Сценарий литературно-музыкальной композиции "Мы уходили непокорёнными"
классный час (10 класс) по теме

Сценарий литературно-музыкальной композиции

«Мы уходили непобеждёнными»

К  25-летнему юбилею вывода частей и соединений

ограниченного  контингента Советских войск из Афганистана

Воинам – интернационалистам посвящается

Цель мероприятия:

- создать условия для формирования гуманистического мировоззрения, национального самосознания, гражданской позиции, чувства патриотизма, любви и уважения к литературе и ценностям отечественной культуры;

Задачи:

- развитие эмоционального восприятия патриотической темы в искусстве;

- формирование навыков сценической культуры

Использованы литературные и музыкальные произведения русских, советских и омских авторов. (Александр Артамонов, А.  Коволев, Алексиевич «Цинковые мальчики», Реквием Моцарта, Белый вальс Шведовой, песни Розенбаума). Видеоматериалы. Карта Афганистана.

Звучит Реквием Моцарта. На экране видеоряд с картинами афганистана: карта Афганистана, горные пейзажи, селения, сцены из фильма Ф. Бондарчука «Девятая рота» -    

Ведущий 1

Поговорим сейчас о том,

О чем  узнали понаслышке,                                                                                                                                                  

О том, что, может быть, потом

мы прочитаем в умных книжках…

Ведущий  2

…Лежит на земле человек, убитый другим человеком… Не зверем, не стихией, не роком. Другим человеком… В Югославии, Афганистане, Таджикистане… В Чечне…

Ведущий 1 

Искусство веками возвеличивало бога Марса – бога войны. И теперь никак не содрать с него кровавых одежд… Помните, у Пушкина: «Люблю войны кровавые забавы, и смерти мысль мила душе моей». Это XIX век.

Ведущий 2

«Даже уничтожив запасы всеобщей смерти, люди сохранят знание, как их снова создать, хода – к незнанию, неумению убить всех и вся – уже нет». Это у Алеся Адамовича. Это XX век.

Чтец 1

Хранит земля войны минувшей шрамы,

Погибших имена, бесчувственный гранит,

Гвоздики красные, холодный мрамор,

Рыданье женщин у могильных плит.

Афган, Чечня, Таджикская граница-

И снова сыновей мы отправляем в бой,

Безусых, не успевших опериться.

И костыли уж вновь стучат по мостовой.

О, Русь моя, о, боль моя - Россия!

Где мне слова такие отыскать

И где мне взять такие силы,

Чтоб о судьбе твоей без слез сказать.

Ведущий 2 Прошло 25 лет с того дня, когда воины ограниченного контингента Советских войск покинули территорию Афганистана. Но  боль в сердцах поколения, опаленного войной, не изжита.  

Ведущий 1

Это России память и боль.

Непопулярная война.

Мы ищем в прошлом правды соль.

В слезах твоих, моя страна.

Ведущий 2 

Афганистан...Афганистан... Афганистан... Сколько противоречивых чувств вызывает... имя этой страны. Сколько споров? Сколько тайн? Недоказанностей.

Ведущий 1 

И лишь воины, ходившие по каменистым горным тропам, и по непредсказуемым кишлакам этой страны знают, что было там... Имя этим героям – Воины Интернационалисты, которых людская молва окрестила просто – Афганцы...

Воин 1

Нет, все-таки хорошо, что так кончилось. Поражением. У нас глаза откроются… Невозможно рассказать все, как было. Это иллюзия. Было то, что было … Что смогу рассказать, ради кого? Ради Алёшки, который умер у меня на руках – восемь осколков в живот… Мы спускали его с гор восемнадцать часов… Семнадцать часов он жил, на восемнадцатом – умер… Хотите узнать у нас о каких-то идеалах? … Трудно в чужой стране, воюя неизвестно за что, приобрести какие-то идеалы. Там мы были одинаковые... Одинаковыми нас делало то, что мы могли убить и убивали. Мы все разные, но мы везде одинаковые – и там и здесь.

Воин 2

Под Баграмом зашли в кишлак, попросили поесть. По их законам, если человек в твоём доме и голодный, ему нельзя отказать в горячей лепёшке. Женщины посадили нас за стол и покормили. Когда мы уехали, этих женщин и их детей кишлак до смерти закидал камнями и палками. Они знали, что их убьют, но все равно нас не выгнали. А мы к ним со своими законами… В шапках заходили в мечеть…

Воин 3:

Утром закуриваю сигарету: на пепельнице сидит маленькая, как майский жук, ящерица. Возвращаюсь через несколько дней: ящерица сидит на пепельнице в той же позе, даже головку ещё не повернула. Понял: вот он – Восток. Я десять раз исчезну и воскресну, разобьюсь и поднимусь, а она ещё не успеет своей крошечной головки повернуть.

Воин 4

Афган – не увлекательная история, не детектив. Лежит убитый крестьянин – тщедушное тело и большие руки… Во время обстрела просишь (кого просишь, не знаю, Бога просишь): пусть земля расступится и спрячет меня… Пусть камень расступится… Жалобно поскуливают во сне минно-розыскные собаки. Их тоже убивали, ранили. Лежали рядом: убитые овчарки и люди, забинтованные собаки и люди. Люди без ног, собаки без ног. Не разобрать, где на снегу собачья кровь, где человеческая. Сбросят в одну кучу трофейное оружие – китайское, американское, пакистанское, советское, английское, – и это все, чтобы тебя убить. Не хочется думать, что будешь лежать невзрачный и маленький за тысячу километров от дома. Уже в космос летают люди, а как убивали друг друга тысячи лет назад, так и убивают. Пулей, ножом, камнем… В кишлаках наших солдат вилами деревянными закалывали…

Воин 1:

... В памяти картина боя в горном ущелье, того боя, из которого не вернулись назад курносый Сашка из Саратова, балагур и шутник вологодский Серёга, и отчаянный сержант Бахтиёр из Душанбе. Невольно подкатит ком к горлу: простите ребята – не уберегли мы вас....

 Афганистан... Афганистан... Афганистан...

Монолог медсестры

Под госпиталь отдали английские конюшни. Ничего нет… Один шприц на всех… Офицеры выпьют спирт, обрабатываем раны бензином. Раны плохо заживают – мало кислорода. Помогало солнце. Яркое солнце убивает микробы.

Воин 3

Афган вылечил меня от иллюзии веры в то, что все у нас правильно, что в газетах пишут правду, что по телевизору говорят правду. «Что делать? Что делать?» – спрашивал я себя. Хотел на что-то решиться… Куда-то пойти… Выступить, сказать… Меня удержала мать: «Мы так живём всю жизнь…»

Звучит  песня  в  исполнении  И. Шведовой  « Белый  вальс».  

 Под  звуки  вальса  появляется  девочка  в белом  платье,  это  символ  песни,  символ  невесты,  юности,  ожидания. Она  вальсирует,  движется  по  классу  и  невольно  останавливается   перед  траурной  фигурой  матери,  замирает,  глядя  на нее.  Девушка  в  черном  накидывает  на  нее  свой  черный  шарф,  как  черную  отметину,  знак  беды.  Печально  и  скорбно  уходит   девочка.  

Монолог матери

«Он у меня маленького роста был. Родился маленький, как девочка, два килограмма, рос маленький. Обниму:

– Моё ты солнышко.

Ничего не боялся, только паука. Приходит с улицы… Мы ему новое пальто купили… Это ему исполнилось четыре года… Повесила я это пальто на вешалку и слышу из кухни: шлёп-шлёп, шлёп-шлёп… Выбегаю: полная прихожая лягушек, они из карманов его пальто выскакивают… Он их собирает:

– Мамочка, ты не бойся. Они добрые, – и назад в карман запихивает.

Игрушки любил военные. Дари ему танк, автомат, пистолет. Нацепит на себя и марширует по дому.

– Я солдат… Я солдат…

– Моё ты солнышко… Поиграй во что-нибудь мирное.

– Я – солдат… Я солдат…

Идти в первый класс. Не можем нигде купить костюм, какой ни купи – он в него прячется.

– Моё ты солнышко.

…Забрали в армию. Я молила не о том, чтобы его не убили, а чтобы не били. Я боялась, что будут издеваться ребята посильнее, он такой маленький. Рассказывал, что и туалет зубной щёткой могут заставить чистить, и трусы чужие стирать. Я этого боялась. Попросил: «Пришлите все свои фото: мама, папа, сестрёнка… Я уезжаю…». Куда уезжает, не написал. Через два месяца пришло письмо из Афганистана: «Ты, мама, не плачь, наша броня надёжная».

– Моё ты солнышко… Наша броня надёжная…

Воин:

 Забрали в первый же день. А я думал: «Афганистан – это когда все дружат». Идиот! Молодой солдат – это вещь. Его можно поднять ночью и бить, колотить стульями, палками, кулаками, ногами. Его можно ударить, избить в туалете днём, забрать рюкзак, вещи, тушёнку, печенье (у кого есть, кто привёз). Телевизора нет, радио нет, газет нет. Развлекались по закону слабого и сильного. «Постирай, чижик, мне носки» – это ещё ничего, а вот другое: «А ну-ка, чижик, оближи мне носки. Оближи хорошенько, да так, чтобы все видели». Жара под семьдесят градусов, ходишь и шатаешься. С тобой можно сделать все. Но во время боевых операций «деды» шли впереди, прикрывали нас. Спасали. Это правда. Вернёмся в казарму: «А ну-ка, чижик, оближи мне носки…»

Чтец

Совсем молоденький солдат…

Как все о будущем мечтал.

Когда отдал приказ комбат,

Он стиснул зубы и молчал.

Сжимая автомат в руках,

он в бой ушел, чтоб не вернуться.

Остался навсегда в горах,

чтоб к славе вечной прикоснуться

Солдат 1

        Солнце, тёплая вода,

Пыль и скалы, крик шакала.

По пятам идёт беда

И рука стрелять устала.

Перегретый автомат,

Грязный бинт и боль в суставах,

Магазин и пять гранат,

Всё, что у тебя осталось.

Рядом друг, ещё живой,

Налетевший на растяжку.

Страшный, без руки, слепой.

Кровь на порванной тельняшке.

За камнями смерть в чалме

Незаметно притаилась.

Охраняет их Аллах.

Нас же, видно, Бог покинул.

Всё, дружок, кольцо в руке.

Мы живыми не сдадимся!

Нам всего по двадцать лет,

Не придётся нам жениться.

Магазин уж пуст давно,

Лишь граната между нами…

Жаль, что это не кино,

Мы с тобой в Афганистане…

20.11.1994                                                    

Монолог медсестры

Какого цвета крик? Какого вкуса? А какого цвета кровь? В госпитале – она красная, на сухом песке – серая, на скале – ярко-синяя к вечеру, уже не живая… Из тяжело раненного человека кровь вытекает быстро, как из разбитой банки… И человек тухнет… тухнет… Одни глаза до конца блестят и смотрят мимо тебя… Упорно куда-то мимо… За все заплачено. За все нами заплачено. Сполна.

Монолог матери

Уже домой ждала, ему месяц остался до конца службы. Рубашечки купила, шарфик, туфли. И сейчас они в шкафу. Одела бы в могилку… Сама бы его одела, так не разрешили гроб открыть… Поглядеть на сыночка, дотронуться… Нашли ли они ему форму по росту? В чем он там лежит?

Воин 1:

Лучшего друга, он мне братом был, в целлофановом  мешке с рейда принес...  Отдельно голова, отдельно руки, ноги... Сдернутая кожа, как с кабана... Разделанная туша... А он на скрипке играл, стихи сочинял.

Мать 

Первым пришёл капитан из военкомата:

– Крепитесь, мать…

– Где мой сын?

– Здесь, в Минске. Сейчас привезут.

Я осела на пол:

– Моё ты солнышко!!! – Поднялась и набросилась с кулаками на капитана:

– Почему ты живой, а моего сына нет? Ты такой здоровый, такой сильный… А он маленький… Ты – мужчина, а он – мальчик… Почему ты живой?!

Привезли гроб, я стучала в гроб:

– Моё ты солнышко! Моё ты солнышко…

А сейчас хожу к нему на могилку. Упаду на камни, обниму:

– Моё ты солнышко!..»

Воин 2

-- Мать его через два  дня  после  похорон  в  психушку увезли.  Она на  кладбище  спала,  на его могиле. Зимой спала на снегу.  Ты! Ты...  Не  трогай это!  Мы были  солдатами, нас  туда послали.  Мы  выполняли приказ. Я дал военную присягу. Знамя на коленях целовал.

Воин 1 :

«Состраданья  не  ждем  от правителей,  партий  и  судей,

Но  хотелось бы  знать,  кто,  куда  и  зачем  нас  пошлет?

Не  пристало  нам быть  на  ролях  бессловесных  орудий,

Выполняя  приказы,  которых  не  отдал  народ»

Ведущий 1

Им выпала эта доля. Воинам, которых, случайно, выбрало время афганского лихолетья. Афганистан их судьба... Ничто не случайно, и не должно быть никакого сожаления – они выполнили свой долг сполна...Истину определит Время, сама История...

 На экране появляются фотографии воинов интернационалистов. Их послужной список комментируют поочередно участники .

Ведущий 2:  (читает  стихотворение А. Твардовского)

Я  знаю, никакой  моей  вины

В  том, что  другие  не  пришли  с  войны.

В  том,  что  они – кто  старше,  кто  моложе –

Остались  там,  и  не  о  том  же  речь,

Что  я  их  мог,  но  не  сумел  сберечь,-

Речь  не  о  том,  но  все  же,  все  же,  все  же…