Сохранение языковой самобытности народа в условиях глобализации
материал

Береговая Екатерана Евгеньевна,

учитель русского языка и литературы

Сохранение языковой самобытности народа в условиях глобализации

В дни моего студенчества в университете у меня была преподавательница – Кошкарёва Альбина Михайловна. Человек творческий и известный в нижневартовских литературных кругах – поэтесса,  писательница. Всю округу она изъездила в поисках метких местных слов и выражений, бережно и аккуратно собирая их в «Материалы для областного словаря» и «Очерки сибирской словесности», примеры из которых зачитывала нам на занятиях.    

Бывало, приходишь к ней на пару и ждёшь – что же необычного расскажет Альбина Михайловна сегодня? А она заходит в аудиторию и с приятной плавностью рассказывает, как ездила в село Уват и записывала местное произношение. «Представляете, девочки, – говорила нам Альбина Михайловна, – там ведь полное оканье. Так и говорят: хорошо, подошёл. Летом в колхозе робили, стога вершили, за скотом ходила». И так при этом выделяет звук О, что мы волей-неволей начинаем улыбаться, и она вместе с нами. Цель достигнута – студенты заинтересованы.

С тех пор прошло восемь лет. Начиная со второго курса, уроки русского языка у нас вели уже другие преподаватели. Конечно, было много полезных и запоминающихся предметов: стилистика, философия, логика, литературное редактирование, экономика… Мы, юные журналисты, с вниманием и трепетом впитывали накрывающие нас с головой потоки информации. Именно работе с информацией мы хотели посвятить наши судьбы. Но жизнь распорядилась иначе, и магистратуру я оканчивала по специальности «Русский язык в профильном образовании». Так и начала потом работать в сфере образования.

Почему-то именно уроки Альбины Михайловны остались в памяти. Что же в них было особенного? Пожалуй, взволнованно-нежное отношение преподавателя к своему предмету, к слову. Словно речь человеческая – это не простая данность, а редчайшее сокровище, переливающееся на тысячи ладов. И говор каждого человека – это его визитная карточка, паспорт, в котором  можно прочесть, где человек родился и рос, что его окружало, с кем он общался и что видел.

Речь – зеркало нашей личности. Слово – инструмент и оружие; воплотившаяся в голосе эмоция; тень души. Переплетаясь, слова ткут изысканный узор языка, а язык становится цементом, скрепляющим народ.

Стало быть, язык – один из компонентов народной самобытности.

Язык ведёт себя как живой организм: растёт, развивается, а без должной заботы и внимания может и умереть. Французский финансист и геополитик Леклерк Арно в своей книге «Русское влияние в Евразии. Геополитическая история от становления государства до времен Путина» отмечает, что литературный русский язык вобрал в себя многочисленные элементы славянских языков.

Отцом нашему родному русскому языку приходится язык старославянский, который в IX веке стал языком богослужений. А в середине XVIII века, когда М.В. Ломоносов выработал строгие правила грамматики, окончательно сформировался русский литературный язык. Распространение грамотности превратило его в мощнейший элемент самобытности.  

Словарный состав языка может пополняться разными путями. Один из основных – заимствование лексики из других языков. Во времена Петра I, например, хлынул поток заимствованной иноязычной лексики, пришедшей, в основном, из Голландии. В XIX веке политические и общественные связи с Францией способствовали проникновению в русский язык французских слов. То же самое мы наблюдаем и сейчас, только заимствования приходят главным образом из английского языка. Да и масштабы серьёзнее.  

Что же происходит с нашим языком? Умирает ли он, задыхаясь от чудовищного наплыва непривычной лексики, или, напротив, переживает очередной этап своего развития, пополняя словесные багажи?

Ещё в XIX веке писатель и публицист В.Г. Белинский сказал: «Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, - значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус»; «Нет сомнения, что охота пестрить русскую речь иностранными словами без нужды, без достаточного основания, противна здравому смыслу и здравому вкусу; но она вредит не русскому языку и не русской литературе, а только тем, кто одержим ею».

Однако от заимствований нам никуда не уйти. Интересно, как бы звучала наша речь, если бы в язык не проникло ни одно иностранное слово? Культуры разных стран  так или иначе интегрируются друг в друга, оставляя следы в виде заимствованной лексики. Но при этом иноязычное слово никогда не остаётся таким, каким оно пришло в речь. Любое новое слово со временем «обрастает» нашими словообразовательными морфемами –  суффиксами и приставками, растворяясь в русском языке и приобретая родное звучание.

В этом смысле мне очень близка книга Корнея Чуковского «От двух до пяти». В своём сочинении Корней Иванович рассказывает о гениальном словотворчестве маленьких детей, интуитивно подбирающих всевозможные суффиксы и приставки, чтобы придумать самое точное слово:

«Они показывают, как чудесно ощущает ребенок назначение этих маленьких за, вы, у, на, рас, об и т.д. Углазиться, выпузырить, распакетить, задверить, натабачить, приудобиться, обснегиться – здесь ребенок никогда не ошибется. <…>Для меня несомненна огромная речевая одаренность ребенка. Она заключается не только в классификации окончаний, приставок и суффиксов, которую он незаметно для себя самого производит в своем двухлетнем уме, но и в той угадке, с которой он при создании нового слова выбирает для подражания необходимый ему образец. Самое подражание является здесь творческим актом».

Взрослые утрачивают способность так метко и удачно создавать русские слова. Однако, на мой взгляд, это умение переходит на заимствованную лексику. «Накрафтить», «рандомно», «фейковый». Странные, неблагозвучные, исковерканные слова? Но ведь мы же привыкли к «зонтику», «матрасу», «койке» и «яхте». Я считаю, что время само отсеет лишние, ненужные языку слова, оставив необходимый запас и придав заимствованиям русское звучание, которое не будет резать слух. И произойдёт это как раз за счёт использования многообразных морфем. По словам лингвиста Л.А. Введенской, «наш язык богат различными суффиксами, передающими чувства человека: ласку, иронию, пренебрежение, презрение». Каждая приставка, суффикс, окончание придаёт слову особую окраску, особый неповторимый смысл.

Кроме того, не только в русский язык приходит иноязычная лексика. Наблюдается и обратный процесс. Под влиянием нашего родного языка в европейских языках появились немного видоизменённые «соболь», «торг», «спутник». Соседствовавшие со славянами финно-угорские племена заимствовали из русского не один десяток слов.  

По наблюдениям геополитиков, несмотря на обилие в русском языке иностранных заимствований, рост миграции из стран СНГ в Россию и тот факт, что Россия является главным экономическим партнером своих соседей, укрепляет позиции русского языка. Первенство в повседневном использовании большинством населения остается, вне всяких сомнений, за русским языком. В Казахстане и Кыргызстане русский язык продолжает доминировать в статусе официального аналога государственных языков, пытающихся всерьез с ним соперничать. Абхазия и Южная Осетия сделали выбор в пользу русификации и приняли русский язык в качестве государственного.

И если русский язык играет такую важную роль не только на территории России, но и в других странах, то даже под влиянием иноязычной лексики он не умирает, а развивается, следуя своим уникальным путём, разглядеть который сейчас невозможно. Этим займутся лингвисты будущего, разложив по полочкам происходящие ныне процессы и наблюдаемые языковые явления.

Уйти от взаимной интеграции культур мы, очевидно, не можем. Поэтому мы должны делать единственное – говорить на русском языке. Как бы русский язык ни изменялся, какими бы словами ни прирастал, он остаётся неповторимым, любимым и нашим родным языком.