Хронотоп в ранних рассказах В.В.Набокова (на примере рассказов «Благость», «Пассажир»)
учебно-методический материал по литературе (11 класс)

Хронотоп в ранних рассказах В.В.Набокова (на примере рассказов «Благость», «Пассажир»)

Шабаркина М.Е.,

учитель русского языка и литературы, высшая квалификационная категория,

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

«Школа № 48» Приокского района г. Нижнего  Новгорода

Аннотация: в статье анализируется специфика хронотопа в ранних рассказах В.Набокова и влияние данных хронотопов на жанровое своеобразие произведений, принадлежащих к более позднему этапу творчества писателя.

Ключевые слова: хронтоп, пространственно-временной образ, хронотопический подход, концептосфера, хронотопические образы

Содержание

Стр.

Введение……………………………………………………………………...........3

Глава 1 Особенности хронотопа………………………………………………..14

Глава 2 Особенности хронотопа в ранних рассказах В. Набокова

             § 1. Специфика хронотопа в рассказе В. Набокова «Пассажир»…..22

             § 2. Специфика  хронотопа в рассказе В. Набокова «Благость»……26

Заключение……………………………………………………………………….31Библиография…………………………………………………………………….33

Введение

Владимир Владимирович Набоков принадлежал к младшему поколению первой «волны» русской эмиграции. Дата рождения писателя-22 апреля 1899 года.  Набоков не считал случайным совпадением то обстоятельство, что он родился в один день с Шекспиром и через сто лет после Пушкина: это стало одним из свидетельств собственной исключительности. В отличие от своих старших собратьев по перу, покинувших Россию сформировавшимися и успевшими прославиться художниками, – А.Н.Толстого, А.И.Куприна, К.Д.Бальмонта, Д.С.Мережковского и других, Владимир Набоков успел опубликовать в России лишь один поэтический сборник (1916), который состоял из подражательных, юношески незрелых стихов.

Владимир Владимирович Набоков - один из тех мастеров слова, чьё творчество на протяжении долгих десятилетий было оторвано от российского читателя. Уникальный автор, одинаково свободно писавший как по-русски, так и по-английски, незаурядный прозаик, поэт, драматург, а также критик, переводчик, профессор-литературовед и даже энтомолог, составитель шахматных задач. Количество творческих ипостасей Набокова поистине необозримо.

Тот факт, что Владимир Набоков большую часть жизни провел за пределами России и состоялся там как крупный англоязычный писатель, предопределил изначальное отставание отечественного набоковедения от зарубежного. В советское время Набоков воспринимался как «идеологически чуждый» писатель, поэтому его творчество практически не изучалось.  Набокова невозможно понять без учета двух составляющих его творчества: «тоска изгоя по земле, в которой он родился», объясняет его стремление во что бы то ни стало «удержать Россию» – в памяти и в творчестве, и необходимость приспосабливаться к чуждому пространству, чтобы хоть как-то существовать в нем. Этим объясняется обязательное наличие двух пространственно-временных координат в его произведениях: России – прекрасного, незабываемого и невозвратимого прошлого, и Германии (Франции, Чехословакии, США) – чужого, лишенного какого бы то ни было «духовного уюта» настоящего. Особенно мучительное раздвоение ощущается в его произведениях 20-х годов, когда он под псевдонимом Владимир Сирин писал свои «русские» романы и рассказы. Сборник «Возвращение Чорба» в первом издании (Берлин, 1930) включает в себя как стихи, так и прозу. В него вошло 15 рассказов, первый из которых, опубликованный в 1925 г. в газете «Руль», дал название циклу. Тема «возвращения» всецело владела писателем в эти годы.

Проблеме пространственно–временной организации произведения писатель уделяет особое внимание уже на ранних этапах творчества. Пространство и время-основные фундаментальные категории реального мира. Искусство, отображая жизнь, создает свой собственный образ пространства и времени.

Художественное время и пространство — главные характеристики художественного образа, составляющие последовательное построение произведения и обеспечивающие его восприятие как целостной и самобытной художественной действительности. Создаваемое литературным сюжетом время может характеризоваться свойствами, приближающими его к пространственному образу, — утрачивать мерную однонаправленность и необратимость, останавливаться в точках описаний и отступлений, поворачивать вспять, разветвляться на рукава (между тем как композиционное время рассказывания, повествования — и, соответственно, восприятия — все течет единственно возможным безостановочным путем от начала к концу.

А.Я.Эсалнек в своей книге даёт опреденление пространства и времени.  Автор пишет о том, что «пространство – это место, где проходит жизнь героев с их укладом, обстановкой, способом поведения. А время – это, во-первых, историческое время, определяющее структуру жизни любого круга людей в тот или иной период; во-вторых, реальное, бытовое время жизни героев, его длительность, напряжённость; в-третьих, время повествования, т.е. рассказывания о происшедшем.» [А.Я.Эсалнек, 2004, 110]

Художественное время – один из способов познания мира. А.А. Потебня в своей работе выделил время реальное и время художественное. [Потебня, 1976, 289] Художественное время носит единый характер. Гальперин И.Р. утверждал, что оно обладает как непрерывностью, так и дискретностью. [Гальперин, 1981, 89] Художественное время в тексте выступает как единство окончательного и бесконечного. В бесконечном потоке выделяется одно событие или их цепь, начало и конец их зачастую фиксируются. Финал же произведения — знак того, что временной отрезок, представленный читателю, завершился, но время длится и за его пределами. Также необходимы для организации художественного произведения такие характеристики художественного времени, как продолжительность / лаконичность изображаемого события, похожесть / непохожесть ситуаций, связи времени с предметно-событийным наполнением (его заполненность / незаполненность, «пустота»).

Художественное время опирается на определенную систему языковых средств:  система видовременных форм глагола, их последовательность и противопоставления, транспозиция (переносное употребление) форм времени, лексические единицы с темпоральной семантикой, падежные формы со значением времени, хронологические пометы, синтаксические конструкции, которые создают определенный временной план (например, номинативные предложения представляют в тексте план настоящего), имена исторических деятелей, мифологических героев, номинации исторических событий.

В книге «Коммуникативная грамматика русского языка» говорится о том, что время текста в целом обусловлено взаимодействием трех темпоральных «осей»:

1) календарного времени, отображаемого лексическими единицами с семой 'время' и датами;

2) событийного времени, организованного связью всех предикатов текста (прежде всего глагольных форм);

3) перцептивного времени, выражающего позицию повествователя и персонажа (при этом используются разные лексико-грамматические средства и временные смещения). [Золотова, Онипенко, Сидорова, 1998, 23]

Анализ художественного времени включает следующие основные моменты:

1) определение особенностей художественного времени в рассматриваемом произведении:

— одномерность или многомерность;

— обратимость или необратимость;

— линейность или нарушение временной последовательности;

2) выделение в структуре текста временных планов (плоскостей), представленных в произведении, и рассмотрение их взаимодействия;

3) определение соотношения авторского времени (времени повествователя) и субъективного времени персонажей;

4) выявление сигналов, выделяющих эти формы времени;

5) рассмотрение всей системы временных показателей в тексте, выявление не только их прямых, но и переносных значений;

6) определение соотношения времени исторического и бытового, биографического и исторического;

7) установление связи художественного времени и пространства.

Ю.С.Степанов пишет о том, что одним из последних шагов в определении времени стало его концептуальное определение, включающее такие модификации, как:

1) «пульсирующее время»;

2) «круговое» или «циклическое время»;

3) «ньютоновское линейное время, символизируемое прямой линией без начала и конца»;

4) «христианское линейное время, символизируемое прямой линией, имеющей начало и конец»;

5) «линейное время, идущее в направлении улучшения и прогресса, символизируемое прямой линией, идущей вверх»;

6) «линейное время, идущее в направлении регресса, символизируемое прямой линией, идущей вниз»;

7) «время как последовательность точек»;

8) «спиральное время»;

9) «“летописное время”, или “время анналов”, или “время анналиста” (annalist’s time): описываемое событие подается как происшедшее в какой-то момент, или в “точке”, времени, вопрос о предшествующем и последующем не ставится»;

10) «“время хроник”, или “время хрониста” (chronicler’s time): описываемое событие подается как “эшелонированное в глубину” у него есть предыстория и ретроспектива, которая также описывается»;

11) «собственно “историческое время”, или “время историка”: событие подается как имеющее предысторию и последующую историю - также известную пишущему, у события есть большая временная глубина - как прошлое, так и последующее» [Степанов, 2001, 241-268.].

Литературоведы распознают знаки времени: биографическое, семейное, календарное, природное, историческое, космическое и др., а также устанавливают оппозиции пространства: симметричное - асимметричное, внутреннее - внешнее, верх - низ, близкое - далекое, свое - чужое и т. п.

Любой текст пространственен, т.е. элементы текста обладают определенной пространственной конфигурацией. Изучение текста как определенной пространственной организации предполагает рассмотрение его объема, конфигурации, системы повторов и противопоставлений, анализ таких топологических свойств пространства, преображенных в тексте, как симметричность и связность. Пространство, моделируемое в тексте, может быть открытым и закрытым. Устойчивым образом, связанным с замкнутым, ограниченны» пространством, служит в прозе и поэзии образ стены. Пространство может быть представлено в тексте как расширяющееся или сужающееся по отношению к персонажу или определенному описываемому объекту. Расширение пространства может мотивироваться постепенным расширением опыта героя, познанием им внешнего мира. По степени обобщенности пространственных характеристик различаются конкретное пространство и пространство абстрактное.

Художественное пространство неразрывно связано с художественным временем.

Взаимосвязь времени и пространства в художественном тексте выражается в следующих основных аспектах:

1) две одновременные ситуации изображаются в произведении как пространственно раздвинутые, соположенные (см., например, «Хаджи-Мурат» Л.Н. Толстого, «Белую гвардию» М. Булгакова);

2) пространственная точка зрения наблюдателя (персонажа или повествователя) является одновременно и его временной точкой зрения, при этом оптическая точка зрения может быть, как статичной, так и подвижной (динамичной): ...Вот и совсем выбрались на волю, переехали мост, поднялись к шлагбауму — и глянула в глаза каменная, пустынная дорога, смутно белеющая и убегающая и бесконечную даль... (И.А. Бунин. Суходол);

3) временному смещению соответствует обычно пространственное смещение (так, переход к настоящему повествователя в «Жизни Арсеньева» И.А. Бунина сопровождается резким смещением пространственной позиции: Целая жизнь прошла с тех пор. Россия, Орел, весна... И вот, Франция, Юг, средиземные зимние дни. Мы... уже давно в чужой стране);

4) убыстрение времени сопровождается сжатием пространства (см., например, романы Ф.М. Достоевского);

5) напротив, замедление времени может сопровождаться расширением пространства, отсюда, например, детальные описания пространственных координат, места действия, интерьера и пр.;

6) течение времени передается посредством изменения пространственных характеристик: «Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем» [Бахтин, 1975, 235].

7) одни и те же речевые средства могут выражать и временные, и пространственные характеристики, см., например: ...обещались писать, никогда не писали, все оборвалось навсегда, началась Россия, ссылки, вода к утру замерзала в ведре, дети росли здоровые, пароход по Енисею бежал ярким июньским днем, и потом был Питер, квартира на Лиговке, толпы людей во дворе Таврического, потом фронт был три года, вагоны, митинги, пайки хлеба, Москва, «Альпийская Коза», потом Гнездниковский, голод, театры, работа в книжной экспедиции... (Ю.Трифонов. Был летний полдень).

Для воплощения мотива движения времени регулярно используются метафоры и сравнения, содержащие пространственные образы.

Осознание взаимосвязи пространства-времени позволило выделить категорию хронотопа, отражающую их единство. [http://www.xliby.ru/literaturovedenie/filologicheskii_analiz_teksta_uchebnoe_posobie/p7.php]

Хронотоп - это понятие, показывающее единство пространства времени или пространства временных координат. Существуют три представления о хронотопе: 1. Генетический хронотоп означает движение биологических образцов и генетических программ в биологическом времени и пространстве. Ареал обитания данной популяции-цветка лютика и др.

2.Биологический или личностный хронотоп, означает движение смыслов, освоенных данной личностью. Это протекание духовной жизни человека человека, формируемое в процессе его жизнедеятельности.

3. Социальный хронотоп -  это движение смыслов в социальном времени и пространстве, в определенном человеческом обществе. Качественное исследование социологии- детальное расположения места домов, загороженных забором и т.д. [http://filnauk.ru/voprosy-s-otvetami-po-filosofii-nauki/422-ponyatie-xronotopa-v-sociogumanitarnom-poznanii.html]

Хронотоп – модель пространственно-временных отношений, отражающих важнейшие ценностные установки отдельных социальных групп и обществ, универсальная, свойственная любому человеческому сообществу категория как существующее в подсознании представление о пространстве и времени. [Краткий словарь современных понятий и терминов. М. Республика. 2000]

Хронотоп (от греч. chromos – время и topos - место) – изображение времени и пространства в художественном произведении в их единстве, взаимосвязи и взаимовлияния.

Хронотоп воспроизводит пространственно-временную картину мира и организует композицию произведения, но при этом не прямо, непосредственно отображает время и пространство, а рисует их условный образ, поэтому в произведении искусства художественное время и художественное пространство не тождественны реальным, это именно образы времени и пространства со своими признаками и особенностями. [Белокурова, 2007]

Хронотоп (от гр. chronos время и topos место) – взаимосвязь временных и пространственных отношений, «художественно освоенных в литературе». Одной из основных проблем, стоявших со времен древности перед человечеством, было понимание времени и окружающего мира – пространства. "Пространство и время всегда тесно сопряжены друг с другом, хотя оба эти аспекта мира поддаются также разделению и могут получать самостоятельное выражение" [Е. Фарино. Введение в литературоведение].

Изучению категории хронотопа посвящены труды М.М. Бахтина, Б.А. Успенского, Ю.М. Лотмана, А.Б. Есина, В.Е. Хализева, А.И. Ковтун, Л.Г. Бабенко, Т.Х. Керимова, У. Эко, Б.К. Майтанова, Ш.Р. Елеукенова, В.В. Савельевой и др. В своих работах они раскрывают роль, значение и функции времени-пространства в структуре художественного целого.

Главная роль в разработке категорий художественного пространства и времени принадлежит М. М. Бахтину, предложившему «последовательно хронотопический подход». Этот термин появился в середине 70-х годов.

Идеи Бахтина формировались в то время, когда после открытий Эйнштейна в естествознании сложилась «новая концепция мира» [Фаликова, 1992, 46] На изменение представлений о времени и пространстве повлияли не только научные открытия, но и искусство, в котором, в свою очередь, тоже сложился новый образ мира, и, соответственно новое его понимание. Изменились функции категорий времени и пространства.

Сам термин хронотоп был заимствован Бахтиным из математического естествознания, но между тем, в своей статье он отмечает, что переносит его в литературоведение «почти как метафору».

В хронотопе время и пространство не только взаимосвязаны, они могут сливаться. «Приметы времени раскрываются в пространстве, а пространство осмысливается и измеряется временем». Кроме того, Бахтин приходит к выводу, что главенствующее значение в различении жанров принадлежит именно хронотопу, поэтому он прослеживает в своей статье процесс развития разновидностей европейского романа, от «греческого» до романа Рабле.

Бахтин писал: «В литературно-художественном хронотопе имеет место слияния пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом. Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории. Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем. Этим перечислением рядов и слиянием примет характеризуется художественный хронотоп.

Хронотоп определяет художественное единство литературного произведения в его отношении к реальной действительности. Поэтому хронотоп в произведении всегда включает в себя ценностный момент, который может быть выделен из целого художественного хронотопа только в абстрактном анализе.  Все временно-пространственные определения в искусстве и литературе неотделимы друг от друга и всегда эмоционально-ценностно окрашены. Абстрактное мышление может, конечно, мыслить время и пространство в их раздельности и отвлекаться от их эмоционально-ценностного момента. Но живое художественное созерцание ничего не разделяет и ни от чего не отвлекается. Оно схватывает хронотоп во всей его целостности и полноте. Искусство и литература пронизаны хронотопическими ценностями разных степеней и объёмов. Каждый мотив, каждый выделимый момент художественного произведения является такой ценностью». [Николаев1988, 141-146]

М. Поспелов говорил о взаимосвязи литературы с другими видами искусства. Он отмечал, что между литературой и живописью существует теснейшая связь именно в выражении пространственных категорий: подобно тому как на картине зрительно отражены пространственные категории, так и писатель рисует перед нашими глазами образы пространства. Однако при этом писатель имеет преимущества перед живописцем: он показывает нам пространство и время в их непрерывной связи. [Поспелова,1988.]

В. Торопов писал о том, что пространство и время можно понимать как свойства вещи. Пространство высвобождает место для сакральных объектов, открывая через них свою высшую суть, давая этой сути жизнь, бытие, смысл; при этом открывается возможность становления и органического обживания пространства космосом вещей в их взаимопринадлежности. Тем самым вещи не только конституируют пространство, через задание его границ, отделяющих пространство от не-пространства, но и организуют его структурно, придавая ему значимость и значение (семантическое обживание пространства). [Топоров, 1983.]

Объектом настоящего исследования являются рассказы раннего сборника В. Набокова «Возвращение Чорба».

Предметом -  хронотоп в поэтике произведений данного сборника.

Новизна данной темы заключается в том, что в ней изучается хронотоп в поэтике раннего прозаического творчества В. Набокова на примере сборника рассказов «Возвращение Чорба».

Актуальность работы обусловлена тем, что осмысление творчества В. Набокова было бы неполным без ранних работ, поскольку они представляют основу более позднего творчества писателя, и тем, что в современном литературоведении не утихает интерес к роли хронотопа в структурной организации художественного произведения.

Цель – изучение специфики хронотопа в ранних рассказах В. Набокова.

Задачи

- Анализ научной и критической литературы, посвященной творчеству В. Набокова, выявление основных направлений в изучении его творчества.

- Рассмотрение теоретического аспекта хронотопа.

- Выявление и анализ хронотопов в рассказах В. Набокова.

- Анализ взаимосвязи хронотопов в рассказах В. Набокова и определение их влияния на идею произведения.

Глава 1

Особенности хронотопа

Хронотоп играет важную роль, так как «определяет художественное

единство литературного произведения в его отношении к реальной

действительности», а также имеет «существенное жанровое значение» в

литературе: «Можно прямо сказать, что жанр и жанровые разновидности

определяются именно хронотопом». Так, зародившись в учении М. М. Бахтина, в исследованиях последних лет хронотоп определяется как структурный закон жанра.

Изучая жанровую типологию романных хронотопов, ведущее место, или «начало», ученый отдавал времени: для «авантюрного романа испытания» свойственно «авантюрное время», для «авантюрно-бытового романа» - «сочетание авантюрного времени с бытовым», для «биографического романа» - «тип биографического времени». В «рыцарском романе» основное «авантюрное время», хотя в некоторых наличествует «авантюрно-бытовое», своеобразным в нем становится хронотоп - «чудесный мир в авантюрном времени». Отдельно исследователем рассматриваются «раблезианский хронотоп» с «необычайными пространственно-временными просторами» и «идиллический» с различными типами и разновидностями, для которого свойственно особое отношение времени к пространству - «единство жизни поколений (вообще жизни людей) в идиллии в большинстве случаев существенно определяется единством места, вековой прикрепленностью жизни поколений к одному месту, от которого эта (место действия среди других действий, рассматриваемых как

обуславливающие его или обуславливаемые им)» [Торопов].

В концептосфере Ю. С. Степанов вычленяет ментальные миры (обозначим их как ментальные хронотопы), которые формируются при освоении мира человеком по линии «референции» «от “себя”, от ближнего пространства, - к пространству “вне себя”, более дальнему. Но результатом освоения оказывается уже создание не “мира чувств”, а подлинно ментального, логического мира» [Степанов, 2001, 221]

Культуролог отмечает частоту представлений о некотором месте, которое мыслится как «пустое пространство»: «Первичный концепт «Мир как то место, где живем мы, “свои”» и концепт “Мир-Вселенная, Универсум” связаны в самом прямом смысле слова отношениями расширения в пространстве: осваивается все более обширное пространство, черты первоначального “своего” мира распространяются на все более далекие пространства, а затем, когда физическое освоение за дальностью пространства становится невозможным, освоение, продолжается мысленно, путем переноса, экстраполяции уже известных параметров на все более отдаленные расстояния» [Степанов, 2001, 223-224].

Все вышеперечисленные хронотопы имеют непосредственную связь с

образом человека в литературе. М. М. Бахтин определяет данное свойство образа человека как «сплошная овнешненность».

Развивая мысли М. Бахтина, И. П. Никитина предполагает, что сам хронотоп не обладает универсальностью, в основном это свойство художественного пространства: «Есть основания полагать, что понятие художественного пространства универсально. …Все искусства делятся в зависимости от их отношения ко времени и пространству на временные (музыка), пространственные (живопись, скульптура) и пространственно- временные (литература, театр), изображающие пространственно-чувственные явления в их становлении и развитии. В случае временных и пространственных искусств понятие хронотопа, связывающее воедино время и пространство, ес жизнь во всех ее событиях не отделена. Единство места жизни поколений ослабляет и смягчает все временные грани между индивидуальными жизнями и между различными фазами одной и той же жизни».

Отталкиваясь от выдвинутых идей, М. М. Бахтин выделял «хронотопические ценности разных степеней и объемов», которыми пронизаны искусство и литература.

Во-первых, «хронотоп встречи», с преобладающим временным оттенком и «высокой степенью эмоционально-ценностной интенсивности».

Во-вторых, «хронотоп дороги», связанный с «хронотопом встречи». Как отмечал исследователь, на дороге «своеобразно сочетаются пространственные и временные ряды человеческих судеб и жизней, осложняясь и конкретизуясь социальными дистанциями, которые здесь преодолеваются», «здесь время как бы вливается в пространство и течет по нему (образуя дороги), отсюда и такая богатая метафоризация пути-дороги: «жизненный путь», «вступить на новую дорогу», «исторический путь» и проч.; метафоризация дороги разнообразна и многопланова, но основной стержень — течение времени».

В-третьих, реальный хронотоп — «площадь» («агора»). Именно «на площади впервые раскрылось и оформилось автобиографическое (и                               биографическое) самосознание человека и его жизни на античной классической почве».

В-четвёртых, «замок». М. М. Бахтин отмечал, что «замок насыщен временем, притом историческим в узком смысле слова, то есть временем

исторического прошлого. Замок — место жизни властелинов феодальной эпох (следовательно, и исторических фигур прошлого), в нем отложились в зримой форме следы веков и поколений».

В-пятых, «гостиная-салон». С позиции сюжета и композиции «здесь происходят встречи (уже не имеющие прежнего специфически случайного характера встречи на «дороге» или в «чужом мире»), создаются завязки интриг, совершаются часто и развязки, здесь, наконец, что особенно важно, происходят диалоги, приобретающие исключительное значение в романе, раскрываются характеры, «идеи» и «страсти» героев».

В-шестых, «провинциальный городок». Это «место циклического бытового времени». «Здесь нет событий, а есть только повторяющиеся «бывания» ...

Приметы этого времени просты, грубо материальны, крепко срослись с бытовыми локальностями: с домиками и комнатками городка, сонными улицами, пылью и мухами, клубами, бильярдами и проч. и проч.»

В-седьмых, «порог». Данный хронотоп проникнут «высокой эмоционально-ценностной интенсивностью», «он может сочетаться и с мотивом встречи, но наиболее существенное его восполнение — это хронотоп кризиса и жизненного перелома».

Автор ссылался на перечень только больших, объемлющих хронотопов, указывая на то, что «каждый такой хронотоп может включать в себя     неограниченное количество мелких хронотопов: ведь каждый мотив может иметь свой особый хронотоп», то и становится предметом исследования ученых.

Н. К. Гей («Время и пространство в структуре произведения») выделяет в произведении Фолкнера хронотопические образы: часов («говорят о временном бытии и неизменном движении времени»), реки («ток воды - это материальное олицетворение невещественного движения времени во всем и поверх всего.

Вода подобна времени в своем стремлении из неизвестного в неизвестность») и тени («в этом неразлучном существовании человека и его тени запечатлена своеобразная симметрия человека настоящего и прошлого»). [Гей, 1975,213-228.]

М. М. Бахтин определил основные значения выделенных хронотопов:

а) «сюжетообразующее» значение («они являются организационными центрами основных сюжетных событий романа»),

б) «изобразительное» значение («хронотоп как преимущественная материализация времени в пространстве является центром изобразительной конкретизации, воплощения для всего романа»).

М. М. Бахтин, исходя из полученных результатов исследования романной природы произведения, делает заключение о том, что «хронотопичен всякий художественно-литературный образ. Существенно хронотопичен язык как сокровищница образов. Хронотопична внутренняя форма слова, то есть тот                       опосредствующий признак, с помощью которого первоначальные пространственные значения переносятся на временные отношения (в самом широком смысле)» [Бахтин, 1975, 447-483]

Н. К. Шутая дополняет и подробно исследует хронотоп «присутственного места», синтезируя исследования М. М. Бахтина и Ю. М. Лотмана, указывает на то, что «целью анализа того или иного типа хронотопа должно быть выявление его возможностей в раскрытии характеров и психологической мотивации поступков героев литературного произведения» [Шутая, 2005, 64-75.]

Для данного хронотопа свойственны, по Ю. М. Лотману, «факторы, вызывающие у человека состояние бездействия и скуки, способствующие задумчивости и развитию рефлексии». «Хронотопические характеристики присутственного места» (вынужденная длительная неподвижность в замкнутом пространстве, монотонность, рутинность и повторяемость производимых действий, канцелярский стиль документов) - способствуют развитию «автокоммуникации, т. е. обращения героя к самому себе, своим воспоминаниям, своей совести» [Лотман, 1988, 73].

В статье В. Г. Щукина «О филологическом образе мира (философские заметки)» значительно расширяются границы хронотопов литературных произведений. Ученый отмечает неоднозначное отношение в мире филологии к открытию хронотопа в литературоведении (в частности, взгляды Х. Маркевича), указывая на то, что для филолога, пытающегося по-своему описать мироздание, «хронотоп скорее всего может означать «конкретную бытийственную точку», момент акта речи» [Щукин, 2004, 47- 64.]

Среди хронотопов В. Г. Щукин определяет целый комплекс явлений действительности: «встреча, визит, спектакль, богослужение, праздник, путешествие, свидание, бракосочетание, интимное сближение, сон, отдых, болезнь, судебный процесс, тюремное заключение, охота, битва, катастрофа, рождение, жизнь, смерть (как законченный акт, а не бессрочное состояние после этого акта), похороны, крестины и многое другое. Город, дом, корабль и целый ряд многочисленных локусов тоже могут превратиться в хронотопы, но лишь в том случае, когда в их пространстве происходит длящийся во времени процесс или событие. Тогда эти хронотопы удобнее будет назвать по-другому: жизнедеятельность города, жизнь (функционирование) дома, плавание на корабле» [Щукин, 2004, 47- 64.]

Ученый дает определение хронотопа как «присущая процессу, событию или состоянию субъекта пространственная и временная оформленность и жанровая завершенность» [Щукин, 2004, 61]. Хронотоп не просто «время-пространство», а «время-место совершения». Соглашаясь с жанровой принадлежностью хронотопа и главенством в нем временной категории, ученый иллюстрирует данный постулат анализом локуса королевского (или царского) дворца. С ним связаны «приписанные» к поведенческим жанрам хронотопы - «аудиенция, совещание, торжественный прием»; временные отрезки, «соотнесенные с определенною порою дня, недели или месяца»; для реализации дворцовых жанров - «заговор, интрига». Автор статьи делает существенное заключение «жанр стремится к своему завершению в определенном хронотопе - времени-месте свершения» [Щукин, 2004, 62].

На основе анализа пространственно-временных связей в романе П. Х. Тороп выделяет «три сосуществующих уровня (хронотопа): топографический хронотоп, психологический хронотоп и метафизический хронотоп».

«Топографический хронотоп связан с элементами авторской тенденциозности в романе, с узнаваемостью в романе конкретного исторического времени и места, а также событий… является хронотопом сюжета… Этот узнаваемый мир денотатов описан "невидимым, но всемогущим существом", который имеет свои цели и может быть весьма субъективным... С топографическим хронотопом тесно взаимосвязан психологический хронотоп - хронотоп персонажей.

Сюжетный ход, подчеркнутый на первом уровне перемещением в пространстве и времени, совпадает на втором с переходом из одного душевного состояния в другое. Топографический хронотоп генерирован сюжетом, психологический хронотоп - самосознанием персонажей. Вместо невидимого, описывающего на этом уровне, перед нами мир автономных голосов, вместо гомофонии -полифония». [Тороп] Также П. Х. Тороп выделяет «метафизический хронотоп» -уровень описания и создания метаязыка – «слово, связывающее уровни сюжета и самосознания, приобретает в целом произведении метаязыковое значение, так как связано с идейным осмыслением всего текста, в том числе пространства и времени». Ученый предлагает хронотопические соответствия «уровень топографического хронотопа является наблюдаемым миром, уровень психологического хронотопа - миром наблюдателей, и метафизический   хронотоп - миром устанавливающего язык описания» [Торопов]. Действие у Торопа осмысливается в соответствии с выделенными уровнями – «этим уровням соответствуют типы поведения (действие как таковое), порядок поведения (создание личностью текста своего поведения) и топос поведения (место действия среди других действий, рассматриваемых как обуславливающие его или обуславливаемые им)» [Торопов].

В концептосфере Ю. С. Степанов вычленяет ментальные миры (обозначим их как ментальные хронотопы), которые формируются при освоении мира человеком по линии «референции» «от “себя”, от ближнего пространства, - к пространству “вне себя”, более дальнему. Но результатом освоения оказывается уже создание не “мира чувств”, а подлинно ментального, логического мира» [Степанов, 2001, 221]

Культуролог отмечает частоту представлений о некотором месте, которое мыслится как «пустое пространство»: «Первичный концепт «Мир как то место, где живем мы, “свои”» и концепт “Мир-Вселенная, Универсум” связаны в самом прямом смысле слова отношениями расширения в пространстве: осваивается все более обширное пространство, черты первоначального “своего” мира распространяются на все более далекие пространства, а затем, когда физическое освоение за дальностью пространства становится невозможным, освоение, продолжается мысленно, путем переноса, экстраполяции уже известных параметров на все более отдаленные расстояния» [Степанов, 2001, 223-224].

Все вышеперечисленные хронотопы имеют непосредственную связь с образом человека в литературе. М. М. Бахтин определяет данное свойство образа человека как «сплошная овнешненность». Развивая мысли М. Бахтина, И. П. Никитина предполагает, что сам хронотоп не обладает универсальностью, в основном это свойство художественного пространства: «Есть основания полагать, что понятие художественного пространства универсально. …Все искусства делятся в зависимости от их отношения ко времени и пространству на временные (музыка), пространственные (живопись, скульптура) и пространственно- временные (литература, театр), изображающие пространственно-чувственные явления в их становлении и развитии. В случае временных и пространственных искусств понятие хронотопа, связывающее воедино время и пространство, если и применимо, то в весьма ограниченной мере… Понятие хронотопа представляет собой попытку описать художественное пространство именно произведения художественной литературы» [Никитина, 2003] И. Б. Роднянская, обобщая опыт исследований, прослеживает эволюцию художественного времени и пространства в литературе от архаических моделей мира до XX века.

На данном этапе в литературоведении проблема художественного пространства и времени остается актуальной при обращении к анализу произведений, что обусловливает неизменный интерес к данным категориям в выходящих в свет публикациях (В. Н. Топоров «Открытие «минус- пространства» в прозе Кржижановского», В. Е. Хализев, А. Б. Есин, Н. А. Николина и др.).

Глава 2 Особенности хронотопов в ранних рассказах В. Набокова

Специфика  хронотопа  в рассказе В. Набокова «Пассажир»

В 1930 году в Берлине выходит в свет сборник В.В.Набокова «Возвращение Чорба». При публикации первых рассказов, вошедших в сборник, в эмигрантских кругах сложилось мнение, что только В.В.Набокову удалось выразить настроение поколения, которое было оторвано от корней и вынуждено приспосабливаться к чужбине.

В сборник входит рассказ «Пассажир», написанный в 1927 году. Сюжет рассказа прост. Писатель и критик размышляют о многообразии и неповторимости жизненных ситуаций, с которыми может столкнуться человек .Писатель в качестве аргумента к своим словам о том , что « нам кажется, что жизнь творит слишком размашисто и неровно, что ее гений слишком неряшлив, мы в угоду нашим читателям выкраиваем из ее свободных романов наши аккуратные рассказики»  [Набоков,1991,107] рассказывает о случае, однажды произошедшем с ним в  спальном вагоне экспресса : пассажир, подсевший ночью в купе, в котором ехал писатель, и долго рыдавший прежде чем уснуть ,вопреки предположениям писателя, не был убийцей, которого искала полиция.

Обратимся к особенностям пространство-временных отношений в этом рассказе. В рассказе присутствуют два временных плана: авторское время (время повествователя) и субъективное время персонажей. Авторское время статично, оно не имеет временных маркеров. Разговор писателя и критика возникает внезапно, ниоткуда и уходит в неизвестность. Время персонажей (одним из которых является сам писатель) линейно, необратимо: они случайно встречаются в купе экспресса и, даже не познакомившись, расстаются навсегда. Более реалистичен в данном рассказе «второй временной план», воспроизведенный в рассказе писателя. Как это удается Набокову? Реализм описанной сцены достигается за счет использования деталей: «холодноватое белье на койке», «легкость узкого казенного одеяла», «нога….в грубом пестром носке, продырявленном синеватым ногтем большого пальца», «в половине шестого утра». [Набоков,1991,107,108,111] Тогда как в авторском временном плане просто «спичка», «пустая рюмка», «близорукий скромный человек». [Набоков,1991,107,108] Зачем автор акцентирует внимание читателя на субъективном времени персонажей? Это делается для того, чтобы донести до читателя  авторскую мысль о том, что  жизнь уникальна ,многопланова и неповторима и не нужно подгонять ее под стандарты человеческого мышления, ведь  любая фантазия-это набор шаблонированных мыслей: «В жизни много случайного, но и много необычного».[Набоков,1991,111] И несмотря на использование в диалоге писателя и критика глаголов настоящего времени ,их диалог носит условный характер, тогда как в описанном случае в купе глаголы прошедшего времени не мешают читателю детально представить себе все происходящее.

Хронотоп встречи, который лежит в основе рассказа, несколько интерпретирован Набоковым. Встречи как таковой и не было: писатель не видел своего попутчика, подсевшего в купе ночью: «Я проснулся и увидел ногу», «И меня тревожило то, что из всего человека я знал только эту недобрую ногу, а фигуры,  лица так и не увидал».[Набоков,1991,107,108] Хронотопу встречи присущи временной  оттенок и большая степень эмоционально-ценностной интенсивности .Обычно в романах  знаковые встречи происходят в переломный для героев момент: вспомним романы Л.Н.Толстого, Ф.М.Достоевского, самого В.В.Набокова. В рассказе «Пассажир» встреча, которой в общем-то и не было, не является спасительной для писателя. Она становится важной для читателя, так как наглядно демонстрирует нам, что мы являемся заложниками своих фантазий, которые зачастую не имеют ничего общего с действительностью и которые формирует в том числе и литература.

Вычленяется также хронотоп купе, который можно встретить в других рассказах В. Набокова. («Хват»). Он интересен прежде всего тем, что сопряжен с хронотопом дороги и встречи. Купе –это маленький мирок, населенный случайными попутчиками, вынужденными проводить некоторое время вместе. Временное течение здесь практически отсутствует. В рассказе «Пассажир» это наиболее ощутимо: «Я все-таки уснул, а в половине шестого утра проводник рванул дверь, разбудил меня…» [Набоков,1991,109] Хронотоп купе заключает в себе возможность для героя произведения предаться различного рода размышлениям. Но сосед писателя, пассажир с верхней полки, подвержен не раздумью, а рыданиям, что не характерно для купе. Плачут обычно в больницах, на кладбище, на перроне, но не в купе. К тому же, рыдает мужчина, что вообще не свойственно представителям сильного пола. Купе становится местом переживания какой-то деструктивной ситуации в жизни пассажира. Ограниченное маленькое пространство всегда располагает к откровениям, поэтому в данный момент вопрос писателя о том, что случилось, был бы корректен и уместен. Но он не пытается даже пошевелиться, боясь прервать невольную связь, возникшую между ним и пассажиром: «Я лежал не шевелясь и слушал…А тут еще я был невольно связан с ним тем, что мы лежим на двух полках, в одном и том же отделении…» [Набоков,1991,109]. Связь с пассажиром, возникшая в воображении писателя, придуманная им, не что иное, как попытка объяснить причину этих безудержных рыданий самому себе. В конце рассказа писатель сожалеет о том, что не спросил о причине слез: «Но горе в том, что неизвестно, может быть, жизнь имела в виду нечто совсем другое, нечто более тонкое, глубокое. Горе в том, что я не узнал, почему рыдал пассажир, и никогда этого не узнаю…» [Набоков,1991,111] Вот что пишет В. Набоков в очерке «О хороших читателях и хороших писателях»: «Удел среднего писателя — раскрашивать клише: он не замахивается на то, чтобы заново изобрести мир — он лишь пытается выжать все лучшее из заведенного порядка вещей, из опробованных другими шаблонов вымысла. Разнообразные сочетания, которые средний литератор способен выстроить в заранее заданных рамках, бывают не лишены своеобразного мимолетного очарования, поскольку средним читателям нравится, когда им в привлекательной оболочке преподносят их собственные мысли.»

Таким образом, можно сделать вывод о том, что значение хронотопа в рассказе В. Набокова «Пассажир» велико: он позволяет глубоко проникнуть в замысел автора, заключенный в том, чтобы донести до читателя идею :  нужно учиться  не мыслить шаблонно ,отойти от стереотипов, так как   жизнь интереснее и многообразнее, чем мы  себе это представляем, и роль писателя заключается в том, чтобы заставить читателя думать над произведением ,искать тайные смыслы, зашифрованные в нем. Талантливый автор – это человек, мыслящий отлично от других, парадоксально. Талантливый читатель – это «перечитыватель», потому что гениальность произведения определяется глубиной зашифрованных в нем смыслов, и, чтобы найти истину, нужно неоднократно перечитать книгу.

Специфика  хронотопа  в рассказе В. Набокова «Благость»

Рассказ «Благость», входящий в сборник «Возвращение Чорба», был написан в 1924 году. В самом начале произведения наше внимание привлекает описание мастерской скульптора, от чьего лица ведется повествование. Хронотоп мастерской-довольно редкое явление в художественной литературе. Мастерская обычно является не только местом, где работает творческий человек, но зачастую становится его прибежищем. Пространственные рамки этого хронотопа автор мастерски раздвигает при помощи «лилового полотна», стоявшего у стены: «В плетеном кресле, словно у входа в эту гуашевую даль, я просидел до утра…» Эффект просторного помещения достигается ощущением холода в нем: «На рассвете стало очень холодно.» [Набоков,1991,118] Далее автор продолжает увеличивать пространство: «Я прошел через эту туманную светлицу…и открыл одну за другой черные занавески…Впустив утро…я рассмеялся…» [Набоков,1991,118] Глагол «прошел» также работает на увеличение пространственной составляющей. Зачем автор подчеркивает величину мастерской, в которой холодно? Тем самым он дает понять читателю, что душевное состояние героя рассказа нестабильно. О нестабильности говорит и внезапный смех героя при воспоминании о своей возлюбленной. О нервном напряжении свидетельствуют и гипсовые осколки на полу мастерской: скульптор разбил все свои творения, оставив лишь глиняные болванки, одна из которых, обмотанная черной тряпкой, являлась ее «подобием». Таким образом, мы приходим к выводу о том, что в данном рассказе мастерская является не местом творчества, а местом страдания творческой личности. Что же является причиной?

Причиной творческого кризиса становится любовь: «Когда при мне произносили твое имя, вот какое чувство я испытывал: удар черноты, душистое и сильное движение…» [Набоков.1991,118] Любовь парализует творческую личность, это деструктивное чувство. Почему оно является таковым? Потому что возлюбленную герой характеризует так: «Лживая и дикая, живущая в праздной печали.» «Праздная печаль»-это душевное расстройство, затянувшееся на долгое время, депрессия.

Интересно композиционное построение рассказа: рассказ о происходящем прерывается размышлениями героя о возлюбленной, воспоминанием о каком-либо случае с ее участием. И так несколько раз. Мысли о будущем не посещают скульптора. Такое построение произведения возводит нас к фольклорному хронотопу, где идеал сосредоточен в прошлом. Характерно, что события рассказа происходят осенью. Не указана точная дата. Просто обозначено время года, как в фольклорном произведении. Но обозначено место на географической карте, где происходит действие рассказа-Берлин.

В рассказе есть еще один хронотоп - хронотоп спальни. Именно в этой комнате встречается герой со своей возлюбленной. Данный хронотоп многое объясняет в отношениях влюбленных. Спальня связана с физиологией. Спальня-это еще когда кто-то тяжело и долго болеет. Именно болезненность отношений и подчеркивает писатель, упоминая о встрече в ее спальне. Физиология-это и не любовь вовсе, а сильнейшая привязанность, которая мешает художнику свободно творить. И еще одна особенность: образ возлюбленной постоянно сопряжен с черным цветом: черная тряпка, в которую замотана болванка, черная вуаль, черный шелк, черное кружево. Этот цвет, на мой взгляд, символизирует здесь печаль, апатию, душевную пустоту   героини рассказа, которая так и осталась за кадром.

Хронотоп ворот в творчестве В. Набокова берет начало именно в ранних рассказах. Он символизирует перелом, переход от одного жизненного этапа к другому. Недаром герой рассказа «Благость» назначает, по всей вероятности, последнее свидание у Бранденбургских ворот. Ворота так же, как и порог, символизируют определенный жизненный рубеж. На первый взгляд, ничего необычного с героем не происходит: он ждет возлюбленную, не веря в то, что она придет, «а у колонны, неподалеку от окна гауптвахты, был лоток-открытки, планы, веера цветных снимков, а рядом на табурете сидела коричневая старушка, коротконогая, полная, с круглым, рябым лицом, - и тоже ждала.» Интересен хронотоп площади, воссозданный в рассказе. Этот хронотоп не случаен. Как пишет М.Бахтин, «…именно в условиях этого реального хронотопа, в котором раскрывается (опубликовывается) своя или чужая жизнь, ограняются грани образа человека и его жизни, дается определенное освещение их.

Этот реальный хронотоп — площадь («агора»). На площади впервые раскрылось и оформилось автобиографическое (и биографическое) самосознание человека и его жизни на античной классической почве.» То есть, авторская мысль приводит нас к выводу, что в данный момент «оформляется» самосознание героя рассказа. Так как же это происходит?

В рассказе неожиданно появляется мотив еды, связанный со старушкой: «Старушка, бережно неся кружку, вернулась к своему месту. Это был кофе с молоком –если судить по коричневой бахроме пенки, приставшей к краю.»

Зачем в рассказе о безответных чувствах этот мотив? Он отсылает читателя к раблезианскому роману. «Следующий ряд — ряд еды и питья-пьянства. Место этого ряда в романе Рабле огромно. Через него проводятся почти все темы романа, без него не обходится почти ни один эпизод в романе. В непосредственное соседство с едой и вином приводятся многообразнейшие вещи и явления мира, в том числе самые духовные,» - так пишет М.Бахтин в очерке «Формы времени и хронотопа в романе». И в рассказе В. Набокова «Благость» мотив еды важную роль.

Во-первых, старушка с ее простыми радостями –полная противоположность «печальной» возлюбленной скульптора. Он, как человек творческий, был очарован трагичной красотой, окутанной черным цветом. И если бы он был поэтом, то, по всей вероятности, так бы и вдохновлялся страданиями героини. Но он скульптор. А скульптору нужны иного рода впечатления: зримые, материальные. Любимая женщина не может дать ему душевной теплоты, которой она сама лишена. Поэтому ощущение холода не покидает героя. А старушка, не знакомая ему, сумела отогреть душу, наслаждаясь простыми человеческими радостями: «Она пила долго, пила медленными глотками, благоговейно слизывала бахрому пенки, грела ладони о теплую жесть. Душа моя тоже пила, тоже грелась - и у коричневой старушки был вкус кофе с молоком.» [Набоков,1991,121] Старушка страдает от физического холода, герой рассказа-от душевного.

И, стоя на площади у Бранденбургских ворот, молодой человек постигает одну из самых важных жизненных истин: «Тогда я почувствовал нежность мира, глубокую благость всего, что окружало меня, сладостную связь между мной и всем сущим-и понял, что радость, которую я искал в тебе, не только в тебе таится, а дышит вокруг меня повсюду…» Как написано в Библии, не сотвори себе кумира.

Это простое открытие изменило мироощущение героя: «…и вспомнился мне прохладный уют моей мастерской, вылепленные мною мышцы, лбы и пряди волос, и в пальцах я ощутил мягкую щепотку мысли, начинающей творить.» [Набоков,1991,122]

И в завершении рассказа появляется еще один хронотоп с нехарактерным для него свойством - хронотоп трамвайного вагона. В рассказе он несет функцию объединяющего начала: «Гремели мы вдоль улицы…» Теперь герой не отъединяет себя от окружающего мира: он говорит мы.

Временной аспект рассказа двупланов: настоящее и прошлое. Действие рассказа происходит в настоящем времени. План прошедшего времени относится к воспоминаниям героя о своей любви. Такая организация временного аспекта рассказа служит более яркого выражения авторской идеи о том, что зачастую человек ищет свой идеал в прошлом, совершенно игнорируя жизнь в настоящем времени.

Заключение

Исследовав особенности хронотопа в рассказах В. Набокова «Пассажир» и «Благость», можно сделать следующие выводы:

1. Проблема художественного времени и пространства стала одной из актуальных в современном литературоведении. Усиление к ней интереса было вызвано широким распространением комплексного подхода, системного анализа, предполагающих изучение художественного произведения как некой целостной системы, состоящей из ряда элементов, находящихся в определённых отношениях.
2. Проблемы времени и пространства затрагивались многими писателями в том числе и В.В.Набоковым. Сама биография В.В.Набокова связана с временем и пространством. Владимир Владимирович писал свои произведения и по-русски, и по-английски. Он сам говорил о себе, что он американский писатель, который рождён в России, получивший образование в Англии, при этом пятнадцать лет прожил в

Германии. Его голова разговаривала по-английски, сердце – по-русски, ухо – по-французски. В.В.Набоков сам заявлял о себе, как о человек мира, гражданине мира, который легко переходит с одного языка на другой. Поэтому пространственно-временные отношения широко представлены в его сборниках рассказов.

3. Основу художественного мира «Возвращение Чорба» (первого сборника рассказов писателя) составляет модель двоемирия, весьма характерная для сириновских романов и предполагающая противопоставление изображаемых автором реальностей друг другу. В их роли у Набокова, как правило, выступают мир «внешнего» бытия персонажа и мир «внутренний», который соотносится в произведениях автора с миром прошлого персонажа.
4. Время в ранних рассказах В. Набокова всегда тяготеет к двуплановости: в рассказе «Пассажир» оно делится на две аспекта: авторское время (время повествователя) и субъективное время персонажей. Время в рассказе благость тоже заключает в себе две категории: прошлое и настоящее. Таким образом, становится очевидным тот факт, что время в ранних рассказах В. Набокова имеет сложную структуру. Этот прием позволяет писателю добиться реалистичности изображаемых им событий и как можно точнее передать внутренний мир героя.
5. Хронотоп встречи интерпретирован В.Набоковым. В его рассказах встреч как таковых не происходит. В «Пассажире» писатель не увидел своего попутчика и не пообщался с ним, хотя встреча формально состоялась. В рассказе «Благость» хронотоп несостоявшейся встречи играет решающую роль в духовном становлении героя. Прием несостоявшейся встречи В. Набоков использует в написании романов («Машенька»)
6. Интересен хронотоп купе в рассказе «Пассажир». Он сопряжен с хронотопом дороги и встречи. Купе становится у Набокова не просто частью вагона, в котором едут пассажиры, а местом переживания какой-то жизненной драмы. Хронотоп купе важен для писателя в плане изображения простоты и одновременно замысловатости жизни, окружающей нас, ведь рыдания пассажира (казалось бы, естественная человеческая реакция) заставляют писателя (да и читателя тоже) задуматься о причинах столь бурной реакции. И только рыдающий пассажир увлечен своим горем настолько, что не может думать ни о чем другом. Для него жизнь потеряла свою загадочность.
7. С хронотопом купе связан и хронотоп трамвайного вагона, который в рассказе «Благость» становится началом, объединяющим героя с остальным миром. Болезненная привязанность к возлюбленной отгораживает молодого человека от социума, и поэтому он лишается желания творить, ведь творчество должно служить людям. После несостоявшейся встречи происходит духовное перерождение героя, и маркером этого служит объединяющее местоимение «мы», которое автор применяет к пассажиру трамвайного вагона.
8. Хронотоп осени в рассказе «Благость» отсылает нас к фольклорному хронотопу, где мерилом времени становятся времена года. Осень в фольклоре-это время сбора урожая, время свадеб, время праздника. В рассказе же фольклорному хронотопу придается совсем иной, прямо противоположный смысл: осень не приносит молодому человеку ни творческих успехов, ни семейного счастья, ни праздника. Но именно осень становится поворотной точкой в его мировоззрении, новым этапом жизни.
9. Мотив еды в рассказе «Благость» в отличие от раблезианского хронотопа призван стать отправной точкой в духовном возрождении героя: увидев, с каким наслаждением и благодарностью старушка пьет кофе, молодой человек испытывает такую нежность и любовь к миру, какой не смогла дать ему болезненная привязанность к женщине.
10. Хронотоп ворот у Набокова-это наступление нового этапа в жизни героев. Не случайно скульптор назначает свидание у Бранденбургских ворот.
11. Таким образом, можно сделать вывод, что типичные хронотопы приобретают в ранних рассказах В. Набокова дополнительный, не характерный для данного хронотопа, смысл. Эту тенденцию писатель развивает в произведениях, написанных в более поздний период творчества.

Библиография

Источники

1. В. Набоков. Рассказы. Воспоминания. – М. Современник. 1991 – с. 25-32

2. В. Набоков. Рассказы. Воспоминания. – М. Современник. 1991 – с. 38-47

3. В. Набоков. Рассказы. Воспоминания. – М. Современник. 1991 – с. 204-210

4. В. Набоков. Рассказы. Воспоминания. – М. Современник. 1991 – с. 303-312

Исследования

1. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. — М., 1975 — С. 235

2. Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет /М. М. 4 Бахтин. – М.: Худож. лит., 1975 – С. 447-483.

3. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. – М., 1981– С. 89

4. Гей, Н. К. Время и пространство в структуре произведения / Н. К. Гей //Контекст-74: литерат. -теоретические исследования. – М.: наука, 1975 – С. 213-228

                                                    Статьи

1. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. — М., 1975 — С. 235

2.Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет /М. М. 4 Бахтин. – М.: Худож. лит., 1975 – С. 447-483.

3. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. – М., 1981– С. 89

4. Гей, Н. К. Время и пространство в структуре произведения / Н. К. Гей //Контекст-74: литерат. -теоретические исследования. – М.: наука, 1975 – С. 213-228

5. Лотман, Ю. М. Сюжетное пространство русского романа XIX столетия//Лотман Ю. М. В школе поэтического слова: Пушкин. Лермонтов. Гоголь. - М.: Просвещение, 1988 – С. 73

6. Никитина, И. П. Художественное пространство как предмет философско-эстетического анализа: автореф. дисс. … док-ра философ. наук / И. П. Никитина. – М., 2003

7. Потебня А.А. Текст как объект лингвистического исследования. – М., 1976 – С. 289

8. Степанов Ю. С. Константы: словарь русской культуры. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Акад. Проект, 2001 - С. 223-224

9. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст, семантика и структура. М., 1983

10. Фаликова Н.Э. Хронотоп как категория исторической поэтики // Проблемы исторической поэтики. Вып. 2 Художественные и научные категории. Сборник науч. трудов. - Петрозаводск, 1992 - С. 46

11. Шутая, Н. К. Сюжетные возможности хронотопа «присутственное место» и их использование в произведениях русских классиков XIX в. (на примере прозаических произведений А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя и Л. Н. Толстого) / Н. К. Шутая // Вестник моск. ун-та. Сер. 9, Филология. – 2005 - № 5 – С. 64-75

12. Щукин В. Г. О филологическом образе мира (философские заметки) / В. Г. Щукин // Вопросы философии. – 2004 - № 10 – С. 47- 64

13. Эсалнек А.Я Основы литературоведения. Анализ художественного произведения. Практикум. Флинта-Наука, 2004 – С.110

Справочные издания

1. Белокурова С.П. Словарь литературоведческих терминов. Санкт-Петербург. Паритет. 2007

2. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. — М., 1998 — С. 23

3.  Поспелова. М. Введение в литературоведение. - М., 1988

4.  Николаев П.А. Введение в литературоведение. Хрестоматия. //Бахтин. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике 1937-1938; 1973// М.Высшая школа, 1988, стр. 141-146

5.  Степанов Ю. С. Константы: словарь русской культуры. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Акад. Проект, 2001 - С. 221

6. Тороп, П. Х. Хронотоп / П. Х. Тороп // Словарь терминологии тартуско-московской семиотической школы / сост. Я. Левченко; под рук. И. А. Чернова [электронный ресурс]. Режим доступа: http://diction.chat.ru/xronotop.html