А.С. Пушкин. Поэма "Медный всадник".
учебно-методический материал по литературе (10 класс) на тему

               А.С. Пушкин.

              Поэма «Медный всадник»

       Название  поэмы,  особая  роль  в  ней  Медного  всадника,  памятника  Петру  I  на  Сенатской  площади   Петербурга,   свидетельствуют   о  философском   подходе   Пушкина   к  освещению истории. Фигура Петра символизирует государственную мощь,  а  конь  под  ним – вздернутую  державной  уздой  Россию.  

       Петр, олицетворяющий державную мощь российской государственности, является и здесь главным героем, хотя действие поэмы относится к 1824 году,  ко времени большого петербургского наводнения.

       Во Вступлении Пушкин славит историческое дело Петра, олицетворенное в красоте и величии созданной им новой столицы. Но мажорное Вступление, достигнув торжества, внезапно обрывается на драматической ноте: «Была ужасная пора…».  За  внешним  благообразием  и  стройностью начинает шевелиться   обузданный,   но   готовый   вырваться   из   плена хаос.   Как   продолжение   печального   воя  ветра   над  омраченным  Петроградом,   из  его  тревожных,   волнующихся   стихий появляется  в  «петербургской  повести»  фигура  Евгения,  мелкого  чиновника,  мечтающего  о  служебной  карьере,  о  семейной  идиллии  с  будущей  женой,  юной  невестой  Парашей.  Поэт  описывает  огромный  город,  его  могучего  основателя  Петра на  бронзовом   коне  и  маленького   бедного  Евгения.   И   все   они   подвергаются   страшному   испытанию.

       «Божья   стихия»   несет   разрушения   городу,   хотя   Медный всадник  выдерживает  ее  напор.  Евгения  же  она  повергает  в непоправимую   беду:   наводнение   сметает   домик   Параши   и разрушает   его  идиллические   мечты.  Евгений  сходит  с  ума, и  в  сознании   «безумца»   виновник   случившегося – Петр, построивший  город  «под  морем» и  не  сумевший  обуздать  бушующую  стихию.  Возникает  один  из  вечных  в  истории  конфликтов – власть  и  личность,   исторический процесс  и  судьба  «частного»  человека  в  нем.

       Пушкин  не  отдает  в  этом  конфликте  предпочтения  ни  государственному   (Петр),   ни  личному   (Евгений)  началу.   Высший  смысл  исторического  прогресса  должен  заключаться  в их  гармонии.  В  трактовке   «мятежа» Евгения  иногда  усматривается   бунт   частного   против   общего   во   имя   торжества частного.  Но  современный  исследователь  поэмы  Ю.  Борев  полагает,  что  «идея  личного  счастья  не  только   «частное»  дело Евгения,  но  и  «всеобщее»  дело,  так  как  этот  герой  представляет  самые  широкие  слои  «третьего  сословия».  Судьба  Евгения – судьба  народная.  И  если  он  несчастлив  и  о  его  жизненных  интересах  не  заботится  царь,  то  он  не  заботится  и  о тысяче  подобных».

       В  поэме  ставится  вопрос  о  цене  исторического  прогресса.  Оправдано ли   строительство   Петербурга,   созидание   мощной   государственности  без  учета  и  за  счет  интересов   «маленького  человека» – Евгения?  

       Однако   содержание    «Медного   всадника»   этим   кругом идей  не  ограничивается.  Дело  в  том,   что  и  Евгений,   бунтующий  против  Петра,  является  человеком   Петровской   эпохи русской  истории.  Пушкин  не  щадит  не  только  «медного  истукана»   Петра,   но   и   бедного  дворянина,   давно   забывшего   о том,  кто  он  и  откуда  он.  Пушкин  рассказывает,  что  Евгений – отпрыск  древнего  боярского  рода,  что  имена  его  дедов,  прадедов  и  пращуров  звучали  в  «Истории  государства Российского»   Карамзина. «Безродный» и «беспамятный»   Евгений  у Пушкина – прямое  детище  петровских  преобразований,   нарушивших   связь  времен.

       В набросках письма к Чаадаеву 1836 года Пушкин упрекает Петра в расправе над дворянской аристократией, бывшей опорой  трона  и  контролировавшей  действия  государя.   Петр «уничтожил,  укоротил»   дворянство,   опубликовав   «Табель  о рангах»  и  допустив  в  дворянское  сословие  людей  случайных, неродовитых,   сделавших   карьеру   на   государственной   службе,   но лишенных   высоких   нравственных   достоинств   и фамильных  преданий,  укреплявших  патриотизм.  Более  ста  лет дворянское  сословие  размывается  притоком  в  него  неродовитого,  демократического  элемента  и  теряет  свою  культурную, стабилизирующую   роль   в  системе  российской   государственности.   А   ведь   самодержавие   без  такой   опоры   и  духовного контроля,   как  об  этом  писал  еще  юный  Пушкин,   катастрофически  вырождается  в  самовластие.

       Заметим,   что   Пушкин   здесь   опирается   на   исторические взгляды  Карамзина:  как  только  самодержавие  склоняется  к самовластию,  неминуемо  и  неотвратимо  Провидение  наказывает  властителя  подъемом  стихийных   народных  мятежей.  С воспевающим   волю   Петра   вступлением   вступает   в  диалог другой  образ  державного  всадника  среди   «вселенского  потопа»,  разлива  и  разгула   «Божьих  стихий»:

Ужасен он в окрестной мгле!
Какая дума на челе!
Какая сила в нем сокрыта!
А в сем коне какой огонь!
Куда ты скачешь, гордый конь,
И где опустишь ты копыта?
О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной,
На высоте, уздой железной
Россию поднял на дыбы

       Восхищение  здесь  граничит  с  ужасом,  гордость  державного  властителя  - с гордыней,  так  как  Россия-то  вздернута  им над   бездной.   И  теперь   Пушкин   с   тревогой   думает   о  том, куда   скачет конь взнузданной Петром   государственности   и какова   его  дальнейшая   судьба.  

      Ответственность   за   Россию   в   поэме   Пушкина   несет   не только  Петр  Великий,   но  и  Евгений,   «маленький» представитель   того   сословия,   на   котором   искони   лежал   тяжелый груз  государственных  забот.  Потому  и  бунт  сошедшего  с  ума Евгения,  угрожающего  кумиру  на  бронзовом  коне  («Ужо  тебе!..»),  - бунт  бессмысленный  и  наказуемый.  Кланяющиеся кумирам  становятся  их  жертвами.   Не  только  в  безумии  Евгения,  но  и  в  этом – реалистический  смысл  фантастической картины  ожившего  Медного  всадника,  преследующего  Евгения.  

Не только самовластие Петра, но  и  измена  Евгения  своему историческому призванию спровоцировали катастрофу. В буйстве стихий бессильно выглядит самовластная государственность и теряет надежды Евгений. Обе ветви державной власти терпят наказание.

Не случайно  в  1830-е  годы  Пушкин  бился  над  проблемой возрождения   культурной  дворянской   аристократии.  Он  пророчески   чувствовал,   что с  её падением неминуем   крах   российской   государственности.