Классный час "Читая дневники блокады..."
классный час (10 класс) на тему

Внеклассное мероприятие в старших классах

на тему «Читая дневники блокады…»

70-летию освобождения Ленинграда посвящается  

Цели урока: (Слайд 2)

• воспитать патриотизм, духовно-нравственные качества личности, интерес к историческому прошлому и настоящему России;
• развить познавательный интерес учащихся;
• воспитать толерантность, умение общаться в коллективе.
• воспитать способность сопереживать другим людям, сочувственно воспринимать исторический опыт других эпох и поколений.
• сохранить историческую память,  познакомить учащихся с историей блокады Ленинграда; формировать представление учащихся о долге, мужестве, героизме; воспитывать любовь и уважение к Родине, героям ВОВ.

Задачи: (слайд 3)

• вызвать чувство восхищения и гордости подвигами, совершёнными советскими людьми в годы войны;
• вызвать стремление воспитывать в себе волю, целеустремлённость.
• развитие монологической, устной речи у учащихся и умение выступать перед  аудиторией
• пробудить в детях чувство сострадания и гордости за стойкость своего народа в период блокады Ленинграда и на протяжении всей Великой Отечественной войны с помощью музыкальных произведений и поэтической литературы.

Ход классного часа

1. Организационный момент

2. Вступительное слово учителя (слайд 4,5,6)

Ленинград, заложенный Петром I в 1703 году на болотистом берегу Невы, стал одним из красивейших городов мира. На 100 островах раскинулся величественный  и неповторимый город. В его дворцах, на улицах и площадях вершилась история государства российского. Самая трагическая страница в истории Ленинграда – это  блокада города фашистскими захватчиками. В  блокаде оказалось около 3 миллионов человек. 900 дней, почти два с половиной года, ленинградцы мужественно выносили все страдания, выпавшие на их долю.  По плану Гитлера, города не должно было быть на карте мира.  Враги надеялись, что жестокие лишения убьют в жителях все человеческое и они, в конце концов, сдадут Ленинград. Но ни жестокие бомбардировки с воздуха, ни артиллерийский обстрел, ни постоянная угроза смерти не сломили железной воли и патриотического духа ленинградцев.

Давно это было, 70 лет назад.  Столько лет прошло, забывается все…

Но ничто не забыто. Да, не забыто – разве может человек такое забыть, даже если бы и хотел, имел право?! Они блокаду выдержали, они переносили ее изо дня в день, сохраняя человеческое достоинство.

Но мы, мы, не пережившие этого, имеем ли мы право не стараться узнать обо всем, что вынесли, пережили, перестрадали, сделали и ради нас, они, ленинградцы?!

И сегодня мне бы хотелось поделиться с вами воспоминаниями тех людей, которые пережили это страшное время. Мы воспользуемся их дневниками, письмами, сочинениями, чтобы представить себе поколение ваших сверстников военной поры и сравнить с нынешними юношами и девушками. Во время блокады многие вели дневники, куда по свежим следам записывали то, что пережили. В них, где карандашом, бледными чернилами, аккуратно или наспех, иногда коченеющей рукой люди писали о своих страданиях. Почему нам интересна исповедь другого человека? Потому что мы знаем – в дневнике нет лжи, а есть правда о человеке и времени, в котором он живет. Это настоящее, это то, в чем сомневаться нельзя.

И в ходе нашего разговора о жизни блокадного Ленинграда, я прошу вас, ребята, задумайтесь над тем, что отличает вас от подростков военных лет и что сближает, какой опыт взяли с собой в будущее дети военной поры?

3. Основная часть. Лекция по теме, беседа и показ презентации.

Одним из символов блокады города на Неве стал дневник советской школьницы Тани Савичевой. (слайд 7)

20 ноября 2013 года исполнилось 68 лет с того дня, когда в Нюрнберге проходил суд над фашистскими главарями. Среди обвинительных документов фашизму была предъявлена маленькая записная книжка ленинградской школьницы Тани Савичевой. В ней всего девять страниц, но как много они поведали о трагедии, которая произошла только в одной из многих ленинградских семей.

Этот дневник на процессе Нюрнбергском

 Был документом страшным и веским.

 Плакали люди, фашизм проклиная,

 Танин дневник – это боль Ленинграда,

 Но прочитать его каждому надо.

 Словно кричат за страницей страница:

 “Вновь не должно это всё повториться”.

Давайте прочитаем этот символ блокадного города,  дневник юной ленинградки,  который лежит ныне в Музее истории Ленинграда. В нем всего несколько строк…(слайд 8,9) (каждому ученику раздаю дневниковые записи Т. Савичевой) )

«Женя умерла 28 дек. в 12.00 час. утра 1941 г.

 Бабушка умерла 25 янв. в 3 ч. дня 1942 г.

 Лёка умер 17 марта в 5 час. утра 1942 г.

 Дядя Вася умер в 13 апр. в 2 ч. ночи 1942 г.

 Дядя Леша 10 мая в 4 ч. дня 1942 г.

 Мама 13 мая в 7.30 час. утра 1942 г.

 Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня».

- Какие чувства, эмоции вызвали прочитанные строки? (ответы учащихся).

- Не правда ли, нельзя без слез, без дрожи в голосе, без содрогания читать эти девять предложений?! А это ведь история только одной семьи, трагическая, грустная. Но представьте себе, сколько еще  подобных историй, полных отчаяния, муки, боли и страдания?!

Итак, из воспоминаний жителей  блокадного Ленинграда…    (слайд 10,11,12,13,14,15)

Из дневника ленинградской девушки Лидии Ильиной: «2 января 1942 года. Второй день 1942 года начался для меня в абсолютной темноте. Масло в коптилке все догорело, и пришлось все делать ощупью. Раскрыла светомаскировку с окон и пользовалась лунным светом и спичками. Ужасом веет от современной жизни. Народ продолжает умирать. Сегодня попались мне навстречу четыре гроба. Ждем прибавки с 1 числа, но напрасно. Большинство людей ходят по улицам, как тени. Все чаще попадаются изнуренные восковые лица с опухшими подглазниками. Лица закопчены сажей от всевозможных фитильков и коптилок. 5 января. Из продуктов осталось только 50 граммов чечевицы, две картофелины и сто граммов конопляного масла. Сегодня съем одну картофелину. Завтра – другую и масло с хлебом. Послезавтра – чечевицу. А потом буду сидеть на одном хлебе. Больше ничего нет. Потерять сейчас карточки – могила. Я не могу удержаться, чтобы не думать о том, что мое единственное спасение – это не делиться своими продуктами с отцом и матерью. Мне не нужно было бы стоять в очереди в магазин… Но это только мысли, недостойные, навязанные голодом… Я скорей умру, чем перестану им помогать. Как стыдно… Люди продолжают умирать. Я под влиянием своих мыслей о смерти все мучаюсь вопросом: «Неужели все-таки умрем? Неужели Ленинграду дадут погибнуть?»

«Я была в семье самая молодая и сильная. И каждый день ходила получать хлеб. Иногда стоишь-стоишь, а хлеба не было. Все мои лежали на кроватях в одной комнате. Все в валенках, под ватными одеялами. Рядом с буржуйкой ведро с водой, которое к ночи замерзало до дна. Потом вставали по очереди и откалывали кусочки льда, чтобы согреть воду».

Людмила Ивановна Седачева: «Немцы бомбили и обстреливали город ежедневно, до бомбоубежища идти далеко, а впереди и позади дома — окопы, в них находились солдаты. Как только раздавался рев авиационных моторов,  мы мчались к солдатам в окопы. Они, конечно, ругали нас, но чаще жалели. Помню, молодой боец, белобрысый такой, укрывая меня и сестренку плащ-палаткой, улыбался и приговаривал: «Ну что, курносые, страшно? Быстрей! Быстрей в домик! А то Змей Горыныч слопает».

 В конце ноября 41 года ударили морозы (в ночь на 31 декабря было зафиксировано около 52 градусов ниже нуля). Замерзли водохранилища, подошло к концу топливо. В каждом доме были установлены печки-буржуйки. Ленинградцы жгли мебель, паркет, книги. За водой ходили на набережные Невы, делали прорубь и набирали воду под обстрелами».  

Юлия Владиславовна Полховская: «Зимой для воды растапливали снег. Варили суп из горчицы, перца и соли. Весной в парке щипали траву, собирали корешки, потом выручала лебеда. Этим и кормились. …Еще помню, я ходила по улицам и в каждом камушке видела хлеб, поднесу ко рту – камень…»

Зоя Смирнова-Торопова: «…Когда появилась первая травка, мы выпалывали её всю подряд и ели с солью. Когда во дворе травы не осталось, нас выводили на улицы и там мы не гуляли и не играли, а сидели на корточках, как старички, и щипали травку, щипали и ели, ели. Я держалась какой-то силой (видимо, молитвами мамы), но ноги были опухшие. Помню, я увидела на дороге нарисованные классики,  подняла ногу и хотела подпрыгнуть, но, увы! ноги не слушались, я расплакалась в ужасе, что я никогда не смогу прыгать».

Владимир Сорокин: «Немцы Бадаевские продовольственные склады сразу разбомбили, горели они, а мы, мальчишки, смеялись. Не понимали, что нас ждет. Сгорело все: мука, масло, сахар. Потом, зимой, туда женщины ходили, землю отковыривали, варили, процеживали. Получался сладкий отвар. От сахара».

13 января 1942.

«В отношении питания совсем плохо в городе... Пойдёшь по улице и видишь картину: идёт народ. Поклажа исключительно либо вязанка дров, либо кастрюлечка с бурдой из столовой…Очень большая смертность. Да и я сам не знаю, удастся ли пережить нашей семье эту зиму...»

Лидия Охапкина: «По квартире бегали и пищали голодные крысы. Они грызли обои, которые раньше ведь клеились клеем, сделанным из муки, то есть жидким тестом. В комнате у меня никакой обстановки не было. Стояли только две узкие железные кровати, на одной спал Толик, на другой я с дочкой. Я мысленно хотела, чтобы смерть пришла вместе с детьми, так как боялась, если, например, меня убьют на улице, дети будут дико плакать, звать: «Мама, мама», а потом умрут от голода в холодной комнате.

Ниночка моя всё время плакала, долго, протяжно и никак не могла уснуть. Этот плач, как стон сводил меня с ума. Я тогда, чтоб она могла уснуть, давала сосать ей свою кровь.  Я прокалывала иглой руку повыше локтя и прикладывала дочку к этому месту. Она потихоньку сосала и засыпала. А я долго не могла уснуть, всё думала, где бы достать  еды, хоть что-нибудь. Один раз на рынке-толкучке мне удалось  купить столярного клея. Из него тогда варили студень. Вот  и я  варила и ела. Давала Толику, Ниночке боялась. Другой раз удалось купить кожу свиную, была повкусней, но её надо  варить долго, чтобы она размякла, а я жалела керосин, его  оставалось немного. Сын все время сидел и смотрел на будильник.  Я ему объяснила: вот когда большая стрелка на 12, а маленькая на 10, мы будем завтракать, а   когда большая будет опять на 12, а маленькая на 3 часах —  обедать.  И он всё время смотрел на часы».

«Когда на улицах Ленинграда нельзя было найти ни одной кошки или собаки – за них давали большие деньги, — когда были вытрясены все мешки из-под крупы и в буфете тряпкой сметены все крошки вместе с пылью, вытряхнуты все коробки, — мы с Зиной мечтали поймать хоть мышь…».

«В декабре в день в городе умирало по 20 000 человек. Тут уже стало не до защиты. Не было сил лезть на крыши, тушить зажигалки. Еле-еле находилось сил, чтобы добрести до реки, набрать в проруби воды. Мы с мамочкой съели дома фикус. Сдирали со стен обои и варили их - там был клей, а он изготавливался с применением жира. С обуви срывали подошвы и варили их. Так жили все. Кто-то выжил. Кто-то – нет…»

«Кто в состоянии был работать, тот и работал. Кто не мог, оттаскивали в сторонку, чтобы отдохнул. Люди, чтобы не упасть, особенно пожилые люди, они просто пристегивались к станку ремнем или чем-нибудь, чтобы не упасть…»

«Тогда все ходили медленно, не было сил. Да, блокада осталась в памяти как время, когда было темно, будто не было дня, а только одна очень длинная, темная, ледяная ночь.

В декабре все корочки закончились. Еды нет, нет у всех, кто остался в Ленинграде».  

«Мы с братом Юрой ходили за водой на Фонтанку с двумя маленькими бидончиками – белым и зеленым. С этими бидончиками мы ходили по очереди: сначала он, потом я за ним.  Скользко было везде, спускаться к реке трудно.  И все-таки, какие люди добрые были! Увидят – ребенок идет, так они его пропустят, помогут спуститься, поддержат за руку».

«Какими грустными были наши дети. Маленькие старички, неподвижные, равнодушные, с тонкими ножками, с бледными личиками и грустными глазами. Их весной выводили на солнышко, они сидели на скамейках, ограде палисадника и жевали почки и листики смородинных и барбарисовых кустов. Они даже не играли, эти бедные котята. Они тянули время от еды до еды, и ели они бесконечно медленно».

 «Удивительные люди эти ленинградцы. Многие имеют возможность уехать - так не хотят, плохо живут, голодают, а не хотят бросать город».

- Тысячи и тысячи людей. Разные жизни, разные судьбы.  Но, прочитав строки из блокадных дневников, мы узнаем, что в осажденном городе этих людей объединяет одна беда. Какая? (Голод и холод). 

- Действительно, во время блокады основными причинами гибели людей были голод и холод.

- В музее истории Ленинграда хранится черствый, потемневший не от времени, темный с самого своего появления на свет сухой ломоть хлеба. Это суточная блокадная норма на одного человека. В хлебе этом мало муки. Хлебный паёк в то время представлял собой тёмно-коричневую липкую массу, наполовину состоявшую из примесей. (Слайд 16,17,18)

Ржаная мука - 73%;

Целлюлоза - 10%;

Кукурузная мука - 3%;

Хлопковый жмых -10%;

Мучная сметка и вытряска из мешков - 2%;

Обойная пыль - 2%.

Норма выдачи хлеба на декабрь 1941 года.

Рабочие и ИТР - 250 г.

Служащие - 125 г.

Иждивенцы - 125 г.

Дети - 125 г.

Крошечный, почти невесомый ломтик…(раздаю детям хлеб)

Пытаясь заглушить муки голода, люди ели столярный клей, вазелин, глицерин, варили кожаные ремни. На территории сгоревших от бомбёжки Бадаевских складов собирали комья промёрзшей земли — ведь она пропиталась сахаром. Вымачивали эту землю и чуть сладковатой водой поили детей.

Но острый голод давал о себе знать всё сильнее, умирали молодые и старые, мужчины и женщины, дети. У людей слабели руки и ноги, немело тело, оцепенение постепенно приближалось к сердцу, и наступал конец. Смерть настигала людей везде. На улице человек падал и больше не поднимался. В квартире - ложился спать и засыпал навеки.

За годы блокады погибло, по разным данным, от 400 тыс. до 1,5 млн. человек. Так, на Нюрнбергском процессе фигурировало число 632 тысячи человек. Только 3 % из них погибли от бомбёжек и артобстрелов; остальные 97 % умерли от голода.

Но нечеловеческие страдания не сломили дух ленинградцев. Город не просто жил, он давал фронту танки и самолеты. На заводы и фабрики пришли мальчишки и девчонки. Голодные, изможденные, они по 12-14 часов не выходили из промерзших цехов. В ноябре - декабре 1941 года производство снарядов и мин превышало миллион штук в месяц. За 6 военных месяцев 1941 года ленинградцы выпустили 713 танков, 480 бронемашин, 58 бронепоездов, 2405 полковых и 648 противотанковых пушек, около 10000 пулеметов, изготовили свыше 3 млн. снарядов и мин, более 80000 реактивных снарядов. Город не просто жил, город боролся. (слайд 19,20,21)

И огромная страна помогала Ленинграду в его героической борьбе. С Большой земли в осаждённый город с невероятными трудностями доставляли продукты и топливо. Неперерезанной оставалась лишь узкая полоска воды Ладожского озера. Но поздней осенью Ладога замёрзла и эта единственная ниточка, связывающая город со страной, оборвалась. И тогда по Ладожскому льду проложили автомобильную трассу. От неё зависело спасение жителей Ленинграда, обеспечение фронта всем необходимым . По ещё не окрепшему льду пошли первые грузовики с мукой. Все, кто обслуживал ледовую трассу, - водители, дорожники, связисты, зенитчики, регулировщики – работали в необычайно сложных условиях: в цепенящую стужу, в слепящий буран, под непрерывными бомбёжками и обстрелами. Они совершили немало героических подвигов. Вплоть до 23 апреля 1942 года по Ладожскому озеру непрерывно двигались автоколонны, доставляя в Ленинград продукты и другие жизненно важные грузы, а из города на Большую Землю вывозили детей, раненых, истощённых и ослабевших людей. Скольких спасла от неминуемой смерти эта фронтовая дорога! Народ очень точно назвал её “Дорогой жизни”. (слайд 22,23,24,25)

Она пролегла  ледяными  полями,

«Дорогою Жизни»  назвали её.

И жизнь  пробивалась сквозь  холод и пламя,

Бомбёжки,  метели  и взломанный  лёд.

И с суши, и с неба её  охраняли,

Подходы  по  льду  день  и ночь  стерегли.

Дорожники трассу  чинили,  меняли,

Как  пульс  Ленинграда  её  берегли.

Она – как  легенда, как  песня, как  знамя.

У этой  дороги  не  будет  конца –

Она  навсегда пролегла  через  память,

Навеки  прошла  через  наши  сердца…

- В январе 1943 года войска Ленинградского и Волховского фронтов получили приказ – прорвать блокаду! 18 января 1943 года состоялась встреча воинов двух фронтов ленинградского и  волховского  у станции Подгорной.  Вражеское кольцо блокады было прорвано. Ленинград получил связь с Большой землей. Это означало, что ленинградцы больше не будут умирать от голода. Окончательный разгром фашистских войск под Ленинградом был завершен через год. 18 января 1943 года - прорыв блокады 27 января 1944 года – блокада Ленинграда была снята. В честь выигранного сражения  над Невой прогремели 24 залпа торжественного салюта. (слайд 26,27)

(просмотр фильма) В ходе просмотра фильма зачитывается текст.

- Какие впечатления у вас остались от просмотра этой хроники, фильма о блокадном Ленинграде? (отзывы учеников)

- Мы поговорили с вами о блокаде Ленинграда, узнали о жизни осажденного города из дневниковых записей его жителей, а теперь вернемся к началу нашего урока. Я вас просила подумать над тем, что же отличает вас и юношей и девушек военной поры. Так что же сближает и отличает вас и ваших сверстников военной поры? (ответы учащихся).

Подвести итоги, выделить отличия и сходства.

- И напоследок я хочу попросить вас написать отзывы, ваши впечатления, ваши мысли по поводу этой трагической страницы нашей  истории, страны. (Объясняю как писать синквейн, раздаю листочки с правилом и чистые листочки для написания) Время на выполнение 5 минут. Если останется время, то зачитать некоторые. (Слайд 28)

4. Заключительная часть. Подведение итогов.

Мы никогда не сможем почувствовать ужасы тех военных лет. Как всё минувшее, чем мы не были ни свидетелями, ни участниками, та Великая война вызывает у нас не воспоминания, а мысли…

Мы не вспомним поросшие бурьяном и ржавчиной поля, пресный вкус кирпичной пыли на руинах городов и деревень, запах смерти – не символический, а реальный. Мы не можем это вспомнить и заново пережить, потому что это было не с нами. 27 млн. наших людей – мужчин, женщин, детей – унесла война. В Ленинграде за время блокады погибло более 700000 человек.

Но мы должны о них помнить! (Читаю стихотворение Р. Рождественского «Помните!». В это время на каждой парте ребята зажигают свечи). (Слайд 29,30)

Заканчивается урок минутой молчания под звук метронома.