"Социологический метод в изучении литературных произведений"
статья по литературе на тему

 «Социологический метод в изучении

литературных произведений»

Интерес к социологии культуры, в частности к социологии литературы, возрос в XX веке и связан с представлением социальных феноменов как проводников определенных культурных значений. Выявляя связь этих феноменов со структурами власти, с феноменом неравенства и конфликтов интересов различных социальных групп, исследователи все больше обращаются к «фиксированным» культурным феноменам, ранее считавшимся «недостойными» научного изучения (кино, художественные и литературные произведения, реклама, музыка и пр.). Особенное внимание уделяется процессу производства культуры, субъектов и условиям создания феноменов и артефактов.

Актуальность исследования данной области науки связана с рядом самостоятельных проблем, каждая из которых может рассматриваться с точки зрения различных теоретических концепций и с применением различных методов исследования. В результате информатизации общества, а также с появлением и внедрением новых технологий в жизнь общества, социология литературы должна переосмыслить некоторые основные для нее вопросы: как социологически определять литературу, её роль и значение с учетом всех её современных проявлений? Каковы отношения между литературой и социальной структурой?

Социологический метод связан с пониманием литературы как одной из форм общественного сознания. Во «взаимной соотнесенности» с другими подходами, а не как единственный и универсальный, он приобретает смысл и значение. Этот метод акцентирует прежде всего связи литературы с социальными явлениями определенных эпох. История его возникновения восходит ближайшим образом к культурно-исторической школе в литературоведении. Закономерно, что в ХIХ столетии важнейшей философской основой этого метода был позитивизм. С культурно- исторической школой социологический метод сближают историзм, стремление рассматривать литературу как выражение закономерностей материальной культуры народа, внимание к процессам, а не к индивидуальностям, готовность объяснять художественное творчество при помощи законов других наук (в первую очередь – экономики, социологии и т.д.), интерес к воздействию литературы на политическую ситуацию и – шире – общественную жизнь. Социологический метод может быть использован как для анализа самого произведения «на фоне» общественной жизни, так и для изучения его воздействия на читателей, публику. Здесь он соприкасается с психологическими подходами к литературе, а также с рецептивной эстетикой. В первом случае в произведении выделяются прежде всего исторические тенденции, социально обусловленные моменты, изображение действия экономических и политических законов, характеры, тесно связанные с «общественной атмосферой». Во втором случае речь идет о проблеме рецепции произведения различными группами (слоями, сословиями, классами) читателей.

Понятый таким образом социологический метод и сравнительное литературоведение в целом ряде случаев решают сходные задачи. Смысловые области и зоны применения различных школ и методов в литературоведении пересекаются, налагаются друг на друга. Подобно тому как жанровая природа сложного произведения может содержать различные аспекты, восходить одновременно к разным родам и видам литературы, так и исследование этого произведения можно осуществлять с помощью различных типов анализа. Важно, чтобы пересекающиеся методы были взаимно «соотносимы», чтобы они непротиворечиво дополняли друг друга.

Социологический метод, который имеет свою законную сферу применения, не раз выдавали за единственно возможный, универсальный подход к литературе. При этом происходила неизбежная в таких случаях вульгаризация. Русская критическая традиция ХIХ века, представленная работами В.Г. Белинского, Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова, Д.И. Писарева, при всех оттенках и отличиях между ними, готовила появление социологического метода в литературе. Полемика с собственно эстетическими моментами в искусстве, отчасти характерная уже и для Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова, усилилась, как известно, в критике Д.И. Писарева.

Чтобы проиллюстрировать основные черты этого метода, необходимо обратиться к его становлению. Социологическое мышление, как и всякое другое, особенно интересно тогда, когда оно предстает не как готовый рецепт, а в «неготовом», динамическом состоянии. Так, в 40-60-е годы ХIХ века социологический метод как таковой в России еще только складывается. Подобно своим учителям В.Г. Белинскому и Н.Г. Чернышевскому, Н.А. Добролюбов был далек от упрощений вульгарного социологизма. Обозначая свою критику как «реальную», он соотносил картину, представленную тем или иным автором, с действительностью. Исследуя, например, вопрос о том, «...возможно ли» то или иное лицо, автор статьи «Луч света в темном царстве» (1860) переходит к «собственным соображениям о причинах», породивших тот или иной характер. Следовательно, очевидным постулатом «реальной» критики является мысль о том, что причины существования всякого характера лежат в самой жизни, во внетекстовой действительности. Н.А. Добролюбов стремится «...определить собственную норму этих произведений, собрать их существенные характерные черты...», отражающие реальность.

Очевидно, что критика интересует лишь взаимоотношение «текст—реальность». Тем самым в поле зрения Н.А. Добролюбова попадает лишь одна часть коммуникативной цепи в литературе. И это вовсе не свидетельствует о «слепоте» критика. Напротив, речь идет о программном, принципиальном моменте, об аналитическом «видении». В качестве примера сошлемся на статью Н.А. Добролюбова «Луч света в темном царстве», в которой, как известно, дана блестящая трактовка драмы Н.А. Островского «Гроза». Значение этой статьи для истории русской литературы неоспоримо. Возвращение к ней сегодня оправдано уже потому, что к идеям, высказанным Добролюбовым, одновременно восходят концепции вульгарного социологизма и теории, возникшие в кругу М.М. Бахтина.

Н.А. Добролюбов начинает статью с рассуждений о «служебной» роли литературы, «...которой значение состоит в пропаганде, а достоинство определяется тем, что и как она пропагандирует». Вместе с тем он указывает, что величайшие гении над этой «служебной» ролью возвышались, изображая «полно и многосторонне» существенные стороны жизни. Таков был великий Шекспир. Таков и драматург Островский.

Н.А. Добролюбова более всего интересует, как формируются представления о добре и зле, экономические и бытовые привычки «толпы». Социологический метод в литературоведении стремится вскрыть закономерности, стоящие за литературным произведением, «обстоятельства», внеположенные ему. Н.А. Добролюбов называет принцип обобщения «возведением в тип», приданием какому-либо единичному признаку родового, постоянного значения. Как известно, этот принцип обобщения социальных моментов называется типизацией. Такую типизацию принято считать основой «критического реализма». Несомненно, что социологический метод способен, как никакой другой, объяснить взаимоотношения произведения с внешней действительностью, указать на диалог автора с реальностью. Социологический метод, подобно всем другим вариантам анализа, выдвигает собственные принципы генерализации. Однако они затрагивают лишь один аспект литературы как системы: взаимоотношения автора произведения с реальностью. Отвечая на полемические выпады оппонентов, Н.А. Добролюбов признает, что его трактовка «Грозы» приведена в соответствие с некоей идеей. В этой связи законным представляется вопрос и о том, что Н.А. Добролюбов в своей статье не упоминает, чего он не замечает? Очевидно, что определенные моменты художественной структуры драмы Островского критик решительно оставляет без внимания.

Нельзя утверждать, что Н.А. Добролюбов в целом игнорирует «...мир, художником создаваемый». И все же верно, что «художественный мир» пьесы как таковой, самоценный, самодостаточный и по-иному реальный Н.А. Добролюбова не привлекает.

Между тем теория литературы ХХ века утверждает, что собственно поэтическая функция языка заключена во взаимосвязи между «наименованием и окружающим его контекстом». Чем выше поэтичность наименования, тем более «ослабленным» может быть отношение к реальности. Символизация представляет собой, скорее всего, внутритекстовый аналог типизации. Если типизация предполагает «возведение в род», «придание» единичному факту всеобщего значения, собирание разрозненных фактов действительности воедино, в целостный эстетический факт, то символизация представляет собой сквозную семантизацию значимо повторяющихся элементов текста. При этом возникает феномен, который в этой книге обозначен как «художественный мир».

Начиная со второй половины 20-х годов ХХ века, в Советской России все большую значимость приобретал тезис о «классовом» понимании литературы. Закрепилось понимание искусства слова как «зеркала» жизни, призванного отражать и воспитывать эту жизнь в соответствии с идеологией победившего пролетариата. Позднее писателей станут называть «инженерами человеческих душ» (И. Сталин).

Социологизм, представленный в трудах А.В. Луначарского, В.М. Фриче или П.С. Когана, не был чем-то абсолютно одинаковым или однородным. Разные авторы отличались разной степенью одаренности, масштабности. Однако именно концепции «вульгарного социологизма» легли в основу деятельности целого ряда творческих объединений, обусловили принципы множества исследований и изданий. Так, в первой советской «Литературной энциклопедии» последовательно проведена установка на то, что «классовый генезис поэзии» принципиален. Подчеркивалось, что противоречия в идеологии писателей «пронизывают» и форму их произведений. Наиболее последовательные и ограниченные представители вульгарного социологизма жестко и прямолинейно связывали художественное мышление писателя, вплоть до деталей стиля, с его классовыми корнями, отношением к политической борьбе, считая эти параметры определяющими для понимания творчества в целом.

Однако социологический метод, глубоко связанный с классическими традициями русской литературы и культуры, к вульгарным и крайним формам не сводится. Вне социологического мышления нельзя понять концепцию «диалога» в творчестве М.М. Бахтина. Безусловно, социальный компонент не является в научном мышлении М.М. Бахтина главным или единственным. Однако важность его неоспорима. Так, в поздних заметках «К

методологии гуманитарных наук» (1974) ученый размышляет о социальной, внесловесной «обусловленности» произведения, связанной с «внетекстовым интонационно-ценностным контекстом». М.М. Бахтин подчеркивает, что этот контекст в «своих наиболее существенных и глубинных пластах» остается «вне данного текста как диалогизующий фон его восприятия». Таким образом, социальный аспект произведения понят здесь как нечто лежащее вне текста, но причастное диалогу с ним.

В 30-е годы интересное изложение принципов «социологической поэтики», далекое от крайностей вульгарного социологизма, дал друг М.М. Бахтина В.Н. Волошинов. В блестящей статье «Слово в жизни и слово в поэзии» автор стремится понять «...особую форму социального общения, реализованного и закрепленного в материале художественного произведения...». Принцип диалога, общий для ряда ученых круга М.М. Бахтина, определяет положения этой теории.

Однако вполне понятно, что на суждениях молодого Валентина Волошинова лежала жесткая печать времени. Так, в духе эпохи он выдвигает тезис о «внутренней, имманентной социологичности любых идеологических образований». Эстетические явления он понимает как разновидность социальных. Слово, по его мнению, всегда выступает в высказывании, захватывая при этом какую-то определенную внесловесную ситуацию.

Автор, слушатель и герой объединены, таким образом, единым «пространственным и смысловым кругозором», который В.Н. Волошинов определяет как «подразумеваемое», данное всем участникам общения. Этот кругозор определяет и «общность основных оценок», подразумеваемых теми, кто творчески созерцает художественное произведение («хоровая поддержка»). Общность оценок детерминирует интонационный и жестовый ряд, интонационную общность, характерную для взаимоотношений автора произведения, его героя и слушающих.

Задача социологической поэтики состоит, по мнению В.Н. Волошинова, именно в том, чтобы «...объяснить каждый момент формы как активное выражение оценки в этих двух направлениях – к слушателю и предмету высказывания – герою». Автор подчеркивает, что значение, смысл формы относится не к материалу, как полагают формалисты, а к содержанию. Он приводит при этом следующее разъяснение: «...можно сказать, что форма статуи не есть форма мрамора, а форма человеческого тела, причем она «героизирует» изображенного человека, или «ласкает», или, может быть, принижает его (карикатурный стиль в пластике), т.е. выражает определенную оценку изображенного». Представляется, что социологическая поэтика проникает внутрь произведения со стороны восприятия, подключая смысловой, оценочный и интонационный кругозор слушающего. Чисто лингвистическийанализ художественного произведения не правомерен с точки зрения этого подхода.

Многие идеи В.Н. Волошинова и близких ему литературоведов оказали воздействие на исследователей следующего поколения. Социологические мотивы в литературоведении совсем не всегда были данью политической и научной конъюнктуре. Так, на зависимость героя от социальной среды указывал выдающийся советский литературовед Г.А. Гуковский (1902-1950). Он писал, например, что в «маленькой трагедии» Пушкина не Сальери является подлинным убийцей Моцарта, а «историческое бытие».

Однако именно исследования Г.А. Гуковского являются замечательным примером преодоления социологического метода изнутри – отчасти вопреки собственным установкам. В блестящей книге «Пушкин и русские романтики» ученый четко сформулировал положения социологического метода.

Вплоть до 80-х годов ХХ века в литературоведении социалистических стран в качестве основы социологического метода был принят исторический материализм К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина.

Во второй половине ХХ века социологический метод не раз соединяли с элементами структурализма (Л. Гольдман). Эта тенденция сохраняется и на рубеже XX-XXI веков. Происходит «встреча» семиотики, литературной поэтики и социальной психологии.

Подводя итоги, отметим, что складывавшийся в работах Н.А. Добролюбова социологический метод был менее жесток, более обобщен и открыт, чем, скажем, постулаты в более поздних трудах Г.В. Плеханова или, тем более, В.М. Фриче. Социологические мотивы в мышлении М.М. Бахтина, напротив, определили его концепцию «диалога», ставшую одной из центральных в литературоведении ХХ века. Опасен не социологический метод сам по себе, а его возможный диктат, «единоначалие». Литература – открытая система. Система ее истолкований подразумевает множественность подходов, их внутреннюю незавершенность и открытость.

Общество – это обособившаяся от природы часть материального мира, которая представляет собой совокупность исторически сложившихся форм совместной деятельности людей, или, что ближе к предмету изучения науки социологии, сложная социальная система, основным элементом которой являются люди с их связями, взаимодействием и отношениями. Ключевым в этом отношении представляется наличие человека как основной структурной единицы любого общества, «социального существа», которое привлекает к себе наибольший интерес социологов и оказывается объектом исследования выше упомянутой науки. При этом одним из наиболее интересных и получивших в социологии широкое распространение вопросов является развитие личности и становление индивидуальности каждого отдельно взятого человеческого существа, а также то, каким образом общество оказывает влияние на данный процесс. Именно поэтому для меня особенно занимательным представляется рассмотрение того, как на самом деле происходит формирование человеческой личности в обществе, каковы основные факторы становления этого явления.

Цель моего исследования: выявить,  насколько современные герои отличаются от героев художественной литературы прошлых веков? Каковы взаимоотношения людей? Что мешает быть счастливыми? Почему в 21 веке стала актуальна борьба с наркоманией? Как наркотики влияют на человека? Как избежать наркотиков?  Есть ли выбор у современного подростка?  

В 21 веке темп жизни очень высок, общение близких людей сведено до минимума, подростки часто предоставлены сами себе. Не всегда они самостоятельно могут отличить добро от зла, хорошего человека от плохого, выбрать правильные ориентиры в жизни.          

Л. Петрушевская – автор наблюдательный и потому так емки и выпуклы образы ее героев.

Сказки Петрушевской по жанру относят к сказкам-притчам и социальным сказкам. Нередко эти две разновидности объединяются в одну сказку у писательницы. В социальных сказках можно отразить современные явления и непростые человеческие отношения, породившие их: непослушание дочери, зависть к богатым семьям, желание обладать вещами, такими же, как и у других в «Сказке о часах». «Массовость», «стремление быть не хуже других», – распространенная черта современности.

Я начала свое знакомство с творчеством Людмилы Петрушевской с рассказа  «Глюк».

Слово глюк  в толковом словаре нет. Однако, сейчас многие так говорят: «глюк», «глючит», - это означает галлюцинацию,  что-то нереальное,  слово вызывает ассоциации, связанные с  наркоманией, бредом, болезнью, жаром, с ненормальным состоянием человека.  

В рассказе «Глюк» речь идет о девочке Тане, к которой пришел «Глюк», «красивый, как киноартист (сами знаете кто), одет как модель, взял и запросто сел на Танину тахту», и после знакомства с Глюком с Таней происходят ужасные, невероятные приключения. «Глюк готов исполнять любое желание». Таня «пожелала много денег, большой дом на море… И жить за границей!» И вот желания исполнились, но именно тогда-то все и начинается. Таня стала еще хуже, потому что, когда получаешь все незаслуженно, начинаешь думать, что могли бы дать и больше. Теперь она не думает, что же ей загадать, не сомневается, а требует. Затем у Тани следующее желание – чемодан денег. Таня сейчас – беспомощный человек. Хотя мама и папа всегда заботились о ней, дочь отвечала неблагодарностью: крала деньги, пила, принимала таблетки, забывала позвонить родителям, когда задерживалась. В результате Таня теряет чемодан с деньгами, но Глюк не заставляет себя долго ждать и предлагает исполнить еще три желания.

Перед Таней есть выбор, можно все исправить и вернуться к родителям, «под их крыло». Но она пожелала, чтобы все ее желания исполнились. И теперь она оказывается в своей квартире, все ее желания сбываются, также она пожелала телефон, чтобы позвонить родителям, но она так и не позвонила. В квартире исполнились все капризы друзей Тани, что привело к употреблению наркотиков, травы и… изнасилованию. Таня находит в себе силы и просит свободы. К счастью, это был только сон. Теперь Таня, которая до прихода Глюка совершенно не задумывалась о дальнейшей своей жизни, понимает, что «ничего не кончилось, но все были живы». Глюк оставил Таню перед выбором.

В рассказе «Глюк» на самом деле есть тайна, которую хочется раскрыть, есть и такие моменты,  которые трудно читать без содрогания сердца. Рассказ заставляет задуматься над многими проблемами нашего общества: это и одиночество подростков, их заброшенность, равнодушие окружающих людей и разрушительное воздействие наркотиков, наркомания. Мы привыкли  к тому, что в художественном произведении автор показывает отношение к описываемым им событиям, а Петрушевская не оценивает, она только показывает жизнь.

Рассказ Людмилы Петрушевской заставляет не только увидеть нашу жизнь со стороны, взглянуть на себя, на школьников, оценить увиденное, заставляет задуматься над тем, что есть добро и что есть зло в нашем мире, каков духовный мир современного подростка и есть ли у него выбор жизненного  пути.    

Рассказ «Глюк» мне понравился тем, что в нем жизнь показана такой, как есть,  во всех её проявлениях.

Главная героиня рассказа  Таня представляет некоторую часть молодежи сегодняшнего дня. Её прототип можно найти в любой школе, в любом классе (от 8 класса  и старше), на любой дискотеке.

Сюжет рассказа таков: к девочке Тане  - а она накануне приняла на дискотеке не очень хорошие таблетки - приходит Глюк  и предлагает исполнить три ее желания.

С самого начала понимаешь, что Глюк – это нечистая сила, так как он все знает о Тане, ее мысли ему тоже известны, а когда он совсем осваивается, от него идет запах вони, дыма, как с помойки. Он искушает героиню легкой, праздной жизнью. Таня еще ребенок. Она пока не способна делать зло, даже не всегда понимает, что творит.  Ее легко обмануть.              

Что же представляет собой  главная героиня рассказа? Характеристика героини складывается из ее речи, портрета, поступков. В рассказе присутствует оценочная лексика, позволяющая понять  отношение автора.

Это школьница Таня. У Тани  нет настоящих  друзей, её не принимают в свой круг одноклассники, и поэтому она пытается подружиться с ребятами, исполняя все их прихоти и желания. Она соглашается  со всеми дурными идеями своих сверстников, но в итоге не получает того, что ей так хочется.  Таня мало спит, много гуляет, вечера проводит на дискотеке, она не учит уроки, не стремится к совершенству, не занимается спортом,  её не увлекает  художественная литература, Речь ее грубая (учительницу  называет «Марья», говорит «вали отсюда», «мать базарит»), лексикон бедный.

Петрушевская пишет, что Таня читает «красивый журнал». Наша героиня ленива и неопрятна. Она редко моет голову, не следит за собой, любит ходить по рынку.  Ей нравится Сережка, который уже пьёт водку  (« Когда их класс ездил в Питер, Сережка так  нахрюкался на обратном пути в поезде, что утром его не могли разбудить», - читаем мы в книге). Сама Таня уже пьет пиво  («Таня любила пиво, они с ребятами постоянно покупали баночки. Денег только не было, но Таня их брала иногда у папы из кармана. Мамина заначка тоже была хорошо известна. От детей ничего не спрячешь», - пишет Людмила Петрушевская). Таня уже  попробовала наркотические таблетки. Её жизнь скучна, пуста, поэтому, возможно, она пытается её украсить алкоголем и наркотиками. Но это, если посмотреть на Таню, на  ее жизнь только с одной стороны.   А если посмотреть немного иначе на девочку?

Да, на первый взгляд,  кажется, что Таня одержима только одной мыслью: стать самой красивой, крутой, чтобы на нее наконец-то одноклассники обратили внимание, приняли ее в свой круг. А у кого из нас нет таких желаний?

Давайте, посмотрим, как разговаривает Таня с Глюком. Когда он только появляется в ее комнате, красивый как киноартист, она теряется и обращается к нему на «вы»: «Это глюки у меня. Мало сплю, вот и все. Вот и вы», когда же она чуть пришла в себя, говорит ему грубо «ты: « Да не надо мне ничего, и вали отсюда». Таня разная. Она  может быть и вежливой, и грубой. Глюк знает, как расположить ее к себе, заставить поверить в его слова.

Глюк предлагает героине исполнить три ее желания. А, когда Таня загадывает желание хорошо учиться по математике,  стать красивой, нравиться Сереже  (в общем-то,  обычные девичьи желания), он говорит ей, что это не те желания, которые нужно исполнять магическим путем. Здесь он ее не обманывает, она и сама может всего этого достичь. Только надо вымыть голову, больше гулять на свежем воздухе, подогнать по математике, так как она способная девочка. Все  как будто правильно. Однако слова Глюка  не вызывают у Тани желания трудиться, а ведь именно этого и не хватает Тане, а  Глюк  специально способствует завышению  самооценки  девочки. Ей кажется, что все это и на самом деле легко достижимо. Да и нужно ли ? Какие  другие желания  есть у Тани? Те самые, о которых говорится во всех голливудских фильмах. Выбор невелик: дом, деньги, пиво, мальчики, жить за границей - вот чем теперь ограничивается героиня.

И вот первое желание исполнено. Таня за границей.

Писательница Л. Петрушевская показывает, что героиня довольна новым домом, как у Барби: «Класс! Мечта!»  Но ведь Барби – кукла.   Она не живая.  Одно уже это сравнение дома мечты  с кукольным домиком вызывает тревогу. Получается, что Тане хочется  быть куклой.  Страшно, что  она уже и так почти кукла. «Таня не привыкла планировать, что есть, что пить завтра, что надеть, как постирать грязное и что постелить на кровать», - читаем в рассказе. Мы видим: Таня не может обеспечить себя едой, одеждой, распорядиться деньгами,  потому что все это дома в настоящей жизни делают  родители. Именно поэтому, когда  ее желание оказаться за границей было исполнено Глюком, оно не принесло ожидаемого счастья. Выйдя из своего роскошного дома, Таня заблудилась.  Она ходит по незнакомому городу голодная, раздетая, теряет чемодан с деньгами. У героини меняется настроение, появляются усталость, раздражение, злость, отчаяние, оттого что она  потеряла все, что ей дал Глюк. Она не думает, что теряет большее: теряет  душу. Девочка, правда, вспоминает о родителях: будь телефон, она бы им позвонила, чтобы не беспокоились. «Они сейчас бегают по всем дворам и всех уже обзвонили. Наверное, и в милицию подали заявление, как месяц назад родители хиппи Ленки по прозвищу Бумажка, когда она уехала в Питер автостопом»,- думает Таня.

Но не все так просто. Она на самом деле подозревает, понимает, что Глюк ее не оставит, что-то ведь должен он потребовать взамен. Всем известно, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Однако Тане не хочется, по-видимому, даже думать об этом. Ведь вновь появляется «щедрый» Глюк, готовый выполнить  ее следующее желание.  «Хочу, чтобы всегда мои желания исполнялись!»- вот о чем теперь мечтает Таня. Почти как старуха в «Сказке  о рыбаке и рыбке» А.С.Пушкина. Таня со своими одноклассниками вновь в кукольном  доме, наполненном едой, выпивкой, наркотиками, у нее теперь есть телефон, но звонить родителям Таня не спешит. Родителей ей не жаль, им нет места в ее красивом кукольном доме.  Ей никто не нужен. Она пьёт, веселится. Теперь у нее есть компания, о которой так  мечтала. Героиня опускается все ниже и ниже. Раскаяния нет.            

Читая рассказ Людмилы Петрушевской, задумываешься, почему Глюк пришел именно к Тане?    

Сначала мне показалось, что он выбрал самую испорченную, плохую                                                                  девочку. Ведь, выполняя очередное желание Тани, он предупреждает: «Если ты захочешь кого–нибудь спасти, то на этом твое могущество кончится. Тебе уже ничего никогда не достанется. И тебе самой придется худо».  

— Да никого я не захочу спасти! — сказала, трясясь от холода и страха, Таня. –  Не такая я добренькая.

Теперь-то уж Глюк уверен, что Таня не захочет кого-либо спасать, ведь у нее нет друзей, она ни к кому не привязана, готова на все. О родителях она не думает, говорит, что  кричат на нее « как больные». Сразу видно, что с родителями у нее нет духовной близости. Нигде не звучит  теплых слов «мама» или «папа», только обобщенное - «родители». Возможно, в отсутствии тепла к родителям виновата не только сама Таня. Ведь только в конце рассказа появляется отец, сидящий у постели больной дочери.

Я злилась на Таню и почти ненавидела её за слабость, когда читала следующие строки: «Она не умела колоться, ей помогли Антон и Никола. Было очень больно, но Таня только смеялась. Наконец у нее было множество друзей, все ее любили! И, наконец, она была не хуже других, то есть попробовала уколоться и не испугалась ничего!»      

И вдруг  мне все стало ясно.   Вот  они  главные слова! Вот почему Глюк выбрал жертвой её!  В её жизни  нет дружбы и любви! Ей только кажется, что теперь после приема наркотиков у нее это есть, и она счастлива. Таня ошибается, она не знает настоящей дружбы.  Просто ее  главная мечта -  быть не хуже других - наконец-то воплощена в жизнь.  Как только Таня отдает свою душу, она преображается,  ведет себя  высокомерно: «Тут я  распоряжаюсь!»  Наконец-то у нее есть власть над  людьми! Теперь пусть ей все угождают, как делала раньше она сама.                                                                  

Л.Петрушевская заставила меня пожалеть Таню. Героиня, по моему мнению, еще сущий  ребенок: любит мультики, очень доверчива и наивна. И Сережа ей нравится, как мне кажется, только потому, что, во-первых, он дружит с другой девочкой, Катей, а во-вторых, в наше время, если мальчик пьет, то он считается крутым, взрослым  на фоне обычных некурящих и непьющих ребят. И это нравится таким девочкам, как Таня.  Думаю, что и другие мальчики из ее окружения такие же. У Тани нет другого круга общения, у нее нет выбора. Она очень старается стать «как все».

Да,  мне  её жаль. Пусть она не была идеалом, но все же не была, как все. А теперь, к сожалению, стала.            

Я поняла,  что Глюк потому выбрал её, что увидел, как она нравственно слаба,  одинока,  совсем не знает жизни, доверчива, и в голове её путаница.  Видимо, никто не привил Тане того, что мы называем «вечными ценностями», никто не показал, как может быть интересна и разнообразна жизнь.

Конечно, можно сказать, что Таня сама во все виновата, нечего ей было становиться на порочный путь.  Можно было  ей загадать какие-то хорошие, добрые желания, но, видимо, в ее окружении идеалы другие. Таня - обычная девочка, такая, как все.

Мне кажется, что Таня до конца не понимает, что творит зло,  и какие могут быть последствия. Предложив друзьям наркотики, она с ужасом наблюдает, что после их приема « у Сережки закатились глаза», «все валялись по углам, как тряпичные куклы». Таня видит, каким безвольным становится человек под влиянием наркотиков, как он теряет контроль над собой, своими действиями.

Остальное, что происходит с Таней и ее компанией, кажется ей самой страшным сном. Ее друзья после приема наркотиков сначала превратились в героев ужастиков: «Вдруг у Аньки позеленела кожа, выкатились и побелели глаза. Распадающиеся зеленые трупы окружили кровать, у Николы из открытого рта выпал язык прямо на Танино лицо. Сережа лежал в гробу и давился змеей, которая ползла из его же груди. И со всем этим ничего нельзя было поделать. Потом Таня пошла по черной горячей земле, из которой выпрыгивали языки пламени. Дьявол был с ними. Она шла прямо в раскрытый рот огромного, как заходящее солнце, лица Глюка. Было нестерпимо больно, душно, дым разъедал глаза. Она сказала, теряя сознание: “Свободы ”. Автор  не поясняет, о какой свободе идет речь. Мы лишь догадываемся, что человек, принимающий наркотики себе уже не принадлежит, он принадлежит этому злу и сам творит зло.

А потом начался пожар, и все 25 человек  сгорели. Таня осталась в живых одна.   Было страшно это читать.        

Автор подчеркивает, что сгорели не какие-то закоренелые наркоманы, а дети, по глупости и недосмотру взрослых принявшие наркотики. Это страшная трагедия. Погибли невинные души. Кажется: Глюк может торжествовать.   Но, оказывается, даже он не знает до конца, какова настоящая Таня.  Тут как раз она и  раскрывается.                                                                                                 Находясь  в кошмарном состоянии, не понимая языка говорящих вокруг нее людей, Таня находит силы подумать о своих одноклассниках, почувствовать ответственность за них, свою вину перед ними. Она загадывает желание, чтобы все ее одноклассники спаслись, чтобы все было,  как раньше.  

Желание исполнено,  Глюк исчез, кошмар закончился.

«Тут же раскололась земля, завоняло немыслимой дрянью, кто–то взвыл, как собака, которой наступили на лапу», - читаем мы. И совершилось чудо!

Мы вновь видим Таню в её комнате. Она только что пришла в себя после недельного бреда, вызванного 40-градусной температурой, гриппом. Рядом с ней отец.  Оказывается, Таня была без сознания и вот пришла в себя.  Таня вдруг пробормотала:

— Какой страшный сон мне приснился.

— Да у тебя был бред целую неделю. Мама тебе уколы делала. Ты на каком-то языке даже говорила. Эпидемия гриппа, у вас целый класс валяется, Сережка вообще в больницу попал. Катя тоже без сознания неделю, но она раньше всех заболела. Говорила про вас, что все в каком-то розовом доме… Бред несла. Просила спасти Сережу.

—Все живы? — спросила Таня.

— Кто именно?

— Ну весь наш класс?

— А как же, — ответил отец. — Ты что!

— Какой страшный сон, — сказала Таня .

Этот эпизод раскрывает в чудовище красавицу. Мы понимаем, что Таня любит своих одноклассников, их жизнь ей небезразлична, она не конченый человек. На первый взгляд автор никак не оценивает поступок Тани. Однако мы «догадываемся», что последнее желание Тани – своеобразное мерило нравственности, гуманности.

Неожиданным оказывается конец рассказа.  У нас остается много вопросов после его прочтения, автор оставляет нас наедине с нашим удивлением, с нашим и только нашим отношением к героине (оценкой), с нашими ответами на вопросы.  Навсегда ли эти изменения?   Все ли Таня поняла?   Надолго ли ей хватит понимания, куда могут привести наркотики?                                               Л.Петрушевская  оставляет Тане право самой сделать дальнейший  выбор, ведь у нее в сумочке лежит еще одна таблетка, за которую она еще не отдала деньги.  Изменится ли Таня, откажется ли она от таблетки -  писательница нам не говорит.  Получается,  человека нельзя понять до конца, даже если это только литературный персонаж, но писательница показывает, что именно мешает современному подростку жить счастливо.

Наверное, Людмила Петрушевская права, считая, что каждый человек сам должен сделать выбор в своей жизни. Но все же, я думаю, хорошо, если есть из чего выбирать, хорошо, когда рядом есть люди, которые помогут в трудную минуту.  Мне страшно за Таню, а вдруг она так и останется всеми брошенной, одинокой. Сможет ли она одна противостоять дьявольским искушениям? Ведь не  все  знают, что наркотики и алкоголь не дают счастья, независимости, дружбы, любви, что они, как и дьявол, только забирают здоровье, жизнь, душу?  Хочется верить,  что Таня навсегда запомнит, как, она, теряя сознание  в наркотическом угаре, просила свободы, поймёт, что наркотики лишают человека воли, заставляют его быть зависимым.  Надо, чтобы об этом знали все подростки.

Исследование рассказов Людмилы Петрушевской доказало, что и в 21 веке  литература отражает  проблемы, которые существуют в   обществе, и в 21 веке подростки способны на высокие поступки,  могут взять на себя ответственность за происходящее. Они, как и во все времена,  нуждаются в любви и понимании, в дружеском участии, но им трудно противостоять такому злу, как наркотик, которого не знали герои произведений, изучаемых в школе.

Хорошо, что писательница поднимает эти проблемы,  нужно говорить правду о том зле, которое нас окружает. Книги  должны открывать нам глаза на мир, исцелять, врачевать раны, возвращать надежду. А мы должны прислушиваться к писателям и делать правильные выводы.            

Рассказ Л.Петрушевской – рассказ-предупреждение: приём наркотиков часто заканчивается преступлениями и смертью. Книга  учит понимать, к чему может привести равнодушие окружающих людей.  

Своей книгой писательница напоминает, что надо любить людей, быть внимательными к своим же одноклассникам, товарищам, близким, не дать им остаться одинокими, чтобы к ним не пришел Глюк, чтобы алкоголь и наркотики не лишили нас свободы, не лишили нас жизни.

Своей книгой писательница поднимает такие важные вопросы:

• Проблема занятости молодежи
• Проблема добра и зла
• Проблема бездуховности
• Проблема наркомании, алкоголизма
• Проблема отцов и детей
• Проблема истинных и ложных ценностей
• Проблема отсутствия духовных потребностей у детей

Идея рассказа заключается в том, что в настоящее время происходит подмена ценностей. Современная молодёжь считает, что счастье заключается в материальном, внешнем благополучии, успехе. Для полного раскрепощения употребляют наркотики. Но данная свобода оборачивается катастрофой: агрессия, физическое недомогание, слабость, опасность для жизни.

Современное общество – это единство непохожих людей, понимающих необходимость работать сообща для обеспечения наилучших условий жизни, а значит, индивидуальности каждой структурной единицы этого образования в формировании личности отводится далеко не последняя роль.

Социологический анализ позволяет строить на основании произведения заключения о народе только после того, как определена относительная важность привлеченной художником и определившейся благодаря ему общественной группы, после того, как точно указана та эпоха, для которой данное произведение может считаться историческим документом. При изучении данного художника исследователь должен прибегнуть к ретроспективному исследованию, сообразуясь с отношением к этому художнику критиков и журналистов этой эпохи, для того чтобы узнать степень его популярности; он должен знать продажную цену его картин, если он живописец; он должен знать число представлений, если дело идет о пиесе; число изданий данной книги; сумму вознаграждения полученного автором. Исследователь должен изучить произведение с этой точки зрения за все время его существования — для того, чтобы определить фазы его популярности; и наконец он должен знать о степени распространения его заграницей.

Если употреблены возможные предосторожности, которые укажет опыт, — то изложенный нами метод анализа сослужит службу наук прошлого, истории; он позволит для эпох и для народов; имевших свою литературу, написать внутреннюю историю людей, скрытую под оболочкой политических, общественных и экономических явлений — и написать историю в научно-точных терминах. При широкой постановке синтеза можно будет написать историю интеллектуального развития человечества и даже каждого отдельного органа психической жизни. Именно путем этих исследований можно будет обосновать так называемую “психологию народов” — на точных и положительных данных, особенно если к ним присоединить другие данные, какие могут извлекаться из другой науки, близкой к своему обоснованию, психологии великих людей — основателей религий, учителей нравственности, законодателей, государственных деятелей — науки, которая, подобно эстопсихологии, слагается из трех частей:

1) из анализа деятельности великого человека,

2) из определения его индивидуальной организации, и наконец

3) из социологических заключений, т. е. из раскрытия душевных аналогий, в силу которых он нашел последователей и достиг известных результатов. Таким образом — изучая крупные явления умственной, политической и военной жизни, сначала в лице инициаторов, а потом в лице их сообщников — можно написать в конце концов историю во всем ее объеме.

Список литературы

1.     Л.С.Петрушевская. Глюк «АиФ».1999. №99.

2.     Е.Н.Лучкина. Уроки внеклассного чтения по рассказу Л.С.Петрушевской «Глюк». РЯШ.2002.№29.

3.     Р.Рождественский .Выбор. РЯШ.2000.№4.

Электронные ресурсы

1. Большая школьная энциклопедия. Гуманитарные науки. URL:https://books.google.ru/books?id=VeJkzV0ObUMC&pg=PA185&lpg=PA185&dq=социологический+метод+в+изучении+литературных+произведений&source=bl&ots=91wQtZTQoi&sig=Pxp7DGgXeLOU1nSEv0JoQQ5GYiA&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwipp (дата обращения: 14.05.16).

2. Формальный метод в литературоведении: критическое введение. Павел Николаевич Медведев. URL:https://books.google.ru/books?id=9LqbbGGYMi0C&pg=PA48&lpg=PA48&dq=социологический+метод+в+изучении+литературных+произведений&source=bl&ots=_TfiZdnLVs&sig=-PfbnUabhQZImxMXDKsUWl1EwME&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwipp (дата обращения: 01.06.16).
3. Основные литературоведческие методы изучения литературного процесса.

URL:http://lektsii.com/7-67226.html(дата обращения: 30.05.16).

4. Зинченко В.Г. Методы изучения литературы. Системный подход

URL:http://www.twirpx.com/file/142065/(дата обращения: 30.05.16).

5. URL: http://www.e-osnova.ru/PDF/osnova_4_15_1848.pdf  (дата обращения: (17.05.16).

6. Э. Геннекен. Социологический анализ URL:http://www.textology.ru/article.aspx?aId=189 (дата обращения: 30.05.16).
7. URL:http://nataliabedzir.com/2013/12/11/лекции-по-методологи-литературоведч/ (дата обращения: 14.05.16).

8. URL:https://www.hse.ru/data/2012/03/15/1211630149/5%20Литература%20и%20методы%20ее%20из(дата обращения: 14.05.16).