Лексика «Слова о полку Игореве»
статья по русскому языку по теме

Лексика «Слова о полку Игореве» в ее современном восприятии.

        Лексика современных русских народных говоров, сохраняя в своем составе многие архаические черты, является одним из важных и вполне надежных источников исторической лексикологии и лексикографии. Воссоздание истории отдельного слова и всего словарного состава языка ученые в настоящее время связывают с системой словарей исторического цикла (этимологических, исторических, диалектных), способных обеспечить прочтение истории слова каждого языка с необходимой для специалиста глубиной.

В качестве исследовательского материала нами используется словарный состав одного из выдающихся памятников древнерусской письменности – «Слова о полку Игореве». Среди дошедших до нашего времени древнерусских текстов «Слово о полку Игореве» занимает особое место. Этот гениальный памятник воплотил в себе все лучшие особенности литературы Древней Руси и явился, по словам Д.С. Лихачева, «героическим прологом русской литературы».

«Слово о полку Игореве» содержит немало устаревшей лексики, с точки зрения современного русского языка, слов и выражений, употребленных только в нем и неизвестных другим древнерусским текстам. Это весьма осложняет прочтение памятника, понимание отдельных его слов и фраз, которые оставались ранее загадкою. Однако в настоящее время то, что когда-то казалось непонятным, получило истолкование на основе привлечения к комментированию текста «Слова» многочисленных параллелей из других памятников древнерусской литературы, из произведений фольклора, а также широкого привлечения материалов народных говоров, что показало плодотворность и перспективность такого подхода к изучению языка «Слова о полку Игореве».

Актуальность исследования определяется рассмотрением вопроса соотнесенности устаревшей лексики древнерусского памятника с точки зрения наличия или отсутствия таковой в современном русском литературном языке, а также значимостью анализируемого разряда лексических единиц в лексико-семантической системе русского языка,  в языковом сознании его носителей. Настоящее исследование посвящено проблемам, связанным с составом и особенностями развития устаревшей лексики русского языка.

Предметом исследования в работе является устаревшая лексика современного русского языка, т. е. словесные единицы, вышедшие из активного употребления, но сохранившиеся в пассивном словаре носителей языка, объектом – текст  памятника «Слова о полку Игореве».

Правильное толкование устаревших лексических единиц крайне важно для восприятия художественных и исторических текстов современными носителями русского языка,  как истинное постижение русской художественной литературы и русской истории невозможно без осмысленного восприятия каждого слова в читаемом тексте, будь то художественное произведение XII - XX вв. или исторический документ.

К разряду устаревшей лексики относим языковые единицы, которые в толковых словарях, характеризующих словарный состав современного русского языка, имеют стилистические пометы «устаревшее», «старое», «книжное», «высокое» или специальные графические пометы, а также указания на исторический характер реалии в самой словарной статье. Наша работа выполнена на основе анализа материалов словарных статей: Словаря-справочника «Слова о полку Игореве»: В 6 вып. / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); Ин-т рус. яз.; Под ред. Б. Л. Богородского, Д. С. Лихачева, О. В. Творогова; Сост. В. Л. Виноградова. - Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1965—1984- 1371с.; Толкового словаря живого великорусского языка В.И. Даля - М: Эксмо, 2007. – 869с.; Толкового словаря русского языка С.И Ожегова – М., 1992. – 944; Толкового словаря русского языка: в 4т., под ред. Д.Н. Ушакова – М., 1935-1940; Современного толкового словаря русского языка Т.Ф. Ефремовой – М., 2000. – 1123с.; и Этимологического словаря русского языка Г.П. Цыганенко – М.,1989.- 511с.

Отбор экспериментального материала осуществлялся методом выборки устаревших лексем из памятника.

Основной целью научной работы является изучение состава и особенностей развития устаревшей лексики русского языка,  а также анализ архаизмов и историзмов в «Слове о полку Игореве» с точки зрения их диахронии и современного состояния.

Для достижения названных целей считаем необходимым выполнение следующих задач:

• изучить научную литературу по теме, определить сущность и основные типологические особенности устаревшей лексики и дать характеристику основным понятиям «архаизма» и «историзма»;
• выбрать лексемы определенного тематического плана, рассмотреть значение и употребление данной лексики в исследуемом памятнике, проследить историю развития значений и употреблений ее в современном русском языке;
• проанализировать наличие выявленных архаизмов и историзмов в словарях различного типа, раскрыть этимологию лексем;

Для решения поставленных задач в работе использовались методы компонентного, лексикографического, сравнительно-сопоставительного анализа, лингвистического описания и наблюдения.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней представлена целостная характеристика процессов развития лексики русского языка на материале древнерусского памятника «Слова о полку Игореве», определены ее основные разряды, проанализированы основные типы архаизмов и историзмов и их стилистическое использование в современном русском языке.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что оно вносит вклад в решение проблем развития русского языка, расширяет научные представления о процессах, касающихся словесных единиц, входящих в пассивный запас современных носителей русского языка.

Практическая значимость работы определяется возможностью использования ее материалов, результатов и выводов в вузовском преподавании курсов современного русского литературного языка, в спецсеминарах и спецкурсах по лексикологии и семасиологии русского языка, в практике преподавания русского языка в средней школе на уроках русского языка по теме: «Устаревшая лексика» и на уроках литературы, связанных с изучением памятника «Слова», а также в лексикографической практике при подготовке общих толковых словарей современного русского языка и специальных словарей устаревшей лексики.

Словарный состав является наиболее подвижным языковым уровнем, изменения и совершенствования которого особенно заметны. Они непосредственно связаны с производственной деятельностью человека, с экономическим, социальным, политическим и культурным развитием жизни народа. В лексике отражаются все процессы исторического развития общества. С одной стороны, эти изменения требуют от языка, чтобы он пополнялся новыми словами, а с другой – часть слов устаревает и перестаёт употребляться в современном языке, за исключением особых случаев. Поэтому на каждом этапе развития языка в нём выделяется громадный слой лексики живой, активной, необходимой в данный период времени для общения между членами общества в их сложных, многообразных взаимоотношениях. Одни предметы, реалии быта, понятия, качества, явления существуют издавна, и слова, их названия, активно используются носителями языка; другие предметы и понятия отмирают, а с ними уходят их наименования.

Учитывая все это, словарный состав общенародного языка можно разделить на две большие группы: активный словарь и пассивный словарь. В активный словарный запас входят те повседневно употребляемые слова, значения которых понятны людям, говорящим на данном языке. К пассивному запасу слов относятся такие слова, которые либо имеют ярко выраженную окраску устарелости, либо, наоборот, в силу своей новизны еще не получили широкой известности.

Особое место среди процессов развития русского языка занимает процесс перераспределения между лексикой активного и лексикой пассивного запасов. Процесс перехода в пассивный запас языка отдельных лексем не является однонаправленным: часть устаревших слов вновь возвращается в активный словарный запас языка, т. е. происходит процесс реактивации. Названный процесс происходит в значительной мере за счет устаревания (архаизации) одних слов и актуализации других. Он обусловлен и внеязыковыми причинами, например социальными изменениями, и собственно языковыми, из которых весьма существенную роль играют системные связи устаревающих слов: чем они обширнее, разнообразнее и прочнее, тем медленнее переходит слово в пассивные слои словаря.

Понятие активного и пассивного запаса языка в лексикографическую теорию и практику ввел Л.В. Щерба. К пассивному лексическому запасу в работе «Опыт общей теории лексикографии» Щерба относил слова, которые стали менее употребительными и круг использования которых сузился. [Щерба 1974: 265] В современном языкознании существует несколько точек зрения на пассивный словарный запас языка. В одном случае в пассивный словарь языка лингвистами включается часть словарного состава языка, состоящая из лексических единиц, употребление которых ограничено особенностями означаемых ими явлений или лексических единиц, известных только части носителей языка (архаизмы, неологизмы), используемых только в отдельных функциональных разновидностях языка (книжная, разговорная и другая стилистически окрашенная лексика). Это понимание пассивного лексического запаса отражено в «Лингвистическом энциклопедическом словаре» и разделяется Б.П. Баранниковой и А.А. Реформатским, Д.Э. Розенталем и М.А. Теленковой. [Арапов 1990: 369] Сторонники другой точки зрения утверждают, что пассивный словарь - это часть словарного состава языка, понятная всем владеющим данным языком, но мало употребляемая в живом повседневном общении; пассивный словарь составляют устаревшие или устаревающие, но не выпавшие из словарного состава языка слова, многие неологизмы, которые еще не вошли в привычное словоупотребление. Такое понимание пассивного словарного запаса языка отражено в энциклопедии «Русский язык» и поддерживается Н.М. Шанским, М.И. Фоминой, Ф.П. Сороколетовым. [Русский язык. Энциклопедия 1999: 199]

К числу дискуссионных в научной литературе относится вопрос о понятии «устаревшая лексика». Ярким свидетельством отмеченного факта является отсутствие единого общепринятого термина для обозначения устаревшей языковой единицы, а также различия в смысловом наполнении понятий «архаизм» и «историзм». Традиционно под понятием «устаревшей» (устарелой) понимается «вышедший из живого употребления и воспринимаемый как пережиток более раннего периода в развитии языка». [СЛТ 2003: 575] В связи с этим под устаревшими словами мы будем понимать «слова современного русского языка, вышедшие из активного употребления, но сохранившиеся в пассивном словаре и в большинстве своем понятные носителям языка». [Филин 1979: 360] Устаревшая лексика представляет собой словесные единицы, вышедшие из активного употребления, но сохранившиеся в пассивном словаре носителей языка.

По своему происхождению устаревшими могут быть слова:

1. исконно русские (оный, сполох – «тревога»), общеславянские:

1) молвить (молва) -  «слух, толки в народе» общеславянское. Имеет соответствия в других индоевропейских языках. Современное слово через древнерусское мълва > молва <молва, слух> восходит к праславянскому *mъ1vа/*mо1vа «говорение» (ср. из него ст.-сл. млъва «молва», чеш. mluva «речь»). Из праславянского *molva с утратой -l- укр. мова «язык, речь»; польск. mowka «короткая остроумная речь». Праславянское *molva образовано с суффиксом -v-a от того индоевропейского корня *mol-/*mel- !издавать голос, говорить», что в слове молить. Ему родственны: лит. malda «просьба»; греч. melos «песнь, стих», melpo «хвалю»; хет. meld «давать обет»; нем. melden «заявлять». От существительного *molva с помощью суффикса -i-ti образован глагол *molviti «подавать голос, произносить», давший древнерусское молвити «шуметь, орать, говорить, хлопотать» современное молвить «произнести, сказать что-либо» (ср. болг. мълвя «говорю, спорю»; чеш. molviti «роптать, ворчать»). [Цыганенко 1989: 237];

2) «перст» в значении «палец руки» (устар.) – общеславянское и имеет праславянские *pьrstъ корни. Имеет соответствия в других индоевропейских языках. Современное слово развилось из древнерусского пьрстъ «палец руки» вследствие изменения ь > е и утраты слабого редуцированного ъ. Древнерусское пьрстъ восходит к праславянскому *pьrstъ, которому соответствуют лит. pirstas, лтш. pirsts «палец руки и ноги». Дальнейшее происхождение слова *pьrstъ не выяснено. [Цыганенко 1989: 296];

2. заимствованные:

1) Слово «брань», которое в этимологическом словаре Г.П. Цыганенко определяется как заимствованное из старославянского языка, имеет характерное для него неполногласное сочетание -ра- (ср. иное: рус. диал. боронь «запрет», боронить «охранять»; укр. боронити «защищать» и оборона «защита»). Восходит к праславянскому *bоrnь «сражение», образованному с помощью суффикса отвлеченной предметности -нь (ср. ругань) от праславянского *borti «бить» (бороться).  Брань - первоначально «битва, война» (ср. словен. bran «оборона»; болг. брана «защита»; польск. bronic «защищать»; лит. barti, baru «бранить», «ругаться»). [Цыганенко 1989: 39];

2) Лексема «престол» «трон монарха» (как символ власти). Заимствовано из старославянского языка в древнерусский период. Ст.-сл. прѣстолъ - тожд. образовано с помощью приставки прѣ- в усилительном, (возвышенном) значении от сущ. столь «стул, место сидения». [Цыганенко 1989: 328];

3. Слова, у которых нет общепринятой этимологии: слово «дума» имеет несколько значений: «мысль», «жанр украинского эпоса», «орган управления». В русских памятниках отмечается с XII в. Общепринятой этимологии не имеет. Современное слово из древнерусского дума «мысль, совет, совещание» (в укр. дума – «мысль», исторически «законодательное учреждение», «слово, сказание»). Древнерусское дума восходит к праславянскому *duma, дальнейшее происхождение которого объясняется по-разному. Одни полагают, что оно образовано с помощью тематического -а (наградить-награда) от глагола *doumeti > доумѣти – «дойти до ума», «сообразить». Ср. древнерусский глагол с суффиксом -ва- доумѣвати «воспринимать как обычное, понимать»; ср. с отрицанием не- недоумѣвати, давшее современное недоумевать «становиться в тупик», «колебаться вследствие непонимания». Другие утверждают, что праславянское *duma заимствовано из германских языков. Ср. гот. doms «суд, слава»; др.-англ. dom «предположение, мысль», «собрание». На славянской почве о развился в и [у]. От существительного *duma «мысль» образован глагол *dumati > древнерусское думати «мыслить, совещаться»; современное  думать «иметь мысли о ком-нибудь или чем-нибудь», укр. думати; болг. думам «говорю»; польск. dumac «думать», «мечтать». [Цыганенко 1989: 118]

В зависимости от причин архаизации устаревшие слова делятся на два разряда: историзмы и архаизмы. 

Под историзмами понимаются «устаревшие слова, вышедшие из употребления в связи с исчезновением обозначавшихся ими понятий», например: армяк, воевода, дань, кафтан, князь. [Филин 1979: 360] Историзмы употребляются в текстах, в которых речь идет о прошлом (художественная литература, исторические исследования); они не имеют синонимов в современном русском языке.

Различают следующие виды историзмов:

1. Лексические (полные) – слова (одно- и многозначные), вышедшие из активного употребления и не используемые для номинации новых реалий, например, крамола «заговор, мятеж», боярин, кожух, гридня, воевода, дань.
2. Семантические (частичные) – устаревшие значения многозначных слов, совмещающих в своей семантике и исторические, и актуальные значения.
3. Особый ряд историзмов, называющие реалии, явления, исчезнувшие из жизни носителей языка, но актуальные для других современных народов, смыкающиеся с экзотизмами: 1) слово король имеет несколько значений: 1. «государь, управляющий королевством»; 2. «владельческий сан, почитаемый ниже императора»; 3. «в шахматах, старшая шашка»; 4. «картах, старшая по тузу карта, с изображением короля». [В.Даль 2007: 358] Лексема король определяется, как: 1. Один из титулов монарха, а также лицо, имеющее этот титул. 2. Игральная карта с изображением мужчины в короне. 3. Главная фигура в шахматной игре. 4. перен., предприниматель-монополист в какой-н. отрасли промышленности, торговли. 5. перен., в некоторых сочетаниях: лучший среди других подобных. [Ожегов 1992: 243];2) сабля - ж. немецк. ручное, холодное оружие, кривая стальная полоса, с рукоятью и ножнами, носимая при левом бедре. [В.Даль 2007: 203] Сабля -  рубящее и колющее оружие с длинным изогнутым клинком. [Ожегов 1992: 711]

К архаизмам (греч. archaios — древний). относят лексемы, называющие существующие реалии, но вытесненные по лингвистическим или экстралингвистическим причинам из активного употребления синонимическими лексическими единицами. [Филин 1979: 360] В зависимости от того, устаревает ли слово полностью, используются ли отдельные его элементы, меняется ли фонетическое оформление слова, выделяют несколько типов архаизмов:

1. Архаизмы собственно-лексические - слова, которые устарели целиком и полностью вышли из употребления (борзый, вздымать, граять, перст).
2. Архаизмы лексико-семантические - слова, в которых может устареть одно из значений, в то время как остальные продолжают использоваться в современном языке (вещий, воскладать, знаемы, омочить).
3. Архаизмы лексико-фонетические - слова, у которых устарело и претерпело изменения фонетическое оформление: может измениться 1-2 звука и / или место ударения (град, златой).
4. Архаизмы лексико-словообразовательные - устаревшие слова, которые могут отличаться от современных приставкой и / или суффиксом (дружество – дружба, ресторация – ресторан, рыбарь – рыбак).
5. Архаизмы грамматические - слова, в которых могут измениться отдельные грамматические формы (ср.: название поэмы А. С. Пушкина «Цыганы» – современная форма цыгане) или принадлежность этого слова к определенному грамматическому классу (слова рояль, зала употреблялись как существительные женского рода, а в современном русском языке это слова мужского рода). [Литневская 2006: 113]

Героем «Слова о полку Игореве» является не какой-нибудь из князей, а русский народ, Русская земля. К ней, к Русской земле, обращена вся полнота личных чувств автора «Слова». Образ Русской земли – центральный в древнерусском памятнике. Вся она находится в поле зрения автора, введена в центр повествования.

Образ родины, полной городов, рек и многочисленных обитателей, как бы противопоставлено образу пустынной Половецкой степи – «стране незнаемой», ее яругам (оврагам), холмам, болотам и «грязевым» местам. Автор «Слова о полку Игореве» говорит о мирном труде русских «ратаев» - пахарей, нарушенном многочисленными и кровопролитными усобицами князей. Междоусобная борьба князей была трагически осложнена нависшей над Русью половецкой опасностью. Включает в «Слово» автор и такие названия, как «князь», «боярин» (бояре), «король», «салтан».

Природа в «Слове о полку Игореве» - гигантский резервуар поэтических средств. Автор с изумительной точностью передает своеобразный характер звуков, издаваемых животными – зверями и птицами: соловей – «ущекотал», его пение – «щекот»; орлы «клекотом зовут»; дятлы «тектом путь кажут»; вороны «граяхуть»; галки «говоряхуть», а их крик – «говор».

Отдельно отметим видовое название некоторых животных, например, «полозы ползали», «чернядями на ветрах». Полозие, собирательное, употреблено в памятнике 1 раз: «Тогда врани не граахуть, галици помлъкоша, сорокы не троскоташа, полозие ползоша только.» [с.393]

В словаре-справочнике «Слова о полку Игореве» полоз — полозъ — один из видов крупных змей. [Вып. 4. 1965-1984: 183]

Полоз — огромнейшая из змей, удав. [В.Даль 2007: 652]

Название «полоз» — не книжное, а широко распространенное, народное. Полозы, или, по выражению Слова, «полозие», и в настоящее время нередко встречаются в Приазовских степях, а еще недавно, когда много было целинных степей, полозы водились в огромном количестве. Полозы, несмотря на свои крупные размеры, быстро и бесшумно скользят среди степной травы. Автор «Слова» использовал эту особенность полозов, чтобы подчеркнуть тишину в степи во время бегства Игоря: все животные молчали и, не нарушая тишины, «полозие ползаша только». Русскому слову полоз, полозие соответствует диалектное болгарское плаз с тем же значением, что и в русском языке — уж, большая змея, стрелец.

Чернядь — чрьнядь — утка-нырок (употр. 1 раз): «О Донче! не мало ти величія, лелѣявшу князя на влънахъ ...стрежаше е́ гоголемъ на водѣ, чаицами на струяхъ, чрьнядьми на ветрѣхъ.» [с.393]

Словарь-справочник «Слова о полку Игореве» трактует лексему следующим образом: черневеть, чернить — общее название утки нырка. Недаром дано этой породе уток собирательное имя: они появляются не очень рано весной, всегда огромными стаями; Весьма чутки и «чрьняди на ветрѣхъ». Для названия характерно, что оно выступает в памятнике уже с разрушенным значением собирательности (чрьнядьми), которая, надо думать, определила первоначальное наименование птицы). Слов, параллельных чернядь, в русском языке вообще немного: челядь, рухлядь, и этим объясняется происшедшая деэтимологизация суффиксальной части слова — чернеть. Исключительное развитие родственный суффикс -адь получил в сербском, где он является продуктивной приметой со значением собирательных названий молодых существ. [Вып. 6. 1965-1984: 257]

Автор знает повадки птиц: «Коли соколъ въ мытехъ бываетъ, высоко птицъ възбиваетъ: не дастъ гнѣзда своего въ обиду.» [с.387]

Выражение «въ мытехъ» и до настоящего времени сохранилось кое-где среди охотников. Этим термином обозначают линьку, главным образом тот период, когда молодая птица надевает оперение взрослой, т.е. достигает половой зрелости. [Лихачев 1982: 100]

Особенно богата оружейная терминология «Слова». Сабли в памятнике «гремлют» о шлемы, «припешивают» крылья соколам, ранят их. Мечи «увелят» Половецкую землю, или «гремят» и «позванивают» о шлемы, «притрепывают» врагов. Неоднократно говорится в «Слове о полку Игореве» о мечах, о стягах и копьях. Меч в Древней Руси был символом войны, княжеской власти и чести. Стягами же подавали знаки войску. Поднятый стяг служил символом победы. [Лихачев 1982: 108]

Исследовательская база нашей научной работы над языком древнерусского памятника конца XII века «Слова о полку Игореве» составляет более 150 лексических единиц. Максимально полно изучены значения 50 найденных архаизмов и историзмов в тексте, частота и сфера их употребления, произведен семантический  анализ слов и словарных статей. Данные современных словарей показали, что все выявленные нами слова даны с пометами: книжное, устаревшее, либо высокое, поэтическое, что позволяет говорить об особом характере их использования в современном русском языке. Анализируемые нами лексемы из «Слова о полку Игореве», ставшие для современного русского языка историзмами и архаизмами, представлены достаточно разнообразными тематическими группами:

1. названия титулов: князь, боярин – бояре, воевода (лексические историзмы); особый вид историзмов (экзотизмы) - король, салтан;
2. военные наименования в свою очередь можно разбить на отдельные ЛСГ:

• названия военных снаряжений, атрибутики  и орудий: архаизмы - древко, хоругвь, колчан, копье, лук, булатный меч, засапожный нож, каленые сабли, стрела, стремя, стяг, шлем, щит, цепи;
• названия воинских объединений: полк (лексико-семантический архаизм), дружина, рать;
• названия военных понятий: брань, полечь, раздор (лексико-семантические архаизмы); усобица (лексический историзм);

Среди других ТГЛ нами выделены:

1. названия старинной одежды: кожух (полный историзм), плащ, покрывало (лексико-семантические архаизмы);
2. название построек в Древней Руси: град (лексико-фонетический архаизм); вежи, гридница, забрало, терем (лексические историзмы);
3. названия народов Древней Руси и племен: касоги, половцы (полочане), русичи, куряне, авары, венгеры, греки, моравы, татары, шельбиры, топчаки, ревуги, ольберы, хиновы (лексические историзмы);
4. обращения: ветер, ветрило (лексико-фонетический архаизм); вещий Боян, господа, иноземец (лексико-семантические архаизмы); владыко, великий князь, милый лада, раб, буй тур, ярый тур (лексические историзмы);
5. слова, характеризующие песенно-поэтическое мастерство: быль, воспеть, песнотворцы, повесть (лексико-семантические архаизмы); припевка (лексико-словообразовательный архаизм), песнь (лексико-фонетический архаизм);
6. слова, обозначающие цвета, дающие определения: червленый, борзые кони (собственно-лексические архаизмы); красный, поганые полки (лексико-семантические архаизмы); злаченый шлем, златоверхий терем (лексико-фонетические архаизмы);
7. слова, обозначающие мыслительные процессы: думою сдумать, замышление, помыслить, разуметь (лексико-семантические архаизмы);
8. понятия, характеризующие звуки, шумы: говор (лексико-семантический архаизм); граять, клекот, кликать (клик), молвить, рокотать, рыкать, возвещать щекот (собственно-лексические архаизмы); изронить, кажут (лексико-фонетические архаизмы);
9. видовые наименования различных животных: чернядями на ветрах – «утка-нырок», полозы ползали – «крупные змеи» (собственно-лексические архаизмы);
10. наименования денежных единиц: ногата, резана (лексические историзмы); «дань по белке со двора» (фразеологизм);
11. особо следует выделить в «Слове о полку Игореве» фразеологизмы: будьте здравы, вложить мечи в ножны, железные путы, испить шлемом из Дона, крамолу ковать, преломить копье, сложить голову, свивать славу, растекаться мыслию по древу, рыскать по тропе Трояна, трубы трубят, свычаи и обычаи, суды рядить;

Остановимся более подробно на истории самых интересных и необычных слов. 

Названия титулов.

«Боянъ же, братие, не 10 соколовь на стадо лебедѣй пущаше, нъ своя вѣщиа пръсты на живая струны въскладаше, они же сами княземъ славу рокотаху.» [с.378]

«Боян же, братия, не десять соколов на стаю лебедей напускал, но свои вещие персты на живые струны воскладал, а они уже сами князьям славу рокотали.»  [с.396]

В Словаре-справочнике «Слово о полку Игореве»  слово князь употреблено 35 раз и имеет несколько значений: 1. Правитель области (княжества, удела) в древней Руси. 2. Предводитель, вождь. В памятнике лексема носит сугубо официальный характер и значит «правитель княжества, своего удела». [Вып. 1. 1965-1984: 212]

В словаре русских историзмов «князь» в Древней Руси - 1. Вождь племени или союза племен, правитель государства, имевший постоянные вооруженные силы - княжескую дружину; высший представитель класса феодалов. 2. Почетный наследственный дворянский титул, передававшийся потомству от владетельных князей (с XVIII в. присваивался по указу императора); лицо, имевшее этот титул. В XVIII - нач. XIX вв. потомки великих и удельных князей, утратившие свои права и княжества еще в XV - XVI вв. и происходившие из родов Рюриковичей и Гедиминовичей, именовались просто князьями и сиятельными князьями. Великий князь. В России до 1917 г. - форма титулования и официально-почтительного обращения к младшим членам императорской фамилии и светлейшим князьям. [Аркадьева 2005: 88]

В.Даль в толковом словаре дает небольшую историческую справку слову князь и трактует его следующим образом: 1. начальник, властелин; владетель области, княжества; 2. почетное званье некоторых дворянских родов, от владетельных князей, или жалованных почетно. Князья величаются сиятельством, а иные, в том числе владетельные германские князья, светлостию. Князь мира сею, князь бесовский, сатана. Русские князья частью потомки бывших владельных князей, частью признаны в этом звании из татарских мурз и ханов, или жалованы государями. Великий князь, встарь, повелевал уделами, как государь; ныне это сан всех вообще членов императорского дома, принц. [В.Даль 2007: 305]

С.И. Ожегов дает определение слову князь с пометами старое и устаревшее: 1. В феодальной Руси: предводитель войска и правитель области. 2. Наследственный титул потомков таких лиц или лиц, получавших его при царизме в награду, а также лицо, имеющее этот титул. || прил. княжеский, -ая, -ое, княжий, -ья, -ье (устар.) и княжой, -ая, -ое (стар.). [Ожегов 1992: 311]

В современном толковом словаре Т.Ф.Ефремовой «князь» дано без каких-либо помет и трактуется как: 1. глава племени, рода, вождь военной дружины, а с развитием феодализма – высший представитель класса феодалов, правитель феодального государства; 2. почетный титул, передававшийся по наследству в некоторых дворянских родах (с XVIII в. также давался по указу императора); 3. лицо, имевшее такой титул; 4. пренебрежительное прозвище татарина (в Российском государстве до 1917 г.). [Ефремова 2000: 323]

Этимология слова князь «предводитель войска и правитель в феодальной удельной Руси», укр. князь, ст.-слав. кънѩѕь, сербохорв. кне̑з «князь», словен. knȇz «граф, князь», др.-чеш. kněz, польск. ksiądz – то же, в.-луж. knjez «господин; священник». В общеславянский период слово заимствовано из др.-герм. языков. Праслав. *kъnędzь заимствовано из прагерманского *kuningaz или гот. *kuniggs, д.-в.-н. kuning, производного от kuni «род» с помошщью суффикса –ing, откуда и фин., эст. kuningas «король»; Форма им. мн. князья́ восходит к др.-русск. княжья, собир., др.-чеш. kněžie, чеш. kněží с -з- от князь. [Цыганенко 1989: 179]

«Галичкы Осмомыслѣ Ярославе!...подперъ горы Угорскыи своими желѣзными плъки, заступивъ королеви путь, затворивъ Дунаю ворота….» [с.388]

«Галицкий Осмосмысл Ярослав!...подпер горы Венгерские своими железными полками, заступив королю путь, затворив Дунаю ворота…» [с.405]

В словаре-справочнике «Слова о полку Игореве» король — правитель некоторых европейских государств (употреблено в памятнике 1 раз). Летопись («Моление» Даниила Заточника) в XI и XII веках знает только одного соседнего короля — Венгерского; ... Киевская летопись, подробно описывающая время Изяслава II и короля Гейзы, много раз упоминаемого по поводу вмешательства венгров в русские дела, ни разу не называет короля Гейзу по имени ... «король», без более точного указания в южнорусских летописях — король Венгрии. То же мы находим и в «Слове о полку Игореве». [Вып. 1. 1965-1984: 225]

Слово король, использованное единожды, имеет несколько значений: 1. «государь, управляющий королевством»; 2. «владельческий сан, почитаемый ниже императора»; 3. «в шахматах, старшая шашка»; 4. «картах, старшая по тузу карта, с изображением короля». [В.Даль 2007: 358]

Лексема король определяется, как: 1. Один из титулов монарха, а также лицо, имеющее этот титул. 2. Игральная карта с изображением мужчины в короне. 3. Главная фигура в шахматной игре. 4. перен., предприниматель-монополист в какой-н. отрасли промышленности, торговли. 5. перен., в некоторых сочетаниях: лучший среди других подобных. [Ожегов 1992: 243]

Слово король  по происхождению общеславянское заимствование из германских языков. Происходит от собственного имени франкского короля Карла Великого. Общеславянское *karlъ развило у восточных славян полногласное сочетание оро. [ЭСШ 1971: 213]

Данное слово активно употребляется в других странах и является примером экзотизма.

 Еще одно понятие, обозначающее должностное лицо, - воевода определяется как «начальник правого левого крыла войска», либо  «градоначальник, губернатор» и дано с пометой старое. [В.Даль 2007: 152]

С.И. Ожегов дает такое значение слову воевода -  в Древней Руси и в некоторых славянских государствах: начальник войска, а также области, округа. [Ожегов 1992: 132]

В тексте памятника древнерусской письменности были найдены устойчивые словосочетания, характеризующиеся различной семантикой и частотностью употребления в настоящее время.

Военные наименования. 

Как уже было отмечено, основной пласт устаревшей лексики носит военный характер, где раскрываются основные реалии того времени.

«Боянъ бо вѣщий, аще кому хотяше пѣснь творити, то растѣкашется мыслию по древу, сѣрымъ вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы, помняшеть бо, рече, първыхъ временъ усобицѣ.» [с.378]

«Ибо Боян вещий, если хотел кому песнь воспеть, то растекался мыслию по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками. Вспоминал он, как говорил, первых времён усобицы.» [с.395]

Слово усобица встречается в тексте памятника 3 раза и употреблено в значении «вражда, раздор». Словарь-справочник «Слово о полку Игореве» фиксирует у этого слова следующие значения: 1. вражда, раздор между своими, переходящие в войну. Ср. Опыт обл. слов.: Усобица — семейное несогласие, раздор между членами семейства, междоусобие. Смол. Гуляев (Слов. Южн. Сиб.): Усобица — вражда, ссора; 2. война, вражда: «Усобица княземъ на поганыя погыбе, рекоста бо братъ брату: се мое, а то мое же; и начяша князи про малое «се великое» млъвити, а сами на себѣ крамолу ковати.» [Вып. 6. 1965-1984: 192]

В словаре В. Даля подобран полный ряд однокоренных слов: усобный, междуусобный или усобич(щ)ный, относящийся до усобицы, до взаимной, домашней вражды, драки, до раздора среди народа, в семье. Усобица (усобный) - междуусобный или усобич(щ)ный, относящийся до усобицы, до взаимной, домашней вражды, драки, до раздора среди народа, в семье. [В.Даль 2007: 847].

Словарь современного литературного русского языка С.И. Ожегова слово усобица дает с пометой старое и отмечает его значение «вражда, борьба». [Ожегов 1992: 736] Такое же значение мы можем наблюдать и в другом современном толковом словаре Т.Ф. Ефремовой, где лексема дана с пометой  устаревшее. [Ефремова 2000: 905]

С точки зрения этимологии слово усобица (междоусобная война) рассматривается как древнерусское образование с суффиксом –ица от глагола усобити – «начать междоусобие», отмечаемое в памятниках XV века и являющееся производным префиксом у- от собити – «присваивать», также зафиксированного в памятниках. Глагол собити является образованием с суф.  –ити от основы соб- ,выступающей в словах особа, собственник. [ЭСШ 1971: 467].

Таким образом, слово не изменило своего значения, только ограничило сферу употребления, перешло в пассивный запас современной лексики.

Брань – лексико-семантический архаизм, т. к. одно из значений этого слова «война, бой, битва» устарело, а брань в значении «ссора, раздор» активно используется.

В словаре-справочнике «Слова о полку Игореве» слово брань имеет несколько значений: 1. «битва, сражение»; 2. «война»; 3. «нападение»; 4 . «защита, оборона».  [Вып. 1. 1965-1984: 89]

В словаре В. Даля брань определяется как: 1. «война, сражение, битва, бой»; 2. «ссора, перекоры, свара, раздор, вражда». [В.Даль 2007: 102]

Толковый словарь под редакцией Д. Н. Ушакова дает однозначное толкование слову брань – «война», а пометы церковное, книжное, поэтическое, устаревшее указывают на его архаичность. [Ушаков 1935-1940 Т.1.: 182]

 В толковом словаре С. И. Ожегова брань определяется как «война, битва» и дается с пометой высокое. [Ожегов 1992: 58].

В современном толковом словаре русского языка Т. Ф. Ефремовой брань означает: 1. «война, битва» и дано с пометой устаревшее; 2. «осуждение, порицание, упреки». [Ефремова 2000: 55]

Лексема «брань», которое в этимологическом словаре Г.П. Цыганенко определяется как заимствованное из старославянского языка. Имеет характерное для него неполногласное сочетание -ра- (ср. иное: рус. диал. боронь «запрет», боронить «охранять»; укр. боронити «защищать» и оборона «защита»). Восходит к праславянскому *bоrnь «сражение», образованному с помощью суффикса отвлеченной предметности -нь (ср. ругань) от праславянского *borti «бить» (бороться).  Брань - первоначально «битва, война» (ср. словен. bran «оборона»; болг. брана «защита»; польск. bronic «защищать»; лит. barti, baru «бранить», «ругаться»). [Цыганенко 1989: 39]

Еще примером может устаревшей лексики военного характера является забрало (в тексте встречается 3 раза) «Ярославна рано плачетъ въ Путивлѣ на забралѣ, аркучи: О вѣтрѣ, вѣтрило! Чему, господине, насильно вѣеши?» [с.385]

«Ярославна рано плачет в Путивле на забрале, приговаривая: О ветер, ветрило! Зачем, господин, веешь ты навстречу?» [с.402]

Забрало — то же, что забороло, т.е. верхняя часть крепостной стены, где находились защитники; укрытия на верхней части стены, защищающие обороняющихся воинов (в тексте встречается 1 раз). Перен. Защита, опора. [Вып. 2. 1965-1984: 145]

Забрало употреблено в нескольких значениях и дано с пометой специальное: 1. в старинном вооружении: часть шлема, опускаемая на лицо. 2. защитная стенка в каком-н. сооружении, устройстве (спец.). [Ожегов 1992: 203]

В современном толковом словаре Т.Ф. Ефремовой забра́ло – 1. передняя подвижная часть шлема, опускаемая на лицо для защиты от ударов холодного оружия противника. 2. защитная маска из прозрачного материала или особого стекла, предохраняющая лицо человека от попадания камней, искр и т.п. при некоторых видах работ. 3. верхняя часть крепостной стены (на Руси IX-XIII вв.). [Ефремова 2000: 196]

Забрало заимствовано из старославянского языка, где является видоизменением общеславянского существительного *zabordlo (or > ра,  dl > л), образованного по средством суффикса  *-dlo (совр. ло) от глагола *zaborti, возникшего на основе глагола *borti (совр. бороть(ся), (по)бороть –or- между согласными изменилось в оро) с помощью приставки –за. Древнерусская полногласная форма забороло – «крепостная стена» ныне утрачена. Забрало буквально значит «то, что ограждается, защищает». [ЭСШ 1971: 151]

Примером устаревшей лексики является выражение «засапожный нож» — предмет национального русского мужского костюма, крупный нож с прямым клинком, носимый на поясе или, пытаясь оправдать название, в сапоге. 

«Тии бо бес щитовь съ засапожникы кликомъ плъкы побѣждаютъ, звонячи въ прадѣднюю славу.» [с.378]

«Они ведь без щитов, с засапожными ножами, кликом полки побеждают, звоня в прадедовскую славу. [с.396]

Этимология определяют, как народное название «засапожный» нож получил в XIX в. по клейму известной картвельской оружейной мастерской Зазы Пожнова (род. в 1850 г.). Около 20 мастеров производили большое количество кинжалов кавказского типа и ножей, получивших вскоре собственное имя «засапожный». Пик производства пришелся на Первую Мировую войну, когда мастерская Пожнова получила огромные государственные заказы на снабжение императорской армии короткоклинковым холодным оружием. Известно два основных типа клейма: краткое — ПОЖНОВЪ и полное ЗАЗА ПОЖНОВЪ. Очевидно, что именно от последнего и произошло название более понятное русскому уху «засапожный». Частным порядком ножи заказывали казаки, причем чаще всего не оплачивали заказы, предпочитая брать ножи за халяву. Поэтому в казацкой среде за засапожными ножами закрепилось имя «захалявных». Традиционно засапожный нож носился в паре с малым столовым ножом. Использование парных ножей описано еще в «Домострое» (XVI в.). [Марьянко 2001: 98]

В «Слове о полку Игореве», представлена и лексема «засапожникъ» - нож, носимый за голенищем сапога/ род оружия, зафиксированная в современных говорах Урала и Сибири. [Козырев 1984: 40]

Обращения.

В «Слове о полку Игореве»  частотны обращения различного типа, например, вещий Боян, великий князь, господин и др.

«Боянъ бо вѣщий, аще кому хотяше пѣснь творити, то растѣкашется мыслию по древу, сѣрымъ вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы, помняшеть бо, рече, първыхъ временъ усобицѣ.» [с.378]

«Ибо Боян вещий, если хотел кому песнь воспеть, то растекался мыслию по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками. Вспоминал он, как говорил, первых времён усобицы.» [с.396]

В «Слове» значение лексемы вещий – лексико-семантический архаизм, употреблен 4 раза. Вещий в значении «предсказывающий будущее, пророческий» используется в современной жизни, например, вещий сон.

В словаре В. Даля вещий - это «тот, кому все ведомо и кто вещает будущее» или «прорицатель, предсказатель». [В.Даль 2007: 143]

В словаре под редакцией Д. Н. Ушакова слово вещий определяется как «знающий или предсказывающий будущее, пророческий» и имеет несколько помет: книжное, поэтическое, устаревшее. [Ушаков 1935-1940: 268]

В толковом словаре С. И. Ожегова вещий – «предвидящий будущее, пророческий» дается с пометой высокое. [Ожегов 1992: 78]

Т. Ф. Ефремова в современном толковом словаре русского языка  данное слово трактует как: 1. «знающий или предсказывающий будущее» (свойственно человеку); 2. «содержащий предсказание, умный, мудрый» (о человеке) и дано с пометой устаревшее.  [Ефремова 2000: 69]

В этимологическом словаре  Г. П. Цыганенко слово вещий определяется как общеславянское, не родственно глаголу вещать. Современное слово вещий развилось из праславянского *vestjb «сведущий, знающий, мудрый»  в результате изменения перед; st в щ  (ср. пустой - пущий). Праславянское *vestjb образовано с суффиксом -j-ь от *vedtb > *vestb > весть, в свою очередь производного от ведать «знать». На базе слов зло, вещать в XIX в. возникло сложное слово зловещий «предсказывающий зло», «служащий дурным предзнаменованием». [Цыганенко 1989: 56]

Основу устаревшей лексики составляют историзмы полные (лексические), обозначающие в основном титулы того времени.

В тексте памятника древнерусской письменности мы можем наблюдать частотное употребление слов, связанных  с поэтическим мастерством или литературой.

Понятия, используемые в литературе.

«Не лѣпо ли ны бяшетъ, братие, начяти старыми словесы трудныхъ повѣстии о пълку Игоревѣ, Игоря Святъславлича?» [с.378]

«Пристало ли нам, братья, начать старыми словами печальные повести о походе Игоревом, Игоря Святославича?» [с.396]

В тексте «Слова о полку Игореве» лексема встречается 2 раза и в обоих случаях употреблена в значении - «рассказ о чем-либо». Слово повесть относится к лексико-семантической группе архаизмов, так как данное слово в значении «рассказ, повествование» устарело, а в литературе «художественное повествовательное произведение» этот термин активно используется.

Словарь-справочник «Слова о полку Игореве» толкует данное слово как: 1. Рассказ, повествование о чем-л.: || Известие, сообщение. 2. Поучение, наставление. 3. Рассуждение, ход мыслей. 4. Беседа, разговор. [Вып. 1. 1965-1984: 182]

В толковом словаре С.И. Ожегова повесть, -и, мн. -и, -ей, ж. означает: 1. литературное повествовательное произведение с сюжетом менее сложным, чем в романе; 2. то же, что повествование и дано с пометой устаревшее. [Ожегов 1992: 549].

В современном толковом словаре Т.Ф. Ефремовой слово по́весть дано без помет и имеет несколько значений: 1. Рассказ о последовательном ходе событий; 2. Литературное художественное повествовательное произведение, занимающее промежуточное место между рассказом и романом. [Ефремова 2000: 607].

Слово повесть по происхождению общеславянское. Образовано с помощью суффикса –ть от повѣдѣти – «рассказать», префиксального производного от вѣдѣти. [ЭСШ 1971: 345]

Таким образом, мы можем говорить о том, что слово повесть свое значение сузило и стало употребляться в роли литературного термина.

«Не лѣпо ли ны бяшетъ, братие, начяти старыми словесы трудныхъ повѣстии о пълку Игоревѣ, Игоря Святъславлича! Начати же ся тъи пѣсни по былинамь сего времени, а не по замышлению Бояню.» [с.378]

«Пристало ли нам, братья, начать старыми словами печальные повести о походе Игоревом, Игоря Святославича? Начаться же этой песне по былям нашего времени, а не по обычаю Боянову!» [с.396]

В словаре-справочнике «Слова о полку Игореве» слово былина встречается 1 раз и употреблено в значении «действительное событие». В Вельском уезде рассказы о старине называются былинами и былями. [Вып. 1. 1965-1984: 107]

В толковом словаре под редакцией Д.Н. Ушакова слово былина (лит.) дано с пометой устаревшее – 1. Русская народная эпическая песня о богатырях. Сказитель, певец былин; 2. То же, что былинка («растение»). [Ушаков 1935-1940. Т.2: 253]

С.И. Ожегов определял его, как «то, что было в действительности, действительное происшествие, в отличие от небылицы». [Ожегов 1992: 75]

Значение слова быль по современному толковому словарю Т.Ф. Ефремовой: 1. То, что было в действительности, происходило на самом деле; 2. Рассказ о действительном событии, происшествии. [Ефремова 2000: 121]

С точки зрения этимологии быль (былина – «стебель травы, травинка»)  рассматривается как древнеславянское слово. Его первоначальное значение – «растение». Слово образовано с помощью предметного суф. -ин-а, со значением результата действия (от быль < и.-е. *bhul-, от *bhu- «расти, увеличиваться»). В рус. диал. былье «трава», быль «стебель травы», т.е. «нечто выросшее». В укр. билля «стебли»; польск. bylica  «полынь», byle «кустарник, куст». В русском языке слово былина сузило свое значение, существительное былинка образовано от него с уменьш. суф. -к-а и выражает уже только узкое понятие «стебелек травы». Былина - «русская народная эпическая песня о богатырях», в значении литературоведческого термина это слово известно с к. XIX в. Оно создано в результате специализации значения слова былина, т.е. «то, что было, былое». [Цыганенко 1989: 42]

Слова, связанные с мыслительной деятельностью, мы можем отнести к архаизмам лексико-семантическим, которые сузили свое значение.

«Начати же ся тъй пѣсни по былинамь сего времени, а не по замышлению Бояню!» [с.378]

«Пусть начнётся же песнь эта по былям нашего времени, а не по замышлению Бояна.» [с.396]

Замышление – лексико-семантический архаизм, т. к. одно из значений «нечто изобретенное, выдумка» этого слова устарело, а «намерение, замысел» используется и сейчас.

В словаре-справочнике «Слова о полку Игореве» слово замышление имеет несколько лексических значений: 1. «замысел, намерение»; 2. «нечто изобретенное, выдумка». [Вып. 1. 1965-1984: 178]

В толковом словаре С. И. Ожегова замышление (производное от замышлять) означает «замысел о чем-нибудь мыслимом и далеком» (тайном). [Ожегов 1992: 212]

В современном толковом словаре Т. Ф. Ефремовой слово замышление определяется как «результат действия по глаголу замышлять» или «результат такого действия» и дается с пометой разговорное. [Ефремова 2000: 217]

«Боянъ бо вѣщий, аще кому хотяше пѣснь творити, то растѣкашется мыслию по древу, сѣрымъ вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы, помняшеть бо, рече, първыхъ временъ усобицѣ.» [с.378]

«Ибо Боян вещий, если хотел кому песнь воспеть, то растекался мыслию по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками. Вспоминал он, как говорил, первых времён усобицы.» [с.396]

«Растекаться мыслью по древу» - неверно переведенная строка из памятника древнерусской литературы «Слово о полку Игореве», которая в современном русском языке живет своей, самостоятельной жизнью. «Мысь» в переводе со старославянского «белка». Соответственно автор говорит, что Боян, складывая песнь, охватывал мысленным взором весь мир — бежал белкою по дереву, серым волком — по земле, летал орлом под облаками. Примечательно, что, например, в Псковской губернии еще в XIX в. белку называли именно так — «мысью». Е. В. Барсов, опираясь на указание Карелкина, что «мысь» означало белка, считает, что переписчики или первые издатели имели перед собою написанные сплошь, без разделения два слова: «мыслиюмысию», причем буквы «л», «i» («и» с точкой) и «ю» в первом слове были, по тогдашнему образу, написаны «под титлом», сверху строки. Наличие двух весьма похожих слов рядом показалось ошибкою, ненужным повторением одного и того же слова, и оставлено было только одно слово «мыслию». [Барсов 1885: 257]

В настоящее время данное выражение приобрело иносказательный смысл «вдаваться в ненужные подробности, отвлекаться от основной мысли, затрагивать разные, побочные, подобно ветвям дерева, темы и т. д.» (шутл.-ирон.). 

Денежные единицы.

 «Великыи княже Всеволоде! Не мыслию ти прелетѣти издалеча, отня злата стола поблюсти? ...Аже бы ты былъ, то была бы чага по ногатѣ, а кощеи по резанѣ.» [с.378]

«Если бы ты был здесь, то была бы раба по ногате, а раб по резане.» [с.396]

В словаре-справочнике «Слова» резана — мелкая денежная монета в Древней Руси [Вып. . 1965-1984: 246]

 Резана в Древней Руси - денежная единица, в XI в. соответствовавшая одной пятидесятой гривны или двум пятым ногаты или половине куны; в XII в. приравнена к куне. [Аркадьева 2005: 369]

«О Бояне, соловию стараго времени! А бы ты сиа плъкы ущекоталъ, скача, славию, по мыслену древу, летая умомъ подъ облакы, свивая славы оба полы сего времени, рища въ тропу Трояню чресъ поля на горы!» [с.379]

«О Боян, соловей старого времени! Вот бы ты походы эти воспел, скача, соловей, по мысленному древу, летая умом под облаками, свивая славу обоих половин этого времени, рыща по тропе Трояна через поля на горы.» [с.396]

В «Слове о полку Игореве» четыре раза употреблено прилагательное «трояни» («трояня»), которое образовано, как полагает большинство ученых, от имени собственного «Троян». Вероятно, фразеологизм с именем Трояна имеет весьма глубокую смысловую перспективу. Основой служат какие-то мифологические представления о южнославянском боге Трояне (соответствующем Триглаву у балтийских славян). Известны сербские сказки о царе Трояне, который жил в своем Трояновом граде на горе Цене. Троян в сказке предстает как ночной персонаж, боящийся солнечного света, который может растопить его, а в другой сказке он казнит всякого, кто расскажет про его ослиные уши. Для нас тут важно именно упоминание об особенном месте пребывания Трояна и о том пути, который лежал в его владения. Очевидно, сказка донесла в редуцированном виде мифологические представления, где «тропа Трояня» - «далекий путь». Такое толкование вполне коррелирует с аналогичным значением эпитета относительно времени – далекие, прошедшие «вечи Трояни». Вероятно, таково наиболее общее значение всего «Троянского» в «Слове». Если учесть, что Игорь не был первым, кто совершил поход в половецкую землю, но ему противопоставляется, например, Святослав, который «наступил на землю Половецкую, притоптал холмы и овраги, иссушил потоки и болота. А поганого Кобяка от лукоморья, из железных великих полков половецких, как вихрь исторг», то угадывается и такой оттенок «географического» аспекта: «земля Трояня» – не просто далекое место, но то место, где можно испытать себя и «шлемом испить из Дону», а можно и «голову свою сложить», следовательно, и «тропа Трояня» может пониматься не просто как далекий путь, но путь к испытаниям. [Юдин 2004: 3]

Устойчивые словосочетания: копие приломати (в тексте памятника употреблено 2 раза) – «вступить в битву»; главу приложити – «погибнуть в бою»; испити шеломомъ Дону (выпить воды из реки, текущей по вражеской земле) – «одолеть, победить» тесно взаимосвязаны между собой и относятся сугубо военный характер.

«Трубы трубять въ Новѣградѣ, стоять стязи въ Путивлѣ, Игорь ждетъ мила брата Всеволода.» [с.379]

 «Трубы трубят в Новгороде, стоят стяги в Путивле, Игорь ждет милого брата Всеволода.» [с.396]

Устойчивое словосочетание «трубы трубят» в памятнике встречается 2 раза и употреблено в значении «извещать о чем-либо, привлекая внимание».

В словаре-справочнике «Слова» трубити — 1. звучать (о трубах и подобных музыкальных инструментах); 2. Дуть в трубу, извлекая из нее звуки; играть на трубе; 3. Звуками трубы извещать о чем-л. [Вып. 5. 1965-1984: 193]

 «Галичкы Осмомыслѣ Ярославе! Высоко сѣдиши на своемъ златокованнѣмъ столѣ, подперъ горы Угорскыи своими желѣзными плъки, заступивъ Королеви путь, затворивъ Дунаю ворота, меча бремены чрезъ облаки, суды рядя до Дуная.» [с.384]

«Галицкий Осмомысл Ярослав! Высоко сидишь на своем златокованом престоле, подпер горы Венгерские своими железными полками, заступив королю путь, затворив Дунаю ворота, меча бремена через облака, суды рядя до Дуная.» [с.401]

Фразеологизм «судить и рядить», т.е. «учреждать свои порядки» употреблен в «Слове» 2 раза.

Еще одно необычное выражение из «Слова о полку Игореве», употребленное в следующем тексте: «Кая раны, дорога братие, забывъ чти и живота, и града Чрънигова отня злата стола, и своя милыя хоти, красныя Глѣбовны, свычая и обычая?» [с.382]

«Какой раны, братья, побоится тот, кто забыл чести и богатство, и города Чернигова отцов золотой стол, и своей милой, желанной прекрасной Глебовны свычая и обычая?» [с.399]

Тавтологическое сочетание свычая и обычая, по наблюдению В.П. Андриановой-Перетц, не имеет точных соответствий в памятниках XI – XII веков, чем, видимо, и объясняется неопределенность его толкования. Данное сочетание употреблено в памятнике 1 раз и трактуется в словаре-справочнике как: 1. Обычай, привычка. (Ср.: Звичай — 1. Обычай, обыкновение. 2. Приличие. 3. Нрав.); Слова «свычай» и «обычай» рано стали восприниматься как синонимы; 2. Общение, знакомство. 3. Вдовство [Вып. 5. 1965-1984: 187]

Не случайно при переложении «Слова» на современный русский язык это сочетание нередко остается без перевода. Слово обычай употребляется в говорах, во-первых, в значении, соответствующем литературному «общепринятый, установившийся, традиционный порядок», - и не локализованном на русской диалектной территории.

Во-вторых, обычай известно в значении, на которое указывает В.П. Андриановой-Перетц в параллелях к выражению свычая и обычая в других древнерусских текстах, а именно: «нрав, характер». По обычаю – «соответственно вкусу, нраву», например, в брянских говорах: Он мне, гъварить, пъ нъраву, пъ абычьчю; Не пъ абытчю анна мне была; в вологодских говорах: Выбирай себе девицю по обыцью, по своему обыцью, по мужицью.

Третье значение, отмеченное лишь в брянских говорах, идентично тому, в котором это слово употреблено в памятнике, и потому представляет особый интерес. Установлено, что в брянских говорах слово обычай, наряду с указательным, имеет значение «любовь, взаимное расположение, симпатия»: Я сваю жонку да веду не сменю, пакуль зажмурюся, палсотни прожыл, абычай у нас и при младъсьти, и при старъсьти, мне мая жонка нъравицца. От слова обычай имеется ряд производных – глаголы: обычиться, пообычиться в значении «понравиться», бытующие в брянских говорах.

Слово свычай отмечено в говорах, во-первых, в значении «общепринятый, установившийся порядок», во-вторых, «навык, знакомство с делом, усвоенность». Новые материалы свидетельствуют еще об одном значении, отмеченном лишь в брянских говорах: «любовь, взаимная симпатия». В брянских говорах: свыкнуться – «полюбить, почувствовать взаимное расположение, симпатию», например, Пряма з глазу звыклися, первый рас увидилися и звыклися девушка с парнем.

Наряду с данными, указывающими на семантические соответствия в современных народных говорах древнерусским свычай, обычай, имеются факт, иллюстрирующие выражение свычай и обычай как устойчивое тавтологическое сочетание, в брянских говорах «пожелание счастливой, согласной жизни, любовь, согласие, дружба, лад». [Козырев 1984: 14]

В толковом словаре В. Даля говорится, что южн. свычай означает «то же, что обычай». [В.Даль 2007: 732]

В толковом словаре русского языка под редакцией Д.Н. Ушакова слово свычай - «привычка, навык, обычай» (только в выражении: свычаи и обычаи) указано с пометой разговорное. [Ушаков 1935-1940. Т. 4.: 105]

В этимологическом словаре Г. П. Цыганенко нет слова свычай, но есть родственное ему – наука. Само это слово возникло вследствие преобразования по типу имен на -а древнерусское существительное наукъ «навык», «ученье, наставление», «знание». Индоевропейский корень *ouk- «наука, опыт», претерпев на славянской почве звуковые изменения, в современных словах выступает в четырех звуковых вариантах (морфах): ук-, уч-, ык-, ыч-. Первый вид корня ук- является следствием изменения дифтонга оu в и [у]. От существительного наука образовано старое прилагательное науковый, сохранившееся в украинском языке. Корень уч- возник из ук- в результате изменения  к > ч перед гласными переднего ряда. Его содержат слова учити, научати, учитель «тот, кто учит» (суффикс деятеля -тель), прилагательное научный, возникшее в I пол. XIX в., и существительное неуч «необразованный, невежественный человек» (XVIII в.). Корень ык- возник из *йк- вследствие изменения долгого о в ы. Он отмечается в слове обыкновенный «привычный, ничем не выделяющийся», заимствованном из старославянского языка. В прошлом оно представляло собой форму страдательного причастия с суффиксом -овенн- (как дерзновенный) от глагола обыкнути «привыкнуть», производного от устар. обыкать (об(в)ыкать) «привыкать». От основы причастия обыкновен- с суффиксом отвлеченности имен -uj-e- (графич. -ие) создано сущ. обыкновение «привычка, заведенный порядок в чем-либо» (отмечается с XVIII в.). Оказавшись в начале слова, корень ык- в древности получил призвук в, т. к. звук ы не мог стоять в начале слова (выдра). Корень вы- отмечается в праславянском глаголе выкнути, выкати «учиться, привыкать». В современном русском языке глагол выкнути, выкати встречаются лишь с приставкой: при- в глаголах привыкнуть, привыкать «приобрести привычку», от него производное с суффиксом -ьк-а и изменением  к > ч сущ. привычка «склонность что-либо делать», «умение, созданное опытом»; от- в глаголах отвыкать, отвыкнуть «утрачивать привычку к чему-либо»; с- и -ся в глаголах свыкаться, свыкнуться «привыкнуть к чему-либо, освоиться». В древности был еще производный глагол с приставкой на- навыкнути «узнать, научиться». От этого глагола сохранилось сущ. навык «уменье, приобретенное опытом, ученьем». Корень ыч- (выч-) возник из ык- в результате изменения к > ч перед гласными переднего ряда или перед j. Эта разновидность корня отмечается в слове привычка. Содержит его также слово обычай «общепринятый порядок», известное в старославянских и древнерусских языках, но сохранившееся в русском языке. Полагают, что слово обычай возникло из первонач. *обвычай вследствие упрощения бв > б (как облако). Существительное *обвычай образовано с помощью такого же суффикса -jajb, как в слове случай, от глагола об(в)ыкнути «привыкнуть». От слова обычай образовано прилагательное с суффиксом -ьн- обычный «установленный обычаем» (устар.), «привычный, такой, как всегда». [Цыганенко 1989: 253]

Мы рассмотрели только некоторые из лексем «Слова о полку Игореве», считая их устаревшими, т.к. современные словари их либо не фиксируют, либо дают с ограничительными пометами. В перспективе такую работу можно продолжать, т.к. есть еще примеры, а также рассмотреть различные стилистические функции устаревших слов в современном русском языке.

Язык «Слова о полку Игореве» уникален, завораживает, удивляет и, несмотря на многочисленные сложности, возбуждает интерес ученых. В тексте до сих пор остаются так называемые «темные места». Одни из них содержат слишком туманные намеки на те или иные исторические события и связанных с ними князей, другие – на неизвестные нам языческие обряды или действия мифических существ. Таким образом: яркая, многогранная лексика «Слова о полку Игореве» отражает процесс становления слова от начала и до теперешнего его места в современном русском языке.