Марфо-Мариинская обитель: путь социального служения и духовного исцеления.
проект

Марфо-Мариинская
обитель: путь социального служения и духовного исцеления.

Подготовила: Звягина Ольга Николаевна,

 учитель ОРКСЭ МОУ - СОШ №1 г. Маркса Саратовской области

«Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно:

Ты так невыразима хороша!

И верно под такой наружностью прекрасной

Такая же прекрасная душа!...»

Такие строки посвятил Великий князь Константин Константинович

 основательнице Марфо-Мариинской обители.

В современной Москве есть удивительное место – Марфо-Мариинская обитель - обитель, которая была задумана её создательницей Великой княгиней Елизаветой Фёдоровной как гармоничное место в море жестокости и обмана современного мира.  Как рай на земле, где человек, наконец, сможет жить по законам красоты и нравственности. И ей это удалось…

После смерти мужа Елизавета Федоровна все дни проводила в молитве. «…Отец милосердия и Бог всякого утешения, утешающий нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящегося во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих!» — эти слова святого апостола Павла (2 Кор. 1.3—5) укрепили ее в желании всецело посвятить себя Богу и ближним. Елизавета Федоровна решила уйти из блистательного светского общества и посвятить себя духовной жизни и богоугодным делам.

Она подала прошение императору и он принял его. Тогда великая княгиня распродала все свое имущество, великолепные картины, редкостные драгоценности  -  часть средств перешло монастырям и храмам, часть отдала нуждающимся, а часть средств была направлена на покупку земли в районе Большой Ордынки и на создание там духовной обители. 

Создавая свою Обитель, Великая княгиня Елизавета Федоровна видела ее отличной от обычного монастыря. К монашеству она относилась очень трепетно и желала его для себя, но считала, что монашеское служение несовместимо с социальной деятельностью. Великая княгиня стремилась найти такую форму общежития и служения, которая позволяла бы сестрам соединить монашеский уклад жизни со служением ближним. После долгих поисков она обратилась к опыту древней церкви, к служению диаконисс.

В древней Церкви диакониссами назывались женщины, решившие посвятить свою жизнь служению Богу и жившие при храме. Было две ступени посвящения диаконисс. Первая – диакониссы по одеянию – предполагала посвящение женщин от 25 до 40 лет, в обязанности которых входила в основном помощь нуждающимся членам церковной общины. Вторая ступень (после 40 лет) – диакониссы по рукоположению (хиротессии) – предполагала вступление женщины в клир, помощь священнику при совершении таинства крещения, поддержание порядка на женской половине (в древней Церкви мужчины и женщины стояли в разных частях храма, имевших отдельные входы), содержание в чистоте алтаря.

Елизавета Федоровна считала приемлемой для сестер своей Обители только первую, начальную ступень посвящения диаконисс, которые бы жили в Обители по уставу общежительного монастыря, носили особую одежду и занимались служением нуждающимся. В качестве второй ступени Елизавета Федоровна предполагала постриг в мантию – монашество. Великая княгиня считала невозможным для современных женщин рукоположение, введение в клир, из-за их излишней самостоятельности и своеволия. Она видела возможность монашеского уединения и усиленного молитвенного подвига как награду для своих сестер после понесенных трудов на благо ближних.

Выбирая название для своей Обители, Елизавета Федоровна решила посвятить ее святым праведным Марфе и Марии – сестрам праведного Лазаря Четверодневного. Христос неоднократно бывал в доме Лазаря, и в Евангелии есть рассказ о том, как Мария села однажды у ног Христа и стала слушать Его учение, тогда как Марфа в это время одна заботилась об угощении Гостя. Это было не в традиции иудейских женщин – сидеть с мужчинами и слушать их разговоры, но Мария не могла оторваться и продолжала с жадностью ловить слова Христа. «Марфа же заботилась о большом угощении, и подошедши сказала: Господи! Или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? Скажи ей, чтобы помогла мне. Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно. Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее» (Лк. 10, 40-42). Как толкуют святые отцы, Христос не осудил ни ту, ни другую, и этот Евангельский эпизод указывает на два пути служения Богу, – путь молитвенный, созерцательный и путь деятельной любви.

Великая княгиня считала, что деятельное служение людям не может быть полноценным, если оно не основывается на служении Господу, выражающемся в первую очередь в молитве. Служение сестер Марфо-Мариинской обители Елизавета видела в соединение двух служений Богу: созерцательного и деятельного.

Марфо-Мариинская обитель милосердия стала действовать с 1909 г. 
В нижнем этаже большого двухэтажного дома на Большой Ордынке (где жили сестры обители), были устроены трапезная для насельниц, кухня, кладовая и другие хозяйственные помещения. Больница, где операции проводились бесплатно, занимала верхний этаж. Первую операцию в обительской больнице для бедных женщин и детей сделали самой Елизавете Федоровне — у нее была доброкачественная опухоль, которую успешно удалили хирурги. В хирургическую клинику обители, которая считалась лучшей в Москве, привозили самых тяжелых больных, от которых все отказывались. Для их лечения приглашали лучших специалистов. 34 врача работали безвозмездно. Но увеличивать количество коек (их было всего 20) Елизавета Федоровна запретила, так как обслуживание большей больницы отвлекало бы сестер от возможности посещать бедняков на дому, что было их главным делом. Больницы в городе были и без того, а социальных работников не было. В том же доме находились больничный храм и зимний сад. И в амбулатории (библиотека которой насчитывала более 2000 томов), и в аптеке лекарства отпускались бедным бесплатно. В одном из четырех домов обители находились также классы, где учились девочки из приюта, и воскресная школа, где в 1913 году обучались 75 девушек и женщин, работавших на фабриках. В том же году в столовой для бедных было выдано 139 443 обедов (ежедневно отпускалось более 300 обедов по 5 копеек), а в амбулатории было зарегистрировано 10 814 посещений.

На наружной стене обители висел ящик, куда бросали записки с просьбами о помощи, и этих просьб поступало до 12 тысяч в год. Настоятельница собиралась открыть отделения обители по всем губерниям России, устроить загородный скит для ушедших на покой сестер, а в самой Москве организовать во всех частях детские приюты, богадельню и построить дом с дешевыми квартирами для рабочих.

При Елизавете Федоровне в Марфо-Мариинской обители милосердия были построены два храма, в престолы которых были вложены частицы мощей святителя Алексия Московского, праведной Елизаветы и преподобного Иоанна Лествичника. Первый храм во имя святых жен Марфы и Марии – небесных покровительниц обители – существует со дня ее основания. Этот больничный храм освящен епископом Трифоном 9 сентября 1909 года. По замыслу настоятельницы он был устроен так, чтобы тяжелобольные, не вставая с кровати, прямо из палат сквозь открытые двери могли видеть богослужение. Ежедневно утром и вечером сестры читали здесь молитвенное правило. Здесь же всю неделю совершались службы, которые переносились в Покровский храм по субботам и воскресеньям.

Предметом особого попечения Елизаветы Федоровны был второй храм – уникальный Покровский собор, построенный в 1912 году архитектором А.В. Щусевым по новгородско-псковским образцам XVI века. Расписывали храм известные ныне художники – академик М.В. Нестеров и его молодой ученик П.Д. Корин. Нестеров создал здесь свои известные композиции: «Путь к Христу», изображавшую 25 фигур, «Христос у Марфы и Марии», «Утро Воскресения», а также подкупольное изображение Бога Сафаофа и лик Спаса над порталом. В Покровском храме была устроена потайная лестница, ведущая в  подземную усыпальницу — ее расписывал Корин на сюжет «Путь праведников ко Господу». Там настоятельница завещала  себя похоронить: после того, как сердцем избрала Россию своей второй родиной, она решила изменить свою волю и пожелала обрести покой не в палестинской церкви св. Марии Магдалины, а в Москве, в стенах своей обители. В память же о благодатном посещении в молодости Святой Земли, на фасаде Покровской церкви был изображен вид Иерусалима, с ротондой Гроба Господня и куполом церкви Марии Магдалины. 12 колоколов храмовой звонницы были намеренно подобраны под «Ростовский звон», то есть звучали наподобие знаменитых колоколов Ростова Великого. На западной стене храма над мозаичным образом Спаса Нерукотворного помещен текст Священного Писания: «Аз есмь дверь: Мною аще кто внидет спасется». Это уникальное творение поразило москвичей своей красотой. Один дореволюционный краевед отмечал приземистый облик соборной церкви, «к земле привязывающей», «земной, трудовой характер храма», словно воплощающий замысел всей обители.  До сих пор Покровский собор, ставший духовным центром обители, хранит память о Елизавете Федоровне, вложившей в его строительство не только личные средства, но всю свою душу, тепло своего сердца.

Современница Великой Княгини Нонна Грейтон, фрейлина ее родственницы принцессы Виктории, писала: "... У нее никогда не было слова "не могу", и никогда ничего не было унылого в жизни Марфо-Мариинской обители. Все было там современно, как внутри, так и снаружи. И кто бывал там, уносил прекрасное чувство."

«Обитель труда и милосердия»  стала беспримерным явлением в истории православной Москвы.
По замыслу основательницы, ее сестры совмещали молитву и рукоделие с помощью мирянам, а неимущие люди могли найти себе здесь и утешение, и реальную помощь. Сестры особо  готовились ухаживать за смертельно больными, не утешая их надеждой на мнимое выздоровление, а помогая приготовить душу к переходу в Вечность. Кроме того, сестры милосердия служили в больнице при обители, в детских приютах, лазаретах. Настоятельница с сестрами активно выходили в мир и лечили проказы общества: помогали сиротам, неизлечимым больным, беднякам, обитателям Хитровки, которых княгиня уговаривала отдать детей ей на воспитание. Она организовала общежитие для мальчиков, которые потом составили артель посыльных, а для девушек — дом работниц с дешевой или бесплатной квартирой, где они уберегались от голода и влияния улицы. Устраивала рождественские елки для бедных детей с подарками и теплой одеждой, изготовленной руками сестер. Открыла приют для неизлечимо больных  туберкулезом. На это настоятельница собирала благотворительные пожертвования со всей России и никогда не отказывалась от помощи мирян.

В момент открытия в обители было шесть насельниц. Но в апреле 1910 года епископом Трифоном (Туркестановым) в домовой церкви обители были посвящены по утвержденному Святейшим Синодом чину 17 сестер милосердия, в том числе и великая княгиня, возведенная на следующий день митрополитом Московским Владимиром (Богоявленским) в сан настоятельницы. Епископ Трифон, обращаясь ко св. Елизавете, сказал: «Эта одежда скроет Вас от мира, и мир будет скрыт от Вас, но она в то же время будет свидетельницей Вашей благотворной деятельности, которая воссияет пред Господом во славу Его». В годы расцвета (1914-1917) в Обители трудились более 150 сестер милосердия. В сестры принимались только физически здоровые девицы и вдовы православного вероисповедания не моложе 21 года и не старше 40 лет (социальное служение требовало больших физических усилий).

Сестры не давали монашеских обетов, не облачались в черное, могли выходить в мир, спокойно покинуть обители и выйти замуж, а могли и постричься в монашество.

Кроме собственно дел милосердия Елизавета Федоровна и духовник обители о. Митрофан Сребрянский рассматривали в качестве конечной цели создания обители внутреннюю миссию среди самых обездоленных горожан, «Мы несем страждущим не только материальную помощь, но и свет Христов» — говорила Елизавета Федоровна. Еженедельно о. Митрофан проводил с сестрами беседы о вере, о Священном писании, чтобы они были готовы к разговору об этом, выходя за стены обители.

В таком уставе Елизавете Федоровне удалось соединить два вида служения Христу: служение монашеское и служение милосердия, «служение Марии» и «служение Марфы». Два служения объединились под кровом Обители, органично сосуществуя и не мешая одно другому, причем второе из них обретало особенную силу благодаря тому, что подкреплялось первым. В этом была уникальность обители.

Великая княгиня целиком и полностью посвятила себя социальному служению и самоотверженно создавала и пестовала эту женскую обитель сестер милосердия. 

После революции обитель не трогали и даже помогали с продовольствием и медикаментами. Чтобы не давать повода провокациям, настоятельница и сестры почти не выходили из стен; каждый день служилась Литургия. Постепенно власти подбирались к этому христианскому островку: сначала прислали опросные листы для проживающих и излечивающихся, потом арестовали несколько человек из больницы, потом объявили о решении перевести сирот в детский дом. А в апреле 1918 г., в Светлый Вторник после Пасхи, в обители служил Литургию и молебен св. Патриарх Тихон, давший св. Елизавете последнее благословение. Сразу после его отъезда настоятельница была арестована — ей даже не дали просимых двух часов на сборы, выделив только «полчаса». Простившись с сестрами, под вооруженной охраной латышских стрелков, она уехала в машине в сопровождении двух сестер — любимой келейницы Варвары Яковлевой и Екатерины Янышевой. 18 июля Великая княгиня Елизавета Федоровна вместе с другими мучениками царского дома были сброшены в шахту под городом Алапаевском. 

Ее московская обитель просуществовала до 1926 г., а потом еще два года там действовала поликлиника, где работали бывшие сестры под руководством княжны Голицыной. После ее ареста одни насельницы были высланы в Туркестан, а другие создали маленькое огородное хозяйство в Тверской области и выживали там под руководством о. Митрофана Серебрянского. После закрытия в соборном храме обители открылся городской кинотеатр, потом дом санитарного просвещения, а в Марфо-Мариинской церкви — амбулатория им. профессора Ф. Рейна. Ее храмовую икону святых Жен-Мироносиц передали в соседнюю замосквореченскую церковь Николы в Кузнецах, а на территории бывшей обители установили статую Сталина. После войны в бывшем  Покровском храме разместились Государственные реставрационные мастерские, переведенные сюда из Никольского храма на Берсеневке. Вплоть до недавнего времени эта организация под именем Художественно-реставрационный центр им. И.Э. Грабаря занимала помещения замосквореченской обители. А в Марфо-Мариинском храме еще в 1980-х гг. работала лаборатория Всесоюзного института минерального сырья и кабинет лечебной физкультуры с оборудованным в помещении бывшего храма спортивным залом.

Возрождение Марфо-Мариинской обители милосердия началось в 1992 г., когда постановлением столичного правительства архитектурный комплекс Марфо-Мариинской обители был передан Московской Патриархии. Ключи от главного собора обители — Покрова Пресвятой Богородицы — были возвращены Церкви центром им. И.Э. Грабаря лишь в конце 2006 г.

В 2008 году была завершена реконструкция архитектурного комплекса обители: храмов, общежития сестер милосердия, воскресной школы с квартирой священника, ограды, сторожки и часовни, домика садовника, павильона в парке, гаража и хозяйственного навеса. Особенного внимания стоят восстановленные покои Великой княгини Елизаветы Федоровны, где теперь располагается музей обители и где можно увидеть личные вещи, рисунки и письма прмц. Елисаветы, а также уникальные фотографии начала XX века.

Сегодня  Марфо-Мариинская Обитель является ставропигиальным женским монастырем, при этом в Обители и по настоящее время патриаршим благословением (журнал московской Патриархии №52 за 2014г.) сохраняется особый уклад жизни, восходящий к основательнице Обители Великой Княгине Елизавете Федоровне и через сохранение этого уклада продолжается дело милосердия святой преподобномученицы.

Сегодня в  Обители  есть сестры монашествующие, а есть сестры милосердия, или белые сестры, как  их ещё называют. Отличить их можно по одеянию. Монашествующие ходят в монашеской черной одежде, а белые сестры – в той форме, которую создала для них Великая княгиня. Одежда сестер милосердия подобна иноческой: они носят подрясник серого цвета и белый апостольник, закрывающий лоб.

При великой княгине сестры давали обет на определенное количество лет. Сегодняшние сестры не имеют право покидать обитель и впоследствии могут принять только монашеский постриг. Однако сейчас идет речь о том, чтобы вернуться к правилам, принятым Великой княгиней: если сестра милосердия не принимает монашеский постриг, она должна иметь возможность, если захочет, вернуться в мир.

Монашествующие сестры выполняют церковные, хозяйственные и административные послушания. Но в случае необходимости любая сестра может подменить другую на ее послушании, и тогда монашествующие сестры тоже с радостью и готовностью участвуют в социальном служении.

Всё, что делала Великая княгиня, не было ею выдумано просто так, – она исходила из потребностей своего времени. Она думала о конкретных несчастных людях и искала способы помочь им: пристроить сирот и детей пьяниц, помочь девушкам, приехавшим из деревни и не имевшим средств к существованию, получить образование и выйти замуж, чтобы не допустить их до голодной смерти или падения. Современные направления деятельности Обители продиктованы нуждами нашего времени.

В Марфо-Мариинской Обители милосердия осуществляется  ряд социальных проектов, направленных на улучшение качества жизни тех, кто больше всего в этом нуждается: детей-инвалидов, детей сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, а также больных, одиноких немощных престарелых  и других людей, оказавшихся в тяжелых жизненных обстоятельствах. Это медицинский реабилитационный центр"Милосердие" для детей с детским церебральным параличом, группа дневного пребывания для детей-инвалидов, летняя дача в городе Севастополе для детей-инвалидов, детская паллиативная служба, группа круглосуточного пребывания детского паллиативного отделения, выездная служба поддержки пациентов с боковым амиотрофическим склерозом (БАС), Елизаветинский детский дом, центр семейного устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, служба помощи людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию и служба добровольцев. В Обители действует своя аккредитованная государством школа приемных родителей, где обучаются семьи, желающие принять на воспитание ребенка, где будущим приемным родителям рассказывают, как общаться с ребенком, чтобы он обрел счастье в новой семье. На сегодняшний день это единственная в Москве православная школа приемных родителей.

Помимо сестер милосердия, в проектах Марфо-Мариинской обители задействовано около 250 высококвалифицированных сотрудников — врачей, медсестер, социальных работников, педагогов и волонтеров-добровольцев.

Все проекты, осуществляемые в Марфо-Мариинской обители, благотворительные, и ни родителям, ни подопечным они ничего не стоят благодаря людям, которые хотят помочь нуждающимся и жертвуют деньги на эти проекты, кто-то больше, кто-то меньше – смотря по своим возможностям.

«Преподобномученица Елисавета в своей жизни смогла соединить воедино святость благоверной княгини, преподобной праведницы и мученицы за Христа и оставила нам пример жизни по Евангелию, – отметил Святейший Патриарх Алексий II в своем послании по случаю принесения десницы великой княгини Елизаветы Федоровны. – Ее жертвенное служение бедным, больным и сиротам, ее искренняя любовь к Богу и к Православной Церкви способны и сегодня пробудить души многих наших соотечественников от греховного забытья, напомнить богатым о необходимости служения бедным и обездоленным, а наделенным властью об особой ответственности перед Богом и своим народом. Верующее сердце не может быть безразличным к славе Церкви Христовой, поэтому и страдания за нее не могут быть забыты…»

Марфо-Марииская обитель стала выдающимся памятником художественного творчества, уникальным явлением общественной и религиозной жизни начала XX века,  и заслуженно считается сегодня сердцем благотворительной жизни столицы. В сердцах людей очень прочно укрепилась ассоциация названия Марфо-Мариинской обители с местом, где милосердие проявляют ко всем, без каких-либо условностей, с местом, где объединились пути социального служения и духовного исцеления. И, конечно, это место всегда связано с именем великой княгини Елизаветы Федоровны.