Разработка классного часа в 10—классах на тему «Урок мужества»
классный час (10 класс) на тему

Разработка классного часа в 10—классах на тему «Урок мужества»

Классные руководители: Хабаху Э.Ш.

Цель: воспитывать уважение к защитникам Отечества, душевность и чувство сострадания к чужой боли.

Ход классного часа

В исполнении вокальной группы звучит песни «Журавли».

Вспомним всех поименно,

Сердцем вспомним своим.

Это нужно не мертвым,

Это надо живым.

На экране сменяют друг друга фотографии воинов-земляков, побывавших в «горячих точках». Звучат стихи.

Получают мальчики повестки.

И уходят мальчики служить.

Есть обязанность у них такая:

От врага Отчизну защитить.

Матери сынов провожают

И наказы им дают,

Расцелуют крепко, перекрестят

И по-бабьи жалобно всплакнут.

А отцы, махнув по рюмке «горькой»,

Зная, как тяжел солдата путь,

Говорят, сжимая крепко руки:

«Ты, сынок, писать не позабудь».

Юноши России присягают,

Клятву перед знаменем дают.

Юноши пока еще не знают,

Что домой они не все придут.

Поседевших мам и пап все меньше.

Все они уходят в мир иной…

А сынок в граните остается,

Остается вечно молодой!

Выходят ведущие.

1-й ведущий. Эти проникновенные стихи написаны Людмилой Матвеевной Пляцевой, матерью, потерявшей единственного сына.

2-й ведущий. Каждая женщина, провожая в армию сына, брата, любимого, надеется на встречу, но не всем надеждам суждено сбыться.

Звучит запись песни В. Кочеткова и Ю. Кирсанова «Кукушка».

Снится часто мне мой дом родной,

Лес о чем-то о своем мечтает,

Серая кукушка за рекой,

Сколько жить осталось мне, считает.

И прижался ласково к цветку

Стебелек багульника примятый.

И звучит далекое «ку-ку»,

Отмеряя жизни моей даты.

Снится мне опушка из цветов,

Вся в рябине тихая опушка.

Восемьдесят, девяносто, сто.

Что ты так расщедрилась, кукушка?

Я тоскую по родной земле,

По ее рассветам и закатам.

На чужой и выжженной земле

Спят тревожно русские солдаты.

Они тратят силы, не скупясь,

Им знакомы голод и усталость.

Дни свои не копят про запас.

Кто им скажет: сколько им осталось?

Так что ты, кукушка, погоди

Мне дарить чужую долю чью-то,

У солдата вечность впереди.

Ты ее со старостью не путай.

1-й ведущий. Десять страшных лет продолжалась война в Афганистане, когда-то это называлось «выполнением интернационального долга». С чего все началось? Прежде всего, русские пошли помогать строить счастливую жизнь вглубь Азии. Впрочем, не все хотели укрепления позиций России. Заокеанские стратеги в борьбе за влияние в этом взрывоопасном регионе не жалели средств. Против нас была объявлена информационная война, кто-то «добренький» стал щедро осыпать афганских моджахедов «благами западной цивилизации». Широкой рекой в Афганистан потекли современные средства ПВО — тогдашние «стингеры». Стрелковое и тяжелое вооружение, средства минной войны… Но главное — деньги: доллары, афгани… Убийство из засады стало самым прибыльным бизнесом для простого афганца. Словно время повернулось вспять — буквально за каждое ухо убитого советского воина, как за скальпы во время покорения Америки, стали платить, и платили щедро. На «бешеных» деньгах множились солдаты удачи. А чтобы бизнес у «духов» шел успешнее, их обучали в диверсионных школах на территории соседнего Пакистана… Все мы знаем, сколько наших ребят полегло тогда.

2-й ведущий. Наконец наших солдат вывели из Афгана. Армия свой долг выполнила с честью, а вот выполнили ли свой долг те, кто посылал ребят на войну? И как больно сейчас читать и слышать им, прошедшим огонь и воду и оставшимся в живых, что та война была ошибкой… Значит, все было зря?

Мы шли пружинисто и дружно:

Две сотни ног в единый шаг,

И слава русского оружья

Звенела в нервах и ушах.

Туда, где полковое знамя

Цепляло верхние слои,

Взмывали соколы орлами

И соловьями — воробьи.

Земля сама под шаг просилась –

Десантный шаг, и потому

От грома небо покосилось,

Берету вторя моему.

И окна радостно сверкали

Сквозь вишен розовый туман…

И мы тогда еще не знали

Словца мудрёного «душман».

(М. Гаврюшии.)

Это время — мое, я не знаю прекрасней времен.

Эта воля — моя. мне вольнее неведома воля.

Этот вбитый в пустыню десантный родной батальон

И по Родине боль — нет страшнее и слаще той боли.

Ничего не прошу. Да и дастся ли что от земли?

Мы — твои школяры. Заповеданы сердцу уроки.

На глухом рубеже, где кочевники тьмою прошли,

Мне пустыня шумит, что придут мои грозные сроки.

До последнего вздоха возьми меня, время мое!

Чтобы дело мое послужило оставшимся дома.

Пусть летит стороною, не зная пиров, воронье.

Журавлиные гнезда венчают родные хоромы.

И когда камнепадом бессонных и вздыбленных рот,

Мы ударимся в ночь, зажигая сигнальные свечки,

Нас любовь и надежда по черным пескам поведет,

На барханах оставив кровавые наши насечки.

И за толику жить и стоять на железном ветру,

И за горечь полей желтоглазого Афганистана,

Безымянным туманом на старой границе умру,

Безымянной звездой! Ты в Тамбове прости меня, мама…

1-й ведущий. Ребята, прошедшие испытание Афганом, наверное, что-то же получили взамен? Человек, заглянувший в лицо смерти и, не дай бог, измене, лучше узнал цену жизни, цену дружбы, любви к Отчизне?

2-й ведущий. Тех, кто служил в Афганистане, мы узнаем не только по орденским нашивкам на штатской одежде. Мы узнаем их по спокойным и твёрдым лицам. Это люди, на которых всегда можно положиться. Каждому хотелось бы иметь таких друзей. Мы нередко слышим их песни, привезенные оттуда. В них нет места тщеславию, кровожадности или мести. Они поют о Родине, долге, о любви и о боевом товариществе. Песня группы «Голубые береты» «Дороги» — одна из тех, что я знаю. Ее пели тогда в Афганистане. Я до недавнего времени даже не знал, кто ее автор, а если песня ходит по кругу, из уст в уста — это верная примета, что она настоящая и в ней нет ни фальши, ни злобы.

Звучит запись песни «Дороги» в исполнении группы «Голубые береты».

Текст песни «Голубые  Береты — Дороги»

муз. и сл. Ю. Слатов
ДОРОГИ
Аллах Акбар...
Снова дорога во сне,
Снова тревога во мне,
Будто опять я вернулся туда,
Где я два года служил,
Эту страну не забыл,
Но никогда, никогда не вернусь я туда...

Но не позабыть тех дорог,
Нет, не позабыть тех тревог,
Мужества урок, 
Что той страной нам был дан...
Не забудем мы тебя,
В памяти всегда храня,
Близкий и чужой,
Нищий, но родной Афганистан.

Снова ночью вздрогнул я,
Будто пуля рядом прошла,
Будто снова бой, и куда-то бежать...
Встану у окна, закурю,
И на юг печальней взгляну,
И до утра буду снова тебя вспоминать...

Но не позабыть тех дорог,
Нет, не позабыть тех тревог,
Мужества урок, 
Что той страной нам был дан...
Не забудем мы тебя,
В памяти всегда храня,
Близкий и чужой,
Нищий, но родной Афганистан.

Но не позабыть тех дорог,
Нет, не позабыть тех тревог,
Мужества урок, 
Что той страной нам был дан...
Не забудем мы тебя,
В памяти всегда храня,
Близкий и чужой,
Нищий, но родной Афганистан.

1-й ведущий. Давно закончилась та война. Так почему же волнуются матери, провожая своих сыновей в армию?

2-й ведущий. Все новые и новые «горячие точки» вспыхивают на карте страны и среди них — ставшее для многих просто ужасом, слово «Чечня».

Ищу на карте крохотную точку,

Политую свинцом и кровью омут,

Чтоб вставить в политическую строчку

Короткое название — Бамут.

Закрою атлас, снова открываю…

На сердце боль и тяжесть у меня.

Так вот она, та точка роковая.

Кто знал ее вчера? Она — Чечня.

На фоне бледно-розового цвета

Она уму и совести укор.

Кто знал вчера названье это,

Что за чертою дальних гор?

Теперь в горах и на просторах ровных

Ночами много женщин не уснут.

Как колокол вздыхает похоронный

Зловещее: Ба-мут, Ба-мут!

Тем вздохам расстоянье не помеха.

Добро негромко, громкозвучна злость.

Тревожное, трагическое эхо

И к мирному Кузнецку донеслось.

В истории свои загадки,

С плеча судить мы не вольны:

Кто виноват в кровавой схватке

Людей вчера одной страны.

Пройдя по жизненным излукам,

И не на час, а на века

История, как ОТК,

Клеймо поставит по заслугам,

И не на час, а на века.

И за чеченскую аферу

Поставит каждому печать.

И за солдатика-шофера

Пред Богом будут отвечать.

Его уста сегодня немы,

Его объемлет тишина.

Но эта вот полупоэма

Сейчас ему посвящена.

А кто он, мы таить не станем:

Не из господ, не из гуляк.

Его фамилия — Китанин,

Обычный парень, наш земляк,

Война, война…

Кому-то очень больно,

А кто-то ищет новых благ и чин…

Друзья мои, всех убиенных в войнах

Припомним и минуту помолчим.

(Минута молчания.)

1-й ведущий. Судьбы, судьбы… Пограничник Евгений Родионов попал в плен в 1996 г. К блокпосту на Чечено-Ингушской границе подкатила машина с красным крестом. Он не смог стрелять по людям в белых халатах. «Врачи» затолкали ребят в машину и увезли в Чечню. Так начался плен. Десять долгих месяцев мать искала сына по всей Чечне. Его казнили под Бамутом в самый день рождения. Через несколько месяцев могилу за огромные деньги матери укажут чеченцы… Она опознала обезображенное и обезглавленное тело по нательному крестику.

2-й ведущий. Из рассказа матери Евгения: «Много лет назад 23 октября мы с мужем поженились, и 23 же октября двадцать лет спустя своими руками я выкопала сына из земли и привезла домой, похоронила. Надпись на памятнике: «Прости, сынок» — это как моя вечная вина перед ним. Он погиб в семи километрах от меня, пока я не могла его найти…»

Девятнадцатилетнего парня избивали, заставляя сменить веру, забыть Отечество, присягу, снять с себя крест и стать бандитом… Наконец, средства иссякли. Поняв, что парня не сломить — его обезглавили!

1-й ведущий. Евгений Родионов был казнен 23 мая 1996 г., на четвертом месяце плена под Бамутом в день своего девятнадцатилетия. Мать находилась в семи километрах. 24 мая Бамут был взят, но непоправимое свершилось…

Руки морщинисты, волосы белые. Мама!

Много пережила, многое сделала. Мама!

Слово, как солнце, нас греет столетия — Мама!

Это надежда, это бессмертие. Мама!

Первое слово сказал я простое: Мама!

В нем сокровенное все и святое. Мама!

(А. Стовба.)

2-й ведущий.

Нам нельзя в свою боль замыкаться,

Горе может в любой дом ворваться.

Мы должны всем народом подняться.

Мы должны дружно за руки взяться,

За живых и погибших безвинно,

Дорогих, бесконечно любимых.

1-й ведущий. Я считаю, у каждого из нас есть свой долг. Даже если мы очень редко над этим задумываемся. Долг перед страной, долг перед товарищами, долг перед совестью…

2-й ведущий. Долг? А если сердце человека не согрела любовь к ближнему, к Родине, если сердце не знает тёплого слова «отчизна»? Если совесть заплыла жиром, а на близких наплевать… Как быть тогда?

1-й ведущий. Давайте положим на одну чашу весов тот идеал, к которому веками стремился наш народ, а на другую — лень, равнодушие, сытость, словом, наш современный эгоизм. Что перетянет? Послушайте эти стихи!

Но жизнь пройдёт, рассеявшись, как дым.

Предсмертный миг оставит мне в подарок

Для мужества — примера молодым.

И памяти оставшийся огарок

Осветит мне секунду бытия -

Границу между жизнию и смертью,

И вот тогда лишь буду вправе я

На равных разговаривать с бессмертием.

И, стоя у истока чистоты

И обращаясь в прошлое и в вечность,

Я попрошу у мира красоты,

А для людей — душевную сердечность.

Учитель: Они  сражались ради мира на земле. И погибали ради того, чтобы , наконец, настал мир. Это очень страшно, когда гибнут люди, еще страшнее, когда гибнут ни в чем не повинные дети. Дети, у которых не было детства, дети, которые всю жизнь будут носить свою боль в себе.

Говорят: доверчивы, как дети.

Говорят: нет горя у детей.

А на фотографии в газете

У девчушки – руки без кистей.

Девочка с красивыми глазами

Смотрит удивленно на людей:

Вы же говорили это сами –

Не бывает горя у детей…

Били неразборчивые пушки,

Надвигались танки на Бейрут,

И валялись детские игрушки

В городе горящем там и тут.

Как они заманчиво сверкали!

Лишь кончался вражеский налет,

Из подвалов тесных выбегали

Дети – предоверчивый народ!

И кричала старая ливанка,

Над столами плакали врачи:

Разрывалась подлая приманка –

Куклы, самокаты и мячи…

Говорят: доверчивы, как дети…

Кто ж мы после этаких вестей,

Если преспокойно по планете

Шастает охотник на детей?!

Бродит он, как призрачная нечисть,

Душит, не жалея никого.

И не ночевала человечность

В человечьем облике его!

Лишь от одного ему не спится

В пропасти, где кровью скрыто дно:

Страшно он грядущего боится,

Дети же с грядущим – заодно!

И набьет он мячики тротилом,

Куклы динамитом он набьет…

И застонут Сабра и Шатила,

И в газету снимок попадет!

Вновь из Сальвадора ли, из Чили

Дернутся к нам веточки культей:

Вы же это сами говорили –

Не бывает горя у детей…

Пусть никогда горе не коснется вас и вашего дома! Пусть на всей планете будет только мир!