Категория события в художественном тексте
статья по литературе (8 класс)

Категория события в художественном тексте

Событие в художественном тексте далеко не всегда есть то же самое, что и обиходное понятие о событийности. Для того чтобы лучше ощутить разницу между событием в повседневности и событием в литературе, обратимся для начала к понятию «событие» в различных научных областях.

Различные определения данной категории показывают, что чаще всего под событием понимается тот или иной факт общественной или личной жизни, имеющий определенное ценностное значение. Различные науки дают своё определение событию:

1. В физике событие – это то, что происходит в некоторый момент времени и рассматривается как изменение состояния мира;
2. В теории относительности событие – точка пространственно-временного континуума;
3. В теории вероятности под событием понимается некое множество возможных исходов эксперимента;
4. В истории эпохи различаются событиями того или иного значения.

   В современном литературоведении предлагается целый спектр определений специфики события в структуре художественного текста. Самым распространенным определением принято считать определение Ю.М. Лотмана. Согласно данному фундаментальному определению «событием в тексте является перемещение персонажа через границу семантического поля». [Ю. М. Лотман 2005, с. 169]. Любое событие есть изменение. Ю. М. Лотман рассуждает о том, что событие – это понятие прежде всего субъективное, так как для одного субъекта данное изменение может быть весьма значительным, для другого – абсолютно неважным, а для третьего это изменение может просто не существовать. Это непосредственно зависит от субъектной точки зрения.

Цепь событий представляет собой сюжет. В основе сюжета лежит событие, в основе события – изменение, но не всякое изменение может быть рассмотрено как событие. «Сюжет органически связан с картиной мира, дающей масштабы того, что является событием, а что его вариантом, не сообщающим нам ничего нового» [Ю. М. Лотман 2005, с. 169].

Ю. М. Лотман рассуждает о том, что одни и те же факты (например, исторические) могут быть и событийны и внесобытийны, в зависимости от того, с какого ракурса их рассматривать. По его словам, любовные переживания в романе являются событием, так как факт любви между героями является актом пересечения персонажей за рамки семантического поля, то есть «нет любви – есть любовь», персонаж уже отличается от того, каким он был до встречи со своей/своим избранницей/избранником. А летопись, по словам Ю. Лотмана, фиксирует лишь брак, и любовь для нее событием не является. Подобное сравнение кажется весьма условным, так как летопись слабо претендует на художественный текст.

Событие есть то, что произошло, когда при других обстоятельствах могло и не произойти. Если всматриваться в глубь понятия, то можно прийти к выводу, что то, что является нормой, не может быть событием. Событие – это то, что вышло за рамки нормы, закона, традиций и т.п. Например, смерть в романе не всегда является событием, так как известно, что все люди смертны, смерть является неизбежностью. А вот геройская, мученическая смерти уже не представляют собой нормы, и потому в праве называться событиями. Так для многих авторов смерть персонажей зачастую не играет особой роли в развитии сюжета, если эта смерть застала героя дома в постели, но, если это смерть в бою, смерть во имя каких-либо идеалов, оставившая след в истории, - в таком случае смерть есть самое что ни на есть событие.

Событие вызывает движение сюжета. Пока герой находится в рамках одного и того же выделенного ему пространства, никаких событий происходить не может, но как только герой это пространство покидает, или пересекает его границы, происходит событие. При этом было бы ошибкой считать, что речь идет только о материальном мире. Внутренний мир героя так же может быть наполнен событиями, увидеть которые куда труднее, чем те, что происходят, например, в доме героя. Пример с влюбленностью подходит для определения события во внутреннем мире героя. Произошла влюблённость – покинуты рамки предыдущего семантического поля, образовано поле новое. Таких примеров можно провести массу.

Событие принимается за мельчайшую нерасторжимую единицу сюжетного построения, которую А. Н. Веселовский определил как мотив [Ю. М. Лотман 2005, с. 168]. «Под мотивом я разумею простейшую повествовательную единицу, образно ответившую на разные запросы первобытного ума или бытового наблюдения» [Веселовский А. Н., 1989, с. 305].

В. Шмид рассматривает событие иначе, чем Ю. Лотман. По его словам, границы семантического поля могут быть весьма разнообразными. Граница может быть как топографической, так и прагматической, этической, психологической или познавательной. Таким образом, «событие заключается в некоем отклонении от законного, нормативного в данном мире, в нарушении одного из тех правил, соблюдение которых сохраняет порядок и устройство этого мира» [Шмид В. 2003, с. 11].

Для того, чтобы событие произошло, необходимо выполнение следующих условий. Штемпель (1973) называет следующие минимальные лингвосемантические условия для образования события: субъект изменения должен быть идентичен; содержания нарративного высказывания должны быть совместимы; сказуемые должны образовывать контраст, факты должны находиться в хронологическом порядке [Шмид В. 2003, с. 11]. Но, по мнению В. Шмида, этих условий не достаточно для того, чтобы событие свершилось. По его мнению, переход героем некой семантической границы не дает полного объяснения событию, так как для его свершения необходимы более серьезные условия. Первым из этих условий является реальность изменения, или фактичность.  Основываясь на этом утверждении, можно сделать вывод о том, что событие действительно должно произойти в фиктивном мире. Недостаточно того, чтобы герой просто размышлял об этом, желал, видел во снах и т.д. В таком случае, событием будет сам акт желания, размышления или сновидения.

Вторым важным условием является результативность. Любое начатое действие, если оно не окончено до конца повествования, или находится в процессе осуществления, событием не является.

В. Шмид говорит о том, что событие обладает таким свойством, как градация, то есть произошедшее может являться событием в большей или меньшей степени, и приводит пять критериев, подтверждающих это.

Первый критерий – релевантность события. Событийность возрастает по мере того, с какого ракурса смотреть на произошедшее. «Относительность релевантности демонстрируется Чеховым в рассказе с многообещающим для нарратолога заглавием «Событие». Все событие заключается «только» в том, что домашняя кошка приносит приплод и что большой черный пес Неро пожирает всех котят. Для шестилетнего Вани и четырехлетней Нины уже тот факт, что кошка «ощенилась», — событие величайшего значения. Между тем как взрослые спокойно терпят «злодейство» Неро, смеются даже и только удивляются аппетиту громадной собаки, дети «плачут и долго думают об обиженной кошке и жестоком, наглом, ненаказанном Неро» [Шмид В. 2003, с. 12].

Как уже было сказано ранее, событие может быть связано не только с окружающим героя миром, но и с его внутренним миром тоже. Если взять, например, сон как повседневное явление в жизни человека, то событием как таковым он являться не будет, но если иметь ввиду сновидение, несущее в себе ценностный смысл, влияющий на жизнь персонажа, то можно сделать вывод, что сон в данной ситуации будет являться событием.

Вторым критерием является непредсказуемость события. В нарративном мире действие не может быть рассмотрено как событие, если оно закономерно, если оно было запланировано. Напротив, событием будет лишь то, что произошло неожиданно, причем неожиданно не для читателей, а для персонажей. В. Шмид рассматривает пример свадьбы. Сам факт свадьбы будет событием лишь для новобрачных, но в повествовательном мире таковым являться не будет. Если же невеста, как в одноименном рассказе Чехова, отказывает жениху, то это будет событием для всех.

«Релевантность и непредсказуемость являются основными критериями событийности. Более или менее второстепенными можно рассматривать следующие признаки» [Шмид В. 2003, с. 13].

Консекутивность. Событийность изменения зависит от того, какие последствия в мышлении и действиях субъекта она влечет за собой. «Консекутивное прозрение и перемена взглядов героя сказываются тем или иным образом на его жизни»  [Шмид В. 2003, с. 13].

Следующим критерием является необратимость. Событийность действия возрастает, если после этого действия точка зрения персонажа меняется и впоследствии не возвращается к изначальной. В случае «прозрения» персонаж достигает такой духовной или нравственной позиции, которая исключает возможность отступления к предыдущей.

Последним критерием, по теории В. Шмида, является неповторяемость. Если действие повторяется неоднократно, то оно не рождает событие. В этом случае оно приближается к описанию, так как в описательных текстах повторение действия – явление довольно частое.

Не все нарративные тексты обладают всеми этими критериями в равной степени, данный набор критериев носит максималистский характер. Как уже было отмечено, событийность есть свойство, которое подлежит градации, то есть в различные повествовательные тексты могут быть в большей или меньшей степени событийными.

Рассмотрим позицию В. И. Тюпы в отношении категории событийности.

По его словам, событие является ключевой категорией в повествовательных произведениях, несмотря на то, что во многих исследованиях она выступает как расплывчатая дорефлекторная очевидность. На самом же деле по мнению В. И. Тюпы категория события далеко не всегда является очевидной.

«Выделение событий при анализе и истолковании истории  оказывается весьма произвольной исследовательской операцией» [В. И. Тюпа, 2001, с. 58].

Как говорил Ю. Лотман, событие есть уклонение от нормы, а значит все зависит от того что считать нормой. Так или иначе, событие неотделимо от его интерпретации в качестве значимого для кого-либо деяния или происшествия.

Первоначально идея о категории события принадлежит Гегелю, который считал, что происшествием можно назвать «любое внешнее изменение в облике и явлении того, что существует». Но событие есть нечто большее, а именно исполнение намеченной цели, впоследствии чего открывается внутренний мир, «в совокупном круге которого движется действие.

Это достаточно ограниченное понимание события, отказывающееся признать событийность случая.

Перемещение в пространстве может быть однообразным или повторяющимся, и тогда оно не будет являться событием. Биологические или природные изменения тоже могут протекать бессобытийно. То есть наступление утра, вечера есть переход от одной ситуации к другой, но само по себе не событийно, так как закономерно.

По мнению Н. Д. Томарченко, «событие служит для обозначения динамического начала сюжета» [Тамарченко Н. Д., 2004, с. 250]. В повествовании нет ничего несущественного и незначимого, так как и однообразие, и повтор, и бессобытийность – художественно событийны, но в рамках коммуникативного события рассказывания, но не с точки зрения референтной событийности рассказывания [В. И. Тюпа,  2001, с.58].

В. И. Тюпа подчеркивает несомненное достоинство позиции В. Шмида в его теории о критериях события, но считает, что она нуждается в некой корректировке. Во-первых, потому что ограничивается рамками «фикциональной» наррации; во-вторых, из-за обилия уловий создается возможность для расширения списка действий, имеющих возможность называться событием. Возможна ли ситуация, вместившая в себя все критерии события, но событием не ставшая?

Примером именно такого подхода к определению нарративной событийности может служить классическая модель А. Данто, согласно которой событием может считаться состояние t-2, если состояния t-1 и t-3 не отождествимы. В. И. Тюпа приводит пример, в котором первым состоянием будет сон, вторым – пробуждение, а третьим бодрствование. С одной точки зрение пробуждение – это естественный закономерный процесс, но в художественной литературе существуют примеры когда пробуждение наделяется статусом события. Именно эта теория и подвигла В. Шмида на создание ее расширения.

Любой процесс представляет собой временную протяженность, то есть цепь ситуаций. Зафиксированная ситуация может приобрести статус факта и быть вычленена из процесса. Без факта не может быть события, но не всякий факт событиен.

Иначе говоря, событие есть значимая в рамках некоторой парадигмы альтернативных вариантов (интеллигибельная) конкретность, то есть факт, обладающий собственным значением в меру того, насколько и в какую сторону он отличается от всех прочих, не реализовавшихся в данный момент возможностей [В. И. Тюпа, 2001, с. 58]. Событие, в отличии от факта, не ограничивается зафиксированностью в тексте, хотя вское событие фактографично.

Минимально необходимые свойства для характеристики события, выделенные В. И. Тюпой:

1. Событие гетерогенно, то есть событийная цепь фрагментарна и эпизодична.
2. Событие хронотопично. То, что фиксируется как событие, является определенным набором факторов во времени и пространстве.
3. Событие интеллигибельно (то есть умопосягаемо). Решающей инстанцией события является актуализатор события, обладатель точки зрения, относительно которого событие реализуется.

Событие может быть референтным и коммуникативным, и принципиальная разница между ними в том, что референтное событие имеет смысл только «там и тогда», а коммуникативное – «здесь и сейчас».

Из всех предполагаемых характеристик вытекает еще одна – событие фрактально.  Она обозначает множественность реализации события. По мнению В. И. Тюпы, событие не только могло произойти или не произойти, но могло и произойти по-другому.

Теперь обратимся к трактовке событийности, предложенной Н. Д. Тамарченко.

Если рассматривать событие как некий переход каких-либо границ, то можно прийти к выводу, что эти границы не всегда отчетливы, потому как если считать событием изменение исходной ситуации, то, зачастую, сложно установить признаки, по которым это изменение произошло.

Переход от одной ситуации к другой ни что иное, как пресечение этих самых границ, которые разделяют сферы, в рамках которых существуют условия для тех или иных ситуаций.

Н.Д. Тамарченко говорит о том, что в литературоведческих характеристиках события должны иметь место два аспекта. С одной стороны, имеется в виду переход персонажем значимой границы (как пространственно-временной, так и психологической), с учетом точки зрения персонажа. С другой – учитывается именно точка зрения читателя и значимость для него границ внутри произведения.

Как элемент сюжета событие – переход персонажа через границу, разделяющую «семантические поля» в тексте (с точки зрения автора и читателя) или части (сферы) пространства-времени в изображенном мире – с точки зрения героя, связанной с его представлениями о цели и о препятствиях к ее достижению [Тамарченко 2008, 239].

Важную роль в данной работе Тамарченко уделяет разграничению события как того, о чем рассказывают и события самого рассказывания, которые одновременно являются и нераздельными, и неслиянными.

По мнению И. Силантьева, в центре события находится персонаж рассказываемой истории, но непосредственным проводником события является действие, которое совершает герой, или вызванное иными силами, -всегда такое действие, которое приводит к пересечению героем через границы семантического поля [Ю. М. Лотман, 2005, с. 168 ].

Событие отлично от мотива. Мы можем говорить о мотиве убийства в литературе, но событие всегда конкретно, частно, оно имеет место быть лишь в отдельном тексте.