"Зимнее утро"
учебно-методический материал по литературе

«Зимнее утро»

Одна из героинь Достоевского говорила о восприятии поэтического произведения: «Канва одна, и только намечен узор – вышивай что хочешь…»

Так и мы, интерпретируя стихотворения, вышиваем свой узор.

Стихотворение «Зимнее утро» давным-давно стало хрестоматийным и, конечно, всем известно.

Действительно, это произведение представляет блестящую и в то же время непосредственную и безыскусственную зарисовку чувств и мыслей поэта, вызванных прелестью зимнего утра в деревне.

Мы живо ощущаем бодрое, жизнерадостное настроение поэта, которому по-настоящему хорошо и для которого всё ещё впереди: новые друзья, новые стихи, строгая и ясная проза, женитьба на любимой женщине и счастливая семейная жизнь.

Всё замечательно – и не решён будто лишь один вопрос: работать ли в доме, в тепле «у лежанки» или выехать на прогулку по родным и дорогим сердцу местам.

Стихотворение кажется экспромтом, родившимся как монолог, обращённый к окончательно ещё не проснувшейся красавице.

Пейзажное и интерьерное повествование в нём своенравно и легко переплетается с воспоминаниями и размышлениями.

«Зимнее утро» было написано А.С. Пушкиным действительно очень быстро, в один день – 3 ноября 1829г. в селе Павловском Старицкого уезда Тверской губернии, имении дяди друга поэта А.Н. Вульфа. К своим старым знакомым А.С. Пушкин заехал на обратном пути с Кавказа. Стихотворение представляется глубоко личным и автобиографическим. И в Тригорском, и в Малинниках, и в Павловском в обществе П.А. Осиповской и Вульфов поэт чувствовал себя на подъёме и помногу писал.

«Зимнее утро» при всей своей языковой простоте не так уж и просто.

Мороз и солнце; день чудесный!

Ещё ты дремлешь, друг прелестный-

Пора, красавица, проснись:

Открой сомкнуты негой взоры

Навстречу северной Авроры,

Звездою севера явись!

Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,

На мутном небе мгла носилась:

Луна, как бледное пятно,

Сквозь тучи мрачные желтела,

И ты печальная сидела,-

А нынче…посмотри в окно:

Под голубыми  небесами

Великолепными  коврами,

Блестя на солнце, снег лежит,

Прозрачный лес один чернеет,

И ель сквозь иней зеленеет,

 И речка подо льдом блестит.

Вся комната янтарным блеском

Озарена. Весёлым треском

Трещит затопленная печь.

Приятно думать у лежанки.

Но знаешь: не велеть ли в санки

Кобылку бурую запречь?

Скользя по утреннему снегу,

Друг милый, предадимся бегу

Нетерпеливого коня.

И навестим поля пустые,

Леса, недавно столь густые,

И берег, милый для меня.

Жанр – обращение-размышление – придаёт стихотворению доверительность. Первая строка – назывные, короткие, динамичные предложения рисуют великолепное зимнее утро, красота которого подчёркнута эпитетом «чудесный». Ощущение полноты праздника жизни льётся со строк первой строфы. Но подруга поэта спит и может пропустить великолепие начинающегося зимнего утра. Поэт обращается к своей подруге. Глаголы повелительного наклонения передают динамичность, экспрессию.

Но её «взоры» «сомкнуты негой». Здесь слова высокого стиля. И стоит обратить внимание на два устаревших, архаичных факта грамматики. Словосочетание «открой … взоры…». Сегодня в речи возможно «бросать, устремлять взоры». Здесь же «взоры» имеют старое значение «глаза». В начале XIX века такая семантика слова «взор» встречалась в художественной речи постоянно. Также причастие «сомкнуты» в данном тексте является определением – это усечённое причастие (как и усечённое прилагательное) – одна из излюбленных поэтических вольностей поэтов XVIII – начала XIX вв.

Значение слова «нега» в метафоре «открой сомкнуты негой взоры» - сон, который выступает как самое полное «состояние безмятежного покоя».

Читаем дальше. Разберёмся в следующих строках: «Навстречу северной Авроры,

Звездою севера явись!»

 Слово Аврора, как имя собственное, начинается с большой буквы, но выступает здесь как нарицательное. Латинское имя богини утренней зари обозначает  (называет) саму утреннюю зарю. Такое употребление слова Аврора характерно для поэтического языка I-ой половины XIX века.

         «Навстречу Авроры» – устаревшая, архаичная грамматическая  форма (предлог требовал родительного падежа).

«Звездою Севера явись» -  слово «звезда» употреблено  не в прямом значении для определения небесного тела. Звезда Севера – перифраз^[1] – самая достойная женщина Петербурга. (В « Евгении Онегине» Пушкин напоминает, почему был вынужден покинуть Петербург «…но вреден Север для меня»). Таким образом, перифраз является частью яркой метафоры, обращённой к возлюбленной.

Вторая строфа противопоставлена первой. Такой стилистический приём называется антитеза.

Стихотворение построено на сопоставлении: мороз-солнце, вечер-утро, вечор – непогода и вьюга, утром – мороз и солнце; мутные, блеклые краски вечерней вьюги и сверкающие краски зимнего утра; печаль девы и её друга-поэта в вечернюю вьюгу и радость в зимнее утро; невольное грустное затворничество и радостная возможность предаться бегу «нетерпеливого коня».

Поэт использует олицетворения («вьюга злилась», «мгла носилась»),  сравнения («луна, как бледное пятно»), чтобы нарисовать картину вечерней бури. Окружающая природа соответствует настроению человека: «И ты печальная сидела…»

Последняя строка второй строфы подготавливает нас к новой картине: «А нынче…посмотри в окно».

Третья строфа наполнена удивительной  цветописью;  эпитеты, сравнения создают яркую пейзажную зарисовку: «прозрачный лес чернее», «ель зеленеет», «великолепными  коврами», «под  голубыми  небесами».

В третьей строфе повторены слова «блестя», «блестит» не случайно, это не является тавтологией^[2]. Отблеск солнца создаст «янтарный блеск» уюта, воспетого в четвёртой строфе.

Четвёртая строфа -неожиданный  поворот в стихотворении. Удивительно  после недавней бури, с мороза и солнца попасть в комнату, озарённую янтарным блеском. Слова «янтарный», «тёплый», «солнце играет» создают ощущение тепла и уюта, аллитерация^[3] звуков [т]-[р]-[щ]  «треском»- «трещит» помогает услышать весёлый треск горящих дров в печи.

Тепло комнаты противопоставлено трескучему морозу. Тёплая комната, любимая подруга, приятные думы у лежанки^[4] – это ли не счастье?

Удивительную поэтическую картину Пушкин изображает  заведомо непоэтично. Это отдельная картина домашнего уюта и покоя, о которых мечтал поэт. Здесь  строка настолько емка, что  в ней, как заметил Н.В. Гоголь, такая «бездна пространства», что она приобретает завершённость, хотя это всего лишь крохотная часть стихотворения.

Последняя  пятая строфа – приглашение на прогулку: «… не велеть ли в санки

кобылку бурую запречь?»   Как бурая кобылка становится нетерпеливым конём?

«Друг милый, предадимся бегу

Нетерпеливого коня».

 «В усадьбе, на лежанке» - по-домашнему - кобылка. На просторе – воля, свобода – ретивый конь, который  более органично вписывается в пейзаж.

Появляется элегическое настроение, грусть («поля пустые», «леса, недавно столь густые»).

Стихотворение замечательно по своей лиричности.

«Летучих дум небрежные созданья», как шутя назвал свои произведения А.С. Пушкин, до сих пор радуют и волнуют нас.