Печатная продукция
материал по теме

Абдулла Алиш

I

Состовитель:  Сафиуллина Ф.Р. педагог дополнительного образования  МБОУ Излучинской ОСШ №1

Отпечатано в центре  информационных технологий

МБОУ «Излучинская ОСШ №1»

пгт. Излучинск, Школьная ,5

Содержание

1. Биография А.Алиша ……………………………...3
2. Сказки.Два петуха………………………………..14
3. Пчела и оса………………………………………...15
4. Болтливая утка…………………………………..18
5. Хвосты …………………………………………….24
6. Нечкэбиль …………………………………………31

Биография

Абдулла Бариевич Алишев, известный детский татарский писатель Абдулла Алиш, родился 15 сентября 1908 года в деревне Каюки Спасского уезда ( ныне Спасский район) в семье крестьянина. Отец его для своего времени был достаточно образованным человеком, выписывал газеты и журналы, хорошо знал татарскую и восточную литературу, а Тукая знал наизусть, любил сочинять и рассказывать сказки. Он не доучился до муллы ( в те времена образование получали в медресе). Четыре года служил денщиком в царской армии, вернулся больным, почти инвалидом. Умер в 1934 году в своей деревне.  

Мать Алиша, Газиза апа сочиняла баиты, стихи, была прекрасной сказительницей. Её многочисленные стихи посвящены сыну Абдулле. Умерла она в 1961 году в г.Казани.

У Абдуллы рано пробудился интерес к книгам и сказкам. С 5-6 лет он начал собирать книги, буквально изводил взрослых, заставляя читать и перечитывать их. Некоторые понравившиеся книги он знал наизусть и, водя пальцем по строкам, «читал» их другим.

Наконец, он начал учиться в школе. Отцу хотелось, чтобы любимый сын стал большим человеком. Он отдал 9-летнего мальчика в село Ямбухтино ( 15 км. от Каюков), которое славилось большим медресе. Здесь Алиш усиленно стал интересоваться литературой: собирал сказки, народные изречения, песни, пословицы, поговорки, много читал, общался с учениками старших классов. После 1917 года медресе было закрыто. Алишу пришлось вернуться в родное село.

Старшая сестра Абдуллы Закиря апа после прохождения кратких педагогических курсов стала учителем- воспитателем в детском приюте в селе Бураково. После революции под приют был отдан роскошный особняк помещика. Алиш часто бывал у сестры в приюте. А в 1919- 1921 годах он сам учился в русской школе в с. Бураково. Ежедневно ему приходилось проделывать путь в три километра. И в 1921 году он вынужден был прервать учебу.

Детство А.Алиша проходило в окружении живописной природы. Он очень любил природу и часто в сочинениях воспевал её красоту. Не меньше он любил народные праздники: весенний «полой» ( половодье), традиционный сабантуй, ярмарки и базары в соседних русских селах – Бураково и Базяково. Правда, по подстрекательству религиозных фанатиков, иногда возникали ссоры, но тем не менее ничто не могло помешать общению и совместному веселью простого люда – русских и татар.

Абдулла рос трудолюбивым. В хозяйстве особенно привлекало его пчеловодство. Летом в деревне дел было очень много. Вместе с отцом выходил он на  сенокос, иногда и в ночную пахоту. Габделбари абзый не нарадовался: « Слава Богу, прекрасный будет помощник». Но увидев упорное  стремление сына к учёбе, не стал препятствовать и отвёз его в город Спасск , где при педтехникуме открылась семилетняя школа.

В 1923-1927 гг. Абдулла учился здесь. Спасск находился в 25-ти км. от родной деревни. Редко приходилось бывать дома. Жил он в интернате. Всецело отдавал себя учению, много читал, принимал самое активное участие в жизни школы. Пионеры школы выпускали свою стенгазету на татарском языке, и называлась она «Алга» (Вперед). Редактором газеты был Алиш.

Старательный ученик, заводила стенгазетного дела, он успевал посещать литературно- драматические кружки, участвовать в концертах, писать стихи, декламировать их, делать самодельные коньки и кататься на реке Бездне. А вечером он помогал товарищам по учебе, перед сном товарищи слушали его чудесные сказки.

Преподаватель Спасской школы 2 ступени, одновременно воспитатель среди учащихся, живших в интернате, Гази Галимович Зарипов в своих воспоминаниях писал, что он отчетливо помнит Алиша: «… Небольшого роста, четырнадцатилетний Абдулла выделялся среди своих сверстников большой приветливостью к людям, скромностью, дисциплинированностью и способностями. Помню хорошо, работал у нас драматический кружок. Любознательный, пытливый Абдулла являлся членом кружка. Мы давали спектакли в Спасске, ездили в Затон , где выступали перед рабочими судоремонтного завода. В Спасске в то время не было библиотеки для татар. Мы организовали её. И в этой работе участвовал Алиш.»

После окончания школы семилетки Алиш поступает сначала в Спасский педтехникум, но 14 июня 1927 года подает заявление с просьбой об отчислении его из числа слушателей 1 курса. В то же году он поступает в Казанский землеустроительный техникум.

В эти годы он ещё больше увлекается литературой: посещает литературный кружок при техникуме, является членом редколлегии газеты «Красный землеустроитель» и рукописного журнала «Новые специалисты». С 1929 года его стихи, рассказы и заметки печатаются в молодежной газете « Кызыл Яшьлэр», в журналах «Авыл яшьлэре» (позднее «Колхозная молодежь»,) «Атака», «Яналиф» и др.

В 1930 году А.Алиш проходит практику, работает мелиоратором в Мензелинске, только что ставшим районным центром. Вскоре между районной газетой «Игенче» («Хлебороб») и Алишем устанавливается тесная связь. Алиш стал приносить в газету стихи, статьи, стал её корреспондентом. В Мензелинске Алиш  был в гуще событий. Кроме своей основной работы он посещал драматические кружки, бывал в колхозах, выступал перед сельскими тружениками на разные темы, читал лекции, беседовал с ними, недаром шутя, он называл себя «милли» оратор (милли – по-татарски «национальный»).

Алиш участвовал и в хлебозаготовках, проводил совещания селькоров, выпускал стенгазеты. И первую свою сказку «Капкорсак патша» ( «Царь толстобрюхий»), повествующую о торжестве народа над угнетателями и царем, начал писать в Мензелинске.

В конце 1930 года Алиш приезжает в Казань и по окончании техникума работает десятником по гидротехнике на строительстве Казанской электростанции (ТЭЦ-1). В 1932-33 гг. работает техником на предприятиях коммунального строительства канализационной сети. Трудовой героизм народа он показал в своих книгах «У светлого озера» ( повесть для взрослых ) и в сборнике очерков «Кабан побежден».

С 1933 года Алиш окончательно переходит на путь профессиональной журналистики. Начиная с 1933 года до Великой Отечественной войны, он работает в различных редакциях, занимается литературной деятельностью. С 1935 года состоял членом Союза писателей.

Он был ответственным секретарем журналов «Техника», «Пионерское перо» («Пионер калэме») и редактором детских передач Казанского радиокомитета.

А.Алиш был человеком увлекающимся. Съездив в середине 30-х годов в Феодисию, он был так восхищен полотнами Айвазовского, что все уши прожужжал своим друзьям бесконечными рассказами о его мастерстве. И даже своего сына в его честь назвал Айвазом.

А.Алиш –писатель разностороннего дарования. С одинаковой легкостью он брался то за повесть, то за пьесу, то за стихи, то за очерк. Увлекался то музыкой, то техникой. Но была одна страсть, которую Алиш пронес через всю свою жизнь, и которая во многом определила его творческий путь. Это любовь к детям. Поэт, прозаик и драматург, он писал главным образом для детей. «Все свое творчество желаю посвятить детям», - говорил Алиш. Он постоянно общался с детьми. Посещая школы, библиотеки, пионерские лагеря, детские сады, где его все знали и любили, выезжал в районы Татарии.

Алиш принимал активное участие в пионерском движении Татарии. В 1933 году первым из писателей он организовал литературный кружок  при Казанском центральном клубе пионеров.

В 1936 году Татарский обком партии командировал Алиша в Харьков, где первым в стране был открыт Дворец пионеров. Алиш не только привез обстоятельный рассказ об этом дворце, но и принял активное участие в создании такого Дворца в Казани.

Алиш как детский писатель и знаток души детей уделял огромное внимание воспитанию молодой смены писателей-журналистов. Он вел большую переписку с юнкорами, давал им добрые советы, оказывал помощь, внимание и чуткость. И неудивительно, что многие его юные друзья стали писателями, это Самат Шакир, Джавад Тарземанов, Махмуд Хусаин и др., преподавателями, научными работниками, а кружковцы – юные друзья Алиша – Харис Якупов и Лутфулла Фаттахов – стали известными художниками.

Будучи детским писателем, Алиш всегда внимательно относился к детям, изучал их характеры; прежде чем начать свое новое произведение, он читал их своим друзьям – детям, советовался с ними.

В 1940 году выходит его книга «Мамины сказки», которые вошли в золотой фонд татарской литературы. В 1941 году была издана пьеса «Маленький узник», в которой Алиш показывает звериное лицо фашизма. Сила воздействия его произведений очень велика. Они помогают воспитывать в детях чувство трудолюбия и товарищества, учат их любить Родину, быть мужественными и смелыми, правдивыми и справедливыми, верности данному слову, уважению к старшим. Неустанный труженик, Алиш работал над повышением своего идейного уровня, знаний. Без отрыва от работы он учился на вечернем отделении Казанского Государственного педагогического института. Война помешала ему закончить его, он был уже на 4-ом курсе.

В начале Великой Отечественной войны, как и все советские патриоты, Алиш уходит на фронт. В конце октября 1941 года от Алиша перестают приходить письма. Он пропал без вести. Только после войны, через несколько лет стало известно: сражаясь на фронте, в октябре 1941 года под Брянском, он попал в плен.

Сейчас накопилось много свидетельств, освещающих страницы героической жизни и борьбы Алиша. Он прошел через многие лагеря, видел голод, болезни, издевательства эсесовцев, смерть.

В его блокноте, переданном вместе с моабитскими тетрадями Муссы Джалиля после войны в Советский Союз, сохранилась хроника жизни Алиша. Там есть такие лаконичные строки: «Зиму 1941 года провели в Литве, в лагере Алитус. Там было 17 тысяч военнопленных, из них за зиму умерло 14-15 тысяч. Мне повезло, когда я работал с дровосеками, то запасся кое-чем. Мне помогло, что я не курю. В апреле-мае 1942 года нас отправили в Германию».

В каких только лагерях не побывал Алиш. Встретившийся с ним в одном из лагерей Газим Кадыров рассказал, что однажды за какую-то незначительную провинность фашисты жестоко избили Алиша и бросили его в сырой цементный полвал, к нему применили пытку светом – заставили всю ночь смотреть на наведенную прямо в глаза яркую электрическую лампочку.

Наконец Алиш очутился в Чехословакии, в рабочем лагере. Здесь он работал шлифовальщиком. А в августе снова вернули в концлагерь. Затем был отправлен в Польшу. Из Польши – в лагерь Вустрау под Берлином. Это было в начале 1943 года. Здесь Алиш встречается с Мусой Джалилем. Они знали друг друга ещё до войны.

В плену Джалиль был руководителем подпольной группы. Из числа военнопленных гитлеровцы насильственно создавали так называемые национальные легионы: туркестанский, азербайджанский, армянский и др. В Радоме был организован легион «Идель-Урал», куда входили военнопленные Поволжья. Так как значительную часть составляли татары и башкиры, его нередко называли «татарским легионом». Сорвать замысел фашистов, повернуть оружие против них, - такую задачу поставила перед собой подпольная группа Джалиля. По решению подпольного комитета Алиш дал согласие работать переводчиком в газете «Идель-Урал». Это дало ему доступ в типографию и позволило со временем наладить регулярное печатание антифашистских листовок.

Очень скоро Джалиль, Алиш и их товарищи развернули активную подпольную деятельность. Рискуя жизнью, Алиш выполнял ответственные задания подпольной организации в самом центре фашизма – Берлине. Он принимал самое активное участие в составлении и печатании антифашистских листовок. «Правой рукой Джалиля» называли его товарищи.

Не смогли фашисты превратить военнопленных татар в предателей. Первый же батальон легиона, отправленный на восточный фронт, восстал еще по дороге, перебил немецких командиров и в полном составе перешел на сторону белорусских партизан.

В августе 1943 года гестапо удалось напасть на след подпольщиков. По доносу предателей работа подпольной организации была раскрыта. Джалиль, Алиш и большинство членов подпольной группы были арестованы за несколько дней до тщательно готовящегося восстания легионов.

Патриоты были брошены в Берлинскую тюрьму – Моабит. Начались пытки, бесконечные допросы, издевательства. Заключенных методично избивали, морили голодом, лишали воды.

В начале 1944 года Алиш сумел передать на волю записку, в которой говорилось, что все они арестованы, как государственные преступники, ждут суда и не надеются на благополучный исход. Он пожелал всем своим коллегам по работе счастья и просил их, если кто вернется живым на Родину, поцеловать его мальчишек. 28 января 1944 года Алиш написал письмо родным. Это письмо вынес на волю и затем переслал в Казань сосед по камере, бельгийский патриот Эмиль Майзон.

Суд над джалильцами состоялся в марте 1944 года в Дрездене. После вынесения смертного приговора они ещё полгода сидели в фашистской тюрьме в Берлине – Шпандау.

Казнь патриотов состоялась 25 августа 1944 года в Берлинской тюрьме Плетцензее.

   Сейчас документально известно, как погибли верные сыны нашей Родины. В феврале 1968 года немецкий журналист Леон Небенцаль после долгих поисков нашел в Шарлоттенбургском загсе картотеку, куда с немецкой педантичностью записаны данные о казненных джалильцах. Чиновник тюрьмы Плетцензее Глюк со слов помощника надзирателя- очевидца казни – заполнил все графы картотеки. Вот некоторые строки карточки Алиша № 2968:

«Берлин. Шарлоттенбург. 26 августа 1944 г. Писатель Абдулла Алишев, магометанин, проживающий в Казани, Дзержинского 18-19. Умер 25 августа 1944 года в 12 часов 12 минут в Берлине, Шарлоттенбурге, Кенигсдамм 7. Умерший родился 15 сентября 1908 года в Каюки (Россия)… Причина смерти – отсечение головы».

Записи в карточках- свидетельствах о смерти показывают, что 11 джалильцев были казнены в один день и в один час. Все были обезглавлены на гильотине в течении получаса с 12ч. 06 мин.- до 12 ч. 36 мин. Казни совершались одна за другой с интервалом в 3 мин. Первым был обезглавлен Гайнан Курмашев, затем Фуат Сайфульмулюков, третьим в 12ч.12мин. –был обезглавлен Абдулла Алиш, затем – Фуат Булатов, в 12 ч.18 мин.-Муса Джалиль, затем – остальные.Не дрогнув, до последнего вздоха остались верными своему народу, Родине все патриоты. Алишу было всего 36 лет, когда он погиб от рук фашистских палачей.

 До нас дошло всего 15 стихотворений Алиша – лишь незначительная часть того, что было создано в тюремной камере.

И каждая строка этих стихотворений дышит верностью Отчизне, священной воинской клятве. Блокнот со стихами Алиша, пройдя через множество рук, попал к бывшему военнопленному Нигмату Терегулову, который передал бессмертные произведения писателя на Родину. В условиях тюремной изоляции Муса и Алиш, видимо, не имели возможности как-то общаться. Но они думали об одном и мысли их действовали в одном направлении:

«Мы и в неволе – все равно в бою,

Чтоб ни случилось, смерть мы встретим смело,

И, жизнь отдав за Родину свою,

Погибнем за её святое дело!»

(«Какою будет смерть» А.Алиш)

Последнее письмо А.Алиша с фронта матери.

«Дорогая мама! Посылаю тебе пламенный привет с пожеланием крепкого здоровья. Итак, мама, мы стоим у преддверья дальних дорог. Знаю, велико твое горе, но будь спокойна, жив буду-вернусь. Будет еще радостная встреча, соберутся все родные.

Мама, есть у меня к тебе большая и последняя просьба: дорогих моих крошек – детей приласкай и заботься о них, как обо мне, навещай наших. За Галимзяна не беспокойся, он ведь работает в штабе. За Гаптери тоже не беспокойся. Добро, живи в спокойствии, да пусть не покинут нас твои святые пожелания. Привет Марьяму и всем  родным. Если от Мубарака будет письмо, пришлите ответ немедленно. Не следует тамошних людей заставлять слишком долго ждать. Если письмо мое дойдет до вас, в тот же день напиши ответ.

Ну ладно, мама. До свидания. Обнимаю тебя и целую. Твой сын. 6 августа 1941 года.

В сердце моем ты пламенное чувство, мама,

Лишь о тебе думаю все время,

Образ твой как будто предо мною

Смотрю на него, мама, и нахожу утешение».

Сказки

Сказка "Два петуха"

Жили у бабушки два петуха: один белый, другой чёрный. Очень любила бабушка обоих петухов. Только были они большие забияки — всегда дрались.

Начнёт бабушка петухов кормить. Белый кричит: «Почему мне мало корму?» А Чёрный вторит: «Зачем клюёшь моё зерно?» И готова драка.

Однажды бабушка вышла во двор, смотрит: петухи дерутся. «Что мне с ними делать?» — подумала она. Пожурила драчунов, прикрикнула на них. Петухи притихли, а как только бабушка ушла, опять накинулись друг на друга. Только перья летят. Устали драться, пошли жаловаться бабушке. Белый Петух ябедничает:

—      Бабушка, бабушка, Чёрный меня исколотил. Я весь в синяках.

Чёрный петух кричит:  

—      Не верь ему, бабушка, он сам меня исклевал.

Бабушке надоели драки и жалобы.  

Она ничего не сказала, взяла Чёрного Петуха под мышку и пошла с ним куда-то. «Попаду я сегодня в суп»,— подумал Чёрный, сидя у бабушки под мышкой.

А бабушка отнесла Чёрного Петуха к соседям и оставила его там на три дня и три ночи.

Скучно стало Белому Петуху. Не ест, не пьёт. На четвёртый день говорит Белый Петух бабушке:

—      Бабушка, принеси Чёрного. Скучно мне без него. Никогда больше не буду с ним драться.

—      Ладно,— говорит бабушка.— Если так, принесу. Только, чур, не драться, а то один из вас угодит в суп.

Так сказала бабушка и принесла домой Чёрного Петуха.

А Чёрный тоже соскучился у соседей. Обрадовались петухи и дали друг другу слово никогда больше не драться.

Теперь Чёрный Петух и Белый Петух живут дружно, и бабушка любит их ещё больше, чем раньше.

Сказка "Пчела и оса"

Когда-то Повелитель Цветов   бросил во все страны клич:

-      Кто изготовит лучший сосуд для хранения мёда, тому в награду позволю собирать мёд со всех моих цветов.

Все насекомые взялись за работу. Каждому хотелось получить обещанную награду.

Скоро насекомые явились к Повелителю Цветов с готовыми сосудами. Каждый говорил:

-      Повелитель! Вот хороший сосуд. Попробуй, положи в него мёд. Повелитель Цветов испробовал все сосуды и сказал:

-      Я вижу, вы поторопились, идите обратно. Ваши сосуды не годятся. Назначаю вам новый срок.

Пчела и Оса тоже хотели получить награду. Трудолюбивая Пчела работала и днём и ночью.  А ленивая Оса утром немного повозится,   а чуть солнышко пригреет - и на отдых, её уже ко сну клонит.  

Повстречались как-то Оса с Пчелой.

-      Приходи ко мне в гости, сестрица Пчела,- сказала Оса.- Посмотри мою работу. Наверное, кое-что нужно исправить - ты поможешь мне.

-      Так и быть,- говорит Пчела,- приду. А сегодня ты приходи ко мне в гости, буду ждать тебя.

Пчела угостила Осу на славу. Оса все смотрела на сосуд Пчелы и похваливала:

-      Ты лучшая из мастериц!    Как это ты сделала такой прекрасный сосуд?

-      Мы с тобой подруги,- сказала Пчела,- и я открою тебе тайну. Чтобы сделать то, что задумала, надо трудиться не жалея сил, не откладывать дело на завтра. Я работала так, вот у меня и вышел хороший сосуд.

Шли дни за днями. Настало время Пчеле пойти в гости к Осе.

Сделала Пчела всё, что надо по хозяйству, нарядилась получше и полетела проведать Осу.

Прилетела, а Оса лежит - ноги кверху, глаза закрыты, усики повисли.

-      Здравствуй, сестрица Оса,- сказала Пчела.- Отдыхаешь после работы или, может быть, захворала?

-      Ох, сестрица Пчела, чуть дышу,- пролепетала Оса слабым голосом.

Ленивая Оса нарочно больной притворилась - нечем ей было угощать Пчелу. Сколько собрала утром мёду, всё съела, К вечеру самой есть нечего, не до гостей. Совсем разленилась Оса, и сосуд её стоит недоделанный.

Настал наконец срок, назначенный Повелителем Цветов. Прилетели к нему насекомые со своими сосудами, прилетели и Пчела с Осой.

Повелитель Цветов положил мёд во все сосуды. Сосуд Осы не удержал мёда, расклеился. А сосуд Пчелы очень понравился Повелителю Цветов. Он осмотрел его внимательно и сказал:

 -     Видно, что ты много потрудилась. Твой сосуд - самый лучший. Разрешаю пчёлам со всех моих цветов собирать мёд.

С тех пор трудолюбивые пчёлы со всех цветов собирают мёд, живут хорошо, и все их уважают, а ленивые осы и теперь кое-как перебиваются.

Сказка "Болтливая утка"

Близко ли, далеко ли жил-был Охотник. Была у него собака Белый Коготь, меткое ружьё и много домашних зверей и птиц. Среди них заметно выделялась утка, с хохолком на голове, по прозвищу Болтли­вая Утка.

Встретит Утка Горластого Петуха, или Бородатого Козла, или Курицу Куда-Куда, или Кота Цап-Царап и ну болтать! Те, бывало, слушают, слушают, да так и уйдут, не дослушав до конца.

-   Знаешь новость? Тебе одному скажу по секрету...

Так всегда начинала свой рассказ Болтливая Утка.

Однажды Охотник перекинул через плечо ружьё, через другое - охотничью сумку. Потом созвал всех зверей и птиц и сказал:  

-      Я ухожу на охоту. Белый Коготь со мной пойдет. Смотрите, никому не говорите, что меня с Белым Когтем дома нет.

Звери и птицы остались одни. Ну и страшно же им было ночью! Всё казалось, что кто-то крадётся к ним во двор. Однако ночь прошла - ничего не случилось.

И день прошёл. Не возвратился Охотник. На закате солнца звери и птицы собрались на совет. Что делать, если Охотник и вторую, и третью ночь не будет ночевать дома?

-      Надо идти за Охотником, - сказал Горластый Петух.

-      Да, надо идти за Охотником,- согласились все.

Но кто пойдёт? Подумали, подумали, решили послать Болтливую Утку: она и по земле ходит, и по воздуху летает, и по воде плавает - лапки у неё, как вёсла.

-      Ты ступай за Охотником,- сказали Болтливой Утке товарищи.- Только по дороге никому ничего не рассказывай.

-      Так уж и быть. Завтра пойду,- прокрякала Болтливая Утка, зевнула и спать легла.

Ранним утром Утка встала, позавтракала и отправилась в путь. Сначала она долго летела, широко размахивая крыльями., плыла, приплыла к берегу. Вышла на берег, отряхнулась Летела, летела, прилетела к реке. Села на воду и поплыла. Плыла, пошла пешком. Шла, шла, пришла к лесной опушке. А у опушки ягоды спелой -видимо-невидимо. В траве букашки разные. Наелась Болтливая Утка спелых ягод да жирных букашек, отдохнула и пошла в лес.

 Лес густой, тёмный. Идёт Болтливая Утка, покрякивает. Навстречу - Колючий Ёж.

 -     Куда путь держишь? - спросил Ёж.

А Болтливой    Утке    так   захотелось   поговорить! Совсем забыла она, что наказывали товарищи.

-      Тебе одному скажу по секрету,- ответила Болтливая Утка.- Я ищу своего хозяина - Охотника. Он ушёл на охоту и не возвращается. Собака наша, Белый Коготь, тоже с ним. Некому теперь сторожить наш дом, Вот мои товарищи и послали меня разыскать Охотника.

-      А  далеко отсюда ваш дом? - спросил Колючий Ёж.- Водятся ли у вас жирные мыши?

-      Да вот эта тропинка ведёт прямёхонько к нашему дому,- ответила Болтливая Утка.- Только смотри, никому не говори.

Потом Болтливая Утка сказала Колючему Ежу, что мыши у них жирные и охотится за ними Кот Цап - Царап.

Когда Болтливая Утка собралась уходить, Колючий Ёж дал ей совет: он был добрый, хотя и колючий.  

-      Я не разбойник. Зла тебе не причиню. Но скажу: будь осторожна, каждому встречному своей тайны не выдавай. Тогда в вашем доме будет спокойно.

Но Болтливая Утка не послушалась умного совета.

Пошла она дальше. Шла, шла, навстречу - Заяц Длинные Уши, Заяц спросил:

-      Эй, ты, Хохлатка. Ты, наверное, живёшь на глубоком тихом озере? Зачем же ты пришла в этот темный лес?

-      Тебе одному скажу по секрету, - отвечала Болтливая Утка.- И хозяин Охотник, и собака Белый Коготь ушли на охоту. Дом наш остался без присмотра.

И Утка пересказала Зайцу всё, что говорила Колючему Ежу.

«Ага,- подумал Заяц Длинные Уши,- раз хозяина нет, самое удобное время обгрызть кору у молодых яблонь». Он спросил у Болтливой Утки, где дом Охотника. Когда та, глупая, всё разболтала, Заяц сказал:  

-      Не встречал я твоего хозяина. И шмыгнул в кусты. А Болтливая Утка пошла дальше. Шла, шла, вышла на лужайку. Смотрит: посреди лужайки спит, развалившись и громко храпя, большой Косолапый Медведь. Болтливая Утка разбудила Медведя и тут же все ему рассказала. Потом спросила:

-      Не встречал ли ты здесь человека с ружьём и собакой? Не встречал. Наверное, он там, в чаще, прорычал Медведь таким голосом, словно ему жалко было Болтливую Утку, а сам подумал: «Хозяина нет, самое удобное время полакомиться мёдом у него на пчельнике». И торопливо заковылял прочь.    

Болтливая Утка всё искала охотника, всё глубже уходила в лес. Наконец, зашла в самую чащу. И вдруг перед ней - Серый Волк.

-      Эй, Хохлатка,- крикнул он.- Как это ты ходишь в таком дремучем лесу одна?

Не испугалась Утка Серого Волка и всё ему разболтала. Злой Серый Волк щёлкнул зубами и подумал: «Самое удобное время унести у Охотника овцу». А Утке сказал:  

-      Не встречал я твоего хозяина.

И скрылся между деревьями.

Пошла Болтливая Утка дальше. Дорогой ей попадались дикие звери, быстрые птицы, маленькие букашки. Всем рассказывала Болтливая Утка свою тайну. Шла, шла - навстречу Хитрая Лиса с пушистым хвостом. Утка и с Лисой заговорила:

-      Нарядная тётушка, не встречала ли ты моего хозяина? При нём собака Белый Коготь и ружьё. Без хозяина и собаки у нас дома не спокойно.

-      Как же, видела,- тонким голоском ответила Хитрая Лиса и повела за собой Болтливую Утку. Долго пробирались они по тёмному лесу, наконец, пришли к глубокому оврагу, густо заросшему кустарником. Там была лисья нора. Возле норы играли маленькие лисята. Они мигом окружили мать.

-      Мама, мама, что ты принесла нам поесть?

А Хитрая Лиса и говорит:

-      Вот вам, детки, утятинка. Лисята набросились на Болтливую Утку и съели её. Съели - не наелись. Ещё просят.

Хитрая Лиса подумала: «Охотника дома нет. Пойду, всех его кур переловлю». И говорит лисятам:

-      Сейчас, детки, схожу, ещё принесу.

А лисята пищат:

-      Неси побольше!

И опять стали гоняться друг за другом и кувыркаться.

Вот так из-за одной Болтливой Утки чуть не пропал весь дом Охотника. Но Охотник был умный. Он хорошо устроил своё хозяйство. Заяц Длинные Уши не смог погрызть яблонь - сад Охотник обнес высоким забором. Косолапый Медведь не полакомился мёдом, потому что Охотник выкопал вокруг пчельника глубокую канаву. Медведь даже чуть не свалился в неё. И Серый Волк не пролез в овчарню - овец защитила крепкая дверь. А Лиса, хоть и была хитрой, но попалась в капкан. Скоро вернулись Охотник и Белый Коготь. Охотник увидел Лису в капкане и сказал:

-      Ещё несколько таких поймаю,- сошью себе к зиме лисью шубу.

Бородатый Козёл, Кот Цац-Царап, Курица Куда-Куда, Горластый Петух рассказали Охотнику обо всём и очень жалели, что послали за ним Болтливую Утку.

Сказка "Хвосты"

Давным-давно, во времена былые, все звери - смирные и злые - ходили без хвостов. Ни лошадь, ни корова не могли от мух и комаров назойливых отбиться. И даже белочка - на что уж попрыгунья, и та сидела тихо у дупла.

И вот однажды звери похитрее собрались на совет и порешили: всем носить хвосты. Потом со всех концов сорок собрали и дали им такое поручение:

-      Летите над высокими горами, над шумными лесами, над зелёными лугами, над бурной речкой и скликайте всех - больших и малых, хищных и смиренных и передайте им, как только встанет солнце и над землёй рассеется туман, у дуба старого пусть соберутся звери - всем будут раздавать хвосты.

Сороки-белобоки полетели и затрещали громко, затрубили:

-      Эй, вы, живущие в Лесах дремучих, в полях широких и лугах зелёных, в ручьях и реках, в море- океане! Все слушайте: как только солнце встанет и над землёй рассеется туман, у дуба старого сходитесь по скорее - здесь будут раздавать хвосты.

Тут звери злые зарычали:

-      А что такое хвост? Скажите нам, сороки-белобоки! Зачем он нужен нам? И чей приказ?

Но хитрая Лиса их перебила и весело сказала:

-      Уж коль дают хвосты, так надо взять. Когда примерим, то узнаем, для чего. Быть может, многим хвост и в самом деле пригодится, и стоит ли заранее рядиться?

Вот миновала ночь. Чтоб получить хвосты, в дорогу вышли звери. Кто полз, а кто скакал, а кто бежал рысцой.

На зорьке Заяц лапками умылся и шубку вычистил - собрался тоже в путь. Но только из норы он выглянул наружу, как хлынул ливень и сплошной стекой завесил лес.

И решился Заяц выйти из норы. Но вдруг, шаги заслышав, выглянул опять и сел у входа в ожиданье. По лесу кто-то шёл, такой большой и грузный, что в страхе шелестели травы и трещал сухой валежник.

«Наверное, косолапый лезет напролом»,- подумал Заяц.

И на самом деле, из бурелома выбрался Медведь.

-      Эй, дедушка Медведь! - его окликнул Заяц.- Я вижу, за хвостом спешишь ты спозаранок: знать, от других не хочешь отставать. А для меня не смог бы принести?

-      Труд не велик - достать хвосты. Вот если не забуду, занесу.

Подумал Заяц: «Дедушка Медведь хотя и обещал добыть мне хвост, но память старика, наверно, подведёт, и обещание своё он позабудет. Я попрошу кого-нибудь ещё».

Бот снова слышен топот на дороге. Бежит какой-то зверь - свистят и гнутся ветки.

Знать, волк идёт.

-      Послушай, дядя Волк! - его окликнул Заяц.- Я вижу, за хвостом спешишь ты спозаранок: знать, от других не хочешь отставать. А для меня не смог бы принести?

-      Вот если лишние останутся хвосты, тебе я занесу.

И волк промчался мимо.

Подумал Заяц: «Этот ненасытен, и, знать, на ветер бросил я слова. При дележе себе всегда отхватит лишку, наверно, мне не принесёт. И оправданье, как всегда, себе найдёт. Уж лучше я кого-нибудь другого попрошу - того, кто почестней да и попроще нравом».

И вот опять послышались шаги. Трава легонько никнет, лист шелестит. Рысцой Лиса бежит.

-      Послушай, добрая сестричка,- молвит Заяц.- Я вижу, за хвостом спешишь ты спозаранок: знать, от других не хочешь отставать. А для меня не сможешь принести? Боюсь, что я останусь без хвоста.

-      Не беспокойся, братец, не тужи. Скажу, что мой приятель попросил, чтоб самый лучший подобрали - под цвет твоей пушистой мягкой шубки. И хвост в подарочек я занесу тебе...

Лиса хоть позже вышла в дорогу, но всех обогнала, прямой избравши путь, и во весь дух примчалась к дубу первой.

Не перечесть хвостов на ветках дуба! Каких тут только нет - и длинных, и коротких, пушистых и тонюсеньких, как нитка, прямых, кривых и самых разношёрстных - от белого до черного - любых!

И, головы задрав, дивились звери такому выбору невиданных хвостов.

Не дожидаясь ничьего приказа, Лиса за дело мигом принялась.

-      Вот этот мой! - воскликнула плутовка, и в лапах у неё вмиг очутился такой красивый и пушистый хвост, что Лисанька на месте завертелась, закружилась.

Копытами стуча, Конь к дубу подошёл. Он выбрал добрую метёлку и сказал:

-      Теперь конец всем комарам и мухам: до самых глаз смогу хвостом достать.

Корове тоже хвост достался неплохой. И Волк своим хвостом доволен. И Белка не в обиде: пышный хвост поможет ей перелетать в лесу с верхушки на верхушку, а ночь придёт - она в тепле: хвост одеялом будет ей служить в дупле.

Один лишь слон топтался всё на месте и многим лапы отдавил, покуда не надумал, не решил, а к дубу подойдя, увидел на ветвях крючки да закорючки. Обиделся он на свою судьбу и нос повесил. С тех пор и вытянулся нос его трубой и превратился в хобот.

Медведь набрёл в пути на пчельник, там досыта наелся мёду и на делёж хвостов, сластёна, опоздал. Он с дуба снял клочок какой-то шкуры и нацепил его взамен хвоста.

Зверям настало время расходиться.

-      Ну, все с хвостами?

-      Нет ещё, не все! - кричит свинья.

Свинья и поросята, как обычно, в болотной жиже нежились с утра и не успели вовремя прийти. Глядят, они на дуб, а там висят хвосты величиною с палец.

-      Не надо нам таких! Носить нам стыдно их! - визжат со всех сторон двенадцать поросят.

Но не было других. Свинья сорвала хвостик и нацепила, загнув его крючком. С тех пор у всех свиней хвосты как закорючки.

А Заяц ждал и ждал, когда хоть кто-нибудь с обещанным хвостом к нему заглянет в норку. Но лопнуло терпение у него. Он вылез из норы и - на дорогу.

Вот видит он - Медведь идёт вразвалку. На радостях наш Заяц со всех ног помчался Косолапому навстречу.

-      Ну, дедушка Медведь, не позабыл ты Зайца? Исполнил обещание своё?

-      Поди-ка прочь! - ворчит Медведь сердито.- В норе без толку просидел, не бегал, не устал, не пробивался к дубу, какой же хвост тебе достанется, лентяй! Уж как я ни спешил и ни старался, и всё же мне, гляди, короткий хвост достался!

Медведь ушёл, а Заяц на дороге стал поджидать с надеждою других.

Завидев Волка, Заяц - прыг навстречу и говорит смиренным голоском:

-      Ну, дядя Волк, не позабыл ты Зайца? Исполнил обещание своё?

Волк прорычал с досадой на Косого:

-      Себе-то я едва достал!

И дальше побежал.

А Заяц на дороге стал поджидать с надеждою Лису. И думал он: «Сестричка дорогая не обманет и хвост наверняка мне принесёт».

Глядит - лиса на косогоре, он - навстречу и перед ней на задних лапках встал:

-      Ах, как я рад, сестричка дорогая, что встретился с тобой! Ты принесла мне хвост? Скорее покажи!

-      Вот только у меня один ты в голове! Гляди, с каким хвостом пушистым, на зависть всем', я тороплюсь домой. А сколько я старанья приложила, а сколько стоит он,- никто не знает, брат!

Хвостом вильнув пред самым носом Зайца, Лиса ушла дорогою своей.

Заплакал Заяц:

-      Все меня, забыли!

Вдруг слышит лай и злой кошачий крик. Глядь - на опушке леса схватились Кот с Собакой в потасовке.

Собака тявкала:

-      Мой хвост всех лучше!

А Кот:

-      Нет краше моего на целом свете!

И тут они вцепились не на шутку, и у Кота вдруг оторвался кончик пушистого хвоста. Спасая шкуру, Кот пустился наутёк и на верхушку дерева забрался.

А ветер подхватил пушистый клок с земли и в норку Зайца в тот же миг подбросил: пусть у Косого тоже будет хвост.

С тех пор Собака с Кошкой меж собой не ладят. Зато у Зайца есть - пусть маленький - да хвост!

И нашей сказке здесь конец

Сказка "Нечкебиль"

Посмотрите-ка, что вы видите перед собой, и знаете ли, что это такое?

Вон в шахматном порядке выстроились домики. В этих домиках живут пчёлы.

Пчёлы? Какие пчёлы? Пчёлы собирают сладкий мёд, делают воск для свечей. А летать они могут далеко-далеко. Пчёлы жалят. Если они ужалят человека, то доводят его до слёз.

Их домики окрашены в разные цвета: красный, как мак, зелёный, как трава, жёлтый, как песок, голубой, как небо.

А вон там, в сторонке, стоит пригорюнившаяся одинокая колода. Такими были раньше домики для пчёл. А теперь эти колоды лишь напоминают о старине.

  Кто этого не знал, пусть погуляет по нашей колхозной пасеке и сравнит новые улья с колодой.

Из-за голубого горизонта, улыбаясь, поднимается солнце. Его лучи, словно медные стрелы, летят к ульям, коснутся его стен и говорят: «Поднимайтесь, поднимайтесь, за дело принимайтесь!»

Пчёлы одна за другой вылетают из улья. А когда солнце поднимется высоко, воздух нагреется, они всей семьей спешат на работу... Дзинь-дзинь... Далеко-далеко - в сады и на поля, в леса и луга...

У этого голубого домика очень много хозяев. Узнать сколько их там, можно только тогда, когда тысячу раз пересчитаешь пальцы своих рук или звёзды на небе...

Целый день ярко светит солнце и греет землю. Оно показывает пример всем: насекомым, животным, людям - и призывает всех работать.

К его призыву прислушиваются и жители голубого домика.

Нечкебиль проснулась раньше всех. Думая, что опоздала, торопливо вылетела из своего домика.

Поднявшись на высоту яблони, она сверху с опаской поглядела на свой улей: как бы не пришли какие-нибудь злодеи, не подменили домик, не сыграли бы над ней злую шутку.

Поэтому она ещё раз внимательно глянула на свой домик и постаралась запомнить его.

Домик был голубой, как небо.

- До свидания, мой прелестный домик! - промолвила Нечкебиль. Потом она немного покружилась над ним и полетела вдаль.

Долго-долго летела Нечкебиль.

Спелая рожь приветствовала её, кланяясь налитыми колосьями. Радушно встречали Нечкебиль поля, покрытые цветами.

Кружась, как маленький самолётик, Нечкебиль опустилась на цветок. Вокруг пестрели цветы - белые, жёлтые, синие, красные - они покачивались на лёгком ветру и радовали сердце. На лугу от цветов такой аромат, будто всё обрызгано духами. Нечкебиль перелетает с цветка на цветок и скоро вся покрывается цветочной пыльцой. Она переносит её с одного цветка на другой.

Так маленькая пчёлка помогала растить богатый урожай.

Собирая сладкий нектар, повстречалась Нечкебиль с Саранчой,

-      Эй, мохнатая! - окликнула Саранча пчёлку.

-      Меня зовут Нечкебиль. Если есть дело - подходи ко мне смело.

Саранча подлетела поближе и начала расспрашивать, что пчела делает, а потом и о себе кое-что рассказала:

-      Издалека,    со стороны Ирана, в голодные годы прилетели сюда мои предки.   Видно, они думали, что  здесь легче живётся. Но люди травили их ядом, а потом закапывали в глубокие канавы. Даже черногрудые скворцы и те их клевали.

-      Если приносишь пользу,- сказала Нечкебиль, люди и ядом не травят, и в землю   не закапывают, а наоборот - ухаживают. Чтобы нас было больше, они

делают нам тёплые домики, поят сладким щербетом. А вы губите хлеба, потому от вас хотят избавиться.

Саранча, услышав слова   Нечкебиль,   вытаращила глаза.

В этот момент прилетела стая скворцов.   Один из них, что посмелее, взял да и проглотил Саранчу.

 А Нечкебиль полетела дальше.

Она порхала   с цветка   на цветок,   пила сладкий нектар. Но вот опять кто-то её окликнул.

-       Пчёлочка с жалом,- пропищал Комар,- подойди ко мне.

-      Меня зовут Нечкебиль. Если есть дело - подходи ко мне смело,- ответила Нечкебиль, а сама к Комару не стала подходить.

И снова она слышит жалобы на людей и животных:

-      Тот рукой прихлопнет, этот хвостом прибьёт. И ещё боюсь солнца, поэтому прячусь под листьями и на охоту днём выхожу редко.

Нечкебиль ответила Комару:

-      Вы пьёте кровь, разносите лихорадку...

Но Комар был голоден и поэтому не стал слушать пчелу. Жужжа, полетел он к человеку, который полол поле. Только сел ему на шею, как человек прихлопнул его.

А Нечкебиль полетела дальше.

В то время, когда Нечкебиль опять порхала с цветка на цветок и пила нектар из цветка мака, её снова кто-то окликнул грубым голосом:

-      Пчёлка, пчёлка, лети сюда!

-      Меня зовут Нечкебиль. Если есть дело - подходи ко мне смело.

И вот из травы слышится жужжание. Смотрит Нечкебиль, а это ползёт Овод, с двумя крылышками и шестью ножками. Голова у него зелёная, а брови сизые. Подполз Овод к пчеле, и начали они расспрашивать друг друга о житье-бытье.

Сел Овод рядом с Нечкебиль на цветочное кресло и стал сетовать на трудную жизнь:

-      Сенокос мы ждём с нетерпением, хотя после него мы и гибнем. В пору сенокоса еды всякой для нас бывало много: на лугах не счесть людей, жеребят, лошадей. А теперь вместо косарей и лошадей приезжает какая-то машина. Со своей косилкой она в один-два дня весь луг скашивает. Эта машина всё фыркает и противный запах разносит. И на спину ей садишься, и кусать стараешься, но толку никакого.

Нечкебиль улыбнулась и говорит:

-      Раньше эти луга были барскими, а теперь они стали совхозными. Машины, которые фыркают, тракторами называются, их заправляют керосином и прицепляют к ним косилки.

Нечкебиль хотела всё подробно Оводу рассказать, но он почуял запах пота, не стал её слушать и улетел. Очень огорчил он этим пчелу.

Смотрит Нечкебиль, а по гладкой дороге, погоняя лошадь, едет человек. На дуге у лошади сидит Овод. Потом Овод перелетел на спину лошади, и лошадь прихлопнула его хвостом.

А наша Нечкебиль благополучно полетела дальше.

Летела Нечкебиль по своим делам и только хотела сесть на красивый цветок, как её опять кто-то окликнул:

-      Эй, пчёлка, лети ко мне!

Оглянулась Нечкебиль и увидела Стрекозу с длинным туловищем, четырьмя крыльями и головой, похожей на зелёную пуговицу. Она, порхая, летала среди цветов и тоже, бледная, лакомилась сладким нектаром. Стрекоза стала жаловаться:

-      Почему меня так называют?..

Но тут уж Нечкебиль не успела её дослушать: она заметила, что солнце клонится к закату. Она была и сама сыта и мёду набрала. Пора было возвращаться домой. Сказала Нечкебиль Стрекозе «прощай»... и улетела.

Нечкебиль не заметила, как, собирая мёд с цветов, оказалась за далёким лесом. Когда она повернула домой, вдруг поднялся сильный ветер, нависла, туча и загремел гром. Ветер так бушевал, что уносил летящих птиц. Он же глупый, этот ветер, хочет и Нечкебиль унести с собой. Но она не сдаётся ветру, сопротивляется.

Бедная пчёлка устала, и к тому же, когда она уже была почти у дома, полил дождь.

-      Что  делать?        

Нечкебиль не растерялась.   Залезла под лопух и укрылась от дождя.

Вскоре поднялся сильный ветер и разогнал тучи.

Едва дождь перестал и засверкало солнышко, Нечкебиль опять пустилась в путь.

    Только собралась Нечкебиль спрятать в ячейку мёд, который она принесла, как вдруг видит - стоят дедушка с мальчиком, они закрыли лица сеткой и окуривают голубой домик. Дым пугает пчёл, и они выползают наружу. А тех, которые упрямятся и остаются сидеть на раме, сметают лёгким крылышком. Дед с мальчиком снимают рамы, полные мёду, и отдают их медогонам.

Вон там стоит белый жестяной аппарат. Машина крутит раму, жидкий мёд не может удержаться в ячейках, брызжет из сот на стенки бака и, как вода, стекает в деревянную кадку. Воздух напоён медовым ароматом, который слышно далеко вокруг.

Но почему же не видно здесь пчёл? Почему они не летают с жужжанием над посудиной, не мешают людям?

А потому, что мёду много в цветах и пчёлы сыты.

Если же они голодны и в эту пору запахнет мёдом, тогда пчёл не остановишь. Они густо облепят посуду, а некоторые даже в меду увязнут. Помогать пчёлам прилетают осы, и мёда как не бывало.

Но пока всё в порядке. Мёд стекает в деревянную кадку, а ячейки остаются пустыми.

А потом снова начинается горячая работа.

Неутомимые труженицы бросаются на соты. Нужно и ячейки поправить, и за младенцами присмотреть, согревать личинки в ячейках и содержать домик в чистоте и порядке.

Жёлтая, как воск, с длинным туловищем и короткими крыльями, единственная на весь улей матка откладывает яйца в каждую ячейку.

Только трутни-лежебоки не знают никаких забот, отлынивают от всякой работы. Они ничего не умеют делать, едят только мёд да только жиреют.

Все заботы лежат на рабочих пчёлах: они собирают мёд, строят соты, ухаживают за младенцами, работают на дому. Они бывают очень сильными и могут устоять против всяких врагов.

Нечкебиль тоже рабочая пчела. Она тоже заботится о голубом домике.

Однажды вернулась Нечкебиль с мёдом и ахнула. Из дверцы голубого домика одна за другой вылетали  пчёлы и тучей кружатся над ним. Тревожно жужжат трутни.

Пчёлы всё летают, но в домик не возвращаются.

-      Что случилось?

-      Почему разлетелись пчёлы?

А дед с мальчиком радуются.

-      Пчелы роятся,- говорят они.

На яблоневую ветку первой садится пчелиная матка. Туда же садятся и рабочие пчёлы. Их становится много. Рой походит теперь на шерстяной клубок.

    Дедушка и мальчик подождали, пока собрался весь рой, а потом принесли лукошко. Они натёрли лукошко лимонным маслом. Берестяным совочком дед осторожно переложил пчёл в лукошко. Среди многих других попала туда и знакомая нам Нечкебиль.

Когда больше половины роя оказалось в лукошке, остальные пчёлы сами начали залетать в него.

-      Поставь его в прохладное место, сынок,- сказал дед, когда все пчёлы перебрались в лукошко,- и завяжи сверху тряпкой.

Сам он принялся готовить домик для новой семьи.

В голубом улье пчёлы разроились бы, но дедушка с мальчиком схитрили. На место голубого домика они поставили другой, точно такой же. А прежний голубой домик перенесли на другой конец пасеки. Сами спокойно ушли домой.

Как ни в чём не бывало рабочие пчёлы отправились за нектаром. Хоть и опасались пчёлки, но вернулись уже не в старый домик, а в новый. Старый дом осиротел. Зато в новом пчёлы не только быстро привыкли, но и начали жить и поживать в своё удовольствие.

Но пока в новом доме царит бедность.

В рамах еще нет сот с глубокими ячейками. В новом жилище ни одной капли мёда не найдёте. Искусственные соты надо доделывать. Ячейки должны стать такими, чтобы в них можно было налить мёду. Новые хозяева старательно собирают мёд, делают воск.

Они не жалеют сил, и новый дом с каждым днём крепнет.

Но... пчёлы думали, что на зиму мёду собрали довольно и забот у них больше нет, а дедушка с озорным мальчиком срезали все соты с мёдом и унесли.

Мёд, который они перегнали раньше, раздали колхозникам.

Вот и осень настала. На полях и лугах цветы давно исчезли. Подули холодные ветры. Нечкебиль прилетела без мёда. Дни стали унылыми. Пришла пора готовиться к зиме.

Трутни сами мёда не собирают, они очень смирные, даже жалить не умеют, но едят мёд, который пчёлы заготовили на зиму. Если оставить зимовать всех трутней, то им очень много еды нужно. У рабочих пчёл еды хватает только для себя, поэтому трутней ждёт гибель.

И начинается против трутней-дармоедов война. Нечкебиль тоже воюет, она выбирает себе жертву - толстого трутня и разрывает лежебоку на части.

Нынче Нечкебиль стоит у входа на страже, но оружия у неё никакого нет. Летом вход в улей никто не охранял. Почему же надо охранять его осенью? Кто догадается? Ну-ка скажите!

Вон видите чёрненькую, гладенькую чужую рабочую пчелу, она кружит вокруг домика, пытается влезть в него. Она знает, куда спрятаны кадочки с мёдом. Хочет поесть украдкой мёда и скрыться...

Старый пасечник прикрыл вход в голубой домик, этим он помог Нечкебиль, охранять ей стало легче. Впрочем она зорко стоит на посту и отгоняет всех врагов.

Однажды дед-пасечник с мальчиком начали готовить ульи к зиме.

Домик новой семьи пчёл они стали чинить, приводить в порядок и утеплять. Вся эта возня очень разозлила подружку Нечкебиль.

«Видать, пришли последний наш мёд отбирать»,- подумала она и ужалила озорного мальчика в самый кончик носа.

Мальчик начал прыгать, вертеться и не выдержал, заплакал.

Седобородый дед поругал мальчика и строго сказал:

-      Говорил же я тебе, что осенью пчёлы бывают сердитыми, а ты сетку не надел, заупрямился.

Жало пчелы осталось в носу мальчика. Пчела взлетела, но долго летать не смогла - упала и умерла.

Когда осыпались листья и птицы улетели в тёплые края, пчелиные ульи перенесли на зиму в омшаник.

Ярко-голубой домик Нечкебиль вместе с другими домиками тоже внесли туда.

На этом и нашей сказке конец.

Абдулла Алиш

II

Состовитель:  Сафиуллина Ф.Р. педагог дополнительного образования МБОУ Излучинской ОСШ №1

Отпечатано в центре  информационных технологий

МБОУ «Излучинская ОСШ №1»

пгт. Излучинск, Школьная ,5

Скучаю по Родине

                                 (перевод Р.Бухараева)

Скучаю по Родине, отчему краю,

по рощам зеленым,

по синим озерам,

по ивам плакучим,

по нивам скучаю...

Подолгу на небо

задумчивым взором

гляжу,

вспоминая далекое детство,

луга и поляны,

и шум сабантуя.

Скучаю по чащам

бескрайнего леса,

где в детстве искал

родников чистоту я.

За свет родников,

за лужайки опушек,

за счастье Отчизны, за правое дело

я смело пойду

против танков и пушек,

чтоб знамя победы

над миром алело!

             Отчизна

 (перевод Р.Бухараева)

Какая буря горечи в душе,

какие волны горя!

Тоска гудит, как ветер в камыше,

с глухой надеждой споря!

Вдали Отчизна, где ребенком я

встречал рассвет летучий...

Темнеет, скрыли милые края

коричневые тучи.

В неволе дух изнемогает мой.

Отчизна — все, что у меня осталось…

Отчизна — юность. Я — старик седой.

Как молодые годы помнит старость!

        Стихотворение "Не жди"

                         (перевод Р.Бухараева)

Солнце сияет. Дорога бела.

В травке смешные шагают утята.

Утка по травке утят повела,

что же ты взгляд отвела виновато?

Сильных, отважных твоих сыновей

белая-белая эта дорога

вдаль увела от родного порога:

время проходит — тоска все сильней.

Сварена в прошлом году пастила,

в прошлом году ты орехи сушила;

детские лакомства им сберегла,

в старых рубашках прорехи зашила.

Даже во сне истомившая грусть

не оставляла, и неутомимо

днем разбирала ты желтые письма,

каждое слово твердя наизусть.

Снова весна. Слышен запах цветов.

В старой скворешне птенцы закричали.

Пламя в душе занимается вновь —

вечный огонь материнской печали.

Буйная речка вошла в берега,

снова раздолье разбуженным пчелам

Но не 'обрадуют гулом веселым,

зеленью трав заливные луга.

Если б тревога ушла, как мороз,

снова надежда расправила плечи...

Нежная зелень весенних берез

робко сулит ожидание встречи.

«Хоть бы вернулся один из троих», -

думаешь. Не отпускает тревога.

Ночью ты слушаешь скрипы порога,

но даже ветер за дверью затих.

Даже и ветер за дверью затих:

ты сыновей не дождешься, святая!

В прошлом году над могилами их

вспыхнули ярко цветы, расцветая.

Стихотворение "Письмо жены"

 (перевод Р.Бухараева)

Жду неустанно,

беспокойно жду...

Жду днем и ночью,

каждое мгновенье.

Гляжу в окно на яркую звезду,

как-будто в ней

от горечи спасенье...

Лишь лягу спать —

крыльцо ли скрипнет вдруг,

качнет ли ветер створчатые окна,-

бегу к дверям!

Но тишина вокруг,

и жизнь моя пуста и одинока.

Тогда я начинаю вспоминать

о первой встрече, милый мой,

с тобою...

В мечтах моих встречаемся опять

на мостике,

над вешнею водою...

Когда раскрылась мне твоя душа,

прекрасны стали и седые ивы,

и синь воды,

и зелень камыша,

и ветра шелестящие порывы!

Передо мной

в рассветном серебре

опять потоки под мостом

струятся…

Мы вместе загадали на заре

желанье

никогда не расставаться!

Война сурово разлучила нас,

прервав на середине наше счастье.

Ты,

не увидев сына черных глаз,

ушел из дома в темень и ненастье…

Хоть нет вестей,

уверена, ты жив;

не мог ты

сгинуть на земле остылой,

в сыром окопе голову сложив!

Душа полна и мужеством, и силой…

Зову,

зову тебя издалека,

мне кажется, что вечность прождала я!

Но дымные клубятся облака,

рассвет грядущей встречи

застилая…

                        Дикие гуси

                         (перевод Р.Бухараева)

Тучи, слегка розовея, висят

над горизонтом, а прямо над нами

в небе рассветном гусиный косяк

синь рассекает косыми крылами…

К дальним гнездовьям душою стремясь,

гуси к уральским горам полетели,

Скоро ли,

странствиями утомясь,

крылья омоют в воде Агидели?

Стая пропала среди синевы,

славя пространство

в свободном полете,

Вольные странники,

может, хоть вы

Родине милой

привет отнесете…

        Есть у меня два сына

                               (перевод Н.Гребнева)

Алмазу и Айвазу

Вдали отсюда, в тихой стороне,

Которую я позабыть не в силах,

Как две руки, принадлежащих мне,

Есть у меня два сына, сына милых.

И пусть прервется вскоре жизнь моя,

Я знаю: как бессмертье и продленье

Останутся на свете сыновья —

Мой слух былой, мое былое зренье.

Я не прошу иную благодать.

Мне б только знать, что суждено им выжить

И то, что я не видел,— увидать,

Услышать то, что я не мог услышать.

И в час, когда я буду слеп и глух,

И щеки ночь покроет смертным мелом,

Останутся глаза мои, и слух,

И руки, вечно занятые делом.

                  Третья осень

             (перевод Н.Гребнева)

Втекает мгла сквозь грязное стекло,

На воле ветви желты, листьев мало.

Ужель всего три осени прошло?

Мне кажется, лет десять миновало!

Три года! Более, чем тыща дней,

Прошло унылой чередой, и ныне

Я третий праздник Родины своей

Вбездействии встречаю на чужбине.

Сильней, чем в день обычный, третий раз

Болит моя душа и ноют раны,

Но закрываю я глаза сейчас

И вижу близких... пенятся стаканы…

Чтоб ни было со мною, все пройдет.

Я верую, что все минуют беды,

И тот, четвертый, праздник через год

Сольется с первым праздником Победы!

        Встреча с солнцем

                        (перевод Р.Бухараева)

Во тьме с дороги сбился я,

и нет вокруг жилья.

Где добрые мои друзья?

Где милая моя?

Стою над кручей. Вдалеке

за облаком седым

уж Солнце блещет на реке

пожаром золотым.

Как покрывало, сходит тьма

с полей. Вокруг — покой.

Спокойной дымкою легла заря

по-над рекой.

И птицы славят вечный ток

и счастье бытия,

раскрылся каждый лепесток,

цветочный дух струя...

Струит светило с высоты

лучистый свой огонь.

Я вспомнил милые черты

и мягкую ладонь.

Отмякло сердце в тишине.

Спокойнее дышу.

— Как на дорогу выйти мне?—

у Солнца я спрошу.

— Гляди, как в черноте ночей

находят путь лучи.

Бери пример с моих лучей.

Прямей шагай в ночи.

Вслед ночи воссияет свет,

поверь, дружок, поверь!

Печали нет и горя нет,

и не тоскуй теперь...

Пускай в конце дороги — смерть,

но помни честь свою.

Сумей без страха умереть

за истину мою!

Друзья и милая твоя —

в далеком далеке,

но все твои приветы я

снесу им налегке.

Отчаянье в твоих ночах…

Но лью я в душу свет,

несу тебе в своих лучах

от Родины привет.

                               Песня о себе

                         (перевод Н.Гребнева)

— Живи в светлейшем из краев земли.

Весь век в раю блаженствуй, небожитель!

— Нет рая мне от Родины вдали, Прошу,

в родимый край меня верните!

— Живи, как царь, ты, что живешь, как раб,

А Родина в неволе пусть томится!

— Чтоб Родина свободною была б,

Меня оставьте здесь, в моей темнице!

— Красавиц видишь? Каждая нежна.

Как шах, ты властен выбирать любую.

— Но изо всех красавиц мне нужна

Лишь та, что слезы льет, по мне тоскуя!

—— Все золото бери себе тотчас!

— О вы, глупцы, зачем мне блестки эти?

Родимый край и те, кто любит нас,—

Единственные ценности на свете!

Составитель:     Сафиуллина Ф.Р.  педагог дополнительного образования

 МБОУ   Излучинской ОСШ №1

Отпечатано в центре  информационных технологий

МБОУ «Излучинская ОСШ №1»

пгт. Излучинск, Школьная ,5

Содержание:

1. Биография …………………………………………4
2. Творчество …………………………………………6
3. Стихи. Года, года… Придя к…  ………………... 7

 Без ноги …………………………………………... 7

 Дуб …………………………….….……………...    8

 Баллада «Соловей и родник» ………………..   10

 Поэт …………………………………………… ..   16

             Не верь ………………………………………….   18

             Другу ……………………………………………    19

             Палачу …………………………………………     20

             Красная ромашка …………………………….     21

             Мои песни ……………………………………..     22

             Прости Родина ………………………………..     25

             Сон ребенка ……………………………………   26

        Источник : http://lit.peoples.ru/poetry/musa_jalil/

Биография

Родился шестым ребёнком в семье. Отец — Мустафа Залилов, мать — Рахима Залилова (урождённая Сайфуллина). Учился в Оренбургском медресе «Хусаиния», где кроме теологии изучал светские дисциплины: литературу, рисование и пение. В 1919 году вступил в комсомол. Участник Гражданской войны.

В 1927 году поступил на литературное отделение этнологического факультета МГУ. После его реорганизации окончил в 1931 году литературный факультет МГУ.

В 1931—1932 годах был редактором татарских детских журналов, издававшихся при ЦК ВЛКСМ. Был завотделом литературы и искусства татарской газеты «Коммунист», выходившей в Москве. В Москве знакомится с советскими поэтами А. Жаровым, А. Безыменским, М. Светловым.

В 1932 году жил и работал в городе Серов. В 1934 году вышли два его сборника: «Орденоносные миллионы» на комсомольскую тему и «Стихи и поэмы». Работал с молодежью; по его рекомендациям в татарскую литературу пришли А. Алиш, Г. Абсалямов В 1939—1941 годах был ответственным секретарём Союза писателей Татарской АССР, работал заведующим литературной частью Татарского оперного театра.

В 1941 был призван в Красную Армию. Воевал на Ленинградском и Волховском фронтах, был корреспондентом газеты «Отвага».

В июне 1942 года во время Любанской операции советских войск был тяжело ранен, попал в плен, заключён в тюрьму Шпандау. В концлагере Муса, называвший себя Гумеров, вступил в подразделение Вермахта — легион «Идель-Урал», который немцы намеревались направить на Восточный фронт. В Едлино (Польша) где готовился легион «Идель-Урал», Муса организовал среди легионеров подпольную группу и устраивал побеги военнопленных[2]. Первый батальон Волго-татарского легиона поднял восстание и присоединился к белорусским партизанам в феврале 1943 года. За участие в подпольной организации Муса казнён на гильотине 25 августа 1944 года в военной тюрьме Плётцензее в Берлине.

В 1946 году МГБ СССР завел розыскное дело на Мусу Джалиля. Он обвинялся в измене Родине и пособничестве врагу. В апреле 1947 года имя Мусы Джалиля было включено в список особо опасных преступников. Цикл стихов, написанный в неволе, а именно тетрадь, которая сыграла главную роль в «открытии» поэтического подвига Мусы Джалиля и его товарищей, была сохранена участником антифашистского сопротивления, бельгийцем Андре Тиммермансом, который сидел в одной камере с Джалилем в Моабитской тюрьме. В их последнюю встречу Муса сказал, что его и группу его товарищей-татар скоро казнят, и отдал тетрадь Тиммермансу, попросив передать ее на родину. После окончания войны и выхода из тюрьмы Андре Тиммерманс отнес тетрадь в советское посольство. Позднее тетрадь попала в руки поэту Константину Симонову, который организовал перевод стихов Джалиля на русский язык, снял клеветнические наветы с поэта и доказал патриотическую деятельность его подпольной группы. Статья К. Симонова о Мусе Джалиле была напечатана в одной из центральных газет в 1953 году, после чего началось триумфальное «шествие» подвига поэта и его товарищей в народное сознание.

В 1956 году посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза, в 1957 году стал лауреатом Ленинской премии за цикл стихотворений «Моабитская тетрадь»

Творчество

Памятник Мусе Джалилю в Казани

Первое произведение было опубликовано в 1919 году в военной газете «Кызыл йолдыз» (русск. «Красная звезда»). В 1925 году в Казани вышел его первый сборник стихотворений и поэм «Барабыз» (русск. «Мы идём»). Им были написаны 4 либретто для опер «Алтын чэч» (русск. «Золотоволосая», 1941, музыка композитора Н. Жиганова) и «Ильдар» (1941).

В 1920-е годы Джалиль пишет на темы революции и гражданской войны (поэма «Пройденные пути», 1924—1929), строительства социализма («Орденоносные миллионы», 1934; «Письменосец», 1938)

В концлагере Джалиль продолжал писать стихи, всего им было написано как минимум 125 стихотворений, которые после войны были переданы его сокамерником на Родину. За цикл стихов «Моабитская тетрадь» в 1957 году Джалилю была посмертно присуждена Ленинская премия Комитетом по Ленинским и Государственным премиям в области литературы и искусства. В 1968 году о Мусе Джалиле был снят фильм «Моабитская тетрадь».

Года, года... Придя к ...

                                              1934

Года, года...

Придя ко мне, всегда

Меня руками гладили своими.

Вы с мягким снегом шли ко мне, года,

Чтоб стали волосы мои седыми.

Чертили вы морщинами свой след.

Их сеть мой лоб избороздила вскоре,

Чтоб я числом тех знаков и примет

Считал минувшей молодости зори.

Я не в обиде. Молодости пыл

Я отдал дням, что в битвах закалялись.

Я созидал, и труд мне сладок был,

И замыслы мои осуществлялись.

Как вдохновенно трудится народ,

Социализма воздвигая зданье!

Я знаю: камнем жизнь моя войдет

И прочно ляжет в основанье.

БЕЗ НОГИ

Октябрь 1943 г.

Вернулся я! Встречай, любовь моя!

Порадуйся, пускай безногий я:

Перед врагом колен не преклонял,

Он ногу мне за это оторвал.

Ударил миной, наземь повалил.

--Ты поклонился! -- враг торжествовал.

Но тотчас дикий страх его сковал:

Я без ноги поднялся и стоял.

За кровь мою разгневалась земля.

Вокруг в слезах склонились тополя.

И мать-земля упасть мне не дала,

А под руку взяла и повела.

И раненый любой из нас -- таков:

Один против пятнадцати врагов.

Пусть этот без руки, тот -- без ноги,

Наш дух не сломят подлые враги.

Сто ног бы отдал, а родной земли

И полвершка не отдал бы врагу.

Ценою рабства ноги сохранить?!

Как ими по земле ходить смогу?

Вернулся я!.. Встречай, любовь моя!

Не огорчайся, что безногий я,

Зато чисты душа моя и честь.

А человек -- не в этом ли он весь?

ДУБ

1943 г.

При дороге одиноко

Дуб растет тысячелетний,

На траве зеленой стоя,

До земли склоняя ветви.

Легкий ветер на рассвете

Между листьев пробегает,

Будто время молодое

Старику напоминает.

И поет он о минувшем,

Про безвестного кого-то,

Кто вскопал впервые землю,

Проливая капли пота.

Кто зажег в нем искру жизни?

Кто такой? Откуда родом?

Государем был великим,

Полеводом, садоводом?

Кем он был -- не в этом дело:

Пот его в земле -- от века,

Труд его -- в стволе могучем:

Дуб живет за человека!

Сколько здесь прошло народу --

Проходившим счета нету!

Каждый слышал песню дуба,

Каждый знает песню эту.

Путник прячется в ненастье

Под навес зеленолистый;

В зной работников усталых

Дуб зовет во мрак тенистый;

И недаром лунной ночью

Он влечет к себе влюбленных,

Под шатром соединяя

Тайной страстью опаленных;

Заблудившимся в буране

Путь укажет самый краткий;

Тех, кто жнет, горячим летом

Напоит прохладой сладкой...

Преклонюсь перед тобою,

Счастлив ты, земляк далекий.

Памятник тебе достойный

Этот старый дуб высокий.

Стоит жить, чтоб в землю врезать

След поглубже, позаметней,

Чтоб твое осталось дело,

Словно дуб тысячелетний.

СОЛОВЕЙ И РОДНИК

Июль 1942 г.

Баллада

1

Чуть займется заря,

Чуть начнет целовать

Ширь полей, темный лес

И озерную гладь,--

Встрепенется от сна,

Бьет крылом соловей

И в притихшую даль

Смотрит с ветки своей.

Там воркует родник,

Птичка рвется к нему,

И тоскует родник

По дружку своему.

Как чудесно, друзья,

Знать, что любят тебя!

Жить на свете нельзя,

Никого не любя!

Птичка любит родник,

Птичку любит родник,--

Чистой дружбы огонь

Между ними возник.

По утрам соловей

Появляется здесь,

Нежной радугой брызг

Омывается весь.

Ах, как рад соловей!

Ах, как счастлив родник!

Кто способен смотреть,

Не любуясь, на них?

2

Разбудила заря

Соловья, как всегда:

Встрепенулся, взглянул

Он туда и сюда.

И спорхнул-полетел

К роднику поскорей.

Но сегодня дружка

Не узнал соловей.

Не смеется родник

Звонким смехом своим,

Он лежит недвижим,

Тяжким горем томим.

Ключевая струя

Замутилась, темна,

Будто гневом она

До предела полна.

Удивился тогда

И спросил соловей:

-- Что случилось, мой друг?

И ответил ручей:

Нашей родины враг

Тут вчера проходил

И мою чистоту

Замутил, отравил.

Кровопийца, бандит,

Он трусливо бежит,

А за ним по пятам --

Наш отважный джигит.

Знает враг, что джигит

Пить захочет в бою,

Не удержится он,

Видя влагу мою.

Выпьет яда глоток --

И на месте убит,

И от мести уйдет

Кровопийца, бандит...

Друг, что делать, скажи!

Верный путь укажи:

Как беду отвести?

Как героя спасти?

И, подумав, сказал

Роднику соловей:

-- Не тревожься, -- сказал,--

Не горюй, свет очей.

Коль захочет он пить

На твоем берегу,

Знаю, как поступить,

Жизнь ему сберегу!..

3

Прискакал молодец

С клятвой в сердце стальном,

С автоматом в руках,

С богатырским клинком.

Больше жизни

Отчизна ему дорога.

Он желаньем горит

Уничтожить врага.

Он устал. Тяжелы

Боевые труды.

Ох, сейчас бы ему

Хоть бы каплю воды!

Вдруг родник перед ним.

Соскочил он с коня,

Обессилев от жажды,

От злого огня.

Устремился к воде --

Весь бы выпил родник!

Но защелкал, запел

Соловей в этот миг.

Рядом с воином сел,

Чтобы видел джигит.

И поет. Так поет,

Словно речь говорит!

И поет он о том,

Как могуча любовь.

И поет он о том,

Как волнуется кровь.

Гордой жизни бойца

Он хвалу воздает --

Он о смерти поет,

Он о славе поет.

Сердцу друга хвалу

Воздает соловей,

Потому что любовь

Даже смерти сильней.

Славит верность сердец,

Славит дружбу сердец.

Сколько страсти вложил

В эту песню певец!

4

Но хоть песне внимал

Чутким сердцем джигит,

Он не понял, о чем

Соловей говорит.

Наклонился к воде,

Предвкушая глоток,

На иссохших губах

Ощутил холодок.

К воспаленному рту

Птица прянула вмиг,

Каплю выпила ту

И упала в родник...

Счастлив был соловей

Как герой умирал:

Клятву чести сдержал,

Друг его обнимал.

Зашумела волна,

Грянул в берег поток

И пропал.

Лишь со дна

Вился черный дымок.

Молодой богатырь

По-над руслом пустым

Постоял, изумлен

Страшным дивом таким.

Вновь джигит на коне,

Шарит стремя нога,

Жаждет битвы душа,

Ищет сабля врага.

Новый жар запылал

В самом сердце,

вот тут!

Силы новые в нем

Все растут и растут.

Сын свободной страны,

Для свободы рожден,

Сердцем, полным огня,

Любит родину он.

Если ж гибель придет --

Встретит смертный свой миг,

Как встречали его

Соловей и родник.

ПОЭТ

Октябрь 1942 г.

Всю ночь не спал поэт, писал стихи.

Слезу роняя за слезою.

Ревела буря за окном,

и дом

Дрожал, охваченный грозою.

С налету ветер двери распахнул,

Бумажные листы швыряя,

Рванулся прочь и яростно завыл,

Тоскою сердце надрывая.

Идут горами волны по реке,

И молниями дуб расколот.

Смолкает гром.

В томительной тиши

К селенью подползает холод.

А в комнате поэта до утра

Клубились грозовые тучи

И падали на белые листы

Живые молнии созвучий.

В рассветный час поэт умолк и встал,

Собрал и сжег свои творенья

И дом покинул.

Ветер стих. Заря

Алела нежно в отдаленье.

О чем всю ночь слагал стихи поэт?

Что в этом сердце бушевало?

Какие чувства высказав, он шел,

Обласканный зарею алой?

Пускай о нем расскажет бури шум,

Ваш сон вечерний прерывая,

Рожденный бурей чистый луч зари

Да в небе тучка огневая...

НЕ ВЕРЬ!

1943 г.

Коль обо мне тебе весть принесут,

Скажут: 'Устал он, отстал он, упал',--

Не верь, дорогая! Слово такое

Не скажут друзья, если верят в меня.

Кровью со знамени клятва зовет:

Силу дает мне, движет вперед.

Так вправе ли я устать и отстать,

Так вправе ли я упасть и не встать?

Коль обо мне тебе весть принесут,

Скажут: 'Изменник он! Родину предал', --

Не верь, дорогая! Слово такое

Не скажут друзья, если любят меня.

Я взял автомат и пошел воевать,

В бой за тебя и за родину-мать.

Тебе изменить? И отчизне моей?

Да что же останется в жизни моей?

Коль обо мне тебе весть принесут,

Скажут: 'Погиб он. Муса уже мертвый', --

Не верь, дорогая! Слово такое

Не скажут друзья, если любят тебя.

Холодное тело засыплет земля,--

Песнь огневую засыпать нельзя!

Умри, побеждая, и кто тебя мертвым

Посмеет назвать, если был ты борцом!

ДРУГУ

Октябрь 1943 г

(А. А.) 1

Друг, не горюй, что рано мы уходим.

Кто жизнь свою, скажи, купил навек?

Ведь годы ограничены той жизнью,

Которую избрал сам человек.

Не время меж рождением и смертью

Одно определяет жизни срок,--

Быть может, наша кровь, что здесь прольется,

Прекрасного бессмертия исток.

Дал клятву я: жизнь посвятить народу,

Стране своей -- отчизне всех отчизн.

Для этого, хотя бы жил столетья,

Ты разве бы свою не отдал жизнь?!

Как долгой ночью солнечного света,

Так жду в застенке с родины вестей.

Какая сила -- даже на чужбине --

Дыханье слышать родины своей!

Чем, шкуру сохранив, забыть о чести,

О, пусть я лучше стану мертвецом!

Какая ж это жизнь, когда отчизна,

Как Каину, плюет тебе в лицо!

Такого 'счастья' мне совсем не надо.

Уж лучше гибель -- нет обиды тут!

Не стану чужаком в краю родимом,

Где даже мне воды не подадут.

Мой друг, ведь наша жизнь -- она лишь искра

Всей жизни родины, страны побед.

Пусть мы погаснем -- от бесстрашной смерти

В отчизне нашей ярче вспыхнет свет.

И этой смертью подтвердим мы верность,

О смелости узнает вся страна.

Не этими ли чувствами большими,

О друг мой, наша молодость сильна?!

И если молодости ствол подрубят,

В народе корни не исчезнут ввек.

И скажут юные:

-- Вот так, отважно,

Смерть должен встретить каждый человек!

ПАЛАЧУ

Ноябрь 1943 г.

Не преклоню колен, палач, перед тобою,

Хотя я узник твой, я раб в тюрьме твоей.

Придет мой час -- умру. Но знай: умру я стоя,

Хотя ты голову отрубишь мне, злодей.

Увы, не тысячу, а только сто в сраженье

Я уничтожить смог подобных палачей.

За это, возвратясь, я попрошу прощенья,

Колена преклонив, у родины моей.

КРАСНАЯ РОМАШКА

1942 г.

Луч поляну осветил

И ромашки разбудил:

Улыбнулись, потянулись,

Меж собой переглянулись.

Ветерок их приласкал,

Лепестки заколыхал,

Их заря умыла чистой

Свежею росой душистой.

Так качаются они,

Наслаждаются они.

Вдруг ромашки встрепенулись,

Все к подружке повернулись.

Эта девочка была

Не как все цветы бела:

Все ромашки, как ромашки,

Носят белые рубашки.

Все -- как снег, она одна,

Словно кровь, была красна.

Вся поляна к ней теснилась: --

Почему ты изменилась?

-- Где взяла ты этот цвет?

А подружка им в ответ:

-- Вот какое вышло дело.

Ночью битва здесь кипела,

И плечо в плечо со мной

Тут лежал боец-герой.

Он с врагами стал сражаться,

Он один, а их пятнадцать.

Он их бил, не отступил,

Только утром ранен был.

Кровь из раны заструилась,

Я в крови его умылась.

Он ушел, его здесь нет --

Мне одной встречать рассвет.

И теперь, по нем горюя,

Как Чулпан-звезда горю я.

МОИ ПЕСНИ

26 ноября 1943

Песни, в душе я взрастил ваши всходы,

Ныне в отчизне цветите в тепле.

Сколько дано вам огня и свободы,

Столько дано вам прожить па земле!

Вам я поверил свое вдохновенье,

Жаркие чувства и слез чистоту.

Если умрете -- умру я в забвенье,

Будете жить -- с вами жизнь обрету.

В песне зажег я огонь, исполняя

Сердца приказ и народа приказ.

Друга лелеяла песня простая.

Песня врага побеждала не раз.

Низкие радости, мелкое счастье

Я отвергаю, над ними смеюсь.

Песня исполнена правды и страсти --

Тем, для чего я живу и борюсь.

Сердце с последним дыханием жизни

Выполнит твердую клятву свою:

Песни всегда посвящал я отчизне,

Ныне отчизне я жизнь отдаю.

Пел я, весеннюю свежесть почуя.

Пел я, вступая за родину в бой.

Вот и последнюю песню пишу я,

Видя топор палача над собой.

Песня меня научила свободе,

Песня борцом умереть мне велит.

Жизнь моя песней звенела в народе,

Смерть моя песней борьбы прозвучит.

ПРОСТИ, РОДИНА!

Июль 1942 г.

Прости меня, твоего рядового,

Самую малую часть твою.

Прости за то, что я не умер

Смертью солдата в жарком бою.

Кто посмеет сказать, что я тебя предал?

Кто хоть в чем-нибудь бросит упрек?

Волхов -- свидетель: я не струсил,

Пылинку жизни моей не берег.

В содрогающемся под бомбами,

Обреченном на гибель кольце,

Видя раны и смерть товарищей,

Я не изменился в лице.

Слезинки не выронил, понимая:

Дороги отрезаны. Слышал я:

Беспощадная смерть считала

Секунды моего бытия.

Я не ждал ни спасенья, ни чуда.

К смерти взывал: -- Приди! Добей!..--

Просил: -- Избавь от жестокого рабства! --

Молил медлительную: -- Скорей!..

Не я ли писал спутнику жизни:

'Не беспокойся,-- писал,-- жена.

Последняя капля крови капнет --

На клятве моей не будет пятна'.

Не я ли стихом присягал и клялся,

Идя на кровавую войну:

'Смерть улыбку мою увидит,

Когда последним дыханьем вздохну'.

О том, что твоя любовь, подруга,

Смертный огонь гасила во мне,

Что родину и тебя люблю я,

Кровью моей напишу на земле.

Еще о том, что буду спокоен,

Если за родину смерть приму.

Живой водой эта клятва будет

Сердцу смолкающему моему.

Судьба посмеялась надо мной:

Смерть обошла -- прошла стороной.

Последний миг -- и выстрела нет!

Мне изменил мой пистолет...

Скорпион себя убивает жалом,

Орел разбивается о скалу.

Разве орлом я не был, чтобы

Умереть, как подобает орлу?

Поверь мне, родина, был орлом я,

Горела во мне орлиная страсть!

Уж я и крылья сложил, готовый

Камнем в бездну смерти упасть.

Что делать?

Отказался от слова,

От последнего слова друг-пистолет.

Враг мне сковал полумертвые руки,

Пыль занесла мой кровавый след...

...Я вижу зарю над колючим забором.

Я жив, и поэзия не умерла:

Пламенем ненависти исходит

Раненое сердце орла.

Вновь заря над колючим забором,

Будто подняли знамя друзья!

Кровавой ненавистью рдеет

Душа полоненная моя!

Только одна у меня надежда:

Будет август. Во мгле ночной

Гнев мой к врагу и любовь к отчизне

Выйдут из плена вместе со мной.

Есть одна у меня надежда --

Сердце стремится к одному:

В ваших рядах идти на битву.

Дайте, товарищи, место ему!

СОН РЕБЕНКА

1943 г.

Как цветок на пуху,

Он в кроватке лежит.

Глаз нельзя отвести --

Очень сладко он спит.

Повернется во сне,

Полной грудью вздохнет.

Будто розовый цвет,

Нежный бархатный рот.

Сон на яблочках щек,

На фиалках ресниц,

Сон на влажных кудрях,--

Спи, родной, не проснись!

Ишь нахмурил во сне

Шелковинки бровей!

Одеяльце во сне

Сбросил ножкой своей.

Обнял куклу рукой --

Мой анис, мой нарцисс,

Баю, баю, ба'ю!

Спи, родной, не проснись!

Все молчит. Тишина.

Можно только шептать,

Говоря меж собой,

Чтоб ему не мешать.

Чу! Ступайте легко,

Пусть ничто не скрипит.

Не будите его --

Пусть он досыта спит.

Трех назойливых мух

Шалью выгнали вон,

Только б сладко он спал,

Только б выспался он.

Все притихли над ним,

Мать склонилась над ним

Чутко сон бережет

Нежным сердцем своим.