Методические рекомендации к анализу повести Л.Андреева "Иуда Искариот"
учебно-методический материал по литературе (10 класс) на тему

Методические рекомендации к анализу

повести Л.Андреева «Иуда Искариот».

Выполнила: Бадан-оол Чойгана Сергеевна,

учитель русского языка и литературы

МБОУ СОШ №1 г.Шагонар

Методы и приемы анализа.

В ходе исследования были использованы такие методы как: наблюдение за текстом, аналитический подход к художественной как художественной, детали как составляющей единого целого рассказа Л.Андреева. А именно, выявление основных символов в повести (цветка, солнца и луны, камня, ветви), определение позиции автора к ним и сравнение выявленной позиции с традиционным подходом.

Одним из важных мотивов- символов об Иисусе и Иуде является образ цветка – этого «лаконичного символа природы , беспредельности ее совершенства, эмблема круговращения – рождения, жизни, смерти и возрождения» - так сказано в энциклопедическом словаре символов.

Впервые мы встречаемся с этим символом во второй главе повести. Тут мы видим размышления Иуды о том, что Иисус изменил свое отношение к «бедному Иуде», и что для всех он по - прежнему «является нежным и прекрасным цветком, благоухающей розой ливанской», а для «несчастного Иуды»  Учитель «оставлял одни только острые шипы».  Впервые встречаясь с символом цветка, мы видим не лилию, а желтую ливанскую розу «…с нежными и беспорочными лепестками, смуглым лицом и глазами, как у серны». И хотя в разговоре с Иудой Фома не оценил олицетворения розы Иисусом, но для всех учеников Учитель – роза, и лишь для Иуды – лилия.

Во время торга Иуды с фарисеями, решавшего какую цену взять за Иисуса, будущий предатель Учителя, набивая цену, превозносил его достоинства. Среди них были перечислены и такие, например: «А то ,что он красив и молод, - как нарцисс саранский, как лилия долин? А? То ничего не стоит?».

В наиболее трагические моменты судьбы Иисуса автор вновь сравнивает его с хрупким цветком: «Иуда быстро рванулся к Иисусу и нежно поцеловал его в холодную щеку. Так тихо, так нежно, с такой мучительной любовью и тоской, что, будь Иисус цветком на тоненьком стебельке, он не колыхнул бы его этим поцелуем и жемчужной росы не сронил бы с чистых лепестков». Может показаться, что это бабочка порхала над цветком, но и от той остается более приятное воспоминание, тут же Иуда для «нежного цветка» - луч солнца, которое село, едва он только появился.

Так, сквозь всю повесть проходит мотив красоты, природной невинности, божественного благословения, весны, молодости, доброты, радости рая, но также и краткости бытия. И в этих качествах цветок явно идентифицируется с образом Учителя, воплотившего в себе как светлые, так и трагические начала.

Автор с самого начала рассказа вводит два светила: с первых строк – заход солнца, а затем – полнолуние. Причем, если солнце  - огонь, испепеляющий все живое, то луна в этом контексте олицетворяет живительную прохладу. Во все времена луна символизировала изобилие, обновление, возрождение, даже бессмертие. Но чье бессмертие? Снова мы видим два четких образа  цветка и камня.  Солнце Земли – Иисус, а Луна чаще всего выступает спутником Иуды или передает его состояние души и его мысли.

Солнце – символ скорее духовный, чем просто обозначение небесного светила. Луна в некоторых культах представляется в виде дурного глаза, наблюдающего за происходящим. Именно что- то кармическое есть в самом свете луны. «на белой стене, озаренной луною, вырастали их черные тени – и теней своих пугались они». Сочетание цветов: черный – белый мы увидим при появлении луны каждый раз. Испуг в душе людей и суета, наравне с волнением перед казнью Иисуса – неизменные спутники ночного светила. Начало VII главы открывает новый ход, где луна опять появляется в качестве действующего лица. В  последнем эпизоде луна сменилась, причем не только образно, но и в форме. Она пошла на убыль. В рассказе мы видим два световых цикла: белых стен городов под луной и черных теней людей под ее же светом. Они слились, тем самым породив «земную луну» - Иуду. Но свет всегда должен быть светлым, и Иуда теряет силу, уходит в пустоту, на второй план, тем самым подчеркнув противостояние с Учителем, также любовь к нему в символической форме.

Не менее часто употребляемый мотив – символ, чаще всего характеризующий Иуду в повести,- камень. Камень - образ определенности, устойчивости, незыблемости и крепости.

Одним из ярких смыслообразующих образов является образ дерева и даже отдельной его ветви. Этот образ встречается на последней странице произведения, где автор описывает место, где Иуда убьет себя. М ы видим высокую гору, на которой растет единственное дерево, причем с голыми ветвями.

Ветвь голого дерева, словно проклинающая город,- идеальное место гибели для предателя. Здесь тоже проявляется особый взгляд Андреева на библейский сюжет. Ведь именно ветвь – связь между высшим и низшим мирами, ключ к небесному миру.  Иуда сам изрекает, что собирается к Учителю и просит того принять бедного любящего ученика. Хотя Иуда предусмотрел вариант- если ветвь сломается, то он упадет на камни. А сломанная ветвь – символ бессилия и лишения власти. По иронии судьбы ветвь не ломается, а веревка выдерживает и натягивается, так в два дня покинули Иисус Назарей и Иуда из Кариота, оставив связь между мирами, ключ к небесам и надежду на вечную юность, молодость души людей.

Таким образом, образы – символы в рассказе Андреева  - это целая знаковая система, характеризующая внутренний мир героев, их взаимоотношения и предназначенную им роль в развитии событий.

Обучение учащихся анализу текста художественного, анализу эпизода, нескольких взаимосвязанных эпизодов целого произведения, сопоставление различных произведений.

Сопоставим образ Иуды в произведениях Л.Андреева «Иуда Искариот» и М.Булгакова «Мастер и Маргарита».

Сопоставив образы Иуды в анализируемых произведениях, нетрудно заметить, что Предатели отличаются даже внешне. М. А. Булгаков в романе «Мастер и Маргарита» по-своему переосмысливает евангельский сюжет, что обозначено автором уже самими именами героев. Так Иуда Искариот становится Иудой из Кириафа: «Булгаков превратил Иуду Искариота в Иуду из Кириафа, следуя принципу транскрипции евангельских имен, примененному в пьесе Сергея Чевкина «Иешуа Ганоцри. Беспристрастное открытие истины» (1922). У Чевкина был Иуда, сын Симона из Кериофа, а Булгаков сделал своего героя Иудой из Кириафа. В архиве писателя сохранилась выписка этого имени из книги английского историка епископа Фредерика В. Фаррара «Жизнь Иисуса Христа» (1873)»

Сопоставив образы Иуды в анализируемых произведениях, нетрудно заметить, что Предатели отличаются даже внешне.

Булгаков приписывает герою новые качества, которых нет в Евангелии. Автор описывает его, как молодого человека «с аккуратно подстриженной бородкой, в белом чистом кефи, ниспадавшем на плечи, в новом праздничном голубом таллифе с кисточками внизу и в новеньких скрипящих сандалиях». Любопытно, что автор присваивает Предателю детали костюма Мессии. (Известно, что Иисус по иудейскому обычаю во время обрядов надевал на плечи особый продолговатый плат с полосами - таллиф (таллит). По мнению некоторых  ученых, западных живописцев, таллиф был на Христе и во время Тайной Вечери.) Булгаков добавляет в костюм Иуды и другие элементы одежды Иисуса – голубой хитон, кефи (платок на голову), сандалии. Иуда наделен внешней привлекательностью. Он красивый, опрятный, его вид располагает к себе читателя. Таким образом, у Булгакова внешняя красота, благообразие Иуды противопоставлено его внутреннему «несовершенству», душевному уродству Предателя.

В рассказе Леонида Андреева Иуда предстает перед читателем совершенно в ином виде. Предатель выделяется на фоне других учеников даже внешне. Однако, в отличие от Булгакова, Андреев наделяет Иуду страшной, противоречивой внешностью. Сразу же бросается в глаза его череп, лицо: «точно разрубленный с затылка двойным ударом меча  и вновь составленный, он явственно  делился на  четыре части и  внушал недоверие,  даже тревогу: за  таким черепом не может быть тишины и согласия, за  таким черепом всегда  слышится шум кровавых и беспощадных битв. Двоилось так же и лицо Иуды: одна сторона его, с черным, остро высматривающим глазом, была живая, подвижная, охотно собиравшаяся в многочисленные кривые морщинки. На  другой же  не  было  морщин,  и  была  она  мертвенно-гладкая, плоская и застывшая, и хотя по величине  она равнялась первой, но казалась огромною от широко открытого  слепого  глаза.  Покрытый белесой мутью, не смыкающийся ни ночью, ни днем, он одинаково встречал и свет и тьму, но оттого ли, что рядом с ним был живой  и хитрый товарищ, не верилось в его полную слепоту». Образ Иуды у Андреева соотносится с традиционным представлением о бесе, нечистой силе, которых принято изображать в профиль, то есть одноглазыми («…и вдруг уходит внезапно, оставляя по себе неприятности и ссору - любопытный, лукавый и злой, как одноглазый бес»), кроме того писатель подчеркивает, что один глаз у Иуды был слепой. Двойная внешность Иуды тесно переплетается с поведением, поступками Предателя. Таким образом, автор через внешний облик передает внутреннюю суть героя. Андреев подчеркивает раздвоение в облике Иуды. В герое сочетается мертвое и живое. Темная сторона Андреевского Иуды  – это притворное спокойствие, которое чаще всего проявлялось при общении с учениками, а «светлая» – это искренняя любовь к Иисусу. Интересная деталь: автор в тексте упоминает, что Иуда имел рыжий цвет волос. В мифологии это часто означает избранность богом, близость к Солнцу, право на власть. Боги войны часто рыжие или на рыжем коне. Многие вожди, известные личности имели этот огненный цвет волос. «Рыжий» является эпитетом божеств. Андреев недаром присваивает герою именно этот цвет волос, ведь по рассказам Предателя всегда оказывалось так, что именно ОН будет первый возле Иисуса. Иуда искренне  верил в свою правоту и избранность, а главное он стремился к своей цели любыми средствами – предательство и стало способом приближения к Мессии. Кроме того, Иуда несколько раз «спасал» Христа от расправы толпы, проявляя воинственность. Но рыжий цвет волос приписывается и Иосифу, мужу Марии, матери Иисуса (например, на картине Рембрандта  «Симеон в храме» - в знак его происхождения от рыжего же, по преданию, Царя-Псалмопевца). Возможно, этим в данном случае еще раз подчеркивается противоречивую природу персонажа.

Андреев уже в начале текста сравнивает Иуду с Иисусом: «хорошего роста, почти такого же, как Иисус, который слегка сутулился от привычки думать при ходьбе и от этого казался ниже». Н. Чуйкина замечает: «показательно отношение автора к этим двум персонажам, которое он отразил в своей картине под названием «Цари Иудейские», где Иисус и Иуда изображены похожими внешне, но один из них красив, второй - чудовищно безобразен, и они связаны одним терновым венком, надетым на их головы». Быть может, по мнению Андреева, красота и безобразие - две составляющие единого целого. Это отражает особое видение мира писателя, где одно без другого невозможно.  

Список литературы:
1. Аверинцев С.С. Иуда Искариот// Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т. М., 1990. Т.1.
2. Андреев Л.Н. Иуда Искариот// Проза. – М.: Издательство АСТ, 2003.
3. Бабичева Ю.В. Библейские образы в пространстве русской художественной литературы// Русская культура на пороге третьего тысячелетия: Христианство и культура. - Вологда: «Легия», 2001.
4. Белокурова С.П. Словарь литературоведческих терминов, 2005.
5. Борхес Х.Л. Три версии предательства Иуды// Вымыслы. - СПб.: Амфора, 2001.
6. Бродский М. «Вечные вопросы» человеческого бытия в повести Леонида Андреева «Иуда Искариот». Школьная библиотека, 2002.
7. Булгаков М.А. Мастер и Маргарита//«Белая гвардия», «Мастер и Маргарита» романы. - Минск: «Юнацтва»,1988.