А.С.Пушкин
методическая разработка по литературе (10 класс) на тему

Вольнолюбивая лирика А. С. Пушкина          

     Тема вольности является одной из главных тем в лирике А. С. Пушкина. В разные периоды своего творчества поэт по-разному трактует понятие свободы, понимает значение его в жизни общества, в своей личной жизни. Эту тему помогают раскрыть и понять следующие стихотворения: “Вольность”, “Сказки”, “Деревня”, “К Чаадаеву”, “Узник”, “Свободы сеятель пустынный...”, “Пророк”, “Во глубине сибирских руд...”, “Арион”, “Анчар”, “Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит...”, “(Из Пиндемонти)”, “Я памятник себе воздвиг нерукотворный...”.

    Проследив эволюцию темы вольности в этих стихотворениях, некоторые из них можно объединить в блоки по периоду, стилю, основной мысли.

    Стихотворения “Вольность”, “Сказки”, “К Чаадаеву”, “Деревня” написаны в петербургский период. К этому времени Пушкин уже достиг значительных высот поэтического мастерства, освоил классицизм, романтизм как литературные методы.

    Стихотворение “Вольность”, созданное в 1817 году (в послелицейские годы), написано в жанре оды, характерном для поэзии классицизма. Но Пушкин является своего рода новатором, так как впервые в оде воспевает не царей и полководцев, а волю, свободу. Еще в самом начале Пушкин заявляет, в честь кого написана эта ода:

    Хочу воспеть Свободу миру,

    На тронах поразить порок...

    В стихотворении используется прием олицетворения (“Свобода”, “Вольность”, “Закон” воспринимаются как что-то живое).

    Главная мысль этого стихотворения — закон должен быть превыше всего, власть должна “сочетаться” с ним.

    Владыки! вам венец и трон

     Дает Закон — а не природа;

    Стоите выше вы народа,

    Но вечный выше вас Закон...

    Но также Пушкин понимает, что не только цари не должны властвовать над законом, но и народ не должен преступать его. Поэт заявляет:

        И горе, горе племенам,

    Где иль народу, иль царям

    Законом властвовать возможно!..

    То есть опасность не только неограниченное самодержавие, но и неограниченная демократия. В этом Пушкин опередил своих современников (будущих декабристов), которые выступали лишь за ограничение власти монарха-самодержца. В этом стихотворении юный Пушкин упоминает тех людей, которые были для него идеалами, например французского поэта А. Шенье (“возвышенный Галл”). Также в стихотворении находит отражение работа Руссо “Общественный договор” (о роли закона в обществе). В этот период воззрения Пушкина были близки ко взглядам будущих декабристов, он во многом разделяет их убеждения, и в стихотворении “Вольность” он открыто призывает угнетенных, бесправных людей драться за свою свободу: “Тираны мира! Трепещите! / А вы мужайтесь и внемлите, / Восстаньте, падшие рабы!” Но очевидно, что в это время у Пушкина не сложилась еще своя собственная точка зрения, потому что он еще очень молод и в какой-то степени находится под влиянием чужих взглядов. Поэтому даже в одном и том же стихотворении можно найти много противоречий.

    Только что Пушкин призывал к борьбе против угнетателей, но в следующих строках уже осуждает убийство Людовика, так как убийство даже злодея преступно:

    Молчит Закон — народ молчит,

    Падет преступная секира...

    Молчание — знак осуждения, и в этих строчках Пушкин использует прием повтора для усиления мотива вины тех, кто это совершил.

    В стихотворении Пушкина есть такие строки:

    Самовластительный злодей!

    Тебя, твой трон я ненавижу,

    Твою погибель, смерть детей

    С жестокой радостию вижу...

    Конечно, в какой-то степени это написано заносчиво, необдуманно, “по юности”, и такое в творчестве Пушкина встречается первый и последний раз.

    Это стихотворение звучит очень смело для того времени. В нем Пушкин не только упрекает и осуждает всех властителей, но и касается личности самого Александра I, что в какой-то степени и привело к ссылке поэта.

    В конце стихотворения Пушкин выдвигает свою точку зрения, предлагает выход:

    Склонитесь первые главой

    Под сень надежную Закона,

    И станут вечной стражей трона

    Народов вольность и покой...

    Чтобы народы были свободны, должен господствовать закон.

    Хотя в стихотворении “Вольность” еще много противоречий, “чужих” суждений, но оно, несомненно, является для этого периода пушкинского творчества одним из главных произведений, раскрывающих тему свободы.

    Стихотворение “К Чаадаеву” (1818 г.) написано в жанре послания. Стремление к вольности в этом стихотворении воссоздается поэтом как чувство очень личное. В конце этого стихотворения Пушкин выражает свое кредо, там опять присутствует мотив призыва к разрушению самодержавия:

    ...Товарищ, верь: взойдет она,

    Звезда пленительного счастья,

    Россия вспрянет ото сна,

    И на обломках самовластья

    Напишут наши имена!

    Стихотворение “Деревня” написано в 1819 году и продолжает традицию жанра идиллии.

    Стихотворение состоит из двух частей. В первой сельская местность описывается как райский уголок, где можно найти покой, вдохновение. И эта часть полностью соответствует традиционным представлениям об идиллии. Но во вторую часть Пушкин вносит новое содержание. Части соотнесены по принципу контраста, и вторая часть начинается со слова “но” (Пушкин таким образом подчеркивает их противопоставленность). В этой части Пушкин разоблачает невежественное, жестокое крепостничество (“барство дикое”, “рабство тощее”).

    Здесь девы юные цветут

    Для прихоти бесчувственной злодея...

    В стихотворении также присутствует декабристская терминология (“друг человечества”, “просвещенная Свобода” и т. д.).

    В стихотворении “Деревня” есть призыв к царю отменить крепостное право, изменить положение народа не “снизу”, а “сверху”.

    Увяжу ль, о друзья! народ неугнетенный

    И рабство, падшее по манию царя,

    И над отечеством Свободы просвещенной

    Взойдет ли наконец прекрасная Заря?

    Все эти стихотворения объединяет то, что в них поэт обращается к теме политической свободы, которая на этом этапе становится главной в свободолюбивой лирике Пушкина.

    Стихотворение “Узник” (1822 г.) — одно из романтических стихотворений, написанных на тему свободы. Оно построено как исповедь лирического героя, что является одним из признаков романтического произведения, как и неопределенность времени и места действия.

    В “Узнике” символом свободы становится орел, который вскормлен в неволе и стремится к свободе. В последнем четверостишье Пушкин использует прием усиления для создания образа свободы, также используется триада — три стихии: гора, безграничные морские просторы и ветер — символы свободы, воли.

    В стихотворениях Пушкина звучат не только призывы к борьбе, но и пессимистические ноты. Одним из таких произведений является стихотворение “Свободы сеятель пустынный...” (1823 г.). В нем поэт сравнивает себя с человеком, который оказался один в пустыне и которого никто не слышит. Пушкин воспринимает народ как безответное стадо:

    Паситесь, мирные народы!

     Вас не разбудит чести клич.

    К чему стадам дары свободы?

     Их должно резать или стричь.

    В стихотворении “Пророк” (1826 г.) слова “свобода”, “воля” не используются, но важен подтекст: чтобы призывать к свободе, нужно вынести непомерные страдания и муки.

    Стихотворения 1827 года “Во глубине сибирских руд...” и “Арион” можно объединить, так как они подчинены одной задаче. Эти произведения написаны в поддержку декабристов, в них Пушкин говорит, что он остался верен своим друзьям и их идеалам:

    Я гимны прежние пою...

    В стихотворении

    “Во глубине сибирских руд...”

    Пушкин пытается поддержать своих друзей, он верит в их освобождение и в конечную победу их дела:

    Оковы тяжкие падут,

     Темницы рухнут — и свобода

    Вас примет радостно у входа,

    И братья меч вам отдадут...

    Стихотворение “Арион” написано в аллегорическом ключе, в нем с помощью мифологических образов зашифровано очень актуальное политическое содержание.

    Пушкин остается верен декабристам, продолжает воспевать свободу.

    Стихотворения “Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит...” (1834 г.) и “(Из Пиндемонти)” (1836 г.) выявляют более зрелые взгляды поэта, его новое отношение к проблеме свободы.

    В период “подведения итогов” в творчестве Пушкина идеал свободы политической сменяется идеалом “внутренней свободы”.

    В стихотворении “Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит...” “Воля” воспринимается Пушкиным уже не как декабристская “вольность”: поэт стремится к высшей свободе — свободе духовной. Он открыл, нашел для себя эту высшую свободу, как найдет ее для себя потом Пьер Безухов, герой “Войны и мира” Л. Н. Толстого...

    В стихотворении “(Из Пиндемонти)” (оно является своеобразной мистификацией, так как Пушкин из цензурных соображений назвал свое собственное произведение переводом из итальянского поэта) духовная свобода противопоставляется “вольности”, которую Пушкин воспевал раньше:

    Иные, лучшие, мне дороги права;

    Иная, лучшая, потребна мне свобода...

     В этом стихотворении поэт выдвигает своего рода жизненную программу. Он понимает, что смысл жизни заключается не в борьбе с властью или преклонении перед нею, а в духовной независимости, в наслаждении “божественной” красотой природы и “созданьями искусств и вдохновенья”, а также — и, может быть, в первую очередь — в творчестве.

    Тема свободы возникает и в стихотворении “Я памятник себе воздвиг нерукотворный...” (1836 г.).

    Это своего рода подведение итогов всей творческой жизни Пушкина, его поэтическое завещание, в котором политическая вольность и духовная свобода сливаются в единое гармоничное целое:

    И долго буду тем любезен я народу,

    Что чувства добрые я лирой пробуждал,

    Что в мой жестокий век восславил я Свободу

    И милость к падшим призывал...

Вольнолюбивая лирика А. С. Пушкина

Вольнолюбивая лирика Пушкина берет истоки в тех событиях, которые волновали русское общество начала XIX века. Тринадцатилетний лицеист стал свидетелем победы русского оружия над Наполеоном в Отечественной войне 1812 года, испытал чувство гордости за свой народ, отстоявший свободу своей Отчизны. А после всеобщего ликования вчерашние герои-патриоты были возвращены в прежнее рабское состояние. Это заставило гуманных, просвещенных дворян искать пути освобождения русского народа. Так родились революционные идеи декабристов, которые разделял талантливый поэт Пушкин и которые нашли отражение в его вольнолюбивой поэзии.

Не случайно героиней юношеской оды Пушкина стала не царствующая особа, а Вольность. Именно ей вслед за первым русским революционером Радищевым поклоняется молодой поэт, ей поет славу. Он позаимствовал у писателя XVIII века и жанр, и название своего произведения, выразив этим мысль о преемственности их взглядов. Вслушайтесь, как сильно звучит в пушкинской оде голос протеста против тирании и беззакония, каким гневным предостережением проникнуто его обращение к владыкам, забывшим о своем долге перед народом!

Тираны мира! трепещите!

 А вы, мужайтесь и внемлите,

 Восстаньте, падшие рабы!

К чему же призывает поэт? К свержению царской власти? Нет, он убежден, что страной должен править просвещенный монарх, то есть человек, который понимает, какую ответственность он несет за каждый свой поступок, какая великая миссия на него возложена.

Итак, основным условием счастливой жизни народа, по мнению Пушкина, является "с вольностью святой законов мощных сочетанье". Поэт глубоко убежден в том, что ни тюрьмы, ни алтари не оградят тирана от мести народа. В этом убеждают суровые примеры истории, о которых вспоминает Пушкин в оде. Это казнь французского короля Людовика XVI, который расплачивается за бесчисленные преступления династии Бурбонов. Это смерть от рук придворных жестокого римского императора Калигулы, которая очень напоминает о другом убийстве — русского царя Павла I.

Заключительные строки оды призывают нынешних монархов учесть уроки истории, так как только в этом случае их правление будет долгим и славным.

Склонитесь первые главой

 Под сень надежную закона,

 И станут вечной стражей трона

 Народов вольность и покой.

Но обращение Пушкина осталось без ответа, ибо царское правительство не собиралось приступать к коренному переустройству России и, главное, даровать народу свободу.

В стихотворении "Чаадаеву", написанном спустя год после оды, уже нет обращений к монарху. Все мечты и надежды Пушкина связаны теперь с передовой молодежью России, которую он призывает "отчизне посвятить души прекрасные порывы". В проникновенных строчках пушкинского послания чувствуется убежденность в том, что именно сейчас отчизне нужны те прекрасные качества, которые есть у прогрессивной дворянской молодежи: образованность, ум, честность, энергия, неугасимое стремление к свободе, горячая любовь к родине. Поэтому такая глубокая вера в лучшее будущее России звучит в финале послания:

Товарищ, верь: взойдет она,

 Звезда пленительного счастья,

 Россия вспрянет ото сна,

 И на обломках самовластья

 Напишут наши имена!

Прошел год. Написана "Деревня". Но нельзя не заметить, насколько изменилась тональность строк в финале стихотворения.

Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный

 И рабство, падшее по манию царя,

 И над отечеством свободы просвещенной

 Взойдет ли, наконец, прекрасная заря?

Здесь уже нет абсолютной уверенности в том, что над Россией скоро засияет "звезда пленительного счастья". Поэтом владеют горькие раздумья и сомнения, так как к нему пришло понимание, что его мечта еще столь далека от осуществления. Что же помогло поэту увидеть истинное положение страны и ее народа, трезво оценить реальные возможности молодых "горячих голов"? Ответ мы найдем в самом стихотворении, которое композиционно делится на две части. Первая рисует незатейливый сельский пейзаж средней полосы России. Эта тихая красота близка и дорога каждому русскому человеку. Читая спокойные, задушевные строки, невольно проникаешься чувствами и настроениями лирического героя, понимаешь, что именно единение с полным гармонии миром природы приносит ему покой и вдохновенье, то, чего не может дать шумная и суетная жизнь столицы, где люди связаны незримыми оковами ненужных знакомств и обязательств, зависимы от власти молвы. Таким образом, лирический герой стихотворения впервые чувствует себя по-настоящему свободным и счастливым.

И именно такой человек способен ужаснуться тому, что здесь "барство дикое, без чувства, без закона, присвоило себе насильственной лозой и труд, и собственность, и время земледельца", что "рабство тощее влачится по браздам неумолимого владельца". Даже здесь, в прелестном "пустынном уголке", процветает рабство, всюду оставляет зловещие следы.

Попытка лучших людей России уничтожить крепостничество потерпела неудачу. Пушкину пришлось пережить не только взлет, но и крах декабристского движения. Но своим вольнолюбивым взглядам он не изменил ни в ссылке, ни после расправы царя с революционерами. Свидетельство тому — стихотворения "В Сибирь" и "Арион", которые написаны спустя два года после подавления восстания. Что же стало в этих трагических обстоятельствах для Пушкина источником его прежней веры в идеалы юности? Стихотворение "В Сибирь" дает ответ на этот вопрос. Это "гордое терпенье", которое должны хранить ссыльные декабристы, это уверенность в том, что их жертва не пропала даром, что их подвиг пробудит и в других стремление продолжать борьбу за свободу. И, конечно же, это "свободный глас", который удалось сохранить поэту.

Надежда Пушкина на торжество свободы основана на его гуманистической вере в человека, который в любых условиях может остаться верным и себе, и друзьям, "и дум высокому стремленью". Сила этой веры так велика, что позволяет поэту воочию увидеть желанную картину.

Оковы тяжкие падут,

 Темницы рухнут — и свобода

 Вас примет радостно у входа,

 И братья меч вам отдадут.

Друзьям-декабристам посвящено и стихотворение "Арион", в котором в аллегорической форме Пушкин рассказывает об их трагической участи. Пловцы — это революционеры, которые погибли во время бури, то есть восстания. Случайно спасшийся певец остался верен своим товарищам, их делу и их идеалам. Эта мысль стихотворения выражена одной лаконичной строчкой: "Я гимны прежние пою".

Но сколько требовалось мужества и стойкости, чтобы "петь прежние гимны", открыто заявлять о своих взглядах, не боясь преследований и опалы! Поэтому Пушкин восхищает нас не только изумительным поэтическим талантом, но и высокими нравственными качествами. Недаром он являлся для своего младшего современника Лермонтова идеалом поэта-пророка, который несет в мир гуманность, красоту, свободу и помогает людям стать счастливее и добрее.

А. С. Пушкин как поэт формировался в эпоху подъема общественного самосознания после Отечественной войны 1812 года и перед восстанием декабристов 14 декабря 1825 года. Следствием этого явился жизнеутверждающий пафос его поэзии. Среди огромного числа разнообразных мотивов лирики Пушкина одно из самых важных мест занимает мотив свободы, "вольности святой".

Свобода для поколения 10-20-х годов XIX века - это и политическое освобождение от "гнета власти роковой", и вольный дух дружеского союза, и наслаждение простором природы, и ощущение поэтической свободы, свободы творчества.

У Пушкина на протяжении всей его жизни наблюдалась эволюция его творческого метода изображения действительности и, следовательно, образа лирического героя.

Образ лирического героя Пушкина - это духовно богатая и свободолюбивая личность, преданная делу свободы, готовая пожертвовать личной свободой во имя общего дела, ощущающая противоречия между свободолюбивыми романтическими мечтаниями и реальной действительностью, протестующая против деспотизма, верящая в торжество справедливости, философски осмысляющая проблему свободы.

Так, борьба с тиранией во имя торжества свободы показана в оде "Вольность" 1817 года:

Тираны мира! Трепещите!

А вы, мужайтесь и внемлите,

Восстаньте, падшие рабы!

Увы! Куда ни брошу взор -

Везде бичи, везде железы,

Законов гибельный позор,

Неволи немощные слезы;

Везде неправедная Власть

В сгущенной мгле предрассуждений

Воссела - Рабства грозный Гений

И Славы роковая страсть.

Призыв лирического героя к борьбе за свободу слышен и в стихотворении 1818 года, обращенному к другу поэта, "товарищу" по делу освобождения, - Чаадаеву. По жанру это стихотворение - послание, в котором слышны политические нотки:

Пока свободою горим,

Пока сердца для чести живы,

Мой друг, отчизне посвятим

Души прекрасные порывы!

"Как ждет любовник молодой минуты верного свиданья", ждут все прогрессивные люди того времени минуты "вольности святой". В послании возникают два образа: образ "власти роковой" и образ Отчизны. Благодаря им перед читателем вырисовывается картина тяжелого положения Родины. Упоминание в стихотворении слова "звезда", символизирующего в политической лексике того времени революцию, означает победу дела освобождения.

В 1819 году во время поездки в Михайловское поэт пишет стихотворение "Деревня", направленное против второго зла в России - крепостного права. Лирический герой наблюдает "везде Невежества убийственный Позор". "Деревня" построена по принципу антитезы: в первой части дается идиллическое описание природы в духе сентиментализма, во второй части - резко меняется ритм и характер стиха. Это обличительная часть, в которой представлены обобщенные образы помещиков и крепостных крестьян: "барства дикого" и "рабства тощего".

Здесь Барство дикое без чувства, без Закона

Присвоило себе насильственной лозой

И труд, и собственность, и время земледельца...

Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,

Здесь Рабство тощее влачится по браздам

Неумолимого владельца.

Настроение разочарованности слышится и в голосе лирического героя стихотворения "Погасло дневное светило", написанном в 1820 году:

Шуми, шуми, послушное ветрило,

Волнуйся подо мной, угрюмый океан.

Лети, корабль, неси меня к пределам дальным

По грозной прихоти обманчивых морей.

Мотив свободы, связанный с темой неволи, присутствует и в стихотворении "Узник" (1822), а также в элегии "К морю" (1824), где море олицетворяет собой абсолютную свободу человека - как внутреннюю, так и поэтическую:

Прощай, свободная стихия,

В последний раз передо мной

Ты катишь волны голубые

И блещешь гордою красой.

С 1825 года в поэзии Пушкина наблюдается перелом, связанный со становлением метода реализма в его творчестве. Следовательно, закономерной является и эволюция образа лирического героя. Теперь он тяжело переживает поражение друзей-декабристов, хранит верность их идеалам. Он расстался с романтическими иллюзиями, вынес суровый приговор социальному строю, разделил общество на владык и послушных рабов. Лирический герой уверен в том, что достичь гражданской свободы невозможно без чувства внутренней свободы человека.

В стихотворении 1828 года "Анчар" поэт обличает тиранию во всех ее проявлениях. Стихотворение трагично по существу:

В пустыне чахлой и скупой,

На почве, зноем раскаленной,

Анчар, как грозный часовой,

Стоит - один во всей вселенной.

Даже природа не приемлет "древо яда":

К нему и птица не летит,

И тигр нейдет: лишь вихорь черный

На древо смерти набежит -

И мчится прочь, уже тлетворный.

"Но человека человек послал к анчару властным взглядом, и тот послушно в путь потек и к утру возвратился с ядом". "Бедный раб" не протестует против воли владыки, который преумножил зло, "напитав ядом свои послушливые стрелы" и разослав их в соседние пределы.

С темой свободы в стихотворениях "Брожу ли я вдоль улиц шумных..." (1829), "Элегия" (1830) и "Вновь я посетил" (1835) связаны философские мотивы лирики Пушкина.

В стихотворении "Брожу ли я вдоль улиц шумных..." поэт мыслит о "дубе уединенном", который "переживет мой век забвенный, как пережил он век отцов".

Своеобразный итог своей деятельности Пушкин подводит в стихотворении "Я памятник себе воздвиг нерукотворный" (1836), отмечая одну из своих главных заслуг перед народом и потомками - прославление идеалов свободы:

И долго буду тем любезен я народу,

Что чувства добрые я лирой пробуждал,

Что в мой жестокий век восславил я свободу

И милость к падшим призывал.

Следует отметить жанровое многообразие вольнолюбивой лирики Пушкина: это и ода, и элегия, и послания, и сонет, и лирические стихотворения. В них поэт сумел объединить разговорные и книжные элементы речи на основе народного языка. Пушкин исповедовал в своих лирических стихотворениях стиль ораторской, призывной речи, для чего включал в текст глаголы в повелительном наклонении, обращения. Поэт использует такие средства художественной выразительности, как символы (море, океан, звезда - символы свободы), анафоры ("пока свободою горим, пока сердца для чести живы"), сравнения.

Мотивы свободы в лирике Пушкина многообразны и оригинально воплощены в художественной форме стихотворений.

Вольнолюбивые стихи великого русского поэта сыграли важную роль в общественной жизни того времени. Творчество Пушкина повлияло на развитие гражданской русской поэзии: его дело продолжили М. Ю. Лермонтов, Н. А. Некрасов и другие поэты.

История создания и анализ поэмы "Медный всадник" Пушкина А.С.

Последняя поэма, написанная Пушкиным в Болдине в октябре 1833 г., — художественный итог его размышлений о личности Петра I, о «петербургском» периоде русской истории. В поэме «встретились» две темы: тема Петра, «строителя чудотворного», и тема «простого» («маленького») человека, «ничтожного героя», волновавшая поэта с конца 1820-х гг. Повествование о трагической судьбе заурядного жителя Петербурга, пострадавшего во время наводнения, стало сюжетной основой для историко-философских обобщений, связанных с ролью Петра в новейшей истории России, с судьбой его детища — Петербурга.

«Медный всадник» — одно из самых совершенных поэтических произведений Пушкина. Поэма написана, как и «Евгений Онегин», четырехстопным ямбом. Обратите внимание на разнообразие ее ритмов и интонаций, поразительную звукопись. Поэт создает яркие зрительные и слуховые образы, используя богатейшие ритмические, интонационные и звуковые возможности русского стиха (повторы, цезуры, аллитерации, ассонансы). Многие фрагменты поэмы стали хрестоматийными. Мы слышим праздничное многоголосье петербургской жизни («И блеск и шум и говор балов, / А в час пирушки холостой / Шипенье пенистых бокалов / И пунша пламень голубой»), видим растерянного и потрясенного Евгения («Он остановился. / Пошел назад и воротился. / Глядит... идет... еще глядит. / Вот место, где их дом стоит, / Вот ива. Были здесь вороты, / Снесло их, видно. Где же дом?»), нас оглушает «как будто грома грохотанье — / Тяжело-звонкое скаканье / По потрясенной мостовой». «По звуковой изобразительности стих «Медного всадника» знает мало соперников», — заметил поэт В.Я. Брюсов, тонкий исследователь пушкинской поэзии.

В короткой поэме (менее 500 стихов) соединились история и современность, частная жизнь героя с жизнью исторической, реальность с мифом. Совершенство поэтических форм и новаторские принципы художественного воплощения исторического и современного материала сделали «Медный всадник» уникальным произведением, своего рода «памятником нерукотворным» Петру, Петербургу, «петербургскому» периоду русской истории.

Пушкин преодолел жанровые каноны исторической поэмы. Петр I не появляется в поэме как исторический персонаж (он «кумир» — изваяние, обожествленная статуя), о времени его царствования также ничего не сказано. Петровская эпоха для Пушкина — длительный период в истории России, не закончившийся со смертью царя-реформатора. Поэт обращается не к истокам этой эпохи, а к ее итогам, то есть к современности. Высокой исторической точкой, с которой Пушкин взглянул на Петра, стало событие недавнего прошлого — петербургское наводнение 7 ноября 1824 г., «ужасная пора», о которой, как подчеркнул поэт, «свежо воспоминанье». Это живая, еще не «остывшая» история.

Наводнение, одно из многих, обрушившихся на город со Времени его основания, — центральное событие произведения. Рассказ о наводнении формирует первый смысловой план поэмы — исторический. Документальность рассказа отмечена в авторском «Предисловии» и в «Примечаниях». В одном из эпизодов появляется «покойный царь», неназванный Александр I. Наводнение для Пушкина не просто яркий исторический факт. Он взглянул на него как на своеобразный итоговый «документ» эпохи. Это как бы «последнее сказанье» в ее петербургской «летописи», начатой решением Петра основать город на Неве. Наводнение — историческая основа сюжета и источник одного из конфликтов поэмы — конфликта между городом и стихией.

Второй смысловой план поэмы — условно-литературный, вымышленный — задан подзаголовком: «Петербургская повесть». Евгений — центральный персонаж этой повести. Лица остальных жителей Петербурга неразличимы. Это «народ», толпящийся на улицах, тонущий во время наводнения (первая часть), и холодный, равнодушный петербургский люд во второй части. Реальным фоном рассказа о судьбе Евгения стал Петербург: Сенатская площадь, улицы и окраина, где стоял «ветхий домик» Параши. Обратите внимание на. то, что действие в поэме перенесено на улицу: во время наводнения Евгений оказался «на площади Петровой», домой, в свой «пустынный уголок», он, обезумевший от горя, уже не возвращается, становясь обитателем петербургских улиц. «Медный всадник» — первая в русской литературе урбанистическая поэма.

Исторический и условно-литературный планы господствуют в реалистическом сюжетном повествовании (первая и вторая части).

Важную роль играет третий смысловой план — легендарно-мифологический. Он задан заголовком поэмы — «Медный всадник». Этот смысловой план взаимодействует с историческим во вступлении, оттеняет сюжетное повествование о наводнении и судьбе Евгения, время от времени напоминая о себе (прежде всего фигурой «кумира на бронзовом коне»), а в кульминации поэмы (погоня Медного всадника за Евгением) доминирует. Появляется мифологический герой, ожившая статуя — Всадник Медный. В этом эпизоде Петербург как будто теряет реальные очертания, превращаясь в условное, мифологическое пространство.

Медный всадник — необычный литературный образ. Он представляет собой образную интерпретацию скульптурной композиции, воплощающей идею ее создателя, скульптора Э.Фальконе, но в то же время это образ гротескный, фантастический, преодолевающий границу между реальным («правдоподобным»), и мифологическим («чудесным»). Медный всадник, разбуженный словами Евгения, срываясь со своего пьедестала, перестает быть только «кумиром на бронзовом коне», то есть памятником Петру. Он становится мифологическим воплощением «грозного царя».

С момента основания Петербурга реальная история города интерпретировалась в разнообразных мифах, легендах и пророчествах. «Град Петра» представал в них не как обычный город, а как воплощение таинственных, роковых сил. В зависимости от оценки личности царя и его реформ эти силы понимались как божественные, благие, одарившие русский народ городом-раем, или, напротив, как злые, бесовские, а следовательно, антинародные.

В XVIII — начале XIX в. параллельно складывались две группы мифов, зеркально отражавших друг друга. В одних мифах Петр представал «отцом Отечества», божеством, основавшим некий разумный космос, «преславный град», «любезную страну», оплот государственной и военной мощи. Эти мифы возникали в поэзии (в том числе в одах и эпических поэмах А.П.Сумарокова, В.К. Тредиаковского, Г.Р.Державина) и официально поощрялись. В других мифах, складывавшихся в народных сказаниях и пророчествах раскольников, Петр был порождением сатаны, живым антихристом, а Петербург, основанный им, — городом « нерусским », сатанинским хаосом, обреченным на неминуемое исчезновение. Если первые, полуофициальные, поэтические мифы были мифами о чудесном основании города, с которого в России начался «золотой век», то вторые, народные, — мифами о его разрушении или запустении. «Петербургу быть пусту», «город сгорит и потопнет» — так отвечали противники Петра тем, кто видел в Петербурге рукотворный «северный Рим».

Пушкин создал синтетические образы Петра и Петербурга. В них обе взаимоисключающие мифологические концепции дополнили друг друга. Поэтический миф об основании города развернут во вступлении, ориентированном на литературную традицию, а миф о его разрушении, затоплении — в первой и во второй частях поэмы.

Своеобразие пушкинской поэмы состоит в сложном взаимодействии исторического, условно-литературного и легендарно-мифологического смысловых планов. Во вступлении основание города показано в двух планах. Первый — легендарно-мифологический: Петр предстает здесь не как исторический персонаж, а как безымянный герой легенды. Он — основатель и будущий строитель города, исполняющий волю самой природы. Однако его «думы великие» исторически конкретны: город создается русским царем «на зло надменному соседу», для того, чтобы Россия смогла «в Европу прорубить окно». Исторический смысловой план подчеркнут словами «прошло сто лет». Но эти же слова окутывают историческое событие мифологической дымкой: на месте рассказа о том, как был «город заложен», как он строился, — графическая пауза, «прочерк». Возникновение «юного града» «из тьмы лесов, из топи блат» подобно чуду: город не построен, а «вознесся пышно, горделиво». Рассказ о городе начинается с 1803 г. (в этом году Петербургу исполнилось сто лет). Третий — условно-литературный — смысловой план появляется в поэме сразу же после исторически достоверной картины «омраченного Петрограда» накануне наводнения (начало первой части). Автор заявляет об условности имени героя, намекает на его «литературность» (в 1833 г. появилось первое полное издание романа «Евгений Онегин»),

Отметим, что в поэме происходит и смена смысловых планов, и их наложение, пересечение. Приведем несколько примеров, иллюстрирующих взаимодействие исторического и легендарно-мифологического планов. Поэтический «отчет» о буйстве стихии прерывается сравнением города (его имя заменено мифопоэтическим «псевдонимом») с речным божеством (здесь и далее курсив наш — Авт.): «воды вдруг / Втекли в подземные подвалы, / К решеткам хлынули каналы, / И всплыл Петрополь как Тритон, / По пояс в воду погружен».

Взбесившаяся Нева сравнивается то с остервенившимся «зверем», то с «ворами», лезущими в окна, то со «злодеем», ворвавшимся в село «с свирепой шайкою своей». Повествование о наводнении получает фольклорно-мифологическую окраску. Водная стихия вызывает у поэта устойчивые ассоциации с бунтом, злодейским набегом грабителей. Во второй части рассказ о «торгаше отважном» прерывается ироническим упоминанием о современном мифотворце — поэте-графомане Хвостове, который «уж пел бессмертными стихами / Несчастье Невских берегов».

В поэме множество композиционных и смысловых параллелей. Их основа — соотношения, устанавливающиеся между вымышленным героем поэмы, водной стихией, городом и скульптурной композицией — «кумиром на бронзовом коне». Например, параллель к «думам великим» основателя города (вступление) — «волненья разных размышлений» Евгения (часть первая). Легендарный Он думал о городе и государственных интересах, Евгений — о простом, житейском: «Он кое-как себе устроит / Приют смиренный и простой /Ив нем Парашу успокоит». Мечты Петра, «строителя чудотворного», сбылись: город построен, сам он стал «державцем полумира». Мечты Евгения о семье и доме рухнули с гибелью Параши. В первой части возникают и другие параллели: между Петром и «покойным царем» (легендарный двойник Петра «вдаль глядел» — царь «в думе скорбными очами / На злое бедствие глядел»); царем и народом (печальный царь «молвил: « С божией стихией/Царям не совладеть» — народ «зрит божий гнев и казни ждет»). Царь бессилен против стихии, смятенные горожане чувствуют себя брошенными на произвол судьбы: «Увы! все гибнет: кров и пища! / Где будет взять?».

Евгений, сидящий «на звере мраморном верхом» в позе Наполеона («руки сжав крестом»), сопоставлен с памятником Петру:

И обращен к нему спиною

В неколебимой вышине,

Над возмущенною Невою

Стоит, с простертою рукою

Кумир на бронзовом коне.

Композиционная параллель к этой сцене проведена во второй части: через год безумный Евгений вновь оказался на той же «площади пустой», где во время наводнения плескались волны:

Он очутился под столбами

Большого дома. На крыльце

С подъятой лапой, как живые,

Стояли львы сторожевые,

И прямо в темной вышине

Над огражденною скалою

Кумир с простертою рукою

Сидел на бронзовом коне.

В образной системе поэмы сосуществуют два, казалось бы, противоположных принципа — принцип подобия и принцип контраста. Параллели и сравнения не только указывают на сходство, возникающее между различными явлениями или ситуациями, но и обнаруживают неразрешенные (и неразрешимые) противоречия между ними. Например, Евгений, спасающийся от стихии на мраморном льве, — трагикомический «двойник» хранителя города, «кумира на бронзовом коне», стоящего «в неколебимой вышине». Параллель между ними подчеркивает резкий контраст между величием вознесенного над городом «кумира» и жалким положением Евгения. Во второй сцене сам «кумир» становится другим: теряя свое величие («Ужасен он окрестной мгле!»), он выглядит пленником, сидящим в окружении «львов сторожевых», «над огражденною скалою». «Неколебимая вышина» становится «темной», а «кумир», перед которым стоит Евгений, превращается в «горделивого истукана».

Величественный и «ужасный» вид памятника в двух сценах выявляет противоречия, объективно существовавшие в Петре: величие государственного деятеля, заботившегося о благе России, и жестокость, бесчеловечность самодержца, многие указы которого, как заметил Пушкин, «писаны кнутом». Эти противоречия слиты в скульптурной композиции — материальном «двойнике» Петра.

Поэма — живой образный организм, сопротивляющийся каким-либо однозначным толкованиям. Все образы поэмы — многозначные образы-символы. Образы Петербурга, Медного всадника, Невы, «бедного Евгения» имеют самостоятельное значение, но, развертываясь в поэме, вступают в сложное взаимодействие друг с другом. Кажущееся «тесным» пространство небольшой поэмы расширяется.

Историю и современность поэт объясняет, создавая емкую символическую картину Петербурга. «Град Петров» — это не только историческая сцена, на которой развертываются и подлинные, и вымышленные события. Петербург — символ петровской эпохи, «петербургского» периода русской истории. Город в поэме Пушкина многолик: это и «памятник» его основателю, и «монумент» всей петровской эпохе, и обычный город, терпящий бедствие и занятый повседневной суетой. Наводнение и судьба Евгения — только часть петербургской истории, один из многочисленных сюжетов, подсказанных жизнью города. Например, в первой части намечена, но не развернута сюжетная линия, связанная с безуспешными попытками военного генерал-губернатора Петербурга графа М.А.Милорадовича и генерал-адъютанта А.Х.Бенкендорфа помочь жителям города, приободрить их: «В опасный путь средь бурных вод / Его пустились генералы / Спасать и страхом обуялый / И дома тонущий народ». Об этом было написано в историческом «известии» о петербургских наводнениях, составленном В.Н.Верхом, на которое Пушкин ссылается в «Предисловии».

Петербургский мир предстает в поэме как некое замкнутое пространство. Город живет по своим законам, начертанным его основателем. Это как бы новая цивилизация, противопоставленная и дикой природе, и прежней России. «Московский» период ее истории, символом которой является «старая Москва» («порфироносная вдова»), ушел в прошлое.

Петербург полон резких конфликтов, неразрешимых противоречий. Величественный, но внутренне противоречивый образ города создан во вступлении. Пушкин подчеркивает двойственность Петербурга: он «вознесся пышно, горделиво», но «из тьмы лесов, из топи блат». Это город-колосс, под которым болотная топь. Задуманный Петром как просторное место для грядущего «пира», он тесен: по берегам Невы «громады стройные теснятся». Петербург — «военная столица», но таким его делают парады и гром пушечных салютов. Это «твердыня», которую никто не штурмует, а Марсовы поля — поля воинской славы — «потешные».

Вступление — панегирик Петербургу государственному, парадному. Но чем больше поэт говорит о пышной красоте города, тем больше создается впечатление, что он какой-то неподвижный, призрачный. «Корабли толпой» «к богатым пристаням стремятся», но людей на улицах нет. Поэт видит «спящие громады / Пустынных улиц». Сам воздух города — «недвижный». «Бег санок вдоль Невы широкой», «и блеск и шум и говор балов», «шипенье пенистых бокалов» — все красиво, звучно, но лиц жителей города не видно. В гордом облике «младшей» столицы скрывается что-то тревожное. Пять раз во вступлении повторяется слово «люблю». Это признание в любви к Петербургу, но произносится оно как заклинание, понуждение любить. Кажется, что поэт всеми силами старается полюбить прекрасный город, вызывающий в нем противоречивые, тревожные чувства.

Тревога звучит в пожелании «граду Петра»: «Красуйся, град Петров, и стой / Неколебимо, как Россия. / Да умирится же с тобой / И побежденная стихия...» Красота города-твердыни не вечна: он стоит прочно, но может быть разрушен стихией. В самом сравнении города с Россией — двойственный смысл: здесь и признание неколебимости России, и ощущение зыбкости города. Впервые появляется образ не укрощенной до конца водной стихии: она предстает могучим живым существом. Стихия побеждена, ноне «умирилась». «Волны финские», оказывается, не забыли « вражду и плен старинный свой ». Город, основанный « на зло надменному соседу», сам может быть потревожен «тщетной злобою» стихии.

Во вступлении намечен главный принцип изображения города, реализованный в двух частях «петербургской повести», — контраст. В первой части облик Петербурга меняется, с него словно спадает мифологическая позолота. Исчезают «золотые небеса», их сменяют «мгла ненастной ночи» и «бледный день». Это уже не пышный «юный град», «полнощных стран краса и диво», а «омраченный Петроград». Он во власти «осеннего хлада», воющего ветра, «сердитого» дождя. Город превращается в крепость, осажденную Невой. Обратите внимание: Нева — тоже часть города. В нем самом таилась злая энергия, которую освобождает «буйная дурь» финских волн. Нева, прекращая свое «державное теченье» в гранитных берегах, вырывается на волю и разрушает «строгий, стройный вид» Петербурга. Словно сам город берет себя приступом, разрывая свое чрево. Обнажается все, что было скрыто за парадным фасадом «града Петра» во вступлении, как недостойное одических восторгов:

Лотки под мокрой пеленой,

Обломки хижин, бревны, кровли,

Товар запасливой торговли,

Пожитки бледной нищеты,

Грозой снесенные мосты,

Гроба с размытого кладбища

Плывут по улицам!

Народ появляется на улицах, «теснится кучами» на берегах Невы, на балкон Зимнего дворца выходит царь, Евгений со страхом смотрит на бушующие волны, тревожась о Параше. Город преобразился, наполнился людьми, перестав быть только городом-музеем. Вся первая часть — картина народного бедствия. Осажден Петербург чиновников, лавочников, нищих обитателей хижин. Нет покоя и мертвым. Впервые появляется фигура «кумира на бронзовом коне». Живой царь бессилен противостоять «божией стихии». В отличие от невозмутимого «кумира», он «печален», «смутен».

В третьей части показан Петербург после наводнения. Но городские противоречия не только не сняты, но еще более усилены. Умиротворение и покой таят в себе угрозу, возможность нового конфликта со стихией («Но торжеством победы полны, / Еще кипели злобно волны, / Как бы под ними тлел огонь» ). Петербургская окраина, куда устремился Евгений, напоминает «поле боевое» — «вид ужасный», зато на следующее утро «в порядок прежний все вошло». Город вновь стал холодным и равнодушным к человеку. Это город чиновников, расчетливых торговцев, «злых детей», бросающих камни в безумного Евгения, кучеров, стегающих его плетьми. Но это по-прежнему «державный» город — над ним парит «кумир на бронзовом коне».

Линия реалистического изображения Петербурга и «маленького» человека развита в «петербургских повестях» Н.В.Гоголя, в произведениях Ф.М.Достоевского. Мифологический вариант петербургской темы подхвачен и Гоголем, и Достоевским, но особенно символистами начала XX в. — Андреем Белым в романе «Петербург» и Д.С.Мережковским в романе «Петр и Алексей».

Петербург — огромный «рукотворный» памятник Петру I. Противоречия города отражают противоречия его основателя. Поэт считал Петра человеком исключительным: подлинным героем истории, строителем, вечным «работником» на троне (см. «Стансы», 1826). Петр, подчеркивал Пушкин, — цельная фигура, в которой соединились два противоположных начала — стихийно-революционное и деспотическое: «Петр I одновременно Робеспьер и Наполеон, Воплощенная Революция».

Петр предстает в поэме в своих мифологических «отражениях» и материальных воплощениях. Он — в легенде об основании Петербурга, в памятнике, в городской среде — «громадах стройных» дворцов и башен, в граните невских берегов, в мостах, в «воинственной живости» «потешных Марсовых полей», в Адмиралтейской игле, словно пронзившей небо. Петербург — как бы овеществленные воля и дело Петра, превратившиеся в камень и чугун, отлитые в бронзе.

Образы статуй — впечатляющие образы поэзии Пушкина. Они созданы в стихотворениях «Воспоминания в Царском Селе» (1814), «К бюсту завоевателя» (1829), «Царскосельская ста-туя»(1830), «Художнику» (1836), а образы оживших статуй, губящих людей, — в трагедии «Каменный гость» (1830)ив «Сказке о золотом петушке»(1834). Двумя материальными «ликами» Петра I в пушкинской поэме являются его статуя, «кумир на бронзовом коне», и ожившая статуя, Медный всадник.

Для понимания этих пушкинских образов необходимо учитывать идею скульптора, воплощенную в самом памятнике Петру. Памятник — сложная скульптурная композиция. Ее основной смысл задан единством коня и всадника, каждый из которых имеет самостоятельное значение. Автор памятника хотел показать «личность созидателя, законодателя, благодетеля своей страны». «Мой царь не держит никакого жезла, — заметил Этьен-Морис Фальконе в письме к Д.Дидро, — он простирает свою благодетельную руку над объезжаемой страной. Он поднимается на верх скалы, служащей ему пьедесталом, — это эмблема побежденных им трудностей».

Такое понимание роли Петра отчасти совпадает с пушкинским: поэт видел в Петре «мощного властелина судьбы», который сумел подчинить себе стихийную мощь России. Но его интерпретация Петра и России богаче и значительнее скульптурной аллегории. То, что в скульптуре дано в форме утверждения, у Пушкина звучит как риторический вопрос, не имеющий однозначного ответа: «Не так ли ты над самой бездной, / На высоте, уздой железной / Россию поднял на дыбы?». Обратите внимание на различие интонаций авторской речи, обращенной поочередно к «кумиру» — Петру и к «бронзовому коню» — символу России. «Ужасен он в окрестной мгле! / Какая дума на челе! Какая сила в нем сокрыта!» — поэт признает волю и творческий гений Петра, обернувшиеся жестокой силой «железной узды», вздыбившей Россию. «А в сем коне какой огонь! / Куда ты скачешь, гордый конь, / И где опустишь ты копыта?» — восклицание сменяется вопросом, в котором мысль поэта обращена не к стране, обузданной Петром, а к загадке русской истории и к современной России. Она продолжает свой бег, и не только природная стихия, но и народные бунты тревожат «вечный сон» Петра.

Бронзовый Петр в пушкинской поэме — символ государствен ной воли, энергии власти, освобожденной от человеческого начала. Еще в стихотворении «Герой» (1830) Пушкин призвал: «Оставь герою сердце! Что же / Он будет без него? Тиран...». «Кумир на бронзовом коне» — «чистое воплощение самодержавной мощи» (В.Я.Брюсов) — лишен сердца. Он «строитель чудотворный», по мановению его руки «вознесся» Петербург. Но детище Петра — чудо, сотворенное не для человека. Окно в Европу прорубил самодержец. Будущий Петербург мыслился им как город-государство, символ самодержавной власти, отчужденной от народа. Петр создал «холодный» город, неуютный для русского человека, вознесенный над ним.

Столкнув в поэме бронзового Петра и бедного петербургского чиновника Евгения, Пушкин подчеркнул, что государственная власть и человек разделены бездной. Уравнивая все сословия одной «дубиной», усмиряя человеческую стихию России «железной уздой», Петр хотел превратить ее в покорный и податливый материал. Евгений должен был стать воплощением мечты самодержца о человеке-марионетке, лишенном исторической памяти, забывшем и «родные преданья», и свое «прозванье» (то есть фамилию, род), которое «в минувши времена» «быть может, и блистало / И под пером Карамзина / В родных преданьях прозвучало». Отчасти цель была достигнута: пушкинский герой — продукт и жертва петербургской «цивилизации», один из бесчисленного множества чиновников без «прозванья», которые «где-то служат», не задумываясь о смысле своей службы, мечтают о «мещанском счастье»: хорошем местечке, доме, семье, благополучии. В набросках неоконченной поэмы «Езерский» (1832), которая многими исследователями сопоставляется с «Медным всадником», Пушкин дал подробную характеристику своему герою, потомку знатного рода, превратившемуся в заурядного петербургского чиновника. В «Медном всаднике» рассказ о родословной и о повседневной жизни Евгения предельно лаконичен: поэт подчеркнул обобщенный смысл судьбы героя «петербургской повести».

Но Евгений даже в своих скромных желаниях, отделяющих его от властного Петра, не унижен Пушкиным. Герой поэмы — пленник города и «петербургского» периода русской истории — не только укор Петру и созданному им городу, символу России, оцепеневшей от гневного взгляда «грозного царя». Евгений — антипод «кумира на бронзовом коне». У него есть то, чего лишен бронзовый Петр: сердце и душа. Он способен мечтать, печалиться, «страшиться» за судьбу возлюбленной, изнемогать от мучений. Глубокий смысл поэмы в том, что Евгений сопоставлен не с Петром-человеком, а именно с «кумиром» Петра, со статуей. Пушкин нашел свою «единицу измерения» необузданной, но скованной металлом власти — человечность. Измеренные этой мерой, «кумир» и герой сближаются. «Ничтожный» в сравнении реальным Петром, «бедный Евгений», сопоставленный с мертвой статуей, оказывается рядом со «строителем чудотворным».

Герой «петербургской повести», став безумцем, потерял социальную определенность. Сошедший с ума Евгений «свой несчастный век / Влачил, ни зверь ни человек, / Ни то ни се, ни житель света, / Ни призрак мертвый...». Он бродит по Петербургу, не замечая унижений и людской злобы, оглушенный «шумом внутренней тревоги». Обратите внимание на это замечание поэта, ведь именно «шум» в душе Евгения, совпавший с шумом природной стихии («Мрачно было: / Дождь капал, ветер выл уныло») пробуждает в безумце то, что для Пушкина было главным признаком человека, — память: «Вскочил Евгений; вспомнил живо / Он прошлый ужас». Именно память о пережитом наводнении приводит его на Сенатскую площадь, где он во второй раз встречается с «кумиром на бронзовом коне».

Этот кульминационный эпизод поэмы, завершившийся погоней Медного всадника за « безумцем бедным », особенно важен для понимания смысла всего произведения. Начиная с В.Г.Белинского, он по-разному интерпретировался исследователями. Нередко в словах Евгения, обращенных к бронзовому Петру («Добро, строитель чудотворный! — / Шепнул он, злобно задрожав, — / Ужо тебе!..»), видят бунт, восстание против «державца полумира» (иногда проводились и аналогии между этим эпизодом и восстанием декабристов). В этом случае неизбежно возникает вопрос: кто же победитель — государственность, воплощенная в «горделивом истукане», или человечность, воплощенная в Евгении?

Однако вряд ли можно считать слова Евгения, который, прошептав их, «вдруг стремглав / Бежать пустился», бунтом или восстанием. Слова безумного героя вызваны пробудившейся в нем памятью: «Евгений вздрогнул. Прояснились / В нем страшно мысли». Это не только воспоминание об ужасе прошлогоднего наводнения, но прежде всего историческая память, казалось бы вытравленная в нем петровской «цивилизацией». Только тогда Евгений узнал «и львов, и площадь, и Того, / Кто неподвижно возвышался / Во мраке медною главой, / Того, чьей волей роковой / Под морем город основался». Вновь, как и во вступлении, появляется легендарный «двойник» Петра — Он. Статуя оживает, происходящее теряет реальные черты, реалистическое повествование становится мифологическим рассказом.

Подобно сказочному, мифологическому герою (см., напрн мер, «Сказку о мертвой царевне и о семи богатырях», 1833), без умный Евгений «оживает»: «Глаза подернулись туманом, / По сердцу пламень пробежал, / Вскипела кровь». Он превращается н Человека в его родовой сущности (обратите внимание: герой н этом фрагменте ни разу не назван Евгением). Он, «грозный царь», олицетворение власти, и Человек, имеющий сердце и наделенный памятью, вдохновленный демонической силой стихии («как обуянный силой черной»), сошлись в трагическом противостоянии. В шепоте прозревшего Человека слышатся угроза и обещание возмездия, за которые ожившая статуя, «мгновенно гневом воз-горя», наказывает «безумца бедного». «Реалистическое» объяснение этого эпизода обедняет его смысл: все происшедшее оказывается плодом больного воображения безумного Евгения.

В сцене погони происходит второе перевоплощение «кумира на бронзовом коне» — Он превращается во Всадника Медного. За Человеком скачет механическое существо, ставшее чистым воплощением власти, карающей даже за робкую угрозу и напоминание о возмездии:

И озарен луною бледной,

Простерши руку в вышине,

За ним несется Всадник Медный

На звонко скачущем коне.

Конфликт перенесен в мифологическое пространство, чем подчеркнуто его философское значение. Это конфликт принципиально неразрешимый, в нем не может быть победителя и побежденного. «Всю ночь», «повсюду» за «безумцем бедным» «Всадник Медный / С тяжелым топотом скакал», но «тяжело-звонкое скаканье» ничем не заканчивается. Бессмысленная и безрезультатная погоня, напоминающая «бег на месте», имеет глубокий философский смысл. Противоречия между человеком и властью не могу т. разрешиться или исчезнуть: человек и власть всегда трагически связаны между собой.

Такой вывод можно сделать из пушкинского поэтического «исследования» одного из эпизодов «петербургского» периода русской истории. Первый камень в его фундамент заложил Петр I — «мощный властелин судьбы», построивший Петербург и новую Россию, но не сумевший «железною уздою» стянуть человека. Власть бессильна против «человеческого, слишком человеческого» — сердца, памяти и стихии человеческой души. Любой «кумир» — только мертвая статуя, которую Человек может сокрушить или, по крайней мере, заставить сорваться с места в неправедном и бессильном гневе.

Тема поэта и поэзии в лирике Александра Сергеевича Пушкина          

     Творчество А.С. Пушкина – это тот фундамент, на котором стоит здание всей русской литературы 19 и 20 веков. Пушкин не только новатор в области стиля и создатель русского языка, но и идейный вдохновитель большинства писателей следовавших за ним. Гуманистический пафос его творчества, идеалы добра и справедливости явились тем источником, из которого, по словам Достоевского, сказанным спустя пятьдесят лет после смерти поэта, черпала вдохновение вся русская литература и в котором уже обозначены практически все темы и идеи ее последующего развития.

    В творчестве поэта особо выделяют тему «поэта и поэзии». К этой теме относят стихотворения, в которых излагаются взгляды автора на природу поэтического дара, на предназначение поэта в этом мире, его высокую миссию.

    Тема поэта и поэзии у Пушкина многомерна и включает в себя несколько компонентов. Первое, чем характеризуются взгляды поэта, это гражданская поэзия, продолжение традиции Радищева и Рылеева, выступление против крепостничества. Поэт, по Пушкину обязан выступать против рабства во всех его формах. Наиболее ярко эти идеи отражены в оде «Вольность» и стихотворении «К Н.Я. Плюсковой». В них поэт «воспевает свободу миру», стремиться «на тронах поразить порок». Он горд тем, что не хвалил «земных богов», что сильным мира сего «кадилом лести не кадил», что он «пел на троне добродетель» и что его «неподкупный голос» «был эхо русского народа». Свобода для Пушкина – одно из главнейших условий творчества поэта. Однако это не свобода романтической личности от норм и законов общества, не безграничная свобода, состоящая в противопоставлении себя миру. Свобода состоит в осознанном следовании своему призванию.

    Характерным в этом отношении является стихотворение «Поэт», в котором Пушкин сравнивает два различных состояния поэта: первое – до того, как его посетит вдохновение, и второе – после. В первой части перед нами предстает облик вполне обычного человека, «малодушно» погруженного в «заботы суетного света». Его «лира» молчит, душа «вкушает хладный сон». Пушкин ставит своего героя даже ниже других «детей ничтожных мира». Однако во второй части перед нами предстает совершенно иная картина. Пробудившееся вдохновение совершенно изменяет облик поэта. Его душа, подобно орлу, пробуждается, его уже не удовлетворяют «забавы мира», его уже не интересует «людская молва», он становиться «дик и суров», удаляется от мира, «звуков и смятенья полн», чтобы дать выход своему вдохновению и сотворить Поэзию. Однако несмотря на подобного рода описание, Пушкин, в отличие от романтиков, не рассматривает поэтический дар как заслугу личности, как проявление исключительности отдельного человека. Индивидуализм чужд его философии. По Пушкину, поэтический талант – лишь Божественный дар, а поэт – проводник «божественного глагола» в нашем мире. В этом смысле поэт – служитель Бога, и для него в момент принесения «священной жертвы» звучит только «глас свыше». Для него перестает существовать остальной мир, «народные кумиры» не властны над ним. Но это не печать «богоизбранности» или некой исключительности. Поэт лишь человек, обладающий более чутким слухом, чем остальные люди.

    Подтверждением сказанного и одновременно его развитием может служить другое стихотворения Пушкина – «Пророк». 

    Стихотворение также состоит из нескольких частей. В первой части описывается состояние «пророка» до того, как «Бога глас к нему воззвал». Он, «томимый духовной жаждой», «в пустыне мрачной влачился». Во второй части описывается его встреча с посланником Бога – «шестикрылым серафимом», который производит с ним определенные действия – выражается «грешный язык, и празднословный, и лукавый» и вставляет на его место «жало мудрыя змеи». Посланец Бога наделяет поэта способностью слышать и чувствовать то, что раньше было для него недоступно. Его восприятие мира меняется, поэт становиться открыт миру, чувствует с ним неразрывную, ограниченную связь. Вместо сердца ему в грудь помещают горящий уголь, так как только с горячим, неравнодушным сердцем должен и может говорить людям слово истины. В третье части поэт слышит «Бога глас», который «взывает» к нему, побуждая «видеть» и «внимать» и, «обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей».

    Облик поэта и его внутренняя суть совершенно меняются. Его душа пробуждается, он «исполняется волей» Божьей. Поэт, таким образом, не принадлежит себе, он лишь проводник, через который Бог дарит людям красоту и гармонию.

    Итак, тема поэта и поэзии одна из центральных тем в творчестве Пушкина. Его понимание предназначения поэта и сущности поэтического дара глубоко гуманистично и связано с понятием свободы.

    Поэт, по Пушкину, - это человек, наделенный более чутким слухом, чем другие, который среди «шума суетного мира» может услышать «глас Божий» и поведать о нем остальному миру.

    Характерно в этом отношении также стихотворение «Поэт и толпа», где Пушкин показывает своего антипода – поэт, не делающий снизойти до народа, понять его настроение.

    Романтической поэтике, философии индивидуализма, трагическому видению предназначения поэта и фатальному одиночеству романтического героя Пушкин противопоставил высокий гуманизм, основанный на принятии законов бытия, идеи Божественности и благословенности жизни во всех ее проявлениях, а также возвысил поэзию до великого дела служения людям.

Уже в период раннего творчества Пушкин с немалой долей иронии выражает свое мнение о поэтах-современниках. Показательно стихотворение «Лицинию», которое отражает отношение поэта к российской действительности, предвосхищает политический цикл петербургского периода. Здесь возникает образ поэта, стоящего выше греховной земной власти, послушного лишь правде:

В сатире праведной порок изображу

И нравы их веков потомству обнажу.

Так, в момент наивысшего раздражения несправедливостью, мелочностью взглядов и придирчивостью большинства своих критиков, не понимавших истинных задач литературы, Пушкин со всей ясностью поэтической мысли оттачивает в своем творчестве тему предназначения поэта и поэзии. Поэт, не в силах следовать отсталым эстетическим воззрениям своего времени, не пожелал также идти навстречу требованиям света, видевшего в литературе средство для нравоучений в духе верноподданнической морали.

В стихотворениях «Поэт», «Поэт и толпа», «Поэту» Пушкин провозглашает идею свободы и независимости поэта от толпы, черни, понимая под этими словами светскую чернь, людей, глубоко равнодушных к истинной поэзии. Призыв к поэту «идти дорогою свободной» вовсе не означал, что Пушкин выступал проповедником «искусства для искусства». Дело было в другом: поэт презирал авторов, пишущих бесцельно. Провозглашение А.С.Пушкиным идеи свободы поэта и его искусства было вызвано не тем, что поэт действительно лишал поэзию общественной роли, отрывал искусство от общественной жизни, а тем, что он хотел сохранить независимость своего таланта от посягательств со стороны правящих кругов и общественного мнения. Вся деятельность великого поэта, его взгляды на задачи поэзии говорят о защите Пушкиным идеи служения искусству, поэзии, жизни, обществу. Поэт призван, подобно пророку, «глаголом жечь сердца людей». Еще в оде «Вольность» Пушкин сформулировал одну из основных задач поэта:

 Хочу воспеть Свободу миру,

 … На тронах поразить порок.

Реалистическая нота звучит впоследствии в стихотворении «Эхо». В нем поэт развивает мысль о том, что подобно эху, поэт в своем творчестве должен отражать все происходящее в реальности, особенно на родине.

Безусловно, наиболее ярким лирическим произведением, отражающем тему предназначения поэзии, является стихотворение «Пророк». Перед нами поэт, томимый жаждой, который неожиданно превращается в пророка. Волшебные метаморфозы, происходящие с поэтом, превращают его в носителя великой поэтической идеи. Приобретенный вновь жар сердца заставляет его проповедовать истины, известные только ему. Оживляя героя, бог дает ему указание:

 И, обходя моря и земли,

 … Глаголом жги сердца людей.

Таким образом, Пушкин говорит читателю о богоизбранности поэта, его особом даре видеть и замечать явления жизни намного более чутко, чем окружающие, осмысляя происходящее вокруг глубже и мудрее. При этом перед пророком стоит задача – нести правду в народ, воплотив ее в поэзию.

Неоднократно задумывается поэт над вопросом: а нужны ли народу эти истины? Неожиданно к поэту приходит понимание того, что семена провидения падают на бесплодную почву. Так поэт оказывается один на один с враждебной толпой, не понимающей его поэтического творчества. Получается, что народу не нужна свобода («Свободы сеятель пустынный»), ведь у него в крови только одно наследие:

 Ярмо с гремушками да бич.

Та же мысль звучит и в стихотворении «Поэт и толпа». По мысли Пушкина, непризнанный «толпой холодной» поэт не должен дорожить народной любовью, напротив, творчество его еще более возводится в статус избранности:

 Ты царь: живи один. Дорогою свободной

 … Иди, куда влечет тебя свободный ум.

В стихотворении «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» А.С.Пушкин подводит своеобразный итог своему творчеству, обосновывает свои жизненные и творческие принципы. Только искусство, по мнению великого поэта, может «прах пережить и тленья убежать», и прямое его предназначение в том, чтобы пробуждать «чувства добрые», в «жестокий век восславлять свободу». Именно этим принципам и следовал Пушкин в течение всей своей жизни.

Урок 13
«ВСЕ ВОЛНОВАЛО НЕЖНЫЙ УМ» (А. С. ПУШКИН)
(ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ И МОТИВЫ ЛИРИКИ А. С. ПУШКИНА)

Цели: показать необыкновенную разносторонность пушкинской лирики, многообразие ее тем, жанров, настроений.

Ход урока

I. Беседа по вопросам домашнего задания:

1. Расскажите о пребывании А. С. Пушкина в Царскосельском лицее. Какова роль лицея в формировании мировоззрения и мироощущения поэта? (Духовный мир юного Пушкина, круг его интересов и увлечений, друзья-лицеисты, любимые преподаватели поэта. Место Пушкина в литературе по выходе из лицея. Чтение стихотворений лицейского периода.)

2. Как развивалось творчество А. С. Пушкина в годы ссылок? Чем молодой поэт навлекал на себя гнев царского правительства?

3. Что привело Пушкина к трагическому концу? Расскажите о дуэли и смерти поэта. Прочитайте стихи-отклики на смерть Пушкина (стихи В. Кюхельбекера, В. Жуковского, М. Лермонтова и др.). Чем дорог Пушкин каждому из поэтов?

II. Основные темы и мотивы лирики А. С. Пушкина.

Поражает необыкновенная разносторонность творческого дарования Пушкина. Он выступает и как драматург, и как публицист, и как прозаик, и как лирик.

Н. В. Гоголь о лирике Пушкина: «В мелких своих сочинениях… Пушкин разносторонен необыкновенно и является еще обширнее, виднее, нежели в поэмах»*.

Основные темы и мотивы лирики Пушкина

1. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛИРИКА

Патриотические и вольнолюбивые мотивы в лирике Пушкина. (Ода «Вольность», «Лицинию», «К Чаадаеву», «Деревня», «В Сибирь», «Арион», «Анчар» и др.).

2. ТЕМА ДРУЖБЫ И ЛЮБВИ

И. Пущин: «В этих великолепных стихах затронуто все живое для русского сердца».

Самая глубокая и преданная дружба – дружба, выросшая на основе общих идейных интересов. («Воспоминания в Царском Селе», «Пущину», «Друзьям», «Дельвигу» и др.)

Любовные стихи Пушкина – целая «поэма» о подлинной любви, пробуждающей в человеке лучшие качества. («На холмах Грузии», «Талисман», «Сожженное письмо», «Я вас любил…», «Я помню чудное мгновенье…», «Ее глаза», «Язык любви болтливой», «Желание славы» и др.)

3. ПЕЙЗАЖНАЯ ЛИРИКА

«Осень», «Зимний вечер», «Зимняя дорога», «Зимнее утро», «Туча»,    «К морю», «Вновь я посетил…», «Деревня» и др.

4. ТЕМА ПОЭТА И ПОЭЗИИ, МОТИВЫ СМЕРТИ И БЕССМЕРТИЯ

«Пророк», «Я памятник себе воздвиг нерукотворный», «Поэт и толпа», «Эхо», «Чернь», «К Н. Я. Плюсковой», «Поэт» и др.

5. ФИЛОСОФСКАЯ ЛИРИКА

Размышления поэта о смысле жизни, о назначении человека, о бессмертии души, о вечности бытия.

«Вновь я посетил…», «Брожу ли я вдоль улиц шумных…», «Пирующие студенты», «Элегия» и др.

Домашнее задание.

1. Подготовить сообщение «Основные  темы  и  мотивы  лирики А. С. Пушкина».

2. Чтение-анализ стихотворений «Деревня», «Вольность», «Лицинию».

3. Выучить наизусть «К Чаадаеву», «В Сибирь» (по выбору).