Творчество М. Цветаевой
статья по литературе (11 класс) по теме

Творчество М. Цветаевой

План.

1.Становление поэта Марины Цветаевой.

2. Мои стихи – дневник. Моя поэзия – поэзия собственных имен

  2.1.Максимилиан Волошин и Марина Цветаева.

  2.2..Особое место  в душе Цветаевой - А. Блок.

  2.3.Марина Цветаева и Анна Ахматова.

  2.4.Стихи Марины Цветаевой к Пастернаку.

  2.5 Стихи к Маяковскому.

  2.6.А.С.Пушкин в творчестве М. Цветаевой.

3.Заключение

4.Литература.

1. Становление поэта Марины Цветаевой.

Моя Цветаева……Первая встреча с поэтом состоялась непростительно поздно, в 1994 году: в фильме Э.Рязанова «Ирония судьбы» прозвучал романс « Мне нравится, что вы больны не мною….» . Стихами сразило сразу и на всю жизнь. И вот уже на протяжении 20 лет – любовь к её поэзии,  непроходящий интерес к её личности судьбе. Познать Цветаеву – человека и поэта - потребность моей души, поэтому каждая книга о ней или с её стихами и прозой мгновенно «проглатывается», затем бережно ставится на специально отведенную полку, потом перечитывается, передумывается, перемучивается вновь.

М.И.Цветаева…Долгие годы имя и творчество её незаслуженно было забыто. Бесценное литературное наследие оставалось невостребованным: сборники лирики, 17 поэм, 8 драм в стихах, автобиографическая, мемуарная, историко-литературная проза, письма, дневники и записи.

Так распорядилась судьба – безмерно трагичная: после революции – смерть от голода младшей дочери Ирины, семнадцатилетняя эмиграция.  О ней Цветаева скажет: «Здесь – без читателя, в России – без книг». Краткое свидание с неждавшей Родиной, репрессии мужа и дочери Ариадны, война, голод, гибель на фронте сына Георгия, о которой Марина Ивановна не узнала, потому что, отчаявшись, в 1941 году в далекой Елабуге покончила с собой.

Так распорядилось время, слишком насыщенное политикой. «….Мимо родилась времени», - признается сама Цветаева.

Такова была личность поэта – необычайно сложная, противоречивая, а потому влекущая к себе и отталкивающая труднопостижимостью. Такова была душа – грешная и праведная, взлетающая и падающая, рвущаяся из быта в бытие, не знавшая меры ни в чем, и оттого – пугающая.  Цветаевскую поэзию невозможно открыть для себя сразу. На это уходят годы, жизнь. Ариадна Эфрон (Аля), выросшая, по словам Марины Ивановны, из её стихов, разделившая с матерью все её горести и беды и сполна испившая горя своего (8 лет сталинских лагерей, 6 лет ссылки – и только потом реабилитация), писала: «….Нужно было столько пережить и перестрадать, чтобы дорасти до понимания собственной матери!.....»

Из всех эпитетов, касающихся поэтов, Марина Цветаева предпочитала - применительно к  себе - один: «высокий».

К «великим» себя не причисляла. От слова «большой» отказывалась - не её. Пастернак, да, большой поэт, несомненно. «Высота», «чистота»- слова из любимого ею ряда. Её любимый поэт Рильке носил имя Райнер, что означает «чистый». И думая о бытии поэта, о единственном способе его жить и дышать, Цветаева обозначала его одним состоянием: чистота сгорания. Для неё - определение на всю жизнь.

И еще- высота служения поэзии как единственный признак существования. Работа поэта для Цветаевой- исполнение духовного завета. Поэт- служитель стихий, и единственной стихии- Слова. Цветаева считала, что утверждение и требование высоты как первоосновы жизни - есть чисто русское лицо высоты. Высота- это совесть. Россия всегда к её чести,- утверждала Цветаева,- ходила за правдой к писателям, как мужик к царю,- и хорошо, когда этим писателям оказывался Лев Толстой.

2.Мои стихи –дневник. Моя поэзия – поэзия собственных имен

,

2.1.Максимилиан Волошин и Марина Цветаева.

«Мои стихи –дневник. Моя поэзия – поэзия собственных имен,» - говорила М.Цветаева. И имен этих было много. Известных и неизвестных, великих поэтов и простых смертных.  Они прошли через жизнь поэтессы, каждый оставив или подарив что-то, научив или научившись.

Марина Цветаева обладала редким даром – удивительным умением восхищаться талантом, быть благодарной художнику, глубоко чувствовать душу в его творениях. Соприкосновение с чужим вдохновенным словом рождало в ответ «небесный пожар» души.

Птица – Феникс я, только в огне пою!

Поддержите высокую жизнь мою!

Высоко горю и горю дотла,

И да будет вам ночь светла.

Думаю, первое и главное имя в поэзии собственных имен должно принадлежать Максимилиану Волошину. Именно он, обозревая женскую поэзию, в московской газете «Утро России», сказал о первой книге Цветаевой: « Вечерний альбом» - это прекрасная и непосредственная книга, исполненная чисто женским обаянием». Он и принес ей декабрьским вечером 1910 года эту рецензию и был покорен. Между ними завязалась дружба.

Цветаева никогда не забывала Волошина, они переписывались, когда не было

возможности встречаться. В 1932 году Цветаева написала очерк о М.Волошине – «Живое о живых».

2.2..Особое место  в душе Цветаевой - А.Блок.

«Божий праведник мой прекрасный»,- называла его Цветаева. Личность  Блока притягивала. Он виделся ей не просто поэтом, а существом высшего порядка. Он был идеальным воплощением «взыскательного художника», поднявшегося на огромную нравственную высоту. Цветаева посвятила ему цикл стихов в книге «Версты».

С Блоком Цветаева не была знакома  лично, она слушала его в Политехническом музее в 1920 году, тогда, когда цикл стихов (1916) о нем уже сформировался.

« Я в жизни - волею  стиха – пропустила большую  встречу с Блоком… сама легкомысленно наколдовала: «И руками не потянусь…» и была же секунда… когда я стояла с ним рядом, в толпе, плечо с плечом… глядела на впалый висок…Стихи в кармане – руку протянуть – но дрогнула. Передала через Алю без адреса, накануне его отъезда»

Основные темы цикла – преклонение перед талантом великого поэта, стремление постичь тайну духовной жизни художника, рассказ о любви, в котором переданы тончайшие оттенки чувств.

Блок для Цветаевой – «рыцарь без укоризны», божество, «нежный призрак», «божий праведник мой прекрасный»  «имя твое, звучащее словно: ангел».

Она говорит о его великой миссии – поэт, о его роли в своей поэтической жизни: «кем ты призван в мою молодую жизнь?»

Он – «вседержитель моей души» .

Она  «славит» имя Блока, не называя его, словно Бога:

И по имени не окликну,

И руками не потянусь.

Восковому, святому лику

Только издали поклонюсь.

Или:    И, под медленным снегом стоя,

Опущусь на колени в снег,

И во имя твое святое

Поцелую вечерний снег…

Имя поэта для героини – святое. Приобщение к творчеству своего кумира дарит любящему сердцу неповторимое ощущение гармонии, дает возможность обрести душевный покой, умиротворение, поэтому и завершается стихотворение просветленным

Свете тихий – святыя славы –

Вседержитель моей души.

Молитвенные интонации есть и в 5 стих. цикла.

И не знаешь ты, что зарей в Кремле

Я молюсь тебе – до зари.

Славит Цветаева его, его высокую миссию, обожествляет и во всем ощущается неподдельная искренность героини, ее преклонение.

Предстало нам – всей площади широкой!-

Святое сердце Александра Блока.  

Было так ясно на лике его:

Царство мое не от мира сего.    

Русь – Пасхою к тебе плывет,

Разливом тысячеголосым.  

Узнав о смерти Блока в 1921 году, Цветаева сразу же написала  письмо Ахматовой: «смерть Блока. Еще ничего не понимаю и долго не буду понимать . …удивительно не то, что он умер, а то, что он жил. Мало земных примет, мало платья. Он как-то сразу стал ликом заживо –посмертным ( в наше любви). … Смерть Блока я чувствую как вознесение. Не хочу его в гробу, хочу в зорях ( вытянувших  на той туче)»

В этом цикле два мотива: любовь и смерть.

Поэт умер, и сердце лирической героини обливается кровью: ведь его не вернешь, это боль не только одного, но тысяч, всей России: « пою  своей отчизны рану»,

«и проволока под небом

поет и поет смерть»  

Но умер человек: «думали – человек!

И умереть заставили»  (6), а поэт остался, остались его стихи, его любовь к России, к людям – и это главное.

И вот в громах, как, некий серафим,

Оповещает голосом глухим,-

Откуда-то из древних утр туманных-

Кто нас любил, слепых и безымянных,

За синий плащ, за вероломства – грех…

И как нежнее всех – ту, глубже всех

В ночь канувшую – не дела лихие!

И как не разлюбил тебя, Россия!

Мотив смерти сопровождается образами Метели, Снега, Тишины, Мглы: «снеговая тишь», «во мгле – сизой

Стоишь, ризой

       Снеговой одет».

«вещие вьюги кружились вдоль жил…»  . А еще мотив смерти переплетается с образом – символом птицы с переломанными крыльями: оборвалась жизнь поэта, сломаны крылья, не полетит никуда.

В стихотворениях ярко прослеживается образ  Лебедя.

«длинным криком, лебединым  кликом зовет» ,  « О, поглядите – как крылья его поломаны!»  (6), вещие вьюги кружились вдоль жил,

Плечи сутулые гнулись от крыл,

В певчую прорезь, в запекшийся пыл –

Лебедем душу свою упустил!  

И над  равниной –

Крик лебединый  .

Этот образ – символ отсылает, напоминает нам цикл стихов Блока « На поле Куликовом» :

 Слышал я Твой голос сердцем  вещим

В  криках лебедей.

«За Непрядвой лебеди кричали,

И опять, опять они кричат…»

Такая перекличка не случайна, ведь лебедь – образ – символ верности, честности, чистоты, любви, величия, - всего того, с чем ассоциируется образ Блока в стихах Цветаевой.

Отличительная черта цикла  - музыкальность, что символично, ведь и сам Блок, и Цветаева придавали огромное значение музыке, которую воспринимал как мировую стихию  ( вспомним хотя бы «Двенадцать» - музыка революции)

 «Имя твое – птица в руке».

Лирический герой  трепетно воспринимает звук самого имени Блока. АНАФОРА (повтор) усиливает восхищение  поэтом, подчеркивает, сколько драгоценного заключает в себе для нее даже звучание его имени:

Имя твое – птица в руке,

Имя твое – Льдинка на языке.

Одно – единственное движенье губ.

Имя твое – пять букв.

Какие удивительные сравнения использует автор!

Обратите внимание на определения. Что они передают?

Мячик, пойманный на лету, серебряный бубенец во рту, камень, кинутый в тихий пруд; звонко щелкающий курок.

Они передают то, что длится не более короткого мига, но оставляет долгий след в сердце. Все эти определения отражают извечное стремление человека остановить прекрасное мгновение.

В чем проявляется музыкальность стих.?

Музыкальная палитра стих. Чрезвычайно насыщена: здесь и звон бубенца, и щелк курка, звук поцелуя, плеск упавшего в реку камня.

2.3.Марина Цветаева и Анна Ахматова.

      О, Муза плача, прекраснейшая из муз!

О ты, шальное исчадие ночи белой! - писала Цветаева.

Ахматова много значила в жизни Цветаевой. Восхищение Ахматовой было искренним. Цветаева никогда не рассматривала Ахматову как соперницу – скорее как союзницу, соратницу в деле служения поэзии. Ахматова благосклонно принимала это поклонение, подписывала книги, присылаемые ей Цветаевой. Они переписывались, но не встречались. Их первая встреча произошла в 1941 году , в июне, и была организована друзьями в квартире Ардовых.

Но до этого было еще далеко, а пока в 1916 году Цветаева посвятила Ахматовой цикл стихотворений

Весь цикл – восхищение перед талантом и славословие ему.

Героиня – адресат символически названа «царскосельской музой», «раненой музой», «музой плача», «разорительницей ветров», «насылательницей метелей, лихорадок, стихов, войн», «Златоустой Анной всея Руси», «чернокнижницей».

Все стихи цикла – преклонение.

Ах, я счастлива! Никогда заря

Не сгорала – чище.

Ах, я счастлива, что, тебя даря,

Удаляюсь – нищей…  

Златоустой Анне – всея Руси

Искупительному глаголу, -

Ветер, голос мой донеси

И вот этот вздох мой тяжелый.  

В цикле ясно прослеживаются и портретные черты Ахматовой:

О, тело милое! О, прах

Легчайшей птицы!

Так много вздоха было в ней,

Так мало – тела.

От ангела и от орла

В ней было что-то…    

и факты ее жизни, трудной, подчас трагической:

Как цыганка тебе дала

Камень в простой оправе,

Как цыганка тебе врала

Что – то о славе…      

Ахматова предстает в стихах как «земная женщина»  и неземная, как  мученица и  как поэтесса.

Для всех, в томленье славящих твой

Подъезд,

Земная женщина, мне же – небесный

Крест!

Тебе одной ночами кладу поклоны,-

И все твоими очами глядят иконы!  

Ты, срывающая покров

С катафалков и с колыбелей,

Раъярительница ветров,

                                                        Насылательница метелей…  в  стихотворении цикла, а

  Ты, потупленная в толпе

Богомолок у Сергий-Троицы

Интересно стих. цикла, посвященное сыну Ахматовой и Гумилева, – Льву. Он воплотил в себе все лучшее от родителей, двух поэтов

Он – «маленький царь», «царский сын»

Дай ему бог – вздох

И улыбку матери,

Взгляд  - искателя жемчугов.

Северный океан и Южный

И нить жемчужных

Черных четок – в твоей горсти.

Упоминание жемчугов и четок неслучайно. Вспомним, что первая книга Ахматовой называлась «Четки », а у Гумилева была книга стихов «Жемчуга».

Обратимся к первому стихотворению цикла.

Необычная контрастная двухцветная характеристика в начале стиха выявляет двойственную природу:

О ты, шальное исчадие ночи белой!

Ты черную насылаешь метель на Русь,

И вопли твои вонзаются в нас, как стрелы.

Автор видит глобальное воздействие поэтического дара Ахматовой на окружающий мир:

И мы шарахаемся, и глухое: Ох! –

Стотысячное -  тебе присягает, Анна

Ахматова!..

Приобщение к судьбе героини несет в себе и сладость, и угрозу: «вопли твои вонзаются в нас, как стрелы», но «мы коронованы тем, что одну с тобой/ Мы землю топчем, что небо над нами – то же».

Даже имя несет на себе в восприятии автора, мету «смертельной судьбы»:

…Это имя – огромный вздох,

И в глубь он падает, которая безымянна.

Чувство восхищения поэтом рождает стремление одарить в ответ, отдать в благодарность поэту нечто столь же бесценное:

И я дарю тебе свой колокольный град,

Ахматова! – и сердце свое в придачу.

Восхищение было взаимным, Ахматова тоже писала стихи о Цветаевой.

И отступилась я здесь от всего,

От земного всякого блага,

Духом, хранителем места сего

Стала лесная коряга.

Все мы немного у жизни в гостях,

Жить – это только привычка.

Чудится мне на воздушных путях

Двух голосов перекличка.

Двух? А еще у восточной стены,

В зарослях крепкой малины,

Темная, свежая ветвь бузины…

Это письмо от Марины.

Или еще:

…Мы с тобой, Марина,

По столице полночной идем.

А за нами таких миллионы,

И безмолвнее шествия нет.

А вокруг погребальные звоны,

Да московские дикие стоны

Вьюги, наш заметающий след.

Москва становится знаком крушения личной судьбы, знаком общенародной трагедии.

2.4. БОРИС ПАСТЕРНАК… с этим именем много связано в жизни Цветаевой . началось все с книги Пастернака «Сестра моя – жизнь». Цветаева причитала ее, когда жила в Берлине, по словам самой Цветаевой, книга эта стала одним из сильнейших литературных впечатлений, « я тогда жила ею, пила ее, не отрываясь».

Всегда искавшая себе друзей и собеседников, родственных по духу, она нашла такого в друга в Пастернаке. Пожалуй, никто не был ей так близок и внятен. Она читала его стихи, как свои, дивясь глубинному сходству, музыкальности, стекавшей с их душ в слова.

Безутешная из-за отъезда  в 1923 году в Россию своего «заоблачного», «вершинного брата», Цветаева посвящает ему один за другим два цикла стихов – «Провода» и «Поэты».

Основная тема цикла – фатальная безысходность, незримость возлюбленного, нескончаемая разлука.

Обратите внимание на эпиграф цикла: «Сердечная волна не вздымалась бы так высоко, когда бы ей не преграждала путь старая немая скала – Судьба» Гельдерлин.

Судьба - разлучница, но союзница Духа. Это и есть идея цикла.

Сила страдания, боль разъединения с любимым,  и родиной невозможно высказать. Они безмерны, и героине не хватает ни технических (телеграф), ни самых мощных поэтических  средств (« Боюсь, что мало для такой беды всего Расина и всего Шекспира»), ни превосходных степеней слова.

Провода – символ противоречивый: провода связывают, но на расстоянии, а расстояние не только выматывает – еще и спасает, усиливает чувство.

О, по каким морям и городам

Тебя искать? (Незримого – незрячей!)

Я проводы доверю проводам,

И в телеграфный столб упершись – плачу.  

Здесь обыгрывается фонетическое сходство между словом «проводы», означающее прощание, и «провода» - телеграфные линии.

- Без стыда!

Гудят моей высокой тяги

Лирические провода.    

«столб телеграфный» - «чувств непреложный передатчик», «уст осязаемая весть».

Лирическая героиня ждет встречи, надеется на нее. «Без любимого мир пуст». Из души рвется «вопль» отчаяния: «словеса сии – лишь вопль».

Вожделений – моих – выспренних,

Крик – из чрева  и на ветер!

Это сердце мое, искрою

Магнетической – рвет метр.

И ритмика стихотворения, и звукопись (аллитерация «р»), четкая, рубленая фраза, что подчеркивается использованием тире почти в каждой строке, - все должно передать именно «рвущееся» страдание. Оно создается сочетанием акцентного стиха с обилием внутренних пауз, разрывающими фразы, отдельные слова, а также переносами. Именно здесь и проявляется цветаевская безмерность. Драматизм как бы постоянно нарастает и становится основным принципом развертывающегося лирического сюжета:

- «метр и меру?» но четвертое

Измерение мстит: - Мчись

Над метрическими – мертвыми –

Лжесвидетельствами – свист!  

Вот, например,  2 стихотворение совмещает интонации народного причитания и классической традиции – единство протяженности и чеканности, при этом разрывающие фразы и слова  подчеркивают захлебывающуюся прерывистость нескончаемой речи.

По аллее

Вздохов – проволокой к столбу –

Телеграфное: лю –ю – блюю…

Вдоль свай

Телеграфное: про – о – щай…

Слышишь? Это последний срыв

Глотки сорванной: про – о – стите…

Для того, чтобы передать всю безграничность отчаяния от разлуки с любимым, из культурной памяти человечества поэтесса извлекает наиболее трагические, колоритные в своей безысходности образы. Лирическая героиня и Ариадна, и Эвредика, и Федра. За счет мифологических и литературных параллелей «я» превращается в образ Женщины с большой буквы, «ты» - в образ всех несостоявшихся встреч и союзов.

Что я в тебе утрачиваю всех

Когда – либо и где-либо не бывших!

Но для женщины  главное уметь ждать

Терпеливо, как щебень бьют,

Терпеливо, как смерти ждут,

Терпеливо, как вести зреют,

Терпеливо, как месть лелеют –

Беде ждать тебя…

Рефреном звучит слово Терпеливо в 8 стихе:

Терпеливо, как рифмы ждут,

Терпеливо, как руки гложут.

Терпеливо, как негу длят,

Терпеливо, как бисер нижут,

Буду ждать тебя…

И она обязательно дождется. Сразу на память приходит множество ассоциаций и из мифологии, и из литературы, и симоновское стихотворение «Жди меня»: жди меня, и я вернусь.

Вот и лирическая героиня восклицает: « Где бы ты ни был – тебя достигну,

Выстрадаю – и верну назад».

Только надежда на встречу поддерживает ее. Сила ее любви безгранична, и она всюду:

…Я всюду:

Зори и руды я, хлеб и вздох,

Есть я и  буду я, и добуду

Губы – как душу добудет Бог:

Через дыхание – в час твой хриплый,

Через архангельского суда

Изгороди!

А 9 стихе звучит мотив сна и опять надежда:

Все разрозненности сводит сон.

Авось увидимся во сне.

Судьбы людей в руках Творца: «Всевидящий, он знает, чью/ Ладонь – и в чью, кого – и с кем». Судьба героини – разлучница, и печаль поселилась в сердце героини: «предвечная… печаль / Плачущих без плеча!»

На протяжении цикла страдание  нарастает, развертывается, становится гиперболическим.

В час, когда милый друг

Огибал последний мыс

(Вздохов мысленных: вернись!

Были взмахи – больше рук.

Точно руки – вслед – от плеч!

Точно губы – вслед – заклясть!

Звуки растеряла речь,

Пальцы растеряла пясть.

…Были слезы больше глаз

человеческих и звезд

Атлантических.

Все стихи цикла – особые ступени градации страдания. Восклицательный знак ставит заключительное стихотворение:

С другими – в розовые груды

Грудей…В гадательные дроби
     Недель…

А я тебе пребуду

Сокровищницею подобий…  
 - недр достовернейшую гущу

Я мнимостями пересилю!

Пастернак стал для Цветаевой Всадником на красном коне поэзии, Вожатым, Георгием – Победоносцем, пронзившим насмерть своим копьем и одиночество, и сомненья в своих силах, и то непонимание со стороны эмигранта читателя, которое ощущалось все сильнее.

2.5 Стихи к Маяковскому.

И еще одна фигура, колоссальная по своему масштабу, которой мы не можем не коснуться, - МАЯКОВСКИЙ!

Очень рано, в годы революции, оценила Цветаева по достоинству трубный глас Маяковского: она высоко чтила в нем олицетворенную мощь и размах Рев. России :

Повыше крестов и труб,

Крещенный в огне и дыме,

Архангел – тяжелоступ –

Здорово, в веках, Владимир!..

«Маяковскому», 1921 год

« Маяковский, -писала Цветаева, - первый в мире поэт масс». Его всемирная роль и значение настолько велики, что не только «нам», но и «нашим внукам» придется «оборачиваться на Маяковского», - причем оборачиваться « придется не назад, а вперед».

Цветаева посвящает Маяковскому цикл стихотворений, узнав в апреле 1930 года о его самоубийстве, и стих в 1921 году, упоминала в своих статьях и письмах, отвела много места в статье «Эпос и лирика современной России. Владимир Маяковский и Борис Пастернак».

Цикл начинается стихотворением

Чтоб край земной не вымер

Без отчаянных дядей,

Будь, младенец, Владимир:

Целым миром Володей!

И сразу видно отношение лирического героя к поэту – отчаянный, на таких земля держится.

Маяковский предстает  в стихах бойцом на передовой литературного фронта. И если литературная газета «Известия» выходит каждые семь дней, то такой, как Маяковский, - «раз в столетие».

Кровь «первого его бойца» на страницах газет. Перед 3-им стихом дается отрывок из

«Однодневной газеты» о смерти Маяковского, где его называют «величайшим поэтом революции». И все 3-е стихотворение как раз и подтверждает это. Маяковский взвалил на себя ношу быть «глашатаем революции»

Гору пролетарского Синая,

На котором  праводатель – он.

Образ-символ многотрудного пути в этом стихе – «сапоги»,  в которых поэт прошел весь свой «двадцатилетний прегон» - 20 лет творчества, сапоги,  «израсходованы  до сияния», в которых «гору брал»,

В сапогах великого похода,

На донбассовских, небось, гвоздях.

Гору горя своего народа… миллионного.

В цикле много перекличек со стихами самого Маяковского  «любовная лодка…», ощущается сходство ритма, стихи словно выстрел звучат:

Вроде юнкера на Тоске

Выстрелившего – с тоски!

Парень! Не по-маяковски

Действуешь: по-шаховски.  .

Выстрел – в самую душу

Как только что по врагам.

Богоборцем разрушен

Сегодня последний храм.  

        В 5-м стихе Цветаева подчеркивает, что смерть Маяковского – это «выстрел – в самую душу», «выстрел- в самую точку», «выстрел в левую створку: /Ну в самый-те Центропев!». Смерть Маяковского – потеря для литературы, для всего народа и всей русской культуры.

Очень интересно 6-е стихотворение. Сюжет фантастически – иронический. Диалог между Маяковским и Есениным, встретившимися на том свете. Они делятся причинами, побудившими их покончить жизнь самоубийством.

 - Стрелялось? – Привычно.

- Горелось? – Отлично.

…Вот-те и шлюпка

Любовная лодка! Ужель из-за юбки?

- Хужей из-за водки.

 Герои обмениваются последними новостями.

Есенин интересуется:

А что на Рассее –

На матушке? – То есть

Где? – в ЭССЕСЕСЕРЕ

Что нового? – Строят.

Родители – родят,

Вредители – топчут,

Издатели – водят,

Писатели – строчат.

А как писатели и поэты, начинавшие вместе с ними свой путь? Все печально. Из настоящих поэтов остался один Пастернак.

Блок – «ангелом»,

Сологуб – на канале: по красные щеки пошел.

Гумилев – на востоке  (« в кровавой рогоже, на полной подводе…»)_

«Все то же» - звучит рефреном на протяжении всего стихотворения, ничего не изменилось за 5 лет со дня смерти Есенина до гибели Маяковского.

2.6.А.С.Пушкин в творчестве М.Цветаевой.

Огромное влияние на развитие поэзии Серебряного века оказало обаяние личности А.С Пушкина, его гуманистическая философия, высота нравственного идеала. Для Цветаевой он первая любовь и вечный спутник, с которым она постоянно сверяет свое чувство прекрасного, свое понимание поэзии. Мемуарный очерк «Мой Пушкин»-это афористичный и живой рассказ о том, как девочка, которой было суждено стать великим поэтом, открывала для себя Пушкина.

В цикле»Стихи к Пушкину» Цветаева утверждает свое кровное, неразделимое родство с Пушкиным, родство по ремеслу и вдохновению. Ей бесконечно близки независимость, мятежность, бунтарство, бескорыстие служение поэзии «умнейшего мужа России»

Пушкинскую руку

Жму, а не лижу

Вольному - под стопки?

Мне в котле чудес

Сем - открытой скобки

Ведающий - вес,

Мнящейся описки -

Смысл, короче - всё.

Ибо нету сыска

Пуще, чем родство.

3.Заключение.

На Руси издавна считалось, что каждая встреча, каждый человек дается Творцом на жизненном пути не случайно – для обучения ли, для прощения, для  самосовершенствования, для экзаменов. Надо только понимать это, быть мудрыми и не сетовать зря на судьбу.  Вот Марина Цветаева это хорошо понимала. Она говорила: «Всеми своими стихами я обязана людям, которых любила – которые любили меня – или не любили».  

Литература:
1. М.Цветаева. Избранное /Сост., коммент. Л.А.Беловой. – М., Просвещение, 1989.- 367с.
2. Кисловская Е.С. Красною кистью рябина зажгдась… // Русский язык и литература в средних учебных заведениях . 1990, №.6

3. Материалы сайтов: · http://slova.org.ru/cvetaeva/about/ · www.dommuseum.ru · http://vvv.srcc.msu.su/asa/lit/m

4. Бавин С., Семибратова И. «Судьбы поэтов серебряного века: библиографические очерки». - Книжная Палата, 1993 г. - 480с.

5. Павловский А.И. «Куст рябины: о поэзии М. Цветаевой 1989 г.

6. Кедров К. «Россия - золотая и железная клетки для поэтесс «Новые Известия» № 66, 1998 г.

7. Саакянц А.А. «Марина Цветаева. Страницы жизни и творчества (1910-1922), 1986 г.

8. Цветаева М. «В певучем граде моем: стихотворения, пьеса, роман в письмах». К.В. Смородин. - Саранск: мордовское книжное издательство, 1989 г. - 288с.

9. «Поэт - Марина Цветаева». Осоргин М.: Олимп, 1997 г.

10. Из статьи «Марина Цветаева». Павловский А. М.: Олимп, 1997 г.

11. Журнал «Ступени», февраль 92. Литературный вечер «Россия… Судьба… Трагедия».