Памятники ранних кочевников на территории Восточного Казахстана в берельское время
статья по истории по теме

Памятники ранних кочевников на территории Восточного Казахстана в берельское время

А.А. Егорычева, учитель истории и обществознания

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение «Средняя общеобразовательная школа № 11», г. Новый Уренгой

Эпоха саков – это один из самых ярких, имеющих самое непосредственное отношение к казахской истории периодов. Сакские памятники представлены целыми комплексами по всей территории Казахстана. Большое количество памятников этого периода известно и на востоке Казахстана. Самые древние из известных на сегодняшний день, самые содержательные расположены в Чиликтинской долине. Берельские памятники, обнаруженные на юго-западе Алтая, - уникальная зона. Отсюда, с казахской земли, сакская культура разошлась по миру, по этносам, языкам, религиям. И то, что сейчас осталось, может дать глубокий толчок к исследованиям, в результате которых станет иным наше восприятие истории и роли кочевой цивилизации в ней [1].  

Сакская культура берельского периода (V-IV вв. до н.э.) характеризуется устойчивыми признаками: курганы имеют каменные насыпи, в грунтовой яме находится сруб, вместе с покойником хоронят коней. В Большом Берельском кургане на р. Бухтарме (диаметр 30 м, высота – 5 м) на глубине 5-7 метров в могиле стояла деревянная колода, украшенная четырьмя бронзовыми изображениями птиц. В северной стороне лежали скелеты 16-ти убитых коней. В средних и малых по размеру курганах были погребены соответственно знатные и рядовые воины.

В берельское время распространяется обычай ставить в могилу глиняные сосуды. Некоторые горшки расписаны темной краской. К концу берельского этапа бронзовые изделия вытесняются железными.  

Еще более выразительные черты приобретает искусство ранних кочевников в «берельское время». Памятники этого периода широко распространены во многих местах Горного Алтая и на территории Восточного Казахстана. Наиболее известным из них является комплекс в живописной «долине царей», господствующей над поймой реки Бухтармы [2, с. 29].

Берел является памятником пазырыкской культуры скифо-сакских племен Алтая, расположенный в высокогорной долине на третьей надпойменной террасе правого берега реки Бухтарма в 7 км юго-западнее одноименного села Катон-Карагайского района Восточно-Казахстанской области Республики Казахстан.  

Еще в начале 90-х годов XX века, в связи с открытием памятников кочевых народов с мумифицированными останками людей на сопредельных территориях Республики Алтай Российской Федерации и Синьцзяня КНР, складывалась идея о необходимости возобновления исследования аналогичных типов курганов в пределах Казахстанского Алтая.  

Уникальные берельские захоронения были открыты еще в 1865 году русским ученым-тюркологом В.Радловым. Он раскопал Большой Берельский курган и первым обнаружил подкурганную мерзлоту. Диаметр раскопанного им кургана составлял 30 м, высота – 5 м. В могиле стояла деревянная колода, украшенная четырьмя бронзовыми изображениями птиц. В северной стороне ямы лежали скелеты 16-ти убитых коней [3, с. 124].

 В 1959 году памятник исследовал ленинградский археолог С.Сорокин. Памятник уже тогда получил всемирную известность благодаря найденным там захоронениям кочевой знати и высокохудожественным изделиям, выполненным в так называемом скифо-сибирском зверином стиле.

В 1998 году на могильнике Берел начала работу международная археологическая экспедиция Института археологии имени академика А.Х. Маргулана АН РК. Руководитель экспедиции – к.и.н. З.С. Самашев. В экспедиции приняли участие ученые не только Казахстана, но и других стран: России, Франции, Бельгии, Италии. Активное участие в ней принимали специалисты из Восточно-Казахстанского областного историко-краеведческого музея и студенты Восточного гуманитарного института (из Усть-Каменогорска), а также представители Восточно-Казахстанского государственного университета [4].

Долина, где расположены курганы, значительно возвышается на местности, со всех сторон окружена высокими горами, покрытыми буйной таежной растительностью и ограничена притоками Бухтармы. Могильник Берел образован несколькими десятками курганов с каменными насыпями различного размера. Основу его составляют несколько параллельных цепочек курганов, вытянутых в направлении северо-запад, юго-восток. Всего в Берельской могильнике известно около 70 курганов, но в настоящее время изучено только 15. В больших курганах могильника погребены царствующие персоны. Меньшие по размерам сооружения соответственно принадлежат менее знатным членам общества. Возраст исследуемых захоронений Берельского могильника – 2,5 тысячи лет.

Древние племена, жившие здесь, владели секретами создания искусственной мерзлоты. Эти курганы – по сути, громадные холодильники, которые сохраняли остатки захороненных в течение многих веков. Курган – это не просто могила, покрытая каменной насыпью, а довольно сложное инженерное сооружение, где каменные плитки положены под определенным углом. Внутри могил, на глубине более трех метров, искусственно создавалась отрицательная температура. Масса камней с ее высокой теплопроводностью, пористостью и хорошей воздухопроницаемостью выполняла роль аккумулятора природного холода. Как герметик использовалась глина, береста, ветки курильского чая, которые являются прекрасным консервантом, имевшим в древности еще и мистическое значение. С помощью такого сооружения в верхнем слое кургана создавался конденсат, который в нижнем слое превращался в лед. Благодаря этим умениям в курганах с мерзлотой археологам удалось обнаружить мумии людей, хорошо сохранившихся лошадей, кусочки шелка, кошмы, замши и другие предметы [5].

Курган № 11, исследованный в 1998 году, является одним из самых крупных в могильнике (диаметр 31,4-28,6; высота-1,7 м). В нем было исследовано парное погребение мужчины и женщины, совершенное в колоде, вырубленной из ствола многовековой лиственницы и установленной внутри деревянного сруба.  Колода была закрыта крышкой, выдолбленной из части ствола лиственницы, ее поверхность тщательно обработана и заглажена, пропитана специальным составом, придающим изделию особую прочность. Крышка была забита бронзовыми гвоздями, по углам установлены четыре бронзовые, покрытые золотом, скульптуры фантастических птиц – огромных грифонов. Сверху сруб перекрывался настилом из плотно подогнанных друг к другу брусьев, покрытых двумя слоями берестяных полотнищ с внутренней прослойкой из стеблей и веточек курильского чая. Колода, судя по размерам, была рассчитана на одного человека, но рядом с мужчиной покоилась еще и женщина, положенная туда позже [5, с. 176-177].

Могила дважды грабилась (первый раз – еще в сакскую эпоху, второй раз – гораздо позже), поэтому погребенные, хотя и забальзамированные, подверглись тлению. Бальзамирование тел проводилось с помощью специальных трав и ароматических веществ. Они были облачены в роскошные одежды, расшитые бирюзовым бисером и нашивками из золотой фольги [6].

 На голове мужчины была простая прическа и сложный парик. Его волосы коротко острижены, но в затылочной части оставлен небольшой пучок волос, из которых скручен жгут-косичка, перевитая конским волосом. При жизни мужчина носил бороду и усы. Погребение женщины было совершено несколько позже, чем захоронение мужчины. По проведенному анализу ДНК они имели кровное родство, т.е. они могли быть мать и сын или брат и сестра. Возраст мужчины определен антропологами в интервале от 30 до 40 лет. Антропологический тип погребенного – европеоидный с ярко выраженными монголоидными чертами. Кости мужчины сохранили следы боевых ранений, полученных в разные периоды жизни. На ребрах и позвонках зафиксированы многочисленные сросшиеся переломы. Умер он от смертельной раны, полученной от удара палицей по голове. На черепе сохранились следы трепанации, свидетельствующие о попытке оказания ему медицинской помощи [7].

 За северной стенкой сруба также в вечной мерзлоте располагалось захоронение 13 лошадей рыжей масти. Кони были уложены в два яруса: в нижнем расположено 7 и в верхнем 6. Животных умерщвляли ударом чекана в лоб, в черепе одного из них сохранилось сквозное отверстие. Они были взнузданы и оседланы, головы некоторых из них  украшены масками, увенчанными деревянными рогами. Детали конского снаряжения: бляхи, псалии, подвески, разделители ремней – были изготовлены из дерева, украшены резными узорами и покрыты золотой фольгой и оловом. Среди образов животных, помещенных на предметах убранства коней, присутствуют кошачьи хищники, горные козлы и бараны, лоси, хищные птицы и фантастические существа – грифоны; растительные мотивы.

В пространстве между срубом и западным концом колоды обнаружены миниатюрные деревянные, покрытые золотой фольгой скульптуры сфинксов – фантастических существ с телом кошачьего хищника и человеческим ликом. Головы сфинксов увенчаны рогатыми коронами. В срубе также найдены керамические сосуды, деревянный столик на коротких ножках, сосуд, выполненный из рога яка. Эта посуда при захоронении была наполнена пищей и питьем и оставлена для умерших.

Архитекторы сделали реконструкцию погребального комплекса. В лаборатории известного казахстанского реставратора Крыма Алтынбекова воссоздали колесницу, на которой везли князя в последний путь. Там же проводится реставрация многочисленных предметов, украшающих сбрую 13 лошадей, сопровождавших хозяина в иной мир, в страну предков. На головах четырех коней были кожаные маски – голова орла и рога горного козла. Одна из масок украшалась фигурой тигрогрифона – фантастического существа с телом кошачьего хищника, мощным изогнутым клювом, длинными спиралевидными закругленными рогами. Найдены великолепно украшенные седла, которые на сегодняшний день считаются древнейшими в Казахстане, их реставрацией занимаются английские специалисты [8].  

В 2002-2004 годах в Береле был изучен курган № 36. По основанию курган был окружен поясом из плит, стоящих вертикально, впритык друг к другу. Внутри огражденного пространства сооружены два кольца, заполненных крупными и мелкими острыми камнями. С внешней стороны плиты и камни кольца были укреплены мелкими и средними по размеру узкими длинными плитками. На некоторых участках кургана плиты и камни колец установлены с напуском друг на друга – «чешуей», в два ряда со значительным наклоном к центру кургана. Такая конструкция кургана была необходима для того, чтобы сезонные дожди, проникавшие через эти камни «прихватывались» ранними осенними заморозками и уже больше никогда не таяли, сохраняя тело умершего на долгое время [9, с. 168].

Погребальная камера представляла собой морозильную камеру. Внутри могильной ямы, до глубины 1,70 м от ее верхнего края, располагалось многоярусное каменное сооружение с прослойками земли. Важнейшим системообразующим элементом этой многокомпонентной конструкции является вертикально установленная плита длиной 120 см, которая как бы соединяет куполообразную надмогильную выкладку – «ежик» с горизонтальными ярусами внутримогильной конструкции и которая в мифологическом сознании скорее всего была связана с представлениями о мировой оси, пронизывающей все сферы мироздания. Ниже располагалось несколько массивных блоков продолговатых и  округлых очертаний (массой от 200 до 500 кг), перекрывающих погребальную камеру – цисту, сооруженную комбинированным способом и облицованную изнутри широкими, вертикально установленными плитами и блоками, верхние концы которых одновременно служили опорой для перекрытия. Складывалось впечатление, что над мощным перекрытием ящика имелось свободное пространство, технические приемы создания которого пока не вполне понятны.

Внутри каменного ящика прослежены остатки трехвенцового сруба, дно которого полностью вымощено галечником, затем покрыто плахами и войлоком. Погребение человека, очевидно, являвшегося представителем степной аристократии, к сожалению, было разрушено. На дне могилы рядом с разрозненными костями человека, были обнаружены только фрагменты золотой фольги. Судя по остаткам тлена с золотыми нашивками, сруб с погребенным был покрыт войлочным ковром.

Замечательно, что в одной стене цисты, специально для сопроводительного захоронения коня, сооружено ложе, дно которого было покрыто плоскими плитами. В восточной части ложе находились высокие ступеньки, на которых покоились шея и голова животного, а туловище, соответственно, располагалось  ниже, в узком пространстве.

Убранство верхового коня состояло из 66 предметов, изготовленных из рога марала и представляющих собой выдающиеся произведении косторезного искусства ранних кочевников Великого пояса степей. Такое количество высокохудожественных образов резьбы по рогу, выполненных в скифо-сибирском зверином стиле, встречено впервые в погребальных комплексах ранних кочевников не только Алтая, но и Евразии [9, с. 169].  

Еще один курган, содержащий вечную мерзлоту, был исследован в 2005 году. К сожалению, этот курган оказался разграбленным. Кости были разбросаны, череп находился в одном месте, остальные кости в другом. Охотники за золотом делали подкопы и знали с точностью до сантиметра место стыка погребального сруба с отсеком, где захоронены лошади. Такая точность зафиксирована учеными и в других курганах. Это позволило сделать вывод, что грабители были современниками погребенных. Золотых украшений в этом кургане обнаружено не было. В погребении были зафиксированы остатки головного убора и кожаного кафтана.

 В кургане раскопано 10 лошадей в полном парадном убранстве. В отличие от кургана № 11, здесь они были уложены в один ярус. Прекрасно сохранились седла, удила, ремни. На седлах были накладные войлочные аппликации, украшенные изображениями сфинксов [7].

Третий по величине объект могильника Берел – курган № 10. Его параметры составляют: диаметр 32 х 25 м, высота 2 м.

Конструкция наземного сооружения в общем сходна с ранее исследованными курганами: в основе его лежит платформа из крупных плит, уложенных «чешуей», с напуском друг на друга, с наклоном к периферии кургана.

На дне ямы, на глубине 3,35 м вдоль юго-восточной стенки находился сруб, за его северо-западной продольной стенкой – захоронение лошадей. В погребальной камере, вдоль ее юго-восточной стенки, стоял двухвенцовый сруб, перекрытый крышей из досок. Его продольные стенки выше поперечных, углубленных материк. Техника углового сопряжения стенок сруба – в замок с остатком, в продольных брусьях прослежена прямоугольная выемка на 2/3 ширины бруса. Внутри сруба находилась колода, выдолбленная из цельного ствола лиственницы с проушинами на концах и железными гвоздями в крышке сруба. В углу сруба, рядом с колодой, выявлены разрушенный керамический сосуд, остатки прямоугольного деревянного столика на резных ножках, на котором, видимо, находились кусок мяса (хвостовые позвонки барана) с железным ножом. Дно сруба выложено крупными плитами, уложенными длинной осью по ширине сруба. С торцов и вдоль продольной стенки колоды, которая не упиралась в стенку сруба, были подложены дополнительно маленькие плитки для устойчивости колоды. Кувшин, типичной для памятников пазырыкской культуры формы, с плоским, вытянутых пропорций с округлым туловом, высоким горлом и с раструбом в устье, имеет отличительные признаки: по высоте сосуда от устья вниз нанесены крестообразно четыре ряда из 11 сосцевидных налепов. Нанесение налепов на кувшинах, их количество и расположение является несколько необычным для кочевников Алтая. Видимо, использование такого декора кувшина, предназначенного для жидкой (молочной) пищи, содержало магический смысл, символизирующий благодать.

За стенкой сруба находилось захоронение десяти лошадей, уложенных на живот с подогнутыми под живот ногами, в лобной части – отверстия от удара чеканом; головой на северо-восток. Все лошади были взнузданы и оседланы. Они были уложены в три ряда; в первом четыре лошади, уложенные попарно; для того, чтобы головы были приподняты - под шеи поставлены вертикально четыре плиты. Эти лошади были положены первыми, за ними – еще два ряда лошадей – по три в каждом, головы задних лошадей лежали на крупах передних. Первая лошадь, голова которой загибалась за северный угол сруба, была увенчана рогами горного козла, выполненными из дерева. Седельные покрытия лошадей были украшены аппликацией. Наиболее четко прослеживается рисунок на седле одной из задних лошадей: на нем изображены восемь сфинксов – существ с пятнистым туловищем кошачьего хищника (возможно барса), человеческим лицом, рогами горного козла и крыльями. Передняя половина сфинксов была синего цвета, задняя – красного. У двух остальных лошадей заднего ряда на боку были подвешены щиты из прутиков. Основной мотив украшений лошадей последнего ряда – стилизованные орлиные грифоны на окончаниях псалий, имитация кабаньих клыков из дерева – на ремнях оголовья и сбруи. Лошади второго ряда имели украшения в виде рыб стилизованного орнамента.

Украшения лошадей первого ряда – изображения архаров и стилизованного изображения орлиного грифона. Седло одной из лошадей имеет красную окраску, на нем просматривается аппликация, мотив которой пока определить не удалось. На седлах имеются седельные подвески. Луки седел двух лошадей украшены ажурными накладками из золотой фольги и бересты. Привлекает внимание большое количество скульптурных головок коней с отверстиями для вставных рогов и ушей; орлиных грифонов, кошачьих хищников (крупные уши с завитком в основании, оскаленная пасть, миндалевидные глаза). Основу двухмерных композиций, видимо, составляли изделия из кожи, но сохранялись лишь скульптурные головы из дерева и золотая фольга [9, с. 169].

У одной из лошадей в первом ряду - плетка с деревянной рукоятью, окончание которой выполнено в виде головы хищника с оскаленной пастью,  
покрытой золотой фольгой.

В грабительском лазе встречены фрагменты колчана или горита с древками стрел и шесть костяных втульчатых трехгранных наконечников стрел, пряжка, выпуклые круглые бляхи-пуговицы, возможно от колчана или одежды человека с резным изображением на лицевой стороне свернувшегося в кольцо архара. Костяная пряжка с изображением оленя, задняя часть туловища которого вывернута и копыта помещены над головой, покрыта фольгой.

Выявлены также деревянная двухмерная композиция копытного животного, на лопатке и бедре которого вырезаны изображения головы архара; двухмерная композиция лежащего копытного животного и позолоченная статуэтка архара. Вероятно, они украшали парадное облачение погребенного человека, в том числе головной убор.

Еще один изученный в Береле курган - № 71 размером 1З х 14,5 м. В центре под насыпью выявлена могильная яма размерами 2,1 х 3,3 м и глубиной 3,3 м. На дне ее оказалось погребение человека в деревянной раме, расположенной в юго-восточной части ямы. Первоначальное положение человека было нарушено грабителями. В не потревоженном состоянии  оказалась часть скелета в области пояса, где находились остатки сильно коррозированных железных чекана и кинжала. Кроме того, в могиле располагались костяные наконечники стрел. В северо-западной части могильной ямы располагалось захоронение двух лошадей, ориентированных головами на северо-восток, с поджатыми под брюхо ногами. Узда живтоных состояла из деревянных псалиев и бронзовых кольчатых удил. Снаряжение первой лошади было украшено клыками кабанов, на одном из которых вырезано изображение ушастого орлиного грифона.

Таким образом, на некрополе Берел фиксируются курганы эпохи ранних кочевников, которые четко разделяются по размерам и сопроводительному инвентарю, маркируя тем самым социальную стратификацию общества. Расположение исследованных курганов в одной цепочке, возможно, диктуется их близкими родственными отношениями. Конструктивные особенности наземных и внутримогильных сооружений, вещевой комплекс, фиксируемые элементы погребального обряда позволяют отнести курганы ранних кочевников к позднему этапу пазырыкской культуры Алтая. Археологическое исследование курганов проводилось с послойной разборкой вручную наземной части сооружения, позволяющей проследить особенности архитектурных приемов и строительного дела древних жителей долины, элементы погребальной обрядности, а, следовательно, и некоторые моменты религиозно-мифологических представлений.

При исследовании курганов Казахского Алтая выявлен ряд конструктивных особенностей наземных сооружений ранних кочевников, позволяющих интерпретировать их в качестве ключевых элементов для создания целостной конструкции, сохранившей свое состояние в течение более чем двух тысяч лет. Это такие элементы как платформа, образованная выложенными на уровне погребенной поверхности крупными плитами с напуском друг на друга; многорядная крепида из вертикально установленных плит одинакового размера; околомогильная ограда из положенных плашмя блоков и плит; надмогильная выкладка в виде купола из подобранных по размеру плиток и др. Каждый из них характеризуется определенным подбором материала по размерам и форме, способом кладки, местом в системе конструкции. Имея в целом сходную конструкцию, тем не менее, каждый курган имеет свои особенные отличительные особенности, свидетельствующие об индивидуальном подходе создателей к каждому погребально-поминальному сооружению, обусловленные видимо, социальной, половозрастной принадлежностью умершего. На настоящем этапе исследования, наряду с общими признаками, характерными для царских курганов степной Евразии и особенно Горного Алтая, в конструкции погребально-поминальных объектов Казахстанского Алтая наблюдаются отличные, специфические черты. Культовые (поминальные) и погребально-поминальные сооружения древних тюрков, которые чаще располагаются к востоку от курганов ранних кочевников, показывают, что и в более поздне время эта территория оставалась священной для кочевых этносов. Древние тюрки, видимо, осознавали в какой-то степени связь с прежними обитателями долины, поэтому строили свои погребально-поминальные сооружения рядом с курганами ранних кочевников.

Дальнейшее археологическое исследование курганов некрополя Береля имеет серьезные перспективы как одного из памятников, играющего важную роль не только в решении отдельных проблем археологии эпохи ранних кочевников и древних тюрков, но и в реконструкции культурно-исторических процессов региона в целом.

Территория Алтая являлась одним из центров формирования так называемого скифо-сибирского звериного стиля, что фиксируется по многочисленным образцам изобразительного искусства. В памятниках ранних кочевников Алтая он представлен особенно ярко. Их изучение позволит не только делить особенности формирования этого стиля, но и обозначить некоторые аспекты мифологических представлений древних номадов.
Сооружение в рассматриваемое историческое время грандиозных курганов на Алтае означает, что данная территория являлась священной. Берельскую группу памятников, имеющую некоторые этнографические отличи в сравнении с памятниками Горного и Центрального Алтая, следует рассматривать на данном этапе исследований как локальный вариант пазырыкской культуры.

На территории Берельского некрополя работы будут продолжены. Также планируется открытие здесь музея под открытым небом, в текущем году будет начато полное восстановление десяти раскопанных курганов. Несколько из них будут реконструированы, чтобы туристы, спускаясь в подземелье, видели все так, как это было в древности. Уже разработан план работы и получена поддержка акима Восточно-Казахстанской области Виктора Храпунова. По подсчетам специалистов, на его создание уйдет 5-6 лет. Берельский некрополь находится как раз на пути уже разработанных туристических маршрутов, поэтому этот комплекс гармонично в них впишется и будет вызывать огромный интерес у казахстанских и зарубежных гостей.

Литература:

1. Ибраев А. «Долина царей» открывает сокровища саков // Известия – Казахстан – 2003 – 12 ноября.
2. Культура Восточного Казахстана. Душа и память народа. – Усть-Каменогорск, 2003. – 125 с.
3. Байпаков К.М. Археология Казахстана / К.М. Байпаков, Ж.К. Таймагамбетов, Т. Жумагамбетов. – Алматы, 1993 – 352 с.
4. Самашев З.С., Базарбаева Г.А., Жумабекова Г.С. и др. Археологические изыскания в Казахском Алтае / З.С. Самашев, Базарбаева Г.А., Жумабекова Г.С. и др. // Известия НАН РК. Серия общественных наук. – Алматы, 2004 - №1. – С. 223-227.
5. Шевченко В. Тайны древних курганов // Казахстанская правда – 1999 – 19 августа.
6. Самашев З.С., Франкфорт А.П., Ермолаева А.С. и др. Исследование культуры древних кочевников Казахстанского Алтая / З.С. Самашев, А.П. Франкфорт, А.С. Ермолаева и др. // Проблемы изучения и сохранения исторического наследия. – Алматы, 1998. – С. 174-184.
7. Шевченко В. О чем поведали курганы //  Казахстанская правда – 2006 – 14 января.
8. Кущ Г. Сокровища номадов в краеведческом музее // Рудный Алтай – 2001 – 13 февраля.
9. Самашев З. Некоторые итоги работы на некрополе Берел / З. Самашев, Г. Джумабекова, Г. Базарбаева, А.Чотбаев,  А. Онгар, Г. Киясбек, Е.  Толегенов // Изучение памятников археологии Павлодарского Прииртышья. – Павлодар, 2006. – С. 168-175.