Роль слов с национально-региональным компонентом в литературном творчестве Ефима Честнякова
материал по русскому языку (11 класс) на тему

Тема

Роль слов с национально-региональным компонентом в литературном творчестве Ефима Честнякова

Автор: Терехина Вера Николаевна, учитель русского языка и литературы Муниципального общеобразовательного бюджетного учреждения «Средняя общеобразовательная школа с. Сальское» Дальнереченского муниципального района Приморского края

Сальское

2014 год

Содержание:

Введение

Тема исследования  - «Роль слов с национально-региональным компонентом в литературном творчестве Ефима Честнякова» - выбрана не случайно. Сегодня имя уникального шабловского сказочника вызывает большой интерес в культурной России. Буквально в прошлом году в Москве издательство «Московские учебники» выпустило великолепную книгу Е. В. Честнякова «Сказки, баллады, фантазии» тиражом 1500 экземпляров [5]. Это издание стало возможным благодаря финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России». В октябре 2013 года на канале «Культура» транслировался документальный фильм, посвященный Ефиму Честнякову.

В чем же заключается секрет такого интереса представителей культурной России к человеку, чье имя слышали и запомнили в лучшем случае один-два процента обычных жителей страны?

Для ответа на этот вопрос, перечислим основные задачи исследования:

Кто такой Ефим Честняков?

Почему его называют шабловским художником?

В чем заключается уникальность его литературного творчества?

Чем художник из Шаблово может быть интересен приморскому читателю?

Таким образом, цель исследования: познакомиться с биографией Ефима Честнякова, определить особенности его литературного  творчества, изучить роль слов национально-регионального компонента в его художественных произведениях.

Актуальность обращения к языковому своеобразию творчества Ефима Честнякова обусловлена тем, что региональная лексика – это самое сердце русского языка, как и любого другого народного языка. Более того, нам, приморским читателям, региональная лексика в художественных текстах Ефима Честнякова может быть интересна уже потому, что представляется уникальная возможность услышать живую речь наших предков, переселенцев из западных территорий России.

Глава 1.

Шабловский сказочник – Ефим Честняков (1874—1961)

Имя Ефима Честнякова стало широко известно только в 1968 году благодаря экспедиции сотрудников Костромского музея изобразительных искусств. Свыше ста живописных полотен, около тысячи графических листов, интересные образцы глиняной раскрашенной скульптуры, дневниковые записи, литературные произведения — все, что сохранилось из богатого творческого наследия Ефима Честнякова, собрано экспедициями в Кологривском районе Костромской области.

Ефим Честняков прожил без малого девяносто лет, почти не покидая родной деревни. Здесь он начал рисовать, окончил семинарию, стал народным учителем. Изобразительному искусству учился несколько лет в Петербурге, в классах Академии художеств. И. Е. Репин, перед которым Честняков благоговел, сказал ему в конце концов: «Талантливо. Вы идете своей дорогой, я вас испорчу. У вас способности. Вы уже художник. Это огонь, этого уже ничем не удержишь». Некоторые советовали ехать со своими работами в Париж. Но Честняков уже тогда определил свой путь в искусстве: «Конечные цели у меня — деятельность в деревне» [1].

В 1914 году Честняков навсегда вернулся к берегам речки Унжи, в родную деревню Шаблово. Герои всех произведений Честнякова — шабловские крестьяне. С ними он пахал и сеял, делил повседневные заботы. Очевидцы рассказывали, что Ефим Честняков был известен в округе как мудрец и целитель. «Его советы все не мимо шли», — до сих пор говорят о нем земляки. На его могиле они установили крест с надписью: «Спи спокойно, наш учитель».

«В его детском доме мы учились всему, — рассказывала одна из бывших учениц Ефима Честнякова, — учились рисовать, мастерить, слушать музыку и играть на музыкальных инструментах. Он приобщал нас к литературе, читая свои «сочинушки», и к театру. Он учил наблюдать природу, видеть красоту. Воспитывал в нас лучшие человеческие качества: уважение к родителям и старшим. Нельзя, - говорил он, - обижать других, хвастать и браниться, обманывать и завидовать. Все, что есть во мне хорошего, начиналось там, в его детском доме» [3].

Е. В. Честняков посвятил свою жизнь и творчество шабловским крестьянам!

Глава 2. Рукописное наследие Ефима Честнякова

Уникальный фонд рукописного наследия Честнякова, которое хранится Костромском государственном историко-архитектурном музее-заповеднике, подробно исследован литературоведом Т. П. Сухаревой [4].

Всю жизнь наряду с рисованием и писанием картин Ефим Честняков «сочинял словесности». Это - сказки, стихи, романы в прозе и стихах, драматические сценки для детского театра, размышления о  вере, жизни,  искусстве. В рукописный фонд Е. В. Честнякова входят пять рукописных книг, три из которых содержат авторские иллюстрации и   рисунки, записные книжки, тетради и отдельные листы с записями, письма. Изучена и опубликована лишь незначительная часть рукописей из музейного фонда.

По свидетельству Т. П. Сухарёвой, изучение творческого наследия Е. Честнякова осложняется тем, что все рукописи, документы дошли до нас в  плохом состоянии. Находясь в тяжелом материальном положении, Е. В. Честняков делал записи на бумаге низкого качества, мелким, с трудом разбираемым почерком. Чаще всего он использовал карандаш, который со временем стирается. Писал он почти без знаков препинания, выработав свою авторскую систему пунктуации. Отделяя одно предложение от другого троеточием, он стремился сохранить мелодику народной речи с ее особым построением фраз и диалектными словами. Значительная часть рукописей – черновые записи будущих произведений, с множеством исправлений.

Наиболее изученным является его творчество дореволюционного периода, хотя в рукописных книгах содержится еще много неопубликованных произведений с авторскими иллюстрациями. Рукописное наследие Ефима Честнякова послереволюционного периода практически не исследовано, но даже по небольшой части расшифрованных рукописей можно сделать вывод, что он был самобытным народным мыслителем, духовным наставником и учителем для окружающих его крестьян.

В период 1905–1910-х годов были созданы основные известные нам художественные произведения Ефима Честнякова, много стихов, сказок, сказания о Марко Бессчастном и Стафии, размышления о красоте и Боге. Именно в этот период он назвал себя «рыцарем сказочных чудес».

Глава 3. Особенности литературного творчества Ефима Честнякова

Литературные произведения Честнякова написаны живым народным языком. О том, насколько серьезно он относился к слову, свидетельствует его письмо к редактору журнала «Родник», где его сказки подверглись языковой правке: «Нет у нас ни одного издания, которое бы печаталось чисто русским языком... Живой язык вечно развивается, освобождает себя от неуклюжей громоздкости, стремится к музыкальности, легкости, красоте, к удобству произношения. Язык вырабатывается великим творчеством народа, и если книжники относятся к нему небрежно, то это признак того, что они не отличают в нем пшеницы от плевел» [6].

Проблема введения народного языка в литературное произведение — одна из важнейших в русской литературе начала XX века. Крупнейшие лингвисты утверждают, что в ряду писателей, занимавшихся ею, — Николай Ремизов, Борис Шергин, Степан Писахов и другие, вплоть до Павла Бажова. Опыт Честнякова считается одни из наиболее удачных.

Это подтверждает сборник «Поэзия Ефима Честнякова», изданный Московским издательством в 1999 году [2]. Многие из его обрядовых песен неотличимы от народных. Например, «Свадебные причитания»:

Ты не стой, не стой
…………… древо, над водой
Да не роняй листья на воду.
Ты постой, постой, древо над водой
Да урони листья на воду.
Ты не плачь, не плачь, душа-девица,
Не плачь, душа сговоренная.
Ты поплачь, поплачь, душа-девица,
Поплачь, душа сговоренная.

В поэзии Ефима Честнякова встречаются иногда настоящие шедевры лирики.

Как небесная даль глубока!
Как причудлив узор очертаний!
Убежал бы, ушел от страданий,
Улетел бы туда — в облака!

Замечательно своей философской наполненностью стихотворение «Молитва».

Душа в свободе не вольна,
И не открыт я для молитвы.
И явно нет борьбы и битвы,
И чаша жизни не полна.
Молюсь тебе, святое Небо!
Пошли мне подвиг для души,
Для чувств своих прошу я хлеба,
Мое желание сверши.

Утонченность и музыкальность отличают многие поэтические создания Честнякова. Вот начало цикла «В родном краю».

Красавицы феи
Под звуки свирели
Плясали и пели,
И ели шумели,
И речки журчали,
И струны звучали:
«Развеем печали», –
Цветы говорили,
Улыбки дарили
И песни творили.

Можно утверждать, что произведения мастера создавались в музыкально-поэтическом ключе, они все пронизаны ритмами поэзии и музыки.

Глава 4. Кологривская народная лексика в литературном творчестве Ефима Честнякова

Поэт, член Союза российских писателей Руслан Евгеньевич Обухов, как составитель одного из последних сборников творчества Честнякова, стремился к максимально полному сохранению лексических особенностей авторских текстов. В книге Е. В. Честнякова «Сказки, баллады, фантазии», изданной в 2012 году, Р. В Обухов поместил небольшой словарик кологривской народной лексики. Однако, по мнению Обухова, словарь и в малой степени не представляет всю стихию народного языка, которая была привлечена Честняковым к написанию своих сказок. Ефим Честняков слушал свой народ, говорил с ним на его языке, говорил, — как слышал, и писал, — как говорил. И это было не литературной грамотностью или писательским приёмом, а естественным условием его творческого бытия.

Особенности кологривской народной лексики были закреплены Е. В. Честняковым в его рукописях. Написания слов в рукописях шабловского сказочника соответствуют их звучанию в кологривском говоре, и в сравнении с современными стандартами общерусской орфографии определяются некоторыми особенностями. В предисловии к книге Честнякова Р. Обухов подробно анализирует особенности кологривского говора [5, с35-41].

Кологривский говор характерен мягким музыкальным произношением слов и фраз, сопряжённым со специфическим «цяканъем». Это достигается взаимозаменяемостью конечных согласных звуков «ч» и «ц», мягким произношением их в конце слов, и смягчённым произношением твёрдых согласных звуков, а также большой подвижностью корневых и некорневых гласных звуков. Парно заменяются в разных сочетаниях звуки: «а», «и», «о», «е», «я», «у», в некоторых случаях имеют место сразу два разнозвучия в одном слове. Эти особенности говора получают отражение в написании слов. Поэтому у Честнякова пишется буква «я» и мягкий знак в конце слов, оканчивающихся на буквы «ц» и «ч». Твёрдые согласные, такие как «р» и «т» в корне и окончании слов, зачастую при написании также имеют после себя мягкий знак [5, с. 35]. Например:

Барандук — бурундук. Билий, билинький — белый, беленький. Витир — ветер. Дило — дело. Дирка — дырка. Ёловый — еловый. Еногородний — иногородний. Здись — здесь. Коледа — коляда. Колини, калини — колени. Линь — лень. Лисанька — лесенка. Ляжбина — ложбина. Мечек — мячик. Мисто, мистичко — место, местечко. Мисяц — месяц. Наливо — налево. Недиля — неделя. Опеть — опять. Писня — песня. Рипёй — репей. Свит — свет. Свичка, свичечка - свеча, свечечка. Синячка - синичка. Сусед — сосед. Угород — огород. Умиренный — умеренный. Ципь — цепь. Вирить — верить. Виять - веять. Глядить — глядеть. Гониться — гонятся. Гулеть — гулять. Дилать — делать. Долитить — долететь. Жичь — жечь. Зативать — затевать. Исть, пометь— есть, кушать, покушать. Ишь — ешь, кушай. Поишь — поешь. Происть— проесть. Идят — едят. Коковать— куковать. Литеть — лететь. Одилил— оделил. Престь — прясть. Разговились — разговелись. Распелить— распялить. Седись — садись. Болотця — болотце. Брусниця — брусника. Девиця — девица. Житниця — житница. Земляниця - земляника. Куриця — курица. Птиця — птица. Пшениця — пшеница. Светлиця — светлица. Яишниця — яишница. Хотил — хотел.

Лис— лес. В лис — в лес, до лйсу — до лесу, из лйсу — из лесу.

А на береге рички в дремучем лису

Стоит на горушке избушечка...

И поехал стар на медвиде в лис...

И народ провожал его до лису...

«Стар дедушко и медведушко-суседушко»

Медвидь — медведь.

И раз попал к тебе медвидь —

Мы приходили все глядить...

Как испугались мы, увидя

В избушке серого медвидя!

Поэма «Воспоминания о детстве»

Мительки, мителёчки — мотыльки, бабочки, мотылёчки

Шмели и пчелы, мительки летают...

Сказка-фантазия «Марк-строитель»

В расчудесных деревах.

Мителёчки — на травах,

Цветы цветут и расцветают...

Сказка-поэма «Макар и Феноя»

Рйчка, рйчичка — речка, речечка (реченька).

В текстах Е.В. Честнякова под ричичкой (речкой), как правило, именовались лесные ручьи, впадаюшие в реки. Например:

«И рички лесныя многоводныя бежали в реку и никогда не пересыхали... А возле угороду шла тропочка к ричичке... А ричка тогда была ещё больше, чем токо... И за ричкой не было Савосьских полей, и на том мисти всё был лес...»

Сказка «Хоревы дети в гостях у Фана»

Ресовать — рисовать.

«И надэ, чтобы и Власевския и Илеинския в светлых покоях али в уютной хижине ресовали картины али узоры какия...»

Сказка «Наряжёнки дедушки Яи»

Сверьху - сверху.

Как шоргунчики, пришиты —

Сверьху донизу ряды...

Драматическая поэма «Бабушка и внучка»

В кологривском говоре широко представлены два характерных явления: во-первых, имеется звук «у-краткое» который в рукописях автора чётко обозначен; во-вторых, наблюдаются вариации ударения — беглое положение ударного звука в некоторых словах. Эти два процесса ведут в ряде случаев к резким отличиям в звучании слов, одинаковых по смыслу, и, следовательно, — к явному отличию их написания в сравнении со стандартной орфографией. Возникает некая синонимичность [5, с. 36]. Например:

Бабушка — современная орфография, соответствующая лексике прочтения.

Баушка — бабушка, читается как баушка. В этом случае утерян второй звук «б», слово произносится, как написано. Такое произношение широко распространено среди детей. Так и следует читать, подчиняясь голосовой традиции и ритмике авторского текста.

Баушка— бабушка, читается как «башка». Если не поставить ударения, то неопытный читатель может прочесть, как башка. В сравнении со словом баушка при произношении слова баушка теряется не только второй звук «б», но и следующей за ним звук «у», который, оказавшись в позиции после гласного «а», становится «у-кратким» — неслоговым и произносится не ясно, ускользающе.

В кологривском говоре и литературных текстах Е.В. Честнякова практикуются все три варианта произношения и написания слова бабушка. Особенно чётко обязательность той или иной формы проявляется в стихотворных текстах.

— Ты здорова ли, баушка Гавриловна,

Детки, внучки здоровы ли, правнучки?

«Стар дедушко и медведушко-суседушко»

Играют дети на горушках,

И баушки (башки) старыя в избушках...

Драма «Прощание с деревней»

Баушки (башки) белыя живут —

Их берёзами зовут.

Стих «Балалаешные наигрыши»

Значение ускользающего «у» после гласных звуков для кологривского говора существенно. Рассмотрим некоторые примеры, где «и-краткое» после ударного гласного произносится как «у-краткое» [5, с. 38]. Например: Жёутик— желток.

Ещё курочка-хохлушка

О два жеутика снеслась.

Жанровые сцены «Сватья в деревне»

Поуный— полный. Произносится — пойный. В этом же тексте глагол видеу — видел; произносится — видей. Например:

У тя поуный сарай видеу…

Сказка-шутка «Необычайно-диковинныя похождения Титка Бессчастного»

Рёука — рейка; возвышенное проветриваемое прогреваемое солнцем место. В текстах Честнякова рейка — синоним слова «горка». Например: «Там солнышко весной сияет, / Робят на реуке пригревает («Вот Шаблово в красе родной»).

Свирёука — свирёлька; дудочка тростниковая, бузинная, ивяная; от глагола свиристеть — петь птичьим голосом. Произносится — свирейка. Например:

И вот Хоревы робята сделали себе балалайку, свиреуку и барабан...

Сказка «Наряжёнки дедушки Яи»

Гоубеч — гобец; запечье, узкое пространство между печью и стеной, где устраивали широкую лавку, припечье. В рукописях Е.В. Честнякова встречаются варианты: гоубец, гоубецъ, гоубечъ. При их произношении, так же как в слове баушка, гласная буква у попадает в ускользающее положение у-краткого, и в итоге в местном говоре эти слова звучат как: гойбец, гойбецъ, гойбечъ. Например: «Вот я ещё схожу в гоубеч по квас» («Колечко и белый платочек подземной царевны»).

Глава 5. Роль слов с национально-региональным компонентом в художественных текстах Ефима Честнякова

Как известно, шабловский сказочник Ефим Честняков очень болезненно относился к редакторской правке его произведений. О проблемах, которые возникали при подготовке к публикации его рукописей, Е.В. Честняков в своё время сформулировал в обращении к Максиму Горькому по поводу издания своих сказок в детском журнале «Солнышко» в 1914 году.

В частности автор сетовал, что нет ни одного издания, которое бы печаталось настоящим русским языком, упрекал издателей в жеманстве языка и «переиначивании» его выражений. Ефим Честняков писал [5, с. 39]:

«Вместо слова “яблок” печатают “яблоко”. Слово это употребляется много раз, и изменение, во-первых, мешает моему ритму сказки, что я считаю важным; и другие, зависящие от этого, слова меняют нежелательно форму; а во-вторых, вовсе не желаю, чтобы от моего имени так называли яблок. Это отсталое выражение, и оно в деревнях давным-давно не произносится.

Вместо “парнёков”, как у меня написано, напечатали — “паренков”.

Я произношу множественный родительский падеж от слова “парнёк”.

И если они производят от слова “паренёк”, то и тогда родительный падеж множественного числа будет с мягким знаком: “пареньков”, а не ”паренков”. А по ихнему уже выходит — “паренок”, “паренки/паренков”. Это неправильный взгляд на живой язык, он вечно развивается, освобождающий себя от неуклюжей громоздкости, стремится к музыкальности, легкости, красоте, удобству произношения.

Язык вырабатывается великим творчеством народа, и если книжники относятся к нему небрежно, это признак, что они не отличают пшеницы от плевелов.

Буду говорить дальше: вместо “дедушко” напечатали “дедушка”, также неправильно, уродливо ... и начинается склонение слова не по закону. У нас никогда так не произносят... Я так не произношу это слово, как женского рода во всех падежах ... Это я считаю тоже важным: произношу “дедушко” с детских лет, как все на моей родине ... Я вам не шут гороховый, а и русский народ тоже.

Вместо моего слова “зверьки” напечатано: “зверки” без мягкого знака... неверно ... здесь звук “е” выпадает, но смягчает “р”. У меня написано “дупластая” (осина)... а напечатали “дуплистая”... вместо “а” поставили “и”...

У меня написано: “ставь туть хоть колоколо — увезла бы не хуже пары”, а напечатали: “ставь нам туть колокола”. Как будто смущало, что не “колокол” было написано, а “колоколо”, как у нас произносится...

А произносится так по понятной причине: букву “л” затруднительно произносить без гласной после нея ... и это же характерно для дедушковой речи.

У меня написано: “вся деревня наелись, нахваливают”, напечатано: “вся деревня наелась, похваливает”. Я написал: “соседям всем завсегда давали, особенно, кто захворает”. Фраза эта такая, как говорят у нас. Напечатали так: “особенно кто захварывал”... У нас не говорят слова “захварывал”, и я так не выражаюсь и нигде не слыхал...

И так печатают в разных падежах: дедушка — дедушки... дедушке... дедушкой... и не могу я слышать без скорби, а выдают за мои слова, и неприятно мне слушать…» [5, с. 39-41].

Таким образом, говоря о роли региональных слов в своих художественных текстах, Ефим Честняков неоднократно повторял, что так «у нас произностится, так у нас говорят». А это значит, что к народному языку жителей Кологривского района Костромской губернии автор относился очень бережно. Ефим Честняков писал свои произведения именно для народа, корнями уходящего в прошлое. Шабловскому сказочнику удалось воспроизвести речь костромичан практически в первозданном виде.

Заключение

Для достижения цели исследования были последовательно решены основные задачи. В первой главе перечислены наиболее важные особенности личности уникального шабловского сказочника, который писал картины, лепил фигурки, ставил пьесы, сочинял стихи, песни, сказки для детей местных крестьян, был мудрецом, целителем и просветителем!

Во второй главе описано рукописное наследие Честнякова, хранящееся в Костромском музее, и названы причины сложности его изучения.

В третьей главе кратко обозначены особенности литературного творчества писателя: введение народного языка в литературное произведение, сходство авторских песен с народными, философская наполненность стихотворений, утонченность и музыкальность поэзии.

В четвертой главе перечислены особенности кологривской народной лексики: мягкое музыкальное произношение слов и фраз, «цяканье»; наличие у-краткого звука. Приведены примеры её употребления в художественных текстах автора.

Пятая глава посвящена роли слов с национально-региональным компонентом в художественных текстах Ефима Честнякова.

Благодаря Е. В. Честнякову мы можем услышать речь наших предков, какой она была 300-400 лет назад. Важно ли это для нас, жителей Приморского края в 21 веке? Конечно, важно! Жители Приморского края в большинстве своем корнями уходят в европейскую часть России. Мы все – потомки переселенцев из европейской части Руси. В словах регионального компонента живет история наших предков, как ни в каком другом слове.

Стоит убрать из художественных текстов Честнякова диалектные слова и заменить их общеупотребительными, и мы потеряем половину смысла. Сюжет и мораль останутся, а колорит померкнет. Более того, прервется тонкая нить между прошлым и будущим народного языка. По сути, литературные произведения Ефима Честнякова – языковая «машина времени». Автору во второй половине ХХ века удалось воспроизвести и сохранить народную речь русских людей многовекового прошлого.

Источники информации:

1. Игнатьев В. Я., Трофимов Е. П. Мир Ефима Честнякова. – М.: Мол. Гвардия, - 1988. – 221 с.
2. Кузьмин Л. И. Поэзия Ефима Честнякова, М. –  «Детская литература», 1999. – 132 с.
3. Савелий Ямщиков о Ефиме Честнякове: http://cosmograph.ru/efim-chestnakov-2077/
4. Сухарева Т. П. Рукописи Е.В. Честнякова – источник духовной и народной мудрости: http://cosmograph.ru/efim-chestnakov-2077/
5. Честняков Е. В. Сказки. Баллады. Фантазии / Сост. Р. Е. Обухов.; вступит. ст. Р. Е. Обухов, м. А. Васильева. – М.: ОАО «Московские учебники», 2012. – 352 с.
6. neyshablovo.narod.ru