Феномен Даниила Андреева
статья по праву по теме

Сочинение

Феномен Даниила Андреева

 Личность Даниила Леонидович очень неординарная, вызывающая множество споров и вопросов. Он не просто писатель и поэт, он великий мыслитель и философ 20 века, мистик. С юности Даниил Андреев открывает в себе дар видеть и слышать то, что лежит за гранью физики: иные миры и их обитателей, их ландшафты и их связь с жизнью и судьбой мира нашего. С годами этот дар у него только углубляется.

 Услышав тему, взяться за «перо» меня заставила странная ситуация, сложившаяся вокруг творческого наследия Даниила Андреева. Более десяти лет прошло со дня выхода в свет первого представительного сборника «Русские боги» и вот уже девять лет нам доступна «Роза Мира» . По нескольку раз в год проходят Андреевские чтения, давно создан фонд им. Д. Андреева, но серьезного исследования его творчества как не было, так и нет. Незаслуженно сколько лет он находиться в «тени».С последними изменениями в стране, его творчество на мой взгляд, стало еще более актуальным и востребованным. Сегодня Россия в поисках новой национальной идеи. Его концепция  метаистории русской культуры представляет не малый интерес. Являясь преподавателем истории, знакома с его именем, но не заостряла на нем внимание. Все же тема его работ мне очень  близка. Тем более «Роза Мира», сталинские репрессии…

А в чем же его феномен, так сказать особенность? Для кого как. Свою точку видения попытаюсь объяснить.  

 Даниил Андреев, связанный с мистико-философской ветвью русской поэзии,  в 1950-е годы XX в. создает произведения, равных которым в национальной словесности еще не было. Духовные процессы конца XIX – начала XX в., которые могут быть названы “русским апокалипсисом”, находят в поэзии Д.Андреева единственное в своем роде выражение. Он и его работы индивидуальны. Нет больше таких. Почему??? Заглянем в детство писателя. Может отгадка кроется там?

 Рождение Даниила оказалось трагичным: вскоре после родов умерла от родовой горячки его мать. Леонид Андреев, его отец, глубоко переживший смерть жены, потерял всякий интерес к сыну. Осиротевшего Даниила забрала старшая сестра Александры Михайловны (его мама)  Елизавета Михайловна .Доброва и увезла из Берлина, где он родился, в Москву. “Дом Добровых, – вспоминает жена поэта А. А. Андреева, – был патриархальным московским домом, а значит – хлебосольным и открытым. Открытым для очень большого количества самых разных, самых несогласных друг с другом людей, которых объединяли интеллектуальный уровень, широта интересов и уважение друг к другу. Здесь и прошли детство и юность поэта. Частыми  посетителями этого гостеприимного дома были Шаляпин и Бунин, Скрябин и Горький (бывший крестным отцом мальчика), актеры Художественного театра и многие другие. Дух этого сообщества, безусловно, содействовал формированию характера Даниила. Впоследствии, по воспоминаниям жены, он не однажды говорил: “Как хорошо, что я рос у Добровых, а не у отца”.Потому, что он уже тогда учился воспринимать разные мнения и точки зрения, каждый понимает и воспринимает по своему. Учился видеть и находить индивидуальность и личность.

  Характер и направление творчества поэта связаны с особенностями его личности, которые обнаружились уже в юности. Где-то я прочитала, я не знаю правда это или нет, опять же мистика, что в 15 лет, гуляя в окрестностях Кремля,  Даниил Андреев пережил свое первое видение. Над Кремлем земным возвышался Кремль Небесный – духовный Град, стоящий над средоточием русской столицы в Небесной России, как называет этот мир поэт. Позже в одном из московских храмов он увидел преп. Серафима Саровского во время чтения акафиста святому. Пережитое как реальная встреча и повторявшееся несколько раз видение положило начало опыту постижения иной реальности. С иконой преп. Серафима Д. Андреев не расставался никогда. Теперь она хранится у А. А. Андреевой.Духовный облик мира открывается поэту и в природе. Мир населен различными духовными существами, духами стихий, которых он называет “стихиалями”. Связь с этим уровнем Вселенной, так же как и связь с Землей, Д.Андреев всегда ощущал как живую, непосредственную встречу. Летом он бывал под Москвой и в Крыму. Когда только удавалось, ходил босиком. Потом было открытие Трубчевска, где поэт любил бывать больше всего. Андреев ходил в многодневные пешие походы. Тема странничества и встреч с природой – одна из основных в его творчестве. В 1937 г. Д. Андреев начинает работу над романом “Странники ночи”. Атмосфера 1930-х годов, унесшая многих посетителей Добровых, становится фоном разворачивающегося в произведении действия. Небольшая группа друзей готовится к тому времени, когда исчезнет тирания и народу, задавленному страхом и “классовой” борьбой, понадобится пища духовная. Символом их идей становится храм Солнца Мира, спроектированный одним из молодых людей. Каждый из героев, по словам А. А. Андреевой, был “развитием какой-либо стороны личности автора”.

 В конце 1942 г. Д.Андреев был мобилизован. К тому времени был написан цикл стихотворений “Янтари”, писались поэмы “Песнь о Монсальвате” и “Германцы”. Работа над романом останавливается. Зарыв его в землю, Д. Андреев уходит на фронт. По состоянию здоровья он зачислен нестроевым рядовым. Служил при штабе формирующихся в Кубинке под Москвой воинских частей; потом, зимой 1943-го, в составе 196-й стрелковой дивизии на Ленинградском фронте шел по ледовой трассе в осажденный город. После Ленинграда были Шлиссельбург и Синявино. Оказавшись в похоронной команде, Андреев хоронил убитых в братских могилах, читая над погребенными православные заупокойные молитвы. В последнюю зиму войны Д. Андреев в числе других фронтовиков-специалистов был отозван для работы в тылу. Оказавшись в Москве, он снова начал работу над романом. Совместно с географом С. Н. Матвеевым подготовил две книжки о русских путешественниках.

В апреле 1947 г. Даниил Андреев был арестован. Ему ставили в вину подготовку покушения на Сталина. Основой обвинения стал антисоветский роман и стихи. Содержание книги оценивалось как реальность, о героях допрашивали как о живых людях. Роман и стихи были уничтожены. Д.Андреев получил 25 лет тюрьмы. А.А. Андреева и еще несколько родных и друзей – 25 лет лагерей строгого режима. Самым мягким сроком наказания для людей, “дела” которых были связаны с “делом” Андреева, оказались 10 лет строгого режима. Заключение.  Тюрьма. Здесь, несмотря на тяжелейшие условия, сложилась своеобразная творческая атмосфера. В камере совместно с историком Л.Л. Раковым и академиком В. В. Лариным создал гротескный сатирический словарь “Новейший Плутарх”, описывающий различных вымышленных героев как реальных лиц. Именно здесь особой остроты достигают мистериальное ясновидение и трансфизические способности поэта. Создаются поэтический ансамбль “Русские боги”, драматическая поэма “Железная мистерия”, мистико-философский трактат “Роза Мира” – главные произведения Д.Андреева. Он завершает их в последние два года жизни после выхода на свободу в 1957 г.

Среди множества характеристик, определений, понятий, которые прилагаются к его мифу, - "визионер", "мистик", "пророк" - есть одна более скромная характеристика, заслуживающая, однако, с нашей стороны самого пристального внимания и изучения: "поэзия, выпавшая из своего времени". Что это - миф или реальность? В основе лежит действительный факт: произведения Даниила Андреева, создававшиеся в 30-50-е годы и не печатавшиеся при жизни, были опубликованы и открыты в другом времени - 80-90-х годах.

  Нынешняя действительность открывает нам, что современный мир становится все более и более плюралистичным. Обилие взглядов, концепций, доктрин, мнений сменяют господство одной единственной «верной» истины. Даже в рамках традиционных мировоззрений возникают неортодоксальные трактовки казалось бы раз и навсегда установленных догм. Многие воспринимают это как мировоззренческую катастрофу, — исчезли «правильные» ориентиры и «незыблемые» эталоны. Но вместе с этим приходит понимание, что Бог и мир бесконечно сложнее любых представлений о них. И у каждого свой, уникальный путь к Богу и познанию мира и собственной души.

Означает ли это, что знание отныне должно разделять, чем соединять? И да, и нет. Религиозный и духовный опыт у всех разный. Попытки навязать своё собственное видение мира кому-то ещё бессмысленны и вредны. Вредны, потому что насильственное внедрение самых благих норм и истин оборачивается обычно злом. «В рай дубиной не загоняют». Так знание разделяет, приводит к непониманию и конфронтации, расшатывает психологические трещины между людьми и превращает их в пропасти. Кроме того, такие попытки навязать ещё и бессмысленны, потому что опыт нельзя «механически» передать — даже тот, кто хочет его усвоить, неизбежно интерпретирует чужое знание по-своему.

Нужно ли из-за этого считать, что никакое объединение в нынешних условиях невозможно ? Нет, ибо оно возможно. Возможно, но не на основе простого знания и тех или иных информационных массивов, а на основе Любви. Той Любви в высшем духовном понимании, о которой лучше всего, но вместе с другими, говорят Евангелия. Любви и уважения, толерантности к другим взглядам на мир и иным позициям, к отличающимся друг от друга мировоззрениям, к множественности различий человеческих “я” и культур.

  Имя Д.Андреева стоит в ряду поэтов и духовных писателей, которые на протяжении истории человечества выступали как вестники иных миров. Это античные философы Сократ и Платон, библейские пророки и апокалиптики, христианские мистики и визионеры Бёме и Сведенборг, Франциск Ассизский и Игнатий Лойола, Исаак Сирин, Георгий Неокесарийский, Симеон Новый Богослов, русские старцы и святые – те, чье творчество определяется словом откровение. Трудно стать вровень с Даниилом Андреевым, а без этого невозможен никакой серьезный критический анализ. Действительно, при рассмотрении «Андреевского» творчества во всей его совокупности исследователь попросту ставится в тупик. Трудно понять, кто перед нами. Все перемешено: поэт сплетается с историком, историк, с религиозным мыслителем и философом, философ с политиком и социологом, социолог с культурологом, культуролог с мистиком, мистик со страстным публицистом, публицист с ориенталистом, ориенталист с биологом и т.д. Метаглубина здесь помножена на широту охвата и оригинальность мысли. И все это замешено на колоссальной энергии, которая буквально фонтанирует со страниц книги. Никакие привычные рамки исследования тут неприменимы. Может в этом и есть его феномен? Не знаю, очень сложно. Чтобы дать более точный ответ, нужно родиться философом .