Невербальное поведение персонажей как элемент экспрессивности в детской художественной литературе.
статья по теме

Невербальное поведение персонажей как элемент экспрессивности в детской художественной литературе.

В художественном тексте невербальные средства играют достаточно важную роль как создатели образной панорамы происходящего. По этому, работая с детьми младшего школьного возраста, необходимо научить различать в литературных произведениях невербальные средства поведения героев. Ведь именно благодаря определенным выразительным жестам, гримасам или действиям, в представлении читателя рисуется яркая, запоминающаяся картина поведения персонажей в процессе коммуникативного акта. Подобная выпуклость изображения характерна для художественных текстов произведений для детей, поскольку одной из задач авторов, является сделать повествование доступным, привлекательным и занимательным для чтения детьми младшего школьного возраста.

На примере повести Н. Носова «Витя Малеев в школе и дома», рассмотрим невербальное общение как элемент экспрессивности художественного текста героев.

Экспрессивность, как правило, выступает в коммуникативном акте как средство субъективного выражения отношения говорящего к содержанию речи. Она свойственна всем уровням речи: фонетическому, морфологическому, лексическому и синтаксическому. Все экспрессивные средства указанных уровней обладают достаточно четко выраженной положительной или отрицательной коннотацией. Параллельно с языковыми экспрессивными средствами в коммуникативных актах часто используются многочисленные невербальные: различные телодвижения, действия, жесты, мимика, взгляды, звуковые сигналы и др. Все они, как правило, связаны с выражением эмоций человека.

Повесть «Витя Малеев в школе и дома» — одно из таких произведений, на примере которого можно рассмотреть ситуации невербального общения персонажей и их роль в создании экспрессивного характера текста.

Традиционно различают три вида паралингвистических средств оформления речи: фонационные, кинетические и графические, в тексте повести встречаются только два первых. Из фонационных характеристик в изложении используются различные особенности и способы воспроизведения звуков, виды заполнения пауз в процессе общения, громкость речи персонажей, а из кинетических — жесты, мимика, движения корпусом и др.

В коммуникативных актах повести звуки воспроизводят и люди, и животные. Звуковая палитра невербального общения людей разнообразна и выразительна, она имеет различную коннотацию: положительную, отрицательную и откровенно ироническую. Разные виды смеха, используемые автором в многочисленных сюжетных ситуациях, создают яркие, запоминающиеся, выразительные картины живого, эмоционального общения персонажей, что усиливает экспрессивность изложения. Светом и радостью наполнены сцены, в которых звучит смех героев: они просто смеются, громко смеются и, наконец, захлебываются от смеха. Так, в отрывке: «Ну, если я сам надоем вам, тогда дело другое! — засмеялся Володя»  — герой искренне радуется тому, что он нужен, необходим детям, любим ими. А в сцене чтения монолога Руслана (из поэмы А. С. Пушкина), комически исполняемого учащимися на школьном вечере, громкий смех символизирует всеобщее восторженно–шутливое состояние всего школьного коллектива: «Куда вас понесло? Чуть на голову не наехали! Осади назад! — Мы попятились назад. В зале раздался громкий смех». Еще более значительное эмоциональное состояние персонажей достигается автором путем усиления звуков, издаваемых ими, посредством дополнительных фонаций или действий: «Лика захлопала в ладоши и чуть не захлебнулась от смеха». Звуковой сигнал здесь усиливается психологическим состоянием персонажа, охваченного безудержным смехом, и сопровождается характерными движениями рук. Все это рисует в воображении читателя яркую, эмоциональную картину, придающую экспрессивный характер всей сцене.

Эмоциональной коннотацией окрашены и вздохи персонажей. Они, как правило, раскрывают психологическое состояние героев, усиливают самооценку, обнажают их внутреннюю борьбу. Так, в примере: «–Что ж, хорошо, буду приучаться, — вздохнул Шишкин и взялся за книгу» — вздох имеет достаточно убедительный эмоциональный характер, поскольку символизирует начало процесса становления нового сознания персонажа, ломки уже существующих у него стереотипов, выработки положительных привычек, в общем, начало трудного периода в жизни персонажа, связанного с воспитанием характера, воли.

На громкость, интенсивность звукового сигнала указывает в повести контекст, сопровождающий фонационные невербальные средства. Например, в отрывке: «А голос у него такой слабый–слабый! Ну прямо настоящий больной!» — характеризуется сила звука, издаваемого якобы больным героем, что придает большую убедительность его поведению.

Заполнение пауз — не менее яркое средство — также используется автором в тексте повествования в целях придания большей эмоциональности и выразительности процессу общения. Так, пробует голос перед серьезным разговором с учащимся директор школы: «–Гм! — сказал Игорь Александрович. — Кто же об этом может знать, как ты думаешь?». Не зная, что отвечать, растягивает слова и ученик: «–Н–не знаю, снова пролепетал Шишкин». Данные средства придают повествованию живой, разговорный характер, создают атмосферу доверительной беседы, взаимопонимания и участия.

Звуковые реакции животных не столь разнообразны. Пес, по кличке Лобзик, издает совершенно определенные, характерные собакам звуки, то есть лает, что по сюжету произведения свидетельствует о взаимопонимании школьников, дрессирующих собаку, и животного: «Лобзик на лету подхватил сахар и проглотил в два счета. — Ну–ка, считай еще раз! — закричал Шишкин. — Гаф! — ответил Лобзик. — И снова кусок сахару полетел ему в рот. — Ну–ка, еще разочек! — Гаф! — Понял! — обрадовался Шишкин. — Теперь у нас пойдет наука». Описанная таким образом картина дрессировки собаки значительно усиливает ее эмоциональный потенциал, делает яркой, а саму ситуацию забавной и рельефной.

Кинетические компоненты невербального общения в тексте повести Н. Носова представлены гораздо более значительной группой слов. Сюда относятся различные мимические выражения, изменения цвета лица, жесты, позы, движения туловищем, характерные действия и др. Наиболее часто вербальное общение персонажей сопровождается характерной мимикой или жестами. Герои повести, вместо слов, одобрительно или недоверчиво улыбаются в ответ, например в следующих отрывках: «Ты, Малеев, ведь друг Шишкина?… Ну, так помоги ему подтянуться по русскому языку… — Это я могу, — говорю, — потому что сам был отстающим и теперь знаю, с какого конца нужно браться за это дело. — Вот–вот! Значит, попробуешь? — улыбнулся Игорь Николаевич». В данном случае директор улыбкой стимулирует желание мальчика помочь товарищу. А в другой сцене улыбка учительницы символизирует согласие с мнением окружающих: «Ольга Николаевна улыбнулась. — Ну если все просят… — сказала она и взяла у Кости дневник». О недоверии товарищей к однокласснику говорит улыбка в следующем эпизоде: «–А ты не врешь? — спросил Алик Сорокин. — Вот еще! Стану я врать! — Ребята смотрели на меня и недоверчиво улыбались». Помимо этого герои произведения хмурят брови: «Все сидели молча. Никто не вставал и не признавался. Брови у Ольги Николаевны нахмурились»; делают строгое лицо или корчат физиономию в сложных ситуациях: «Она сразу увидела на стене морячка, и лицо у нее сделалось строгое»; «Я вернулся домой и решил сделать так, как этот Митя Круглов: сел сразу на стул, свесил голову и скорчил унылую–преунылую физиономию»; морщат лоб, пытаясь напрячь память, или моргают глазами, ища поддержки у друзей: «Я только сильнее наморщил лоб и, повернувшись вполоборота к ребятам, изо всех сил заморгал одним глазом»; глядят исподлобья или строгим взглядом воздействуют на аудиторию: «Шишкин исподлобья взглянул на Игоря Александровича, чтобы узнать, не шутит ли он, но лицо у директора было серьезное»; «Это что еще за художества? — спросила она и обвела класс взглядом».

К ярким мимическим средствам можно отнести и изменение цвета лица персонажа. Данное качество характеризует крайнюю взволнованность героя и способствует передаче его внутреннего, эмоционального состояния, что также усиливает экспрессивность изложения: «Игорь заволновался, покраснел и тут же сказал: — Это я нарисовал морячка на стенке». Все перечисленные невербальные мимические средства усиливают словесное воздействие персонажей, наполняют сцены действием, придают им динамичность, помогают создать в воображении характерные картины общения между людьми в сценах школьной жизни.

Не менее выразительны и жесты, которыми сопровождаются реплики и действия героев повести. Радостное, эмоциональное состояние детей при встрече первого сентября усиливается дружескими похлопываниями друг друга руками: «Ребята увидели меня и с радостным криком побежали навстречу, стали хлопать по плечам, по спине». Более сильные эмоциональные реакции выливаются, как правило, в хлопанье в ладоши: «Лика захлопала в ладоши и чуть не захлебнулась от смеха». Пытаясь скрыть от окружающих какую–то информацию, герои толкают друг друга в бок, мотают головой или прижимают пальцы к губам: «Шишкин увидел меня и стал делать какие–то знаки: прижимать палец к губам, мотать головой. Я понял, что мне нужно о чем–то молчать, и вышел с ним в коридор»; «Наверно, я очень смешной был, потому что грязный. Шишкин толкнул меня в бок. Мы пошли к умывальнику и принялись умываться». Характерными жестами, как правило, сопровождаются и некоторые ощущения персонажей, например болевые: «Он опять стал пытаться повернуть его ногами, но тут чемодан снова полетел вниз и больно стукнул его по животу. Шишкин схватился за живот и заохал». Процесс общения герои сопровождают и другими жестами, которые естественно встраиваются в контекст повествования, внося в него жизненность, конкретность, действенность, достоверность. Например, директор, приступая к беседе с провинившимися школьниками, снимает очки: «Игорь Александрович кончил писать, снял очки и сказал: — Садитесь. Что же вы стоите?», а учительница, прежде чем вызвать кого–то к доске, заглядывает в журнал, создавая в классе типичную для урока, нервозную ситуацию ожидания. Отец, собираясь объяснять сыну решение задачи, берет в руки лист бумаги: «Когда папа видит, что на словах никак не может объяснить, он берет лист бумаги и начинает писать». Дети, пытаясь освободиться от излишнего проявления радости товарищами, совершают различные движения туловищем: отбиваются или вырываются: «Пустите! — отбивался от нас Ваня»; «А, так вы еще драться! — рассердился Ваня и изо всех сил принялся вырываться от нас». И наоборот, ученики, радующиеся новой встрече с друзьями, окружают их, накидываются или набрасываются на них: «Все побежали навстречу и набросились на него»; «Но мы плотней окружили его»; «Не знаю, чем бы все это кончилось, но тут пришел Сережа Букатин. Все бросили Ваню на произвол судьбы и накинулись на Букатина».

Таким образом, невербальное общение в тексте художественного произведения, как правило, сопровождает вербальные ситуации, придавая им более эмоциональный и выразительный характер. Невербальные компоненты, вклиниваясь в коммуникативный процесс, делают его более убедительным, достоверным, наглядным и выразительным, а следовательно, экспрессивным.