Научная статья "Великие немецкие классики и русская литература"
статья по теме

                                            1. Введение

      Мир немецкой поэзии велик, красочен и разнообразен. «Сумрачный германский гений», по крылатому выражению Александра Блока, наиболее мощно проявил себя именно в поэзии, философии и музыке, которые так часто на протяжении многовековой истории Германии вступали между собой в союз. Среди множества талантливых немецких поэтов разных эпох особое место  занимают Иоганн Вольфганг Гёте, Фридрих Шиллер и Генрих Гейне. Их влияние на мировую, в том числе и на русскую литературу очень велико.   На протяжении двух столетий не одно поколение русских поэтов вдохновенно перелагало на родной язык строфы Гёте, Шиллера и Гейне. В истории восприятия немецкой поэзии в России ясно выделяются три ключевых периода. Это – первая треть ХIХ века, предромантизм и романтизм, когда воздействие германской духовной культуры было особенно мощным и помогло становлению новой русской поэзии Пушкина и его современников. Это – Жуковский с его непревзойдёнными переводами баллад Гёте и  Шиллера, без которых немыслима история русской баллады. Это – Тютчев, переводивший, прежде всего, немецкую философскую лирику. Второй период – русский «серебряный век», эпоха Некрасова и его соперника Фета, Огарев, молодой Тургенев, позднее – Мей, А. К.Толстой, М. Михайлов. Русская поэзия ищет и находит новые для себя художественные возможности, обращаясь к переводу чрезвычайно музыкальной немецкой лирики песенного склада (переводы Мея из Гёте и Гейне, положенные на музыку Мусоргским и Чайковским). Громадную известность приобретает Гейне, в котором видят союзника в борьбе за общественную тему в поэзии, за поэтическое освоение простой будничной жизни и будничной речи («Гренадёры» Михайлова и другие его  переводы  из Гейне). И третий период – примерно второе десятилетие двадцатого века. В двадцатые годы на гребне революционной волны можно наблюдать бурный, хотя и недолгий всплеск интереса к немецкой поэзии. В области перевода немецких поэтов в это время успешно работают Ф. Сологуб, А. Блок, Б. Пастернак, О. Мандельштам.

   В данной работе мы попытались проанализировать некоторые стихотворные произведения Гёте, Шиллера и Гейне и их переводы известных русских поэтов. Главной нашей задачей при этом анализе мы ставили сравнение переводов с оригиналами. Мы постарались определить, насколько русские переводы близки по содержанию к стихотворениям классиков немецкой литературы, насколько они передают их чувства и переживания,  в какой степени они раскрывают характер и особенности героев лирических произведений Гёте, Шиллера и Гейне. Для того чтобы глубже разобраться в этом,  мы посчитали необходимым выяснить, какие существуют способы и этапы переводов художественных текстов.

         2. Способы и этапы переводов художественных текстов.

Существуют различные способы переводов, как стихотворений в целом, так и его отдельных частей.
Перевод стихотворений в целом делится на подстрочный перевод, вольный перевод и поэтический перевод, но не вольный, а более строгий по отношению к оригиналу.
Подстрочный перевод — это почти дословный перевод, подразумевающий лишь в некоторых местах замену на эквиваленты языка перевода.
Вольный перевод сохраняет общее содержание и форму, а всю область особенного, характерного только для стихотворения, передает с помощью замен (не всегда равноценных).
Третий вид перевода наиболее хорошо сохраняет и общее содержание, и форму, и черты присущие стихотворению.

Этапов перевода обычно выделяют три:
1) Всесторонний анализ оригинала, рассмотрение его содержания, его семантики и стиля, т.е. тех языковых средств, которые употребляет автор для выражения содержания.
2) Поиск в языке перевода и в традиции литературы, существующей на этом языке, эквивалентных средств воссоздания важнейших черт оригинала.
3) Синтез в новое художественное целое черт, выделенных в оригинале и трансформированных в соответствии с особенностями литературного языка перевода.

     Таким образом, задача переводчиков очень сложна. Им необходимо не только точно передать смысловое содержание оригинала, но и синтезировать его в новое художественное произведение.

    Если говорить о переводе как о способе интерпретации поэтического текста, то остро встаёт вопрос о границах свободы этой интерпретации. Особенно тогда, когда переводчиком является великий поэт. Такие переводы  отличаются наименьшей точностью, но в наибольшей степени покоряют читателя талантом, красотой и поэтической силой. Именно такие переводы нам и хотелось бы рассмотреть в данной работе.

          3. Иоганн Вольфганг фон Гёте и его баллада „Erlkönig“.

Великий немецкий поэт Иоганн Вольфганг  фон Гёте родился 28 августа 1749 года в городе Франкфурте в знатной дворянской семье. Его отец был юристом. Начальное образование Гёте получил дома под руководством своей матери – очень образованной женщины.  Он продолжил своё образование в гимназии, а затем в Лейпцигском университете, где он изучал право. Ещё в ранней юности он увлёкся поэзией и начал писать стихи. Во время обучения в университете, Гёте заинтересовался также искусством и естественными науками, которые остались его увлечениями на всю жизнь. Но более других занятий, его интересовала литература. В 1769 году Гёте издаёт первую книгу своих стихов, а в 1772 – роман «Страдания юного Вертера», написанный под впечатлением личных переживаний – несчастной любви к Шарлотте Буфф.           Роман был переведён на многие европейские языки и принёс молодому Гейне известность.

За свою долгую жизнь (Гёте умер в  1832 году  в возрасте 83 лет) великий поэт создал огромное количество произведений: прозаических и поэтических, среди которых особое место занимает драма «Фауст», над которой Гёте работал почти всю жизнь.

     Баллада „Erlkönig“ была написана Гёте для зингшпиля «Рыбачка», который был поставлен в июле 1782 года в Тифурте и тогда же опубликован. Вот текст баллады:

                       Erlkönig
Wer reitet so spät durch Nacht und Wind?
Es ist der Vater mit seinem Kind;
Er hat den Knaben wohl in den Arm,
Er faßt ich sicher, er hält ihn warm.
Mein Sohn, was birgst du so bang dein Gesicht? –
Seihst, Vater, du den Erlkönig nicht?
Den Erlenkönig mit Kron' und Schweif? –
Mein Sohn, es ist ein Nebelstreif. –
“Du liebes Kind, komm, geh mit mir!
Gar schöne Spiele spiel ich mit dir;
Manch bunte Blumen sind an dem Strand,
Meine Mutter hat manch güldnen Gewand.”
"Mein Vater, mein Vater, und hörest du nicht,
Was Erlenkönig mir leise verspricht?" –
" Sei ruhig, bleibe ruhig, mein Kind;
In dürren Blättern säuselt der Wind." –
“Willst, feiner Khabe, du mit mir gehn?
Meine Töchter sollen dich warten schön;
Meine Töchter führen den nächtlichen Reihn,
Und wiegen und tanzen und singen dich ein.”
" Mein Vater, mein Vater, und siehst du nicht dort
Erlkönigs Töchter am düstern Ort?" –
"Mein Sohn, mein Sohn, ich seh es genau:
Es scheinen die alten Weiden so grau." –
“Ich liebe dich, mich reizt deine schöne Gestalt;
und bist du nicht willig, so brauch ich Gewalt.”
"Mein Vater, mein Vater, jetzt faßt er mich an!
Erlkönig hat mir ein Leids getan!" –
Dem Vater grauset's, er reitet geschwind,
Er hält in den Armen das ächzende Kind,
Erreicht den Hof mit Mühe und Not;
In seinen Armen das Kind war tot.

     В 1818 году баллада была переведена на русский язык И. А. Жуковским. Жуковский опубликовал своего «Лесного Царя» в этом же году в альманахе

«Для немногих».

ЛЕСНОЙ ЦАРЬ
Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
Ездок запоздалый, с ним сын молодой,
К отцу, весь издрогнув, малютка приник;
Обняв его держит и греет старик.
“Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?” –
“Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул;
Он в темной короне, с густой бородой”. –
“О нет, то белеет туман над водой”.
“Дитя, оглянися, младенец, ко мне;
Веселого много в моей стороне:
Цветы бирюзовы, жемчужны струи;
Из золота слиты чертоги мои”.
“Родимый, лесной царь со мной говорит:
Он золото, перлы и радость сулит”. –
“О нет, мой младенец, ослышался ты:
То ветер, проснувшись, колышет листы”.
“Ко мне, мой младенец; в дубраве моей
Узнаешь прекрасных моих дочерей:
При месяце будут играть и летать,
Играя, летая, тебя усыплять”.
“Родимый, лесной царь созвал дочерей:
Мне, вижу, кивают из темных ветвей”. –
“О нет, все спокойно в ночной глубине:
То ветлы седые стоят в стороне”.
“Дитя, я пленился твоей красотой:
Неволей иль волей, а будешь ты мой”. –
“Родимый, лесной царь нас хочет догнать;
Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать”.
Ездок оробелый не скачет, летит;
Младенец тоскует, младенец кричит;
Ездок погоняет, ездок доскакал…
В руках его мертвый ребенок лежал.

Безусловно, перевод Жуковского гениален. Но насколько он точен? Сравним первые строфы баллады Жуковского с подстрочным переводом:

Кто едет верхом ветреной ночью?
Это отец со своим ребёнком
Мальчик у него в руках.
Он взял его надёжно и держа согревает
Мой сын, что ты прячешь тревожно лицо?
Не видишь ли ты, отец, лесного царя?
Лесной царя с короной и хвостом?
Мой сын, это тумана полоса.
Ты милый ребёнок, подойди, пойдём со мной.
Готов весело играть я с тобой
Некоторые пёстрые цветы растут на берегу
Моя мать сошьет золотые одежды.
Мой отец, мой отец, ты слышал,
Как лесной царь что-то мне тихо обещает?
Будь спокойным, оставайся спокойным, моё дитя,
в сухих листьях вздыхает ветер.
Хочешь, милый мальчик, пойти со мной?
Мои дочки будут прекрасно тебя нянчить.
Мои дочки будут водить хоровод ночной
и баюкать и танцевать и петь с тобой!

    Уже с первой строфы мы видим у Жуковского то, чего у Гёте нет: ездок дан стариком, ребёнок издрогшим, что сразу наводит на мысль, что сам Лесной царь – это бред, галлюцинация. Мальчику только видится лесной царь, потому что он болен. У Гёте ребёнок дрожит от того, что видит лесного царя, у Жуковского  - наоборот, дрожит от болезни, возможно засыпая от усталости, и видит царя во сне. Различен и  сам образ лесного царя ( кстати, у Гёте – он называется не лесной царь, а ольховый, от слова «die Erle»  - ольха). У Гёте – царь  появляется в обличие демона – с короной и львиным хвостом, у Жуковского – величественный старик в «тёмной короне, с густой бородой», как будто старец из детской сказки.

    Следует также обратить внимание на неточный перевод отдельных слов. Например, устаревшее значение словa „warten“ –  «нянчить», современное значение этого  слова  - «ждать», у Жуковского превращается в нейтральное « узнать моих дочерей». Некоторые слова у Гёте имеют двойной смысл. Что усиливает эмоциональное воздействие поэтических строк. Например,“scheinen“ – и «светиться», и «казаться», поэтому ивы то ли светятся, превращаясь в царских дочерей, то ли кажутся ребёнку ими. „Reizen“ –  и « раздражать», и «очаровывать», поэтому дитя  и очаровывает царя, и доводит его до неистовства – раздражает его. Конечно, в русском переводе эта игра слов потеряна.

   И, тем не менее, перевод Жуковского - великолепен. Марина Цветаева в своей статье «Два лесных царя» так охарактеризовала его: « Лучше перевести «Лесного царя», чем это сделал  Жуковский – нельзя. И  не должно пытаться. За столетие давности это уже не перевод, а подлинник. Это просто другой «Лесной царь». Русский «Лесной царь» - из хрестоматии и страшных детских снов.»

  Но существуют и другие переводы этой баллады Гёте. Вот перевод другого великого русского поэта -  Афанасия Фета:

Кто поздний верховый под ветром ночным?
То едет отец с малюткой своим.
Он мальчика верною обнял рукой,
Его прижимает и греет собой.
— Сынок мой, что жмёшься ты, взоры вперя?
— Отец, иль не видишь ночного царя?
Лесного царя, что в короне, с хвостом?
— Сынок, то полоска в тумане густом.
«Ребёнок милый, пойдём за мной:
Мы чудные игры затеем с тобой.
Долина цветами пестро́ поросла,
Одежд золотых моя мать припасла».
— Отец мой, отец, или ты не слыхал,
Что́ шепотом царь мне лесной обещал?
— Не бойся, мой мальчик, покоен будь ты:
То ветер сухие тревожит листы.
«Иди же, прелестный малютка, скорей:
Я дам тебе в няньки моих дочерей, —
Мои дочери станут ночною порой
Плясать и, баюкая, петь над тобой».
— Отец мой, отец, иль не видишь и сам
Лесного царя дочерей ты вот там?
— Сынок мой, сынок, я давно разглядел:
То ряд старых ветел во мраке так бел.
«Люблю тебя, сердцу ты мил моему;
Коль сам не пойдёшь, я насильно возьму».
— Отец мой, отец, вот меня он схватил, —
Лесной царь, я чувствую, мне повредил!
Отцу стало страшно, он гонит коня,
Он мальчика держит, что дышит, стеня, —
Насилу достиг он двора своего…
Ребёнок был мёртв на руках у него.

У Фета перевод, безусловно, более близок к оригиналу, но менее выразителен с художественной точки зрения.

                   4. Фридрих  Шиллер и его баллада „Handschuh“

Немецкий поэт, драматург и философ Фридрих Шиллер родился 10 ноября 1759 года в небольшом городе Марбахе в семье небогатых бюргеров. Его отец был полковым фельдшером. Отец мечтал, чтобы его сын стал военным и в 1773 году отдал его в военную академию.  Там он провёл почти 8 лет. В академии Шиллер изучал медицину, и 1780 году он получил место полкового врача. Ещё в студенческие годы Шиллер заинтересовался театром и занялся драматургией. Свою первую драму «Разбойники» он опубликовал в 1781 году. Она сразу принесла ему известность. Ещё больший успех имела драма «Коварство и любовь», которая завоевала популярность не только в германии, но и в других странах.

В 1789 году Шиллер получил место профессора в университете города Йена. Там же он познакомился с Гёте. Затем они встретились вновь  в городе Веймаре, где оба жили в дальнейшие годы. Гёте руководил Веймарским национальным театром, а Шиллер писал для этого театра свои драмы. Имена Гёте и Шиллера навечно связаны между собой. Перед зданием национального театра в Веймаре стоит памятник обоим писателям – они соединены общим венком славы.  Их дружба и творческий союз продолжались до самой смерти Шиллера в 1805 году. И похоронены они рядом в  усыпальнице Великого герцога. За свою недолгую жизнь Шиллер создал огромное количество литературных произведений. Среди них – драмы, баллады, лирические стихотворения.

     Одним из самых известных произведений Шиллера является баллада „Der Нandschuh“ («Перчатка»). Шиллер написал эту балладу в 1797 году, годом позднее она была опубликована в альманахе “Musenalmanach für das Jahr 1797“,Вильгельм Гумбольдт считал эту балладу лучшей публикацией названного альманаха. Первый перевод «Перчатки»  на русский язык был сделан М. Ю. Лермонтовым в 1829 году. Но более известен перевод В. А. Жуковского, опубликованный  в журнале «Муравейник» в 1831 году. Сюжет баллады таков: действие происходит в средние века, во времена рыцарей и прекрасных дам. Ожидая сражения между леопардами, львом и тигром, на балконе сидит король Франц, окружённый знатными дамами. Он подаёт знак рукою, и распахиваются ворота клетки, откуда по очереди выскакивают дикие звери. В ярости они бросаются друг на друга. И тут с балкона падает женская перчатка и оказывается посередине арены между зверей. Все зрители замирают в ожидании: что же будет дальше? В это время молодая дама – госпожа Кунигунда - обращается к своему рыцарю со словами: « Ну, что ж, мой рыцарь, если Ваша любовь и вправду так сильна, как вы мне твердите, то поднимите мою перчатку!». И рыцарь Делорж спускается на арену, поднимает перчатку и возвращает её даме. И  не просто возвращает, а бросает её красавице в лицо, со словами: « Благодарности не нужно!» Таково, в кратком изложении содержание баллады. А теперь сравним текст Шиллера и перевод Жуковского. Возьмём начало баллады, в котором показан выход зверей:

           Vor seinem Löwengarten,

            Das Kampfspiel zu erwarten,

            Saß König Franz,

            Und um ihn die Großen der Krone,

            Und rings auf hohem Balkone

            Die Damen in schönem Kranz.

            Und wie er winkt mit dem Finger,

            Auf tut sich der weite Zwinger,

            Und hinein mit bedächtigem Schritt

            Ein Löwe tritt,

            Und sieht sich stumm

            Rings um,

            Mit langem Gähnen,

            Und schüttelt die Mähnen,

            Und streckt die Glieder,

            Und legt sich nieder.

            Und der König winkt wieder,

            Da öffnet sich behend

            Ein zweites Tor,

            Daraus rennt

            Mit wildem Sprunge

            Ein Tiger hervor.

            Wie der den Löwen erschaut,

            Brüllt er laut,

            Schlägt mit dem Schweif

            Einen furchtbaren Reif,

            Und recket die Zunge,

            Und im Kreise scheu

            Umgeht er den Leu

            Grimmig schnurrend;

            Drauf streckt er sich murrend

            Zur Seite nieder.

            Und der König winkt wieder,

            Da speit das doppelt geöffnete Haus

            Zwei Leoparden auf einmal aus,

            Die stürzen mit mutiger Kampfbegier

            Auf das Tigertier,

            Das packt sie mit seinen grimmigen Tatzen,

            Und der Leu mit Gebrüll

            Richtet sich auf, da wird’s still,

            Und herum im Kreis,

            Von Mordsucht heiß,

            Lagern sich die greulichen Katzen.

Перевод:

            Перед своим зверинцем,

            С баронами,с наследным принцем,

            Король Франциск сидел;

            С высокого балкона он глядел

            На поприще,сражения ожидая;

            За королем,обворажая

            Цветущей прелестию взгляд,

            Придворных дам являлся пышный ряд.

            Король дал знак рукою-

            Со стуком растворилась дверь,

            И грозный зверь

            С огромной головою,

            Косматый лев

            Выходит;

            Кругом глаза угрюмо водит;

            И вот, всё оглядев,

            Наморщил лоб с осанкой горделивой,

            Пошевелил густою гривой,

            И потянулся,и зевнул,И лёгю Король опять рукой махнул-

            Затвор железной двери грянул,

            И смелый тигр из-за решётки прянул;

            Но видит льва,робеет и ревёт,

            И крадется,косяся взглядом,И лижет морду языком,

            И,обошедши льва кругом,

            Рычит и с ним ложится рядом

           И в третий раз король махнул рукой-

           Два барса дружною четой

           В один прыжок над тигром очутились;

           Но он удар им тяжкой лапой дал,

           А лев с рыканьем встал...

           Они смирились,

           Оскалив зубы, отошли,

           И зарычали,и легли.

Выход зверей – самый яркий эпизод у Шиллера. Первое, что мы представляем себе, читая эти строки в оригинале – это опасность, исходящую от хищников на арене; страх, который испытывают зрители предстоящего боя. И достигается это за счёт композиции и  посредством лексических и фонетических средств немецкого языка. Льва Шиллер показывает степенным, гордым, величественным. Для этого используются соответствующие языковые средства. Это, прежде всего слова с долгими гласными: „Gähnen“, „Mähnen“, „ Glieder“, „nieder“. Леопарды – ловкие, быстрые, решительные, поэтому автор использует лексику с дифтонгами и краткими гласными: „doppelt“, „geöffnete“, „einmal“,“speit“. Появление тигра сопровождается рычанием, и это тоже показывается языковыми средствами: автор использует много слов, содержащих сонорный звук «r»: „brüllt“, „Reif“,“schnurrend“, „murrend“  и другие. К сожалению, в переводе Жуковского этот фонетический ряд утерялся. Средствами русского языка оказалось просто невозможно передать эти характеристики хищников. Поэтому сена выхода диких зверей получилась у Жуковского не такой яркой. Как у Шиллера. Следует отметить также, что у Жуковского четыре шиллеровские сцены, рисующие выход хищников, сливаются в одну. Отсюда и снижается впечатление, которое показывает опасность, стоящую перед рыцарем, снижается «картинность сцены».

    Неточность изображения характеров персонажей коснулась  у Жуковского не только зверей, но  и людей. Красавица у него  лицемерна и холодна и воспринимает поступок рыцаря как должное, а рыцарь выдержан и полон чувства собственного достоинства. В финале баллады рыцарь у Жуковского действует внешне спокойно, приняв обдуманное решение и ничем не выдавая волнения страстей. Финальные слова он произносит с такой силой и достоинством, что не оставляет сомнений в правильности своего поступка. Шиллеровский герой же более нейтрален. Особенно показателен момент, когда Жуковский добавляет отсутствующие характеристики состояния вернувшегося с арены рыцаря. И почему же у Шиллера названы по именам и рыцарь, и дама, а Жуковского дама не названа? Осмелимся предположить, что переводчик оставил имя того героя, поступок которого для него важнее. Жуковский пишет скорее о поступке рыцаря, чем дамы.

    Таким образом, мы можем охарактеризовать перевод Жуковского, как вольный перевод. Он переводит текст так, как он его понимает, видит, чувствует. Он выявляет и выносит на первый план то, что его лично волнует. Он не копирует. А преображает оригинальный текст.

        5. Гейне и его стихотворения „Lorelei“ и „Ein Fichtenbaum“

Генрих Гейне родился 13 декабря 1799 года в небогатой еврейской

семье в Дюссельдорфе. Его отец был торговцем сукном. Первоначальное образование Гейне получил в монастыре. Затем продолжил его в гимназии. Но дальнейшее обучение в университете семья Гейне не могла оплатить. Два года он работал в Гамбурге у своего богатого родственника – банкира, который оплатил в дальнейшем обучение Гейне в Боннском университете, а затем в университете города Геттинген. В 1821 году Гейне приезжает в Берлин. Где знакомится со многими известными людьми: поэтами, журналистами, философами. В это же время в берлинских газетах были опубликованы его первые стихи, многие из которых были сатирическими и содержали критику политического строя  Германии того времени. Вдохновлённый идеями французской революции 1830 года, Гейне уезжает в Париж, где остаётся на долгие годы. В 1842 году  он ненадолго возвращается в Германию и под впечатлением этой поездки, создаёт самую известную свою поэму  «Германия. Зимняя сказка».17 февраля 1836 года Гейне умирает в Париже от тяжёлой болезни.

     Одно из самых красивых и лиричных произведений Гёте - это «Лорелея».

Лорелея( по немецки «Lore Lay» или « Lorelei ») — центральный персонаж романтической поэзии. Мифологический прообраз Лорелеи:— дева-чаровница, речная фея, героиня немецких народных легенд. Ее имя восходит к названию крутого утеса Лурлей (Lurlei) на Рейне близ Бахараха. Это название, буквально означавшее "сланцевая скала", позднее было дважды переосмыслено: сначала как "сторожевой утес", а затем как "скала коварства". Лурлея упоминается в немецких текстах X века. По свидетельству миннезингера XIII в. Марнера, именно у этой скалы хитрые карлики (Luri, Lurli) оберегают сокровища Нибелунгов. Легенда о Лорелее долгое время оставалась лишь местным преданием:
«В древние времена в сумерки и при лунном свете на скале Лурлей появлялась девушка, которая пела столь обольстительно, что пленяла всех, кто ее слушал. Многие пловцы разбивались о подводные камни или погибали в пучине, потому что забывали о своей лодке, и небесный голос певицы-волшебницы как бы уносил их от жизни».
Литературную жизнь образу Лорелеи, как и само литературное имя, дал немецкий поэт-романтик Клеменс Брентано в своей стихотворной балладе "Лорелея" ("Die Lore Lay"), включенной им первоначально в роман "Годви" (1801-1802). Лорелея у Брентано — не просто колдунья, русалка, равнодушно губящая людей, — это несчастная женщина, тяготящаяся своим роковым волшебством.
    Гёте написал свою «Лорелею» в 1823 году и включил это стихотворение в цикл «Опять на родине». Героиня одного из самых знаменитых стихотворений Гейне сохраняет трагическую серьезность чувств, но трагедия становится уже уделом пловца, а не Лорелеи. Сама героиня здесь предстает как средоточие романтических "тревог" и "скорбей", как олицетворение неумолимой судьбы, гибельного рока.

      Нам показалось интересным сравнить дословный перевод этого стихотворения с переводами великих русских поэтов.

Вот оригинал этого стиха на немецком языке:

Ich weiß nicht, was soll es bedeuten
Daβ ich so traurig bin;
Ein Märchen aus alten Zeiten,
Das kommt mir nicht aus dem Sinn.

Die Luft ist kühl, und es dunkelt,
Und ruhig flieβt der Rhein;
Der Gipfel des Berges funkelt
Im Abendsonnenschein.

Die schönste Jungfrau sitzet
Dort oben wunderbar,
Ihr goldnes Geschmeide blitzet,
Sie kämmt ihr goldenes Haar.

Sie kämmt es mit goldenem Kamme,
Und singt ein Lied dabei;
Das hat eine wundersame,
Gewaltige Melodei.

Den Schiffer in kleinen Schiffe
Ergreift es mit wildem Weh;
Er schaut nicht die Felsenriffe,
Er schaut nur hinauf in die Höh’.

Ich glaube, die Wellen verschlingen
Am Ende Schiffer und Kahn;
Und das hat mit ihrem Singen
Die Lorelei getan.

Один из первых переводов «Лорелеи» на русский язык принадлежит Льву Мею:

Бог весть, отчего так нежданно
Тоска мне всю душу щемит,
И в памяти так неустанно
Старинная песня звучит?

Прохладой и сумраком веет;
День выждал вечерней поры;
Рейн катится тихо, и рдеет,
Вся в искрах, вершина горы.

Взошла на утёсы крутые.

И села девица-краса,
И чешет свои золотые,
Что солнечный луч, волоса.

Их чешет она, распевая,-
И гребень у ней золотой,-
А песня такая чудная,
Что нет и на свете другой.

И обмер рыбак запоздалый
И, песню заслышавши ту,
Забыл про подводные скалы
И смотрит туда - в высоту...

Мне кажется, так вот и канет
Челнок, ведь рыбак без ума,
Ведь песней призывною манит
Его Лорелея сама.
            1858

      Нельзя назвать этот перевод самым удачным. У Мея, как нам кажется, потеряна самобытность древней немецкой легенды. Речная нимфа Лорелея превращается в девицу- красавицу из русских сказок.

      Известен также перевод Александра Блока:



Не знаю, что значит такое,
Что скорбью я смущён;
Давно не даёт покою
Мне сказка старых времён.

Прохладой сумерки веют,
И Рейна тих простор;
В вечерних лучах алеют
Вершины дальних гор.

Над страшной высотою
Девушка дивной красы
Одеждой горит золотою,
Играет златом косы.

Золотым убирает гребнем
И песню поёт она:
В её чудесном пеньи
Тревога затаена.

Пловца на лодочке малой
Дикой тоской полонит;
Забывая подводные скалы,
Он только наверх глядит.

Пловец и лодочка, знаю,
Погибнут среди зыбей;
И всякий так погибает
От песен Лорелей.
          1909

    Александр Блок в своем переводе стремился достичь максимальной ритмической близости к немецкому тексту. Каждая строка его перевода в точности равна соответствующей строке оригинала, так что мы можем в полной мере оценить все своеобразие немецкой поэзии с ее пульсирующими, постоянно перебиваемыми ритмами. Но, возможно, именно это стремление как можно точнее перевести строки Гейне помешали великому поэту создать

гениальный перевод.

    Наиболее интересным нам представляется перевод Самуила Яковлевича Маршака. Его перевод очень лиричен:

Не знаю, о чём я тоскую.
Покоя душе моей нет.
Забыть ни на миг не могу я
Преданье далёких лет.

Дохнуло прохладой, темнеет.
Струится река в тишине.
Вершина горы пламенеет.
Над Рейном в закатном огне.

Девушка в светлом наряде
Сидит над обрывом крутым,
И блещут, как золото, пряди
Под гребнем её золотым.

Проводит по золоту гребнем
И песню поёт она.
И власти и силы волшебной
Зовущая песня полна.

Пловец в челноке беззащитном
С тоскою глядит в вышину.
Несётся он к скалам гранитным,
Но видит её одну.

А скалы кругом всё отвесней,
А волны- круче и злей.
И верно погубит песней
Пловца и челнок Лорелей.

Сравним перевод Маршака с дословным переводом:

Я не знаю, что должно значить

То, что я печален.

Сказка из прошлого времени

 Не выходит у меня из ума.

Воздух холодный, темнеет,

Спокойно струится Рейн

Вершина горы сверкает

В вечерних лучах заката.

Красивейшая молодая девушка

Сидит там, на вершине скалы.

Блестят её золотые украшения.

Она причёсывает свои золотые волосы.

Она причесывает их золотым гребнем,

И при этом поёт песню.

Это – чудесная мелодия,

Полная силы.

Я знаю, волны проглотят

Рыбака  и  лодку.

И это сделала

Своим пением Лорелея.

 В переводе Маршака не все моменты переведены точно. Например:

Маршак перевёл: «Не знаю,о чём я тоскую…» А в дословном переводе мы видим другое слово: « я-печальный». Обратимся к толковому словарю.

«Тосковать-испытывать душевную тревогу, уныние, скуку»

«Печальный - проникнутый грустью, скорбью» - эти слова немного разные по значению.

«Преданье далёких лет» -  это не то же самое, что сказка;

Про наряд девушки вообще ничего не сказано, а Маршак пишет:

«Девушка в светлом наряде сидит над обрывом крутым…»

Пловец на самом деле» не глядит с тоской в вышину», « к стенам гранитным «он тоже не несётся.

При литературном переводе смысл искажается. Маршак добавляет новые слова, которых нет в стихотворении на немецком языке. При этом стих становится более красивым, лиричным, но он не точно передаёт то, что хотел сказать автор. Перевод Маршака, безусловно, является вольным переводом.

     Стихотворение “Ein Fichtenbaum” Гейне написал в 1822 году и включил его в цикл «Лирические интермеццо». Юношей Гейне должен был по желанию семьи обучаться торговому делу и с этой целью приехал в Гамбург, где поселился у своего дяди Соломона, одного из самых богатых гамбургских банкиров. Не обнаружив никаких талантов в области коммерции, Генрих с разрешения дяди посвящает себя изучению юриспруденции. Однако по-настоящему увлекает его только литература. Живя у дяди, Генрих влюбляется в его дочь, свою кузину Амалию, и начинает писать стихи. Увлечение стихами с неудовольствием воспринято в семье почтенного банкира: столь легкомысленное занятие не может не повредить репутации человека в обществе деловых буржуа. Амалия, вероятно, разделявшая взгляды семьи, не отвечает юному поэту взаимностью. Он оказывается абсолютно одиноким и непонятым в той среде, в которой живет. Цикл "Лирические интермеццо", написанный в 1822  г. двадцатипятилетним поэтом, представляет собой поэтическое отражение истории его любви — от ее зарождения до крушения.

Ein Fichtenbaum steht einsam
Im Norden auf kahler Höh.
Ihn schläfert; mit weißer Decke
Umhüllen ihn Eis und Schnee.

Er träumt von einer Palme
Die, fern im Morgenland,
Einsam und schweigend trauert
Auf brennender Felsenwand.

Вот дословный перевод этого стихотворения:

Еловое дерево стоит одиноко

На севере на голой вершине.

Ему дремлется. Белым покрывалом

Окутывают его лёд и снег.

Он мечтает о пальме,

Которая далеко в утренней стране

Печалится одиноко и молчаливо

На раскалённой скале.

Многие известные русские поэты переводили это стихотворение Гейне. Наиболее известен перевод М. Ю.Лермонтова: 

На севере диком стоит одиноко

На голой вершине сосна,

И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим

Одета, как ризой, она.

И снится ей все, что в пустыне далекой,

В том крае, где солнца восход,

Одна и грустна на утесе горючем

 Прекрасная пальма растет

Стихотворение Лермонтова было написано в 1841 году. Стихотворение построено по принципу контрастного параллелизма. Сосна и пальма находятся в разных пространственных измерениях: одетая «снегом сыпучим» сосна и южная пальма. Реально мотивированная несовместимость этих миров и легла в основу символичной образности стиха. Пространственная контрастность как бы снимается дальнейшим развитием темы: сосна «стоит одиноко», но и прекрасная пальма «одна и грустна»; одиночество той и другой Лермонтов подчеркнуто усиливает: сосна стоит «на голой вершине», а пальма — «на утесе горючем». Таким образом, основной мотив творчества Лермонтова – одиночество – находит своё отражение в этом стихотворении. Грусть, безысходность и в то же время  ощущение гармонии от соприкосновения с природой, неразрывная связь с ней человека, прикосновения к вечности. Перевод  - великолепный и очень точный, почти дословный (что не так уж часто бывает).

Но всё-таки нельзя сказать, что этот перевод абсолютно точно передаёт главную мысль стихотворения Гейне. У Гейне  - Der Fichtenbaum (сущ. мужского рода), die Palme (жен.р.). Если мы обратим на это внимание, то поймём, что речь идёт о любви, о разлуке, о тоске по любимой. У Лермонтова потеряна эта аллегория: у Гейне деревья – не только символы одиночества и печали, они олицетворяют тоскующих друг о друге людей.

Кроме Лермонтова  это стихотворение Гейне перевели в разное время Ф. И. Тютчев, А. А. Фет, М. Л. Михайлов, А. Н. Майков, З. Н. Гиппиус и другие поэты. Некоторые из этих переводов более близки по смыслу к оригиналу. Например в переводе Тютчева „Fichtenbaum“ переводится как «кедр» и при этом сохраняется любовная лирическая линия. Но, тем не менее, перевод Лермонтова является лучшим переводом этого стихотворения Гейне.

                                        6. Заключение

Мы попытались только слегка прикоснуться к поэзии классиков немецкой литературы Гёте, Шиллера и Гейне и посмотреть, как отразилось их творчество в русской литературе. Мы рассмотрели несколько поэтических произведений этих трёх великих поэтов и их переводы на русский язык.

К какому же выводу мы пришли, анализируя эти переводы?

 Великие произведения литературы рождают великие переводы. Когда переводчик – сам большой поэт, он, безусловно, вносит частицу своей творческой индивидуальности в перевод, создавая тем самым  новое художественное произведение. Русские поэты-переводчики сделали достоянием русской культуры не только огромное количество великолепных произведений, но и, как отметил известный литературовед и переводчик А. А. Гугнин «целые духовные миры разнообразных эпох и культур, переплавив эти миры в духовно-художественные пространства своей личности».

        Сам Гёте высоко ценил переводы своих произведений на русский язык. В письме к Т. Карлейлю от 15 июня 1828 года он писал: «Шотландец стремиться проникнуть внутрь произведения, француз понять его, а русский – сделать его своим достоянием». Главная заслуга  великих русских переводчиков состоит в том, что переведённое произведение становится своим, естественно и органично включается в стихию родного языка, оставаясь при этом переводным памятником чужой словесности, дающим самое наглядное и яркое представление о неповторимой индивидуальности чужого писателя и о национальном своеобразии чужой литературы.

                                        Список литературы

1. Немецкая поэзия в переводах В. А. Жуковского. Составитель  Гугнин А. А. Издательство «Радуга», Москва. 2000 год

2. Германский Орфей. Сборник стихов. Издательство «Книга», Москва, 1993 год

3.  Собрание сочинений М. Ю. Лермонтова. Издательство «Художественная литература», Москва 1968 год

4. История немецкой литературы. Балашов Н. И. и др.Москва, 1976 год

5. Heinrich Heine. Gedichte. Aufbau –Verlag, Berlin, 1982

6. Johann Wolfgang Goethe. Gedichte. Aufbau – Verlag, Berlin, 1978

7. Friedrich Schiller. Balladen und Dramen. Huber – Verlag, Berlin, 1999

8. Немецкая литература. Электронная библиотека. Директ Медиа паблишинг.