мои рассказы
опыты и эксперименты (5 класс)

БАНТИК

Автор: Елена Старикова

Собаки - это последние ангелы,

оставшиеся с людьми на земле.

Автор неизвестен

За речкой

Родился я "за речкой". Было холодно и темно. Вокруг ощущались твердые непонятные и пугающие предметы. А рядом со мной шевелились теплые комочки, и нас всех обнимало что-то большое и мягкое с вкусным запахом. Рядом с ним было всегда уютно. Но оно периодически исчезало. Я не знал куда и зачем. Большой человек как-то назвал его мамой. И я понял, что мама - это что-то особенное.

Но однажды она исчезла навсегда, а мы все искали её, выбираясь из темноты, но часто испытывали ужас, потому что человек каким-то длинным предметом делал нам больно, если мы не успевали спрятаться в темноте. Но пустота внутри, которую мы испытывали постоянно (как я узнал потом, это называется голодом) гнала нас обратно.

Вскоре я понял, что со мной что-то не так. Мне меньше всех делали больно, но я не понимал, почему. А потом подслушал разговоры больших людей и понял, что я - собака, и меня можно гонять злым длинным предметом; а они - люди, этим предметом владеют.

- Глянь, Петруха, этот особенный.

- Чё так?

- Да он не просто белый, он персиковый.

- И чё?

- Ну... Бог отметил!

- Брехня. Забьют, как и всех, или сдохнет от голода.

- Не скажи....

- Придумываешь, Илюха!

Я тогда понял, что белый и персик - это хорошо, а забьют и сдохнет - плохо. А пустота внутри всё гнала наружу. Но там были злые предметы и их хозяева, поэтому я привык быстрого выбегать из темноты, хватать то, что заполняет пустоту (потом  узнал, что оно называется едой), и опять прятаться.

Жизнь, как говорил большой человек Михалыч, это тяжёлая, длинная штука, которая шарахает по тебе.

Запах дома

Однажды случилось необычное: я увидел существо, которое не было похоже на собаку, но и на человека тоже совсем не походило.

Все люди были крупные, грубые, а она (Михалыч назвал её "Ух ты! Какая!") была как солнце и тепло, как вкусная еда и тёплая мама.

Девушка, как назвал её самый добрый из наших мужиков, Илюха, приходила ещё не раз, ко мне присматривалась. Я это чувствовал даже шёрсткой. Но палку в руку не брала, и я подумал, что прятаться от неё не надо.

Однажды она принесла что-то мягкое и такое вкусное, что я чуть не потерял сознание. Про сознание сказал Михалыч, а выражение мне понравилось, оно ведь было связано с едой, поэтому я запомнил. А ещё она ко мне прикоснулась, и мне это понравилось. Михалыч сказал, что это ласка. Какое замечательное слово!

Потом, в один из январских дней, пришла она, такая светлая, весёлая, поманила меня, приласкала, взяла на руки, посадила в большой, тёплый, мягкий ящик, через стены которого я видел мужиков, своих братьев и сестёр, а также заветное место, куда можно было спрятаться от палки.

Ящик странно гудел. И вдруг всё задвигалось, мужики и всё, что было привычно, осталось позади, а через прозрачную стену нового помещения я увидел мир, который показался мне интересным. Позже я узнал, что этот гудящий ящик называется автомобилем.

Чудесная девушка остановила автомобиль около большого строения, в нём было много блестящих больших точек (так я узнал про многоэтажки и окна). "Ух, какая" взяла меня на руки, открыла дверь и стала подниматься  по каким-то необычным ступеням.

Вскоре мы очутились в помещении, где вкусно пахло, было много светлых людей. Я уже научился понимать, что я - собака, а большие существа - люди.. "Ух, какая" отпустила меня, и я пошёл исследовать территорию.

Вскоре, как оказалось, ВКУСНЫЙ ЗАПАХ СТАНЕТ ЗАПАХОМ МЕСТА, КОТОРОЕ ТЕПЕРЬ МНЕ ДОРОЖЕ И РОДНЕЙ ВСЕГО, ДАЖЕ КУСОЧКА ТЕЛЯТИНЫ,  - запахом ДОМА!

Лестница

С каждым днём я осваивался, слушал и запоминал всё, что говорилось во вкусном, тёплом и радостном помещении, которое называлось теперь ДОМ. Мой ДОМ! Особенно мне нравилось думать о тепле, потому что это было связано с нежными руками моей хозяйки. Её звали Лена, но я про себя назвал её Ленушка, как мамушка (так Михалыч назвал тёплый и вкусный комок, который оказался мамой, когда я ещё жил за речкой).

Постепенно в доме Ленушки я стал забывать о спасительной темноте и вскоре понял, что боль бывает не только физическая. Боль бывает внутри: часто глаза хозяйки, когда она смотрела на меня, наполнялись чем-то таким, от чего мне хотелось завыть. Я чувствовал какое-то её горе, но понимал, что моё тепло и моя жизнь нужна ей как то небо, которое меня всегда завораживало. И я ей поверил, я понял, что она не просто человек, она особенная. Моя пустота от голода была несравнима с её пустотой от потери. А я ей был очень нужен, я это чувствовал. Потом я подслушал разговор:

- Шарлик умер, зачем ты взяла этого? Ведь тебе и так тяжело! А вдруг ты его не полюбишь? Как же он? - спросила мама Ленушки.

- Но ведь он одинок и несчастен, Шарлик бы его принял. Боль, мама, от потери всегда останется, но лечить её надо новой любовью и помощью, - с грустью ответила Ленушка.

Я ей нужен, я это чувствовал, был так счастлив, что  я здесь, с ней. Но мне предстояли нелёгкие испытания, ужасные.

Освоившись в помещении под названием квартира, я нашёл себе безопасное место под большим ящиком на четырёх тонких палках, они назывались ножками, а ящик на них - шифоньер. Впоследствии меня всегда удивляло, как такие тоненькие ножки выдерживают груз стольких вещей, которые в нём находятся. Но речь сейчас о другом. Я  оттуда  выбегал, когда Ленушка кормила меня. У меня теперь было две собственных тарелки: одна для питья, другая для еды. Какое счастье!  

Всё бы ничего, но тут я встретился с таким, что до сих пор у меня вызывает сильный страх.

Вскоре после того, как я освоился в квартире, Ленушка открыла дверь, надела на меня длинную тонкую штуку, называемую поводком, и  вывела в подъезд.  Вот тут-то   мне стало очень страшно. Передо мной было чудовищное сооружение: плоское и узкое обрывалось и уходило вниз, каждое новое пространство выступало  вперёд, но, когда я перебирался на него, опять становилось узким и маленьким. Опять приходилось спускаться, а у меня это получалось плохо, поэтому на третьем я остановился. С одного боку была стена, а с другого - обрыв, где  не было даже этих страшных плоских и узких перекладин.

Я не просто оторопел, я заледенел от такого помещения. С отчаянием и мольбой посмотрел на Ленушку и увидел, что она не понимает, в чём дело, тянет меня в эту зияющую пустоту, а я не мог пошевелить даже ухом, не то, что лапой. Ленушка остановилась, понимая: что-то не так, взяла меня на руки и вынесла в мир, в котором запахи и звуки меня успокоили. А ещё я увидел небо, светлое, чистое, как глаза моей хозяйки. Мы поисследовали территорию и опять вошли в помещение, где теперь узкое и страшное вело вверх, стена была с другого боку, зияющий обрыв напротив. Я опять оторопел и застыл. Ленушка всё поняла, потому что начала переставлять мои лапки по узким пространствам, но, видя, что я не справляюсь, донесла меня до квартиры на руках.

Умудрённый жизнью соседский пёс, когда мы с ним встретились под небом, рассказал мне о том, что это была лестница.

Я повзрослел с тех пор, научился попадать на все ступеньки, но до сих пор, если я не сосредоточусь, -  проезжаю по этой лестнице всем своим телом. А Ленушка, когда я встаю, чуть не плача, переставляет мои лапы по ступенькам. И сейчас я думаю, что жизнь  - это не  тяжёлая, длинная штука, которая шарахает по тебе, а - ЛЕСТНИЦА, на которой с тобой должен быть тот, кто ПЕРЕСТАВИТ ТВОИ ЛАПЫ С ОДНОЙ СТУПЕНЬКИ НА ДРУГУЮ.

Муха

После истории с лестницей я ещё больше привязался к Ленушке. Мы стали с ней чаще  разговаривать. Я узнавал от неё интересное и необычное о новом для меня мире.

Каждый раз, приходя с работы, она спрашивала меня:

- Как дела, Бантюха?

- Гав!..Гав! - отвечал я ей, виляя хвостом.

И хозяйка понимала: у меня всё хорошо. Так протекала моя  жизнь: в общении, исследовании территории и поглощении вкусной еды, которой всегда готов был поделиться с моей хозяйкой. Но однажды случилось странное и интересное.

В квартире Ленушки появилось новое существо. На собаку оно похоже не было, а на человека тем более. Да и вообще ни на кого не походило из тех, с кем я успел познакомиться, выходя исследовать территорию около дома и его окрестностей.

Оно было маленькое и оооочень много болтало, а также передвигалось в воздухе с такой скоростью, что я еле-еле успевал уследить, где оно на этот раз трещит языком. И тогда я понял, что понимаю не только людей, но и других обитателей этого мира.

- Бзз! Привет! Какой большой! Как дела? Летать умеешь? Нет? Почему? Давно тут? Нравится? Мне, красотке, всегда нравится!- тонко тарахтело оно.

 - Гав! Ты кто? - удивился я.

- Бз! Бз! Еда? О! Еда! Какая квартира! - снова с невероятной скоростью зажжужала моя новая знакомая.

- Эй! Еду не трогай! - я тревожно гавкнул.

- Ха! С чего это? Почему? Бз! Вкуснятина! Полаакомлюсь!

Тут я разозлился, но решил пока понаблюдать, что она, назойливая, будет делать дальше, когда ж наконец остановится. Поэтому я лёг и притворился, что задремал. Но, чуть приоткрывая глаз, наблюдал за этой нахалкой. Она носилась по всей кухне и облапала все продукты... Я ждал... Я затаился... В моей миске пока ничего не было, но скоро, я знал, время ужина.

Вскоре Ленушка пришла с работы, принесла с собой запах тёплого ветра и ещё чего-то аппетитного  и радостного. Нахалка уселась на мою миску и опять затрещала:

- О! Бзиц! Твоя посуда? Ничё так размерчик!  Поделишься пищей? Нет? Жадный что ли? Жрать охота, жуть!

- Ага! Размечталась, грубиянка! - гавкнул я.

 - Ой! Ой! Бзи! Какой порядочный! Тарелку свою видел? Размерчик бегемота!!!- прожужжала она.

Я не знал, кто такой бегемот, поэтому встал и ощетинился, вдруг этот её знакомый тоже претендует на мою еду? Ленушка улыбнулась, видя, что я громко лаю на эту назойливую маленькую жужжалку, которая даже не испугалась, потому что продолжала сидеть на краю моей тарелки. Ждала еды! Моей еды! Нет, какое нахальное существо! Ленушка всегда учила быть вежливым. Если я был голоден, то подходил к ней, давал лапу, прижимался головой к её коленям. А тут... Я не выдержал:

- Слети с тарелки! А то я озверею!

- Хи! А ты взлети! Поймай! Бз! Увалень! Хи!

Тут я, действительно, озверел... Я вспомнил, как маленькие существа за речкой воровали у меня еду. Я их гонял, пытаясь поймать зубами.

 - Гав! Гав! - выгонял её я.

Ленушка удивилась:

 - Бантюха, что с тобой?

Я поднял лапу и положил её на свою тарелку.

- А! Еда! Твоя еда! Ну что ж, защищай! - сказала хозяйка.

- Бз! Хи! Не поймаешь! Не поймаешь! - носясь, противно жужжало это маленькое обнаглевшее тельце.

- Ещё чего! Из моей тарелки! - громко протестовал я.

- Бантюха, да ладно тебе! Это же просто муха! Ну да, существо препротивное! Сейчас прогоним! - согласилась со мной Ленушка.

- Бз! Бз! Размечтались! Ха! - продолжала наглеть самозванка.

Прогоним! Я знал это слово! Я понял, что надо делать, чтобы избавить нас от назойливой гостьи, которая нам не нравится. Нахалка опять уселась на мою тарелку, а всё вокруг для меня будто замерло (как тогда, за речкой,  когда я пытался отгонять маленьких юрких существ, которые хотели отобрать у меня еду). Я замер, постоял так немного, а потом... Прыгнул. Муха попыталась взлететь, но не успела и оказалась в моей пасти. Правда, я её почти сразу выплюнул, ещё мух я не ел! Бр! Всё, территория свободна!

- Ничего себе, Бантюха! Ты герой! Поймать муху! - восхищённо, с улыбкой сказала Ленушка. - Настоящий боец!

Я был горд! Такие нахалки не должны жить в нашей квартире. Потом я понял, что их в мире много. Но я был начеку!

Так я познакомился с мухами, но подружиться с ними не захотел. И каждый раз, когда одна из этих представительниц попадает в наш дом, я всегда готов к бою за свою территорию!

Но, как оказалось позже, всё интересное было ещё впереди.

Снежинка

Я был горд, что так геройски разобрался с мухой. Но меня ждало новое невероятное событие и очередное открытие удивительного в  мире.

Наступили холода, и я оживился: мороз моя шёрстка очень любила, только вот снег я помнил как что-то колючее и жёсткое. Мне  нравилось, что он прохладный. Я помню, как  выбегал из темноты (там, за речкой, где когда-то родился), когда он шёл. Но то, что я увидел во время одной из вечерних прогулок, заставило изменить мнение о снеге.

Пройдя очередной путь по лестнице (читатель знает, как я обожаю ступеньки), мы с  Ленушкой вышли во двор. И я ахнул! Знаю, что собаки не умеют это делать, но что-то хрипло-восторженное вырвалось из моей души. Везде всё было белое, чистое, пушистое, заманчивое - удивительное. А красота летела белыми мухами с неба. Им нравился мой нос, потому что они летели на него целым роем и... Исчезали. А мне становилось хорошо от прохлады, которую они дарили. Тут я подумал:

- Ага! Не всех мух я узнал. Эти могли бы стать моими друзьями!

Они летели с тёмного неба, кружились в танце, обволакивали меня, а я стоял и наслаждался новыми ощущениями.

Потом  решил рассмотреть их получше. Удавалось это плохо, потому что они таяли.

- Как жаль! Такие молчаливые и красивые мухи!  И ... Исчезают!

Я решил применить тот приём, когда поймал маленькое и нагло жужжавшее тельце в нашей с Ленушкой квартире. Лёг и затаился, не шевелил даже носом. Тут одна большая,  пушистая красавица, медленно кружась, присела на мою лапу. И мне удалось рассмотреть её: белые лучики расходились в разные стороны и будто чуть поворачивались друг к другу, мерцая в свете фонарей. Между лучиками  жили своей жизнью игольчатые комочки. Всё это напоминало мне пушистый цветок. Такой однажды подарили Ленушке. Мухи-цветы мне ещё не встречались. Хотелось рассмотреть их всех, но они были   недоступны в своём танце.

- Класс! - гавкнул я. А белое чудо у меня на лапе тут же растаяло.

Я вскочил, расстроенный, погнался за танцующими незнакомками, мне хотелось кружиться с ними, что я и попытался сделать, но провалился во что-то мягкое, прохладное и комфортное. Ого! И тут  увидел, что это всё состоит из кружащихся и спускающихся на землю невероятных волшебниц.

- Бантюха! Тебе снежинки понравились?... Да! Первый снег удивителен для многих! - улыбнулась Ленушка.

- Первый снег? Это снег?- удивился я.

- Это снег, Бант! И он - эти летящие снежинки! - рассмеялась хозяйка.

- Даа! Нашёл с чем сравнить этих фей! С мухами! - пристыженно подумал я. - Снежинки! Какое новое и чудесное слово! А ведь это снег, тот снег, который был колючим и жёстким! Что же случилось? Почему сейчас он такой?

Ответ я узнал, идя с Ленушкой домой. По дороге мне встретился "умудрённый" жизнью сосед какой-то особой и редкой породы (я всегда забывал, как она называется). Его привезли то ли из Лондона, то ли из... С названиями тоже у меня  было плохо. Его хозяин часто всем рассказывал, сколько стоят щенки этой породы, и меня всегда не покидало ощущение, что он любит не собаку, а деньги. Часто этот дорогостоящий сосед, принимая  важный вид,  рассказывал мне о том, чего я не знаю.

- Привет!- радостно гавкнул я.

- И тебе, - как-то сухо поздоровался он.

Мне показалось это невежливым, но говорить  об этом не стал: летящие красотки не выходили у меня из головы.

- Посмотри, как красиво!  А снег - это пушистые живые зимние цветы. Они   спускаются с неба и дарят счастье! - поделился с ним своей радостью я.

- Хм! Зимние цветы? Живые? Надо же такое выдумать! Снег - это форма атмосферных осадков, состоящая из мелких кристаллов льда, - произнёс он. Вид при этом у него был наиумнейший.

И тут... Мне стало грустно:

- Почему он не видит, что  жизнь удивительна?  

Я снова посмотрел на  спускающихся с неба волшебниц и... понял,  почему колючий снег стал  живыми зимними цветами: тот, кто, любим по-настоящему, может увидеть снежинку. Танцующую, чудесную, манящую! Такие моменты заставляют поверить в то, что доброта, любовь и забота были и будут в этой жизни всегда.