Анализ стихотворения А.Блока
материал для подготовки к егэ (гиа) по литературе (11 класс) по теме

Краткий культурологический комментарий стихотворения А.А.Блока                  «Мы, сам-друг, над степью в полночь стали…»

       Стихотворение А.А.Блока « Мы, сам-друг, над степью в полночь стали…»  входит в цикл « На поле Куликовом». Цикл состоит из 5 стихотворений:      «Река раскинулась. Течет, грустит лениво…», « Мы, сам-друг, над степью в полночь стали…» , « В ночь, когда Мамай залег с ордою…»,  «Опять с вековою тоскою…», «Опять над полем Куликовым…» Куликовская битва принадлежит, по убеждению  автора, к символическим событиям русской истории. Таким событиям суждено возвращение. Разгадка их еще впереди.

Это стихотворение теснее прочих связано если не с реальными, то с легендарными приметами Куликовской битвы, и поэтому больше стилизовано под старину и  под фольклор. В основе его сюжета — легендарное гадание перед боем. Блок хочет сохранить дистанцию между историей и предметом стихотворения, чтобы  одновременно и напомнить о реальной битве, и отличить собственные картины от исторических.

События XIV века становятся поводом для размышлений о судьбах современной России. В цикле «На поле Куликовом» мы видим противостояние двух миров, двух станов. Главный герой – ратник времен Куликовской битвы и одновременно современник поэта, стоящий на пороге «высоких и мятежных дней». Автор решает сложную художественную задачу: рассказать о прошлом, настоящем и будущем России. Культурологическое пространство   многослойно. Каждый образ несет в себе богатейшие ассоциации, что обусловлено многозначностью слов и сложными связями с различными элементами культуры. Через все произведение проходит образ реки. В нашем отрывке это Непрядва. Непрядва  - символ разделения добра и зла, родины и врага. Строка «Не вернуться, не взглянуть назад» относит нас к мифу об Орфее, возвращающемся из Аида, и Лотовой жене. Река становится рубежом, переход через который необратим. Образ реки ассоциируется с образом воды, «древним универсальным символом чистоты, плодородия и источником жизни. Считалось, что чистая вода имеет целебные свойства и является формой божественной милости, даром матери-земли (родниковая вода) или небесных богов (дождь и роса)».

Тревожное настроение создают постоянные упоминания о криках лебедей. В  образе лебедя - значения, восходящие к мифологическим представлениям: лебедь - олицетворение божества, чистоты, красоты. Во всей полноте образ птицы раскрывается в этом цикле . Торжественно-тихое стихотворение « Мы сам-друг, над степью в полночь стали». За Непрядвой кричат лебеди. Под тихими зарницами в криках лебедей воин слышит Ее голос. В душе народа русский поэт прочитал Ее имя: имя Пречистой Заступницы – Богородицы. В криках, плеске и трубах лебедей есть нечто пророческое: накануне Куликовской битвы они были приметами будущей победы.

Звуковой пласт создается с помощью сочетания «лебеди кричали». Лебединые крики становятся символом тоски, предупреждением, призывом к защите родины. Так с помощью разнообразных образов-символов автор создает уникальный образ России. Благодаря многозначности большей части слов создается сложное лингвокультурологическое пространство. Обращение Блока к Куликовской битве опиралось на многовековые фольклорные и литературные источники и традиции, подготовившие его художественно-символическую интерпретацию. В стихотворении полночь противостоит ранней обедне и светлой жене.

Первое стихотворение цикла было насквозь динамично и организовано мотивом движения в пространстве, то второе, напротив, статично (единственный раз мотив движения появляется в слове “путь”, но и путь здесь скорее “предстоящий, лежащий перед нами”, — не предполагающий движения, так сказать, “в кадре”). Зато статичные “картинки” поданы в постоянно изменяющейся временной перспективе, “подсвечиваются” то прошлым (“Над Непрядвой лебеди кричали...”), то будущим (“Долго будет родина больна...”). Это мотивировано и поддержано ситуацией гадания, предполагающей “встречу” времён.

Более прочная, чем в других стихотворениях цикла, опора на древнерусские источники нигде, однако, не оборачивается прямым цитированием или пересказом (самой точной цитатой оказывается цитата из «Гамлета»). Искусно поддерживая у читателя ассоциации с произведениями Куликовского цикла, Блок тем не менее не даёт этим ассоциациям стать чересчур конкретными и оформленными: это бы разрушило его поэтический язык, предназначенный для разговора о вечном. Символистская поэтика, по выражению современного автора, “ловила на слове то, для чего не выдумано языка”.