Где есть ад на страницах романа М.А.Булгакова "Мастер и Маргарита"
статья по литературе (11 класс) на тему

Т.Ю. МАЛКОВА

ГДЕ ЕСТЬ АД НА СТРАНИЦАХ РОМАНА М. А. БУЛГАКОВА «МАСТЕР И МАРГАРИТА»

«Всё будет правильно, на этом построен мир» (3, 479). Парадоксально, но именно в словах в словах Воланда в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» звучит вера в торжество правосудия. Авторская позиция в этом вопросе неоднозначна и определяется духовным кризисом эпохи в целом, когда происходила утрата нравственных ориентиров. Роман наполнен таким количеством апокалиптических примет, что многие исследователи (И.Белобровцева, С.Кульюс,  Б.Гаспаров, А. Зеркалов, А.Яблоков) вполне правомерно рассматривают его как «московский» текст.

Приведённые выше слова Воланда И.Ф. Бэлза рассматривает в двух аспектах – прежде всего как «утверждение закономерностей всего происходящего в мире и как незыблемость этических критериев. Утверждение второго аспекта дано путём признания вины, требующего её безоговорочного осуждения и кары» (4, 199). В этом отношении концепция Булгакова ближе всего к дантовской. Концепция, на которой строит Данте своё произведение, основана  на вере в справедливость. Надпись на вратах ада гласит: «Был правдою мой зодчий вдохновлён» (6, 27). Царство Люцифера утверждает принцип высшей справедливости, во имя которой, по точному замечанию И.  Ф. Бэлзы, «собственно, и создан ад» (5, 103).

Что же такое ад? Согласно большинству религиозных учений, это  местопребывание душ грешников, обречённых на вечные муки. Но ад – это и состояние души грешника, ещё живущего на земле, но своими грехами отвергающего Бога.

Понятие ада в православной традиции связывается с представлением о Божьем суде. В Книге Иова достаточно чётко определено отношение Господа к справедливому воздаянию: «Не может быть у Бога неправда или у Вседержителя неправосудие. Ибо Он по делам человека поступает и по путям мужа воздаёт ему» (8, 519).

Булгаков всем ходом действия показывает нам, что именно сатана в его романе судит по законам нравственности и справедливости. Воланд, по замечанию А.Зеркалова, «носит судейскую мантию Бога Отца и Иисуса, Бога сына… эта подмена обозначена в романе в тот момент, когда булгаковский Иисус отказывается от какого бы то ни было суда над людьми. “Все люди добрые” - следовательно, ни один человек не может быть осуждён» (7, 59).

В инобытийном мире романа «Мастер и Маргарита» ад представлен именно как посмертное место наказания грешников. Ад в романе, несомненно, в локусе Воланда, Князя Тьмы и «повелителя теней». Значит ли, что и покой – место наказания героев?

В православии признаны рай и ад – абсолютная награда и столь же абсолютная кара. В католическом каноне есть ещё чистилище – третье, промежуточное княжество. Однако булгаковский «покой» нельзя однозначно ассоциировать с чистилищем, ибо назначение последнего – именно очищение, притом, по адскому типу, реальными мучениями. После него обновлённые души грешников попадают в рай.

Героя романа Булгакова муки не ждут. Мастер получает то, чего был лишён в жизни земной: возможность быть с любимой женщиной, жить в своём доме (Дом в системе ценностей Михаила Булгакова имел особое значение!), общаться с теми, кем интересуется и, наконец, творить («Неужели ж вам не будет приятно писать при свечах гусиным пером?» (3, 480)).Вполне понятно, почему «покой», находящийся в локусе Воланда, многими исследователями  приравнивается к раю. М.И. Бессонова даже утверждает, что «покой – тоже рай, но подчинённый Воланду» (2, 16). Использованный Булгаковым символ, образ вьющейся виноградной лозы («Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше» (3, 480)), подтверждает это мнение. Христос Виноградная Лоза - одно из символических именований Христа, основанное на словах Евангелия: "Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой - виноградарь" (Иоан.15:1), "Я есмь лоза, а вы ветви..." (Иоан.15:5). Виноград олицетворяет вино жизни и, следовательно, бессмертие.

Загробный «покой». Это место блаженства, желанное обоими  заглавными героями. То благополучие, в котором находились Маргарита и выигравший небывалые деньги мастер, было временным. Имея богатство, они не имели покоя. «Нет мира без опасности, ибо многие окружают враги. Нет здоровья без немощи в тленном и смертном теле. Нет славы, которую бы зависть клеветой и злословием не помрачала. Но блаженная вечность исключает всякую противность (10, 228)», - так разъяснял Священное Писание Тихон Задонский.

Так, обретя покой, герои обретают и «блаженную вечность»?

Действительно, сложно осознать дарованный мастеру покой как адовы муки (с музыкой Шопена, свечами и в обществе любимой и верной спутницы). Мы полагаем, что заключительным мотивом здесь является мотив «свободы». Герой в мире Воланда лишён выбора: он идёт туда, куда его направили. Мастер должен вечно (!) слушать беззвучие. Но ведь он писатель, хотя и уставший, и надломленный. А творчество – это всё же форма беспокойства.

Строение загробного мира, а особенно Воландова владения, названного «покоем», не вполне ясно. Амбивалентность созданного Булгаковым образа «вечного приюта», находящегося в «покое» Воланда  и обладающего признаками канонического рая, вызывает множество вопросов. Один из них, так и не решённый булгаковедами: можно ли считать наградой дарованный героям покой, если света они всё же не заслужили? Авторская оценка, по нашему мнению, отражена в печальных словах Левия: «Он не заслужил света, он заслужил покой» (3, 459). Пройдя через земные испытания, мастер освободился от всего, что мешало ему идти по пути духовного самоусовершенствования, научился быть милосердным. «Кто-то отпускал на свободу мастера» (3, 481), - пишет Булгаков. Но полная свобода возможна лишь в царстве света.  А герой лишён «света», он его «не заслужил». Можно сделать вывод, что в инобытийном пространстве романа мотив традиционного противопоставления рая и ада звучит лишь в словах верного ученика Иешуа.

Кроме того, в эпилоге романа заглавные герои оказываются уже не в вечном приюте. Значит, герои всё же прошли очищение и могут увидеть «свет»? Трансформация мотива, игра с символом являются в данном случае способом создания собственного мифа об инобытии.

Традиционно понятие ада связывают со справедливым наказанием за совершённые грехи. В этом плане образ Пилата вписывается в традицию. В ершалаимской линии повествования именно прокуратор Иудеи является воплощением земного зла. Как известно, первые редакции романа (1929-1933 гг.) строились без Мастера. В центре находился рассказ Воланда о Пилате и Иешуа (”Евангелие Воланда”). То есть основной нравственной проблемой романа должна была стать проблема Пилата с его комплексом личной вины. С мотивом преступления и справедливого наказания оказывается связан мотив совести, ответственности за принятое решение.

Увидеть Иешуа, идущего по лунной дороге, разговаривать с ним  и стремится Пилат. Откуда стремится – вопрос. «Каменистая безрадостная площадка» (3, 478) явно находится во владениях Воланда. Именно туда Князь тьмы приводит мастера с его верной спутницей, прежде чем те отправятся в «вечный дом» (3, 481).

В булгаковском загробном мире мы сначала видим кару, постигшую игемона. «Около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и спит, но когда приходит полная луна… его терзает бессонница. Она мучает не только его, но его верного сторожа, собаку» (3, 478). «Он говорит одно и то же, он говорит, что и при луне ему нет покоя и что у него плохая должность. Так говорит он всегда, когда не спит, а когда спит, он видит одно и то же – лунную дорогу, и хочет пойти по ней и разговаривать с арестантом Га-Ноцри» (3, 479). Затем нам показывают, что наказание исчерпано – «двенадцать тысяч лун истекли», и Пилат видит Иешуа. Казалось бы, снова ортодоксия. Грешник «очистился» и - в раю. Но пятый прокуратор Иудеи испытывает не «муки огненные», а внутренние мучения совести - это не католическое чистилище. И отпускает на свободу Пилата не Воланд (не в его власти милосердие), а писатель-демиург, создавший героя.

А. Зеркалов указывает на интересную деталь: «Пилат спит на своей площадке - пока нет луны, а при  жизни он спал плохо… Кроме того, игемону, в сущности, тоже “дано по его вере” - его курульное кресло, полная изоляция от ненавистных ему людей и общество его любимого и любящего пса» (7, 219). И исходя из этого, исследователь делает соответствующий вывод: получается, в «мире том» наказания нет. Есть возможность быть самим собой, вести ту жизнь, которой ждёшь. «Там» - единое царство покоя. Поэтому нет раскалённых клещей.

Нам этот вывод исследователя кажется неправомерным. И речь не столько о том, что «каменистая безрадостная площадка» находится во владениях Воланда, т.е. в аду. Речь скорее о душевном состоянии Пилата. Здесь уместно привести высказывание св. Тихона Задонского, проникновенно обрисовавшего картину нравственного состояния грешника в вечности неблагополучной (т.е. в геенне огненной): там "будет удаление от лица Божия, пребывание с диаволом и бесами его, тьма кромешная, скорбь и печаль непрестанная, глас воздыхания и плача... Грешника будет грызть совесть без конца, придавая мучение к мучению. В отчаянии осужденный сам себя будет ненавидеть, сам на себя будет гневаться, будет проклинать час своего рождения, проклинать время, в которое грешил» (10, 305).

Пилат, находясь в удалении от лица Божия, испытывает именно мучения совести. Валяющиеся «черепки разбитого кувшина и … невысыхающая чёрно-красная лужа» (3, 478) вечно напоминают о содеянном. Булгаков пишет, что «возможно, сидящий был глух… Глаза казались слепыми» (3, 478).  Он не слышит содрогания земли под тяжестью коней, не замечает верного пса. Он одинок в своих терзаниях. А это есть ад, хотя и ярко залитый лунным светом. Слово «луна», «лунный» появляется в этом эпизоде двенадцать раз, становясь его лейтмотивом: «зачернели провалы, куда не проникал свет луны», «луна заливала площадку зелено и ярко», «эти самые незрячие глаза вперяет в диск луны», «собака… беспокойно глядит на луну», «когда приходит полная луна…, его терзает бессонница», «и при луне ему нет покоя», «видит одно и то же – лунную дорогу» и т.д. (3, 478-479).

Кающийся грешник «в вечности неблагополучной» озарён ярким светом божественной луны, поскольку в инобытийном мире этот амбивалентный символ связан с локусом Иешуа. Ещё один, вполне булгаковский, штрих к картине ада, -  причудливая смесь ортодоксии с авторским взглядом на мир, где неразрывно связаны зло и добро.

Другая сторона Воландова «ада»: сатанинский бал. Там веселятся, пируют, развратничают. Но и здесь показана душа, наказанная муками совести, - Фрида. «Беспокойные,…назойливые, мрачные глаза» (3, 372) выдают её душевное состояние.  Значит, такими мучениями очищаются только те, кто и в земной жизни имел совесть.

Можно согласиться с А. Зеркаловым в том, что огонь Воланда пылает на земле. Ведь образ получается очень сильный: истинный ад – на земле. Как очищение от скверны можно считать пожары в «нехорошей квартире», доме литераторов, Торгсине. Этот огонь - не потустороннее пламя ада, а огонь земного очищения, совершенно подобный тому, что новозаветная традиция вручила Иисусу.

В московском мире зло чрезвычайно разнообразно. В этой связи уместно привести суждение И. Белобровцевой, отметившей, что сценой на Патриарших открывается целая серия самых разнообразных преступлений (от вранья по телефону до доноса) и последовавших наказаний, «выводя на уровень поверхностной структуры текста важнейший мотив романа… мотив преступления и наказания» (1, 221). И если ад – это состояние души грешника, ещё живущего на земле, но своими грехами отвергающего Бога, то современная Булгакову Москва изображена именно как нравственная пропасть, где нет места истинному творчеству, любви, верности.

При соприкосновении с нечистой силой выходит наружу бытовое зло, мелкое, и вследствие этого незаметное. Героев, заслуживающих наказания, на страницах романа встречается немало. Тут и председатель жилтоварищества Никанор Иванович Босой, берущий взятки легко и изящно, и распутный пьяница Степа Лиходеев, и Варенуха, и Римский, и Семплеяров, и посетители Варьете. Все они так или иначе наказаны: деньги превращаются в этикетки, дамские наряды просто исчезают, всплывает адюльтер Семплеярова и пр. Наказания в конечном итоге оказываются мнимыми, хотя в принципе, и соответствуют рангу этих «грешников». Жизнь в Москве после того, как Воланд покинул Москву, быстро входит в своё русло. Так Булгаков ставит вопрос о земном, социальном происхождении зла, когда даже дьявол не в силах изменить человека.

Зло иного рода являют собой представители литературной элиты. Сам Булгаков называл Союз писателей «Союзом профессиональных убийц» (11, 394), что вполне соотносится с отношением московских литераторов к мастеру.

Множество деталей участвует в описании сатанинского мира московских литераторов. Например, внутренние размеры «старинного двухэтажного дома» (3, 168) оказываются способными вместить такое количество комнат, правлений, редколлегий, различных подсобных учреждений и даже бильярдную, что «у случайного посетителя Грибоедова начинали разбегаться глаза от надписей» (3, 169). Всё это просто чудесным образом располагалось на втором этаже здания так же, как и во время сатанинского бала в «нехорошей» квартире смогли поместиться «неслыханные полчища гостей» (3, 372). Действие в ресторане происходит ровно в полночь (а это излюбленное время нечистой силы). Булгаковым делается акцент на демонической внешности Арчибальда Арчибальдовича: «Вышел на веранду черноглазый красавец с кинжальной бородой, во фраке и царственным взглядом окинул свои владения» (3, 174). «Ровно в полночь все двенадцать литераторов» (3, 173) спускаются в ресторан. И далее следует описание, которое прямо проецируется на сцены «великого бала у сатаны». И авторское отношение ко всему происходящему в доме литераторов звучит в словах повествователя: «Словом, ад. И было в полночь видение в аду» (с.174).

Мир литераторов, по словам И. Белобровцевой, «самодовольный и фальшивый, мир попрания духа и стремления к материальным ценностям, борьбы за квартиры и дачи» (1, 234). И возмездие за совершённое зло совсем иного рода: уходит в небытие Берлиоз, горит адским пламенем дом Грибоедова, воплощение социально-бытового бесовства и знак Москвы вообще. Мы согласны с высказыванием Александра Меня, что «явление Воланда в Москве 30-х годов имеет тот смысл, что сам дьявол и его компания кажутся порядочными на фоне убогой и мерзкой действительности. Великолепный сатирический приём» (9, 352).

Итак, ад на страницах романа М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита» возникает там, где он, собственно, и должен быть – где есть отступление от вечных духовных ценностей. Ад в инобытии, ад на земле…Эсхатологический характер произведения отражает позицию автора, для которого распад былой культуры в эпоху 30-х годов  становится истоком духовной трагедии. Поэтому в мир, погрязший во грехе, идею справедливости несут образы инферно.  Но даже справедливый судия в облике Князя Тьмы не способен изменить мир.

ЛИТЕРАТУРА

1. Белобровцева И., Кульюс С. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Комментарий / И. Белобровцева, С. Кульюс. – М.,2007.

2. Бессонова М.И. Отмеченные лунным светом / М.И.Бессонова // Відродження. -1991. –  № 8. – С.14 -18.

3. Булгаков М.А. Собрание соч.: в 8 т.Т.6: Мастер и Маргарита / М.А.Булгаков; вст. ст. и комм. В.В. Петелина. – М., 2010.  

4. Бэлза И. Ф. Генеалогия «Мастера и Маргариты» / И.Ф.Белза. - Контекст - 1978. – М., 1979. – С. 156-248.

5. Бэлза И.Ф. IL BEN DE I’INTELLETTO / И.Ф. Бэлза // Дантовские чтения.- М.,1985. – С.26–45.

 6. Данте Алигьери. Божественная Комедия / Данте Алигьери;  пер. с итал. М.Лозинского; вступ.ст. К.Державина. - М., 1982.

7. Зеркалов А.Этика Михаила Булгакова / А. Зеркалов. – М., 2004.

8. Книга  Иова, Гл.34, 10-12 // Библия Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. – М., 2009.

9. Мень А.В., протоиерей. Библия и литература ХХ века. Беседа вторая / Мень А.В., прот. Мировая духовная культура. Христианство. Церковь. Лекции и беседы. – М., 1995.

10. Тихон Задонский, свт. Творения: в 5 т. Т. 5 -  М.: Синодальная типография, 1889.

11.Чуковская Л.К. Записки об Анне Ахматовой.1952-1962. / Л.К.Чуковская. – М.,1997.