно выделить такие жанры как считалки, дразнилки, страшилки, смешилки, путаницы и перевёртыши.

Ещё сказочник и теоретик детской литературы - К.И. Чуковский в книге «От двух до пяти» (1933 г.), в которой он записал свои наблюдения за детьми, за их словесным творчеством, писал, что стихи для детей должны быть игровыми, т. к. вся деятельность детей выливается в форму игры. «Тот, кто не способен играть с малышами, пусть не берется за сочинение стихов. Дети играют не только вещами но и произносимыми звуками»2:
« Жила - была мышка Мауси.

И вдруг, увидела Котауси.

У Котауси злые глазауси

И злые - презлые зубауси.»

♦ «Путаницы» и «перевёртыши».

Порождением игры являются «путаницы» и «перевёртыши».

Как писал К.И. Чуковский: «Путаницы» не только не мешают ребенку ориентироваться в окружающем мире, но, напротив, укрепляют в нем чувство реальности. Ибо так уж устроен ребенок, что в первые годы его бытия мы можем насаждать в его душе реализм не только путем ознакомления с окружающим миром, но чаще и успешнее всего именно при посредстве фантастики».1

*жабы по небу летают

* рыбы по полю гуляют

* мыши кошку изловили…

Все нелепицы ощущаются ребенком именно как нелепицы. Он ни на минуту не верит в их подлинность. Навязывание предметам несвойственных им функций и признаков увлекает его как забава. В русских малых фольклорных жанрах эта забава нередко принимает характер игры в обмолвку:
*Полтора молока чистого кувшина.

*Глядь, из - под собаки лают ворота.

*Мужик схватил собаку и давай бить палку

Существует немало детских стихов, которые являются продуктами игры, но эти стишки - перевертыши и сами по себе есть игра, игра мыслительная, игра ума .

*Будем кушать на диване, а спать на столе.

* Наденем фуражку на ноги, а сандали на голову.

* Возьмем дверь и откроем ключ.

Это проявление юмора в то же время порождает познавательное отношение к миру.

Стремление создавать перевертыши - у здорового ребенка на каждом шагу. Жажда играть в перевертыши присуща чуть ли не каждому ребенку на определенном этапе его умственной жизни. В основе этих причуд не юмористическое, а именно узнавание окружающего мира. Уже стала общепринятой истина, что именно благодаря игре ребенок овладевает огромным количеством знаний и навыков, нужных ему для ориентации в жизни.

Играть в детстве – это накапливать опыт, а накопленный опыт порождает новые знания, чувства, желания, поступки и новые способности.
Польза подобных стихов и сказок очевидна: за каждым «не так» ребенок живо ощущает «так», всякое отступление от нормы сильнее укрепляет ребенка в норме, и он еще выше оценивает свою твердую ориентацию в мире. Он как бы сдаёт экзамен благодаря своим умственным силам и неизменно этот экзамен выдерживает, что значительно поднимает в нем уважение к себе, уверенность в своем интеллекте , столь необходимую ему, чтобы не растеряться в этом хаотическом мире: «Я - то не обожгусь холодной кашей»; «я - то не испугаюсь улитки»; «на дне моря я не стану искать землянику».

В этом проверочном испытании, в этом «самоэкзамене» - главное значение игры в перевертыши.

В перевертышах можно выделить следующие виды:

1. Перевертыши большого и малого (малому приписываются качества большого: - комарище упавший с дуба);

2. Перевертыши холодного и горячего (холодному приписываются качества горячего и наоборот: я - то не обожгусь холодной водой);

3. Перевертыши еды (съедобность несъедобных вещей: - пил - ел лапти);

4. Перевертыши одежды (наденем фуражку на ноги, а сандали на голову);

5. Перевертыши явлений природы (море горит);

6. Перевертыши ездока и коня (конь едет верхом);

7. Перевертыши телесных недостатков (слепые видят);

8. Перевертыши действующих лиц (глядь, из-под собаки лают ворота).

Вовлечённому в «перевернутый мир» ребенку не наносится ущерб, активизируется его интеллектуальная работа, у ребенка у самого есть стремление создать себе такой «перевернутый мир», чтобы тем вернее утвердиться в законах, управляющих миром реальным.
Известные классики детской литературы К. Чуковский, А. Барто, С. Маршак и др. оказали влияние на последующее поколение писателей. Следуя за Чуковским в игровой сфере, Григорий Остер обрёл популярность в развитии игровой традиции детской литературы, которая не только выжила, но и расцвела в своих новых качествах в постсоветском культурном пространстве. Одной из наиболее важных характеристик этого рода литературы является отказ от морализаторства, догмы и политической ангажированности. «Игровые» авторы мыслили себя скорей друзьями, клоунами и веселыми и умными собеседниками для своих читателей, нежели их идеологическими наставниками или авторитетами. «Игровая» поэзия держалась вне авторско-читательской иерархии и жила в романтическом мире воображения и игры. В ней был заложен протест против официальной культуры. В советские времена власти смотрели на «игровую» традицию с подозрением: явная связь с эстетикой «формализма», «эзопов язык», система ценностей, не поощряемая учителями, родителями, а порой -- коллегами-писателями. Даже самые талантливые «игровые» писатели, как, например, Генрих Сапгир и Борис Заходер, не были защищены от атак официальной прессы.

Поэзия Григория Остера воспринималась критиками с подозрением: они были уверены, что его целевая аудитория - взрослые, а не дети, и что, например, его «Петька-микроб» - сатира на весь советский народ. Как утверждает сам автор, он выжил в детской литературе тех времен только благодаря тому, что идеологическое начальство, не любившее его, само состояло из дедушек и должно было с ним мириться: их внуки обожали его мультфильмы.

Литературный мир Г. Остера, начиная с пика его популярности, с 80-х годов и до наших дней - это причудливые трасформации, комические и абсурдные ситуации, нонсенс, гипербола и изобретательный язык. Как и его предшественники в «игровой» традиции, Сапгир, Заходер и Успенский, Остер ранее считался «нетрадиционным» поэтом, последователем обэриутов. Остеру по духу была прежде всего близка модернистская детская поэзия, а среди почитаемых им авторов были Саша Черный, Корней Чуковский, Самуил Маршак.

«Игровую» поэзию до 1960-х почти не печатали, но в краткий период «оттепели» (с 1956 по 1964 год) издательство «Детский мир» возглавил Юрий Тимофеев, превративший его в творческую лабораторию для детских поэтов. Либеральный редактор «воскресил» Д.Хармса, напечатав его детские стихи. Он также взял под защиту группу старых и новых талантливых детских поэтов: Эмму Мошковскую, Ирину Токмакову, Бориса Заходера, Романа Сефа, Валентина Берестова. Детская поэзия обрела так не хватавшую ей популярность.

Каждое произведение Остера предлагает ребенку игру в «перевертыш», которую он с радостью принимает. Как и традиционное нравоучение, антимораль содержит в себе сведения о том. «что такое хорошо и что такое плохо». Но к расшифровке этого текста и поиску его истинного значения ребенку необходимо приложить усилие, которое захватывает его так же, как захватило бы чтение тайного послания с помощью зеркала или нагревание клочка белой бумаги на лампе, чтобы проявить написанные молоком слова.

Привлекательность произведений Остера также кроется в краткости, семантической насыщенности его веселых текстов. Повествование и антинравоучение в них слились воедино, отчего путь к поиску смысла стал более коротким, но от этого ничуть не менее занимательным.

В XX веке войн и катастроф феномен смерти перестал быть запретной для детей темой в культуре. Благодаря фотографии и кинематографу смерть и ее физиологические и драматические проявления потеряли статус предмета закрытого дискурса (литературы, живописи, театра), т. е. дискурса, доступ к которому для ребенка ранее мог быть ограждён взрослыми. Появление в конце XX века всевозможных художественных жанров, эксплуатирующих тему смерти и манипулирующих психическими реакциями аудитории, в том числе и детской (фильмы ужасов, компьютерные игры с установкой на уничтожение и т. п.), привело к тому, что абстрактная для многих детей категория смерти обросла конкретными чертами.

Реагируя на эту особенность нашего времени, Остер предлагает маленьким читателям испытанный способ преодоления страха смерти — смех. Следуя за Д. Хармсом и его «школой» (Я. Сатуновский. Г. Сапгир, О. Григорьев, Т. Собакин), писатель осмеливается ставить «с ног па голову» не только правила поведения, по и традиционные представления о семье, обществе, неприкосновенности человеческой жизни. В его стихах постоянно происходят события, грозящие бедой вещам, людям и отношениям. Но при этом, подобно истории с бесконечно падающими хармсовскими старушками, в произведениях Остера на первый план выступают случаи «нестрашной смерти», т. е. смерти абсурдной до такой степени, что ее невозможно бояться.

В двух коротких предложениях «рецепт» предлагает тонкую психологическую зарисовку, которую ребенок способен прочитать и оценить, несмотря на «людоедский» контекст. Языковая игра и парадоксальность остеровского юмора нивелируют страх, позволяя ребенку отождествлять себя не с жертвой людоеда и даже не с самим людоедом, а с автором, который смеется и над глупыми слюнтяями, ябедами, тюнями и задирами, и над тем, кому придется сначала с ними возиться, а потом их «есть».

Произведения Г.Остера органично вписываются в общую парадигму современной русской литературы с её экспериментами в области жанров, сюжета, композиции. Тексты Остера расстались со смысловым «центром», в них царит жанровое смешение, его язык ироничен, и его книги говорят со всеми, кто хочет их читать. В его творчестве отражается та культурно-эстетическая перемена, которая произошла в детской литературе и за ее пределами и затронула все российское общество. В сущности, можно сказать, что сочинения Григория Остера есть не только симптом состояния культуры и общества, пережившего тяжелейший слом, но и один из инструментов выхода из этого слома. Причем инструмент этот был вложен автором в руки самого мощного и важного члена общества - ребенка.

Игровое поле «питают» и такие детские жанры как страшилки, смешилки, считалки дразнилки. Их авторство, как правило, не известно. Часто это творчество самих детей, которое переходит из детских уст в уста. Ритмика, острословие, необычная стилистика – всё это присутствует в этих жанрах детской литературы, имеющих популярность среди детей.

Следует обратить особое внимание на жанровую новизну детской литературы, ее освоение заимствованных у Запада тем, сюжетов и литературных форм. Сегодня никого не пугают детские «ужастики» и «страшилки». Это жанр, в основе которого лежит преодоление страха смерти, очистительный смех.

II. «Волшебная сказка».

Большинство из родителей сегодняшних двадцатилетних детей наверняка помнит, как распад Советского Союза отразился на состоянии детского книжного рынка 1990-х. На полках покоились книжки, на которых растили октябрят, пионеров и комсомольцев в том прошлом мире, который стремительно исчезал на глазах, вместе с его устоями, идеалами и проблемами. Книжный рынок, потеряв государственные субсидии, перешел в руки нового поколения издателей, пытавшихся разобраться в быстро меняющихся читательских интересах и запросах. И хотя талантливых детских писателей и творческих идей было много, издатели, мотивированные в большей степени интересами коммерческими, взяли курс на консервативный ассортимент детских книг и печатали то, что пользовалось спросом во все времена, - сказки.

В настоящее время дети узнают о нашем прошлом не только в школе, но и со страниц газет и журналов, из телевизионных передач, кинофильмов и разговоров взрослых. Невозможно представить, чтобы исторический опыт страны был исключен из контекста детской литературы. По этому принципу современные русские волшебные сказки можно условно разделить на две большие группы. Первая из них тяготеет к жанру «фэнтэзи» и соответственно англо-американской традиции.

На протяжении почти всего XX в. произведения в жанре «фэнтэзи» были недоступны русским детям, сказка в нашей детской литературе, как правило, не переводилась. «Детское воображение – пишет исследователь - требовало не сурового реализма, а безудержных фантазий, не «правды жизни», а волшебства». В книге «От двух до пяти» К. Чуковский пишет о том, как, придумывая себе волшебную жизнь среди невиданных зверей и насыщая сухие схемы реалистических рассказов о человеке, природе и производстве невероятными подробностями, «инстинктивно отстаивал бедный ребенок свое право на сказку, тайно предаваясь той самой фантастике, от которой взрослые оберегали его, как от тифа».

Создание под идеологическим воздействием государства новой социальной мифологии и дальнейшее воплощение ее в текстах различного художественного качества, от работ литературных поденщиков до произведений Маяковского, Гайдара и Олеши, привело не только к смене эстетических приоритетов. Стала уходить из-под ног христианская основа этического конфликта, а вместе с ней потеряли однозначность и отчетливость понятия добра и зла.

Самым важным и сложным элементом становления «фэнтэзи» в России является подведение под уже выстроенный и далеко не воздушный замок жанра собственного философско-эстетического фундамента. Без него любая попытка создать нечто новое о «Фэери» остается подражанием. Более того, вне философского и культурного контекста даже подражание оказывается унылым и скучным. Современные детские романы о волшебных мирах отличают такие черты, как эклектичность (в основе их символики лежит фольклор разных народов), стремление дать «разумное» толкование всем или некоторым проявлениям магического (ссылаясь, к примеру, на экстрасенсорные способности героя и сдвиг энергетических полей), отсутствие у волшебного мира внятной структуры, истории и географии.

Добро и зло в этих сказках вполне очевидны, реальность искажена лишь наполовину (вторая, «бытовая» или «домашняя», половина обычно выписана с любовью к викторианскому уюту конца позапрошлого столетия), а премилое проникает в «наш» мир в стилистических или сюжетных аллюзиях к временам королей и принцесс, несметных сокровищ, разбойников и морских путешествий под парусом. Идеализация авторами этой вне исторической реальности позволяет отнести их произведения к разряду утопических, повествующих о городах и странах, в которых либо не существуют бедность, несправедливость и преступления, либо они перестают существовать благодаря победе положительных героев над злом.

Заключение.

Подведем итоги. Постсоветская детская литература как литературный и социокультурный феномен опирается на традиции русской и советской детских литератур.

Следует обратить особое внимание на жанровую новизну детской литературы, ее творческие разработки заимствованных у Запада тем, сюжетов и литературных форм. Сегодня никого не пугают детские «ужастики» и «страшилки». Это жанр, в основе которого лежит преодоление страха смерти, очистительный смех. Детская литература, как всегда, опирается на детский фольклор, авторы заявляют о себе как о наследниках или «внуках» Хармса в русской литературе. Востребованным оказался и жанр «фэнтэзи». «Произведения о приключениях героев в мире «фэери», которых по идеологическим соображениям были лишены несколько поколений русских детей, привлекают читателей тем, что развивают древние фольклорные мотивы, затрагивают глубинные вопросы философии и этики, и при этом предлагают захватывающее повествование, в котором всегда есть место доблести, верности и романтике»1 - справедливо пишет исследователь.

Большинство детских книжек насыщены иронией, чем и привлекают юных читателей. Ирония активно используется поэтами и писателями для осмеяния, а в конечном счете искоренения пороков общества и человека. Воспитывать, забавляя, — такова замечательная традиция детской литературы. Юмор в настоящих хороших книгах никогда не выступает изолированно, сам по себе. Даже перевертыши, нелепицы, как доказал Чуковский, оказались для ребенка «благотворной гимнастикой мысли», не только забавой, но и «полезнейшим умственным трудом», в их основе лежит «не юмористическое, а познавательное отношение к миру».

Еще одним открытием последних лет стали детские «антиутопии» — волшебные сказки, в которых фантастическая реальность позволяет авторам художественно переосмыслить настоящее России и мира. Авторы антиутопий для детей развивают темы, будоражившие крупнейших русских писателей XX в., в частности тему противостояния «человека этического» теряющему нравственную опору социуму. Тем самым они продолжают традиции, начатые Маршаком, Чуковским, Олешей, Гайдаром, Пантелеевым, Зощенко, Житковым, Кассилем. В основе этих традиций — гуманизм, уважение к ребенку, забота о его языке и представление о литературе как о высоком духовном и интеллектуальном труде.

Библиография.

1. Григорий Остер. Вредные советы. – М.: РОСМЭН, 1995
2. Григорий Остер. Вредные советы -2. – М.:АСТ, Астрель 2001.
3. Григорий Остер. Вредные советы -3. – М.:АСТ, Астрель 2001.
4. Григорий Остер. Вредные советы -4. – М.:АСТ, Астрель 2007.
5. Григорий Остер. Вредные советы для детей младшего возраста. – М.: АСТ, Астрель, 2001.
6. Григорий Остер. Вредные советы для детей старшего возраста. – М.: АСТ, Астрель, Харвест Планета детства, 2009.

1. Арзамасцева И. Н., Николаева С. А. Детская литература. Высшее профессиональное образование. - М.; Academia, 2008.
2. Белинский В.Г. Собрание сочинений. О детских книгах. // Электронный ресурс. Режим доступа: http://az.lib.ru/b/belinskij_w_g/
3. Воронина О. «Постсоветская детская литература: пародия, гротеск, новаторство». // Современная русская литература (1990-е гг.-начало XXI в.) / Под ред. Тиминой С.И. (2-е изд., стер.) - М.; Academia, 2005.
4. Воронова Н.О. и др. Писатели нашего детства: 100 имен. Биографический словарь: В 3 ч. Т. 3. - М.: Либерея, 2000.
5. Евсеева Е. О детской литературе и детском писателе. // Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.stihi.ru/2008.
6. Мельников М.Н. Русский детский фольклор. – М.: Просвещение,1987.
7. Порядина М. Григорий Остер: Есть о чем разговаривать // Критическая масса. № 2. 2002.