Тексты для написания эссе
материал по русскому языку (11 класс) по теме

Тексты для написания эссе (подготовка к ЕГЭ по русскому языку)

Некоторое время волею судеб мы жили в деревне Светихе, занимая половину дома. Против дома – ровная зелёная лужайка. Приятно ступать босиком, лежать в тени развесистой старой липы.

        И вот мы видим из окна, как соседка наша Нюшка выносит большой таз помоев и выливает его на лужайку, как раз против окон. Нюшке понравилась  чем-то лужайка, и она каждый день стала носить помои и выливать их на одно и то же место. Зловонная чёрная язва образовалась на нашей когда-то чистой зелёной лужайке. И мы пошли делегацией на другую половину дома. Я и жена говорили о вреде мух, о свирепости летних болезней, о чувстве и значении прекрасного. Нюшка слушала молча, пока мы не дошли до её конкретной помойки. Соседка тут послал нас довольно-таки далеко, но всё же с указанием самого точного, недвусмысленного адреса. Бросив свою энергичную, из четырёх слов состоящую фразу, она ушла за перегородку, а мы как ошпаренные выскочили из избы.

        Между тем события развивались. Чтобы хоть как-то нейтрализовать действие помойки, жена посыпала гнилую чёрную язву дустом: всё-таки дезинфекция. Нюшка наблюдала из окна за санитарно-гигиеническими действиями вражеского стана, и не знаю, на какую фантазию подтолкнуло её увиденное, но совпало так, что у Нюшки околел петух. Не думаю, чтобы из-за дуста. Но в воображении Нюшки факт переломился по-своему: она решила, что ей объявили войну, что война эта ведётся недозволенными химическими средствами. Нужно было ждать ответных действий.

        В тихий предрассветный час в комнату с рыданиями вбежала жена и бросилась на кровать. Долго она не могла объяснить мне, что случилось, и вдруг выпалила:

- Иди и немедленно застрели её пса Рубикона!

        Оказывается, Нюшка только что пришибла палкой нашего Афанасия – прекрасного пушистого котёнка. Жена рыдала и требовала немедленной мести. Дело, значит, будет выглядеть так: я в ответ на Нюшкино злодеяние убиваю Рубикона – она затаптывает в грязь наши постиранные простыни; я беглым огнём истребляю всех её кур и уток, возможно, поросёнка – она ошпаривает кипятком наших детей…Вероятно, так и начиналась история на земле. Крупица зла породила горошину зла, горошина породила орех, орех – яблоко… И вот в конце накоплен океан зла, где может потонуть всё человечество.

        - Выход есть: возьми пачку дрожжей, что я привёз из Москвы, и отнеси ей, - сказал я.

        Жена посмотрела на меня испуганно, как на сошедшего с ума, у неё даже слёзы высохли:

- Да лучше я её съем зараз всю! – прошептала она.

- Скажи, что подарок этот от нас, - твёрдо проговорил я.

- Ни в жизнь!

- Возьми и отнеси!

        И жена пошла.  Я понимал, что она сейчас совершает героический подвиг, потому что подняться на ступеньку труднее, чем спуститься, вылезти из болота на сухое место более трудно, чем с сухого места шагнуть в болото, а самое трудное во все времена и для каждого человека – переступить через самого себя…

        Когда она вернулась, глаза её сияли, а голос прерывался от радостного волнения. Оказывается, соседка, поняв, что к ней пришли с миром, вдруг заплакала и бросилась обнимать жену, а потом обе они плакали на плече друг у дружки. Не успели мы успокоиться, как Нюшка появилась на нашем пороге – глаза её светились счастьем, в руках она держала большое решето, полное отборного репчатого лука.

                                (По В.Солоухину)

Я хочу поразмышлять о том, как человек воздействует на природу.

Начиная с 18 века, утвердилось противопоставление человеческой культуры природе. Века эти создавали миф о «естественном человеке», близком природе и потому не только не испорченном, но и необразованном. Открыто или скрытно естественным состоянием человека считалось невежество. И это не только глубоко ошибочно, это убеждение повлекло за собой представление о том, что всякое проявление культуры и цивилизации неорганично, способно испортить человека, а потому надо возвращаться к природе и стыдиться своей цивилизованности.

Образованность и интеллектуальное развитие – это как раз суть, естественные состояния человека, а невежество, неинтеллигентность – состояния ненормальные для человека. Невежество или полузнайство – это почти болезнь. И доказать это легко могут и физиологи.

В самом деле, человеческий мозг устроен с огромным запасом. Даже народы с наиболее отсталым образованием имеют мозг «на три Оксфордских университета». Думают иначе только расисты. А всякий орган, который работает не в полную силу, оказывается в ненормальном положении, ослабевает, атрофируется, «заболевает». При этом заболевание мозга перекидывается прежде всего в нравственную область.

Противопоставление природы культуре вообще не годится ещё по одной причине. У природы ведь есть своя культура. Хаос вовсе не естественное состояние природы. Напротив, хаос (если только он вообще существует) – состояние природы противоестественное.

В чём же выражается культура природы? Прежде всего она живёт обществом, сообществом. Существуют растительные ассоциации: деревья живут не вперемешку, а известные породы совмещаются с другими.

Природа по-своему «социальна». «Социальность» её ещё и в том, что она может жить рядом с человеком, соседствовать с ним, если тот, в свою очередь, социален и интеллектуален сам.

        Отношения человека и природы – это отношения двух культур, каждая из которых по-своему «социальна», общежительна, обладает своими «правилами поведения». И их встреча строится на своеобразных нравственных основаниях. Обе культуры – плод исторического развития, причём развитие человеческой культуры совершается под воздействием природы издавна (с тех пор, как существует человечество), а развитие природы сравнительно с её многомиллионным существованием – сравнительно недавно и не всюду под воздействием человеческой культуры. Одна (культура природы) может существовать без другой (человеческой), а другая (человеческая) не может.

                                                (По Д.Лихачёву)

1. Наденька, так вы меня любите? – спросил я.
2. Люблю, конечно, люблю, - ответила Наденька.

От прилива внезапного счастья я вскочил и принялся танцевать нечто вроде «Танца с саблями». Потом подпрыгнул до потолка, задев люстру, выскочил на лестничную площадку и с разбегу налетел на уборщицу с ведром в руках. Вода разлилась, уборщица чуть не упала с лестницы. «Ты что, ослеп?» - крикнула она, но я пронёсся мимо неё, как на крыльях. Грубая женщина. Подумаешь, лужа!.. Знала бы она, что меня любит Наденька!

        Во дворе малыши строили замок из песка. Переполненный радостью, я вскочил на дворец, превратив его снова в груду песка. «Дяденька, что вы делаете?» - зачирикали мальчишки. Я даже не повернул головы. Глупые дети, что значит их замок на песке по сравнению с любовью моей Наденьки! Любит, любит!..

        На автобусной остановке мне под ноги попалась кошёлка с овощами. Я сходу пнул её ногой, и по асфальту весело заскакали зелёные огурцы, жёлтые яблоки и красные помидоры. «Бандит!» - раздалось мне вдогонку. Но я не удостоил хозяйку кошёлки даже взглядом, все мои мысли были о Наденьке.

        Задыхаясь от восторга, я стремительно летел в сторону берёзовой рощи. Под желтеющими осенними деревьями на скамейке сидели несколько пенсионеров. Я пробежался по их ногам, как по клавиатуре рояля: та-та-та-та-та-тинь-тинь. «Держи хулигана!» Эгоисты эти пенсионеры. Разве трудно понять, что чувствует человек, которого любят!..

        Я влетел в рощу и, хмелея от бега и восторга, упал на зелёную душистую траву. Ах, какое это счастье – любить и быть любимым, какое счастье!

        Вдруг я почувствовал, что по мне пробежал некто в ботинках с железными набойками, раздавив часы на моей руке. Я мгновенно вскочил и тут же полетел в пруд, сшибленный ещё кем-то, проносившимся мимо. Как только я выбрался из воды, чьи-то пальцы стиснули мой нос так, что из глаз брызнули слёзы. Вырвавшись, я схватил с земли здоровую палку. «Ну, сейчас я покажу этим кретинам!»

        Но что я мог сделать! Вокруг меня, обезумевшие от счастья, скакали стада румяных молодых людей, выкрикивая разные женские имена и на разные лады повторяя: «Любит! Любит!..» Оказывается, я был не одинок… Любили и других!

                                                                  (Ю.Котлярский)  

О милосердии.

Попав в больницу с травмой, я долго от боли не спал по ночам, бродил по коридорам, заставленным койками и раскладушками, и оказывал посильную помощь покинутым немощной нашей медициной больным. И вот однажды подозвала меня к себе старая женщина. Попросила посидеть рядом. Пожаловалась, что страшно ей, заговорила про своих близких, которые далеко, про свою трудную, ныне одинокую жизнь. Взяла меня за руку. Замолчала. Я думал, заснула, а она умерла. Рука её стала коченеть.

        На фронте навидался я всяких смертей. И то, что люди умирают в больницах, вещь неизбежная. Но эта смерть поразила меня. Чужого, неважно кого, позвала эта женщина, томясь от одиночества перед лицом смерти. Невыносимое, должно быть, чувство. Наказание страшное, за что – неизвестно. Хоть к кому-то прислониться. Заботу о человеке, бесплатную медицину, гуманизм, коллективность жизни – как это всё соединить с тем, что вот человек, отработав весь свой век, умирает в такой заброшенности? Не стыд ли это, не позор и вина наша всеобщая? У верующих существует таинство соборования, отпущения грехов. Человек причащается…Человек чувствует приближение конца. Ему легче, когда рядом – исполненный сочувствия и внимания, пусть даже чужой, не говоря уж о своих. Чью-то руку держать в этот прощальный миг, последнее слово сказать кому-то. Хотя бы той же сестре милосердия, брату милосердия, которые у нас «устар.» В такие минуты проверяется милосердие как уровень общественной гуманности.

                                                                                                                 (По Д.Гранину)

Музыка – это духовная пища. Доказывать не надо. Притом – наиболее тонкая, изысканная и в то же время наиболее концентрированная духовная пища.        

        Значит, если в приёме всякой пищи должен быть какой-нибудь порядок (едим 3-4 раза в день), то тем более должен быть порядок в приёме пищи духовной.

        До радио и телевидения, когда в мире стояла «музыкальная» тишина, человек мог распоряжаться потреблением такого сильного духовного экстракта, как музыка. Скажем, раз в неделю сходить в концерт. Церковная служба в определённые дни и часы. Народные гулянья по большим праздникам. Деревенские посиделки в долгие зимние вечера. Ну или, как неожиданное лакомство, - уличный скрипач, шарманщик, певичка.

        Представим себе, что какую-нибудь еду мы поглощать с утра до вечера, ежедневно. А между тем потребление музыки нами именно таково. Радио, телевизор, кино, магнитофоны, проигрыватели…Мы обожрались музыкой, мы ею пресыщены, мы перестаём её воспринимать. Только этим и можно объяснить, что она принимает всё более крайние и уродливые формы. Нас надобно уже оглушать при помощи микрофонной усилительной техники, иначе музыка нам кажется пресной и попросту не воспринимается нами.

        Однако есть люди, которые держат себя на строгой музыкальной диете.

                                                                                                                       (В. Солоухин).

      (1) Чего у нас теперь в избытке, так это телесериалов. (2) И импортных, и отечественных. (З) Причем если импортные выжимают многосерийные трагедии из вялотекущего беспамятства и хронической недогадливости положительных персонажей и злобного коварства отрицательных, то наши предпочитают фактуру простую, грубую, всем понятную. (4) А посему и снимают сериалы по большей части про тяжелую жизнь бандюков и повязанных с ними бизнесменов.

       (5) По обилию этих сериалов можно подумать, что у нас полстраны в бандиты записалось. (6) А кто еще не записался, тот мечтает записаться, да все никак на пистолет простенький не может скопить! (7) Вот накопит — и начнется тогда временами, конечно, беспокойная, но такая красивая, благородная бандитская жизнь! (8) А пока пусть сериалы посмотрит, уму-разуму бандитскому в подробностях поучится, дабы потом не попасть впросак. (9) И возможностей хоть отбавляй! (10) На какой канал ни попадешь — обязательно про бандитов показывают. (11) Как им трудно, бедным и несчастным, живется, и как их никто вокруг не понимает, и какие они в глубине души добрые и пушистые, и как умеют крепко друг с другом дружить, и как умеют пылко и верно своих роковых подруг любить, и как ненавидят царящую вокруг несправедливость, ради борьбы с которой, собственно говоря, они и пошли дружными рядами в бандиты. (12) Вот герои нашего времени! (13) Сразу становится понятно, на кого в этой жизни можно положиться. (14) Уже и подростки в суровую бандитскую дружбу по всей стране играют...

(15) Конечно, бандиты воруют, грабят, постреливают, порой даже убивают, но ведь не со зла же! (16) Просто как-то так получается... (17) В общем, вынуждают их. (18) Обстоятельства всякие. (19) Все та же чудовищная несправедливость вынуждает и всякие нехорошие люди вроде нас с вами, в бандиты почему-то не записавшиеся и их огромной важности в жизни нашего общества никак не хотящие понять.

(20) Правда, и среди бандитов в сериалах попадаются люди нехорошие. (21) Даже отвратительные попадаются. (22) Но хорошие бандиты с ними очень сильно борются, как им ни препятствует в этом милиция. (23) В конце концов хоть и дорогой ценой, но хорошие бандиты побеждают плохих.

(24) Бывают и хорошие милиционеры. (25) Но уже в других сериалах — про милицию. (26) Однако и там мелькает та же интересная мысль, что бандиты бывают плохие и хорошие, благородные и отморозки, и если отморозков надо, безусловно, наказывать, то с хорошими бандитами почему бы и не поработать рука об руку? (27) Почему бы не поддержать их ради общего светлого будущего? (28) Ну, пусть и не совсем общего, пусть многие, вроде нас с вами, и не доживут, падут случайными жертвами при чужих разборках, но будущее в результате такого альянса точно будет светлым!

(А.Андреев)

Я помню, как однажды, когда была в доме родителей,  мне не спалось. Я просто не могла заснуть от тоски, которая подступала к сердцу, накатывала, измучивала, от щемящей мысли, что все мы, люди, несчастны. Да, несчастны, ибо не ведаем, что делаем.

        Шёл первый час ночи, когда я вышла на кухню, чтобы успокоиться. На кухне горел свет, потому что там был отец, который писал статью. Отец часто работал по ночам. Услышав мои шаги, он выпрямился и обернулся. Его лицо показалось мне таким бледным, старым, беспомощным…Может, он болен и скоро умрёт? Мне стало невообразимо жаль его, и я сказала, едва сдерживая слёзы:

 - Вот, папа, мы с тобой не можем заснуть, и оба мы несчастливы.

- Несчастливы?! – повторил он удивлённо.

        И тут он заморгал своими добрыми глазами, посмотрел на меня, вроде бы ничего не понимая.

        - Что ты, милая! О чём ты, Надежда?.. Все живы, нет войны, все в сборе в моём доме – вот я и счастлив!

        Я всхлипнула, а он обнял меня, как маленькую. Ему было всего и нужно, чтобы мы были все вместе. И он ради этого готов работать день и ночь, трудиться не покладая рук.

        А когда я уезжала к себе на квартиру, одинокую, холодную, они, мать и отец, стояли на лестничной площадке, и плакали, и махали, и повторяли мне вслед:

        - Мы тебя любим, мы любим тебя!

        На душе потеплело.

        Как много и мало нужно человеку для счастья!

                                                   (По Ю.Бондареву)

Рассказать о тех, кто снимает шапки с чужих голов? Кто портит телефоны-автоматы?  Кто разрушает автобусные остановки просто так, с тоски и от буйства сил? Кто стонет и визжит во время сеанса в кинотеатре, выражая своё эстетическое чувство?  Кто врубает на всю ночь проигрыватели, чтобы повеселить соседей?  Кто…

        Но пакостников по сравнению с порядочными людьми всё же не так много.  Откуда же такое чувство, что мы порой опутаны ими?  Не оттого ли, что примирились с ними, опустили руки? Владимир Даль, опять же он, батюшка, давно и во все времена дающий нам точные ответы, называет пакость скверной, мерзостью, гадостью, злоумышлением, да ещё дьявольским, и советует: «Всякую пакость к себе примени…На пакость всякого станет…»

         Пакость чаще всего творится скрытно. Если бы её «засветили», если бы видно сделалось, она, быть может, и прекратилась, ибо пакость, хотя и не всегда любит и часто не приемлет зрителя, всё же иногда и при зрителе происходит и для него делается. Если бы пакостить негде было, не рыхлилась бы для неё почва, нечем бы стало ей прикрываться, пришлось бы нам кончать с очень многими дурными наклонностями.

        Пакость многообразна, границы её бывают размыты житейским морем или сомкнуты с некими нагромождениями, разломами. Пакость может быть незаметной, но безвредной никогда не была и не будет.

        Ох, сколько мы слов извели, сколько негодования высказали, сердце изорвали, нервы извели, вывесок больше всех грамотных народов написали, и всё с приставкой «не»: «не курить!», «не бросать», «не переходить», «не шуметь», «не распивать». И что же, пакостник унялся? Притормозил? Засовестился? Тут лишь одно средство возможно, оно, это верное средство, мудрым батюшкой Крыловым подсказано более ста лет назад: «Власть употребить!»

        И силу, добавлю я, всеобщую, народную!                    (В.Астафьев)

Забежал я в магазин фуфайку купить – обыкновенную спецовку для работы на огороде. Примерил, оплатил чек, жду, когда упакуют. Занятому человеку кажется, что всё вокруг него делается медленно. Собрался было поторопить упаковщицу, но взгляд мой остановился на её руках. Двигались руки упаковщицы так, как если бы они были закреплены в одном положении – ладонями вниз – и она никак не могла их повернуть. Минуты две наблюдал я с любопытством эту странную манеру и не вдруг сообразил, что продавщица демонстрирует…золото. Если на одной руке было три перстня, то на второй – пять! На восьми пальцах из десяти были надеты золотые украшения! Разные. С камушками и без камушков. Круглые и овальные. Лёгкие и массивные. Бог ты мой, зачем столько? И хотя руки были красивы, но от бумаги, шпагата, материи – заметно нечисты. Стою и думаю: сказать или не сказать? Мне,  знаете ли, захотелось этак на старинный манер: «Сударыня, неужто никто не надоумил вас на предмет дурного вкуса? Зачем вам столько-то?» Но ведь обидится, ежели скажешь, за грубость сочтёт. Промолчал, Бог с ней, со временем, может, и поймёт. Сейчас она просто опьянена: значительность показывает. Самодовольство её распирает. Видимо, она напоказ живёт, с вызовом: я, дескать, не «как все», потому как «у меня больше».

        Один мой знакомый задался целью иметь …сто рубах. Шестьдесят он уже купил и прямо-таки на глазах менялся: осанистый стал, говорил с апломбом. Спросил я как-то у него: зачем столько рубах, из моды ведь выйдут, устареют. Он в ответ: «Нынче мода не на покрой, а на количество». А кто-то сегодня машины покупает одну за другой. Кому-то ну просто необходимо приобрести с десяток домов и квартир здесь, на родине, да ещё пару вилл где-нибудь на Канарских островах. А что? Недвижимость! Солидно! Знай наших!

        Ну просто «кто кого переплюнет»!

        Эгоизм лежит в основе такого желания ли, моды ли «иметь больше других». Понаблюдайте за поведением такого человека, и вы увидите, что весь он сосредоточен в себе, на себе и не чувствителен ко всему, что «вне себя». Иначе сказать, не чувствует другого человека. Он может вас выслушать, даже как будто понять, даже помочь, но способности чувствовать вас, ваше состояние, вашу боль, то есть сопереживать, сострадать он уже лишился. В сущности, и с категорией самодовольных, живущих напоказ происходит то же, что и с «прячущимися», - замыкание, отдаление, обособление  от людей. Их удел – душевное одиночество, которое пострашнее уголовного наказания.

                                                                (По И.Васильеву).

1)Представления о том, что всё в нашей жизни предопределено наследственностью, очень старые — старее научной биологии. (2)Именно на них базировалась система каст, где социальное положение личности определялось только положением родителей. (З)Представители прямо противоположной концепции считали, что разум новорождённого ребенка не содержит мыслей и принципов, всё возникает из чувственных данных и жизненного опыта.

(4)Накопленные с тех пор научные знания позволяют говорить, что истина лежит посередине. (5)Ни один признак не может развиться, если такая возможность не заложена в генотипе. (6)Но если развитие протекает в разных условиях, то проявление генотипа будет варьироваться. (7)А главное, каждому признаку надо помочь развиться. (8)«...Человек таков, каков он есть, потому что его генотип плюс вся биография сделали его таким, — пишет известный генетик XX века Феодосии Добжанский. — (9)Я употребляю слово «биография», а не «среда», потому что в некоторой степени человек сам делает себя таким, каким он хочет быть, разумеется, в рамках ограничений, накладываемых внешней средой».

(10История знает много случаев, когда люди, родившиеся в глуши, ценой собственных усилий поднимались до высот знания и профессионального мастерства и в то же время эти высоты не были нужны людям, которым, казалось бы, всё дано от рождения. (11)Самый известный пример — жизнь М.В. Ломоносова.

(12)Менее известна жизнь Д.И. Менделеева. (13)Тяжелобольная мать, распродав всё, что у неё было, привезла его из далёкого Тобольска в Петербург. (14)0ни мечтали об университете, но, как выпускник Тобольской гимназии, Дмитрий Иванович не мог поступить ни в Московский, ни в Петербургский университет. (15)Менее чем через год он остался сиротой и дальше всего добивался сам...

(16)Трудно поверить в то, что замечательный писатель, великий мастер слова Иван Алексеевич Бунин в гимназии «пробыл» всего четыре года. (17)Всё остальное сделали книги...

(18)Недавно в интервью для журнала «Человек» И.И. Иванову, директору Медико-генетического центра, был задан вопрос: «Что получится, если появится возможность анализировать индивидуальный геном человека, подобно, например, анализу крови?» (19)Учёный ответил: «Мы наверняка узнаем, что у этого человека есть задатки, чтобы развить одну из ста тысяч версий, которые из него в принципе могут развиться, и не развивать другие сто тысяч версий, которые не дадут положительного результата. (20)Только это». 

(По Л. Серовой)

Щемит сердце, хоть кричи…Сева – наш сын, единственный сын в благополучной семье. Я держу в руках фотографию, которую сделал несколько лет назад на нашей даче: там ему двенадцать, у него светлые волосы, аккуратная чёлка, открытый ясный взгляд. Милый, ласковый, домашний мальчик, послушный, почти отличник. Нам было так хорошо вместе в то лето!

        Но для подростка наступает такое время, когда каждая семья начинает казаться ему неблагополучной.  Каждая, даже самая идеальная! В её рамках становится тесно, внешний мир манит к себе, опека матери и отца угнетает, хочется свободы и самостоятельности. Становление человека неизбежно создаёт этот неисключительный кризис, у одних он проходит незаметно, у других перерастает в трагедию. Сева стал чаще пропадать из дома…

        Он опустил волосы, наотрез отказался стричься, сразу утратил ухоженный домашний вид. В какой-то женской кофте с бубенчиками, в потёртых, с бахромой внизу джинсах, с неопрятными жиденькими косицами, падающими на плечи, - странная, однако, забота о собственной внешности: стараться не нравиться другим, походить на огородное пугало. Наш сын…

        Вряд ли он ждал, что мы станем умиляться, но наше недоумение, досаду, презрительность воспринимал болезненно, стал повышенно раздражительным. Теперь любая мелочь выводила его из себя: неодобрительный взгляд, горькая ухмылка на моём лице, просьба матери вынести мусорное ведро – всё воспринималось как посягательство на его достоинство. И самые простенькие вопросы для него вырастали в мучительнейшие проблемы – праздновать или не праздновать дома день рождения, ехать ли вместе с классом на экскурсию в Коломенское, просить ли у матери денег на покупку новой пластинки?

        Сакраментальный конфликт отцов и детей родился не вчера. «Я утратил всякие надежды относительно будущего нашей страны, если сегодняшняя молодёжь завтра возьмёт в свои руки бразды правления, ибо эта молодёжь невыносима, невыдержанна, просто ужасна». Эти слова произнёс Гесиод ещё в 7 веке до нашей эры. Но отцам последующих поколений от столь древнего признания легче не становилось.

                                                                (По В.Тендрякову)