"Философская лирика Ю.Кузнецова"
статья по литературе (10 класс) на тему

«Да осенит тебя орлиное перо…»

(По творчеству Юрия Кузнецова)

Орлиное перо, упавшее с небес,

                   Однажды мне вручил прохожий или бес…

   Отмеченный случайной высотой,

                                                   Мой дух восстал над общей суетой.

Ю.Кузнецов.

Кто хоть единожды прикоснулся к строчкам, написанным «орлиным пером» Юрия Кузнецова, тот, верно, заинтересовался судьбой их автора.

Детство и юность поэта прошли на Кубани: Тихорецк, затем Краснодар. Но не найдёшь у него стихов о вольных кубанских просторах, об обычаях казаков – он поэт России с громким голосом Земли.

Юрий Кузнецов не помнит войны: он родился в феврале сорок первого. Он не помнит отца, погибшего в Керчи, на Сапун-горе.Память о войне у него на генетическом уровне:

Со страны начинаюсь,

С войны начинаюсь…

Отец мой окончен войною,

В чистом поле его, прорастая, распяло жнивьё.

Я завёрнут в войну, как в портянку,

Россия стоит надо мною.

(«Слёзы войны»)

Воспоминания как вспышки трассирующих пуль: ВОЙНА…Взрыв мины… и «клубящийся  дым – ни могилы, ни боли…»

Тема войны, не виденной, но вошедшей в детскую сиротскую память разрухой, голодом, безотцовщиной, звучит в семидесятые годы, когда только «пробуется перо», и в последние годы жизни поэта.

Я не вспомню отца, я его вспоминать не умею.

Только снится мне фронти в горелых ромашках траншеи.

Только небо черно, и луну исцарапали ветки,

И в назначенный час не вернулся отец из разведки.

Война для  Ю. Кузнецова – ожидание отца, ожидание ребёнка, подростка с мыслью: «А вдруг! Вдруг чудом остался жив…» Он ждёт, как ждали матери, жёны и сыновья тех, кто не вернулся с поля боя:

Мама, мама, война не вернёт…

Не гляди на дорогу.

Столб крутящейся пыли идёт

Через поле к порогу.  

(«Возвращение»).

Поэт не прославляет героев и не осуждает пленных. Не гордость за воина-победителя и не жалость к людям с поднятыми руками звучит в стихах, а скорбь, от которой «клонятся предки, клонится иго добра и любви», трагическая вина перед невернувшимися, павшими, погибшими:

Кто там был? Он мудрец иль святой?

Пал, как все, безымянным героем.

                                                 («Опора»)

«Графитом закрытой души» поэт слагает судьбу поколения, для которого Победа 45-ого не звучала торжественными звуками оркестра, - слишком молодо было это поколение – Кузнецову шёл пятый год:

Мать вещи продавать идёт:

Я голоден.

Мне не хватает хлеба, как отца.

Сползаю в сорок пятый год с крыльца,

Качусь слезинкой по щеке у Родины.

Война вот-вот окончится.

С размаху

Солдаты в чернозём штыки воткнут.

Страна, как слёзы радости.Салют

Руками прямо по лицу размажет…

О войне поэт пишет сердцем. Голос звучит взволнованно, с надрывом, стих «протяжно кричат, как оборванный окрик самой искренней в мире струны». Обладая даром записывать «вышние» слова, даром тяжким, мучительным, Ю.Кузнецов проникает в исторические глубины, становясь посредником меж «людьми и центром мирозданья». Он видит «кондовый сон России», прислушивается к древнейшему голосу бытия, где «предела не ведал никто», и пишет страстно, самозабвенно, разговаривает с историей на равных, как часть её:

Скажи мне, орусская даль,

Откуда в тебе начинается

Такая родная печаль?

Далёкое прошлое воспринимается поэтом как «сказка русского духа», «тайна славян», как «мост между добром и злом». Его герои: Пушкин и Гоголь, Гамлет и Макбет, Низами и Петрарка, Прометей и Люцифер, Челубей и Пересвет, Стенька Разин и Васька Буслаев, Сергий радонежский и Иуда, Иван-дурак и «изрядный хозяин» Фомка – присутствуют здесь, на Земле, среди нас и одновременно связаны с Вечностью, соединяя воедино день сегодняшний и бесконечность «хаоса мирозданья». И мой современник говорит: «Сажусь на коня вороного – Проносятся тысячи лет…».

В стихах Ю.Кузнецова - слияние обыденного, примелькавшегося, и нового, непривычного; и читатель невольно ощущает сопричастность Времени, философски осмысливая происходящее:

И ледник, что спешит за  улиткой вослед,

Подтолкни: он ползёт уже тысячи лет…

Образ-символ, наполненный вселенским «размахом смысла», присутствует в большинстве стихотворений Ю.Кузнецова. Вот беззащитные «мягкотелые» грибы прибивают асфальт, уложенный на почве, в которой осталась грибница, - и торжествует жизнь! («Грибы»). А вот Иван-дурак, увлёкшийся научными исследованиями, вскрыл лягушке «белое царское тело и пустил электрический ток». В стихах звучит трагедия, надвигающаяся на человечество, которое вступило в единоборство с природой и стремится к самоуничтожению:

В долгих муках она умирала,

В  каждой жилке стучали века.

И улыбка познанья играла

На счастливом лице дурака.

Что отражается в этой улыбке? Взрывы над Хиросимой и Нагасаки? Чернобыльская авария?  Сухое дно Арала? Не пригодная для питья вода речек и родников? Поэт со свойственной ему страстью взывает к человеку и Человечеству осознать, что Настоящее –это связь между Прошлым и Будущим:

Прости грядущего жестокость:

Оно придёт, а мы умрём.

Поэт вещает о правде, происходящей на земле «под солнцем и луной». Волей судьбы он оказывается в эпицентре действа, сознательно уходя от показа конкретного события, поднимаясь до обобщения во Времени и Пространстве. Слова  звучат из бездны бытия, где и камень обретает душу, где «зевнула минута иль век – и в пространстве повис человек». Громкий стих Юрия Кузнецова звучит заклятием:

Не сжалится идущий день над нами,

Пройдёт, не оставляя ничего.

Жестоко? Да. Но возмездие за грехи неминуемо, и человечество это уже ощущает. Понимая, что «жизнь коротка, кроме звёздного мига», поэт негодует от того, что всё «идёт по какому-то адскому плану»:

Жизнь свихнулась, хоть ей не впервой…

Там река не туда повернёт,

Там Иуда народ продаёт…

На первый взгляд, автор далёк от публицистичности: нет указания на исторические лица, географические названия, конкретные события, но как своевременно звучит:

- Сколько можно молчать?

Может, хватит?

Напоминая, что привык русский человек «смотреть прямо, а ехать в объезд»,  стихи Юрия Кузнецова заставляют каждого задуматься о спасении собственной души, о мере вины перед сущим, ведь «душу твою никто не спасёт». В чём спасение?  Автор не даёт ответа. Решай сам. Ищи.Может, спасение в твоей Земле, Отчизне, Родине, которую «мужики называли святой, сыновья-нигилисты - проклятой»? А может, в родном языке? В родной душе? Ищи человека, человек! Спасение – в твоём отце, матери, пращурах:

Клонятся грешные предки мои,

Клонится иго добра и любви…

Критика неоднозначно относилась к поэзии Юрия Кузнецова.Его упрекали в«тяготении к эпическому содержанию,  в постановке исключительно масштабных целей», в гордыне и выпячивании, в том, что его поэзия «трудна для восприятия», а «его громкий голос не вяжется с нашим невзрачным временем».

Настоящий поэт – пророк. «Мой дух восстал над общей суетой»,- утверждает своё предназначенье поэт Юрий Кузнецов, кому досталось «орлиное перо, упавшее с небес»

Я пришёл – и моими глазами

Ты на землю посмотришь теперь

И заплачешь моими слезами;

И пощады не будет тебе.