К изучению темы "Тропы" в 10 классе
план-конспект урока по русскому языку (10 класс) на тему

ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТЬ РУССКОЙ РЕЧИ           ТЕМА: «ТРОПЫ»

Выразительность и образность речи очень часто достигается благодаря употреблению слов в переносном значении. Такие слова называются тропами.

Троп (греч. tropos — «образ, поворот, оборот»). В основе тропа лежит сопоставление двух понятий, которые представляются нашему сознанию близкими в каком-либо отношении.

Когда мы имеем дело с тропом, то различаем обычное, прямое значение и переносное значение, которое определяется данным текстом. Прямое значение здесь как бы разрушается, и мы воспринимаем его вторичные признаки. Само же значение становится подвижным и разноаспектным. Одно воспринимается здесь через другое, более известное. Возникает словесный образ. Вспомним начало романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание».

«Каморка его приходилась под самою кровлей высокого пятиэтажного дома и походила более на шкаф, чем на квартиру…Это была крошечная клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид, с своими желтенькими, пыльными и всюду отставшими от стены обоями, и до того низкая, что чуть-чуть высокому человеку становилось в ней жутко, и все казалось, что вот-вот стукнешься головой о потолок... Сильно билось его сердце, и сильно волновались его мысли. Наконец ему стало душно и тесно в этой желтой каморке, похожей на шкаф или на сундук. Взор и мысль просили простору. Он схватил шляпу и вышел...»

Так постепенно подготавливается в тексте троп: комната = шкаф. «Он хотел было поворотить назад к дому, но домой идти ему стало вдруг ужасно противно: там-то в углу, в этом ужасном шкафу, и созревало все это уже более месяца, и он пошел куда глаза глядят». Троп, таким образом, представляет собой определенную форму поэтического мышления; он обогащает мысль новым содержанием, дает определенное художественное «приращение» мысли.

Наиболее распространенные виды тропов: аллегория, гипербола, ирония, литота, метафора, метонимия, олицетворение, перифраза, сравнение, эпитет.

Метафора

Одним из самых распространённых тропов является метафора. Писатели любят использовать их для придания речи особой выразительности и эмоциональности.

Попробуем рассмотреть этот троп на примере строки из поэмы А.С.Пушкина «Полтава»: Горит восток зарёю новой.

Слово горит рисует яркие краски неба, озаренного лучами восходящего солнца. Этот образ основан на сходстве цвета зари и огня: небо по цвету напоминает пламя. Такой перенос названия с одного предмета на другой на основании их сходства называется метафорой (от греческого слова метафора — «перенесение»). В поэме А. С. Пушкина «Полтава» эта метафора получает особый, символический смысл: красная заря воспринимается как предзнаменование кровопролитного сражения.

В метафоре всегда проявляется совмещение и взаимодействие различных обозначаемых предметов, поэтому она многопланова. Большой мастер поэтической метафоры — И.С. Тургенев. Вот несколько примеров из «Бежина луга»: «Я... увидел далеко под собою огромную равнину. Широкая река огибала ее уходящим от меня полукругом; стальные отблески воды, изредка и смутно мерцая, обозначали ее теченье... Еще нигде не румянилась заря, но уже забелелось на востоке... Не успел я отойти двух верст, как уже полились кругом меня... сперва алые, потом красные, золотые потоки молодого, горячего света...»

Картину летней ночи, когда река кажется стальной и холодной, сменяет бурный рассвет, целые потоки света нарастающей яркости, тепла. Они текут, подобно водяным потокам, предвещая жаркий летний день.

В основу метафоризации может быть положено сходство самых различных признаков предметов: их цвета, формы, объема, назначения и т. д. Метафоры, построенные на основании сходства предметов в цвете, особенно часто используются при описании природы: в багрец и золото одетые леса (А. С. Пушкин); В дымных тучах пурпур розы, от­блеск янтаря (А. А. Фет). Подобие формы предметов послужило основой для таких метафор: ветви березы С. Есенин назвал шелковыми косами, а любуясь зимним нарядом дерева, написал: На пушистых ветках снежною каймой / Распустились кисти белой бахромой.

Нередко в метафоре совмещается близость в цвете и форме сопоставляемых предметов. Так, Ф. И. Тютчев воспел перлы дождевые после весенней грозы; А. С. Пушкин — поэтические слезы и серебряную пыль фонтана бахчисарайского дворца. Сходство в назначении сравниваемых предметов заметил поэт, написав: Природой здесь нам суждено / В Европу прорубить окно.

Общие черты в характере действия, состояния создают большие возможности для метафоризации глаголов. Например: Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя; То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя (А. С. Пушкин).

Сходство во временной последовательности явлений открывает путь к такой метафоризации: Я теперь скупее стал в желаньях, Жизнь моя, иль ты приснилась мне? Словно я весенней гулкой ранью / Проскакал на розовом коне. Или еще у С. Есенина: Догорит золотистым пламенем/ Из телесного воска свеча, И луны часы деревянные /Прохрипят мой двенадцатый час.

Метафора бывает не только одиночной: она может развиваться в тексте, образуя целые цепочки образных выражений, во многих случаях — охватывать, как бы пронизывать весь текст. Это развернутая, сложная метафора, цельный художественный образ. Обычное употребление слова благодаря его образному осмыслению становится основой разветвленной, многоплановой метафоры. Изображение становится «колеблющимся», подвижным, а восприятие — творческим, эстетически переживаемым. Например: Отговорила роща золотая березовым веселым языком. Метафора отговорила «тянет» за собой метафоры золотая и березовый язык: листья вначале желтеют, становятся зо­лотыми, а потом опадают, погибают; а раз носитель действия — роща, то язык ее березовый, веселый.

Развернутые метафоры особенно яркое средство изобразительности речи. Их любили С. Есенин, В. Маяковский, А. Блок и другие поэты. Вот некоторые примеры такой метафоризации: В саду горит костер рябины красной, Но никого не может он согреть (С. Есенин); Парадом развернув моих страниц войска, Я прохожу по строчечному фронту; Стихи стоят свинцово-тяжело, готовые и к смерти, и к бессмертной славе. Поэмы замерли, к жерлу прижав жерло нацеленных зияющих заглавий (В. Маяковский).

Запомни!

Метафора (греч. metaphora — перенос). Употребление слова в переносном значении на основе сходства в каком-либо отношении двух предметов или явлений. «Дворянское гнездо» (прямое значение слова гнездо — «жилище птицы», переносное — «человеческое сообщество»), крыло самолёта (ср.: крыло птицы), золотая осень (ср.: золотая цепь). В отличие от двучленного сравнения, в котором приводится и то, что сравнивается, и то, с чем сравнивается, метафора содержит только второе, что создает компактность и образность употребления слов.

Метафора простая. Метафора, построенная на сближении предметов или явлений по одному какому-либо общему у них признаку. Нос корабля, ножка стола, заря жизни, говор волн, град пуль, закат пылает, льётся речь.

Метафора развёрнутая. Метафора, построенная на различных ассоциациях по сходству. Вот охватывает ветер стаи волн объятьем крепким и бросает их с размаха в дикой злобе на утёсы, разбивая в пыль и брызги изумрудные громады (Горький).

Метафора лексическая (мёртвая, окаменевшая, стёртая). Слово, в котором первоначальный метафорический перенос уже не воспринимается. Стальное перо, стрелка часов, дверная ручка, лист бумаги.

Метонимия

В одном из рассказов А. Н. Толстого можно прочитать: Прошли гуськом последние посетители дворца-музея — полушубки, чуйки, ватные куртки. Иной читатель подумает: «Что же получается: у полушубков, ватных курток выросли ноги и они ходят? Чего только не выдумают писатели!» И действительно, в художественной литературе можно встретить и не такое: «Это верно, что дорого», — вздыхают рыжие панталоны (А. П. Чехов. «Лишние люди»); Больше всех скандалит выцветшее пальто с собачьим воротником: «Сама втерлась, а других не пускает» (А. Гладилин. «Дым в глаза»).

Если бы мы такие фразы понимали буквально, то пришлось бы представить странную картину: предметы одежды оживают и не только ходят, но и вздыхают и даже скандалят... Однако речь идет не о полушубках и пальто, а об их владельцах, и употребление названий одежды для обозначения людей, одетых соответствующим образом, — это особый стилистический прием, который используют авторы для усиления выразительности речи. В основе подобного переноса названий лежат ассоциации по смежности.

Перенос названия с одного предмета на другой на основании их смежности называется метонимией (от греческого слова метонимия — «переименование»).

Метонимия позволяет, например, так построить фразу: «Экий ты бестолковый, братец!» — укоризненно сказала телефонная трубка (В. Козлов. «Безумный день»). Мы понимаем, что реплика принадлежит человеку, разговаривающему по телефону, хотя у автора сказала телефонная трубка.

Метонимические замены дают возможность более кратко сформулировать мысль. Например, опуская глагол болеть, часто спрашивают: Что, прошло у вас горло? (А. П. Чехов. «Иван Матвеич»); Прошла головка? (М. Горький. «Варенька Олесова»). Или говорят так: Сердце у Раисы прошло (А. Н. Толстой. «Приключения Растегина») и т. д.

При обозначении времени метонимические замены также позволяют выразить мысль предельно кратко: Они не виделись с Москвы (И. С. Тургенев. «Дворянское гнездо»); Мама после чая продолжала вязать (И. Бунин. «Митина любовь»). Если бы в таких случаях автор не использовал метонимии, ему пришлось бы писать: после встречи в Москве, после того как выпили чай.

Метонимия служит источником образности. Вспомним пушкинские строки: Все флаги в гости будут к нам. Устами Петра Первого поэт предсказал, что город-порт, построенный на берегу Финского залива, будет принимать корабли с флагами всех стран мира. А вот другой широко известный пример метонимии у А. С. Пушкина: Янтарь на трубках Цареграда, Фарфор и бронза на столе/И, чувств изнеженных отрада, духи в граненом хрустале. Здесь поэт использовал название материалов для обозначения сделанных из них предметов при описании роскоши, окружавшей Онегина.

Как стилистический прием метонимию следует отличать от метафоры. Для переноса названия в метафоре сопоставляемые предметы должны быть обязательно похожи, а при метонимии такого сходства нет, художник слова опирается только на смежность предметов. Другое отличие: метафору легко переделать в сравнение с помощью слов как, вроде, подобно. Например, бахрома инея — иней, как бахрома, сосны шепчут — сосны шу­мят, будто шепчут. Метонимия такой трансформации не допускает.

При метонимии предметы, явления, получающие одинаковое название, связаны самыми различными ассоциациями по смежности. Название места употребляется для обозначения людей, которые там находятся: Ликует буйный Рим (М. Ю. Лермонтов). Название сосуда используется в значении содержимого: Я три тарелки съел (И. А. Крылов). Имя автора заменяет название его произведений: Траурный Шопен громыхал у заката (М. Светлов). Названия отличительных признаков людей или предметов используются вместо их обычных наименований: Фраки носились врозь и кучами теш, и там (Н. В. Гоголь).

Особый интерес представляет метонимия прилагательных. Например, А. С. Пушкин назвал одного из светских щеголей: перекрахмаленный нахал. Безусловно, по смыслу определение может быть отнесено лишь к существительным, называющим какие-то детали туалета модного франта, но в образной речи такой перенос названия возможен. В художественной литературе немало примеров подобной метонимии прилагательных: Белый запах нарциссов, счастливый, белый, весенний запах (Л. Н. Толстой); Потом приходил коротковатый старичок в изумленных очках (И. Бунин).

Метонимию можно встретить не только в художественных произведениях, но и в нашей повседневной речи. Мы говорим: класс слушает, нет меди, люблю Есенина, слушал «Онегина». Разве не приходится иногда отвечать на «усеченные» вопросы: Вы были у Ермоловой? (имеется в виду Театр имени Ермоловой); Он в Сеченова учится? (т. е. в Медицинской академии имени Сеченова); Касса работает! А вот такие же «усеченные» сообщения: Весь пароход сбежался.

Запомни!

Метонимия (греч. metonymia — переименование). Употребление названия одного предмета вместо названия другого предмета на основании внешней или внутренней связи между ними; разновидность тропа. Связь может быть:

а) между предметом и материалом, из которого предмет сделан. Не то на серебре — на золоте едал (Грибоедов);

б) между содержимым и содержащим. Ну, скушай же ещё тарелочку, мой милый! (Крылов);

в) между действием и орудием этого действия. Перо его местию дышит (А.К. Толстой);

г) между автором и его произведением. Читал охотно Апулея, а Цицерона не читал (Пушкин);

д) между местом и людьми, находящимися на этом месте. Но тих был наш бивак открытый (Лермонтов).

Синекдоха

К метонимии очень близки и некоторые другие тропы. Своеобразную ее разновидность представляет синекдоха, которая состоит в замене множественного числа единственным, в употреблении названия части вместо целого, частного вместо общего, и наоборот. Например, на использовании синекдохи строится выразительность речи в отрывке из поэмы А. Т. Твардовского «Василий Теркин»: На восток, сквозь дым и копоть, Из одной тюрьмы глухой/ По домам идет Европа, Пух перин над ней пургой. И на русского солдата Брат-француз, британец-брат, Брат-поляк и все подряд/С дружбой будто виноватой, Но сердечною глядят... Здесь обобщенное наименование Европа употребляется вместо названия народов, населяющих европейские страны; единственное число существительных солдат, брат-француз и др. заменяет их множественное число. Синекдоха усиливает экспрессию речи и придает ей глубокий обобщающий смысл.

Запомни!

Синекдоха (греч. synekdoche — соподразумевание). Один из тропов, вид метонимии, состоящий в перенесении значения с одного предмета на другой по признаку количественного между ними отношения. Синекдоха — выразительное средство типизации. Наиболее употребительны следующие виды синекдохи:

а) часть явления называется в значении целого: А в двери — бушлаты, шинели, тулупы...(Маяковский);

б) целое в значении части:

— Ах, ты вон как! Драться каской? Ну не подлый ли народ! (Твардовский);

в) единственное число в значении общего и даже всеобщего:

Там стонет человек от рабства и цепей... (Лермонтов);

г) замена числа множеством:

Мильоны нас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы. (Блок);

д) замена видового понятия родовым:

«Ну что ж, Садись, светило!» (Маяковский).

Образные сравнения

В любой сказке, в любом произведении, принадлежащем перу художника слова, вы найдете сравнения — образные выражения, основанные на сопоставлении двух предметов: Снег, словно мед ноздреватый, лег под прямой частокол (С. Есенин); Лед неокрепший на речке студеной, Словно как тающий сахар лежит (Н. А. Некрасов); Нарядней модного паркета блистает речка, льдом одета (А. С. Пушкин). Многие сравнения входят в наше сознание с раннего детства. Помните «Мойдодыра» К. И. Чуковского, где подушка, как лягушка, ускакала от грязнули? Или «Федорино горе»? Там, как черная железная нога, побежала, поскакала кочерга.

Какую наглядность речи придают эти тропы! Не случайно сравнения считают одним из самых сильных средств изобразительности. И в то же время сравнение представляет собой простейшую форму образной речи. Почти всякое образное выражение можно свести к сравнению. Например: золото листьев — листья желтые, как золото; дремлет камыш — камыш недвижим, как будто он дремлет, и т. д. Однако в отличие от других тропов сравнение всегда двучленно: в нем называются оба сопоставляемых предмета или явления, качества, действия.

Сравнения нередко выполняют в речи разъяснительную функцию, что значительно расширяет рамки их применения. Этот троп может быть использован в различных стилях речи. К сравнениям обращаются не только художники слова, но и ученые. Вот, например, как с помощью сравнения описывается устройство кристалла в одной из научно-популярных книг: «Как же устроен кристалл? Идеально упорядоченно, как забор, как пчелиные соты, как кирпичная кладка... Кристалл — символ идеального порядка, так же как газ — символ хаоса». Самое широкое применение получает сравнение в художественной литературе, здесь оно выступает как сильное образное средство речи.

В любом сравнении можно выделить предмет сравнения, образ сравнения и признак сходства. Например, в пушкинском описании Под голубыми небесами великолепными коврами, блестя на солнце, снег лежит предмет сравнения — снежный покров, образ сравнения — ковер, признак сходства — закрывает землю. На этих трех элементах построено сравнение: снег ковром лежит на земле.

Сравнение может помогать образному изображению самых различных признаков предметов, качеств, действий. Очень часто сравнение дает точное описание цвета, например: густое, как синька, море; запаха: запах рассола, острый, как нашатырь; формы: ветла, усыпанная серебряными барашками — мягкими на ощупь и теплыми, похожими на птенцов крошечной птицы. Сравнения могут уточнять характер действия: Мелкий грибной дождь сонно сыплется из низких туч... Он не звенит, а шепчет что-то свое, усыпительное, и чуть заметно возится в кустах, будто трогает мягкой лапкой то один лист, то другой.

Сравнения могут быть различны по своей структуре. Чаще всего они выступают в форме сравнительного оборота и присоединяются с помощью союзов как, точно, словно, будто, как будто. Например, у В. Маяковского: ...Берет, как бомбу, берет, как ежа, как бритву обоюдоострую...

Часто встречается форма сравнения, выраженного существительным в творительном падеже. Например: Дуют ветры в феврале, Воют в трубах громко. Змейкой мчится по земле белая поземка (С. Маршак). К этим сравнениям близки и такие, которые выступают в форме сравнительной степени прилагательных, наречий: Из мрака куст ползет, мох­натей медвежонка (В. Луговской). Есть сравнения, которые вводятся словами похож, напоминает: Кленовый лист напоминает нам янтарь (Н. Заболоцкий); ...Я уснул в горах... в громадном заглохшем саду, похожем на девственный лес (К. Паустовский). Сравнение может выступать даже в форме вопросительного предложения. Например, А. С. Пушкин в поэме «Медный всадник» обращается к Петру I: О мощный властелин судьбы! Не так ли ты над самой бездной, На высоте уздой железной Россию поднял на дыбы? Известны отрицательные сравнения, в которых один предмет противопоставляется другому: Не ветер бушует над бором, Не с гор побежали ручьи, Мороз-воевода дозором/Обходит владенья свои (Н. А. Некрасов). А когда писатель не находит слов, чтобы выразить свой восторг, восхищение, похвалу, он может употребить и неопределенное сравнение, в котором дается высшая оценка описываемого, не получающая, однако, конкретного образного выражения. Вот тогда и пишут: ни в сказке сказать, ни пером описать... На­пример, у А. Твардовского: Не расскажешь, не опишешь, Что за жизнь, когда в бою/ За чужим огнем услышишь Артиллерию свою.

Художественная сила сравнений как выразительного средства речи находится в прямой зависимости от их неожиданности, новизны. Так, наше воображение не поразит сравнение румянца с розой, глаз с голубым небом, седых волос со снегом. Но яркий образ создают такие, например, сравнения: Был он рыжий, как из рыжиков рагу, Рыжий, словно апельсины на снегу... Стали волосы смертельной белизны (Р. Рождественский). В таких сравнениях особенно ярко отражается присущее только автору восприятие действительности, поэтому сравнения в значительной мере определяют особенности слога писателя.

Сравнение отрицательное. Сравнение, построенное не на сопоставлении двух предметов, явлений, а на их противопоставлении. То не кукушка в роще тёмной кукует рано на заре, — в Путивле плачет Ярославна одна на городской стене («Слово о полку Игореве»).

Сравнение простое. Сравнение двух предметов, явлений по одному общему у них признаку. Её уста, как роза, рдеют (Пушкин).

Сравнение развёрнутое. Сравнение, построенное на сопоставлении многих схожих черт. Он [стих Пушкина] нежен, сладостен, мягок, как рокот волны, тягуч и густ, как смола, ярок, как молнии, прозрачен и чист, как кристалл, душист и благовонен, как весна, крепок и могуч, как удар меча в руках богатыря (Белинский

Запомни!

Сравнение. Троп, состоящий в уподоблении одного предмета другому на основании общего у них признака. Сравнение выражается:

а) творительным падежом. Снежная пыль столбом стоит в воздухе (Горбатов);

б) формой сравнительной степени прилагательного или наречия. Ты всех милее, всех дороже, русская, суглинистая, жёсткая земля (Сур­

ков);

в) оборотами со сравнительными союзами как, точно, словно, будто, как будто. Внизу, как зеркало стальное, синеют озера струи (Тютчев). Белей, чем горы снеговые, идут на запад облака (Лермонтов). Луна взошла сильно багровая и хмурая, точно больная (Чехов);

г) лексически (при помощи слов подобный, похожий и т. д.). Её любовь к сыну была подобна безумию (Горький). Пирамидальные тополя похожи на траурные кипарисы (Серафимович).

Эпитеты

Добрый молодец, красна девица, поле чистое, море синее...

Примеры художественных определений, или эпитетов, широко известны из народного поэтического творчества. Скажем, как рисуется в былинах конь? — Всегда добрый. А трава? — Зеленая. Солнце — красное, ветер — буйный, слово — верное. Чудесный мир, созданный фантазией народа, расцвечен яркими и веселыми красками, потому что неотъемлемой чертой стиля этих произведений стало употребление постоянных эпитетов. Интересно, что в сказках, песнях, как и в произведениях, написанных в духе устного народного творчества, солнце называется красным, даже если упоминается осенний, пасмурный день: Померкло солнце красное; море всегда синее, даже если изображается буря. Так, у А. С. Пушкина в «Сказке о рыбаке и рыбке»: Почернело синее море; Вот идет он к синему морю, Видит, на море черная буря. В этом особенность употребления постоянных эпитетов как средства стилизации.

Поэты нашего времени ищут яркие речевые краски в эпитетах иного рода.

Изобразительные эпитеты, в отличие от постоянных, живо и наглядно рисуют предметы и действия и дают нам возможность увидеть их такими, какими видел писатель, создавая произведение. Например: молоткастый, серпастый советский паспорт (В. Маяковский). Погубленных березок вялый лист, Еще сырой, еще живой и клейкий, Как сено из-под дождика, душист (А. Твардовский).

Иногда писатели ставят рядом несколько близких по значению эпитетов, дополняющих, обогащающих друг друга. Например, К. Паустовский так описывает белую ночь на Онежском озере:

Сторож пробил на колокольне... Этот звон долетел до нас, миновал пароход и ушел по водной глади в прозрачный сумрак, где висела луна.

Я не знаю: как назвать томительный свет белой ночи? Загадочным? Или магическим?

Эти ночи всегда кажутся мне чрезмерной щедростью природы — столько в них бледного воздуха и призрачного блеска фольги и серебра. (К. Паустовский. «Золотая роза»)

Поэтическое видение не бывает стереотипным, и каждый художник слова находит свои краски для описания одних и тех же предметов. Так, у С. Есенина береза зеленокудрая, в юбчонке белой, у нее золотистые косы и холщовый ее сарафан. У В. Луговского береза, вся сквозная, тусклым золотом звенит.

В поэзии и лирической прозе употребляются и эмоциональные эпитеты, которые передают чувства, настроение автора. Например: Вечером синим, вечером лунным/Был я когда-то красивым и юным. Неудержимо, неповторимо/Все пролетело... далече... мимо (С. Есенин). Назначение эпитетов — не изобразительное, а лирическое, поэтому слова, выступающие в роли эмоциональных эпитетов, часто получают условное, символическое значение. Например, цветовые эпитеты розовый, голубой, синий, золотой и др. обозначают радостные, светлые чувства. У Есенина: Заметался пожар голубой; Словно я весенней гулкой ранью/ Проскакал на розовом коне. Эпитеты черный, серый и т. п. передают мрачные, тягостные переживания: Вечер черные брови насопил... (С. Есенин).

В роли эпитетов могут выступать не только определения, но и обстоятельства, выраженные качественными наречиями, которые живописно рисуют действия. Попробуйте указать эпитеты в таких, например, пушкинских строчках: Сквозь волнистые туманы пробирается луна, На печальные поляны льет печально свет она. Первые два (волнистые, печальные) определяют предметы, последний эпитет — печально — характеризует действие.

Однако к эпитетам можно отнести далеко не все определения и обстоятельства, ведь употребление многих из них обусловлено необходимостью точно выразить мысль, а не стремлением создать художественный образ.

Например, какие из определений следует отнести к эпитетам в четверостишии М. Ю. Лермонтова?

Дубовый листок оторвался от ветки родимой

И в степь укатился, жестокою бурей гонимый;

Засох и увял он от холода, зноя и горя

И вот наконец докатился до Черного моря.

Лишь одно из определений — жестокая — выражает эмоциональное отношение поэта к предмету и, следовательно, выступает как эпитет, остальные выполняют смысловую функцию.

Создание ярких, образных эпитетов обычно связано с употреблением слов в переносном значении (ср.: лимонный сок — лимонный свет луны; седой старик — седой туман; Лакей лениво прислуживал хозяину. — Река лениво катит свинцовые волны). Эпитеты, выраженные словами, выступающими в переносных значениях, называются метафориче­скими. Они выполняют в речи особенно яркую изобразительную функцию. Например: Ночевала тучка золотая / На груди утеса-великана,/ Утром в путь она умчалась рано,/ По лазури весело играя.(М. Ю. Лермонтов)

Запомни!

Эпитет (от греч. epitheton — приложение). Художественное, образное определение, вид тропа. Весёлый ветер, мёртвая тишина, седая старина, чёрная тоска. При расширительном толковании эпитетом называют не только прилагательное, определяющее существительное, но и существительное-приложение, а также наречие, метафорически определяющее глагол. Мороз-воевода, бродяга-ветер, старик океан; гордо реет Буревестник (Горький); Петроград жил в эти январские ночи напряжённо, взволнованно, злобно, бешено (А.Н. Толстой).

Постоянный эпитет. Эпитет, часто встречающийся в народном поэтическом творчестве, переходящий из одного произведения в другое. Море синее, поле чистое, солнце красное, тучи чёрные, добрый молодец; зелена трава, красна девица.

Олицетворение

Под пером писателей окружающие нас предметы оживают: море дышит полной грудью; волны бегут, ласкаются к берегу; лес настороженно молчит; травы шепчутся с ветром; озера смотрят в бесконечные дали... А в одной песне даже поется про остроконечных елей ресницы над голубыми глазами озер/ В этом волшебном мире поэтических образов, по словам Ф. И. Тютчева, «на всем улыбка, жизнь во всем». И мы готовы поверить поэту, что в тот час, когда спит земля в сиянье голубом (как писал М. Ю. Лермонтов), звезды обретают дар речи...

Все эти превращения в художественных произведениях обязаны замечательному стилистическому приему — олицетворению.

Олицетворением называется наделение неживых предметов человеческими чувствами, мыслями, поступками, речью. Вот как, например, А. Гайдар использует этот троп в рассказе «Голубая чашка»: Сбежались отовсюду облака. Окружили они, поймали и закрыли солнце. Но оно упрямо вырывалось то в одну, то в другую дыру. Наконец вырвалось и засверкало над огромной землей еще горячей и ярче.

При олицетворении описываемый предмет может внешне уподобляться человеку: Зеленая прическа, Девическая грудь, О тонкая березка, Что загляделась в пруд (С. Есенин). Еще чаще неодушевленным предметам приписываются действия, которые доступны лишь людям: Изрыдалась осенняя ночь ледяными слезами (А. А. Фет); На родину тянется туча, Чтоб только поплакать над ней (А. А. Фет); И цветущие кисти черемух Мыли листьями рамы фрамуг (Б. Пастернак).

Особенно часто писатели обращаются к олицетворению, описывая картины природы. Мастерски использовал этот троп С. Есенин. К клену поэт обращался как к старому доброму знакомому: Клен ты мой опавший, клен заледенелый, Что стоишь, нагнувшись, под метелью белой? Или что увидел? Или что услышал? Словно за деревню погулять ты вышел... В его поэзии Заря окликает другую; Плачут вербы, шепчут тополя; Спит черемуха в белой накидке; Стонет ветер, протяжен и глух; Цветы мне говорят — прощай, головками склоняясь ниже; Липы тщетно манят нас, в сугробы ноги погружая... Влюбленный в родную русскую природу поэт с особой нежностью писал березах: Я навек за туманы и росы полюбил у березки стан, И ее золотистые косы, И холщовый ее сарафан. Именно олицетворение создает прелесть многих поэтических образов С. Есенина, по которым мы безошибочно узнаем его стиль.

Очень самобытны олицетворения у В. Маяковского. Как не вспомнить его «встречу» и «разговор» с солнцем: Что я наделал? Я погиб! Ко мне по доброй воле само, раскинув луч-шаги, шагает солнце в поле! В произведениях В. Маяковского этот стилистический прием явился средством эмоционально-напряженного и нередко драматического звучания поэтической речи: А на седых ресницах — да! — на ресницах морозных сосулек слезы из глаз — да! — из опущенных глаз водосточных труб («Облако в штанах»). Как сильное изобразительное средство выступает олицетворение и в художественной прозе. Например, у К. Паустовского:

Я думал о нем (о старом деревенском саде), как о живом существе. Он был молчалив и терпеливо ждал того времени, когда я пойду поздним вечером к колодцу за водой для чайника. Может быть, ему было легче переносить эту бесконечную ночь, когда он слышал бренчанье ведра и шаги человека.  («Золотая роза»)

Олицетворение широко используется не только в художественных текстах. Стоит раскрыть любой номер газеты, и вы увидите забавные заголовки, построенные на олицетворении: «Солнце зажигает маяки», «Ледовая дорожка ждет», «Матч принес рекорды», «Железобетон опустился в шахты»... Часто к нему обращаются публицисты для создания эмоционально выразительных образов. Так, в годы Великой Отечественной войны А. Н. Толстой писал в статье «Москве угрожает враг», обращаясь к России:

«        Родина моя, тебе выпало трудное испытание, но ты выйдешь из него с победой, потому что ты сильна, ты молода, ты добра, добро и красоту ты несешь в своем сердце. Ты вся в надеждах на светлое будущее, его ты строишь своими большими руками, за него умирают твои лучшие сыны».

Прием олицетворения помог писателю создать величественный образ России, вынесшей на своих плечах все тяготы войны и открывшей народам путь к миру и счастью.

Запомни!

Олицетворение (греч. prosopopoieia, от prosopon — лицо + poieo — делаю). Троп, состоящий в том, что неодушевленному предмету, отвлеченному понятию, живому существу, не наделенному сознанием, приписываются качества или действия, присущие человеку, — дар речи, способность мыслить и чувствовать. О чём ты воешь, ветр ночной, о чём так сетуешь безумно? (Тютчев). К ней прилегла в опочивальне её сиделка — тишина (Блок). Когда, бушуя в бурной мгле, играло море с берегами... (Пушкин).

Гипербола

Вспомним знаменитые строки В.Маяковского «В сто сорок солнц закат пылал». Эти слова, конечно, никто не принимает всерьез, понимая, что это преувеличение, но такой образ помогает нам представить необыкновенное по  яркости небо, освещенное заходящим солнцем.

Образное выражение, преувеличивающее размеры, силу, красоту описываемого, называется гиперболой. Гиперболизация — излюбленный стилистический прием В. Маяковского. Вспомним, например, такие его строчки: Одни дома длиною до звезды, другие — длиной до луны; до небес баобабы; Белей, чем облаков стада, величественнейший из сахарных королей; Много за жизнь повымел/ Вилли — одних пылинок целый лес... На гиперболах у Маяковского строится образность сатирических произведений «Трус», «Столп», «Подлиза», «Птичка божия». В гиперболизации поэт находил источник юмора; вот, например, одна из его шуток: Раздирает рот зевота шире Мексиканского залива...

«        Королем гиперболы» в русской прозе был Н. В. Гоголь. Помните его описание Днепра? Редкая птица долетит до середины Днепра; Чудный воздух... движет океан благоуханий. А сколько комизма в гоголевских бытовых гиперболах! У Ивана Никифоровича... шаровары в таких широких складках, что если бы раздуть их, то в них можно бы поместить весь двор с амбарами и строением...

Русские писатели любили прибегать к гиперболизации как к средству насмешки. Например, Ф. М. Достоевский, пародируя взволнованную речь, выстраивает в ряд гиперболы: При одном предположении подобного случая вы бы должны были вырвать с корнем волосы из головы своей и испустить ручьи... что я говорю! реки, озера, моря, океаны слез!

Нельзя не сказать и о стилистическом приеме, противоположном гиперболе. Образное выражение, преуменьшающее размеры, силу и значение описываемого, называется литотой. Например: мальчик с пальчик. Литоту именуют еще обратной гиперболой.

Гипербола и литота имеют общую основу — отклонение в ту или иную сторону от объективной количественной оценки предмета, явления, качества. Поэтому эти два тропа могут в речи совмещаться, переплетаться. Например, на этих тропах построено содержание шуточной русской народной песни «Дуня-тонкопряха», в которой поется о том, что Дуня куделюшку три часа пряла, три нитки напряла, и нитки эти потоньше полена, потолще колена...

Как и другие тропы, гипербола и литота могут быть общеязыковыми и индивидуально-авторскими. Есть немало общеязыковых гипербол, которые мы используем в повседневной речи: ожидать целую вечность, на краю земли, всю жизнь мечтать, высокий до неба, испугаться до смерти, задушить в объятиях, любить до безумия. Известны и общеязыковые литоты: ни капли, море по колено, капля в море, рукой подать, глоток воды, кот наплакал и т. п. Эти гиперболы и литоты относятся к эмоционально-экспрессивным средствам языка и находят применение в художественной речи.

Запомни!

Гипербола (греч. hyperbole). Образное выражение, содержащее непомерное преувеличение размера, силы, значения и т. д. какого-либо предмета, явления. Средствами гиперболы автор усиливает нужное впечатление или подчеркивает, что он прославляет, а что высмеивает. В художественной речи гипербола часто переплетается с другими средствами — метафорами, олицетворениями, сравнениями и др. В сто сорок солнц закат пылал (Маяковский).

Литота (греч. litotes — простота, малость, умеренность). Троп, противоположный (см.) гиперболе. Литота — это образное выражение, оборот, в котором содержится художественное преуменьшение величины, силы, значения изображаемого предмета или явления. Литота есть в народных сказках: мальчик с пальчик, мужичок с ноготок. Ниже тоненькой былиночки надо голову клонить (Некрасов).