Принципы гармонизирующего диалога на уроках истории
статья по истории (9 класс)

Принципы гармонизирующего диалога на уроках истории.

Коршенко С.В., учитель истории и обществознания

ГБОУ СОШ № 339 Невского района Санкт-Петербурга

Для того, чтобы овладеть диалогической речью необходимо ознакомиться с принципом, так называемого гармонизирующего диалога – главного принципа риторики; а точнее с рекомендациями последнего. Часто выступающий воспринимается как активный субъект, а слушатели – как пассивный объект его речевых воздействий. Такое понимание ошибочно, т.к. слушатели такой же активный субъект произносимой речи. Слова автора пробуждают в них мысли и чувства, слушатели соглашаются или не соглашаются с говорящим, одобряют или порицают его, но в любом случае реагируют на происходящее. «Говорить есть не что иное, как возбуждать в слушателе его собственное внутреннее слово»^[1] - утверждал В.Ф. Одоевский. Следовательно, речь оратора – это не монолог, а диалог. Монолог возможен, когда в помещении нет людей, а лишь стулья и стены. А живые и мыслящие люди – это субъект, активный участник речевой деятельности оратора.

Однако диалог может быть как созидательный, так и разрушительный (ожесточенная перебранка). В силу этого главный принцип риторики – это принцип гармонизирующего диалога. Цель встречи – установление гармонии между выступающим и слушателями, где главная роль отводится первому. «Главная задача оратора – говорить кому-то и для чего-то, он должен думать в первую очередь не о себе, а о тех, для кого он выступает. Если любить риторику в себе, то можно рассчитывать на положительные результаты. Мы говорим речь для реальных слушателей – иного адресата у выступающего нет, речь должна быть подготовлена по мерке слушателя»^[2].

Черта человеческой психики – чем больше заставляют, тем меньше хочется выполнять, поэтому позиция выступающего, которая базируется на «вы должны будете признать…», «вам придется…» приведет к противоположным результатам. Как полезно осознать, уважаемые коллеги, что чем больше они «должны», тем меньше захотят выполнить. Некоторые преподаватели злоупотребляют учебной властью: «я вам покажу…», «вы у меня…». Такие действия одиозны. Если вы наделены какой-то властью, то ее надо скрывать. Иногда преподаватель с наивысшими учебными степенями и званиями начинает общение с подчеркивания своего превосходства. Он говорит им, что они много не умеют, а потому обязаны внимать ему с трепетом. Такое бывает не часто, также редко встречаются преподаватели со следующим правилом: «Если я им зачем-то нужен, и они мне что-то должны, ничего не выйдет; если исходить из прямо противоположного, тогда что-нибудь получится».

«Для реализации гармонизирующего диалога необходимо составить портрет аудитории: возраст, уровень подготовки, социальный, половой, национальный состав»^[3]. К примеру, нам предстоит общаться с аудиторией, преимущественно из верующих людей – стоит ли в этом случае выступать с позиций воинствующего атеизма? (Стоит ли убеждения, какими бы дорогими они нам не были, всегда горячо высказывать в зависимости от ситуации).

«Другим принципом является близость излагаемого содержания слушателям. Понятно, что с большим вниманием слушатели воспринимают, то, что для них более важно, а наше выступление будет более эффективным»^[4]. Чем, например, близко учение Конфуция для современного студента в курсе истории философии – ничем. Этот мыслитель говорил что-то о благородном муже, некой сыновей почтительности и об «исправлении имен». Что за «исправление имен»? Говоря о последнем, Конфуций требует, чтобы каждый из нас соответствовал своему нарицательному имени, если ты называешься человеком, то будь действительно человеком, а не обезьяной.

«Другой рекомендацией является принцип конкретности, который исходит из того, что расплывчато-общие утверждения обезличивают речь, превращая ее в монотонный звуковой ряд, который никто не воспринимает. Поэтому выступление не должно содержать многочисленные примеры и образные аналогии»^[5]. Риторика рекомендует в определенных случаях употреблять по преимуществу видовые понятия, потому что человеку проще представить «троллейбус», а не «вид городского транспорта». Причины неконкретности речи, на наш взгляд, заключается в неглубоком знакомстве с предметом, в склонности к самолюбованию и пренебрежении к слушателям.

С двумя последними требованиями тесно связан принцип ясности выступления. Часто оратор демонстративно игнорирует сложность предлагаемого материала. Неудивительно, например, что философу со стажем ясно, когда он говорит, что «в определенном смысле свобода дедуцируется из интенциональной активности трансцендентального субъекта, поскольку что такое конституирование трансцендентального предметного мира в интенциональных актах, как не свободная активность субъекта?»^[6]. Часто выступающий считает, что непонимание содержания речи – проблема слушателей. Такая позиция провальная. Чтобы реализовать данный принцип надо представить уровень подготовки слушателей. Ошибочно полагать, что содержание выступления должно быть совершенно новым для аудитории, что будет более интересным. Однако все наоборот, к примеру, один преподаватель своему знакомому, имеющему высшее техническое образование, предложил следующий отрывок: «К элементарным частицам относятся протоны, нейтроны, электроны, «фотоны», пи-мезоны, мюоны, тяжелые лептоны, нейтрино трех типов, странные частицы (К-мезоны, гипероны), разнообразные резонансы, мезоны со скрытым очарованием, «очарованные» частицы, промежуточные векторные бозоны и т. п.»^[7]. Знакомый серьезно предположил, что этот пассаж из выступления сатирика М. Задорнова. На самом деле, это отрывок из учебника С.Х. Карпенкова «Концепции современного естествознания». Легко предположить, что будет со слушателями, если все выступление будет построено из подобных пассажей.

Наше сознание воспринимает новое на основе старого. Диалог тогда возможен, когда его стороны обладают некой общей и различной информацией. Поэтому одна из главных задач выступающего заключается в том, чтобы «разбавлять» новую информацию уже знакомой слушателям. Вспомним афоризм древних: «Учить – это всего лишь напоминать другим, что они знают это так же хорошо, как и ты».

С вышеизложенным принципом связано требования языковой правильности. Подчас студенты не фиксируя предлагаемый материал, следят за речью преподавателя с целью «выловить» удачный перл и записать на долгую память. Можно ли сказать, что речь педагога свободна от лексических нарушений («он работает здесь ряд лет», «на наших плечах возлежит история»), где нет плеоназмов^[8] («сжатый кулак», «могучий богатырь») и тавтологий («скажу свое личное мнение») и, основанных на сочетании русских и иностранных слов с одним и тем же значением («традиционные каноны»). Уверены ли, что не злоупотребляют преувеличениями («абсолютная и неоспоримая истина»), а также подразделениями («мужчины, женщины и дети каждого города» вместо «жители каждого города»). Не встречается ли в речи слов-паразитов («хочу, так сказать, что ли призвать вас»). Наконец, безупречны ли орфоэпические нормы («досуг», «афиняне», «бытиё»).

Последний принцип связан с требованием речевого богатства и выразительности. В нашем распоряжении разнообразные синонимы, пословицы, крылатые слова, тропы и фигуры речи (метафоры, гиперболы, градации и т.д.). Широко распространена ситуация, когда выступающий хорошо знает, что сказать, но не знает – как, не может найти подходящих слов. Работа над словом кропотлива и длительна, может быть мучительной. Потерянное при этом время окупается сторицей. Для примера работы над словом приведем высказывание В.Ф. Одоевского: «Нравственная задача сочинения заключается не в торжестве добродетели и наказании порока: пусть художник заставит меня завидовать угнетенной добродетели и презирать торжествующий порок»^[9]. Каждое слово здесь тщательно подобрано и стоит на своем месте, оно лаконично, емко, безупречно.

Необходимым средством гармонизации диалога является принцип движения. Выступающий должен сообщить аудитории краткий план выступления – обозначить основные пункты речевого маршрута, а также информировать слушателей об их местонахождении на том или ином участке пути. Выступление гораздо лучше усваивается. Когда аудитория находится в курсе того, сколько материала уже позади и сколько осталось «пройти». В риторике Аристотеля есть прекрасная аналогия: «как бегуны начинают бежать быстрее, когда видят финиш и как начинают «задыхаться и обессиливать» на поворотах, когда конца дистанции не видно»^[10], так и слушателям намного тяже воспринимать речь, когда неизвестно «сколько это еще будет продолжаться». Также, надо создать у слушателей ощущение продвижения. Часто слушатели сталкиваются с такой ситуацией, когда мысль выступающего ходит «вокруг да около», «блуждает в трех соснах». Необходимо отметить, что риторика предполагает возвращение к «пройденным» пунктам речи. Существует специальная риторическая фигура повтора. Только повтор должен быть уместным и способствовать продвижению слушателей по речевому маршруту. План выступления должен быть составлен так, чтобы все его части и пункты не перекрывали друг друга и не пересекались. К примеру, при изложении истории средневековой философии говорят о пяти доказательствах существования Бога, предложенных Фомой Аквинским. Однако пять доказательств Фомы во многом дублируют друг друга, т.к. представляют собой разные вариации всего двух различных аргументов.

«Еще одно средство гармонизации диалога – принцип эмоциональности речи. Задача оратора – помнить о том, что его настроения и переживания передаются слушателям и являются эффективным невербальным средством воздействия на них. Отношение аудитории к предмету выступления зависит от отношения к нему самого оратора. Если последнему неинтересно то, о чем он говорит, слушатели станут столь же равнодушными к предмету речи. А если оратор искренне хочет донести свою речь, тогда есть шанс привлечь внимание аудитории. Конечно, непросто сохранить живую заинтересованность, когда излагаешь в тысячный раз то, что сам давно хорошо знаешь»^[11]. Но необходимо вспомнить главное риторическое требование – принцип гармонизирующего диалога, где оратор не должен исходить из собственных интересов, а из потребностей аудитории. Так, например, преподаватель, знакомящий студентов с новым предметом, должен осознать, что они слышат произносимое им, может быть первый раз. Если вводная лекция по новой дисциплине прозвучит занудливо и безэмоционально, то предмет пройдет «мимо» них. И наоборот, удивление, восхищение, несогласие студентов при первой лекции, дают надежду, что дисциплина не «пройдет» бесследно. Речь идет о том, что следует действительно находиться в эмоциональном состоянии. Как актер по Станиславскому должен не играть свою роль, а «жить» в ней, так и педагогу надлежит не имитировать эмоции, а по-настоящему их испытывать.

С последним связан принцип удовольствия. «Как верно утверждает риторика, слушание не легче, чем выступление. Специфика слушания тормозит высшую нервную деятельность, из-за чего слушателей клонит в сон»^[12]. Их задача сложна и неблагодарна – вот что должен уяснить выступающий. Лучше время от времени искусно «тормошить» слушателей, с помощью паузы, шутки, анекдота, парадокса или случая из жизни. Речь является хорошей тогда, когда ее легко и приятно слушать.

Положительные и отрицательные эмоции слушателя зависят от соблюдения или несоблюдения оратором основных правил техники речи. «Любой звук, слово или фразу мы произносим на выдохе, поэтому одна из задач выступающего – постановка правильного речевого дыхания. Не менее важно контролировать темп выступления (от 100 – 140 слов в минуту). Ничего не слышно когда оратор говорит очень тихо, и хочется заткнуть уши, он выступает оглушительно громко. Раздражающе действует очень высокий или низкий голос. Наконец, большое неудобство доставляет «каша» - плохая дикция выступающего. Ничего хорошо в случаях, когда выступающий сморкается, чихает и откашливается»^[13].

Влияет на восприятие речи мимика и жестикуляция оратора, а также его внешний вид. Нежелательна полная неподвижность выступающего. Однако, когда оратор «мотается», это раздражает. Утомительно действуют на слушателя манеризмы^[14]. Мимика и жестикуляция должная быть осмысленной  и способствовать восприятию речи. Ну и на последок, желательно чтобы одежда выступающего была скромной, но в меру строгой, не яркой, но и не будничной; выигрышной будет какая-нибудь одна заметная деталь, которая привлечет непроизвольное внимание слушателей, но и не отвлечет от речи.