Международный статус РФ и ее место во внешней политике США: 1991-2000 гг. в оценках американского политико-академического сообщества
статья по истории на тему

Каракин Илья Сергеевич

учитель истории МБОУ "Вяткинская СОШ"

Судогодский р-н

Владимирская обл.

2014 г.

Международный статус РФ и ее место во внешней политике США: 1991-2000 гг. в оценках американского политико-академического сообщества

Распад СССР в декабре 1991 г. весьма эмоционально оценивался во всем мире, хотя реакция на это событие была неодинаковой на разных уровнях восприятия. Особую значимость свершившееся событие имело для США и России. Как отмечали отдельные западные и отечественные специалисты: перед Соединенными Штатами открылась уникальная возможность реализации стратегии глобального лидерства, а перед Россией встала задача поиска и определения новой идентичности и формулирования новой международной стратегии в сложных условиях как внутри страны, так и за ее пределами1.

В США оценка статуса и роли России в их внешней политике формулировалась с учетом нескольких факторов, в том числе: исторически сложившейся внешнеполитической идеологии США, результатов эпохи биполярного сосуществования, политики СССР в 1985-1991 гг., деятельности правительства РФ внутри страны и на международной арене.

Несмотря на официальное окончание «Холодной войны» и надежды на взаимовыгодное сотрудничество, в последний год президентства Дж. Буша-ст. изменение курса в отношении России было практически не заметно. В одном из секретных документов – «Рекомендации для оборонного планирования» (1992 г.), содержались некоторые положения, которые должны были определять политику США2: укрепление позиции мирового лидера, осуществление контроля над внутри- и внешнеполитической деятельностью России, контроль над ядерной политикой бывших советских республик; вовлечение стран Центральной и Восточной Европы в международные политические институты и структуры безопасности.

В заявлениях отдельных политологов (Зб. Бжезинский) прозвучала мысль о том, что партнерство США с Россией возможно только при выполнении ею ряда конкретных условий (как это было в 1985-1991 гг. – «неравноправное партнерство»)3: отказ России от имперских притязаний на постсоветском пространстве, прежде всего в западных республиках бывшего СССР, успешное завершение демократических реформ, выполнение условий Запада и непротиводействие любым актам США.

В 1993-1994 гг. в силу того, что не была до конца сформулирована внешнеполитическая стратегия администрации Б. Клинтона, заметное влияние на отношения с Российской Федерацией оказывал умеренный либеральный подход. Его сторонники считали, что следовало избегать крайних оценок и подходов, не делать ставку на отдельных политических лидеров, поддерживать преобразования в РФ и не ожидать быстрого успеха реформ4.

Дискуссии о политике США в отношении России приобрели особую остроту начиная с 1996 г. Назначение на пост министра иностранных дел Е. М. Примакова вызвало резкую реакцию со стороны республиканцев и консервативных аналитиков. Они заявили об окончательном повороте России к экспансионистской внешней политике в отношении соседних государств (Украина, страны Балтии, Казахстан, Азербайджан), о возврате к имперской стратегии в отношениях с Западом; вновь стали высказываться мнения о «сдерживании» и «изоляции» РФ, прекращении финансовой помощи и даже расчленении5.

Демократы и либералы, также высказывая озабоченность относительно активизации контактов РФ с соседними государствами, воздерживались от столь резких оценок внешнеполитической деятельности РФ и жестких мер по ее нейтрализации на международной арене6. В этой связи Ч. Мэйнс очень точно охарактеризовал политику администрации Б. Клинтона (1993-1996 гг.) в отношении РФ - вместо того чтобы принять новую Россию, осуществлявшую демократические преобразования и стремившуюся установить более широкие партнерские отношения с западным сообществом, предоставить рынки для российских товаров, допустить ее к решению глобальных проблем, США потребовали от нее прохождения суровых экономических и политических тестов, лишив реальной и действенной поддержки, продолжали строить свою политику, руководствуясь стереотипами «Холодной войны»7.

После президентских выборов 1996 г., когда Б. Клинтон был переизбран на второй срок, и на пост госсекретаря США была назначена М. Олбрайт, а внешней политикой России руководил Е. М. Примаков, обе стороны отошли от риторики о стратегическом партнерстве. Соединенные Штаты приступили к широкомасштабной реализации глобальной стратегии без учета интересов России, а Россия приступила к претворению в жизнь концепции «многовекторной политики», не отказываясь, там, где возможно, от взаимодействия с США8.

В 2000 г. в ходе внешнеполитических дискуссий, проходивших во время и в связи с выборами президента США, обращало на себя внимание определенное сходство во мнениях республиканцев и демократов, консерваторов и либералов по вопросу отношений с Россией. Хотя в заявлениях республиканских и демократических лидеров, консервативных и либеральных экспертов она называлась великой державой, реальный статус России в американской политике у демократов постепенно понижался9, а у республиканцев оставался стабильно невысоким10.

Из предвыборных выступлений республиканцев, включая Дж. Буша-мл. и его главного внешнеполитического советника К. Райс, было ясно, что они морально готовы к противостоянию с Россией, так как были убеждены, что политика жесткого прессинга, которая имела успех в отношениях с CCCР в 1980-е гг., могла быть успешной и в отношении России, не обладающей аналогичной мощью и международным влиянием11. Складывалось впечатление, что они хотели добиться от России почти того же, чего США добились от СССР при Р. Рейгане, а может быть и большего.

Более умеренные консервативные авторы указывали на необходимость сохранить минимальное экономическое взаимодействие с Россией, несмотря на то, что российская экономика слишком слаба, чтобы оказывать заметное влияние на мировые экономические процессы. Эту идею поддерживали и либеральные экономисты, считавшие важным поддерживать отношения с Россией, прежде всего, через МВФ и другие международные организации, в области торговли, оказания технической помощи, осуществления образовательных обменов, создания институтов гражданского общества, для борьбы с коррупцией, поддержания свободы СМИ12. По их мнению, политика в отношении России должна была разумно сочетать «сдерживание» и диалог.

Либеральные исследователи советовали будущей администрации отказаться от традиционной установки в развитии отношений с Россией, сформировавшейся в годы «Холодной войны», сменить тон диалога с Россией на более конструктивный для того, чтобы окончательно не потерять РФ для мира и демократии. Считалось, что именно от США зависит, станет ли Россия одним из членов западного сообщества или увеличит число «стран-изгоев», что снова заставит Запад тратить миллиарды долларов на вооружения и оборону13.

Наиболее сбалансированный взгляд на Россию был представлен в работах либеральных специалистов Ч. Мэйнса и Э. Качинса, которые указали на явные ошибки в политике администрации Б. Клинтона по отношению к России: форма, размер, механизм и характер экономической помощи были неадекватны масштабу российских реформ, наличие излишней драматизации негативных явлений в России, создание образа России, как поставщика ядерного оружия. Политологи выступали за равноправное участие России в решении международных вопросов14. В этой связи Дж. Биллингтон отметил: «пока США будут относиться к России как к провинившемуся мальчику, проходящему испытательный срок, ни о каком налаживании партнерских отношений не может быть и речи»15.

Новая администрация Дж. Буша-мл. учла рекомендации как консервативных, так и либеральных центров, но демонстрировала традиционную республиканскую жесткость, граничащую с ультимативностью, и, в то же время, гибкость, лавирование, декларативность, присущие демократам (либералам)16. При этом обе тактики предполагали твердость в достижении основных, жизненно важных целей американской политики.

Примечания

1. Allison G., Blackwill R. America's Stake in the Soviet Future // Foreign Affairs, Summer 1991, vol. 70, № 3, pp. 77-97; Hunter R. Starting at Zero: U.S. Foreign Policy for the 1990s // The Washington Quarterly, Winter 1992, vol. 15, № 1, pp. 27-42; Нарочницкая Н.А. Политика России на пороге третьего тысячелетия // Международная жизнь, 1996, № 9, с. 36-40; Россия на пороге XXI века. Современные проблемы национально-государственного строительства РФ. М.: Обозреватель, 1996, с. 243; Кортунов С.В. Имперские амбиции и национальные интересы. Новое измерение внешней политики России. М.: МОНФ, 1998, с. 139-169.

2. Posen B., Ross A. Competing Visions for U.S. Grand Strategy // International Security, Winter 1996/97, vol. 21, № 3, pp. 33-34.

3. Brzezinski Zb. The Cold War and Its Aftermath // Foreign Affairs, Fall 1992, vol. 71, № 4, pp. 31-49; Brzezinski Zb. The Great Transformation // The National Interest, Fall 1993, № 33, pp. 3-13.

4. Sestanovich S. Andrei the Giant // The New Republic, 1994, April 11, pp. 24-27; Mead W. No Cold War Two. The United States and the Russian Federation // World Policy Journal, Summer 1994, vol. 11, № 2, pp. 1-17.

5. Brzezinski Zb., Scowcroft B., Murphy R. Differential Containment // Foreign Affairs, March/April 1997, vol. 76, № 3, pp. 20-30; Garnett Sh. Russia’s Illusory Ambitions // Foreign Affairs, March/April 1997, vol. 76, № 2, pp. 61-76.

6. Bradley B. Eurasia Letter: A Misguided Russian Policy // Foreign Policy, Winter 1995/1996, № 101, pp. 81-97; Matlock J. Dealing with a Russia in Turmoil // Foreign Affairs, May/June 1996, vol. 75, № 3, pp. 38-51.

7. Maynes Ch. Bottom-Up Foreign Policy // Foreign Policy, Fall 1996, № 104, pp. 43-44.

8. Sestanovich S. The Collapsing Partnership: Why the United States Has No Russia Policy // Eagle Adrift. American Foreign Policy at the End of the Century. Ed. by R. J. Lieber, N.Y.: Longman, 1997, pp. 163-177; Mandelbaum M. Westernizing Russia and China // Foreign Affairs, May/June 1997, vol. 76, № 3, pp. 80-95; Кортунов С.В. «Имперское» и национальное в российском сознании // Международная жизнь, 1998, № 5, с. 25-27; Примаков Е.М. Россия в мировой политике // Международная жизнь, 1998, № 6, с. 3-9; Кременюк В.А. Как и почему не получилось «стратегического партнерства» // Россия и США после «холодной войны». Под ред. В.А. Кременюка. М.: Наука, 1999, с. 12-32.

9. The 2000 Democratic National Platform: Prosperity, Progress and Peace. National Democratic Party Convention. Los Angeles, August 14-18, 2000 // http://www.democrats.org/pdfs/ 2000platform.pdf.

10. Republican Platform 2000. Renewing America’s Purpose Together. Philadelphia, August 1-5, 2000 // http://www.pbs.org/newshour/bb/election/july-dec00/platform1-7.html; Priorities for the President // S.M. Butler, K.R. Holmes (eds.), Washington, D.C.: The Heritage Foundation, 2001, pp. 275-301.

11. Ibidem; Rice C. Promoting National Interest // Foreign Affairs, January/February 2000, vol. 79, № 1, pp. 45-62.

12. Cutter B., Spero J., and Tyson L. New World, New Deal. A Democratic Approach to Globalization // Foreign Affairs, March/April 2000, Vol. 79, № 2, pp. 80-98; An Agenda for Renewal. U.S. – Russian Relations. A Report by the Russian and Eurasian Program of the Carnegie Endowment for International Peace. Washington, D.C., 2000, pp. 31-36; What Is to Be Undone? A Russia Policy Agenda for the New Administration. Washington, D.C.: The Nixon Center, 2001, pp. 5-19.

13. McFaul M. Getting Russia Right // Foreign Policy, Winter 1999/2000, № 117, pp. 58-71; McFaul M. Russia’s 2000 Presidential Elections: Implications for Russian Democracy and U.S.-Russian Relations. Hearings. Committee on Foreign Relations. U.S. Senate, April 12, 2000 // http://www.carnegieendowment.org/ publications/index.cfm?fa=view&id=421; An Agenda for Renewal …, pp. 3-7.

14. Maynes Ch. A New Strategy for Old Foes and New Friends // World Policy Journal, Summer 2000, vol. 22, № 2, pp. 68-76; Kuchins A. U.S. – Russian Relations: An Agenda for Renewal. Speech at the Commonwealth Club, San Francisco, California, March 26, 2001 // http://www. carnegieendowment. org/publications/index.cfm?fa=view&id=657&prog=zru.

15. Billington J. Okay, They’ve Met, Now Let’s Get Engaged // The Washington Post, June 17, 2001.

16. Ikenberry J. American Grand Strategy in the Age of Terror // Survival, Winter 2001-02, vol. 43, № 4, pp. 30-31; Talbott S. The Russia Hand. A Memoir of Presidential Diplomacy. New York: Random House, 2002, p. 292; Mendelson S. Russians' Rights Imperiled: Has Anybody Noticed ? // International Security, Spring 2002, vol. 26, № 4, pp. 39-69.