Исследовательская работа "Как наш земляк Сидоров Гитлера поймал"
материал по краеведению по теме

До чего же схожи жизненные пути этих двух людей. Пути, которые привели к солдатскому подвигу.

  Василий Ильич Губарев родился в 1916 году в небольшой слободе на Рязанщине. Судя по тому, что грамоте не обучался, крестьянская семья, в которой вырос, достатком не отличалась, хотя и считалась середняцкой. В армию призван из колхоза, где состоял с 1933 года. Дома остались отец, мать и жена с дочерью. Служил в артиллерийском полку ездовым. В этом качестве его и застала война. Боевое крещение получил на Украине. Жесточайшие бои. Горечь отступления перед казавшейся неодолимой немецкой военной силой. Под Запорожьем его часть попала во вражеское кольцо. Попытки прорвать его и выйти из окружения не удались. Зато потери были  страшными. И вот уже кончились все боеприпасы, материальная часть разбита… Оставшиеся в живых бойцы, смертельно измотанные бесконечными боями и по сути безоружные, 8 сентября были пленены врагом. В фашистской неволе Василий Губарев прошел несколько лагерей для военнопленных. Освобожден войсками союзников 4 мая 1945 года.

  Иван Егорович Сидоров был помоложе Губарева. В тот памятный год ему исполнилось двадцать пять. Родом он тоже деревенский – из глубинного села Ключи бывшего Ширококарамышского (ныне Лысогорского) района Саратовской области. Образование получил малое – две группы (так тогда называли классы). С мальчишеских лет познал крестьянский труд на родительском огороде и колхозной ниве. Когда подрос, освоил искусство молотобойца: силой, слава Богу, обделен не был. А с поступлением на поля коллективного хозяйства новой техники записался на курсы механизаторов при машинно-тракторной станции и стал штурвальным комбайна. Женился рано – еще в восемнадцать не было. Через год родилась дочь.

  Так бы и крестьянствовал, продолжая родовые традиции, если бы не война. Она принесла не просто лишения и страдания. В жизни Ивана произошел роковой излом. Но в ту пору он и знать не мог, что огненный смерч войны занесет его на далекую чужбину, а потом, когда все закончится, когда он совершит поступок, морально вознесший его на вершину героя, и когда он на крыльях готов к родному очагу, случилось такое, что он примет решение никогда не возвращаться в милые сердцу Ключи.

  Призвали Ивана Сидорова в Красную Армию 7  июня 1941 года, за полмесяца до начала Великой Отечественной. И был он определен в минометный полк, подобно Василию Губареву, ездовым. Военную присягу принимал, как поется в песне, под грохот канонады – в июле. Документы из папки не дают никаких сведений о полке, в котором воевал Сидоров. Но из них известно, что полк действовал в районе белорусского города Жлобина. Значит, он, несомненно, входил в состав 63-го стрелкового корпуса 21-й армии Западного фронта. А это соединение вписало славную страницу в историю борьбы с немецко-фашистскими захватчиками.

  Легендарный 63-й корпус состоял в основном из саратовцев. Он наводил ужас на гитлеровцев своими смелыми неожиданными действиями. Из воспоминаний маршала Жукова: «В то время, когда противник вел наступление к востоку от Днепра, части 21-й армии (командующий генерал Ф.И. Кузнецов) форсировали 13 июля Днепр, освободили Рогачев и Жлобин и с боями двинулись в северо-западном направлении на Бобруйск. Главный удар осуществлял 63-й стрелковый корпус, которым командовал генерал Л.Г. Петровский.

  Этим контрударом войска 21-й армии сковали 8 немецких дивизий. В то время это имело большое значение».

  Продвинувшиеся далеко вглубь обороны ошеломленного противника дивизии Петровского оттянули на себя огромные его силы и держали их в крайнем напряжении несколько недель, пока сами не оказались в окружении. Но и здесь командиры и солдаты частей корпуса проявили воинское умение и хватку. Был организован отход к Днепру и переправа через него. При выходе из окружения Л.Г. Петровский был смертельно ранен. Это случилось 17  августа.

  В тот же день, 17 августа 1941 года, группа солдат героического генерала, молодых минометчиков, потерявших в боях своих командиров, была взята немцами в плен в лесу недалеко от маленькой станции Хальч под Гомелем. Перед этим им удалось уничтожить бесполезные для себя без боеприпасов минометы. Среди плененных был и ездовой Иван Сидоров.

  С этого дня начались его мытарства в фашистском плену. Как и Василий Губарев, он прошел несколько лагерей, в полной мере испытал всю тяжесть и унизительность подневольного труда на своих врагов. Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер позаботился о создании в лагерях для военнопленных таких условий, чтобы выжимать из попавших в беду русских все силы на пользу Германии.

  К русским у него было особое отношение. Стоит почитать его откровения, сделанные в английской контрразведке: «Не следует подходить с одним мерилом в оценке различных фактов, связанных с концентрационными лагерями и пропагандой. Возможно, в отдельных случаях имели место преступные действия со стороны некоторых введенных в заблуждение лиц, но все это не было «запланировано» или приказано. Женщин в лагерях вообще было очень мало. В отношении русских и поляков дело состоит совершенно иначе. Англичане не представляют себе, что это за люди. Было чрезвычайно трудно управлять ими, и концлагеря казались единственным возможным методом».

  Иван Сидоров навсегда запомнил баланду из брюквы, постоянное ощущение голода и – каторжные работы на прокладке дорог, поделке каких-то ящиков… Выдерживали далеко не все. По сведениям официальных источников, из числа плененных немцами советских солдат и офицеров выжил лишь каждый третий.

  Иван Сидоров вынес тяжкие испытания и остался жив благодаря своему крепкому природному здоровью да силе воли. А может, просто повезло. Однажды пытался бежать с другими смельчаками. Ночью перерезали колючую проволоку и, казалось, вот уже выскочили, но их поймали и жестоко избили. И снова – каторга, которой, казалось, конца-края не будет. Постоянно мучила мысль, что своей работой на немцев он невольно помогает им в войне с Красной Армией. Когда работал на заготовке реек для ящиков, не раз как бы нечаянно подставлял пальцы под пилу и на какое-то время, пока не залечит раны, получал освобождение от работ. Считал, что хоть этим помогал своим. Следы рубцов на руках сохранились до конца жизни…

  В апреле сорок пятого Иван Сидоров был переведен в лагерь на западном берегу Нижней Эльбы. В этом же лагере оказался и Василий Губарев. Но познакомились они и сдружились только после освобождения английскими войсками – в советском сборно-пересыльном пункте № 619 в местечке Зеедорф. В ожидании репатриации, то есть отправки на родину, записались добровольно в комендантскую роту. Несли здесь охранную службу и периодически вместе с английскими солдатами выезжали на машине на патрулирование окрестных селений и дорог. Как относились к службе, мы уже знаем. Знаем также и то, что были ходатайства о предоставлении их к государственным наградам.

  Но до наград дело не дошло. Оно застопорилось где-то в верхних эшелонах власти.

  Им самим уже ничего не надо. Они покинули этот мир, так и не дождавшись заслуженных наград и почестей. Но нам-то, живущим, нам, наследникам их подвига и славы, разве безразлично, как оценены их деяния?

  О послевоенной жизни Василия Ильича Губарева известно из публикации в «Красной звезде» за 4 октября 1964 года. Она помещена под заголовком «Человек, поймавший Гиммлера». Автор, капитан 3-го ранга Шумехин, так рисует портрет Василия Ильича: «Он высок и костист. Острые скулы обтянуты смуглой кожей. В глазах под чистым и покатым лбом то и дело вспыхивают серо-зеленые огоньки. Улыбка добрая, чуть застенчивая…».

  Из корреспонденции мы узнаем, что в сорок шестом году после увольнения в запас Василий Губарев вернулся в родную Рязанщину. Потом перебрался  в город Кимовск, что под Тулой, стал горняком. У него была хорошая семья – жена Мария Григорьевна, сын Володя, дочь Таня. На шахте, где трудился Василий Ильич, о нем отзываются как о человеке работящем, скромном. Выйдя на пенсию, помогал ближайшему колхозу по строительству. Свободное время проводил на пасеке. Очень любил пчел. Он умер в ноябре 1992 года от инфаркта после операции.

  А как  жил Иван Егорович Сидоров? О нем в Саратовской областной газете «Коммунист» было напечатано две статьи. Одна – от 3 октября 1964 года, вторая – от 25 августа 1990 года.

  Иван Сидоров был уволен в запас в мае 1946 года. Когда его вызволили из плена, узнал он, что жена, которую он оставил дома, не дождалась его. Как и многие солдатки, она, вероятно, получила «похоронку» или извещение: пропал без вести. В общем, в родное село он больше не вернулся.  Приехал в Саратов. Завел новую семью. Сначала жили во времянке, а попросту – в землянке, в Заводском районе. Работал на разных предприятиях. Слесарил. Да и никакой другой работы не чурался. Умел он многое. Лучшее свидетельство тому – построенный собственными руками дом. Казалось бы, жить да радоваться. Однако ни счастья, ни семейного покоя и согласия это не принесло. И с новой женой не сладилось. Оставив дом сыну, перебрался в Ленинский район Саратова. Поступил на комбинат панельного домостроения слесарем. Здесь познакомился с Марией Васильевной Кузьминой. Через некоторое время она приняла его фамилию, и они прожили вместе одиннадцать с половиной лет – до самой кончины Ивана Егоровича. В 1975 году они вместе перешли в Саратовское электроагрегатное производственное объединение. Здесь им пообещали квартиру, и вскоре они получили ее в самом центре Ленинского района – рядом с Дворцом культуры «Россия», на ул. Одесской, 2. Работал Иван Егорович на СЭПО в механическом цехе плотником, Мария Васильевна – там же уборщицей. Жить бы да радоваться. Но Иван Егорович все чаще стал чувствовать, что здоровье уходит.

До чего же схожи жизненные пути этих двух людей. Пути, которые привели к солдатскому подвигу.

  Василий Ильич Губарев родился в 1916 году в небольшой слободе на Рязанщине. Судя по тому, что грамоте не обучался, крестьянская семья, в которой вырос, достатком не отличалась, хотя и считалась середняцкой. В армию призван из колхоза, где состоял с 1933 года. Дома остались отец, мать и жена с дочерью. Служил в артиллерийском полку ездовым. В этом качестве его и застала война. Боевое крещение получил на Украине. Жесточайшие бои. Горечь отступления перед казавшейся неодолимой немецкой военной силой. Под Запорожьем его часть попала во вражеское кольцо. Попытки прорвать его и выйти из окружения не удались. Зато потери были  страшными. И вот уже кончились все боеприпасы, материальная часть разбита… Оставшиеся в живых бойцы, смертельно измотанные бесконечными боями и по сути безоружные, 8 сентября были пленены врагом. В фашистской неволе Василий Губарев прошел несколько лагерей для военнопленных. Освобожден войсками союзников 4 мая 1945 года.

  Иван Егорович Сидоров был помоложе Губарева. В тот памятный год ему исполнилось двадцать пять. Родом он тоже деревенский – из глубинного села Ключи бывшего Ширококарамышского (ныне Лысогорского) района Саратовской области. Образование получил малое – две группы (так тогда называли классы). С мальчишеских лет познал крестьянский труд на родительском огороде и колхозной ниве. Когда подрос, освоил искусство молотобойца: силой, слава Богу, обделен не был. А с поступлением на поля коллективного хозяйства новой техники записался на курсы механизаторов при машинно-тракторной станции и стал штурвальным комбайна. Женился рано – еще в восемнадцать не было. Через год родилась дочь.

  Так бы и крестьянствовал, продолжая родовые традиции, если бы не война. Она принесла не просто лишения и страдания. В жизни Ивана произошел роковой излом. Но в ту пору он и знать не мог, что огненный смерч войны занесет его на далекую чужбину, а потом, когда все закончится, когда он совершит поступок, морально вознесший его на вершину героя, и когда он на крыльях готов к родному очагу, случилось такое, что он примет решение никогда не возвращаться в милые сердцу Ключи.

  Призвали Ивана Сидорова в Красную Армию 7  июня 1941 года, за полмесяца до начала Великой Отечественной. И был он определен в минометный полк, подобно Василию Губареву, ездовым. Военную присягу принимал, как поется в песне, под грохот канонады – в июле. Документы из папки не дают никаких сведений о полке, в котором воевал Сидоров. Но из них известно, что полк действовал в районе белорусского города Жлобина. Значит, он, несомненно, входил в состав 63-го стрелкового корпуса 21-й армии Западного фронта. А это соединение вписало славную страницу в историю борьбы с немецко-фашистскими захватчиками.

  Легендарный 63-й корпус состоял в основном из саратовцев. Он наводил ужас на гитлеровцев своими смелыми неожиданными действиями. Из воспоминаний маршала Жукова: «В то время, когда противник вел наступление к востоку от Днепра, части 21-й армии (командующий генерал Ф.И. Кузнецов) форсировали 13 июля Днепр, освободили Рогачев и Жлобин и с боями двинулись в северо-западном направлении на Бобруйск. Главный удар осуществлял 63-й стрелковый корпус, которым командовал генерал Л.Г. Петровский.

  Этим контрударом войска 21-й армии сковали 8 немецких дивизий. В то время это имело большое значение».

  Продвинувшиеся далеко вглубь обороны ошеломленного противника дивизии Петровского оттянули на себя огромные его силы и держали их в крайнем напряжении несколько недель, пока сами не оказались в окружении. Но и здесь командиры и солдаты частей корпуса проявили воинское умение и хватку. Был организован отход к Днепру и переправа через него. При выходе из окружения Л.Г. Петровский был смертельно ранен. Это случилось 17  августа.

  В тот же день, 17 августа 1941 года, группа солдат героического генерала, молодых минометчиков, потерявших в боях своих командиров, была взята немцами в плен в лесу недалеко от маленькой станции Хальч под Гомелем. Перед этим им удалось уничтожить бесполезные для себя без боеприпасов минометы. Среди плененных был и ездовой Иван Сидоров.

  С этого дня начались его мытарства в фашистском плену. Как и Василий Губарев, он прошел несколько лагерей, в полной мере испытал всю тяжесть и унизительность подневольного труда на своих врагов. Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер позаботился о создании в лагерях для военнопленных таких условий, чтобы выжимать из попавших в беду русских все силы на пользу Германии.

  К русским у него было особое отношение. Стоит почитать его откровения, сделанные в английской контрразведке: «Не следует подходить с одним мерилом в оценке различных фактов, связанных с концентрационными лагерями и пропагандой. Возможно, в отдельных случаях имели место преступные действия со стороны некоторых введенных в заблуждение лиц, но все это не было «запланировано» или приказано. Женщин в лагерях вообще было очень мало. В отношении русских и поляков дело состоит совершенно иначе. Англичане не представляют себе, что это за люди. Было чрезвычайно трудно управлять ими, и концлагеря казались единственным возможным методом».

  Иван Сидоров навсегда запомнил баланду из брюквы, постоянное ощущение голода и – каторжные работы на прокладке дорог, поделке каких-то ящиков… Выдерживали далеко не все. По сведениям официальных источников, из числа плененных немцами советских солдат и офицеров выжил лишь каждый третий.

  Иван Сидоров вынес тяжкие испытания и остался жив благодаря своему крепкому природному здоровью да силе воли. А может, просто повезло. Однажды пытался бежать с другими смельчаками. Ночью перерезали колючую проволоку и, казалось, вот уже выскочили, но их поймали и жестоко избили. И снова – каторга, которой, казалось, конца-края не будет. Постоянно мучила мысль, что своей работой на немцев он невольно помогает им в войне с Красной Армией. Когда работал на заготовке реек для ящиков, не раз как бы нечаянно подставлял пальцы под пилу и на какое-то время, пока не залечит раны, получал освобождение от работ. Считал, что хоть этим помогал своим. Следы рубцов на руках сохранились до конца жизни…

  В апреле сорок пятого Иван Сидоров был переведен в лагерь на западном берегу Нижней Эльбы. В этом же лагере оказался и Василий Губарев. Но познакомились они и сдружились только после освобождения английскими войсками – в советском сборно-пересыльном пункте № 619 в местечке Зеедорф. В ожидании репатриации, то есть отправки на родину, записались добровольно в комендантскую роту. Несли здесь охранную службу и периодически вместе с английскими солдатами выезжали на машине на патрулирование окрестных селений и дорог. Как относились к службе, мы уже знаем. Знаем также и то, что были ходатайства о предоставлении их к государственным наградам.

  Но до наград дело не дошло. Оно застопорилось где-то в верхних эшелонах власти.

  Им самим уже ничего не надо. Они покинули этот мир, так и не дождавшись заслуженных наград и почестей. Но нам-то, живущим, нам, наследникам их подвига и славы, разве безразлично, как оценены их деяния?

  О послевоенной жизни Василия Ильича Губарева известно из публикации в «Красной звезде» за 4 октября 1964 года. Она помещена под заголовком «Человек, поймавший Гиммлера». Автор, капитан 3-го ранга Шумехин, так рисует портрет Василия Ильича: «Он высок и костист. Острые скулы обтянуты смуглой кожей. В глазах под чистым и покатым лбом то и дело вспыхивают серо-зеленые огоньки. Улыбка добрая, чуть застенчивая…».

  Из корреспонденции мы узнаем, что в сорок шестом году после увольнения в запас Василий Губарев вернулся в родную Рязанщину. Потом перебрался  в город Кимовск, что под Тулой, стал горняком. У него была хорошая семья – жена Мария Григорьевна, сын Володя, дочь Таня. На шахте, где трудился Василий Ильич, о нем отзываются как о человеке работящем, скромном. Выйдя на пенсию, помогал ближайшему колхозу по строительству. Свободное время проводил на пасеке. Очень любил пчел. Он умер в ноябре 1992 года от инфаркта после операции.

  А как  жил Иван Егорович Сидоров? О нем в Саратовской областной газете «Коммунист» было напечатано две статьи. Одна – от 3 октября 1964 года, вторая – от 25 августа 1990 года.

  Иван Сидоров был уволен в запас в мае 1946 года. Когда его вызволили из плена, узнал он, что жена, которую он оставил дома, не дождалась его. Как и многие солдатки, она, вероятно, получила «похоронку» или извещение: пропал без вести. В общем, в родное село он больше не вернулся.  Приехал в Саратов. Завел новую семью. Сначала жили во времянке, а попросту – в землянке, в Заводском районе. Работал на разных предприятиях. Слесарил. Да и никакой другой работы не чурался. Умел он многое. Лучшее свидетельство тому – построенный собственными руками дом. Казалось бы, жить да радоваться. Однако ни счастья, ни семейного покоя и согласия это не принесло. И с новой женой не сладилось. Оставив дом сыну, перебрался в Ленинский район Саратова. Поступил на комбинат панельного домостроения слесарем. Здесь познакомился с Марией Васильевной Кузьминой. Через некоторое время она приняла его фамилию, и они прожили вместе одиннадцать с половиной лет – до самой кончины Ивана Егоровича. В 1975 году они вместе перешли в Саратовское электроагрегатное производственное объединение. Здесь им пообещали квартиру, и вскоре они получили ее в самом центре Ленинского района – рядом с Дворцом культуры «Россия», на ул. Одесской, 2. Работал Иван Егорович на СЭПО в механическом цехе плотником, Мария Васильевна – там же уборщицей. Жить бы да радоваться. Но Иван Егорович все чаще стал чувствовать, что здоровье уходит.