Ментальность о образование
материал по теме

                                                                                Григорьева Н. В.

                               Ментальность и образование

    В современном гуманитарном знании сохраняют актуальность проблемы, связанные как с теоретическим осмыслением категории «ментальность», так и с исследованием содержания российской ментальности. Не смотря на неоднозначную трактовку понятия  ментальности, многих исследователей, обратившихся к изучению этого феномена, объединяет отношение к ней как особой системе: «системе глубинных способов видения мира»; «системе привычек сознания»; «системе качественных и количественных социально-психологических особенностей человека или социальной группы» и т.д.  При этом такие свойства ментальности, как глубинность, стереотипность, устойчивость, не мешают воспринимать ее как подвижную систему: одновременно замкнутую и открытую, препятствующую и стимулирующую развитие культуры.

   Будучи живой системой, ментальность имеет противоречивую природу и воплощает в себе дуальную оппозицию новации и традиции. А потому она способна выступать одновременно в роли фактора, продуцирующего социальный прогресс, и фактора, сдерживающего чрезмерно быстрые и чрезмерно крупные социальные изменения. В первом случае ментальность создает новые программы активности, во втором – воспроизводит привычные образцы деятельности. Обе стороны дуальной оппозиции ментальности – новация  и традиция – необходимы, и между ними в идеале должно быть равновесие, своеобразный баланс.

         В этой связи представляется важным выявление таких «менталеемких» сфер, которые могли бы указать на «технологически» реальные возможности  формирования  ментальности, способной поддержать равновесие, баланс между традиционными и инновационными сторонами жизни общества.

          Представляется,  что одной из таких сфер может быть образование, универсальный, многоаспектный социальный институт, влияющий на «стартовые» идеалы и ценности личности. Как и другие компоненты, образование испытывает влияние ментальности. Но в отличие от других форм культуры эта сфера способна оказывать более эффективное обратное воздействие на нее. Преимущество данной сферы обусловлено ее массовостью, включенностью всего социума в образовательное пространство. Эффективность ее объясняется выходом на преимущественно детскую и молодежную среду, открытую для восприятия соответствующих ценностных установок, правил, традиций, «опыта коллективного бытия». Наконец, в отличие от других форм культуры, взаимодействие  образования и ментальности значительно менее длительное в силу конечности во времени образовательно-воспитательного процесса для того или иного контингента учащихся.  А потому в пределах образовательной сферы можно говорить о предварительных результатах использования ментальных ресурсов и обратного воздействия на них.

     Вопрос о ментальном основании образования особенно остро встает в периоды смены образовательных парадигм. Проблемы, возникающие с реформированием отечественного образования, во многом объясняются  игнорированием особенностей российской ментальности.  Учет последней вовсе не означает бойкотирование  нововведений, пришедших  из европейской образовательной системы (положений Болонского процесса), и слепое отстаивание традиций прежнего советского образования. Вместе с тем, оценка российской ментальности исключительно как препятствия для  формирования новой парадигмы образования, была бы не совсем корректной и непродуктивной. Ментальность – это не то явление, которое можно было бы проигнорировать или отменить.  Ничто новое  не может войти в жизнь, обрести подлинное социальное бытие, не укоренившись в сознании, не имея ментальной основы. Те же ментальные барьеры, тормозящие развитие,  способны выступать  и в роли фильтров, сдерживающих чуждые, неорганичные для нашей культуры процессы, такие как рационализация и дегуманизация образования, культ «полезного знания», сфокусированного на бизнес-ценностях и т.д.  А потому  знание и использование собственных ментальных ресурсов может стать своеобразной стратегией по трансформации положений того же Болонского процесса, их адаптации  к особенностям отечественной образовательной  парадигмы.

    Представляется,   выявление особенностей менталитета российского социума, влияющих на формирование личностных и гражданских качеств  молодежи, способен приобрести статус педагогической проблемы, что   позволяет говорить  о менталеобразующей функции образования. Содержание ее  заключается в сохранении, по мере возможности, таких ментальных особенностей российской культуры, как сознательный патриотизм; созерцательный характер православного мировосприятия, детерминирующий совершенствование личности в ее стремлении к Абсолюту; приоритет духовного над материальным; соборность; гармоничное соотношение национального и общечеловеческого; созерцательность, образность, эмоциональность и т.д.  Вместе с тем образование способно выполнять и менталепреобразующую функцию, предполагающую корректировку и вытеснение таких «ментальных» недостатков, как правовой нигилизм, патернализм, бесхозяйственность, отсутствие планирования, выразившееся в пресловутом «авось», как наклонности дразнить счастье и верить в удачу.

     В условиях реформирования образования необходимо помнить, что именно ментальность может послужить катализатором инновационных процессов, выступить фактором, формирующим гражданскую идентичность, фактором цивилизационной  безопасности России.