Вечер юмора. А.П.Чехов.
классный час по литературе (10 класс) на тему

                  Вечер юмора.

                       Сценарий.

Тема: «Жизнь и творчество А.П.Чехова».

Цель: расширить и углубить познания обучающихся о творчестве                  

          А.П.Чехова, формировать навыки самостоятельной работы

           в понимании особенностей стиля писателя, мастера слова,                          

           определить его творчество в контексте времени, культуры,

           традиций, способствовать формированию эстетического  

           вкуса, чувства прекрасного.

Оформление: портрет писателя, плакаты на доске, выставка    

                        произведений, видеофильм «Рассказы А.П.Чехова».

На столах: альбомы, фотографии, рисунки, рефераты о Чехове.

                          Ход мероприятия:

1 ведущий:

          Мы сегодня проводим несколько необычное занятие. Наш вечер юмора посвящен  великому прозаику, драматургу А.П.Чехову.

Всем известно высказывание Ф.М.Достоевского о том, что Пушкин унес с собой в могилу некую тайну, и мы теперь без него эту тайну разгадываем. Эти же слова - о тайне, о загадке творчества, - уверена, можно отнести и к Антону Павловичу Чехову. Самобытность его приводила в недоумение еще его современников, и до сих пор он остается одним из самых "неразгаданных" писателей. Ведь за кажущейся простотой произведений Чехова таится что-то такое, что не поддается четкой критической формулировке. "Враг пошлости?" "Певец сумерек?" "Поэт конца?" Он близок и понятен и А.Н.Толстому, и М. Горькому, и Д. Мережковскому... Для А. Белова Чехов был писателем, открывшим новое искусство - "реализм символизма или символизм реализма".

Такая сложность, многогранность творчества объясняется, в том числе и сложностью, и оригинальностью личности самого писателя, сумевшего за двадцать с небольшим лет жизни в литературе пройти путь от "чернорабочего" Лейкинских "Осколков" Антоши Чехонте до великого писателя Антона Чехова. Современники Антона Павловича не раз обвиняли его в простой фиксации действительности, в отсутствии "идеалов" и общей "идеи". Но своеобразие творческого метода Чехова состояло в том, что он и не стремился решать проблемы: нравственные, философские, религиозные и т.д. - он их ставил. "Мое дело - правильно поставить вопрос", - говорил писатель. Однако для того, чтобы "правильно поставить вопрос", нужно иметь свою точку зрения, свою эстетическую и нравственную позицию. Критик В. Боцяновский в журнале "Русь" за январь 1904 года писал: "Решительно все рассказы Чехова - прямое указание на существование у него высокого идеала, которым он мерил окружающую жизнь и перед которым эта жизнь представляется слишком уж мелкой и пошлой. Но свой "высокий идеал" и свою систему ценностей Чехов никогда не навязывал читателю, предоставляя ему право решать поставленные проблемы и самостоятельно разгадывать тайну творчества писателя.

Нужно было обладать огромной интеллектуальной силой и истинным талантом, чтобы в столь непростое время, на переломе двух эпох, двух столетий, осмыслив и пережив все лучшее, что было создано литературой до него, тем не менее, создать свой ценностный и творческий мир, чтобы, не отдав предпочтения ни единому из литературных направлений, создать свое, человеческое направление.

Витторио Страда писал в одной из своих работ: "Чехов - поэт переходного состояния", перехода от тусклой, засасывающей жизни к жизни свободной и ясной; писатель, обвинявшийся в отсутствии идеалов, явился носителем самого универсального идеала русской литературы - идеала цивилизации, который до него с такой же ясностью переживался только Пушкиным".

Каким вам представляется писатель по этому снимку?

Это добрый, скромный, внимательный человек.

Затем обучающиеся слушают 2-3 отрывка из первой главы книги К. Чуковского "О Чехове"

"...Он был гостеприимен, как магнат. Звал он к себе всегда весело, бравурно, игриво, затейливо, словно отражая в самом стиле своих приглашений атмосферу молодого веселья, которая окружала его".

"...Ну-с, сударь, - писал он, например редактору "Севера", за то, что вы поместили мой портрет и тем способствовали прославлению имени моего, дарю Вам пять пучков редиски из собственного парника. Вы должны приехать ко мне (из Петербурга: за шестьсот верст!) и съесть эту редиску".

«И вот как приглашал он архитектора Шехтеля: «Если не придете, то желаю Вам, чтобы у Вас на улице публично развязались тесемки».

Таково же его приглашение водевилисту Билибину: «Вы вот что сделайте: женитесь и валяйте с женой ко мне…на дачу, недельки на две…Обещаю, что Вы освежитесь и великолепно поглупеете…»

Дело здесь не в радушии Чехова, а в той огромной жизненной энергии, которая сказывалась в этом радушии.

И как весело ему было с людьми! С теми, кого он любил. А полюбиться ему было нетрудно, так как, хотя он был человек беспощадно насмешливый и каждого, казалось бы, видел насквозь, он при первом знакомстве с людьми почти всегда относился к ним с полной доверчивостью. И так неистощима была его душевная щедрость, что многих людей он был готов наделять богатствами своей собственной личности.

Этого молодого, бессмертно веселого хохота Чехову было отпущено столько, что чуть только у него среди его тяжелых трудов выдавался хотя бы час передышки, веселье так и било из него, и невозможно было не хохотать вместе с ним. То нарядится в бухарский халат, вымажет себе лицо сажей, наденет чалму и разыгрывает из себя «бедуина», то загримирует себя прокурором, облачится в шитый золотом великолепный мундир, принадлежащий хозяину дачи, и произносит обвинительную речь против друга своего Левитана, речь, которая, по словам его брата, всех заставляла умирать от хохота».

Чехов обвинял Левитана и в уклонении от воинской повинности, и в тайном винокурении, и в содержании тайной кассы ссуд и заранее приглашал на это шутовское судилище другого своего приятеля, архитектора Шехтеля, в качестве гражданского истца.

Сунуть московскому городовому в руки тяжелый арбуз, обмотанный толстой бумагой, и сказать ему с деловито-озабоченным видом: «Бомба! Неси в участок, да смотри осторожнее»-, или уверить наивную до святости молодую писательницу, что его голуби с перьями кофейного цвета происходят от помеси голубя с кошкой, живущей в том же дворе, так как шерсть у этой кошки точно такой же окраски, или нарядить хулиганом жену Михаила и написать ей медицинское свидетельство, что она «больна чревовещанием»-, к этой проказливости его тянуло всегда.

Приехал Чехов как-то с артистом Свободиным и с компанией других приятелей в маленький городишко Ахтырку. Остановились в гостинице. Свободин, талантливый характерный актер, стал разыгрывать важного графа, заставляя трепетать всю гостиницу, а Чехов взял на себя роль его лакея и создал такой художественный убедительный образ балованного графского холуя, что люди, бывшие свидетелями этой игры, и через сорок лет, вспоминая о ней, не могли удержаться от смеха.

"...В эти импровизации Чехов вовлекал и других. Когда ему приходила охота представить зубного врача, его брат Михаил надевал женское платье, превращался в смазливую горничную, открывающую дверь пациентам, а в качестве пациентов выступали пять или шесть человек из обитателей Бабкина. До той поры эти люди, должно быть, и не подозревали в себе артистических склонностей, но Чехов заразил их своим импровизаторским творчеством, и они охотно примкнули к игре. Когда в числе его пациентов бывал его брат Александр, Чехов совал ему в рот щипцы для углей, и начиналась "хирургия", при виде которой, по словам Сергеенко, присутствующие покатывались от смеха. Но вот венец всего. Наука торжествует. Антон вытаскивает изо рта ревущего благим матом "пациента" огромный больной зуб (пробку) и показывает его публике".

Так и видишь его в это время: высокий, изящный, гибкий, очень подвижный, со светло-карими веселыми глазами, магнетически влекущий к себе всех».

Всех изумляла тогда именно эта свобода и легкость, с которой бьющая в нем через край могучая энергия творчества воплощалась в несметное множество бесконечно разнообразных рассказов, с самой ранней юности, лет десять-двенадцать подряд, Чехов работал, как фабрика, не зная ни минуты простоя, выбрасывая гора продукции, и, хотя среди этой продукции на первых порах было немалое количество брака, в скором времени Чехов, нисколько не снижая своих темпов, стал выпускать, как будто по конвейеру, бесперебойно, один за другим, целые десятки шедевров, написанных с такой виртуозностью, что иному даже крупному таланту, например, Василию Слепцову, понадобилось бы на каждый из них никак не меньше полугода работы. А он создавал их без натуги, чуть ли не ежедневно, один за другим: и «Орден», и «Хирургию», и «Канитель», и «Лошадиную фамилию», и «Дочь Альбиона», и «Шило в мешке», и «Живую хронологию», и «Аптекаршу», и «Женское счастье» и в каждом из них живет его неумолкающий хохот.

"...Через столько мировых катастроф, через три войны, через три революции прошла эта юмористика Чехова. Сколько царств рушится вокруг, сколько отгремело знаменитых имен, сколько позабыто православных книг, сколько сменилось литературных течений и мод, а эти чеховские однодневки как ни в чем не бывало живут и живут до сих пор, и наши внуки также хохочут над ними, как хохотали деды и отцы. Конечно, критики долго глядели на эти рассказы с высокомерным презрением. Но то, что они считали безделками, оказалось нержавеющей сталью. Оказалось, что каждый рассказ есть и в самом деле стальная конструкция, которая так самобытна, изящна, легка и прочна, что даже легионам подражателей, пытавшимся в течение полувека шаблонизировать каждый эпитет, каждую интонацию Чехова, так и не удалось до сих пор нанести этим творениям хоть малейший ущерб.

Восхищаясь этим изумительным отношением Чехова к людям, я все же хочу подчеркнуть и выставить, возможно, рельефнее не его нежность и ласковость, которые и без того очевидны, а неистощимость его жизненных сил, сказывающуюся  во всех его действиях».

«Как юморист он гигант. Первый русский юморист после Гоголя, заразивший своим чеховским смехом не только современников, но и миллионы их внуков и правнуков…»

2 ведущий:

Какая черта характера была свойственна А.П.Чехову?

А.П.Чехову была свойственна такая черта характера, как чувство юмора.

                              Викторина

                   «Творчество А.П. Чехова»

1.Назовите годы жизни и творчества А.П. Чехова.

2.Где родился А.П. Чехов?

3.Кем были его родители?

4.Когда проявились актёрские дарования писателя?

5.Назовите псевдоним А.П. Чехова.

6.Какое образование получает писатель?

7.Назовите ранние юмористические рассказы А.П. Чехова.

8.С какой целью Чехов предпринял поездку на Сахалин?

9.Назовите рассказы писателя, входящие в “маленькую трилогию”?

10.Перечислите пьесы А.П. Чехова.

11.Почему на занавесе Московского Художественного театра

изображена чайка?

12. «… Ванька судорожно вздохнул и опять уставился на окно.

Он свернул вчетверо исписанный лист и вложил его в конверт,

купленный накануне за копейку…».

13. «… Толстый только что пообедал и губы его, подернутые

маслом, лоснились, как спелые вишни. Тонкий же только что

вышел из вагона и был навьючен чемоданами …».

14. «… Через базарную площадь идёт полицейский надзиратель

Очумелов в шинели и с узелком в руке. В центре толпы, растопырив

передние ноги и дрожа всем телом, сидит на земле сам виновник скандала-

белый борзой щенок с острой мордой и желтым пятном …».

15. «… В один прекрасный вечер Иван Дмитриевич Червяков, сидел во втором ряду кресел и глядел в бинокль на “Корневильские колокола…».

Придя машинально домой, не снимая вицмундира, он лёг на диван и …

помер …».

16. «… У отставного генерал-майора Булдеева разболелись зубы …

         … Приехал доктор и вырвал больной зуб. Боль утихла тотчас же,

и генерал успокоился…».  

1 ведущий:

А сейчас мы проследим, как проявляется юмор в рассказе А.П.Чехова «Лошадиная фамилия».                                                                        Инсценировка рассказа «Лошадиная фамилия».

Прекрасное знание жизни, глубокое понимание людей, их поведения, неистощимая фантазия позволили А.П.Чехову создать любимые многими читателями рассказы. Смех Чехова добродушный, но и смеясь, писатель предъявляет людям высокие требования, одновременно понимая и сложность жизни, и слабость человеческой натуры. И в этом сила его творчества. Вспомним замечательные его слова: «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли», «Пока молоды, сильны, бодры, не уставайте делать добро», «Если бы каждый человек на куске своей земли сделал бы все, что он может, как бы прекрасна была земля наша!» Надеюсь, мы не расстанемся с Чеховым, который любил Россию и завещал нам ее любить и ей служить. Вот на этой ноте памяти, значимости творчества великого писателя мы и закончим наш разговор.

     Спасибо всем, кто нас слушал, и кто нам помогал.

"...Он был гостеприимен, как магнат. Звал он к себе всегда весело, бравурно, игриво, затейливо, словно отражая в самом стиле своих приглашений атмосферу молодого веселья, которая окружала его".

"...Ну-с, сударь, - писал он, например редактору "Севера", за то, что вы поместили мой портрет и тем способствовали прославлению имени моего, дарю Вам пять пучков редиски из собственного парника. Вы должны приехать ко мне (из Петербурга: за шестьсот верст!) и съесть эту редиску".

«И вот как приглашал он архитектора Шехтеля: «Если не придете, то желаю Вам, чтобы у Вас на улице публично развязались тесемки».

Таково же его приглашение водевилисту Билибину: «Вы вот что сделайте: женитесь и валяйте с женой ко мне…на дачу, недельки на две…Обещаю, что Вы освежитесь и великолепно поглупеете…»

Дело здесь не в радушии Чехова, а в той огромной жизненной энергии, которая сказывалась в этом радушии.

И как весело ему было с людьми! С теми, кого он любил. А полюбиться ему было нетрудно, так как, хотя он был человек беспощадно насмешливый и каждого, казалось бы, видел насквозь, он при первом знакомстве с людьми почти всегда относился к ним с полной доверчивостью. И так неистощима была его душевная щедрость, что многих людей он был готов наделять богатствами своей собственной личности.

Этого молодого, бессмертно веселого хохота Чехову было отпущено столько, что чуть только у него среди его тяжелых трудов выдавался хотя бы час передышки, веселье так и било из него, и невозможно было не хохотать вместе с ним. То нарядится в бухарский халат, вымажет себе лицо сажей, наденет чалму и разыгрывает из себя «бедуина», то загримирует себя прокурором, облачится в шитый золотом великолепный мундир, принадлежащий хозяину дачи, и произносит обвинительную речь против друга своего Левитана, речь, которая, по словам его брата, всех заставляла умирать от хохота».

Чехов обвинял Левитана и в уклонении от воинской повинности, и в тайном винокурении, и в содержании тайной кассы ссуд и заранее приглашал на это шутовское судилище другого своего приятеля, архитектора Шехтеля, в качестве гражданского истца.

Сунуть московскому городовому в руки тяжелый арбуз, обмотанный толстой бумагой, и сказать ему с деловито-озабоченным видом: «Бомба! Неси в участок, да смотри осторожнее»-, или уверить наивную до святости молодую писательницу, что его голуби с перьями кофейного цвета происходят от помеси голубя с кошкой, живущей в том же дворе, так как шерсть у этой кошки точно такой же окраски, или нарядить хулиганом жену Михаила и написать ей медицинское свидетельство, что она «больна чревовещанием»-, к этой проказливости его тянуло всегда.

Приехал Чехов как-то с артистом Свободиным и с компанией других приятелей в маленький городишко Ахтырку. Остановились в гостинице. Свободин, талантливый характерный актер, стал разыгрывать важного графа, заставляя трепетать всю гостиницу, а Чехов взял на себя роль его лакея и создал такой художественный убедительный образ балованного графского холуя, что люди, бывшие свидетелями этой игры, и через сорок лет, вспоминая о ней, не могли удержаться от смеха.

"...В эти импровизации Чехов вовлекал и других. Когда ему приходила охота представить зубного врача, его брат Михаил надевал женское платье, превращался в смазливую горничную, открывающую дверь пациентам, а в качестве пациентов выступали пять или шесть человек из обитателей Бабкина. До той поры эти люди, должно быть, и не подозревали в себе артистических склонностей, но Чехов заразил их своим импровизаторским творчеством, и они охотно примкнули к игре. Когда в числе его пациентов бывал его брат Александр, Чехов совал ему в рот щипцы для углей, и начиналась "хирургия", при виде которой, по словам Сергеенко, присутствующие покатывались от смеха. Но вот венец всего. Наука торжествует. Антон вытаскивает изо рта ревущего благим матом "пациента" огромный больной зуб (пробку) и показывает его публике".

Так и видишь его в это время: высокий, изящный, гибкий, очень подвижный, со светло-карими веселыми глазами, магнетически влекущий к себе всех».

Всех изумляла тогда именно эта свобода и легкость, с которой бьющая в нем через край могучая энергия творчества воплощалась в несметное множество бесконечно разнообразных рассказов, с самой ранней юности, лет десять-двенадцать подряд, Чехов работал, как фабрика, не зная ни минуты простоя, выбрасывая гора продукции, и, хотя среди этой продукции на первых порах было немалое количество брака, в скором времени Чехов, нисколько не снижая своих темпов, стал выпускать, как будто по конвейеру, бесперебойно, один за другим, целые десятки шедевров, написанных с такой виртуозностью, что иному даже крупному таланту, например, Василию Слепцову, понадобилось бы на каждый из них никак не меньше полугода работы. А он создавал их без натуги, чуть ли не ежедневно, один за другим: и «Орден», и «Хирургию», и «Канитель», и «Лошадиную фамилию», и «Дочь Альбиона», и «Шило в мешке», и «Живую хронологию», и «Аптекаршу», и «Женское счастье» и в каждом из них живет его неумолкающий хохот.

"...Через столько мировых катастроф, через три войны, через три революции прошла эта юмористика Чехова. Сколько царств рушится вокруг, сколько отгремело знаменитых имен, сколько позабыто православных книг, сколько сменилось литературных течений и мод, а эти чеховские однодневки как ни в чем не бывало живут и живут до сих пор, и наши внуки также хохочут над ними, как хохотали деды и отцы. Конечно, критики долго глядели на эти рассказы с высокомерным презрением. Но то, что они считали безделками, оказалось нержавеющей сталью. Оказалось, что каждый рассказ есть и в самом деле стальная конструкция, которая так самобытна, изящна, легка и прочна, что даже легионам подражателей, пытавшимся в течение полувека шаблонизировать каждый эпитет, каждую интонацию Чехова, так и не удалось до сих пор нанести этим творениям хоть малейший ущерб.

Восхищаясь этим изумительным отношением Чехова к людям, я все же хочу подчеркнуть и выставить, возможно, рельефнее не его нежность и ласковость, которые и без того очевидны, а неистощимость его жизненных сил, сказывающуюся  во всех его действиях».

«Как юморист он гигант. Первый русский юморист после Гоголя, заразивший своим чеховским смехом не только современников, но и миллионы их внуков и правнуков…»