"Как вести конструктивный диалог с англоговорящими собеседниками"
статья по английскому языку по теме

Преподаватель английского языка Иванова Н.Н.

ФГКОУ Санкт-Петербургский кадетский корпус МО РФ

Как вести конструктивный диалог с англоговорящими собеседниками

Все мы знаем, что при общении россиян с англоговорящими собеседниками возникают определенные трудности. Американцы с их постоянной улыбкой кажутся нам неискренними, а британцы (да и вообще европейцы) слишком холодными.   Важно понять, что существенные отличия их речевого поведения связаны с расхождениями в трактовке вежливости, а вежливое общение, в свою очередь, соотносится с выполнением принятых в конкретном обществе социальных установок, варьирующихся  от культуры к культуре. Естественно, ни на одном уроке английского языка нельзя обойтись без вежливости — в той или иной форме, при обучении диалогической речи, письму, при изложении просьбы, при высказывании чьей-либо точки зрения и т.д. Но, на мой взгляд, необходимо не просто  ориентировать учеников на слепое копирование готовых образцов высказываний или на бездумное заучивание речевых формул, а на вдумчивое и осознанное отношение к выбору соответствующих фраз и выражений. Желательно показать различные подходы, характерные для носителей русской и англо-американской коммуникативных культур, объяснить причины этих различий, что всегда вызывает искренний интерес учащихся.

Основная трудность интерпретации иноязычного общения состоит в распознавании неписаных правил, ведь, общаясь, вежливый человек часто бывает двойственен: на словах одно, а на деле — другое. Ввиду существующих различий в мировосприятии развить способность расшифровывать содержание намерений англоговорящих собеседников для россиянина крайне сложно. Для того  чтобы четко представлять, чем подход россиянина к общению отличается от распространенного среди британцев и американцев, потребуются фоновые знания из области культуры — родной и иноязычной.

В России само понятие общение — одно из ключевых. Вежливость в русской традиции немыслима без таких составляющих, как интуиция и тактичность, учтивость и участливость, спонтанность выражения эмоций и неподдельный интерес. В России высоко ценится общительность, основанная на искреннем человеческом расположении и внимании к собеседнику. В целом россияне склонны к прямому выражению оценки, к критическим высказываниям, скупы на комплименты и похвалу. Естественность, являющаяся доминантой русскоязычного общения, определяет такие его черты, как однозначность, прямолинейность и эмоциональность.

Для англоязычного общения такой доминантой является ключевое для англо-американской традиции понятие privacy, которым подчеркивается желательность изоляции от окружающих и внешнего мира и свободы невозбраняемо заниматься своим делом. Данную черту мировосприятия, преломившуюся в стереотипных представлениях о британской холодности и сдержанности, можно условно обозначить как дистанцированность.

Дистанцированность основана на сильно развитом ощущении неприкосновенности частной собственности и необходимости защиты независимости индивидуума как непременного условия его развития.

Важно при этом указать, что необходимость поддерживать бесконфликтную атмосферу беседы, показать себя в выгодном свете и заслужить положительную оценку других участников нередко считается непременным условием эффективной коммуникации. Это позволяет «сохранить лицо» — положительный образ самого себя, создаваемый человеком и одобрительно воспринимаемый окружающими.

Наблюдаемое в США и Великобритании усиление тенденции к демократичности, отражающее общую установку на социальное равенство, проявляется в распространении унифицированного подхода к общению независимо от социального статуса и социальных отношений. В результате нормой является неформальность, лишь внешне свидетельствующая о близости взаимоотношений, на фоне весьма поверхностного внимания как к содержательным, так и к межличностным аспектам.

Именно привычка к неоднозначной манере высказывания лежит в основе таких распространенных, противоположных по своей сути стереотипов, как любезность и доброжелательное расположение (особенно у американцев) и безразличие и холодность (особенно у британцев). Таким образом, для англоязычного общения характерна высокая степень неоднозначности, некатегоричности и эмотивности (т.е. выражение эмоции в стратегических целях).

Суммируя вышеизложенное, отметим, что на уровне речи наибольшие расхождения англоязычного поведения по сравнению с русскоязычным наблюдаются при решении речевых задач, условно объединенных нами в три типа и ориентированных на выражение побуждения, позитивной и негативной оценки.

Для эффективного контакта с англоговорящими собеседниками россиянину следует руководствоваться коммуникативными правилами, которые можно сформулировать следующим образом:

1. Соблюдайте регламент, меру и пропорцию.

2. Соблюдайте дистанцию, держите собеседника на расстоянии.

Первое правило основано на соблюдении общепринятых требований на организационно-коммуникативном уровне и предполагает знание структуры процесса общения и допустимой тематики. Второе правило предполагает знание стратегий, позволяющих употреблять различные речевые средства, адекватно поставленным коммуникативным задачам. Мы сосредоточимся преимущественно на рассмотрении стратегий, поскольку соблюдение регламента, основанное на знании определенного набора этикетных формул (обращения, приветствия, прощания и пр.), сферы и порядка их употребления, достаточно разносторонне отражено в современных учебниках.

Каждая из коммуникативных стратегий имеет в английском языке характерное лингвистическое оформление, отражая специфику социокультурного подхода к общению.

Стратегии, образующие первую группу — дистанцирование, уклонение и намек, отражают характерные черты англоязычной  коммуникации: высоко развитые возможности вербального маневрирования, уклонение от прямолинейности и иносказательность высказываний. Если макростратегия маневрирования ориентирована на любого из говорящих, то макростратегия реагирования адресована преимущественно слушающему или, точнее — «второму говорящему», который, не перехватывая инициативы, «заполняет паузы», оживляя беседу отдельными репликами и выполняя свою основную функцию — поддержать главного говорящего, не допуская возникновения неловкого молчания.

Стратегии дистанцирования

Дистанцированность, как уже упоминалось, лежит в основе базовых ценностных ориентаций британцев и американцев — в отношении к пространству и времени, личности и власти.

Попытки россиян сократить дистанцию могут восприниматься как угроза или флирт, что неизбежно вызывает соответствующую реакцию британцев, которых из-за стремления эту дистанцию увеличить нередко упрекают в холодности, высокомерии или презрении к людям.

Среди британцев и американцев, декларирующих «демократичные» установки, подчеркивание статусных различий нежелательно, так как не приветствуется демонстрация власти и богатства. Хорошо известная непринужденность (особенно американцев) служит источником неприятия для россиян, привыкших к иным правилам поведения: свободная манера высказываться и держаться раскованно (например, в типичной ситуации ученик — учитель) нередко расценивается как недостаток уважения, ставящий под сомнение авторитет старшего. Россиян в таких случаях упрекают в чрезмерной зависимости и отсутствии привычки к самостоятельному мышлению.

Можно выделить две тактики дистанцирования, связанные со смещением временного плана (в прошлое и будущее, использование продолженного времени) и с использованием модальных глаголов и условного наклонения. С их помощью можно придать высказываниям, инструкциям, распоряжениям или приказам вид вежливой просьбы и облечь в тактичную форму вопросы личного характера, выражение намерений, различного рода предложения и т.п.

На использовании простого будущего времени строятся общепринятые формулы приказания/инструкции (will you...) и предложения (shall I/we ...); для смягчения содержания намерения возможны также варианты с глаголами need и have to.

Для формул вежливой просьбы и вопроса характерно употребление простого прошедшего времени, также устанавливающее некую дистанцию между моментом речи и самим предметом просьбы/вопроса, отодвигающего последний как бы на ступеньку в прошлое.        

Эта тактика уместна и в разговоре о деньгах, которые вам кто-то должен (необходимо сгладить неловкость, поскольку прямой разговор о финансах — одна из «запретных» тем). Ср.: That will be 25 thousand dollars, please (перенос в будущее); или же можно избежать неловкости ситуации, говоря о ней как бы в прошлом. Ср.: How much did you intend to spend? вместо вопроса в лоб: How much do you want to spend?

Они используются вместо прямого указания, выраженного повелительным наклонением: При этом следует обратить внимание на то, что «чистый» императив нередко является просто оскорбительным для англоговорящего собеседника, что равноценно непосредственному покушению на свободу его действий.

Техника использования продолженного времени часто используется в тех же вопросах и просьбах, сообщая им оттенок как бы вскользь брошенного замечания, а выражаемые в такой форме намерения или предложения звучат менее навязчиво. Так, например, если вам надо узнать о чем-то уже решенном или осведомиться о чьих-то планах, необходимо дать понять собеседнику, что вы никоим образом не собираетесь вмешиваться в его намерения или повлиять на его решение, не говоря уже о том, чтобы оказывать прямое давление в форме приказа.

Ср. Will you be leaving this afternoon? (simply enquiring about sb's plans)

Are you going to leave this afternoon? (pressing for a decision)

Will you leave this afternoon? (requesting/ordering).

Английские модальные глаголы, передающие благодаря специфике своей семантики целый спектр разнообразных оттенков модальности, являются незаменимыми «регуляторами вежливости». Они позволяют варьировать степень обязательности следовать совету, желательности выполнить просьбу, позволительности совершить действие и пр. Обращение к условному наклонению также сообщает высказываниям определенную долю предположительности и гипотетичности, увеличивая дистанцию между его содержанием и прагматическим значением.

Использование в условном наклонении модальных модификаторов — сочетаний с глаголами говорения / мышления (типа say, call, think) и глаголами предпочтения (типа like/prefer) также составляет основу некоторых общепринятых формул, например предложения, приглашения, (по)желания: Would you like some tea? Would you like to join us? I'd prefer...; в таких глагольных конструкциях (I'd like to .../I'd say.../I'd think...) он может придать оттенок вежливости выражаемым намерениям и мнениям, предложениям и просьбам, поскольку при этом ненавязчивая форма представляет слушающему возможность выбора, ставя под сомнение его желание совершить предлагаемое действо.

Стратегии намека

Стратегия намёка является характерной чертой эмотивной коммуникации. Эмотивность нами рассматривается как сознательная контролируемая демонстрация эмоционального отношения. Для носителей британской и американской культур не характерно предаваться эмоциям, — согласно неписаным правилам следует скрывать собственные чувства, переключая внимание на чувства других. Эмоциональная сдержанность британцев, как известно, коренится в традициях протестантского воспитания, предписывающих воздерживаться от открытого проявления эмоций практически во всех жизненных ситуациях (за исключением разве что похорон). У американцев эмоциональное поведение связывается, прежде всего, с нерациональностью, субъективностью, несобранностью и другими негативными характеристиками.

Практика общения показывает, что истинная эмоциональность представляет угрозу гладкому течению разговора и бесконфликтной атмосфере. На речевом уровне это отражается в употреблении двух стратегических приемах understatement и overstatement, призванных способствовать словесному преуменьшению или преувеличению значимости происходящего.

Стратегия намёка основана на использовании первого приема. Преуменьшение обычно имеет место при обмене мнениями и впечатлениями, выражении (критической) оценки или своего отношения к предмету обсуждения.

Весомость фразы можно регулировать посредством минимизаторов: just, only, a bit / a little, very, а также различных модификаторов степени (assertive words) типа somehow, somewhat, которые помогают как бы свести на нет нежелательные эмоции, например, при необходимости оправдываться или извиняться, сгладить остроту критики, скрыть неприязнь.

Техника снижения определенности позволяет говорящему достичь высокой степени неоднозначности выражения намерения. При этом незаменимыми «регуляторами» значительности высказываний являются так называемые дежурные слова — заполнители пауз (fillers) типа kind of, sort of, so to speak, more or less и пр., делающие речь менее определенной и резкой и при необходимости дополнительно смягчающее (негативное) отношение.

Этой же цели могут служить и модификаторы с глаголами намерения типа to be inclined, to tend, to intend, которые употребляются также и в сочетании с глаголами мышления и значительно снижают резкость высказываемого мнения, переводя беседу в менее реальную плоскость тенденций и склонностей.

Как способ уменьшения значимости высказывания широко используется отрицание: прямое, скрытое и двойное. К отрицанию как к тактике преуменьшения значимости (смягчения) обычно обращаются, когда необходимо ослабить эмоциональное воздействие стилистически окрашенных слов, выражающих (критичное) отношение, несогласие, неприязнь и пр.

В американской коммуникативной культуре стратегия намёка (understatement) пользуется сравнительно невысокой популярностью; также наблюдается большая импульсивность и эмоциональность как одно из проявлений их стремления к открытому и свободному самовыражению личности (при этом в ситуациях неформального общения допускается перебивать собеседника).

Стратегии уклонения

Стратегия уклонения является логическим продолжением предыдущей. Она предполагает использование определенного набора структур, смягчающих резкость высказывания и делающих его менее прямолинейным. Можно выделить две тактики: уклонение от ответственности за объективность суждений и использование вопросов с целью смягчения категоричности или резкости высказывания.

Для смягчения совета или мнения, можно расставить акценты так, чтобы утверждение центрировалось на говорящем и воспринималось просто как его личная точка зрения – не более, которую собеседники вольны принять или оспорить.  Это достигается с помощью различных клише для выражения мнения  (opinion phrases), или «спрятать» оценку за глаголами мышления: think, feel и глаголами говорения. Доминантой в таких случаях становится то, что говорящий не претендует на полную достоверность и его слова всего лишь его субъективное мнение, которое в таких конструкциях звучит менее категорично.

Однако в использовании данных речевых средств необходимо развивать чувство меры: обороты to my mind, it seems to me (по аналогии с распространенным нейтральным рус. мне кажется) не вполне естественны для неформальной беседы на английском. Для повседневного общения характерны вводные фразы типа I think, тогда как так называемые opinion- и as-phrases чаще используются в своём прямом значении в дискуссиях и в ситуациях формального общения.

Выражение суждения как личного мнения нередко используется также для создания эффекта выразительности, открытости и личной вовлечённости (особенно характерной для ситуаций неформального общения). По мнению зарубежных исследователей, для американцев это является также отражением стремления к равенству, когда говорящий в равной мере берёт на себя ответственность за то, что говорит, и то, что слышит в ответ, и в случае конфликта может напрямую выражать и отстаивать свою точку зрения.

Высказывая личное мнение, особенно критическое, можно избежать опасности выпятить свое «я», если замаскировать его безличным предложением, придающим выражаемому отношению характер обобщения, или преподнести его как общеизвестный факт.

Пассивный залог, часто встречающийся в инструкциях, приказах и запретах, также реализует тактику  уклонения, представляя ожидаемое от адресата действие не как прямую обязанность, а как общепринятое правило, необходимость которого очевидна для законопослушных британцев и американцев,

Следует отметить, что при наличии в обоих языках примерно эквивалентного набора дежурных выражений британцы обращаются к этим клише гораздо чаще, чем это делают в аналогичных речевых ситуациях россияне, которым не свойственно постоянно заботиться о смягчении (словесном) производимого эффекта.

Смягчающий эффект имеют также и различные слова со значением вероятности: maybe, perhaps, by (any) chance, happen/ seem/ prove/ turn out /appear/ (un) likely и пр., которые можно использовать как в личных, так и в безличных предложениях, чтобы, например, придать жалобе или извинению, объяснению или критическому замечанию оттенок предполагаемой возможности.

Если в русской коммуникативной культуре вопрос, как правило, имеет целью получение информации, то в англоязычной традиции он широко используется как средство смягчения высказывания с целью уклонения от выражения своих мыслей напрямую, переводя утверждения в более мягкую косвенную форму. С одной стороны, это способствует бесконфликтному обмену мнениями и получению необходимой информации, а с другой — вопросительная форма, как более вежливая, позволяет существенно смягчить резкость приказа, избежать неловкости при выражении просьбы, пожелания или совета. И, наконец, ещё одна немаловажная особенность косвенной формы — это создание для собеседника видимости потенциального выбора, облегчающей возможность отказа.

В качестве обобщения следует указать, что форма вопроса является для английских директивных и реквестивных высказываний более распространенной и предпочтительной, нежели императивная (в отличие от русских), поскольку очевидно, что именно в таких высказываниях заложена потенциальная угроза, связанная с возможностью покушения на личное время и свободу действий. При этом в традициях англо-американской культуры, с её акцентом на необходимости соблюдения закона и порядка, не принято ставить под сомнение кажущуюся неимперативность общепринятых правил, тогда как для россиян право выбора (оставленное пусть чисто формально) может служить предлогом необязательности подчинения, и только прямое (вербальное) давление нередко является ключом к пониманию серьёзности намерения говорящего.

В английском языке для смягчения приказаний и утверждений широко используются why-questions и yes/no questions (общие). Why-questions употребляются в отрицательной форме, что помогает придать назидательно звучащему совету или предложению ненавязчиво-убедительную форму: Почему бы вам не...?

Следует особо отметить, что прямые приглашения также трактуются как навязчивые, и одной из распространённых форм, позволяющих не нарушать privacy, является Why don't you come... (and stay with me during the school holiday?

Общие вопросы также предоставляют собеседнику возможность выбора: согласиться или нет.

Часто используются в таких случаях конструкции как с отрицанием, так и без него, причём если форма первого вопроса имеет оттенок убеждения, то форма последнего является более дистанцирующей, как бы оставляя вопрос открытым. Показательно, что форма без отрицания употребляется при выражении не только вежливой просьбы, но и приказа.

В свете различий в способах оформления русских и английских директивных высказываний показательны результаты одного американского исследования. Его автора более всего удивила распространённость в российской школьной аудитории так называемых «совместных директив» и серий императивов, которые без каких-либо дополнительных показателей вежливого или смягчающего тона воспринимались как нейтральные. (Примером первых могут служить высказывания такие как «итак, мы с вами сейчас переходим к грамматике и сделаем несколько упражнений», а вторых — «теперь прочитайте, прочитайте внимательно... и отложили книги».) По контрасту работа в американской, особенно детской, аудитории опирается на стратегию «намёка», с характерными для нее тактиками «уговора» (целью которого является достижение своего рода компромисса путем «смены направлений» и «установления сделок») и «цепи инструкций», например: If you don't understand, please, raise your hand, and I'll be around to help (imbedded imperatives); Why don't you finish your essay first and then you can turn to the new text? (imbedded hints), предполагающие медленно прогрессирующий переход от косвенных к более прямым директивным формам. Вполне закономерно, что больше всего американскую преподавательницу поразил ярко выраженный «мы»-подход к ученикам, поскольку в английском языке форма "let's" (эквивалентная рус. давайте) не создает видимости потенциального выбора. Направленный на сотрудничество и разделение обязанностей российский подход резко контрастирует с принятым в англо-американской традиции индивидуальным, нацеленным на развитие автономии личности и самостоятельности.

СТРАТЕГИИ РЕАГИРОВАНИЯ

СТРАТЕГИЯ ПОДДЕРЖКИ СОБЕСЕДНИКА

Эмоциональная сдержанность британцев и американцев имеет и оборотную сторону – аффектацию. При этом используемый английский термин emotional как бы раздваивается на «собственно эмоциональный» и «аффективный», с акцентом на последний, обнаруживая существенное расхождение с трактовкой понятия эмоциональность в русской культуре, которое связывается с проявлениями искреннего чувства.

Двойственность при выражении эмоций в определенной мере свойственна представителям обеих англоязычных культур. С одной стороны, они обнаруживают склонность к сентиментальности и экзальтации. Британцы, например, могут не стесняясь выразить свои чувства, более сострадая, скажем, любимым животным, нежели своим собратьям, - последние, согласно традициям протестантского воспитания, должны самостоятельно справляться с жизненными невзгодами, не перекладывая ответственность на других. Более импульсивные и непосредственные в своих проявлениях американцы способны в бытовых ситуациях к спонтанным «выплескам» изумления или восторга, страха или возмущения,  объясняя их как неизбежную реакцию на стресс.

Стратегия коммуникативной поддержки собеседника включает прежде всего тактики усиления значимости высказывания и преувеличения, или иначе overstatement, придающие высказыванию большую весомость, что можно трактовать как избыточную, чрезмерную вежливость, функция которой – продемонстрировать или подчеркнуть свой интерес к партнеру.

СТРАТЕГИИ ПОДДЕРЖАНИЯ КОНТАКТА

Искусство поддержать разговор (особенно с малознакомыми людьми) основано на знании определенных «правил игры», позволяющих направлять нить беседы в нужное русло, не выходя при этом за грань вежливости.

Для британцев и американцев характерно четкое разграничение сфер общения и весьма строгое закрепление тематики за определенными коммуникативными ситуациями. Не принять обсуждать на работе (даже по телефону) домашние проблемы, а дома – рабочие.

Принцип невмешательства, лежащий в основе коммуникативного взаимодействия, является определяющим фактором при выборе тематики общения.

В ходе легкой светской беседы – в неформальной обстановке в гостях или во время официального мероприятия – принято (особенно среди британцев) в равной мерее избегать разговоров как о чем-то серьезном, так и о личном, придерживаясь распространенных шаблонов.

Примечательно, что для более деловых американцев вопрос «What do you do?» (for a living) при встрече с незнакомыми людьми, например, во время приема, является вполне приемлемым и весьма распространенным, тогда как британцы стараются всячески избегать расспросов о роде профессиональной деятельности своих собеседников. Однако серьезный разговор о профессиональных интересах одного из собеседников в большой компании не приветствуется, отсутствие общей коммуникативной базы грозит нарушением принципа равенства. Общепризнанными табу являются расспросы о финансовом положении, болезнях и смертях, а также на религиозную и политическую тематику (ввиду опасности нарушения бесконфликтной атмосферы общения).

Для американцев – и в большей степени – для британцев (сохраняющих традиции формального общения) вступление в разговор в середине фразы даже с целью помочь ее сформулировать, выразить одобрение или продолжить мысль расцениваются как проявление дурного тона, длительные «откровения» - в силу поверхностного отношения к социальным контактам – считаются неуместными и вызывают недоуменную или защитную реакцию, поскольку, как и в случае непрошенных советов, воспринимаются как попытки сохранить дистанцию.

Стратегия поддержания коммуникативного контакта предполагает взаимную ответственность партнеров за создание комфортной атмосферы общения и гладкое течение беседы на основе адекватного реагирования, что достигается при помощи тактики построения ответных реплик и тактики заполнения пауз.

Тактика ответных реплик сводится к использованию ряда речевых формул и приемов, помогающих разнообразить краткие ответы да/нет, которые в традициях англо-американской коммуникативной культуры считаются не самыми вежливыми – собеседникам необходимо усиление согласия и смягчение отказа, что позволяет участникам разговора продемонстрировать уважение к собеседнику, свой интерес к предмету общения, а также выиграть время для обдумывания последующих реплик. Этой же цели служит и тактика заполнения пауз.

Стратегия реагирования нацелена на развитие навыков выбора ответных реплик адекватно разнообразным речевым ситуациям, а также на предотвращение коммуникативных сбоев, возникающих в результате несовпадения  культурных норм.

Рассмотренные выше положения призваны служить основой для развития фоновых знаний, а на занятии — отправной точкой для дискуссии социокультурной направленности. При этом, поскольку программой, как правило, не предусмотрено выделения часов на специальное рассмотрение вопросов взаимодействия культур, можно обращать внимание учащихся на проблемы такого рода, неизбежно возникающие при обсуждении «плановых» заданий. Можно сравнить различные способы выражения намерений россиянами и, скажем, американцами, сопоставить возможные варианты использования разговорных клише и их перевода, пополняя по мере освоения материала речевой репертуар обучаемых новыми элементами.

(По материалам дистанционного курса повышения квалификации

«Стратегии речевого поведения в англоязычной среде», Ю.Б. КУЗЬМЕНКОВА,

Москва, Педагогический университет «Первое сентября», 2006)