Эволюция идеи «двойничества». Страдание и очищение в романе. Символические образы в романе.
план-конспект по литературе

Тема: Эволюция идеи двойничества. Страдание и очищение в романе «Преступление и наказание». Образ Петербурга.

Герои-двойники — своеобразный авторский прием, суть которого заключается в том, что автор предлагает читателю способ понимания главного героя через других действующих лиц, которые имеют с ним сходство. Это прием направлен на то, чтобы позволить читателю получить более полную психологическую характеристику героя, а также всесторонне узнать характер главного действующего лица произведения. Достоевского в этом случае можно назвать продолжателем лермонтовских традиций: именно М. Ю. Лермонтов первый в своем романе «Герой нашего времени» (1840) прибегнул к такому авторскому приему, как использование героев-двойников, чтобы раскрыть образ главного героя — Печорина — максимально полно и всесторонне. Говоря о системе героев-двойников в романе Достоевского «Преступление и наказание», имеет смысл в первую очередь иметь в виду цепочку Раскольников — Свидригайлов — Лужин. Каждый из них — отдельная сторона теории Раскольникова, но они оба безумно противны герою. Лужин отвергает христианскую мораль, считает, что прогресс и религия совершенно не могут сосуществовать вместе. Он считает, что эгоистичная польза на руку общественному благу. Об этом свидетельствует его «теория кафтана». Рассуждая о том, что значит «возлюби» с точки зрения религии, он говорит: «я рвал кафтан пополам, делился с ближним, и оба мы оставались наполовину голы, по русской пословице: «Пойдешь за несколькими зайцами разом и ни одного не достигнешь»». Рассуждая же о «возлюби» с точки зрения науки, он подчеркивает: «Наука же говорит: возлюби, прежде всех, одного себя, ибо все на свете на личном интересе основано. Возлюбишь одного себя, то и дела свои обделаешь как следует, и кафтан твой останется цел. Экономическая же правда прибавляет, что чем более в обществе устроенных частных дел и, так сказать, целых кафтанов, тем более для него твердых оснований и тем более устраивается в нем и общее дело». Раскольников абсолютно не согласен с теорией Лужина. Он считает, что если ее развить, то «выйдет, что людей можно резать». С Лужиным полемизирует также и автор: он противопоставляет теории жизнь не по науке, а по душе. В конце романа, когда автор описывает состояние героя после объявления приговора, он отмечает, что «вместо диалектики наступила жизнь, и в сознании должно было выработаться что-то совершенно другое». Таким образом, Достоевский на страницах своего романа полемизировал с теорией «разумного эгоизма» Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова, которая сформировалась во многом под влиянием учений Д. Милля и Г. Спенсера. Достоевский считал, что эта теория «в силу своего рационалистического характера «отрицает роль непосредственного нравственного побуждения» (литературовед Г. М. Фридлендер). Свидригайлов становится для Раскольникова настоящим олицетворением человеческой мерзости, но одновременно с этим Раскольников ощущает непонятную близость со Свидригайловым. Сам о себе Свидригайлов говорит, что он «человек развратный и праздный», а свою биографию кратко описывает так: «дворянин, служил два года в кавалерии, потом так здесь в Петербурге шлялся, потом женился.». Вся жизнь его бесцельна, она сводится лишь к поиску наслаждений, а главной его теорией является теория вседозволенности. Но когда в жизни Свидригайлова появляется сестра Раскольникова Дуня, читатель видит трансформацию героя, борьбу противоположных начал. Особенно ясно это проявляется в сцене из пятой главы шестой части: Свидригайлов приглашает Дуню в гости, а потом пытается силой добиться ее любви. Но видя, что Дуня его не любит, и понимая, что не полюбит никогда, он, пережив «мгновение ужасной, немой борьбы в душе», отпускает ее. Таким образом Достоевский показывает читателям, как рушится теория вседозволенности Свидригайлова. В романе Достоевский спорит с теорией Раскольникова с помощью героев-двойников, показывает несостоятельность системы взглядов героя на фоне теорий его двойников. Автор не решается сказать свое последнее авторское слово, он до самого конца не обнаруживает своего знания, дает возможность каждому идеологу довести идею до конца, но ясно, что несогласие Достоевского с теорией Раскольникова и полемика с ней проходит через весь роман.

Страдание и очищение в романе «Преступление и наказание».

Следуя своей теории, Раскольников идет на убийство, в самый момент которого происходит непредвиденное: в незапертую дверь входит вернувшаяся домой Лизавета, сестра ростовщицы, слабое, робкое существо, которым старуха помыкала. Раскольников убил и ее. Вот тут и рухнула «арифметика», потому что это уже были две, а не одна жизнь.

В ужасе, пережив минуты смертельного волнения, когда ему только чудом удалось ускользнуть из рук дворников, Раскольников убегает со своей добычей. Если бы он был алчным человеком, он не в силах был бы расстаться с украденным. Но деньги для него были только звеном в логической цепи. Убийство Лизаветы порвало эту цепь, и Раскольников спешит освободиться от награбленного добра, чтобы потом уже к нему не возвращаться.

Далее начинается агония: дело Сонечки и Дуни, явное выслеживание со стороны Порфирия Петровича, инстинкт самосохранения и голос совести, а над всем этим мучительный вопрос о том, справедлива ли эта теория о двух разрядах людей. Раскольников чувствует, что жить нельзя, признав подлецом человека, «вообще» человека, человеческий род, а значит, нельзя отказаться от права действовать для поддержки человека не подлеца. Но это действие причинило боль и страдание прежде всего ему самому.

Он теперь уверен, что элемент страдания неустраним из жизни. «Страдание и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца». «Истинно великие люди, мне кажется, должны ощущать на свете великую грусть». Страдание есть уже величие. На этом Раскольников и сближается с Соней Мармеладовой.

Из сознания своего несчастья и потребности искупления Раскольников предает себя в руки человеческого правосудия. Но преступление его не перед судом, а перед людьми, и людьми «низшего разряда». Соня посылает его на площадь просить прощения у народа, и он это исполняет. Конечно, никто из свидетелей этой сцены не понял ее смысла, но Раскольникову она была нужна для себя. Ведь он «не старушонку убил, а себя», и ему нужно возродиться.

После суда, в далекой Сибири, после долгого размышления над Евангелием, к которому возвратила его Соня, для него и для нее приходит успокоение и счастье. Они ждут окончания каторги, чтобы начать новую жизнь, «заплатив за нее великим будущим подвигом».

Весь роман - сплошные символы. Соня Мармеладова — символ жертвы во имя любви, символ надежды, веры, сочувствия. София есть душа и совесть человечества.
Символические детали.

Нательный крест. В момент, когда процентщицу настигло ее крестное
страдание, у нее на шее вместе с туго набитым кошельком висели "Сонин
образок", "Лизаветин медный крест и крестик из кипариса".
Кипарисовый крест Раскольникова означает не просто страдания, а Распятие. Такими символическими деталями в романе являются икона, Евангелие.

Религиозный символизм заметен также в именах собственных: Соня
(София) , Раскольников (раскол) , Капернаумов (город, в котором Христос
творил чудеса) ; Марфа Петровна (притча о Марфе и Марии) , в числах: "тридцать целковых", "тридцать копеек", Число 7 . Роман имеет 7 частей: 6 частей и эпилог. Роковое время для Раскольникова - 7 часов вечера. Цифра 7 буквально преследует Раскольникова. Теологи называют число 7 истинно святым числом, так как число 7 – это соединение числа 3, символизирующего божественное совершенство (Святая троица) и числа 4 – числа мирового порядка. Следовательно, число 7 является символом “союза” Бога и человека. Поэтому, “посылая” Раскольникова на убийство именно в 7 часов вечера, Достоевский заранее обрекает его на поражение, ведь он разрывает этот союз. Число 4 “Стань на перекрёстке, поклонись всему свету на все четыре стороны”. Чтение про Лазаря происходит через четыре дня после преступления Раскольникова, т. е. через четыре дня после его нравственной смерти.

Таким образом, преступление Раскольникова - здесь буквально от слова «преступить» - повело за собой наказание, но не каторгу, а наказание в осознании своей ошибки.