Презентация "Стихотворение в прозе И.С.Тургенева "Памяти Ю.П. Вревской".
проект по литературе (7 класс) на тему

МБОУ  «Аннинская средняя общеобразовательная школа»

Стихотворение в прозе

И.С. Тургенева

«Памяти Ю.П. Вревской».

Проект выполнила:

ученица 8 класса

Челнакова Альбина.

Руководитель проекта:  

Беляева Ольга Николаевна.

Апрель,2012

План.

1.Отличительные признаки жанра стихотворения в прозе.

2.Цикл «Стихотворения в прозе» И.С. Тургенева.

3.Историческая основа и история создания стихотворения в прозе «Памяти Ю.П. Вревской».

а) Ю.П.Вревская – одна из первых петербургских красавиц;

б) доброта и душевная щедрость баронессы;

в) дружба с И.С. Тургеневым;

г) нравственный подвиг Ю.П. Вревской;

д) трагическая гибель.

4.Создание стихотворения в прозе – отклик И.С. Тургенева на смерть баронессы.

5.Имя Ю.П. Вревской – символ морального облика медицинской сестры, милосердия и человеколюбия.

«Стихотворения в прозе объединяет

лаконичность, иносказательность,

 а главное: бездна мысли».

И.А. Бунин.

СТИХОТВОРЕНИЕ В ПРОЗЕ — название, применяемое к некоторым произведениям художественного слова. Стихотворение в прозе обладает своими отличительными признаками, сближающими его и со стихотворной, и с прозаической речью, и служит промежуточной стадией между той и другой. Одним из характеризующих признаков  стихотворения  в прозе служит его небольшой объем. Так, редкое из стихотворений превышает четыре-пять печатных страниц. У И. Тургенева, признанного мастера этого жанра, из пяти десятков подобных пьес лишь одна достигает почти трех страниц («Два четверостишия»): остальные не достигают и двух. «Как хороши, как свежи были розы», «Конец света» — занимают около полутора, «Воробей», «Черепья» не занимают и страницы.

Небольшие размеры, естественно, влекут за собою более тщательную отделку словесной формы, которая игнорируется во многих крупных произведениях: там центральное положение принадлежит сюжетной композиции.

Художественная отделка — необходимый признак этого жанра. Наиболее пленительные примеры ее встречаем у Ш. Бодлера («Поэмы в прозе»), у Новалиса («Гимны ночи»), у И. Тургенева («Стихотворения в прозе»), стихотворения в прозе Леопарди.

Однако, ни небольшие размеры, ни художественная отделка — это еще не признаки, которые определяют данный термин. Небольшие размеры сближают стихотворение в прозе с миниатюрой , художественная же отделка свойственна не ему одному.

От миниатюры стихотворение в прозе отличается более лирическим характером. Даже в том случае, когда в основе лежит эпический сюжет, на него накладываются лирические тона (параллель этому, из стихотворных жанров, находим в балладе). Не случайно у Тургенева большинство эпических сюжетов фантастично: это дает больше возможностей для их лирической окраски. Вот почему Тургенев пользуется формой видения, сна, легенды. Любовь и голод являются ему в видении крылатыми гениями, неразлучно соединившими свои руки («Два брата»); в видении же товарищ-соперник является из загробного мира к своему неверующему другу — безмолвным призраком, покорно и печально качая головою («Соперник»); во сне — белый парус разубранной лодки несется по безбрежности моря под божественно — звонкий смех юности; во сне кромешная тьма надвигается на землю морозным вихрем, тысячегортанным, железным лаем, и гибнущая земля воет от страха («Конец света»); легенда рассказывает о мудром поступке великого Джиаффара, солнца вселенной; в легенде же говорится и о соперниках-поэтах — осмеянном толпою Юнии и Юлии, ею превознесенном. Если же сюжет не фантастичен, то он облекается в форму воспоминания, располагающего к лирической настроенности: «Повесть его» — воспоминание старого офицера, не только воскрешающее событие в его памяти, но и проступающее слезами на его старческих глазах; на лирике воспоминаний целиком держится и непревзойденное «Как хороши, как свежи были розы».

Характер и разработка темы, таким образом, подчеркивает в термине «стихотворение в прозе» первую его часть.

Та же близость к стихотворению — в особенностях формальной композиции. Строфическому делению здесь соответствует — всегда внимательное и ритмически обоснованное деление на абзацы (которое, обычно, так случайно и не осознано в прозаических произведениях). От стихотворных строф подобные абзацы отличаются меньшим единообразием, что, конечно же, находится в связи с более свободным ритмическим построением. Тургеневское «Как хороши, как свежи были розы» особенно подчеркивает строфический смысл абзаца, применяя слова заглавия, как лирический рефрен.

Композиционная близость к стихотворению подчеркнута бывает и тогда, когда одно и то же выражение дано в начале пьесы и в конце, как бы замыкает ее с двух сторон: так у Тургенева построено «Лазурное царство», «Восточная легенда», «Стой!».

В области ритмической стихотворение в прозе приближается к стихотворной речи: здесь мы встречаем все стихотворные стопы, лишь связь между ними более произвольна, чем это допустимо у стихотворца. Меньшая определенность ритма стирает очень резкую, внешне, границу между размеренной — стихотворной — и неразмеренной — прозаической — речью, делает эту границу почти неприметной. Это позволяет вводить стихотворение в прозе среди прозаических страниц повести или романа. Так делал Гоголь: отрывки «Знаете ли вы украинскую ночь?», «Чуден Днепр при тихой погоде» — могут быть рассмотрены как завершенные самостоятельные стихотворения в прозе.

Стихотворение в прозе близко к стихотворной речи еще и эвфоническим строем своим, блестящие многочисленные образцы чему — у Тургенева («И грохочет Финстерааргорн» — в самых звуках здесь грохотанье). Но и строфический смысл абзаца, и ритмический строй речи, и применение эвфонических эффектов характеризует всякую ритмическую прозу. Стихотворение в прозе следует поэтому считать одним из ее видов. Видовым признаком для данного вида служат, таким образом, лишь особенности тематической композиции, приближающие его к стихотворению.

 Таким образом, стихотворение в прозе - это лирическое произведение в стихотворной форме.

 Для стихотворения в прозе характерны все признаки лирического стихотворения, за исключением метра и рифмы: небольшой объем, часто - членение на мелкие абзацы, подобные строфам, повышенная эмоциональность стиля, круг образов, мотивов, идей, характерных для поэзии данного времени, обычно бессюжетная композиция, общая установка на выражение субъективного впечатления или переживания.

Некоторые стихотворения в прозе повествовательны, имеют сюжет («Воробей»).

Стихотворения очень различны по характеру, но их объединяют и общие черты:

-автобиографичность, рассказ от  1 –го лица;

-исповедальность дневниковой записи;

-философские раздумья над важнейшими вопросами;

-доверительное общение с читателями.

В последние годы жизни И.С.Тургенев создаёт цикл «Стихотворений в прозе», который он пишет с 1877 года. В печати стихотворения появляются в 1882 в двенадцатом номере « Вестника Европы». Вообще эти произведения для печати не предназначались, слишком уж интимны были переживания в некоторых из них. Однако Стасюлевичу, близкому другу Тургенева и редактору журнала, во время одного из последних свиданий с Иваном Сергеевичем, удалось уговорить последнего напечатать часть «Старческих раздумий» (так их называл сначала сам Тургенев). Почему-то принято считать, что заголовок и окончательный вариант названия стихотворений придумал Стасюлевич. Хотя известно, что Тургенев отправлял рукопись в «Вестник  Европы» уже с подзаголовком « 40 стихотворений в прозе». Также многие пишут, что тургеневские «Стихотворения » – это новый жанр не только для всей русской литературы, но и мировой.

Каждое слово, каждый звук имеют свой смысловое назначение . Но всё-таки почему же именно стихотворения в прозе, а  не просто философские рассказы? Наверное, потому, что слишком уж гармонично сочетаются звуки, мелодично сливаются они в слова и фразы. «Это сплав поэзии и прозы, мелодии и ритма, отмеченные печатью необыкновенного стилистического изящества”. «Стихотворения в прозе» - это сборник оригинальных философских высказываний, жизненных выводов. Это своеобразный итог, черта, точка, которую Тургенев ставит в конце всех своих произведений,  в конце своей жизни. Здесь отразилось всё то, что было “разлито” по всем произведениям писателя.

Тематика стихотворений чрезвычайно разнообразна , но в то же время  все они неразрывно связаны между собой , связаны в один общий мотив . Казалось бы, такие совершенно разные по своей тематике стихотворения, как:  “Старуха”, ”Старик”,”Собака”,”Сон” и т.д. - а связаны между собой единым мотивом: размышлениями о неотвратимости смерти. Таким образом, не будем сейчас выводить все темы по отдельности, а назовём главные и преобладающие:

 -воспоминания о давней любви;

 -размышления о неотвратимости смерти;

 -раздумья о ничтожности человеческой жизни перед вечностью

   природы.

 Возможно, здесь может показаться, что все «Стихотворения» проникнуты пессимистическими настроениями, но это не так. Своим мрачным, тёмным, пасмурным стихотворениям (“Старик”) Тургенев противопоставляет светлые, радужные стихотворения, проникнутые оптимистическими настроениями (“Лазурное царство”). Обычно они всё о той же любви, красоте, силе. В этих стихотворениях чувствуется, что автор всё же верит в силу прекрасного, в счастливую жизнь,  которой  у него,  к сожалению, не было (“Воробей”). Да, этот цикл - это   противопоставление жизни и смерти, молодости и старости, добра и зла, прошлого и настоящего. Эти мотивы вступают в борьбу между собой, Тургенев часто сталкивает их, переплетает, всё противоречивое, в конце концов, автор стремится слить воедино (“Двойник”).

Стихотворения в прозе И.С. Тургенева разнообразны по жанровым особенностям:

- сказка («Старуха»);

- сатира («Довольный человек»);

- легенда («Восточная легенда»);

- диалог («Рабочий и белоручка»);

- некролог («Памяти Ю. П. Вревской»).

Остановимся теперь подробнее на последнем.

 Как известно, некролог - это статья, посвященная умершему, с характеристикой его жизни и деятельности (см. «Словарь русского языка» С.И.Ожегова). Кто же эта таинственная Юлия Петровна Вревская, которой великий русский писатель посвятил свое прекрасное лирическое произведение?

Ни в одном из литературных источников, ни в одном из писем ее современников нет ни слова о том, что же подвигло блистательную светскую даму Юлию Петровну Вревскую сменить бальное платье на скромный наряд медицинской сестры. Она никогда не распространялась на эту тему, и ее поступок окружила аура загадочности. Это о ней и ее многочисленных подругах (но не столь именитых) главноуполномоченный Общества попечения о раненых и больных П. А. Рихтер писал: «Русская женщина в звании сестры милосердия приобрела... почетную славу в минувшую кампанию, стяжала... неотъемлемое, всенародно признанное право на всеобщую признательность и уважение как лучший друг солдата посреди страданий и болезни». Возможно, что окружавшая Вревскую «военная жизнь» наложила отпечаток на ее характер.

Сведений об этом периоде очень мало. Известно, что Юлия была дочерью прославленного генерал-майора Петра  Евдокимовича  Вариховского и до десяти лет жила с матерью, братьями и сестрой в Смоленской губернии. Затем вся семья переехала на Кавказ, к месту службы отца. Атмосфера героизма, рассказы о военных событиях и подвигах, страдания искалеченных и раненых — все это не могло не оставить следа в сердце доброй и отзывчивой девушки, взрастило в ней душевную теплоту, которую она стремилась отдать людям.

Несомненно, женское очарование и ум, самоотверженность и доброта, сочетающаяся с пламенным патриотизмом, привлекли внимание к юной Юлии Петровне «одного из образованнейщих и умнейших людей своего времени» (по словам декабриста А. П. Беляева) 44-летнего боевого генерала, барона Ипполита Александровича Вревского. Человеком он был незаурядным: в Школе гвардейских прапорщиков и кавалеристских юнкеров учился и дружил с М. Ю. Лермонтовым, поддерживал товарищеские отношения с ним и Р. И. Дороховым (прототип Долохова в «Войне и мире» Л. Н. Толстого). Вревский окончил Академию Генерального штаба, был знаком со многими интересными людьми того времени: братом А. С. Пушкина — Львом Сергеевичем, декабристами М. А. Назимовым, Н. И. Лореном, братьями А. П. и П. П. Беляевыми. С этими людьми общалась и Юлия Петровна, когда в 16 лет стала хозяйкой дома барона. Наверное, она ценила и любила этого человека, если согласилась принять его предложение, зная, что Вревский «женат» на черкешенке (официально брак не был признан) и имеет от нее троих детей. Николай, Павел и Мария считались «воспитанниками» барона и носили фамилию Терских. Впрочем, брак оказался непродолжительным: через год генерал погиб под пулями горцев.

Юлия Петровна вместе с матерью и младшей сестрой переехала в Петербург и как вдова прославленного генерала была ласково встречена в обществе и стала фрейлиной двора императрицы Марии Александровны. «Баронесса... считалась почти в продолжение двадцати лет одной из первых петербургских красавиц. Я во всю свою жизнь не встречал такой пленительной женщины. Пленительной не только своей наружностью, но своей женственностью, грацией, бесконечной приветливостью и бесконечной добротой. Никогда эта женщина не сказала ни о ком ничего дурного и у себя не позволяла злословить, а, напротив, всегда и в каждом старалась выдвинуть его хорошие стороны. Многие мужчины за ней ухаживали, много женщин ей завидовали, но молва никогда не дерзнула укорить ее в чем-нибудь. Всю жизнь свою она пожертвовала для родных, для чужих, для всех...» — так рассказывал о Вревской писатель В. А. Соллогуб, знавший ее еще по Кавказу.

Юлия Петровна спешила делать добро, была щедра и справедлива. Большой заботой и вниманием она окружила детей покойного супруга и приложила массу усилий, чтобы его сыновья и дочь получили имя и титул отца. Доставшееся от мужа имение и состояние Вревская отдала теперь уже законным наследникам Ипполита Александровича.

В течение многих лет баронесса слыла одним из самых блистательных умов Петербурга, и среди ее друзей были писатели Д. В. Григорович, В. А. Соллогуб, поэты Я. П. Полонский, П. В. Шумахер, художники В. В. Верещагин, И. К. Айвазовский. Была она знакома и с Виктором Гюго и Полиной Виардо. Часть времени Вревская посвятила путешествиям по Италии, Египту и Палестине, сопровождая в поездках за границу императрицу.

Но несмотря на постоянный успех, светская жизнь Юлию Петровну не прельщала. При дворе ей было более скучно и неуютно, чем у себя в имении в Мишково (Орловская губ.).

 В 1873 г. она познакомилась с И. С. Тургеневым и часто общалась с ним в Петербурге. Когда летом 1874 г. Иван Сергеевич заболел, баронесса, пренебрегая светскими условностями, пять дней ухаживала за писателем в его имении Спасском- Лутовинове. Тургенев был откровенно неравнодушен к Вревской и в письмах признавался, что не затруднился бы «отдать яблоко» Париса ей. Только вот Юлия Петровна не согласна была делить «яблоко» с Полиной Виардо, с которой Тургенев фактически состоял в гражданском браке.

Они стали хорошими друзьями и переписывались до последних дней ее жизни. (Сохранились только письма Тургенева.) Вревская оставила «глубокий след» в его душе: «Я чувствую, что в моей жизни с нынешнего дня одним существом больше, к которому я искренне привязался, дружбой которого я всегда буду дорожить, судьбами которого я всегда буду интересоваться».

Юлия Петровна и Тургенев продолжали встречаться в Петербурге, Париже, Карлсбаде. Он хорошо знал о ее увлечении театром, понимал ее мечты о дальних поездках в Индию, Испанию, Америку; они обменивались впечатлениями о книгах и художественных выставках.

 «Сербская катастрофа» (1876 г.), которая так огорчила Тургенева, стала для Вревской испытанием духа и характера. После того как Россия 12 апреля 1877 г. объявила войну Турции, Юлия Петровна, неожиданно для всех, вступила в ряды добровольцев, неравнодушных к беде братьев-славян. Она добилась разрешения на свои средства организовать санитарный отряд из 22 врачей и сестер. Больше того, баронесса сама «училась ходить за больными и утешала себя мыслью, что делает дело». Она словно повторяла путь Елены Стаховой, описанный Тургеневым в романе «Накануне».

Незадолго до отъезда Юлии Петровны на Балканы писателю было суждено встретиться с ней на даче Я. П. Полонского. Присутствующий там К. П. Ободовский так описал это событие: «Тургенев прибыл не один. С ним вместе приехала дама в костюме сестры милосердия. Необыкновенно симпатичные, чисто русского типа черты лица ее как-то гармонировали с ее костюмом».

19 июня 1877 г. баронесса Ю. П. Вревская прибыла в румынский город Яссы для работы рядовой сестрой милосердия Свято-Троицкой общины в 45-м военно-временном эвакуационном госпитале. Медицинского персонала катастрофически не хватало: в день приходило от одного до пяти поездов с ранеными. Иногда число людей, нуждающихся во врачебной помощи, превышало 11 тысяч. Вревская писала сестре: «Мы сильно утомились, дела было гибель: до трех тысяч больных в день, и мы иные дни перевязывали до 5 часов утра не покладая рук». Кроме того, сестры по очереди раздавали лекарства, кормили тяжелораненых, заведовали кухней, следили за сменой белья. Баронесса, придворная дама, привыкшая к роскоши и уюту, в своих письмах никогда не жаловалась на военные тяготы.

Особенно трудно Юлии Петровне пришлось в декабре 1877 г. После четырехмесячной напряженной работы ей был назначен отпуск, и она собиралась провести его с сестрой на Кавказе. Но, узнав от уполномоченного Красного Креста князя А. Г. Щербатова, что многие госпитали закрываются из-за отсутствия средств и медсестер, изменила свое решение. Юлия Петровна отправилась в небольшое болгарское местечко Бяла. В посланиях к Тургеневу Вревская писала: «...мету я свою комнату сама, всякая роскошь тут далека, питаюсь консервами и чаем, сплю на носилках раненого и на сене. Всякое утро мне приходится ходить за три версты в 48-й госпиталь, куда я временно прикомандирована, там лежат раненые в калмыцких кибитках и мазанках. На 400 человек нас 5 сестер, раненые все очень тяжелые. Бывают частые операции, на которых я тоже присутствую...» Скупо рассказывала она о своих лишениях и с болью и гордостью — о русских героях: «Это жалости подобно видеть этих несчастных поистине героев, которые терпят такие страшные лишения без ропота; все это живет в землянках, на морозе, с мышами, на одних сухарях, да, велик Русский солдат!»

Юлию Петровну, великолепно справляющуюся с перевязками, назначили ассистентом при ампутациях. Оказавшись в Бяле, фактически на линии фронта, она приняла участие в сражении у Мечки, вынося под градом пуль из боя раненых и оказывая им первую помощь. А ведь императрица передавала баронессе просьбу вернуться ко двору. Вревская была возмущена до предела словами, переданными ей князем Черкасским: «"Не хватает мне Юлии Петровны. Пора уже ей вернуться в столицу. Подвиг свершен. Она представлена к ордену...". Как меня злят эти слова. Они думают, что я приехала сюда совершать подвиги. Мы здесь чтобы помогать, а не получать ордена». В высшем обществе поступок Вревской продолжали считать экстравагантной выходкой, а она просто делала «дело», не считая это героизмом.

Условия в Бяле были ужасными. Раненые и персонал размещались в кибитках и сырых мазанках. Силы Вревской были не беспредельны. Когда раненых начал валить сыпной тиф, слабый организм Юлии Петровны не выдержал. «Четыре дня ей было нехорошо, не хотела лечиться... вскоре болезнь сделалась сильна, она впала в беспамятство и была все время без памяти до кончины... очень страдала, умерла от сердца, потому что у нее была болезнь сердца», — писала сестра Вревской со слов очевидцев. Юлия Петровна умерла 5 февраля 1878 г. Раненые сами ухаживали за такой отзывчивой и нежной «сестренкой», сами выкопали могилу в промерзшей земле. Они же несли ее гроб.

Юлия Петровна хотела быть похоронена в Сергиевой пустыне под Петербургом, где покоились ее мать и брат, но судьба распорядилась иначе. Вревскую опустили в землю около православного храма в Бяле. На ней было платье сестры милосердия. М. Павлов писал: «Не принадлежа, в сущности, к Общине сестер, она тем не менее безукоризненно носила красный крест, со всеми безразлично была ласкова и обходительна, никогда не заявляла никаких личных претензий и своим ровным и милым обращением снискала себе общее расположение. Смерть Юлии Петровны произвела на всех нас, оторванных, подобно ей, от всего нам близкого, тяжелое впечатление, и не одна слеза скатилась при погребении тела покойной».

Огорчила эта смерть и Тургенева, откликнувшегося на нее стихотворением в прозе: «Она была молода, красива; высший свет ее знал; об ней осведомлялись даже сановники. Дамы ей завидовали, мужчины за ней волочились.... два-три человека тайно и глубоко любили ее. Жизнь ей улыбалась; но бывают улыбки хуже слез.

Нежное кроткое сердце... и такая сила, жажда жертвы! Помогать нуждающимся в помощи... она не ведала другого счастья... не ведала — и не изведала. Всякое другое счастье прошло мимо. Но она с этим давно помирилась, — и вся, пылая огнем неугасимой веры, отдалась на служение ближним.

Какие заветные клады схоронила она там, в глубине души, в самом ее тайнике, никто не знал никогда — а теперь, конечно, не узнает.

Да и к чему? Жертва принесена... дело сделано».

Так имя баронессы Ю. П. Вревской вошло в историю как символ морального облика медицинской сестры, милосердия и человеколюбия. После ее смерти в Петербурге был создан еще один добровольческий отряд сестер милосердия – из числа женщин, вдохновленных ее мученическим подвигом. В Болгарии, где баронесса Вревская считается национальной героиней, существует ее музей. Виктор Гюго назвал ее «русской розой, погибшей на болгарской земле».

                       Литература.

1.И.С.Тургенев. Собрание сочинений в 6-ти томах Издательство «Правда». Москва 1968.

2.ru/wikipedia/org>wiki Стихотворения в прозе. Ю.П. Вревская.

3.dic.academic.ru>  Стихотворения в прозе.

3.newreferat.com>ref – 1184-1.html  Стихотворения в прозе И.С.Тургенева.

4.thepoem. narod.ru>1ty-rg.htm  Стихи в прозе Тургенева.

5.referatnatemy>2011/02…v-proze-isturgeneva.html  Стихотворения в прозе И.С.Тургенева.

6.festival.1september.ru  Тургенев. Стихотворение в прозе «Памяти Ю.П.Вревской».

7.orel-story.ru>Форум>index.php  Юлия Вревская.

8.peoples.ru>Семья>…vrevskaya/index.html   Юлия Вревская.

9.burykina-o.narod.ru>teacher/v_adds…Урок литературы, посвященный памяти Ю.П.Вревской.

10.teros.org.ru>content/view/466/144 Вревская Ю.П..