Как работать над сочинением
статья по литературе на тему

«Как работать над сочинением», «Как писать сочинение, изложение, диктант», «Алгоритм сочинения» — названия книг и пособий, лежащих передо мной на столе и— в изобилии! — на прилавках магазинов, вселяют уверенность: сочинение может написать каждый. Сконструировать текст (как тут не вспомнить известную серию «Сделай сам!»), освоив ряд не очень сложных приемов, алгоритм, как модно нынче говорить. Адресат этих пособий — старшеклассник, выпускник и абитуриент. Благородная цель — подготовить его к серьезным испытаниям выпускного и вступительного экзаменов, вооружить тезисами, планами, конспектами, которые нужно выучить и... забыть. Потому что больше никогда в жизни сочинений он писать не будет.

Сколько создано «сочинений о сочинениях»! Умных, тонких, нужных. Ни один учитель литературы, наверное, не представляет себе уроков без сочинений — классных и домашних, итоговых и текущих. Это форма контроля знаний, умений и навыков, метод развития личности учащихся, «одно из средств самовыражения школьника, показатель развития его интеллекта, речевой культуры, знаний», наконец, это материал для самоанализа учителя.

Но... Парадокс: большинство наших учеников любят и стремятся писать — только не сочинения. Многие учителя, я думаю, замечали плохо скрытую радость в глазах даже самых способных своих учеников, когда сообщали, что по данной теме итогового сочинения не будет. В чем тут дело? Наверное, не только в том, что, к сожалению, многие (сознательно или бессознательно) уклоняются от необходимости совершить интеллектуальное усилие. Ю.М.Лотман писал об этом: «Одна из причин, почему школьники и молодежь отучаются читать классику, состоит в привычке к облегченному чтению, следствием чего является отвычка от умственного труда вообще».

Дело, как мне кажется, еще и в особом отношении учащихся к такой форме работы, как сочинение. Что такое сочинение, зачем оно нужно не с точки зрения учителя, методиста, экзаменатора, а с точки зрения исполнителя, автора, «сочинителя»? Ответы школьников на этот вопрос не отличаются разнообразием, и это серьезный материал для размышлений. Из всех значений слова «сочинение» обычно выбирается (не только учащимися, но и учителями!) одно: «письменная школьная работа, упражнение в правильном, литературном изложении своих мыслей, рассуждений на заданную тему» (см. «Словарь русского языка»). Поэтому, возможно, ребята и ощущают себя не Сочинителями, Созидателями, Творцами, а лишь — кто хуже, кто лучше, а кто вообще блестяще— упражняются на заданную тему, часто «без Божества, без вдохновенья, без слез, без жизни, без любви». Можно обрести умения и навыки, овладеть ремеслом, но чтобы стать мастером, творцом — нужны и слезы, и любовь. Часто ли от нас уходят мастера?..

Умение грамотно, литературно излагать свои мысли на заданную тему, т.е. писать сочинение, может не иметь никакого отношения к предмету, который называется «литература». Эти навыки и умения нужны и на истории, и на географии, и на физике — да, собственно, на всех уроках.

Наш ученик должен прежде всего осознать себя читателем, научиться воспринимать чтение как «труд и творчество», понять и принять, что его прочтение уникально, неповторимо, что именно его ждал писатель, именно с ним разговаривает.

Научить читать — это прежде всего научить анализировать художественный текст, т.е. общаться с писателем на его языке и судить о нем по законам, «им самим над собою признанным» (А.С. Пушкин). Без анализа текста урок литературы и, соответственно, сочинение превращаются во «взгляд и нечто», в «пустомыслие и пустословие». Можно поговорить (и написать!) «вокруг» того или иного произведения на уровне восприятия, чувств, ассоциаций — наши ученики это делают с «легкостью необыкновенной», — но тогда писатель не дождется своего читателя, потому что «изучения без текста не бывает, как не бывает «осетрины второй свежести» (Ю.М.Лотман) . Произведение — это результат труда и творческих усилий, то, что «сделано», создано. Как? Почему именно так? Чего ждет от меня, читателя, автор? «Почему-то физика и математика, — писал Ю.М.Лотман, — преподаются на уровне, требующем серьезного умственного напряжения, а преподавание литературы идет под знаменем сделать его «проще и доступнее». Ошибка заключается и в предположении, что эстетическое наслаждение есть нечто непосредственно данное и не требующее ни культуры, ни напряжения. Нет, наслаждение искусством не дается «бесплатно» ни неучу, ни ленивцу — оно есть награда за самовоспитание, приучающее душу к труду как нормальному состоянию». У наших ребят в результате работы на уроке должна возникнуть потребность «медленного» чтения, возвращения к уже прочитанному, подключения различных контекстов, наконец, фиксирования результатов. Текст нужно «изведать» — прожить, прочувствовать, понять. Тогда итогом труда и творческих усилий читателя станет... произведение.

Речь идет не о воспитании литературоведов, ведь, как совершенно справедливо писал М.М.Бахтин, «автор, создавая свое произведение, не предназначает его для литературоведа и не предполагает специфического литературоведческого понимания».

И не о написании литературоведческих работ как идеальном результате.

Кстати, авторы современных пособий, обучающих умению писать сочинение, чаще всего считают, что «наиболее подходящий жанр для сочинения — это жанр литературнокритической статьи, соединяющий признаки научного и публицистического стилей», что любые другие жанры «неприемлемы для выпускного или конкурсного экзаменационного сочинения». Как минимум спорная точка зрения. Совершенно очевидно, что этот путь общения с художественным текстом возможен и — главное! — радостен не для всех. Сочинение — маленькая научная „работа требует не просто читательской, но уже и определенной филологической культуры, специфических умений и навыков, особого отношения к тексту как - к предмету исследования. Навязывать такой подход к чтению всем нашим ученикам мы, просто, не имеем права. Конечно, традиционное сочинение-рассуждение проблемного характера продемонстрирует навыки анализа текста, владение литературоведческой терминологией, понимание идейной и эстетической позиций писателя выпукло, отчетливо, но это не значит, что их не увидишь в других формах и жанрах письменного творчества.

М.М.Бахтин писал о двух видах анализа художественного текста: «В какой мере можно раскрыть и прокомментировать смысл (образа или символа)? Только с помощью другого (изоморфного) смысла (символа или образа). Растворить его в понятиях невозможно... Может быть либо относительная рационализация смысла (обычный научный анализ), либо углубление его с помощью других смыслов (философско-художественная интерпретация)». Мне кажется, что глубинный смысл слова «сочинение» связан более со вторым видом анализа, чем с первым.

К художественной интерпретации как пути анализа текста в школьной практике относятся осторожно. Конкретность (порой оборачивающаяся утилитарностью) задач, которые ставит перед собой учитель старших классов, условность оценки подобной формы работы, неординарность подхода к тексту — вот что часто мешает принять этот вид анализа как равноправный с традиционным. Возникает вопрос: «А где тут знание? Не подменяется ли оно произвольными построениями, не имеющими отношения к автору, произведению?». Нет, если эта работа опирается на чтение и вырастает из широкого контекста: автор, стиль, литературное направление, творчество, культура, эпоха, Я, моя духовная и читательская биография. Одна из задач учителя — убедить учеников в том, что чем больше увидено, прослушано, прочувствовано, прочитано, тем глубже наше понимание, тем ближе мы к тому читателю, о котором мечтает писатель.

Право на интерпретацию традиционно отдается актеру, режиссеру, музыканту как право на раскрытие художественного произведения, определяющееся идейно-художественным замыслом и индивидуальными особенностями артиста. Почему же не читателю — главному адресату художественного текста, собеседнику и сотворцу?

Многие ребята стремятся выразить свое видение текста не в понятиях, а в образах — они рисуют, пишут музыку, прибегают к театральным выразительным средствам, наконец, создают «встречный» художественный текст, т.е. выступают в роли сочинителей. И результат их труда и творческих усилий — тоже сочинение.

«Художественное произведение, — писал Ю.М.Лотман, — ...надо не только понять — им надо насладиться, пережить, перечувствовать. ...Для того, чтобы ученик полюбил произведение, оно должно перестать быть безликой книгой на полке и тем более не «заданием»». Может быть, не «заданием» должно быть и сочинение? Отношение к любой письменной работе как к проверочной сковывает ученика, а определенная заданность жанра и формы не дает простора для сочинительства. Предвижу многочисленные возражения, более того — готова и сама возразить себе. Мешает мне лишь воспоминание о собственных страхах, о нежелании писать, о боязни плохой оценки, о неуверенности и в себе и в своем праве на разговор о Толстом, Достоевском, Блоке.

Желание писать должно «прорасти» в душе читателя. Это долгий процесс, трудный путь, который каждый наш ученик проходит с «разной скоростью». И его нельзя торопить. Справедливо пишет В.Г. Маранцман: «Мы имеем право предложить ученикам письменную работу лишь тогда, когда почувствуем, что в них созрела потребность поделиться своими мыслями. Нет для ученика ничего более тягостного и бесполезного, чем выжимать слова из пустоты, писать без увлечения темой». Но ... Их 20—30 человек, сидящих перед нами, — как «почувствовать» каждого, как угадать, кто рвется к листу бумаги, а кто еще только начал «вживаться» в текст, только ищет свой путь к писателю, к произведению? Как не навредить ученику, а в конечном итоге — и автору?

Сочинение, как никакая другая форма работы, требует индивидуального подхода учителя к каждому. Когда, какие темы, формы, кому предложить? Может, не всем? А может, каждому — свою? Как оценивать? И оценивать ли? Творческий подход учителя может стимулировать творчество учеников. И тогда сочинение перестает быть упражнением на заданную тему, превратится в форму общения читателя с литературой.

Сотворчество понимающих — так определил суть чтения М.М.Бахтин. «Понимание восполняет текст, — писал он, — оно активно и носит творческий характер. Творческое понимание продолжает творчество, умножает художественное богатство человечества».