"Забайкальцы в года Великой Отечественной войны"
занимательные факты по истории (10 класс) по теме

Забайкальцы в Маньчжурской стратегической наступательной операции

Выдающейся операцией советских войск на завершающем этапе Великой Отечественной войны была Маньчжурская стратегическая наступательная операция. Она проводилась в значительно отдаленных от экономического центра восточных районах страны, а ее пространственных размах превосходил весь советско-германский фронт на западе в 1,5 – 2 раза. В ходе операции с минимальными для СССР потерями была обеспечена ликвидация военной угрозы на востоке, достигнута полная победа над противником уже в начальный период ведения боевых действий. Подготовка и проведение этой не имевшей аналогов операции потребовали огромного напряжения сил, самоотверженности и героизма от забайкальцев – тружеников тыла и непосредственных участников сражений. 

Заявление советского правительства о вступлении СССР в войну с милитаристской Японией стало известно в Забайкалье уже в ночь на 9 августа 1945 г.1 Это сообщение не было неожиданным. Забайкальцы знали, что советско-японский договор о ненападении, заключенный в августе 1941 г., терял всякую силу в результате двойственной политики Японии, продолжавшей после разгрома гитлеровской Германии войну в бассейне Тихого океана. Договор утратил силу также вследствие постоянных нарушений его японской стороной, которая с началом Великой Отечественной войны усилила провокационные действия на советской границе. Только в 1944 г. было зафиксировано 144 случая нарушений японскими войсками границы на Дальнем востоке и в Забайкалье, 39 случаев обстрела советской территории. В ясную погоду японские самолеты неоднократно летали до забайкальских приграничных сел Нерчинский Завод, Кайластуй, Олочи. На Аргуни продолжались попытки захвата советских пограничных нарядов и случаи их обстрела японо-маньчжурской полицией. Японское командование продолжало вынашивать планы вторжения в Забайкалье и на Дальний Восток, повторения «сибирской экспедиции» и «броска за Байкал».

У забайкальцев был также свой особый счет к японской стороне. В годы гражданской войны и иностранной интервенции, по неполным данным, от рук японских захватчиков и белогвардейцев погибли 102 тыс. человек, то есть каждый шестой житель Забайкалья.3 Оставшиеся в живых помнили эти страшные годы. 

Весть о том, что наступил час расплаты с японским милитаризмом, была с одобрением встречена трудящимися Забайкалья. По предприятиям, колхозам и учреждениям проходили митинги и собрания. Рабочие, колхозники, интеллигенция приветствовали заявление советского правительства, коллективы брали повышенные производственные обязательства. «Обстановка требует от нас, - говорил на митинге в вагонном депо Чита кузнец Муравьев, - напряженного труда… даю слово ежедневно выполнять по три нормы и продукцию давать только отличного качества».4 Мнение коллектива Читинского паровозовагоно-ремонтного завода выразил начальник литейного цеха Молодцов: «Мы, забайкальцы и дальневосточники, хорошо знаем, что японские милитаристы всегда выступали как поджигатели войны. В Европе установился мир. Повержен в прах германский агрессор, но Япония продолжает воевать, неся новые жертвы и страдания народам. С агрессорами должен быть разговор короткий: если враг не сдается, его уничтожают!» Рабочие после митинга встали на фронтовую вахту.

В Забайкалье, как и на Дальнем Востоке, было введено военное положение. Край становился зоной непосредственных боевых действий. Партийные и советские органы совместно с командованием Забайкальского фронта возглавили работу по переводу края на особый режим, по усилению мобилизационной готовности и повышению бдительности людей, особенно в приграничных районах.

У забайкальской границы были размещены передовые части Квантунской армии под командованием генерала барона О. Ямады. Эта армия являлась наиболее компактной и мощной, полностью готовой к действиям, лучшей по оснащенности и боевой выучке личного состава. К 1941 г. Квантунская армия вместе с подчиненными ей войсками Маньчжоу-Го и монгольского князя Дэвана насчитывала свыше 1 млн. человек.7 Японская сторона делала ставку на использование в своих интересах материальных и людских ресурсов Северо-Восточного Китая. 

Особые меры японским командованием принимались по строительству в Маньчжурии близи границ СССР 17 укрепленных районов – мощных сооружений, напоминающих «линию Маннергейма» в дальневосточном варианте. Их общая протяженность составляла около 3.4 тыс. км., почти половина приходилась на забайкальский участок границы. Каждый из укрепрайонов занимал до 100 км. по фронту и не менее 50 км. в глубину.8 Строили укрепрайоны не сами японцы, а китайцы и монголы, которых после завершения строительства японское командование расстреливало в целях сохранения тайны. Оно полагало, что маньчжурский железобетонный пояс неприступен, называло его «бансей – дзиокаку» - «вечная стена», точнее, «стена, запертая на замок навечно». 

Ставкой Верховного Главнокомандования предусматривалось осуществить в кратчайшие сроки стратегическое окружение японских войск, сосредоточенных в Маньчжурии, расчленить их и принудить к капитуляции. В небывалой по масштабам стратегической операции Забайкальскому фронту, как и 1-му Дальневосточному, отводилась основная роль. Для этого численный состав фронтов был увеличен почти вдвое.9 Летом 1945 г. в командование фронтом вступил Маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский (в целях конспирации по документам – «генерал-полковник Морозов»), принимавший самое активное участие в разработке и осуществлении планов разгрома Квантунской армии. 

Перемещение войск осуществлялось с таким расчетом, чтобы в Забайкалье и на Дальний Восток в первую очередь следовали армии и соединения, уже воевавшие в условиях, близких к местным. Особое внимание при этом обращалось на обеспечение режима полной секретности, бесперебойной работы железных дорог в границах фронтов, на надежное прикрытие от действий вражеской разведки районов расположения советских главных сил. 

В планах японской разведки восточные территории СССР, включая Забайкалье, были поделены на ряд стратегических направлений, по которым японские спецслужбы планомерно осуществляли разведывательно-подрывную работу с легальных и нелегальных позиций. Забайкальское направление получило название «борзинского» (от названия приграничного г. Борзи). В Чите размещалось и вело активную разведывательную работу консульство Маньчжоу-Го, основную часть его служащих составляли агенты японских разведорганов. Генконсулом являлся японский разведчик Мацудайра, действовавший под вымышленным именем Хисамацу. 

Особую активность японские разведорганы проявляли в течение июня – июля 1945 г. Перед агентами японской разведки ставились задачи сбора сведений о местах дислокации и наименовании частей, соединений и штабов советских войск в Забайкалье, их численности, вооружении, направлениях передвижения по железным и шоссейным дорогам, о расположении аэродромов, складов горючего, боеприпасов, продовольствия. Японские агенты засылались на узловые станции для установления количества перемещаемых советских войск, а также на другие направления, где по предположениям японского командования готовилось наступление. 

Так, 4 июля в селе Богдановка было задержано 6 японских агентов. На допросе арестованные показали, что японские разведорганы готовят к переброске в этот район вторую группу агентов в количестве 15 человек. На участке 36-й армии Забайкальского фронта (Даурия – Борзя) было задержано 16 агентов, прошедших длительную подготовку в школах при Харбинской японской военной миссии (ЯВМ).

Перед военными контрразведчиками Забайкальского фронта стояли ответственные задачи по пресечению возможных попыток проникновения японской агентуры в штабы, соединения и части советских войск, а также по розыску и аресту японской агентуры и активных белогвардейцев, которые вели подрывную деятельность в тылу наступавших советских войск. 

Для укрепления органов военной контрразведки Забайкальского и Дальневосточного фронтов был направлен начальник Главного управления контрразведки «Смерш» НКО СССР генерал-лейтенант Бабич с группой из 30 военных контрразведчиков. Начальником управления контрразведки Забайкальского фронта был назначен генерал-лейтенант П.В. Зеленин, опытный контрразведчик, хорошо проявивший себя в должности начальника управления «Смерш» 3-гоБелорусского фронта. Всего для укрепления органов контрразведки на восточном направлении было прислано свыше 170 руководящих работников и военных контрразведчиков, имевших большой опыт фронтовой работы на протяжении Великой Отечественной войны. В местах расположения советских войск ими была проведена большая работа по организации охраны штабов, узлов связи, шифровальных и управленческих органов, а также по усилению розыска вражеской агентуры и укреплению кадров местных органов контрразведки «Смерш». 

Разумеется, полностью скрыть перемещение по Транссибирской железнодорожной магистрали огромных воинских контингентов и большого числа боевой техники было невозможно. Но японской разведке так и не удалось установить планы советского руководства на восточном направлении. Командование Квантунской армии считало, что советские войска будут готовы к наступлению лишь в сентябре – октябре 1945 г.15 Деятельность военной контрразведки Забайкальского фронта обеспечила скрытность перемещения, развертывания и внезапность перехода советских войск в наступление, что сыграло важную роль в разгроме Квантунской армии. 

Операция по перегруппировке войск в сжатые сроки и на расстояние от 9 до 12 тыс. км. также не имела аналогов в истории. По специальному постановлению Государственного Комитета Обороны в Забайкалье и на Дальний Восток были направлены железнодорожные войска. Они развернули работы по увеличению пропускной способности дорог, развитию станций, усилению верхнего строения пути и водоснабжения, строительству паромных переправ, дублирующих мостовые переходы через реки, обходов железнодорожных мостов. В наиболее уязвимом месте, южнее озера Байкал, была построена обходная линия Иркутск – Слюдянка. Железнодорожным строителям пришлось выполнить земляные работы объемом до 10 млн. кубических метров, 65% которых составлял скальный грунт. Коллективы дорог доукомплектовывались людьми, имевшими большой опыт работы на фронтовых железных дорогах. В Забайкалье и на Дальний Восток возвращались все спецформирования, ранее отправленные на юго-западные дороги. Пополнялся паровозный парк, поступало новое оборудование.

В вопросах транспортного обеспечения в наиболее трудных условиях находился Забайкальский фронт. Забайкальская железная дорога оказалась наименее подготовленной к усиленному режиму работы в период массовых воинских перевозок. Основной коммуникацией здесь была однопутная линия Карымское – Борзя – Баян – Тумен, пропускная способность которой составляла всего семь пар поездов в сутки. Железнодорожные войска фронта при помощи Забайкальской железной дороги построили в июне на этом участке 13 разъездов, что позволило увеличить пропускную способность линии до 18 пар поездов в сутки.17 В связи с ограниченной пропускной способностью этого направления было принято решение разгружать часть прибывших для Забайкальского фронта эшелонов на станции Карымское и выдвигать войска в районы сосредоточения своим ходом. 

На все участки Забайкальской магистрали были направлены группы специалистов, которые обеспечивали организацию работы всех служб дороги в усиленном режиме. Была срочно прекращена мобилизация рабочих и служащих, а также транспортных средств на работы, не связанные с обеспечением продвижения воинских составов. Среди забайкальских железнодорожников зародились и получили развитие ценные инициативы, в их числе – вождение (впервые в истории железнодорожного транспорта страны) тяжеловесных составов в условиях особо сложной забайкальской рельефной и природно-климатической зоны. Одним из инициаторов этого почина выступил участник боев на Халхин-Голе, талантливый изобретатель и рационализатор, Герой Социалистического Труда машинист паровоза И.Т. Соловьев. Им лично было внесено и реализовано более 40 рационализаторских предложений, что позволило увеличить полезную работу локомотива на 60 – 65%, сэкономить 2942 тонны топлива, сберечь на ремонтных работах 171 тыс. руб. Читинскому паровозовагоно-ремонтному заводу было выделено дополнительно оборудования, материалов и запасных частей, необходимых для ремонта подвижного состава.

Забайкальские железнодорожники трудились с высокой самоотдачей. Только с мая по июль на Дальний Восток и Забайкальский фронт прибыло 136 тыс. вагонов с войсками и грузами. Все они прошли по Забайкальской магистрали. Особенно напряженными были июнь и июль, в течение которых на дорогу поступало с запада ежедневно от 22 до 30 поездов. Нередко эшелоны шли на расстоянии зрительной связи. Рабочие, инженерно-технические работники и служащие дороги не допустили крушений и аварий, хотя трудились на пределе физических сил. Многие из них спали по четыре – пять часов в сутки в цехах, на пунктах технического осмотра вагонов, в помещениях вызова паровозных бригад. Часто на паровозе вместо трех человек работали двое – машинист и его помощник – без кочегара. В нелегких условиях труженики тыла делали все для того, чтобы обеспечить высокие темпы переброски войск и их скрытное развертывание, приближали общую победу над врагом. 

Боевые действия на Забайкальском фронте начались в ночь на 9 августа, в 0 часов 10 минут по местному времени, мощным броском передовых отрядов – сильных, хорошо вооруженных и оснащенных техникой соединений на хингано-мукденском направлении. В короткой схватке эти соединения уничтожили японские пограничные заставы и, углубившись на 1 – 2 км., закрепились на территории противника. В 4 часа 30 минут одновременно на всех оперативных направлениях перешли границу главные силы фронта. Ввиду того, что основные силы противника были отведены в глубь Маньчжурии, а оставленные им в приграничной зоне немногочисленные части и соединения не смогли оказать серьезного сопротивления, войска фронта к исходу 9 августа на правом крыле и в центре продвинулись на отдельных направлениях почти на 50 км., а подвижные соединения – на 120 – 150 км.20 

Большую помощь наступавшим войскам оказали пограничники, впервые за всю свою историю участвовавшие в операции вторжения. Специально сформированные и натренированные отряды нападения пограничных войск форсировали р. Аргунь в районе Старо-Цурухайтуя (Трехречье), вышли к опорным пунктам и гарнизонам противника, а затем внезапными ударами ликвидировали их, обеспечивая наступление полевых войск. Так, Даурский, Нерчинскозаводский, Шилкинский и Джалиндинский пограничные отряды, поддерживаемые действиями 3-го легкобомбардировочного полка, ликвидировали 5 пограничных полицейских отрядов, 4 опорных пункта Чжалайнор – Маньчжурского укрепленного района, 6 районных и 38 малых пограничных полицейских отрядов, 3 пограничных поста и 27 вооруженных войсковых групп противника. 

Вот пример одного из многочисленных подвигов забайкальских пограничников. На участке комендатуры старшего лейтенанта Дубровского за два с половиной часа пограничники сокрушили крепость – кордон Цаганор, являвшийся передовой линией Хайларского укрепрайона. Сокрушили в буквальном смысле, взорвав все укрепления и уничтожив их многочисленных защитников. В этом бою особо отличились офицеры Дубровский, Гребенкин, Платонов, Абрамов, Кручихин, сержанты Королев, Чернов, Исаев, ефрейтор Назаров. Геройски пали в сражении рядовые Иванов и Шияпов. В дневнике, который вел начальник погранзаставы лейтенант Н.Д. Иванов, содержится такая запись: «К исходу дня 10 августа пограничники уничтожили семь гарнизонов, 40 средних и малых полицейских пограничных отрядов противника (по организации и численности средний отряд можно сравнить с нашей комендатурой, малый – с заставой)». 

Войска Забайкальского фронта начали стремительное продвижение во внутренние районы Северо-Восточного Китая. Одновременно японским вооруженным силам наносились удары на Дальнем Востоке и Сахалине, в Корее и на Курильских островах. 10 августа 1945 г. вступила в войну с Японией Монгольская Народная Республика. 

На западном фланге противник попытался организовать стойкую оборону против 36-й армии под командованием генерал-лейтенанта А.А. Лучинского. В этих целях японцы использовали мощные сооружения Чжалайнор – Маньчжурского укрепленного района и водную преграду р. Аргунь. Однако инженерные войска навели в полосе армии мосты и паромные переправы. Форсировав Аргунь на участке сел Богдановка и Старо-Цурухайтуй, соединения армии овладели Чжалайнор – Маньчжурским укрепрайоном, узлами дорог Маньчжурия и Чжалайнор и, преодолев почти 40 км., развернули наступление на Хайлар.

Переправив свои главные силы на восточный берег Аргуни и расширив захваченный плацдарм, 36-я армия повела наступление в общем направлении на Хайлар и Цицикар по центру японской 4-й отдельной армии. Поддерживая основную группировку войск Забайкальского фронта, 12-я воздушная армия под командованием маршала авиации С.А. Худякова наносила массированные удары по железнодорожным узлам противника Халун-Аршан, Солунь, Хайлар и крупным станциям, прикрывала наступление войск фронта. Авиация противника активности не проявляла. 

Поскольку Хайларский укрепленный район с ходу взять не удалось, потребовалось создание специальной группы войск для ликвидации вражеского гарнизона. На это потребовалось девять дней. 18 августа после кровопролитных боев Хайларский укрепрайон, который японское командование считало самым неприступным, был взят штурмом, а его командующий генерал-лейтенант Номура сдался в плен. Позднее Номура давал показания: «Японцы были захвачены врасплох, так как ожидали выступления СССР на стороне союзников только в сентябре. Хайлар обложили со всех сторон, и все части Красной Армии одновременно поднялись на штурм. Поднялся шум, треск, связь с батальонами сразу потерялась , меня оглушило, началась полная неразбериха… Ваш красноармеец не стреляет, а поднимается во весь рост, берет винтовку наперевес и идет в штыковую атаку, чего наши солдаты боялись. 

Лето и осень 1945 г. в Забайкалье и Маньчжурии, в отличие от Приморья и Приамурья, выдались на редкость жаркими, засушливыми. Это серьезно усложняло задачи войск. Писатель О.П. Смирнов, участник сражений в Маньчжурии, в своем романе «Неизбежность» достоверно показывает героизм и выносливость советских солдат в ходе многокилометровых маршей по бесконечно голым степям и песчаным пустыням, когда воду для личного состава, а горючее для техники доставляли авиацией. «Раскаленная земля, раскаленное небо, - пишет Смирнов. – Воздух обжигает легкие, дышать невмоготу. Металл обжигает пальцы, если невзначай дотронешься до автомата. Кажется: сквозь подошвы песок и галька жгут…» И так – на всем протяжении фронта. 

Но ни ожесточенное сопротивление противника, ни тяжелейшие погодные условия не смогли остановить стремительного продвижения советских войск. Забайкальцы атаковали Квантунскую армию по всему фронту, форсировали реки Аргунь и Сунгари, считавшийся неприступным Большой Хинган, преодолели безводные пустыни Маньчжурии, прорвали укрепленные районы японцев и вышли на оперативный простор Маньчжурской равнины. Конно-механизированная группа И.А. Плиева при поддержке монгольских цириков разметала маньчжурскую кавалерийскую дивизию князя Дэвана и противостоящие подразделения японцев, стремительным броском взяла Долоннор, открыв тем самым «ворота» к Большому Хингагу. Войска Забайкальского фронта за десять дней продвинулись на 600 – 700 км. и подошли к городам Лубэй, Калган, Жэхэ. Заняв важнейшие стратегические пункты, они лишили Квантунскую армию способности к сопротивлению. Генерал Ямада с тревогой докладывал императору Хирохито: «Русские прошли там, где еще никто не проходил. Забайкальцы за Хинганом».

Народно-патриотические силы Китая с воодушевлением встретили известие о наступлении советских войск. Отражая эти настроения, Мао Цзэдун на совещании командного состава 8-й Народно-революционной армии говорил 9 августа: «Вся страна должна мобилизовать все силы на этом последнем этапе – войне с Японией». Газета «Освобождение» опубликовала статью «Советский Союз объявил войну Японии», в которой подчеркивалось: «Наступление Советского Союза означает, что наша страна в войне с Японией вступила в третий этап – этап полного разгрома и освобождения». 

Войска Забайкальского фронта, отмечает китайский ученый Чэнь Бинлян, организовали совместные боевые действия с руководимой КПК 8-й Китайской армией. Ее части одновременно с наступлением советских войск подошли к Шеньяну и Чанчуню. Японские войска предпринимали отчаянные попытки перейти к внезапным контрнаступлениям, но в результате понесли жестокие потери и были практически разгромлены. 

Особую роль в разгроме Квантунской армии сыграли советские военно-воздушные десанты и парламентеры. Советское командование, не желая излишнего кровопролития, разрушения населенных пунктов и потерь среди мирного населения, приняло решение направить японскому командованию ультиматум с требованием о прекращении огня и полной капитуляции. Главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке Маршал Советского Союза А.М. Василевский 17 августа направил главнокомандующему Квантунской армией радиограмму следующего содержания: «Штаб японской Квантунской армии обратился по радио к штабу советских войск на Дальнем Востоке с предложением прекратить военные действия, причем ни слова не сказано о капитуляции японских вооруженных сил в Маньчжурии. В то же время японские войска перешли в контрнаступление на ряде участков советско-японского фронта. Предлагаю командующему Квантунской армией с 12 часов 20 августа прекратить всякие боевые действия против советских войск на всем фронте, сложить оружие и сдаться в плен. Указанный срок дается для того, чтобы штаб Квантунской армии мог довести приказ о прекращении сопротивления и сдаче в плен до всех своих войск. Как только японские войска начнут сдавать оружие, советские войска прекратят боевые действия». 

На следующий день, выполняя все условия капитуляции, генерал Ямада был вынужден отдать соответствующее распоряжение своим войскам. Однако в ряде мест враг отверг предъявленный ультиматум и продолжал оказывать сопротивление. Парламентерам и авиадесантникам Забайкальского фронта принадлежала основная роль в окончательной капитуляции Квантунской армии и пленении ее главнокомандующего. 

По решению командующего фронтом Р.Я. Малиновского 19 августа в Чанчунь, где находилась ставка японского командования, была направлена парламентская группа для принятия капитуляции японских и маньчжурских частей местного гарнизона и войск, расположенных в прилегающих районах. Возглавил группу особоуполномоченный советского военного командования полковник И.Т. Артеменко в ходе операции действовал под фамилией «Артамонов»), начальник отдела оперативного управления штаба фронта, участник боев на Халхин-Голе, служивший в то время в штабе Г.К. Жукова. Инструктируя парламентеров перед вылетом, командующий фронтом подчеркнул: «Никаких переговоров о перемирии. Только безоговорочная капитуляция»! 

Это была героическая, но и крайне опасная для парламентеров операция. Предстояло вылететь в глубокий тыл противника, за 500 км. от линии фронта, и там заставить генерала Ямаду окончательно принять требования советского командования о полной и безоговорочной капитуляции. Когда самолет с парламентской группой на борту в сопровождении истребителей поднялся в воздух и взял курс на Чанчунь, командующий Забайкальским фронтом передал на имя Ямады по радио телеграмму: «Сегодня 19 августа в 8.00 парламентская группа в составе пяти офицеров и шести рядовых, возглавляемая уполномоченным командующего Забайкальским фронтом полковником Артеменко И.Т., самолетом Си-47 в сопровождении девяти истребителей отправлена в штаб Квантунской армии с ультиматумом о безоговорочной капитуляции и прекращении сопротивления. В последний раз требую обеспечить и подтвердить гарантию на перелёт. В случае нарушения международных правил вся ответственность ляжет на вас лично».30 Через два часа транспортный самолет и три истребителя совершили посадку на военном аэродроме в Чанчуне. И.Т. Артеменко в сопровождении офицеров направился в штаб Квантунской армии. 

В случае осложнений при ведении переговоров были предусмотрены экстренные меры. Условным сигналом, переданным на самолет Си-47 с помощью протянутой в кабинет Ямады проводной линии, И.Т. Артеменко должен был дать команду на высадку крупного воздушного десанта в Чанчунь, либо на массированную бомбардировку города. Воздушный десант численностью 500 человек взял курс из Тунляо на Чанчунь через час после отлета парламентерской миссии. Готовые к немедленным действиям бомбардировщики находились в воздухе. По сигналу десантные подразделения быстро и организованно заняли аэродром, создали круговую оборону. 

Как вскоре выяснилось, эти меры были необходимы. Советские контрразведчики установили, что накануне прибытия парламентеров в Чанчунь генерала Ямаду посетил личный посланник императора Хирохито – полковник императорского штаба Такэда с особым поручением. В нем разъяснялось, что требование о капитуляции и обращение по этому поводу императора к армии относятся только к войскам, действующим на японской земле, на островах. Что же касается Маньчжурии, то она «юридически не является частью Японии, а представляет собой самостоятельное государство Маньчжоу-Го, и, следовательно, на её вооруженные силы, а также на войска Внутренней Монголии капитуляция не распространяется».31 Это развязывало руки Ямаде, часть его войск продолжала оказывать упорное сопротивление. 

Из записей в рабочем дневнике начальника разведки Квантунской армии полковника Асады стало известно, какую жестокую расправу готовило японское командование советским парламентерам. Их всех замышлялось уничтожить самурайскими мечами, а исполнители «акта возмездия» - офицеры японской охраны после этого обязаны были покончить с собой, совершив харакири. Ссылками на японский фанатизм и самурайские традиции предполагалось снять подозрения с подлинных виновников и организаторов злодейского плана.32 И только уверенным поведением парламентеров, стремительными действиями авиадесанта, высадившегося в Чанчунь по своевременно поступившему сигналу, преступные замыслы были сорваны. Группа советских парламентеров и военно-воздушного десанта под руководством полковника И.Т. Артеменко блестяще выполнила поставленную задачу спустя несколько часов после начала операции. 

Впоследствии И.Т. Артеменко вспоминал: «В кабинете главнокомандующего генерал Ямады шло совещание. Я прервал его и вручил требование о капитуляции. Ямада молчал. Дар речи вернулся к нему, когда над городом загудели советские бомбардировщики и десантные самолеты. Барон попытался оговорить свои условия, я их отверг и вновь потребовал немедленного решения. Тогда он снял свой самурайский «меч духа», признав себя побежденным. То же сделали и другие члены штаба. В 14 часов 10 минут 19 августа 1945 года акт о капитуляции Квантунской армии был подписан и объявлен по радио». 

Последующие два дня – 20 и 21 августа – на подступах к Чанчуню и в других местах продолжались столкновения с теми вооруженными японскими подразделениями, которые либо не знали о подписании Ямадой акта о капитуляции и его приказе японскими войскам о прекращении сопротивления, либо не признавали этого приказа и продолжали борьбу. В силу ограниченных возможностей советских подразделений (высаженная группа десантников насчитывала всего 250 человек) на разоружение японцев были привлечены усиленные отряды курсантов японской офицерской школы, а также подразделения маньчжурской бригады, которые охотно выполняли это задание. 

Последнюю японскую группу численностью до 300 человек с двумя танками и автомашинами разоружили маньчжурские подразделения севернее Чанчуня, в русском поселке Кванченцы. Китайское поселение с ликованием встречало советские войска. И.Т. Артеменко свидетельствовал: "Наши солдаты рассказывали, что всюду их встречали толпы маньчжур с восторгом. Царил великий душевный подъем. Наши бойцы бросали с автомашин в толпу хлеб, сухари, колбасу, сахар, голодные маньчжуры благодарили солдат, старые люди брызгали на бойцов "святой" водой и выкрикивали лишь одно слово по-русски: "Живите, живите, шанго, шанго!" 

Воздушные десанты Забайкальского фронта были высажены также в крупные политические, военные и экономические центры – Мукден (Шэньян), Порт-Артур (Люйшунь) и Дальний (Дайрен). Надежно подкрепленные наземными действиями соединений 6-й гвардейской танковой армии генерал-полковника А.Г. Кравченко, десанты захватили эти города у растерявшегося противника, тем самым ускорили окончание боевых действий. 

В Мукдене десант был совмещен с группой парламентеров. Возглавлял авиадесант генерал-майор А.Д. Притула, уполномоченный Военного совета, начальник политотдела Забайкальского фронта. Здесь 19 августа десантниками был задержан Пу И, последний император Маньчжоу-Го, которого командование Квантунской армии намеревалось переправить в Японию. 

22 августа в поселке Какасаши близ Дальнего были задержаны атаман Семенов и его ближайшее окружение, находившееся в преступном сговоре с японскими военными властями. Задержание проводила оперативная группа военных контрразведчиков отдела «Смерш» 6-й гвардейской танковой армии Забайкальского фронта. 

В боях за освобождение Чанчуня геройски погибли 23 советских летчика: младший лейтенант И.Н. Батырев; старшина В.Н. Веселов; сержант В.А. Волков; майор С.Н. Гаврилов; техник-лейтенант В.В. Дубровский; старший лейтенант И.А. Захаров; младший лейтенант И.М. Ильин; старший сержант И.К. Капшев; младший лейтенант В.И. Клинков; старший сержант И.А. Корсунов; старший сержант И.М. Лаптев; капитан В.И. Миронов; сержант С.Н. Нарасев; лейтенант А.А. Никонов; старшина Н.А. Петушков; сержант В.Н. Плотников; старший лейтенант В.Я. Романченко; младший лейтенант С.В. Санадеев; техник-лейтенант Л.И. Чалимов; капитан Г.С. Черноусов; старшина В.В. Чернышев; младший лейтенант А.Е. Юрченко; младший лейтенант А.С. Яковлев. В их память в Чанчуне, на Площади Народа высится увенчанный самолетом бережно сохраняемый китайскими гражданами обелиск. На нем герб СССР и орден Отечественной войны. Надписи на китайском и русском языках: «Здесь похоронены летчики-забайкальцы, павшие смертью храбрых в боях за честь и победу Советского Союза. Дружба советского и китайского народа навсегда». 

Менее двадцати августовских дней 1945 г. продолжалось выполнение Маньчжурской стратегической наступательной операции - последней во второй мировой войне. Велик вклад в победу над японским милитаризмом – последним противником и самым агрессивным государством на Дальнем Востоке и Тихом океане – воинов Забайкальского фронта. От голубой Аргуни и степей Монголии до берегов Желтого моря прошли они, утверждая мир на Дальнем Востоке и во всем мире. 

?) Профессором Н.В. Гордеевым во время пребывания в Чанчуне летом 1997 г. уточнены занесенные на обелиск фамилии и инициалы погибших летчиков-забайкальцев. К этому времени площадь, носившая раньше название «Площадь Освобождения», была переименована в «Площадь Народа». 

Литература

1 Забайкальский рабочий. – 1945. – 10 августа. 
2 Забайкальский военный округ. Краткий военно-исторический очерк. – Иркутск, 1972. – С. 130; Балакшин П. Финал в Ките. // Дальний Восток. – 1991. - №2. – С. 48 – 49; Соловьев А.В. Тревожные будни забайкальской контрразведки. – М., 2002. – С. 264. 
3 Борьба за власть Советов в Восточном Забайкалье. – Иркутск, 1967. – С. 117. 
4 Стальная магистраль Забайкалья. – Чита, 1970. – С. 133. 
5 Красная звезда. – 1945.- 12 августа. 
6 Государственный архив Читинской области (ГАЧО), ф. П-3, оп. 1, д. 1976, л. 89 – 90; д. 2180, л. 65, 67. 
7 Финал. Историко-мемуарный очерк о разгроме милитаристской Японии. – М., 1966, - С. 66. 
8 Мы службу несем в Забайкалье. – Чита, 1995. – С. 201. 
9 Там же. – С. 204 – 205. 
10 Честь и верность. 70 лет военной контрразведке Тихоокеанского флота. – Владивосток, 2002. – С. 130, 133. 
11 Уроки второй мировой войны и значение победы над фашизмом. Сборник научных статей. – Чита, 1995. – С. 28. 
12 Там же. 
13 ГАЧО, ф. П-3, оп. 1, д. 2199, л. 14 – 16. 
14 ЦОА ФСБ РФ, ф. 14, оп. 5, д. 839, л. 275. 
15 Архив УФСБ РФ по Читинской области, д. 16, л. 117. 
16 Терехин К.П., Таралов А.С., Томашевский А.А. Воины стальных магистралей. Краткий военно-исторический очерк о железнодорожных войсках Советской Армии за 50 лет. – М., 1969. – С. 227; Ковалев И.В. Транспорт в Великой Отечественной войне (1941 – 1945). – М., 1981. – С. 388. 
17 Германов Г.П. Работа железнодорожного транспорта при подготовке и проведении Маньчжурской операции . // Военно-исторический журнал. – 1995. - №8. – С. 44 – 45. 
18 ГАЧО, ф. П-3, оп. 1, д. 1976, л. 119 – 121; д. 1972, л. 60 – 62, 24 – 25. 
19 Дорога – это жизнь. К 100-летию Забайкальской железной дороги. – Чита, 2002. – С. 80. 
20 Ордена Ленина Забайкальский. История ордена Ленина Забайкальского военного округа. – М., 1980. – С. 195 – 196. 
21 Пограничные войска в годы Великой Отечественной войны 1941 – 1945. Сборник документов. – М., 1968. – С. 630. 
22 Забайкальский рабочий. – 1995. – 15 августа. 
23 История воторой мировой войны. 1939 – 1945. Том одиннадцатый. – М., 1980. – С. 221. 
24 Там же. 
25 Архив УФСБ РФ по Читинской области, д. 16, л. 117. 
26 Артеменко И.Т. Забайкальцы за Хинганом. Рукопись книги. – С. 102. // Музей истории Сибирского военного округа. Акт №4 от 27 апреля 1994 г. (временных поступлений). 
27 Ли Синжэн. Хроника событий 2-й китайско-японской войны. – Пекин, 1988. – С. 426 – 427. (На кит. яз.). 
28 Уроки второй мировой войны и значение победы над фашизмом... – С. 125. 
29 Правда. – 1945. – 17 августа. 
30 Финал... – С. 309. 
31 Артеменко И.Т. Забайкальцы за Хинганом… – С. 104. 
32 Там же. 
33 Забайкальский рабочий. – 1986. – 3 января. 
34 Артеменко И.Т. Забайкальцы за Хинганом…. – С. 105. 
35 Пу И. Первая половина моей жизни. – Пекин, 1979. –С. 394. (На кит. яз.). 
36 Строева А. Командарм Кравченко. – Киев, 1984. – С. 159 – 160.