Нестор Махно трагедия анархиста.
творческая работа учащихся по истории (10 класс) на тему

Введение

      Его имя в нашей стране знают все. Но для миллионов людей «батька Махно» – скорее сказочный герой, чем реальное историческое лицо. Он «бандит и народный герой, благородный рыцарь и символ разбушевавшейся толпы, практик анархии и диктатор, алкоголик с безумным взглядом и практичный крестьянский вождь». Кому же верить? Судите сами. О Махно написано много, но особенный интерес представляют его воспоминания, которые достаточно точны в описании, событий, документов, людей. Изучив историческую литературу, я попыталась изобразить портрет российского анархиста.  

  Целью моей исследовательской работы является изучение жизни и деятельности  Нестора Ивановича Махно.

  В связи с этим, я ставила следующие задачи:

• Собрать факты из биографии Махно, изучить литературу различных авторов о нём;
• Ознакомиться с основными направлениями его деятельности, документами,  воспоминаниями, архивными материалами.

 Основные методы исследования: оценка источниковой базы, историко-сравнительный метод, выявление и анализ опубликованных источников.

      Историография моего исследования такова.

     Книга М. Кубанина «Махновщина»1 -  пожалуй, наиболее фундаментальное исследование махновского движения. Интересный материал, который Кубанин почерпнул из труднодоступных до сих пор архивов, помогает решить немало загадок движения, но работа несет на себе ярко выраженную печать социального заказа – книга полна подтасовок и даже сейчас, когда многие мифы развеяны, нуждается в серьезных комментариях.

      В книге «Мемуары белогвардейца» Н. В. Герасименко «Батька Махно»2, представлено махновское движение как кучка бандитов. Малейшее сравнение с архивными документами доказывает, что Н. В. Герасименко не имел никакого представления о движении и писал о нем понаслышке.

       Есть и анархистская традиция в историографии махновского движения. Это, прежде всего книга «История махновского движения»3, «Воспоминания»4 Нестора Махно и других участников событий, но эта литература слишком фанатична, и анализируя её, не надо забывать о достоверности фактов.

Из зарубежных авторов,  наиболее серьезной является книга М. Маллета « Нестор Махно в Гражданской войне в России,»5 вышедшая в Оксфорде в 1982 году.

   Возвращение к теме махновского движения в современной литературе характеризуется, прежде всего, стремлением «большой прессы» представить махновщину как «русский бунт, бессмысленный и беспощадный». Сам Махно выглядит здесь человеком политически неграмотным и наивным.

     К новейшим историографическим исследованиям о Гражданской войне следует отнести работу Г. А. Бордюгова, А. И. Ушакова, В. Ю. Чуракова «Белое дело: идеология, основы, режимы власти.»6 В этап коллективной монографии авторы сделали обзор предыдущих исследований по теме Гражданская война по трем направлениям: эмигрантское, западное, советское и прослеживают изменения в подходах и оценках Белого дела и его руководителей.        Здесь же изложены характеристики новых тенденций, разрушивших привычные стереотипы в исследованиях проблем Гражданской войны и ее деятелей.

     К авторам, разрушившим привычные стереотипы в исследованиях проблем Гражданской войны и ее деятелей можно отнести книгу В. И. Голдина «Россия в Гражданской войне. Очерки новейших историографии».7 В восьми главах своего труда А. И. Голдин подробно и конкретно анализирует основные направления исследований по истории Гражданской войны, всю существующую литературу о белом движении и ее руководителях.

        Сегодня в России издан так называемый Архив русской революции. Сюда вошли книги, статьи, дневники эмигрантов и бывших руководителей белого движения: А.И.Деникина, П.Н.Врангеля, Н.Махно, С.Мамонтова и других. Наибольшую ценность представляет книга самого Н. Махно «Воспоминания», которая позволяет взглянуть на действия Махно в оценке самого автора.

Материалы данной работы будут представлять интерес для учителей, школьников, всех кто интересуется историей махновщины и гражданской войны.

Фактически материал может быть использован при проведении, уроков истории в школе, внеклассных мероприятий, при разработке спецкурсов, написания рефератов.

       Кубанин,  в своей книге «Нестор Махно», отмечал: «Фигура Махно велика и трагична, дальнейшая судьба его, после ухода остатков его армии из Советов, тяжела и незавидна.  И тем не менее ему удалось навеки войти в Пантеон российских революционеров, несмотря на многолетние попытки большевистско-советской пропаганды, по сути своей антинародной и антиреволюционной, вычеркнуть имя Нестора Махно из нетленных списков российской истории».

1. Детство и юность Нестора Махно

   По происхождению Нестор Махно из крестьян. Родился в небольшом городке Гуляй-Поле Екатеринославской губернии на Украине. Его родители были вначале крепостными, затем вольными крестьянами.  Их жизнь во времена крепостного рабства была очень тяжелой. Своего отца Нестор  не помнил, поскольку ему едва исполнилось одиннадцать месяцев, когда он умер.   Уже вольным и женатым отец  вынужден был продолжать работать садовником у  помещика. После  рождения Нестора он оставил эту работу и нанялся кучером к  богатому еврею, владельцу завода в Гуляй-Поле. Вскоре после этого отец умер. За два года до его смерти мать начала собирать материал на постройку хаты для всей семьи. Она одна, с терпением, заготовляла кирпич. Когда отец умер, строительство хаты едва началось, стояли только стены. Осиротев, Нестор и четверо братьев остались на содержании несчастной матери. В недостроенном доме, без средств к существованию,  с пятью малолетними детьми на руках. Местная зажиточная крестьянка, крестная Нестора настойчиво упрашивала мать отдать ей мальчика, но женщина не соглашалась даже в самые трудные времена.  
Но прошел год, а положение семьи не улучшилось. Крестная вновь настойчиво требовала усыновления Нестора и мать, не колеблясь, согласилась. Лишенный ласки, он прожил всего несколько недель у своей приемной матери. Кормили его отдельно и нерегулярно. Мать заходила каждый день и очень страдала, видя, в каком положении  находится ее ребенок. Однажды, застав Нестора одного и в слезах, она забрала его обратно. Она одна  воспитывала Нестора, как могла до восьми лет.  Когда мальчику  исполнилось восемь лет, мать записала его в сельскую школу. Он был хорошим учеником. Учитель был очень доволен, а мать гордилась  успехами сына.  Наступила зима и замерзла речка, под влиянием нескольких друзей вместо того, чтобы идти в школу, он стал убегать с уроков кататься на коньках. Это новое занятие настолько его захватило, что он целыми неделями  пропускал школу. Мать об этом, конечно, ничего не знала. Она по-прежнему думала, что утром, взяв книги, сын уходит в школу, а вечером возвращается со школы. На самом деле Нестор ходил только на речку. Как обычно, дети катались по льду, как вдруг лед треснул, и Нестор с товарищем провалились в воду. Цепляясь за края сломанного льда и барахтаясь по шею в ледяной воде, дети стали громко звать на помощь. Наконец, прибежали несколько мужиков и вытащили их из воды.  Узнав все подробности происшествия, мать уложила сына на бок и «полечила» своим способом - куском скрученной веревки... Долгое время после такого «лечения» Нестор с трудом мог сидеть, но зато стал вновь прилежным учеником. С наступлением лета Нестор нанялся погонщиком волов к хозяину по фамилии Янсен. Нестор Махно вспоминал: «Платили мне 25 копеек в день, то есть полтора рубля в неделю. Каждую субботу, получив эту сумму, я, преисполненный радости, почти бегом бежал 7 км домой, зажав в кулаке деньги. Прибежав, я немедленно отдавал деньги матери и был очень счастлив. Так я проработал все лето и заработал двадцать рублей. Это был мой первый заработок». В ноябре 1899 года из-за тяжелого материального положения семьи Нестор был вынужден бросить школу и вернуться к помещику на заработки, ухаживать за телятами. Так закончилась его учеба. Прошло еще два года,  и Нестор продвинулся в карьере, поменяв телят на коней. Он часто видел, как сыновья хозяина грубо били конюхов, в особенности за то, что «кони были плохо почищены». Он вспоминал это так: «Но все еще в темных глубинах своего разума я трусливо принимал существующее положение вещей. Я приспосабливался ко всей этой низости: я видел, как молодые «благородные господа» били людей, таких, как и я, и не только молчал, а старался, как и все вокруг меня, отвести взгляд, сделать вид, что я ничего не знаю и ничего не замечаю». Но спустя год маленький Нестор стал впервые свидетелем жестокой драки между работниками и хозяйскими сынками, из-за грубости и скотского отношения хозяев работники взбунтовались. Со всех сторон раздавались крики: «До каких пор хозяева будут издеваться над нами?» Все стали перед крыльцом господского дома и потребовали выплатить заработанные деньги, заявив, что больше оставаться здесь не будут. Нестор тогда был еще ребенком, этот инцидент произвел на него неизгладимое впечатление. Впервые он услышал бунтарские слова, с которыми батько Иван обратился к нему после этого происшествия: «Никто здесь не должен соглашаться с позором побоев... И если когда-либо, мой маленький Нестор, кто-то из хозяев попробует тебя ударить, хватай первые попавшиеся под руку вилы и проткни его!». Прошел еще год, и жизнь батрака закончилась. Из-за своего сумрачного мужичьего характера ему часто приходилось менять работу – он  служил в столярных мастерских, и на товарном  дворе местной станции, в трактире и наборщиком в типографии. По совету братьев в 1903 году Нестор устроился учеником на литейный завод в Гуляй-Поле. При заводе для рабочих действовал драматический кружок, и юный Махно с энтузиазмом стал принимать участие в его работе. Однако в России в этот год разворачивалась совсем иная драма – спектакль под названием «Революция 1905 года». Наступил 1905 год, с январским народным движением в Петербурге и массовыми восстаниями по всей стране. Впервые в жизни Махно  начал читать запрещенную подпольную политическую литературу. На протяжении первых месяцев года, когда повстанческое движение было в самом разгаре, он попал  под влияние социал-демократов. Их социалистическая фразеология, их ложный революционный пыл  соблазнили и обманули юного Махно.  Без какого-либо страха он распространял огромное количество социал-демократических листовок, призывавших к борьбе против царя и за установление республики. Воздух казался наэлектризованным политикой, ей увлекались все, от юных студентов до пожилых аптекарей. И рабочие Гуляй Польского завода не составляли исключение. В моде были социализм и анархизм, а театральные собрания идеально подходили для маскировки политических сборищ. Так и получилось, что, записавшись в драматический кружок, Нестор Махно почти неожиданно для себя оказался членом анархистской террористической организации «Союз бедных хлеборобов».

2. Каторга

1905 год в судьбе Махно стал переломным. В Гуляйполе, которое было крупным селом, начались забастовки, появились листовки, начали агитацию подпольщики. Особое влияние на Махно оказала анархистская организация «Союз бедных хлеборобов». В октябре 1906 года Махно вступил в «Союз» и вскоре сделался одним из активных членов, принимал  участие в ограблении местных торговцев и промышленников, а также в налетах на помещичьи усадьбы. Летом в 1907 году Махно арестовали. Следствие по его делу продолжалось три года. В начале 1910 года гуляйпольских анархистов перевели в Екатеринославскую тюрьму, в которой он провел пять с половиной месяцев. В марте военно-полевой суд приговорил Махно к смертной казни, но через два месяца смертную казнь заменили на бессрочную каторгу. Пятьдесят два дня провел Нестор Махно в ожидании смертной казни, провожая своих товарищей на эшафот. Но не страдания,  ни мучительное ожидание  смерти не могли сломить волю и убеждения Махно. «Мы были молоды и полны сил, поэтому испытывали бесконечную печаль при мысли о том, что мы могли бы еще осуществить во имя нашего идеала». Махно долго ждал казни, но однажды его терпение лопнуло, и он направил прокурору письмо с протестом, спрашивая, почему не приводят приговор в исполнение. В ответ через начальника тюрьмы он узнал, что, принимая во внимание его юный возраст, казнь ему была заменена на каторжные работы. Так на смену затянувшемуся кошмару ожидания повешения пришел кошмар каторги.

В августе 1911 года его перевезли в Москву в Бутырскую тюрьму, где провел восемь лет. В тюрьме он начал заниматься самообразованием: изучал математику, литературу, историю, экономику. Позже Махно писал: «Я глотал книгу за книгой; прочел всех русских классиков от Сумарокова до Льва Шестова, в особенности Белинского и Лермонтова, от которых я был в восторге. Эти книги появились в тюрьме благодаря долгой веренице политзаключенных, которые создали, таким образом, замечательную библиотеку, значительно более богатую, чем во многих наших провинциальных городах. В особенности, я изучал русскую историю по курсу Ключевского. Я познакомился также с программами социалистических партий и даже с отчетами их подпольных съездов». Соратником Махно оказался Петр Аршинов, который оказал огромное влияние на формирование политических взглядов Махно. Он следил по мере возможного за событиями на свободе. Однако его страстный порыв к образованию был вскоре прерван продолжительной и тяжелой болезнью - воспалением легких, из-за которого он попал в больницу. Врачами был поставлен диагноз - туберкулез легких. Это было очень серьезно, и Махно пролежал в больнице восемь месяцев. В тюремной больнице ему сделали сложнейшую операцию по удалению одного легкого. Врачи не надеялись, что он выздоровеет, но молодость взяла свое - Махно поправился. Подлечившись, он вновь с пылом взялся за изучение своих любимых дисциплин: истории, географии и математики. Его здоровье улучшилось благодаря хорошей организации помощи среди политзаключенных.  Все заключенные получали через Красный Крест деньги. Суммы  были скромными, но достаточными, чтобы нормально питаться. Уже из-за своей болезни Махно  получал лучшую пищу, чем обычно. Несмотря на все, в последующем ему приходилось проводить два-три месяца ежегодно в больнице, чтобы отдохнуть и подлечиться, что было необходимо, в особенности, после «наказаний». Они случались часто, за переписку с внешним миром или за нарушение тюремного распорядка. Наказания были двух видов: изоляция или карцер. Однажды ему пришлось просидеть в карцере целый месяц; он вышел оттуда и попал прямо в больницу. Что касается наказаний на неделю или две, то их он получал очень часто.
1913 год выдался скучным, но для Махно очень полезным, он полностью посвятил его обучению и спорам с товарищами. А 19 июля 1914 года в  тюрьме распространилась новость о том, что немцы объявили войну России.

Вскоре Махно бросили в карцер за то, что у него нашли очень сильный стих «Призыв», написанный в 1912 году и призывавший всех эксплуатируемых объединиться под черным знаменем против всех эксплуататоров. За неделю, проведенную в карцере, он написал другой стих в таком же стиле и, как только вернулся в свою камеру, сразу же его переписал. И  вновь был наказан карцером на еще больший срок. Несмотря на заключение в карцере, оставался в курсе всех событий на войне и столкновений в тюрьме. События 1916 года дали заключенным ясно почувствовать скорое падение царизма и близость революции. Дискуссии о войне сменились дискуссиями, о революции. Но вскоре эти дискуссии прекратились, так как Дума взяла власть в свои руки, и вскоре двери тюрем распахнулись для всех политических.
Это случилось 1 марта 1917 года. Вначале Махно намеревался остаться в Москве и обосноваться там, но его мать и товарищи по старой анархо-коммунистической группе Гуляй-Поля настойчиво просили его вернуться. Ему сообщили, что кое-кто из группы остался в живых и хочет продолжать борьбу среди крестьян. Решение было принято. 20 марта 1917 года Махно выехал в Гуляй-Поле, куда прибыл через день. Его старая мать стала слабой, сгорбившейся, несчастной. Ей было уже более семидесяти лет. Она радовалась революции и рассказала сыну, как погибли в борьбе за свободу его товарищи. Махно встретился также со многими товарищами, крепкими, полными искреннего желания их крестьянской души продолжить борьбу за широкое революционное поле, открытое для идеала обездоленного человечества: за анархо-коммунизм.

3. Возвращение в Гуляй-поле. Революционное время.

Февральская революция принесла Махно свободу. В конце марта он вернулся в Гуляйполе, где его приняли с огромным вниманием, здесь он имел несомненный авторитет как человек, пострадавший за мужицкие идеалы. Паломничество в его дом не прикрощалось ни днем, ни ночью. 29 марта Махно был избран председателем Гуляйпольского крестьянского союза, в августе реорганизованного в местный  Совет рабочих крестьянских депутатов. Нестор вернулся домой и женился на крестьянке Насте Васецкой, с которой переписывался в тюрьме. У них родился сын, который вскоре умер. Брак распался. Махно уже было не до семейной жизни: он быстро выдвинулся в гуляйпольское руководство. Осенью 1917 года Махно избрали на целых пять общественных должностей. В короткий срок Махно обзавелся единомышленниками и вскоре в своем распоряжении имел отряд из полусотни вооруженных односельчан. В Гуляйполе по сути дела установил, личную диктатуру и стал жестоко преследовать местных богатеев, в основном помещиков. Вскоре его слава распространилась  за пределы родного села. Объединив своих людей с отрядом известной анархистки Маруси Никифоровой, Махно устраивал налеты на поезда, идущие с фронта. Разоружив солдат их, отпускали на все четыре стороны, офицеров расстреливали. Гуляйпольский  район стал карликовым государством, в котором Махно имел  беспрекословный авторитет.

4. Любимая женщина Нестора Махно

Уже в августе 1917 года вся земля была поделена между крестьянами. Рабочим была значительно поднята заработная плата. Но Маруся Никифорова была далеко не единственной и не главной исполнительницей женской роли в этом кровавом спектакле, который суждено было сыграть Нестору Махно. Первую роль – и это знали все – с 1918 года в его жизни получила совсем другая женщина.

            Ее звали Галина Кузьменко, и происходила она из столь же небогатой крестьянской семьи, что и Нестор,  о ее образованности и красоте ходили легенды. Еще в юности, едва окончив 6 классов сельской школы, Галина ушла монахиней в монастырь, словно опасаясь, что красота рано или поздно ее погубит. Но стены обители не спасли от страстей: в нее влюбился случайно заехавший в святые места барон Юрий Корф – и тут, же предложил юной послушнице руку и сердце. Счастливые влюбленные бежали из монастыря в родовое поместье барона, однако вся его родня восстала против неравного брака – и дерзкой монахине пришлось вернуться к настоятельнице, которая в гневе отправила ее прочь из монастыря. Стараясь замолить свои грехи, Галина поступила в женскую семинарию и окончила ее с золотой медалью, а затем отправилась работать учительницей в деревенскую церковно-приходской школе. Там ее застала гражданская война. Говорят, что встреча с Нестором Махно, будто что-то перевернула в этой смиреной красавице: ее лицо преобразилось, глаза загорелись бесовским огнем. Ради этого человека она была готова на все. С этого дня Галина отбросила распятье, подпоясалась портупеей, в руках у нее теперь видели не евангелие, а шашку и револьвер. И это были для нее не просто новые украшения: рассказывают, что, сражаясь, бок о бок с Махно, она отправила на тот свет не один десяток врагов. Сама лично участвовала в расстрелах и рубила шашкой плененных белогвардейцев. Но в, то, же время «монашка-анархистка» вела дневники, в которых перечисление жертв и хроника военных стычек перемежались удивительно лирическими зарисовками весенней и осенней природы. Она считала трупы врагов – и каждый расцветающий в лесу ландыш….. Вот с какой странной женщиной суждено было идти дальше по жизни Нестору Махно! А ведь что бы ни говорили о махновской «вольнице», сам Нестор не предавался разгульной жизни. К женщинам он относился почти с благоговением, и всех его дам сердца можно было бы буквально пересчитать по пальцам. Галина была последней, и самой сильной его любовью. С ней он чувствовал себя окрыленным, а в войсках ее почитали за «атаманшу», и простые бойцы верили, что в лице этой женщины им дарована удача на поле брани.

5. Революция

Тем временем Украину согласно условиям «похабного» Брестского мира оккупировали немецкие и австро-венгерские отряды. 1 марта 1918 года они вошли в Киев, в конце апреля заняли Гуляйполе. Махно и несколько его товарищей-анархистов уехали в Таганрог. Оттуда будущий батька отправился в Поволжье, а затем – в Москву.

           То, что анархист Махно увидел в «красных» губерниях, его насторожило. Объявленную большевиками диктатуру пролетариата он расценил, как попытку расколоть трудящихся. Впечатления от «новой Москвы» летом 1918 года еще больше укрепили, его в этой мысли. Не помогли ни беседа со Свердловым и Лениным в июне 1918 года в Кремле, ни даже визит к престарелому князю Петру Кропоткину. «Нет партий, - сокрушался тремя годами позже батька, - … а есть кучка шарлатанов, которые во имя личных выгод и острых ощущений…уничтожают трудовой народ».

К октябрьской революции Махно отнесся положительно, но вскоре последовало провозглашение Центральной Рады и отделение Украины от России. Рада опиралась на казачество, с которыми у гуляйпольских крестьян были старые счеты еще со времен 1905 года.

           В конце апреля власть на Украине перешла к Гетману Скоропадскому. Тогда же немцы и гайдамаки заняли Гуляйполе. Махно Нестору Ивановичу удалось скрыться, но германцы расстреляли его брата Емельяна и сожгли дом братьев Махно.

            Не имея сил для борьбы, Махно отправился устанавливать связи с анархистскими организациями: побывал в Ростове-на-Дону, Таганроге, Астрахани, Саратове, Царицыне, добрался до Москвы. Здесь он нашел своего «бутырского наставника» Аршинова, который свел его с другими видными анархистами: Кропоткиным, Черным, Боровым и Грассманом. Но все они были не результативные. «Фактически не было людей,- писал он позже,- которые взялись бы за дело нашего движения и понесли бы его тяжесть до конца».

          Махно приняли председатель ВЦИК Свердлов и председатель Совнаркома Ленин. Большевистские лидеры приняли его доброжелательно и пообещали помочь в организации партизанской борьбы против немцев.

6. Партизанская война

В июле Махно скрытно вернулся в Гуляйполе. Едва прошел слух о возвращении Махно, как к нему стали собираться добровольцы.

           Началась партизанская война. В этой войне вырос и окреп талант Махно, как военного руководителя. Он был, смел, расчетлив, постоянно изобретал разные хитрости. Любовь и уважение к нему росли с каждым днем, и силы Махно росли.

В октябре он отбил у германцев Гуляйполе, которое стало с этих пор его ставкой.

       После ноябрьской революции 1918 года в Германии немцы стали быстро покидать Украину. Вместе сними Скоропадский. Махно встретился с «головным атаманом» Петлюрой, отношения с ним у Махно были не лучшими, чем с прежней властью. Уже в декабре между махновцами, которые контролировали к этому времени весь Александровский уезд, и петлюровцами начались военные столкновения. Из ненависти к директории Махно пошел даже на союз с большевистским подпольем в Екатеринославле. 27 декабря в городе вспыхнуло восстание. Махновцы завладели вокзалом и железнодорожным мостом, завязали ожесточенный бой. Через два дня город был взят. Повстанцы бросились его грабить. Но 31 декабря петроморовцы собрались с силами, и перешли в контрнаступление и выбили их из Екатеринославля. Понесли огромные потери, Махно вернулся в Гуляйполе.

В конце 1919 года к Екатеринославлю подошли гости Красной Армии во главе с Дыбенко. Махно заключил с ним союз об общих действиях. Это было необходимо, так как надвигался враг более грозный, чем петлюровцы –Добровольческая Армия Деникина.

     Повстанческие отряды Махно вошли при этом в состав Красной Армии, но сохранили полную внутреннюю автономию. Уже через несколько дней махновцы вступили в затяжные бои с белогвардейцами. Гуляйполе несколько раз переходило из рук в руки. Получив от  Дыбенко бронепоезд, Махно не только  удержал родное село, но и выбил  деникинцев из Александровска. В марте после тяжелого боя взял Мариуполь.

   За эту операцию его наградили орденом Красного Знамени. В мае он участвовал в наступлении на Донбассе, взял станцию Кутейниково.

   Впрочем, даже в период тесного сотрудничества с большевиками, Махно не разделял их идеи. Он призывал повстанцев против монополизации Советов коммунистами и против партийного ига большевиков, резко критиковал аграрную и продовольственную политику большевиков, требовал свободной торговли против системы казачества, свободы печати слова, собраний для всех политических партий. Никакой продразверстки контролируемой им территории Махно не допускал. Этого вольнодумства ему не простили. Постепенно между органами ВУК и Махно нарастало напряжение. Так дальше продолжаться не может: работа местных «чрезвычаек» определенно проваливают фронт, и сводит на нет все оперативные успехи, создавая такую контрреволюцию, какой ни Деникин, ни Краснов создать, не могут.

            В середине мая Деникин перешел в наступление и прорвал оборону красных. Несколько дней махновская бригада, неся огромные потери, отражала жестокие атаки белогвардейцев, но удержать фронт не смогли.  

Вместо того чтобы помочь Махно советское правительство обвинило его в предательстве. На него была возложена вся ответственность за прорыв линии фронта Деникиным. В начале июня появилась статья Троцкого «Долой Махновщину»,- в которой он охарактеризовал армию Махно как худший вид партизанщины. Оскорбленный этими нападками и травлей, Махно 9 июня объявил, что перестанет подчиняться приказам Реввоенсовета и выходит из Красной Армии. Махно и его отряды были разоружены и объявлены вне закона.

Многие армейские начальники, кто лично знал Махно, откровенно писали позже, что с Махно поступили несправедливо. Его части прекрасно дрались против белогвардейцев и отступили, потому что им не оказали поддержки.

Но как бы, то не было, разрыв произошел. Махно объединился с поднявшим мятеж против красных, атаманом Григорьевым и поначалу действовал с ним. Но в конце июля, когда стало известно о тайной связи Григорьева с Деникиным, Махно велел его расстрелять.

   Деникинская армия наступала, преследуя разбитые части Красной Армии. В тылу у нее остались разрозненные отряды махновской армии. В конце августа начался приток крестьян в махновскую армию, вскоре численность достигла 40 тысяч человек. Такой армии боялись и белые, и красные. Впрочем, если с белыми «крестьянский революционер» Махно враждовал не на жизнь, а на смерть, то с красными он, то и дело заключал союзы против общего классового врага. Именно махновцам довелось сыграть главную роль при штурме Перекопа, когда смелая атака лучших белогвардейских частей уже сметала красноармейцев как груду мусора в смутные воды Сиваша. В самый критический момент из засады внезапно выехало 200 махновских тачанок – и буквально в упор расстреляли четырехтысячную кавалерию противника. Спустя месяц Крым, последний оплот белогвардейцев, целиком перешел в руки большевиков.

         Махно нанес белогвардейцам несколько чувствительных поражений. В сентябре он разбил деникенцев у села Крутенького. Затем повстанцы приняли рейд по деникенским тылам.

      Для борьбы с повстанцами Деникин был вынужден перебросить с флота свои отборные части. Весь октябрь шли ожесточенные бои, однако выбить стахановцев из захваченных ими городов белогвардейцы так и не смогли. Махно был не прочь вступить в состав Красной Армии при условии, что он сохранит свою автономию и контроль над Екатеринославской и Таврической губернии. Понятно, что принять такие требования красные не могли. Красные хотели подчинить себе войска Махно и использовать их в борьбе против петлюровцев и белогвардейцев. И красные, и махновцы надеялись при случае уничтожить друг друга. В резолюции второго съезда вольных советов Гуляйполя говорилось: «Прикрываясь лозунгом «диктатуры пролетариата», коммунисты большевики объявили монополию на революцию для своей партии, считая всех инакомыслящих контрреволюционерами». Тем не менее махновцы вошли в оперативное подчинение Красной армии в качестве Третьей повстанческой бригады и развернули бои против Деникина. Однако большевики намеренно держали махновскую армию на голодном пайке, лишая подчас самого необходимого. Мало того по инициативе Троцкого против махновцев началась пропагандистская кампания.

    9 января Всеукраинский комитет объявил Махно и его окружение вне закона. 19 января Махно заболел тифом. Пронесся слух о его смерти. Изрядно потрепанная Повстанческая армия распалась. Больного Махно доставили на хутор Белый неподалеку от Гуляйполя. В течение месяца жизнь его висела на волоске. Наконец болезнь отступила. Едва оправившись Махно, разослал гонцов. Узнав то что «батька» жив к нему стали стекаться повстанцы. Опять появились стычки с небольшими отрядами красноармейцев, продотрядниками, чекистами и с местной милицией. Уклоняясь от серьезных сражений, он гонялся за карательными отрядами и безжалостно казнил всех пленных. Жестокий террор, продразверстка и грабежи красных в немалой степени способствовали его усилению. 12 мая Махно отбил у Пархоменко Гуляйполе, причем на его сторону перешло восемьсот красноармейцев. На другой день красные взяли реванш у Новоуспеновки, перебив в большом сражении около двух тысяч Махновцев. Это поражение не обескуражило «батьку» - уже через неделю потери были восполнены за счет новых добровольцев.

  25 мая Совет рабочее-крестьянской обороны Украины принял решение ликвидировать Махно. Отправив гневную телеграмму Ленину, Троцкому, Каменеву и Ворошилову, в середине июня батька с небольшим отрядом исчез в гуляйпольских лесах. Красные расстреляли начштаба махновцев Озерова и нескольких видных анархистов. В ответ московские анархисты взорвали здание горкома партии в Леонтьевском переулке (Ленин, который должен был туда приехать, чудом избежал гибели). Началась новая фаза отношений между батькой и красными – открытой вражды.

 5 августа Махно издал приказ: «Каждый революционный повстанец должен помнить, что как его личными, так и общенародными врагами являются лица богатого буржуазного класса, независимо от того, русские ли они, евреи, украинцы и т.д. Врагами трудового народа являются также те, кто охраняет несправедливый буржуазный порядок, т. е. советские комиссары, члены карательных отрядов, чрезвычайных комиссий, разъезжающие по городам и селам и истязающие трудовой народ, не желающий подчиниться их произвольной диктатуре. Представителей таких карательных отрядов, чрезвычайных комиссий и других органов народного порабощения и угнетения каждый повстанец обязан задерживать и препровождать в штаб армии, а при сопротивлении – расстреливать на месте».

7. Союз Махно с красными.

        Войска Красной Армии, посланные ловить батьку, в массовом порядке переходили на его сторону. Набравшись сил,  Махно начал активные боевые действия против белых и красных одновременно. Он даже заключил соглашение с Петлюрой, также воевавшим с Добровольческой армией. Махновцы, проникнув под видом торговцев в Екатеринославль, на целую неделю (а потом вторично – на месяц) захватили город, который, по признанию очевидцев, отдохнул от постоянного страха и …грабежей. Особую популярность среди горожан снискал батька, когда лично расстрелял на базаре несколько мародеров. Махно пытался наладить мирную жизнь. На освобожденных территориях организовывались коммуны, профсоюзы, система помощи бедным, налаживались производство и товарообмен. Кстати сказать, и раньше, и тогда продолжали издаваться газеты, допускавшие (немыслимое, казалось, дело) критику махновской власти. Батька твердо стоял за свободу слова.

    Деникину пришлось снимать с фронта крупные силы против повстанцев, дав красным живительную передышку. В декабре 1919 года Слащеву удалось выбить махновцев из Екатеринославля.

    Махно снова начал переговоры с большевиками. Но был объявлен бандитом, заслуживающим ареста и казни. Барон Врангель несколько раз посылал к батьке делегатов, но кого-то схватили красные, а кого-то казнил Махно. Репрессии, которые обрушили на жителей губернии наступавшие части Врангеля, вынудили Махно сначала прекратить войну с большевиками, а потом и объединиться с ними.

    В начале октября 1920 года представители повстанцев подписали соглашение с большевистскими командирами. Повстанческая армия перешла в оперативное подчинение главкому южного фронта Тимуру Фрунзе.  

   В это время Красным было уже не до Махно - они терпели поражение за поражением от наступавшей армии Врангеля. В конце июня белые, заняв Бердянск, Мелитополь и Федоровку, подошли вплотную к территории Махно. Часть повстанцев перешли на сторону Врангеля.

Махно на переговоры с Врангелем не пошел. В конце сентября он обратился к большевистским властям, и предложил им объединить силы для борьбы с Врангелем. Политбюро ЦК КП (б) Украины ввиду тяжести положения, согласились на союз с Махно. В октябре из армии Махно ушло около 12 тысяч солдат, не желавших мира с большевиками. 18 октября белые, после жестокого боя взяли Гуляйполе, но на другой день отступили. Через пять дней Махно при поддержке 23-й Красной дивизии взял Александровок. 30 октября отбил у врангелевцев Мелитополь. Шестого ноября Махно было поручено ударить в тыл сильно укрепленных позиций Врангеля на Перекопском перешейке, и затем развивать наступление на Симферополь. Более полутора тысяч повстанцев приняли участие в захвате Литовского полуострова. На другой день Врангель был окончательно сломлен, а через неделю весь Крым был уже в руках Красных.

           Однако союз Махно с Красными продолжался не долго.23 ноября ему было предложено переформировать свои повстанческие отряды в регулярную часть Красной Армии и выступить в поход на Кавказ. Махно отказался выполнять этот приказ, и 26 ноября был объявлен вместе со всеми своими повстанцами врагами Советской республики. Против махновцев двинули 60-тысячную армию. Вновь началась тяжелая партизанская война. Махно бился дерзко и отчаянно. Но вести войну  с каждым днем становилось все труднее. Перевес сил  у Красных был очень велик. Местное население в большинстве сочувствовало махновцам, поддерживало их. В марте Махно вернулся на  родную Екатеринославщину, и здесь отдал приказ о роспуске армии. Сам он с верными сторонниками в течение месяца отсиживался в селе Заливное. В апреле война возобновилась. Вновь начались налеты на мелкие советские гарнизоны, жестокие расправы над чекистами и комиссарами. В мае под командованием «батьки» было уже около 2-х тысяч повстанцев. В Гуляйполе снова потянулись анархисты, которых красные отпустили из своих тюрем. После отступления Врангеля в Крым для Махновии настала пора передышки. Но была она недолгой и окончилась с разгромом белогвардейцев. В решающем броске через Сиваш не последнюю роль сыграл  четырехтысячный отряд повстанцев под командованием махновца Каретникова.

           26 ноября 1920 года Каретников был вызван на совещание к Фрунзе, схвачен и расстрелян, а его части окружены. Однако махновцы сумели сбить заслоны красных и выйти из Крыма. Началась драка не на жизнь, а на смерть. Против остатков батькиной армии были брошены части Красной армии. Им теперь было легче: противник остался один, да и перевес сил был астрономическим.   Операцию по ликвидации Махно возглавили лично Фрунзе и Эйдеман. Против него было двинуто несколько бронепоездов, которые курсировали по всем дорогам, и бронеотряды. Сверху махновцев бомбили аэропланы. В июне Махно понял, что дальнейшее пребывание на Украине бессмысленно. Он совершил рейд в Поволжье, потом двинулись на Дон, пытаясь поднять казаков. Но Гражданская война всюду затухла, поддержки нигде не было. Теряя лучших своих бойцов, почти два года Нестор и Галина уходили от красноармейских погонь. И все-таки почти каждый месяц они захватывали родное Гуляйполе, расстреливали комиссаров, и вновь скрывались на просторах южной Украины. Но это не могло продолжаться бесконечно. Силы таяли. Дни были сочтены. Почти ежедневно отбиваясь от наседавших карателей, Махно с горсткой, оставшихся в живых бойцов и верной женой Галиной Кузьменко прорвался к Днестру и 28 августа 1921 года ушел в Бессарабию. К осени 1921 года от стотысячной армии осталось лишь 72 бойца, и вместе сними Нестор и его жена перешли румынскую границу, поклявшись вернуться и отомстить большевикам.

              Увы, им не суждено было сдержать эту клятву.

8. Побег за границу. Смерть Нестора Махно.

            Румыны не выдали большевикам Махно и его людей, но бросили их в тюрьму. Лишь пообещав уйти с территории Румынии, Махно и Галина обрели свободу – и немедленно отправились в Польшу. Однако в Польше повторилось то же самое. Здесь, как и в Румынии власти не жаловали анархистов. Махно было предъявлено обвинение в том, что он замышляет поднять в Польше анархистское  восстание и присоединить ее к советской России. И хотя суд признал это обвинение абсурдным, пришлось двигаться дальше на Запад – в город, куда в те годы рано или поздно стекались все эмигранты. В Париж. Здесь, где русская речь чаще всего звучала из уст его недавних врагов-белогвардейцев, Нестору Махно суждено было прожить остаток своей жизни. Страстно мечтая вернуться в Россию, он был вынужден ограничиваться тем, что писал воспоминания и статьи об анархистском движении в русскоязычные газеты. Подрабатывал художником в киностудии. Его отчаяние порой находило выход в стихах:

Я в бой бросался с головой,

Пощады не прося у смерти,

И не виновен, что живой

Остался в этой круговерти.

А когда на Украине полным ходом шла коллективизация, и в его родном Гуляй-поле трижды ограбленных и униженных крестьян загоняли эшелоны и отправляли на восток. Он мог лишь бессильно скрежетать зубами на больничной койке в одном из парижских предместий, умирая от туберкулеза, которым заболел еще в начале века в бутырских камерах. Все соратники погибли или оставили его. Предал и старинный друг Аршинов, с которым от умирающего Нестора ушла любимая жена Галина. В 1934 году Нестор Махно был похоронен в центре Парижа, в стене кладбища Пьер-Лашез, рядом с братской могилой парижских коммунаров. Так закончилась его жизнь.  

Вывод

         Исследовав эту тему, я узнала многое о Несторе Махно и поняла, что жизнь его была не такой безоблачной и легкой, каковой ее считают многие.

   В разных литературных источниках личность Махно представляется очень противоречиво. А в советских школьных учебниках Махно представлен историческим недоразумением. Был такой крестьянин, увлекшийся анархическими идеями, замутивший воду среди крестьян в пору Гражданской войны. То он со своими отрядами помогал большевикам, то мешал им. В конечном итоге, большевики не простив Махно, его инакомыслия,  разоружили и расправились с его бойцами, а сам батька Махно, после 1920-го года растворился в историческом небытие. Выходило, что вроде Махно и социально не чужой советской власти, но и не свой. В литературе, кино его изображали бандитом-уголовником, промышлявшим в трудное время междоусобицы грабежами и убийствами. Но кто, же он бандит или народный герой? Я считаю, что советская власть несправедливо поступила с Нестором Махно и его верными бойцами. Когда большевикам необходима была помощь «Зеленой армии» они, не колеблясь, заключали договор с Махно. Если помощь не требовалась, большевики его снова объявляли вне закона. Он мужественно сражался не во благо себе, а во благо народа и своей малой Родины – Гуляй-Поля.  И если бы он действительно был бандитом, промышлявшим разбоями и грабежами, то не умер бы в бедности на больничной койке госпиталя в чужой стране.  

             Советская власть, победив всех своих врагов на Юге России не без помощи анархиста Махно, победила и Махно.  Но не сам анархизм – незаконнорожденное дитя железного порядка и вольной Революции. Нестор Иванович бежал сначала в Румынию, потом в Польшу. Здесь известного “бунтовщика”, конечно, посадили в крепость. Затем он ещё побывал в польской и немецкой тюрьмах. Затем эмигрировал во Францию, где почти десять лет дискутировал о верном и всесильном учении Бакунина и Кропоткина. Во Франции Нестор Иванович жил бедно, часто болел от многочисленных ранений. Написал воспоминания. Чтобы заработать на хлеб, сапожничал, шил тапочки. Так странно сложилась судьба революционера…