Филологический анализ стихотворения Е.Евтушенко "Зиминская баллада"
материал по русскому языку (11 класс) на тему

Филологический анализ стихотворения

Е.Евтушенко «Зиминская баллада»

ТЕКСТ СТИХОТВОРЕНИЯ

 Шмон –проверочка карманов

      на жаргоне уркаганов.

     Что такое слово «шмон»

     помню с давнишних времен,

     черемши не слаще.

     Был я мал. Была война.

И зиминская шпана

шеманала у кина,

тех, кто младше, слабже.

Та шпана была юна,

ну а все-таки пьяна,

с бурлаками рачьими.

Под ухмылочки ножей

все карманы малышей

выворачивала.

Грустен опыт огольца:

если будешь рыпаться,

схватишь по шеям ты.

Было страстью подлецов

отбирать у огольцов

новый фильм про двух бойцов

с песней про шаланды.

Есть у банд один закон:

кто не в банде, тех в загон.

Что там: шито-крыто.

Бьют свинчаткой в зубы, в бок.

Каждый вместе с бандой – бог,

а отдельно – гнида.

Не забуду одного,

ряшку жирную его.

Ряшка не усатая,

но зато фиксатая.

Напуск брюк на сапоги,

означающий: беги!

и тельняшка – зверь тайги –

тигра полосатая

До свидания, Марк Бернс!

Вор за пазуху полез

и не унимался.

Из карманов греб гроши,

будто обыском души

занимался.

Смазав мне навеселе

ручкой финики по скуле,

гоготал, посапывал.

Не избавлюсь от стыда,

ибо я не смог тогда

сдачи дать фиксатому.

Я в ладони рупь зажал.

Вор увидел и заржал.

Зажигалкой чиркнул.

И к руке поднес огонь:

«Разжимай, сопляк, ладонь!

Слышишь, кошкин чирей?!»

Я разжал. Моя вина.

Из кина брел без кина.

Козы у Заготзерна

жалостно кивали,

и шаланды за спиной

усмехались надо мной,

полные кефали.

Повторяю – я был мал,

но чего-то понимал,

плачась по шаландам.

Шкурой чую – кто бандит:

до сих пор во мне сидит

отвращенье к бандам.

Как меня ни приголубь,

помню отнятый мой рупь.

Если бьют, не плачу.

Сам ответно морды бью.

До сих пор я додаю

несданную сдачу.

Название произведения отражает его жанровую принадлежность. Это баллада, то есть лиро-эпическое стихотворение. Лирическое начало связано с откровениями автора-повествователя, его исповедью. Он «раскрывает душу», говорит о сокровенном, личном. Признаки эпоса – автобиографичность, широкие  социальные и временные рамки повествования.

         Раскрытие темы «Зиминской баллады» – ограбление и избиение подростка вором-рецидивистом – характеризуется четкой временной локализацией, поскольку одним из её героев является конкретное историческое время – годы военного лихолетья и послевоенные годы, детские годы и жизнь взрослого человека – «до сих пор».                      

    Автор видит свою задачу в установлении связи времен, их взаимообусловленности: событие, пережитое подростком в годы войны, не забывается. Оно «прорастает» в будущем, определяя моральный императив и гражданскую позицию автора: зло должно быть наказано, с ним надо бороться.          Такова основная идея «Зиминской баллады». Её содержание – исповедь перед читателем, глубинное философское осмысление «двух спутников вечных» – добра и зла. Противостояние последнему является для автора высшим духовным мерилом, критерием оценки человеческой личности. Иначе говоря, идейно-тематическое содержание «Зиминской баллады» мотивируется её нравственной проблематикой.

        Другим признаком, определяющим эпическое начало, является пространственная локализация событий – Восточная Сибирь, Иркутская область, станция Зима, у Заготзерна и т.д.

Уникальность поэтического дара Е.А. Евтушенко проявляется в «транслировании» внутреннего мира персонажа художественными средствами, в глубокой и тонкой передаче чувств и эмоций, мыслей и переживаний. Он обладает феноменальным чутьём – всегда чувствует психологию криминальной стаи и отдельных её членов, прямо, недвусмысленно, выражает свою ненависть к ним. Всё это позволяет говорить о психологизме как о художественно-стилевой характеристике текста. Иными словами, «Зиминская баллада» – это психологическая баллада. Подтверждением тому является и драматическая напряженность основного события (сцена ограбления) и отчетливость основной коллизии – непримиримость противоречия между характером и обстоятельствами.

Баллада создана методом критического реализма.

Образ автора эксплицирован, поскольку выразителем авторского сознания является сам поэт – Е. А. Евтушенко, многократно обозначающий себя личным местоимением «я». Персонификация в тексте произведения делает автора-повествователя полнокровным персонажем. Его жизненный, нравственный, поведенческий опыт, приобретенный в детстве, система ценностей, особенности мировосприятия – все это непосредственно отражается в эмоциональном строе баллады, её исповедальных мотивах.

В число основных образов «Зиминской баллады» входит также собирательный образ зиминской шпаны и типизированный образ вора- рецидивиста, являющегося олицетворением вечного зла. Раскрытие образов, в частности, портретная характеристика происходит при помощи ярких, запоминающихся деталей: ножи, финка, фикса, напуск брюк на сапоги, тельняшка, буркала и др.

Это «вечные образы», наделенные свойствами «вневременности», постоянно, вновь и вновь проецирующиеся в творчестве поэтов и писателей различных эпох.

Текстопорождающие средства, представленные в «Зиминской балладе»: ключевые слова, связанные с раскрытием тематики «разбой, грабеж, насилие, избиение»: шмон, шпана, карманы выворачивала, свинчаткой в зубы, в бок, финка, банды, бандит, ножи и т.п.; слова с обстоятельственными значениями: из карманов, у Заготзерна, в ладонь, к руке, у кина, из кина, по скуле, за спиной, на сапоги; слова с качественно-оценочным значением: младше, слабже, не слаще, рачьими, жалостно, грустен, бог, фиксатая, подлецы, гнида, мал.

Текстоконструирующие средства: интонационные средства (паузы, фразовые ударения), при помощи которых осуществляется ритмико-мелодическое и синтагматическое членение текста; союзы; средства цепной и параллельной связи.

Средства цепной связи: анафорические местоимения (его, моя, мной, во мне, меня, сам); многочисленные повторы (я, шмон, шпана, фиксатая, кина, помню, вор, карман, шаланды, был я мал).

Средства параллельной связи: морфологический параллелизм – идентичнсть видо-временных форм глаголов-сказуемых (был, была, было, шеманала, не унимался; зажал, заржал; будешь, схватишь); синтаксический параллелизм – одинаковость синтаксического строения предложений. Так, наиболее многочисленную группу предложений, структурирующих текст баллады, составили простые двусоставные предложения (шмон - проверочка карманов; вор за пазуху полез; та шпана была юна; я в ладони рупь зажал и др.)

        Ведущая связь в рамках текста – параллельная.

        Элементы композиции: 1. завязка – первая строфа (двустишье); 2.развитие - вторая-шестая ; 3. кульминация – седьмая-девятая; 4.развязка – 10-12 строфы.

Текст баллады представляет собой межфразовое единство - сложное синтаксическое целое.

Композиция соответствует членению основной темы (избиение и грабеж) на микротемы: 1. определение основного понятия «грабёж» на языке грабителей; 2. конкретизация слова «шмон» и характеристика шпаны; 3. избиение и грабеж; 4. переживания, оценка события.  

 Функционально-смысловой тип речи – повествование, ибо содержание баллады составляет ряд взаимообусловленных событий, непосредственно следующих друг за другом.

Сфера общения – художественное творчество.

Вид речи – монолог.        

Форма речи – обработанная

Собственно-стилевые черты:         эмоциональность, исповедальность,

доверительность.

Учет специфики разноуровневых языковых средств, и прежде всего лексических, приводит к следующему выводу: стиль «Зиминской баллады» – художественный (язык художественной литературы). Его основу составил поэтически переработанный разговорно-обиходный стиль, функционирующий в сфере повседневного общения. Важнейшими особенностями последнего является непринужденный, неофициальный характер общения и яркая эмоциональная окраска.

Стилистическую тональность баллады определяют разговорная лексика и фразеология: давнишних, устаревшее слово грош, обозначающее мелкую монету, кошкин чирей, приголубь, шито-крыто, шкурой чую; характерные для разговорного стиля просторечия: ряшка, устаревшее слово оголец («подросток»), морда, схватишь по шеям, рупь, смазать, сопляк; жаргонизмы: шммон, шемонала, шпана, устаревшее слово уркаган, обозначающее авторитетного вора-рецидивиста, в загон – бить, мучить, фиксатый - от слова «фикса» – золотая или металлическая коронка).

Эти слова эмоционально окрашены, что позволяет автору выразить свои переживания. Эти переживания столь сильны, а психологическая рефлексия столь глубока, что мы не чувствуем избыточности жаргонизмов и просторечий. Напротив, мы осознаем их необходимость, ибо они помогают автору раскрыть перед читателем лирический образ души.

В формировании разговорно-обиходного стиля «принимает участие» и морфология. Так, склонение несклоняемого существительного «кино» (у кина, из кина) является яркой приметой просторечия, входящего в некодифицированную сферу общенациональной речевой коммуникации. Это разновидность русского национального языка, носителем которой является необразованное и малообразованное население.

Е. Евтушенко сознательно воспроизводит просторечную и жаргонную языковую среду, чтобы акцентировать внимание реципиента на реальности происходящего. С этой же целью используются словоформы слабже, плачась, тигра, ответно вместо слабее, плача, тигр, в ответ.

В «Зиминской балладе» на уровне подтекста имплицируется мысль: «Достоверности изображаемых событий должна соответствовать достоверность воспроизводимой языковой среды». Очевидно, поэтому в словах с давнишних и несданную ударным является первый слог, тогда как акцентологическая норма литературного языка требует постановки ударения на втором слоге.

В балладе много глаголов прошедшего времени. Это обусловлено тем, что основной художественный прием, использованный автором, – ретроспекция - обращение к прошлому персонажа.

Синтаксис баллады легкий, чёткий, филигранный, в целом характеризуется структурной однородностью – количественное доминирование простых двусоставных предложений.

Метафоричность образного мышления – особенность, характерная как для данного произведения, так и для творчества Е. А. Евтушенко в целом. В балладе много разговорных слов и выражений с переносным значением. Например, гнида (негодяй, подлец, преступник), ухмылочки ножей, гоготал, заржал, буркалами рачьими (выпученные глаза, похожие на глаза рака), во мне сиди, греб гроши.

В систему изобразительно-выразительных средств входят также эпитеты: жирную, усатая, рачьи, фиксатая; сравнения: будто обыском души занимался, и тельняшка – зверь тайги – тигра полосатая; антропоморфизмы - наделение животных, предметов и явлений человеческими свойствами: козы у Заготзерна жалостно кивали; шаланды за спиной усмехались надо мной, полные кефали).

Орфография в целом соответствует современным орфографическим нормам. Целенаправленное нарушение орфографической нормы в слове шемонала вместо необходимого шмонала (проверочное слово – шмон) связано с косвенной языковой характеристикой зиминской шпаны.

Постановка интонационного тире вместо «традиционной» запятой (что такое слово «шмон» - помню с давнишних времен; шкурой чую - кто бандит) соответствует современным пунктуационным нормам. Такая постановка продиктована смысловой актуализацией высказываний и усилением экспрессии.

Особенности идиостиля «Зиминской баллады», то есть системы и комбинации языковых средств, их преломление в поэтическом тексте, определяется характером творческой деятельности автора-повествователя, предстающего в своем творении как талантливая языковая личность.