Пространственно-временные отношения в рассказе Татьяны Толстой «Милая Шура»
статья по литературе

УДК 82-32

К.О. Жегалова

ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ В РАССКАЗЕ ТАТЬЯНЫ ТОЛСТОЙ «МИЛАЯ ШУРА»

        Художественные тексты Татьяны Толстой представляют собой литературу постмодренизма, который, по словам Керимова Т.Х., провозглашает расширение пространства текста, выход текста за рамки существующих жанровых форм, изживание субъективности [1, с. 674].

В связи с этим актуально становится изучение хронопа толстовских рассказов. Один из таких рассказов – «Милая Шура», написанный в 1985 году, но опубликованный лишь в 1987.

Сюжет данного рассказа построен как ряд встреч рассказчицы с одинокой московской старушкой Александрой Эрнестовной. Выделяется несколько временных пластов и пространственных локусов.

Первый хронотоп – это время и пространство, в котором происходят встречи, о которых ведется повествование. Второй хронотоп мы видим через воспоминания Александры Эрнестовны. Оба хронотопа взаимодействуют между собой, переплетаясь во фрагментарной ткани произведения.

Первая встреча рассказчицы со старушкой происходит уже в первом абзаце. Пространство движется снизу вверх, начиная «с крыши старинного дома» и заканчивая ангелами, т.е. в ирреальном пространстве. На раздвижение пространства также влияет ветер, пришедший с юга, веющий «морем и розами» и обещающий «дорогу по лестницам в райские голубые страны». «Запахи юга», появившиеся еще в начале рассказа, проявят себя далее: из контекста мы узнаем, что именно на юг Александру Эрнестовну звал Иван Николаевич. Таким образом, пространство повествования расширяется не только ирреальным, но и реальным пространством, находящимся вне рассказа.

Следующий локус повествования – «раскаленный бульвар», где произошла вторая встреча рассказчицы с Александрой Эренстовной. С каждой встречей читателю рассказывается все больше и больше подробностей о жизни героини: возраст, дети, семейное положение, место жительства и др. Далее старушка движется в кинотеатр и на улицу у Никитинских ворот, где и произошла «реальная» встреча с рассказчицей.

С  момента попадания рассказчицы в квартиру Александры Эрнестовны, в повествование входит еще один хронотопический пласт – воспоминания «милой Шуры» о прошлых событиях. Посредством несобственно-прямой речи в рассказ входит повествование о жизни старушки, отображенной на фотографиях. Стоит заметить, что «реальные» события, описывающие встречи с Александрой Эрнестовной, ведутся в прошедшем времени, как воспоминания рассказчицы. Но воспоминания старушки о своей «молодости» даются в настоящем времени, а точнее вне времени, но графически не оформляются ни как прямая речь, ни как косвенная. Это расширяет временной пласт повествования.

Квартира в данном рассказе – более носитель «прошлого», чем реальное место проживания. Именно здесь мы встречаемся с основной темой рассказа – человеческой жизнью как безвозвратно уходящем времени. Здесь мы видим «милую Шуру», заявленную еще в названии рассказа. Фотографии позволяют видеть изменяющийся на протяжении жизни только образ Александры Эрнестовны. Все остальные герои даны в одном временном пласте.

«Отставшие» обои, отстающие часы, записка Александры Эрнестовны о том, кому звонить в случае ее смерти – все это стирает рамки настоящего времени и создает другую реальность прошлого. Но настоящее время оказывается ощутимее и длиннее, чем время прошлого: «Я вечность отсутствовала, но Александра Эрнестовна меня еще помнит».

Ожившие фотографии в альбоме, на которых «дышат» гимназистки, «разминаются» господа, «улыбается» Иван Николаевич, четко стирают границу двух временных пластов и повествовательных локусов – настоящее и прошлое переплетается, и отождествить их становится возможно лишь интерпретируя ткань всего произведения.

Взаимодействие с этими героями прошлого предполагается, но не становится реальным: «Вот, возьми его в руки, держи, вот он, плоский, холодный, глянцевый, с золотым обрезом, чуть пожелтевший Иван Николаевич!» [2]. Посредством вербального контакта, диалога, происходит соприкосновение двух временных пластов: параллельно – относительно героев, и пересекаясь – относительно деталей пространств.

Время выступает определенной преградой, мешающей совершить двусторонний вербальный контакт: «Тысячи лет, тысячи дней, тысячи прозрачных непроницаемых зановесей … не пускают Александру Эрнестовну к ее затерянному в веках возлюбленному» [2].

Описание Ивана Николаевича на фотографии происходит в реальном времени, подчеркивается динамика его передвижений, т.е. читатель наблюдает не описание снимка, а воспоминания, фрагментом которых является эта фотография.

Обращение к человеку на фотографии обычно расценивается как разговор с ушедшим из жизни, с тем, кого в реальном времени и пространстве уже не существует. Реализовать данный разговор возможно совершив переход из одного пространства в другое – умереть. И Александра Эрнестовна совершает этот переход, чем и заканчивается повествование.

Разговор рассказчицы с Иваном Николаевичем – человеком на фотографии, становится двунаправленным только перед известием о смерти милой Шуры. Т.е. смерть Александры Эрнестовны позволила соприкосновению двух миров, двух локусов и временных пластов: «…милая Шура, реальная, как мираж, … плывет … на юг» [2].

При описании вещей героини, выброшенных на помойку, рассказчица использует вопросительные предложения: «А вы думали где?», «Вам не нужны облупленные черешни? Нет? ... Почему?» [2]. Здесь вводится еще один хронотопический пласт – время и пространство читателя, к которому и обращается рассказчица. Выколотые глаза на портрете Александры Эрнестовны, вместе с ее смертью, украденным альбомом, которым «хорошо сапоги чистить» прекращается взаимодействие двух миров, которое было возможно при жизни милой Шуры.

Таким образом, в рассказе Татьяны Толстой «Милая Шура» выделяется несколько хронотипических модусов: модус «реального» текста, модус воспоминаний, модус ирреального.

Список использованной литературы:

1. Керимов Т.Х. Постмодернизм // Современный философский словарь / Под общей ред. д. ф. н. профессора В. Е. Кемерова. — 2-е изд., испр. и доп. — Лондон, Франкфурт-на-Майне, Париж, Люксембург, Москва, Минск / «ПАНПРИНТ», 1998. — 1064стр.

2. Толстая Т.Н. Милая Шура  // Т.Н. Толстая. Не кысь: Рассказы, статьи, эссе и интервью Татьяны Толстой. – М.: Эксмо, 2004. – 608 с. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://lib.ru/PROZA/TOLSTAYA/milaia_shura.txt (дата обращения: 27.03.2016).