Анализ эксперимента по атрибуции текста на уроках литературы в условиях ФГОС
статья по литературе (10, 11 класс) по теме

Методическая разработка

Атрибуция текста на уроках литературы

Атрибуция текста - это исследование текстового материала с целью установления авторства, выявления авторской идентичности и/или палеографических закономерностей.

Традиционно выделяют диагностические и идентификационные задачи атрибуции^[1].

Идентификационные задачи позволяют проверить (подтвердить или исключить) авторство определенного лица, исходя из предположения, что автор и/или его характерные черты известны исследователю.

Диагностические задачи, напротив, позволяют определить личностные характеристики автора, который доподлинно неизвестен.

Методы атрибуции реализуются на пяти уровнях:

1. Лексико-фразеологическом (анализирует словарный запас автора, особенности использования слов и выражений и т.д.).
2. Стилистическом (позволяет определить жанр, общую структуру текста, характерные изобразительные средства и другие характерные речевые приемы. Под «авторским стилем» обычно понимаются последние три уровня.
3. Орфографическом (выявляет типичные для автора ошибки в написании слов и особенности словообразования и написания).
4. Синтаксическом (выявляет предпочитаемое употребление языковых конструкций, времен, залога, анализирует характерный для автора порядок слов, типичные ошибки в составлении предложений).
5. Пунктуационном (выявляет особенности употребления пунктуационных знаков, типичные ошибки и «авторские» знаки).

«Авторский текст» обычно проявляется в совокупности синтаксического, лексико-фразеологического и стилистического уровней.

Атрибуция текста обладает инструментарием для решения научно-исследовательских задач или учебно-исследовательских в высшей школе, однако часто всерьез не рассматривается для решения учебно-исследовательских проблем на уроках литературы в школе или учреждениях СПО.

Основными целями использования атрибутивных методов на уроках литературы является актуализация усвоенных знаний и умений, формирование аналитико-критического типа мышления через стимулирование студентов к научно-исследовательской деятельности.

Атрибуция текста обычно используется как вспомогательная методика для оценки полученных знаний и их воспроизведения.

В данной статье описывается опыт применения атрибутивных методов как краеугольного камня для составления комплекта оценочных средств в рамках действующих Федеральных государственных стандартов.

В 2014 году студентам первого курса Невского машиностроительного техникума на итоговом зачете по литературе было предложено распознать произведение известного им автора, проанализировав полученный текст по пяти основным уровням. При проведении зачета был реализован принцип дифференцирования, рекомендованный актуальным законодательством. Ребята слабее могли пользоваться списком произведений, отрывки из которых они исследовали. Если студент затруднялся однозначно ответить на вопрос, он мог показать навыки рассуждения «от противного».

Стоит уточнить, что подобный тип работы был студентам знаком, на занятиях они могли выбрать атрибуцию в качестве текущей или рубежной аттестации по конкретной теме. Студентам также были предоставлены устные и письменные указания к выполнению.

Особенности выбора отрывка для атрибуции.

Согласно разработанным методическим указаниям текст для атрибуции должен быть отрывком из произведений русской классической литературы девятнадцатого века, так как изучение таких произведений предусматривает обязательное прочтение. Отрывок должен быть небольшим по объему, законченным по композиции, содержать указание на героев произведения, ключевое событие или являться ярким образцом авторской лексико-стилистической характеристики. По просьбе студентов им может быть предоставлен список произведений, участвующих в атрибуционном эксперименте.

Пример отрывка для атрибуции.

«Действительно, на антресолях графинчики следовали друг за другом с изумительной быстротой. Уединившись с самим собой, Павел Владимирыч возненавидел общество живых людей и создал для себя особенную, фантастическую действительность. Это был целый глупо-героический роман, с превращениями, исчезновениями, внезапными обогащениями, роман, в котором главными героями были: он сам и кровопивец Порфишка. Он сам не сознавал вполне, как глубоко залегла в нем ненависть к Порфишке. Он ненавидел его всеми помыслами, всеми внутренностями, ненавидел беспрестанно, ежеминутно. Словно живой, метался перед ним этот паскудный образ, а в ушах раздавалось слезнолицемерное пустословие Иудушки, пустословие, в котором звучала какая-то сухая, почти отвлеченная злоба ко всему живому, не подчиняющемуся кодексу, созданному преданием лицемерия. Павел Владимирыч пил и припоминал. Припоминал все обиды и унижения, которые ему приходилось вытерпеть, благодаря претензии Иудушки на главенство в доме. В особенности же припоминал раздел имения, рассчитывал каждую копейку, сравнивал каждый клочок земли — и ненавидел. В разгоряченном вином воображении создавались целые драмы, в которых вымещались все обиды и в которых обидчиком являлся уже он, а не Иудушка. То будто выиграл он двести тысяч и приезжает сообщить об этом Порфишке (целая сцена с разговорами), у которого от зависти даже перекосило лицо. То будто умер дедушка (опять сцена с разговорами, хотя никакого дедушки не было), ему оставил миллион, а Порфишке-кровопивцу — шиш. То будто он изобрел средство делаться невидимкой и через это получил возможность творить Порфишке такие пакости, от которых тот начинает стонать. В изобретении этих проказ он был неистощим, и долго нелепый хохот оглашал антресоли, к удовольствию Улитушки, спешившей уведомить о происходящем братца Порфирия Владимирыча.

Он ненавидел Иудушку и в то же время боялся его. Он знал, что глаза Иудушки источают чарующий яд, что голос его, словно змей, заползает в душу и парализует волю человека. Поэтому он решительно отказался от свиданий с ним. Иногда кровопивец приезжал в Дубровино, чтобы поцеловать ручку у доброго друга маменьки (он выгнал ее из дому, но почтительности не прекращал) — тогда Павел Владимирыч запирал антресоли на ключ и сидел взаперти все время, покуда Иудушка калякал с маменькой.

Таким образом шли дни за днями, покуда наконец Павел Владимирыч не очутился лицом к лицу с смертным недугом^[2]».

В данном тексте студенту предлагается атрибутировать и сопоставить имена главных героев, авторскую номинацию, художественные и стилистические особенности (кровопивец, чарующий яд, пустословие), пространственную характеристику. Данный текст не должен вызывать трудности для узнавания в виду совокупности ключевых слов и деталей.

Второй пример.

«На улице опять жара стояла невыносимая; хоть бы капля дождя во все эти дни. Опять пыль, кирпич и известка, опять вонь из лавочек и распивочных, опять поминутно пьяные, чухонцы-разносчики и полуразвалившиеся извозчики. Солнце ярко блеснуло ему в глаза, так что больно стало глядеть и голова его совсем закружилась, - обыкновенное ощущение лихорадочного, выходящего вдруг на улицу в яркий солнечный день.

Дойдя до поворота во вчерашнюю улицу, он с мучительною тревогой заглянул в нее, на тот дом... и тотчас же отвел глаза.

"Если спросят, я, может быть, и скажу", - подумал он, подходя к конторе.

Контора была от него с четверть версты. Она только что переехала на новую квартиру, в новый дом, в четвертый этаж. На прежней квартире он был когда-то мельком, но очень давно. Войдя под ворота, он увидел направо лестницу, по которой сходил мужик с книжкой в руках: "дворник, значит; значит, тут и есть контора", и он стал подниматься наверх наугад. Спрашивать ни у кого ни об чем не хотел.

"Войду, стану на колена и все расскажу..." - подумал он, входя в четвертый этаж.

Лестница была узенькая, крутая и вся в помоях. Все кухни всех квартир во всех четырех этажах отворялись на эту лестницу и стояли так почти целый день. Оттого была страшная духота. Вверх и вниз всходили и сходили дворники с книжками под мышкой, хожалые и разный люд обоего пола - посетители. Дверь в самую контору была тоже настежь отворена. Он вошел и остановился в прихожей. Тут всё стояли и ждали какие-то мужики. Здесь тоже духота была чрезвычайная и, кроме того, до тошноты било в нос свежею, еще невыстоявшеюся краской на тухлой олифе вновь покрашенных комнат. Переждав немного, он рассудил подвинуться еще вперед, в следующую комнату Всё крошечные и низенькие были комнаты. Страшное нетерпение тянуло его все дальше и дальше. Никто не замечал его. Во второй комнате сидели и писали какие-то писцы, одетые разве немного его получше, на вид все странный какой-то народ. Он обратился к одному из них.

- Чего тебе?

Он показал повестку из конторы^[3]».

Здесь вариант усложненный, студент должен вспомнить и прочувствовать атмосферу произведения, выраженную художественными деталями (вонь, духота), проанализировать авторскую стилистику и вспомнить контекстно-событийную характеристику произведения без подсказки в виде имени героя.

Методические указания для атрибуции текста.

1. Внимательно прочитайте выбранный Вами отрывок.
2. Определите его тему и идею. Подумайте, знакомы ли Вам они.
3. Перечитайте отрывок еще раз, определите ключевые слова, найдите упоминание о героях, признаках героев или событий. Обратите внимание на художественные детали, пространственно-временные характеристики. Сопоставьте со знакомыми Вам, есть ли общее.
4. Проанализируйте синтаксис, является ли он упрощенным или усложненным. С каким произведением он ассоциируется?
5. В случае затруднения обратитесь к списку текстов. На который из них больше похож выбранный отрывок?
6. Кратко запишите ход рассуждений.

Краткие выводы

По окончании аттестации можно заметить, что наименьшие трудности вызвали романы-«гиганты». Усложненный синтаксис и лексические особенности Л.Н. Толстого не ввели в заблуждение студентов, получивших для исследования публицистический отрывок из романа «Война и мир». Несмотря на отсутствие каких-либо указаний на героев, испытуемые опознали программную авторскую метафору «город-улей».

Ассоциативное мышление помогло всем студентам правильно указать на авторство Ф.М. Достоевского в вышеприведенном примере.

Вспоминая изученное, сопоставляя факты и события, приведенные в отрывках, со знакомыми им литературными реалиями, студенты тренировали аналитические когнитивные методы и репродуктивные мыслительные функции.

Элементы критического мышления проявлялись в ситуациях выбора, когда складывалась ассоциация с двумя произведениями.

Научно-исследовательский подход реализовался в процессе изучения приведенных выше уровней авторского текста, то есть в попытках найти авторское «самое», отличное от других.

Были случаи, когда студенты пытались наугад указать на первый вспомнившийся им текст, но, отвечая на дополнительные вопросы, убеждались в правомерности/неправомерности собственного суждения.

Рассуждение «от противного». «Маленькая хитрость» преподавателя. В качестве своеобразной разрядки студентам был предложен «бонусный» билет. Эксперимент требовал жесткого отбора текстов русской классической литературы девятнадцатого века, однако один из вариантов содержал отрывок повести братьев Стругацких «Трудно быть богом»:

«Ложа Анкиного арбалета была выточена из черной пластмассы, а тетива была из хромистой стали и натягивалась одним движением бесшумно скользящего рычага. Антон новшеств не признавал: у него было доброе боевое устройство в стиле маршала Тоца, короля Пица Первого, окованное черной медью, с колесиком, на которое наматывался шнур из воловьих жил. Что касается Пашки, то он взял пневматический карабин. Арбалеты он считал детством человечества, так как был ленив и неспособен к столярному ремеслу.

Они причалили к северному берегу, где из желтого песчаного обрыва торчали корявые корни мачтовых сосен. Анка бросила рулевое весло и оглянулась. Солнце уже поднялось над лесом, и все было голубое, зеленое и желтое – голубой туман над озером, темно-зеленые сосны и желтый берег на той стороне. И небо над всем этим было ясное, белесовато-синее.

– Ничего там нет,– сказал Пашка.

Ребята сидели, перегнувшись через борт, и глядели в воду.

– Громадная щука,– уверенно сказал Антон.

– С вот такими плавниками? – спросил Пашка.

Антон промолчал. Анка тоже посмотрела в воду, но увидела только собственное отражение.

– Искупаться бы,– сказал Пашка, запуская руку по локоть в воду.– Холодная,– сообщил он.

Антон перебрался на нос и спрыгнул на берег. Лодка закачалась. Антон взялся за борт и выжидательно посмотрел на Пашку. Тогда Пашка поднялся, заложил весло за шею, как коромысло, и, извиваясь нижней частью туловища, пропел:

Старый шкипер Вицлипуцли!

Ты, приятель, не заснул?

Берегись, к тебе несутся

Стаи жареных акул!^[4]»

Настроенные на работу студенты, естественно, не ожидали незнакомого текста, однако подавляющее большинство ребят разгадали шуточный замысел преподавателя. Ход мыслей испытуемых представляет особую научную ценность.

Необходимо уточнить, что братья Стругацкие по утвержденной программе разбираются обзором, непосредственно текст их книг на занятиях не открывается. К сожалению, среди контингента первого курса не было детей, когда-либо читавших это произведение. Понимая, что с подобным текстом студенты никогда не встречались, они стали высказывать различные суждения, что это могло бы быть. То есть испытуемые формировали литературно-критическую атрибуционную гипотезу, которая реализуется, согласно М.А. Марусенко^[5], методами традиционного филологического анализа с применением всех доступных субъективных и объективных методов и приемов атрибуции. Для студентов первого курса – это сравнение данного текста с известными им, то есть представленными в указаниях, по синтаксическим, лексико-фразеологическим и стилистическим признакам.

Например, суждение, что автор "бонусного" текста Ф.М. Достоевский, было сразу отвергнуто из-за интуитивного ощущения стилистического различия между авторами. И.С. Тургенев также не подошел стилистически, его произведения, по словам студентов, более «гладкие», «красивые», «классические» (пояснили, что Иван Сергеевич Тургенев не использовал бы детскую считалочку про Вицлипуцли).

Для Л.Н. Толстого, по мнению испытуемых, характерен более сложный синтаксис. Две студентки указали, что Толстой не использовал оценочные суффиксы для создания имен героев (Анка, Пашка). Такие номинации, по их мнению, не характерны для всей классической русской литературы.

Трудность у большинства студентов вызвало мысленное сравнение отрывка с произведениями Н.В. Гоголя и М.Е. Салтыкова-Щедрина, что обусловлено общим представлением о том, что этими авторами используются иронические и сатирические элементы. Однако никто не высказался в пользу одного из них, сославших на интуитивное представление. Один человек также сравнил ономастику отрывка с именами героев «Господ Головлевых», вспомнив, что Салтыков-Щедрин выстраивает принцип антитезы с использованием суффиксов субъективной оценки (так называемых «уменьшительно-ласкательных»).

Также подавляющее большинство высказалось, что отрывок «не похож на произведения девятнадцатого века» по форме (в том числе, детская считалочка с непривычным упоминанием «жареных акул»).

Кроме того, дети обратили внимание на несоответствие с заявленным девятнадцатым веком по объективно-фактическим признакам («выточена из черной пластмассы»).

Таким образом, эксперимент с «бонусным» отрывком состоялся и может быть признан удачным. Студенты проявили навыки систематизации накопленных знаний и обобщение полученного опыта. Метод рассуждения «от противного» позволил студентам избежать стресса в заведомо неизвестной обстановке, а также проявить прежде всего для себя свои умения ориентироваться в сложной ситуации, используя «подручный» инструментарий, что положительно влияет на самооценку студента и мотивирует его к дальнейшей исследовательской деятельности.

Проведенный после зачета опрос показал, что студентам в целом понравилась форма проведения аттестации, удачно решенная смоделированная задача «заведомого неузнавания» доставила удовлетворение. Студенты положительно оценили «шутку» преподавателя, отметили улучшение настроения и общий позитивный эмоциональный фон.

В заключение стоит отметить, описанный опыт атрибуции текста следует также признать положительным и полностью соответствующим требованиям ФГОС. Новаторская форма зачета поможет студентам легче адаптироваться в напряженный период промежуточной аттестации, а также актуализирует аналитические умения и навыки сопоставления, создает необходимый для научно-исследовательской работы творческий импульс, что способствует формированию общих и профессиональных компетенций, основного требования действующего законодательства в части воспитания и обучения высококвалифицированного специалиста.

Использованная литература:

1. Батура, Т.В. Формальные методы определения авторства текстов // Вестник НГУ. Том 10. Выпуск 4. - Новосибирск: 2012. - С. 81-94.
2. Марусенко, М.А. Атрибуция анонимных и псевдонимных литературных произведений методами теории распознавания образов» [Электронный ресурс] : статья. // Режим доступа:  http://attribution.corneille-moliere.com/?p=page15&m=main&l=rus  29.03.2015.