Риторический идеал. Эссе
статья по литературе (10, 11 класс)

Мой риторический идеал

Желаю всем вам, дорогие мои, мира, добра и радости в наступающем году.

Алексий Второй

В наше время выражение эмоций в сфере общественной жизни стало более подавленным, сдержанным, так как введены они механизмом этой самой общественной жизни в жёсткое русло, и это при том, что сфер деятельности, не связанных с публичностью, сегодня почти не осталось. Не только политики, преподаватели, прокуроры и адвокаты используют ораторское искусство в своей профессии, но любой менеджер, общаясь с клиентами или руководством, вынужден обращаться к произнесению речей как основному средству общения и воздействия, достижения поставленных целей. Публичная речь — такое своеобразное произведение искусства, чьё воздействие одновременно и на чувства, и на сознание.

Если речь апеллирует только к способности логического мышления и оценки явлений, не затрагивая эмоций, она не способна произвести сильное впечатление. Мастерство оратора состоит в умелом использовании обеих форм человеческого мышления: и логической, и образной. Ораторское искусство руководствуется тем же принципом, что и искусство вообще: это прежде всего мышление образами. Голые логические умозаключения не могут эмоционально воздействовать на человека, идея речи, её содержание доходят до сознания лишь через эмоциональную сферу. Таким образом, задача оратора состоит в том, чтобы воздействовать на чувства слушателей: сильное чувство, пережитое человеком, всегда затрагивает и разум, оставляя неизгладимое впечатление. Это важнейшее условие ораторского искусства — умение пользоваться образами и картинами. Без них речь будет бледна и скучна, а главное – неспособна воздействовать на чувства и через них на разум. Существеннейший недостаток безэмоциональной, лишённой образов речи — она не способна задержаться в памяти, легко забывается, не оставляя следов в душе и уме, не оставляя почвы для размышлений. Потому деятельность человека, профессия которого связана с постоянным произнесением речей, чтением лекций или докладов, просто немыслима без основательных знаний принципов и правил ораторского искусства.

Среди современных общественных деятелей риторическим идеалом могла бы служить фигура пятнадцатого Предстоятеля Русской Православной Церкви — Его Святейшества Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия Второго. Для священника слово — главнейшее оружие в борьбе за человека, весомейший аргумент в споре со злом, важнейшее средство познания Бога. Потому к священнику во все времена относились как к человеку, умеющему исцелять словом, врачевать душу, нести своим словом успокоение и правду. И законы риторики становятся для них не пустым звуком, а насущной потребностью. Попробуем проанализировать черты, из которых складывается портрет хорошего оратора, способности и свойства, которые позволяют держать власть над любой аудиторией, оставаясь убедительным и искренним перед любым собранием людей — от прихожан в церкви до политиков высочайшего ранга.

Первое, на что обращает внимание слушатель, как ни парадоксально, внешность: на четверть хорошая речь воспринимается чисто зрительным путём. Как стоит говорящий, какое у него выражение лица, какая походка, что он делает с руками — из этих деталей складывается впечатление, а значит, и позиция по отношению к оратору. Алексий Второй, как никто, понимал, что публичное выступление — это возможность слушателю познакомиться с говорящим, понять его движущие мотивы, удостовериться, что он (говорящий) заслуживает внимание и уважения. Потому для него каждая речь с церковной кафедры или кресла Президиума КЕЦ (Конференции Европейских Церквей) должна была реализовать основной принцип — глубинного переживания взаимного общения с аудиторией. В этом ключ успеха всех хороших ораторов, именно этого Дара были лишены советские партийные чиновники, читавшие (иногда даже удачные) речи по бумажке.

Алексий с детства был убеждён, что посвятит себя служению церкви, и происхождение тому способствовало (его отец был настоятелем Таллинской Рождества Богородицы Казанской церкви), а намерение накладывает отпечаток на внешность. И в молодости, и в преклонные годы Алексий имел располагающую, вызывающую доверие внешность: большие внимательные глаза, высокий лоб, открытый взгляд, доброжелательная улыбка, прямой стан, развёрнутые плечи уверенного в себе и своём пути человека. Продуманные движения рук, без излишней жестикуляции, сдержанные манеры, выразительная мимика, осанка, подчёркивающая достоинство — всё это привлекало внимание к нему, на каком бы посту он ни состоял: настоятеля Успенского собора в Тарту, управляющего делами Московской патриархии, Патриарха Всея Руси. Возможно, умение использовать плюсы внешности тоже продуманный элемент образа Патриарха (слово «имидж» неуместно рядом с этим человеком). Ему присуща лучшая черта во внешнем облике оратора — корректность. Воодушевление, непринуждённость, уверенность и дружеский тон, сохраняемые во время любой полемики, убедительность и доверительность в речах, произносимых на ответственейших собраниях (как основной доклад на тему «В силе Святого Духа — служить миру» на VIII Генеральной ассамблее КЕЦ на Крите в 1979 году) делают риторический стиль Алексия Второго едва ли не образцовым в сегодняшнем мире.

Если выстроить некую систему координат в среде наиболее уважаемых ораторов современности, то, пожалуй, с одной стороны будет сдержанно-интеллигентный стиль Дмитрия Сергеевича Лихачёва: без пафоса и метафор, риторических вопросов и восклицаний, стилистических фигур и каких-либо других осознанных отклонений от нейтральной формы повествования. Это образец оратора-наблюдателя, за спиной которого огромный опыт и знания, а потому он не навязывает своих оценок, лишь самими фактами и их изложением воздействуя на слушателей. С другой стороны будет насквозь публицистичный стиль Александра Исаевича Солженицына — предельно открытый, эмоциональный, с экспрессивно выраженным личностным и нравственным отношением к тому, о чём идёт речь. Его слова не бывают нейтральны — они всегда содержат оценку в самой структуре слова, являясь образцом социально-политической речи, о которой выдающийся судебный оратор А.Ф. Кони сказал, что она должна представлять из себя не изящную акварель, но резкие контуры и рембрандтовскую светотень. Так вот стиль Алексия Второго может быть рассмотрен как некий «гармонизатор» этих противоположностей. Его речи, пронизанные пафосом экуменической деятельности (деятельности по объединению различных конфессий христианства), тем не менее всегда строго аргументированы и не апеллируют только к чувствам слушателей. Он никогда не позволяет себе открытых выпадов против тех, кто не разделяет его позиции, умея найти слова убеждения в самых сложных темах. И при этом любая проповедь или доклад Патриарха западают в сердца искренностью, живым словом, образностью, доступностью (что весьма немаловажно), общим духом доброжелательности и сердечности.

Для успеха любой публичной речи необходимо помнить, что слушатели — нечто большее, чем простое скопление людей. Как и любая группа, они подчиняются законам психологии (возможно, именно этот нюанс не считал нужным учитывать А.И. Солженицын, вызывая к себе массу негативного отношения). Опытные ораторы знают, что если удалось привлечь внимание аудитории, то успех следует немедленно закрепить, пользуясь заразительностью эмоций, иначе удержать всех в поле своего влияния будет почти невозможно. Ответственность оратора заключается в том, что официальная обстановка, в которой произносится речь, сразу делает неравными положение говорящего и слушающих: слушателю приходится на время выступления как бы поступиться своей индивидуальностью, пожертвовать удобствами и своим временем; в силу ограничений, налагаемых правилами общественного приличия, он как бы отдаёт себя временно во власть оратора. И от последнего ожидают личной заинтересованности, создания тёплой атмосферы частной беседы. Священнический сан Алексия сразу создаёт вокруг него ожидание спокойной разумности, благоговения, уверенности в деле, о котором он говорит. Умение наладить контакт с аудиторией у него в крови. А потому кажется естественным, что Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй награждён высшей наградой РФ — орденом святого апостола Андрея Первозванного, орденом «За заслуги перед Отечеством», многими орденами поместных православных церквей и государственными орденами разных стран, а также наградами общественных организаций. Не случайно именно он удостоен национальных премий «Человек года», «Выдающиеся люди десятилетия (1990—2000), способствовавшие процветанию и прославлению России», «Российский национальный олимп» и почётного общественного титула «Человек-эпоха».