Рисование песком "Волшебное превращение"
статья

Сценарий  СНЯТИЕ БЛОКАДЫ 75 лет!

8Б дарит цветы ветеранам, и танцует под песню  «Катюша» (в современной обработке)

На Сцене за круглым столом сидит бабушка и вяжет. Вбегает внучка.

Внучка: Бабушка, Бабушка. Ты не представляешь, мы сегодня ходили в музей, нам такие ужасы рассказывали по войну, про блокаду.

(2 класс читает стихи)

Девять страничек. Страшные строчки

Девять страничек. Страшные строчки.
Нет запятых, только черные точки.
Пусто и тихо в промерзшей квартире.
Кажется, радости нет больше в мире.
Если бы хлебушка всем по кусочку,
Может, короче дневник был на строчку.
«Маму и бабушку голод унес.
Нет больше сил и нет больше слез.
Умерли дядя, сестренка и брат
Смертью голодной… » Пустел Ленинград.
Умерли все. Что поделать. Блокада.
Голод уносит людей Ленинграда.
Тихо в квартире. В живых только Таня.
В маленьком сердце столько страданья!
Умерли все! Никого больше нет.
Девочке Тане 11 лет.
Я расскажу вам, что было потом:
Эвакуация, хлеб и детдом.
Где после голода, всех испытаний
Выжили все, умерла только Таня.
Девочки нет, но остался дневник,
Детского сердца слезы и крик.
Дети мечтали о корочке хлеба…
дети боялись военного неба.
Этот дневник на процессе Нюрнбергском
Был документом страшным и веским
Плакали люди, строчки читая.
Плакали люди, фашизм проклиная.
Танин дневник — это боль Ленинграда,
Но прочитать его каждому надо.
Словно кричит за страницей страница:
«Вновь не должно это все повториться!

Бабушка:( откладывает вязание, обнимает внучку, гладит по голове) Ну, что ты внучка, не расстраивайся, да были страшные времена, суровые. Было холодно и голодно, но мы держались. Мы надеялись, что сделаем мир лучше, а для этого мы должны были оставаться людьми и сохранить наше наследие.

С первого дня войны, например, работники Эрмитажа принимали участие в упаковке ценностей, затрачивая на еду и отдых не более часа в сутки. А со второго дня к ним на помощь пришли сотни людей, которые любили Эрмитаж.. старые и молодые пришли сюда по зову сердца. Когда вокруг города замкнулось кольцо блокады в надежных подвалах зданий оборудовали 12 бомбоубежищ, в которых до начала 1942 г. постоянно жили около двух тысяч человек. И хотя Эрмитаж как музей не работал, его сотрудники продолжали вести научную деятельность и даже устраивать лекции по искусствоведению. Ни один экспонат не был утерян за время войны, и лишь небольшую их часть потребовалось реставрировать.

Не смотря на войну, мы ходили в театр, слушали веселую музыку, это помогало не надолго забыть, о том, что творится вокруг.  Ежедневно ленинградские газеты публиковали театральную афишу, и эта информация была не менее востребована, чем сводки с фронта. Выступления артистов существенно поднимали боевой настрой людей, отогревали сердца и души, давили силы жить.

Артисты   не только играли в театрах, вселяя надежду ленинградцам, они еще и ездили на фронт, были своего рода посланцами, связывавшими город и фронт, ленинградцев и бойцов на передовой.

Сценка:

За сценой голос: 1942 год. Рыбацкое. Фронт.

Бойцы одетые в форму сидят полукругом

Песня «Землянка»

Выходит актриса и бойцы просят ее:

-Пожалуйста, спойте нашу любимую «Улыбнись мой милый»

Актриса: хорошо, хорошо!

Поет. (во время песни актриса кидает цветок, который до этого держала в руках. )

Все уходят

Голос за сценой. Прошло пол года.

Семенченко Галину Павловну просят подняться в кабинет директора.

Актриса входит в кабинет, там сидит человек в военной форме.

Встает

- Здравствуйте, разрешите представиться. Генерал Свиридов.

-Здравствуйте, генерал.

Достает из кармана ромашку, и протягивает ей.

- Вы подарили мне этот цветок, когда приезжали к нам  на фронт. Он участвовал со мной боях и одержал  победу.

Актриса берет цветок в руки, смотрит на него, поднимает глаза.

- Надо же, в блокаду даже цветы особенные! (нежно улыбается генералу)

Бабушка: А еще, внучка, у нас, у ленинградцев было секретное оружие.

Внучка: Какое?

Бабушка: (улыбаясь) секретное.

 Чтецы:

Враг окружил Ленинград со всех сторон. Целый год он душил его железной блокадой, осыпал бомбами и снарядами, умертвлял голодом и холодом. И стал готовиться к последнему штурму. Уже напечатаны были во вражеской типографии билеты на торжественный банкет в лучшей гостинице города - 9 августа 1942 года.

 Но враг не знал, что несколько месяцев назад в осаждённом городе появилось новое "секретное оружие". Его доставили на военном самолёте с медикаментами, которые так нужны были больным и раненным. Это были четыре больших объёмистых тетради, исписанными нотами. Их с нетерпением ждали на аэродроме и увезли, как величайшую драгоценность. Это была Седьмая симфония Шостаковича!

Когда дирижёр Карл Ильич Элиасберг, высокий и худой человек, взял в руки заветные тетради и стал их просматривать, радость на его лице сменилась огорчением. Чтобы эта грандиозная музыка зазвучала по-настоящему ,нужно было 80 музыкантов! Только тогда мир услышит её и убедится, что город, в котором жива такая музыка, никогда не сдастся, и что народ, создающий такую музыку, непобедим. Но где взять такое количество музыкантов?Дирижёр горестно перебирал в памяти скрипачей, духовиков, ударников, которые погибли в снегах долгой и голодной зимы.

 И тогда по радио объявили о регистрации оставшихся в живых музыкантов. Дирижер, шатаясь от слабости, обходил госпитали в поисках музыкантов. Ударника Жаудата Айдарова он отыскал в мертвецкой, где и заметил, что пальцы музыканта слегка шевельнулись. "Да он же живой!" - воскликнул дирижер, и это мгновение было вторым рождением Жаудата. Без него исполнение Седьмой было бы невозможным - ведь он должен был выбивать барабанную дробь в "теме нашествия".

С фронта потянулись музыканты. Тромбонист пришел из пулеметной роты, из госпиталя сбежал альтист. Валторниста отрядил в оркестр зенитный полк, флейтиста привезли на санках - у него отнялись ноги. Трубач притопал в валенках, несмотря на весну: распухшие от голода ноги не влезали в другую обувь. Сам дирижер был похож на собственную тень. Но на первую репетицию они все же собрались.

 Руки одних огрубели от оружия, у других тряслись от истощения, но все старались изо всех сил держать инструменты, словно от этого зависела их жизнь. Это была самая короткая в мире репетиция, продолжавшаяся всего пятнадцать минут, - на большее у них не было сил. Но эти пятнадцать минут они играли! И дирижер, старавшийся не упасть с пульта, понял, что они исполнят эту симфонию. У духовиков дрожали губы, смычки струнников были как чугунные, но музыка-то звучала! Пусть слабо, пусть нестройно, пусть фальшиво, но оркестр играл.

 И был назначен день концерта - 9 августа 1942 года. Но враг по-прежнему стоял под стенами города и собирал силы для последнего штурма. Вражеские орудия взяли прицел, приказ на вылет ждали сотни вражеских самолётов. И немецкие офицеры ещё раз взглянули на пригласительные билеты на банкет, который должен был состояться после падения осаждённого города, 9 августа.

Великолепный белоколонный зал был полон и встретил появление дирижёра овацией. Дирижёр поднял палочку, и мгновенно наступила тишина. Долго ли она продлится? Или враг обрушит сейчас шквал огня, чтобы помешать нам? Но палочка пришла в движение - и в зал ворвалась неслыханная прежде музыка. (фрагмент 7 симфонии.)

Когда музыка кончилась и вновь наступила тишина, дирижёр подумал: "Почему они сегодня не стреляли?" Отзвучал последний аккорд, и в зале на несколько секунд повисла тишина. И вдруг все люди встали в едином порыве - по их щекам катились слезы радости и гордости, а ладони раскалились от грома аплодисментов.

Весь оркестр искал по всему городу сырую картошку, не для того чтобы съесть, а чтобы добыть крахмал. Картофелину принесли, натерли на терке, залили водой, процедили. Очистки, а мякоть бережно отложили – это еда. Из нее потом испекли лепешки. Крахмал же заварили кипятком и опустили туда манишку дирижёра, высушили и отутюжили. Карл Ильич Элиасберг дирижировал как всегда в черном фраке и в белоснежной до звона накрахмаленной манишки и в галстуке – бабочке.

Почему же фашисты не стреляли? Нет, стреляли, вернее, пытались стрелять. Они целились в белоколонный зал, они хотели расстрелять музыку. Но 14-й артиллерийский полк ленинградцев обрушил за час до концерта на фашистские батареи лавину огня, обеспечив семьдесят минут тишины, необходимой для исполнения симфонии. Ни один вражеский снаряд не упал рядом с филармонией, ни что не мешало музыке звучать над городом и над миром, и мир, услышав её, поверил: этот город не сдастся, этот народ непобедим!

Внучка: Бабушка, к нам в школу приходил ветеран и рассказывал про их жизнь в школе, в блокадном городе.  Про то, как они тушили зажигалки, как ходили по квартирам , помогая  нуждающимся.

Песня Ленинградские мальчишки

Бабушка: А я помню, как нам устроили Новый год.  На празднике нам дали обед из 3-х блюд и подарили новогодние подарки ( несколько штучек печенья, несколько штучек кураги и  конфетка). Елка в нашей школе проводилась в вестибюле и в столовой, теперь на этом месте располагается библиотека .

А 5  января 1942 года новогодняя елка для школьников –старшеклассников проходила в помещении театра драмы им. А.С. Пушкина. Моя старшая сестра рассказывала, что хотя света в городе уже давно не было , в фойе стояла огромная, сверкающая огнями елка. Играла музыка и они танцевали вокруг елки, ребята еле держались на ногах, но сколько радости было в их глазах.

(вальс Домокур, Самукова, Кузнецова)

Бабушка: в 43 у нас было еще одно радостное событие, которое вселило в нас не то что надежду, а веру, в то, что мы победим.

Внучка: Я знаю, 18 января 1943 года была прорвана блокада Ленинграда.

Друг, товарищ, там, за Ленинградом,
Ты мой голос слышал за кольцом,
Дай мне руку! Прорвана блокада.
Сердце к сердцу – посмотри в лицо.

Кровь друзей, взывавшая к отмщенью,
На полотнах полковых знамен.
На века убийцам нет прощенья.
Прорвана блокада. Мы идем!

Мы сегодня снова наступаем,
Никогда не повернем назад…
Мой сынишка ленинградец спит, не зная,
Как сегодня счастлив Ленинград.

Песня Темная ночь.

Внучка: Бабушка, а что взрослые не отмечали праздников.

Задумчиво. Да им, наверное, было не до этого.

Бабушка: Да нет… Понимаешь, наш народ такой, что может  преодолеть очень многое… наши родители  и влюблялись и праздники отмечали, как бы не было трудно, они не падали духом.

Я помню, один случай. Была бомбежка. Мама нас собрала и мы побежали в бомбоубежище.  Сидим. Тишина. И вдруг …

Вместо супа — бурда из столярного клея,

Вместо чая — заварка сосновой хвои.
Это б всё ничего, только руки немеют,
Только ноги становятся вдруг не твои.
Только сердце внезапно сожмётся, как ёжик,
И глухие удары пойдут невпопад…
Сердце! Надо стучать, если даже не можешь.
Не смолкай! Ведь на наших сердцах — Ленинград.
Бейся, сердце! Стучи, несмотря на усталость,
Слышишь: город клянётся, что враг не пройдёт!

Песня Джеймс Каннеди

Бабушка: Ну, а в 44 г к  нам пришла великая радость. Наши славные бойцы, защитники  Ленинграда выбили проклятых фашистов и сняли блокаду. Город вздохнул полной грудью.

Внучка встает:

За залпом залп.
Гремит салют.
Ракеты в воздухе горячем
Цветами пёстрыми цветут.
А ленинградцы
Тихо плачут.

Ни успокаивать пока,
Ни утешать людей не надо.
Их радость
Слишком велика –
Гремит салют над Ленинградом!

Их радость велика,
Но боль
Заговорила и прорвАлась:
На праздничный салют
С тобой
Пол-Ленинграда не поднялось.

Рыдают люди, и поют,
И лиц заплаканных не прячут.
Сегодня в городе –
Салют!
Сегодня ленинградцы
Плачут…

Общая песня.

Над заставами ленинградскими

Заставами ленинградскими

Вновь бушует соловьиная весна.

Где не спали мы в дни солдатские,

Тишина кругом, как прежде, тишина.

Припев:

Над Россиею

Небо синее,

Небо синее над Невой.

В целом мире нет,

Нет красивее

Ленинграда моего!

В целом мире нет,

Нет красивее

Ленинграда моего!

Нам все помнится: в ночи зимние

Над Россией, над родимою страной,

Весь израненный, в снежном инее,

Гордо высился печальный город мой.

Славы города, где сражались мы,

Никому ты, как винтовки, не отдашь.

Вместе с солнышком пробуждается

Наша песня, наша слава, город наш!

 Под видео салюта .Все кричат поздравляем и спасибо и дарят цветы