Основные тенденции современной русской литературы
план-конспект урока по литературе (11 класс)

Тема: «Основные тенденции современной русской литературы»

Цель: знакомство с особенностями современной литературы.

Задачи:

• рассмотреть основные тенденции современной литературы;
• сформировать представление об особенностях литературных направлений;
• отличать новые направления и жанры в современной литературе;
• научиться работать с литературной терминологией, самостоятельно делать выводы;
• сформировать представления о системе стилей языка художественной литературы, понимание и осмысленное использование понятийного аппарата современного литературоведения в процессе чтения и интерпретации художественных произведений.

Оборудование урока: презентация «Основные тенденции современной русской литературы», раздаточный материал, отрывки и стихи из произведений современной литературы.

Методические приемы:

• лекция с элементами беседы;
• сообщения учащихся (предварительное задание)
• выразительное чтение текстов и стихотворений современной литературы.

Ход урока

I. Вступительное слово учителя об основных тенденциях современной литературы.

На рубеже XIX и XX веков литература брала на себя широкие культурологические функции: она формировала мировоззрение общества, отражала философские открытия и занималась поиском смысла жизни, была важным воспитательным инструментом. Что изменилось спустя столетие?

Современная российская литература развивается стремительно и ярко. В ней наблюдается разнообразие эстетических концепций, жанров и художественных подходов.

Смены идеологических и нравственных взглядов в России произошли в период с 1980-го по 90-е годы. Это время падения СССР. Смена политического режима оказала значительное влияние на общество, и, как следствие, отразилась на культурных процессах.

Точкой отсчёта понятия «современная литература» является 1985 год. Это редкое явление, когда дату можно назвать так точно. Не трудно догадаться, что это связано с новым политическим курсом, который в 85-ом году взял СССР. Как же менялась литература в новое время?

Реалистическое неоклассическое направление, которое традиционно обращается к социальным и этическим проблемам жизни, продолжило традиции русской литературы. Особенности этого периода: психологизм и философичность, активная жизненная позиция героя, ищущего решения проблем, диалог автора с читателем.

Важным моментом для развития российской литературы становится полное упразднение цензуры. Вновь открыто в полном объёме творчество Николая Гумилёва, Осипа Мандельштама, Максимилиана Волошина, и многих других крупнейших представителей культуры русского модернизма.

II. Учащимся предлагается просмотр презентации « Основные тенденции современной русской литературы». По ходу просмотра презентации учащиеся делают записи, выделяя самое важное, на их взгляд. В тетрадях учащихся появляются записи:

Неокритический реализм, зародившийся в постперестроечные годы, анализирует влияние на личность новой социальной среды.

Писатели: Сергей Каледин, Олег Павлов, Роман Сенчин

Темы: информационные технологии и реклама.

Неореализм или неосентиментализм - направление, включающее в себя неоромантическую и немодернистскую стилевые тенденции.

Писатели: Евгения Гришковца, в поэзии – Тимура Кибирова, большинство произведений женской прозы.

Тема: осознание ценности простых человеческих чувств.

Постмодернизм (начало 1970х – начало 21 века) - философско культурологическое течение.

Его особенности:

Отказ от какой-либо иерархии. Стерты границы между высоким и низким, важным и второстепенным, реальным и вымышленным, авторским и неавторским. Сняты все стилевые и жанровые различия, все табу, в том числе и на ненормативную лексику. Отсутствует почтение к каким бы то ни было авторитетам, святыням. Отсутствует стремление к какому-либо положительному идеалу. Важнейшие приемы: гротеск; ирония, доходящая до цинизма; оксюморон.

Интертекстуальность (цитатность). Поскольку границы между действительностью и литературой упразднены, весь мир воспринимается как текст. Постмодернист уверен, что одна из его задач - интерпретация наследия классиков. При этом сюжет произведения чаще всего не имеет самостоятельного значения, а главным для автора становится игра с читателем, которому предполагается опознать сюжетные ходы, мотивы, образы, скрытые и явные реминисценции (заимствования из классических произведений, рассчитанные на читательскую память) в тексте.

Расширение читательской аудитории за счет привлечения массовых жанров: детективы, мелодрамы, фантастика.

Писатели: «Пушкинский Дом» Андрея Битова, «Москва-Петушки» Венедикта Ерофеева.

Постреализм (или метареализм) (с начала 1990ых годов) - литературное направление, обращение к вечным темам или вечным прообразам современных тем, насыщение архетипами: любовь, смерть, слово, свет, земля, ветер, ночь. Материалом служат история, природа, высокая культура.

Его особенности:

Исследует «сложные философские коллизии, разворачивающиеся в ежедневной борьбе «маленького человека» с безличным, отчужденным житейским хаосом.

Частная жизнь осмысляется как уникальная «ячейка» всеобщей истории, созданная индивидуальными усилиями человека, проникнутая персональными смыслами, «прошитая» нитями самых разнообразных связей с биографиями и судьбами других людей.

Писатели: Л.Петрушевская, В.Маканин, В.Шаров.

Неореализм (ньюреализм, новый реализм) (1980-ые-1990-ые годы) - творческий метод, сочетающий в себе реальность и фантасмагорию.

 Его особенности:

«Жизнеподобие» перестает быть главной характеристикой реалистического письма; легенды, миф, откровение, утопия органично соединяются с принципами реалистического познания действительности.

Документальная «правда жизни» вытесняется в тематически ограниченные сферы литературы, воссоздающей жизнь того или иного «локального социума», будь то «армейские хроники» или новые «деревенские» истории.

Писатели: Владимир Маканин «Андеграунд, или Герой нашего времени»;

Людмила Улицкая «Медея и ее дети»; А.Варламов «Домик в деревне».

Неонатурализм. Истоки его – в «натуральной школе» русского реализма 19 века, с ее установкой на воссоздание любых сторон жизни и отсутствием тематических ограничений.

Его особенности:

Основные объекты изображения: а) маргинальные сферы реальности (тюремный быт, ночная жизнь улиц, «будни» мусорной свалки); б) маргинальные герои, «выпавшие» из привычной социальной иерархии (бомжи, воры, проститутки, убийцы).

Наблюдается «физиологический» спектр литературной тематики: алкоголизм, сексуальное вожделение, насилие, болезнь и смерть.

Жизнь «дна» интерпретируется не как «другая» жизнь, а как обнаженная в своей абсурдности и жестокости обыденность: зона, армия или городская помойка – это социум в «миниатюре», в ней действуют те же законы, что и в «нормальном» мире. Писатели:: Сергей Каледин «Смиренное кладбище» (1987), «Стройбат» (1989);

Олег Павлов «Казенная сказка» (1994) и «Карагандинские девятины, или Повесть последних дней» (2001); Роман Сенчин «Минус» (2001) и «Афинские ночи».

Ведущие темы и жанры в современной литературе:

Автобиографизм в современной литературе (А.П.Чудаков. «Ложится мгла на хладные ступени», А. Найман «Рассказы об Анне Ахматовой», «Славный конец бесславных поколений»).

Новая реалистическая проза (В. Маканин «Андеграунд, или Герой нашего времени», Л. Улицкая «Медея и ее дети», Д. Быков «Орфография»).

Военная тема в современной литературе (В. Астафьев «Веселый солдат», «Прокляты и убиты», Г. Владимов «Генерал и его армия», О. Ермаков «Крещение»).

Судьбы литературы русской эмиграции: «третья волна» (В.Войнович «Москва 2042», В.Аксенов «Остров Крым», «Московская сага», С.Довлатов «Заповедник», «Иностранка. Филиал»).

Русский постмодернизм (А.Битов «Пушкинский дом», В. Ерофеев «Москва-Петушки», В.Сорокин «Очередь», В.Пелевин «Жизнь насекомых»)

Трансформация истории в современной литературе (С.Абрамов «Тихий ангел пролетел», В.Пьецух «Заколдованная страна»).

Фантастика, утопии и антиутопии в современной литературе (В.Маканин «Лаз», В.Рыбаков «Гравилет «Цесаревич», Стругацкие Б. «Гадкие лебеди»)

Современная эссеистика (И.Бродский «Меньше единицы», «Полторы комнаты»,

В.Ерофеев «Поминки по советской литературе», «Русские цветы зла», «В лабиринте проклятых вопросов»).

Современная драматургия (Л.Петрушевская «Что делать?», К. Драгунская «Рыжая пьеса»).

Возрождение детектива (Д.Донцова «Привидение в кроссовках», В.Лавров «Град Соколов – гений сыска», А.Маринина «Украденный сон»).

III. Сообщения учащихся.

Особенности романа Татьяны Толстой “Кысь” 

ХХI век начался со споров о романе Т.Толстой “Кысь”, названном одним из самых ярких литературных событий последних лет. Т.Толстая работала над романом с 1986 года, замысел родился, по словам автора, под впечатлением от чернобыльской катастрофы. Действие романа происходит после некоего Взрыва в городке Фёдор-Кузьмичск, который раньше назывался Москвой. Этот городок, окружённый лесами и топями , населяют уцелевшие от Взрыва люди. Национальной валютой и главным продуктом питания становится мышь, а предметом запугивания и устрашения некая Кысь, которая охотится на человека в лесу. Причудливый, полный иронии и изысканной языковой игры, метафорический мир. Можно сказать, что перед нами разворачивается своеобразная энциклопедия русской жизни, в которой легко угадываются черты прошлого и предстаёт страшная картина будущего. Таким образом, жанровое своеобразие романа реализуется и в социальном, и в философском аспектах. С одной стороны, в романе Толстой предстаёт модель мира, ассоциирующегося в сознании читателя с тоталитарным государством, а с другой стороны, эта антиутопия рисует картину мира, “мутировавшего” нравственно, духовно, и тогда Взрыв понимается как катастрофа, произошедшая в сознании людей, в их душах, после Взрыва изменились точки отсчёта, покосились нравственные устои, на которых базировалась действительность на протяжении многих веков.

Роман Т.Толстой “Кысь” – антиутопия, главным героем которой становится Книга. Отношение к книге – один из центральных мотивов жанра антиутопии – необычным образом преломляется в романе. В центре внимания автора находится процесс пробуждения и становления личности главного героя Бенедикта. Интересно отметить, что в образе Бенедикта вначале проглядывает интертекстуальный мотив – это традиционный для стилистики русского фольклора образ Ивана-дурака.

Сюжет строится на том, что Бенедикт проникается патологической жаждой чтения. Духовная жажда требует непрерывного притока книжного топлива. Чтение превращается в процесс. Книга перестаёт быть источником знаний, средством для духовного совершенствования человека. Большое значение для концепции романа имеет образ Пушкина, интертекстуальный по своей природе. В романе “Кысь” Пушкин становится синонимом культуры вообще, синонимом памяти и исторической преемственности.

(Чтение отрывка из романа «Кысь»)

В Рабочей Избе все в сборе, а Оленьки нет. Бенедикт подождал, погрыз письменную палочку. Не идет. А это бывает: до обеда она на месте, а ввечеру не приходит. Стало быть, так надо. Не наше дело. А скушно.

Сел перебелять новую сказку: «Колобок». Смешная такая история, ужасти. Этот колобок и от бабушки ушел, и от дедушки ушел, и от медведя, и от волка. По лесу знай себе катался. Песенки пел веселые, с прибаутками: «Я колобок-колобок, по амбару метен, по сусеку скребен, на сметане мешен, на окошке стужен!» Бенедикт радовался за колобка, пишучи. Посмеивался. Даже рот открыл, пока писал.

А как дошел до последней строки, сердце екнуло. Погиб колобок-то. Лиса его: ам! – и съела. Бенедикт даже письменную палочку отложил и смотрел в свиток. Погиб колобок. Веселый такой колобок. Все песенки пел.

Веселый такой колобок. Все песенки пел. Жизни радовался. И вот – не стало его. За что?

Бенедикт сглотнул и обвел глазами избу. Все пишут, склонились. Свечи помаргивают. Медвежьи пузыри на окнах синевою отливают. Вечер уже. Никак и метель собралась. Наметет высокие сугробы, засвищет по улочкам, занесет избы по самые окна. Застонут высокие деревья в северных лесах, выйдет из лесу кысь, подступит к городку, завоет жалобно: кы-ысь! кы-ысь! А над городком снежный ветер бушует, над теремами завивается, далеко разносит дикую жалобу.

Представилось Бенедикту, как сидит он в детстве на печи, свесив валенки, а за окном метель гуляет. Трещит синеватая свечка из мышиного сала, тени под потолком пляшут, матушка у оконца сидит, вышивает цветными нитками полог или полотенце. Из-под печки вылезает Котя, мягкий, пушистый, прыгает Бенедикту на колени. Матушка Котю не любит: если он за подол ей уцепится, всегда его стряхивает. Говорит, не может его голого розового хвоста видеть, морды с хоботком. И не нравится ей, что пальчики у него тоже розовые, детские. Будто в ее молодости звери эти совсем другими были. Ну, мало ли что раньше было! А не будь Коти, кто бы им столько мышей ловил, и откуда бы они брали сало для свечек? А Бенедикт его любит. Протянешь ему палец, он обхватит ручонками и мурлычет.

А у матушки вроде бы старопечатная книга была. Только она ее прятала. Потому что они, говорят, заразные. Так что Бенедикт ее не только не трогал, но даже и не видел, и матушка строго-настрого запретила о ней говорить, будто ее и нет.

Отец ее сжечь хотел, боялся. Какая-то Болезнь от них, Боже упаси, Боже упаси.

И тогда Красные Сани приедут.

И в санях – санитары, не к ночи будь помянуты. Скачут они в Красных Санях, – тьфу, тьфу, тьфу, – в красных балахонах, на месте глаз – прорези сделаны, и лиц не видать, тьфу, тьфу, тьфу.

И вот сидит Бенедикт на печи, а матушка вышивает, а метель за окном воет, а свечечка чуть теплится, как огонек над болотной ржавью, и в углах темно, и отец уж спать собрался и одежду скидывает.

И вдруг как закричит: а-а-а-а! И глаза выпучил и на живот себе смотрит, а сам все кричит да кричит. А на животе у него вроде как сыпь, али будто кто его грязными ладошами обхлопал. А он кричит: «Болезнь! Болезнь!»

Матушка – ноги в валенки, платок на голову и в дверь: за Никитой Иванычем.

Отец:

– Сообщит! Сообщит! – И за подол ее хватает.

Это он что Никита Иваныч санитарам сообщит. Куда там! Вырвалась – и в метель.

Вваливаются с Никитой Иванычем. Тот:

– Ну что еще? Покажите. Ну что, ну нейродермит. Мышей меньше есть надо. Само отвалится. Не чешите.

И вправду, прошло. А старопечатную книгу отец все же нашел и сжег. Он не так заразы боялся, как санитаров, не к ночи будь помянуты.

Потому что они забирают и лечат, и люди после того лечения не возвращаются. Никто еще не вернулся.

И страшно об этом подумать. А по улице идешь, и вдруг посвист и гиканье: Красные Сани несутся, а в них шестерка перерожденцев запряжена. И вот ты как есть, тулуп ли на тебе, зипун ли, летом рубаха, – бросишься так-то в сторону, в сугроб али в придорожную грязь, голову руками закроешь, сожмешься: Господи, пронеси!.. Обереги!.. Вдавиться бы в землю, в глину уйти, слепым червырем стать, – только бы не меня! Не меня, не меня, не меня, не меня!..

А они все ближе, а топот все громче, – вот, накатило! Жар, и свист, и хрипло дышит шестерка, и комья грязи из-под полозьев… и пронеслись. Тишина. Только вдали затихает тупая дробь валенок.

Я не болен, я не болен, нет, нет, нет. Не надо, не надо санитарам приезжать, нет, нет, нет. Боже упаси, Боже упаси, нет, нет, нет.

Особенности рассказа Виктора Пелевина «Ника».

Особенностью постмодернистского текста Виктора Пелевина является его ориентация на достаточно большое количество связей, которые подчас не так легко установить даже специалисту-литературоведу. В рассказе В. Пелевина «Ника» достаточно открыто проявлены связи с произведением И. Бунина «Легкое дыхание». Рассказ «Ника» является удачным примером «сотрудничества» текста и интертекста: В. Пелевин не только использует известный рассказ для провоцирования у читателя определенных ассоциаций, но и демонстрирует свою интерпретацию рассказа «Легкое дыхание».

(Чтение отрывка из рассказа В.Пелевина «Ника»)

Теперь, когда ее легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре, и на моих коленях лежит тяжелый, как силикатный кирпич, том Бунина, я иногда отрываю глаза от страницы и смотрю на стену, где висит ее случайно сохранившийся снимок.

Она была намного моложе меня; судьба свела нас случайно, и я не считал, что ее привязанность ко мне вызвана моими достоинствами; скорее, я был для нее, если воспользоваться термином из физиологии, просто раздражителем, вызывавшим рефлексы и реакции, которые остались бы неизменными, будь на моем месте любой другой, способный оценить ее смуглую южную прелесть и смягчить ей тяжесть существования вдали от древней родины, в голодной северной стране, где она по недоразумению родилась...

Я никогда не называл ее полным именем — слово «Вероника» для меня было ботаническим термином и вызывало в памяти удушливо пахнущие белые цветы с оставшейся далеко в детстве южной клумбы. Я обходился последним слогом, что было ей безразлично: чутья к музыке речи у нее не было совсем, а о своей тезке-богине3, безголовой и крылатой, она даже не знала.

Мои друзья невзлюбили ее сразу. Ника не интересовалась чужими чувствами, но инстинктивно угадывала отношение к себе — и, когда они приходили, она чаще всего вставала и шла на кухню. Внешне мои знакомые не были с ней грубы, но не скрывали пренебрежения, когда ее не было рядом; никто из них, разумеется, не считал ее ровней.

Не то чтобы Ника была равнодушна к удобствам — она с патологическим постоянством оказывалась в том самом кресле, куда мне хотелось сесть, — но предметы существовали для нее, только пока она ими пользовалась, а потом исчезали. Наверно, поэтому у нее не было практически ничего своего... С чужими чувствами она не считалась, но не из-за скверного склада характера, а оттого, что часто не догадывалась о существовании этих чувств.

Была весна, а я почти все время сидел дома, и ей приходилось проводить время рядом, а за окном уже зеленела трава. Я не помню, когда она первый раз пошла гулять без меня, но помню свои чувства по этому поводу — я отпустил ее без особого волнения, отбросив вялую мысль о том, что надо бы пойти вместе.

Не то чтобы я стал тяготиться ее обществом — просто я постепенно стал относиться к ней так же, как она с самого начала относилась ко мне — как к табурету, кактусу на подоконнике или круглому облаку за окном.

Я не чувствовал горя и был странно спокоен. Но, глядя на ее бессильно откинутый темный хвост, на ее тело, даже после смерти не потерявшее своей таинственной сиамской- красоты, я знал, что, как бы ни изменилась моя жизнь, каким бы ни было мое завтра и что бы ни пришло на смену тому, что я люблю и ненавижу, я уже никогда не буду стоять у своего окна, держа на руках другую кошку.

Драматургия Евгения Гришковца

Евгений Гришковец —создатель собственного авторского театра. Пьесы Евгения наследовали лучшие традиции русской литературы, в них прослеживались интонации Антона Чехова и Василия Шукшина, тонкая ирония и монологи в духе Сергея Довлатова. Но, соприкасаясь с отражением собственной жизни в прописанных драматургом героях, зритель понимает, что даже незначительные эпизоды, если посмотреть на них с юмором и наблюдательностью, приобретают новый смысл.

Во многих постановках он использовал излюбленную форму общения с публикой — монолог.

В пьесе «Как я съел собаку» перед читателем раскрывается уже знакомый мир писателя, наполненный размышлениями о сути вещей, беседами, остроумными жизненными ситуациями и оптимизмом, который неизменно помогает главному герою находить выход из любых сложных обстоятельств.

(Чтение отрывка из пьесы Е.Гришковца «Как я съел собаку»)

Вот шли мы на корабле. Все здорово, все по местам, все работает. "Жизнь всего экипажа в руках одного дурака. Не будь этим дураком!" - кричал старпом... часто, считая это очень остроумным. Все было здорово на корабле. Но вдруг придет в голову мысль - наш корабль плывет по поверхности планеты Земля. Это мировой океан, а по его поверхности плывет железный такой..., а на нем сто двадцать восемь человек. А вокруг воздух, а дальше - космос, другие планеты. И это называется - "защищать Родину". После такой мысли трудно собрать все воедино, ну, чтобы можно было дальше всем этим заниматься, участвовать в этом. В смысле.....

Как все-таки здорово русские моряки умели топить собственные корабли! Нет, они замечательно умели делать все, что нужно, но это - они делали особенно талантливо. Я не имею в виду то, как топили черноморский флот, ну, с целью перегородить входы в.... Нет, нет. Я имею в виду.... Все было здорово. Но либо разведка оплошала, либо телеграмма не дошла, либо забыли предупредить, и крейсер, без сопровождения, попал в туман.... А там - западня, в смысле вражеская эскадра. Кругом враги. А мы против всех. Всегда!

 Одни. В западне! Против всех! Ёе..е..елки..и! И тогда уже..., кроме шуток.Тогда уже.... Если кругом враги.... Тогда - ооо..о..о..о! Тогда - огонь из всех орудий и наши комендоры - самые лучшие. И во всех казематах, у каждого орудия, истекая кровью и потом, быстро и точно, среди всего этого ада - они...! И вот уже один вражеский эсминец пошел ко дну, один крейсер уходит из боя, кренясь и горя, еще два корабля сильно потрепаны, а мы еще бьем из трех пушек. Кругом все красно, все красно, и ночь уже отступает, и вот-вот рассвет. Вот уже.... Но кончились снаряды. Командир белоснежным платком протирает внутреннюю часть фуражки, надевает на забинтованное плечо белый китель в крестах и звездах, записывает последнюю запись в журнал.

 - Ну что, Сережа? - спрашивает он штурмана.

 - Предлагают сдаться, их флагман горит, но они подняли флаги...

 - Хорошо дрались матросики, мои матросы... - говорит капитан. - Все, Сережа,...да....

 - Понятно, Алексей Дмитриевич, все были готовы, все надели "первый срок"...

 А на искореженной палубе стояли, сидели, лежали, кто-то, шатаясь, шел.... Русские моряки - герои... настоящие. Настоящие. Они курили или умирали от ран, а молоденький мичман и пара усатых старшин шли открывать кингстоны. А командир стоял на мостике...! И всходило солнце... над дымами, над Андреевским флагом.

 А в это время на английском (или немецком, да хоть на японском) флагмане команда тушила пожар, суетилась.... А адмирал спрашивал какого-нибудь офицера:

 - Ну что там русские? Молчат?

 - Молчат, сэр. У них, видимо, закончился боезапас.

 - Да..а..а.... Как они дрались а...?! Как дрались! Мне бы таких моряков. Вы приготовьте все, приготовьте каюту для русского капитана. Надо принять всех на борт, я хочу посмотреть на этих моряков.

 - Простите, сэр, но...... они утонули.

 - То есть как? Вы сигналили им, что мы....

 - Да, сэр,... но они..., мы видели их - все в парадной форме..., видимо, открыли кингстоны...

 - Утонули, что ли? Все?

 - Все, сэр.

 - Стоп! А какой смысл? Бой же уже закончился.

 - Утонули, сэр, только бескозырки на воде.

 - Не понял.... Я не понял. Смысла-то нет.... Ну надо же! Ну... вы... там... отсалютуйте. Все-таки классные моряки были.... Зачем? Стрельните из пушки... в честь.... Непонятно.

Особенности рассказа Людмилы Петрушевской «Глюк»

Рассказ «Глюк» по праву можно назвать постмодернистским. Тут всё – фантасмагория бэдтрипа (практически невозможная тема в искусстве модерна), и являющийся в нём композитор Виллибальд Глюк, сказочные три желания и те же серые неизменные будни по прошествии всех событий, будто бы автор советовалась с Самим Пелевиным. Словом, дистиллят современной русской литературы, не менее.

Это рассказ о серьезных проблемах детей современного общества. Главная героиня, пройдя серьезные испытания (во сне), приходит к осознанию ответственности за свои поступки.

(Чтение отрывка из рассказа «Глюк»)

Вот тебе еще три желания, Танечка. Говори!

Таня, теперь уже умная, хрипло выпалила:

Хочу, чтобы всегда мои желания исполнялись!

Всегда!- ответила, вся дрожа, Таня.

Откуда-то очень сильно воняло гнилью.

Только есть один момент,- произнес Невидимый с фонариком.- Если ты захочешь кого-нибудь спасти, то на этом твое могущество кончится. Тебе уже ничего никогда не достанется. И тебе самой придется худо.

Да никого я не захочу спасти,- сказала, трясясь от холода и страха, Таня.- Не такая я добренькая.

Хочу оказаться в своем доме с полным холодильником, и чтобы все ребята из класса были, и телефон позвонить маме.

И тут же она в чем была - в мокрых тапочках и ночной рубашке оказалась, как во сне, у себя в новом доме в розовой спальне, а на кровати, на ковре и на диване сидели ее одноклассники. На полу стоял телефон, но Таня не спешила по нему звонить. Ей было весело! Все видели ее новую жизнь!

Это твой дом?- галдели ребята.- Круто! Класс!

И прошу всех на кухню!- сказала Таня.

Там ребята открыли холодильник и стали играть в саранчу, то есть уничтожать все припасы в холодном виде. Таня пыталась подогреть что-то, какие-то пиццы, но плита не зажигалась, какие-то кнопки не срабатывали. Потребовалось еще мороженое, пиво. Таня потихоньку, отвернувшись, пожелала себе быть самой красивой и все то, что заказали ребята.

Все ребята были в восторге от Тани. Антон спросил на ухо, нет ли травки покурить, Таня принесла папироски с травой…

Если бы они попросили корабль или полететь на Марс, она бы все устроила. Она чувствовала себя доброй, веселой, красивой.

Когда Таня очнулась, дым все еще ел глаза. Над ней было небо со звездами. Можно было дышать.

Вокруг нее толпились какие-то взрослые люди, сама она лежала на носилках в разорванной рубашке. Над ней склонился врач, что-то ее спросил на иностранном языке. Она ничего не поняла, села. Ее дом почти уже сгорел, остались одни стены. На земле вокруг лежали какие-то кучки, накрытые одеялами, из-под одного одеяла высовывалась черная кость с обугленным мясом.

Хочу понимать их язык,- сказала Таня.

Кто-то рядом говорил:

Тут двадцать пять трупов. Соседи сообщили, что это недавно построенный дом, здесь никто не жил. Врач утверждает, что это были дети. По остаткам несгоревших костей. Единственная оставшаяся в живых девочка ничего не говорит. Мы ее допросим.

Таня, трясясь от холода, произнесла на чужом языке:

Хочу, чтобы все спаслись. Чтобы все было как раньше.

Тут же раскололась земля, завоняло немыслимой дрянью, кто-то взвыл как собака, которой наступили на лапу.

Потом стало тепло и тихо, но очень болела голова.

Таня лежала у себя в кровати и никак не могла проснуться.

Рядом валялся красивый журналы.

Вывод.

Произведения «другой прозы» становятся острополемичными по отношению к советской действительности и способам её изображения. Мир в этой прозе изображается абсурдным и нелогичным; в нём нет идеала, никто не собирается воздавать добром за добро, а жизнь представляет собой мелкое копошение в обыденных делах без особой цели.

Важный маркер этого периода – абсолютная свобода: писатель творит в бесцензурном пространстве. Писатели-постмодернисты ведут в своих произведениях диалог с хаосом, представляя его как реальную модель жизни, где утопией является гармония мира. Ключевое понятие постмодернизма «мир как текст» можно пояснить следующим образом: мир непознаваем, а дан нам как описание этого мира, следовательно, он (мир) состоит из суммы текстов и сам является разнородным и бесконечным текстом. Если нет смысла, наступает бессмыслица. «Дискурс» – основной термин постмодернизма.

IV. Сообщение учителя о современной поэзии.

С целью выявления уровня сформированности представления о современной лирике у обучающихся старших классов было проведено анкетирование, результаты которого говорят о том, что большинство опрошенных не знают никого из современных поэтов, в единичных ответах звучали имена Д. Быкова, В. Степанова, Белинды. Самыми известными оказались молодые поэтессы современности А Астахова и Вера Полозкова.

Поскольку программы 11 классов по литературе построены таким образом, что изучается лирика рубежа ХIХ-ХХ веков, шестидесятые годы и в конце учебного года отводится время лирике рубежа ХХ-ХХI веков, предлагаем начать обзорный урок по современной лирике с проблемной ситуации. Вниманию обучающихся предлагаются три стихотворения: «Поэт не человек, он только дух» А. Ахматовой, «Не отрекусь» А.Вознесенского, «Я всю жизнь свою провел в мытье посуды» Д. Пригова. Задача - определить, к какому времени относится каждое из них (серебряный век, 60-е, рубеж веков).

Данное задание приготовит школьников к восприятию нового материала, так как им нужно будет вспомнить ранее изученные характерные черты поэзии эпох, предшествующих современности. Такая проблемная ситуация в виде самостоятельной работы поможет обобщить и систематизировать имеющиеся у школьников знания. Все представленные стихотворения объединяет тематика поэта и поэзии, таким образом, обучающимся будет легче сопоставлять произведения. Остальная часть урока посвящена рассмотрению особенностей течений постмодернизма: концептуализма, необарокко, метареализма.

Поэзия рубежа 20-начала 21 века испытала на себе влияние постмодернизма. В современной поэзии выделяются два основных поэтических направления:

Копцептуализм. Появляется в 1970 году. В основе определения лежит представление о концепте (концепт – от латинского «понятие») – понятие, идея, возникающие у человека при восприятии значения слова. Концепт в художественном творчестве - это не просто лексическое значение слова, но и те сложные ассоциации, которые возникают у каждого человека в связи со словом, концепт переводит лексическое значение в сферу понятий и образов, давая богатые возможности для его свободной трактовки, домысливания и воображения. Один и тот же концепт может быть понят разными людьми по-разному, в зависимости от личного восприятия каждого, образованности, культурного уровня и определенного контекста. Поэтому Вс. Некрасов, стоящий у истока концептуализма, предлагал термин «контекстуализм».

Представители этого направления: Тимур Кибиров, Дмитрий Пригов, Лев Рубинштейн и другие.

Метареализм. Это литературное течение, изображающее нарочито усложненную картину окружающего мира с помощью развернутых, взаимопроникающих метафор. Метареализм – это не отрицание традиционного, привычного реализма, а расширение его, усложнение самого понятия реальности. Поэты видят не только конкретный, зримый мир, но и много тайных, не видимых невооруженным глазом вещей, получают дар прозревать саму их сущность. Ведь та реальность, которая нас окружает, не является единственной, считают поэты – метареалисты.

Представители этого направления: Иван Жданов, Александр Еременко, Ольга Седакова и другие.

Появляется литература барокко или необарокко. Раньше подобное в литературе было табуировано, теперь же читатель может видеть жестокую правду об обществе, призванную обнажить ложь, фальшь, приукрашивание действительности, лицемерие и демагогию, распространённые и в жизни, и в литературе социалистического реализма. Среди представителей этого течения, так называемой «другой прозы» можно назвать Ивана Жданова.

Поскольку современная лирика сложна для интерпретации в силу интертекстуальности, метафоричности, предлагаем интерпретировать стихотворение совместно с учениками.

Анализ стихотворения «Портрет отца» Ивана Жданова.

Название стихотворения «Портрет отца» Ивана Жданова создает в нашем восприятии ассоциацию с описанием внешности героя. Однако, прочитав стихотворение полностью, портрета в привычном смысле этого слова мы не видим.

Проблемный вопрос: «Что такое портрет, и о каком портрете идет речь конкретно в этом тексте?»

Центральный образ в стихотворении - зеркало. Он встречается не один раз: «зеркало вспашут», «прояснится зеркало». Обратим внимание на первую метафору. «По зеркалу будто идет рябь, его гладь нарушена». И оно становится порталом в прошлое, порталом в детство. Перед глазами появляются скошенные травы, желтые поля. Рождается мотив пути, на это же указывает слово «наследство», то есть путь след в след или по следам отца. Рифма «детство - наследство» намекает на связь с отцом.

В строках «И запах сгорающих крыльев» возникает мотив утраты надежд, «обгорания» устремлений, возникновения ощущения тяжести бытия.

Вопрос: «Лирический герой ощущает эти эмоции в детстве или в воспоминаниях? Какое это имеет значение для него сейчас?». (Здесь совмещены два времени, и ощущения героя поэтому тоже совмещены: он одновременно взрослый, познавший жизнь и, в то же время, ребенок: «И будет даровано каждому право / себя выбирать, и не будет ночей». То есть каждый может стать тем, кем захочет и, поэтому, неудач, горя («ночей») у них не будет. И эти все желтые поля, эти все надежды там, - в детстве. Там скошенные травы, там желтое поле. Желтый - цвет солнца, чего-то светлого, ярких воспоминаний, метафора жизни.)

Далее композиционно в стихотворении возникает противопоставление, антитеза, обозначенная союзом «но». Бескрайняя равнина превращается в окно, из которого видно спину отца. Возможно, он работает на этом поле - так мы можем предполагать, исходя из биографии поэта, поскольку он родился в крестьянской семье одиннадцатым ребенком. Отец, который кормил семью, отец, которого дети почти не видели, потому что он большую часть жизни провел в работе. Мотив пахоты здесь связан опять же с полем, с работой отца. Он видит отца работающего. В стихотворении отсутствует внешность отца, он не видит его лица.

С одной стороны, поле «видит» отцовскую спину. Небо изображается видом из окна, это наводит на мысль о несвободе и ограниченности, закрытом пространстве, в котором находится лирический герой. Внутренне пространство обозначено образом комнаты: «А там, за окном, комнатенка худая». Причем, лирический герой одновременно находится и во внешнем пространстве и во внутреннем, он, как будто смотрит в окно с улицы и видит себя маленького: он и в прошлом, и в настоящем, между двумя мирами. Окно - это еще один очень важный образ, он также соединяет мир дома и мир жизни (в широком понимании). Тут есть внешний мир - это поле, это простор и есть дом, комната, в которой младенец.

Обратите внимание на эпитет «комнатенка худая», который явно не сочетается с другими эпитетами, характеризующими описание комнаты «тронный пол», «маковый гром».

Вопрос: «В чем смысл этого противоречия?» (Речь идет о двойном восприятии лирического героя, о совмещении прошлого и настоящего: сейчас, с высоты своих лет, герой видит комнату бедной, худой, а ребенком она была для него подобна тронному залу, в котором он чувствовал себя царем с маковой погремушкой-скипетром. Словосочетание «маковый гром» обозначает детскую игрушку, которую в старину наполняли маком, чтобы она гремела).

Интерпретация метафоры «бездна седая сухими кустами томится в углу» подтверждает мысль о совмещении, синтезе времен в сознании лирического героя: младенец и мысль о старости, которая еще от него далеко, еще «томится», так как час ее еще не пришел, но для лирического героя - это уже настоящее.

Возвращение лирического героя из прошлого происходит, подобно пробуждению ото сна, от громкого удара погремушки: «мак погремушкой ударит по раме». От удара «гладь фотоснимка» развалится и «прояснится зеркало». Фотоснимок и зеркало в данном отрывке становятся единым образом: сырые пласты фотоснимка будто старые с желтыми слюдяными разводами зеркала. Внезапное пробуждение от сна воспоминания связано с мотивом разрушения: образ отца уходит, в казалось бы в прояснившемся отражении зеркала он должен появиться, но он в ином краю и возврата нет. И лирический герой чувствует эту утрату.

Это стихотворение - ностальгия по детству, желание вспомнить отца, лицо которого он, возможно, даже не помнит. Но это все в прошлом, вернуть нельзя. Однако лирический герой вспоминает это с теплотой. К нему приходит осознание того, что это в детстве, в прошлом и он больше никогда не почувствует этого снова и не вернет. Можно говорить в связи с этим стихотворением о мотиве детства, как о мотиве утраченного рая.

Вопрос: «О каком портрете идет речь в этом стихотворении?» (Речь идет о психологическом потрете, связанном с восприятием лирического героя. Этот портрет как воспоминание, восприятие прошлого в отрывках и картинках, которые причудливым образом влияют на тебя и оформляют твою картину жизни.)

Вопрос: «Укажите, какими приемами пользуется автор? (В этом стихотворении проявляются такие приемы, как метафорическая избыточность (практически каждый образ метафоричен); повтор деталей (маковый гром, мак погремушкой; желтое поле, мотив зеркала); иллюзия хаотичности (проявляется в пространственно-временной организации стиха).

Вопрос: «О чем нам говорит использование этих поэтических приемов?» (стихотворение принадлежит течению необарокко).

Образы окна, зеркала, пахоты, поля объединяют внутренний и внешний мир. Причем, зеркало и окно - центральные образы поэзии И. Жданова в целом.

Мотив детства, мотив прошлого, ностальгия по прошлому во всем стихотворении наталкивает на очень интересную деталь: несмотря на явное погружение в давно пережитое, в тексте нет ни одного глагола прошедшего времени, только глаголы настоящего и будущего времени.

Рефлексия.

Ответьте на вопросы: какая поэзия ближе и почему? В чем отличие современной поэзии от других эпох? В чем особенность нашего времени относительно лирики?

Таким образом, в конце урока можно сделать вывод о том, что современная лирика разнородна, но важно при чтении стихотворений всегда обращать внимание на важный показатель художественности: единство формы и содержания.

Методика интертекстуального и структурно-семантического анализа, предложенная для изучения стихотворений современных поэтов, позволяет не только выявить характерные черты времени и течения, но и индивидуальные авторские особенности.

Вывод. Таким образом, в предложенных рекомендациях к урокам по изучению современной прозы и лирики предлагаются разные по уровню художественности тексты, что определяется необходимостью формирования у обучающихся умения отличать хорошую литературу от слабой и умение ориентироваться в современном литературном процессе. Обращение к современности объясняется наличием мотивации у школьников к изучению современных писателей и поэтов.

Урок по современной литературе заканчивается чтением сочинений студентов по произведениям современных авторов: Ярослава Шипова "За тенью", Людмилы . Петрушевской «Глюк», Ирины Турбиной «Лучший день в году», Юрия Буйды «Продавец добра».

Основная литература:

1. Белокурова С. П., Друговейко С. В. Русская литература. Конец ХХ века. Уроки современной русской литературы: СПб.: Паритет. http://school-of-inspiration.ru/zhanry-sovremennoj-literatury-chast-2 (дата обращения: 20.08.2018).
2. Ланина Б.А.. Современная русская литература. 10-11 класс. М., «Вентана-Граф», 2005.
3. КучинаТ.Г.. Современный отечественный литературный процесс. 11 класс. Учебное пособие. Элективные курсы. М. «Дрофа», 2006.
4. Лебедев Ю. В. Русский язык и литература. Литература. 10 класс. Учебник для общеобразовательных организаций. Базовый уровень. В 2 ч. Ч. 2. М.: Просвещение, 2015. 355 с.
5. Иван Жданов [Электронный ресурс]: стихи, проза, эссеистика и фотоработы Ивана Жданова. - Режим доступа: http://ivanzhdanov.com/biography.htm (дата обращения 20.06.2020)