Быт и бытие Марины Цветаевой
методическая разработка по литературе (11 класс)

БЫТ и БЫТИЕ Марины Цветаевой

творческая гостиная

Мероприятие, посвящённое творческой биографии поэта

ОФОРМЛЕНИЕ:

Настенная карта, на которой обозначены места проживания поэта: Москва (1892—1922), Берлин (май—июль 1922), Чехия (август 1922 — октябрь 1925), Франция (ноябрь 1925 — июнь 1939), Подмосковье — Болшево, Голицыно (июнь 1939—1941), Елабуга — Чистополь — Елабуга (август 1941); книжно-иллюстративная выставка «...Раз голос тебе, ПОЭТ, дан, остальное — взято...»; письменный стол, на котором стоит чернильный прибор, лежат книги.

I. МОСКВА

ЧТЕЦ:

<...> У меня в Москве — купола горят,

У меня в Москве — колокола

звонят,

И гробницы, в ряд, у меня

стоят, —

 В них царицы спят, и цари.

И не знаешь ты, что зарей

в Кремле

Легче дышится — чем на всей

земле!

И не знаешь ты, что зарей

в Кремле

Я молюсь тебе — до зари! <...>

Всей бессонницей я тебя люблю, Всей бессонницей я тебе

внемлю —

О ту пору, как по всему Кремлю Просыпаются звонари. <...>

                                                                                                   "Стихи к Блоку"

ВЕДУЩИЙ: В Москве, года 1892-го, в канун праздника поминовения Иоанна Богослова, в семье профессора Московского университета Ивана Владимировича Цветаева родилась дочь...

ПОЭТ: «Когда вместо желанного, предрешенного, почти приказанного сына Александра родилась только всего я, мать, самолюбиво проглотив вздох, сказала: "По крайней мере, будет музыкантша..." Жила бы мать дальше, — я бы, наверное, кончила Консерваторию и вышла бы неплохим пианистом, ибо данные были. Но было другое: заданное... Любимое занятие с 4 лет — чтение, с 5 лет — писание...»

ВЕДУЩИЙ: Когда юная Цветаева отнесла в типографию Мамонтова первый поэтический сборник "Вечерний альбом", ей исполнилось 18 лет...

ЧТЕЦ (2):

Христос и Бог! Я жажду чуда

 Теперь, сейчас, в начале

                                          дня!

О, дай мне умереть,

 покуда Вся жизнь как книга

для меня.

Ты мудрый, ты не скажешь

строго:

• "Терпи, еще не кончен срок".

Ты сам мне подал — слишком

много!

Я жажду сразу — всех дорог!

Всего хочу: с душой цыгана

Идти под песни на разбой,

 За всех страдать под звук

органа

И амазонкой мчаться в бой;

 Гадать по звездам в черной

башне,

Вести детей вперед, сквозь тень...

Чтоб был легендой — день

вчерашний,

Чтоб был безумьем — каждый

день!

Люблю и крест, и шелк,

и каски,

Моя душа мгновений след...

Ты дал мне детство — лучше сказки

 И дай мне смерть —

в семнадцать лет!

ВЕДУЩИЙ: А впереди - большая творческая жизнь, нелегкий жизненный путь... В 1912 году выходит книга стихов "Волшебный фонарь", а через год — сборник с заглавием "Из двух книг".

В разноголосице литературных стилей и течений начала XX столетия юная Цветаева была замечена критикой; появились в прессе отзывы Сергея Городецкого, Макса Волошина, Валерия Брюсова, Николая Гумилева.

Еще предстояла встреча в Крыму с Сергеем Эфроном, выпускником Гельсингфорсского пансиона. Любовь с первого же дня и на всю жизнь!

ПОЭТ: "Внешность Сергея романтичная: высок, худ, красив; особенно поражают глаза огромные, в пол-лица, цвета моря".

ЧТЕЦ (1):

Писала я на аспидной доске,

И на листочках вееров

поблеклых,

И на речном, и на морском песке,

Коньками по льду

и кольцом на стеклах, —

И на стволах, которым сотни

зим,

 И, наконец — чтоб было всем

известно! —

Что ты любим! любим!

любим! — любим! —

 Расписывалась — радугой

небесной.

ВЕДУЩИЙ: Годом рождения Поэта Цветаевой считается 1916. Почти все стихи, написанные в этот удивительно плодотворный период, войдут в сборник "Версты", изданный в 1922 году. Цветаева предельно искренна. Она обостренно воспринимает смерть, насилие, кровь, муки людей в годы революции и гражданской войны... Беспокоится Марина Ивановна и за своего мужа, вступившего в Добровольческую армию генерала Корнилова, находящуюся где-то в Донских и Кубанских степях.

ЧТЕЦ (2):

Гришка-Вор тебя

не ополячил,

Петр-Царь тебя

не онемечил.

Что же делаешь, голубка? —

Плачу.

 Где же спесь твоя,

Москва? — Далече.

— Голубочки где твои? —

Нет корму.

— Кто унес его? — Да ворон

черный.

— Где кресты твои святые? —

Сбиты.

— Где сыны, твои, Москва? —

Убиты.

ЧТЕЦ(1):

— Где лебеди? —А лебеди ушли.

— А вороны? — А вороны —

остались.

— Куда ушли? — Куда и журавли.

— Зачем ушли? — Чтоб крылья

не достались.

— А папа где? — Спи, спи,

за нами Сон,

Сон на степном коне сейчас приедет.

— Куда возьмет? —

На лебединый Дон.

Там у меня -— ты знаешь? —

белый лебедь...

ЧТЕЦ (2):

Кто уцелел — умрет, кто

мертв — воспрянет.

И вот потомки, вспомнив

старину:

—  Где были вы? — Вопрос как

громом грянет,

Ответ как громом грянет: —

на Дону!

— Что делали? —

Да принимали муки,

Потом устали и легли

на сон.

И в словаре задумчивые

внуки

За словом: долг напишут

слово: Дон.

ВЕДУЩИЙ: Неисповедимыми путями Илье Григорьевичу Эренбургу удалось разыскать Сергея Эфрона.

ПОЭТ: "Мой Сереженька!.. Если от счастья не умирают, то — во всяком случае — каменеют. Только что получила Ваше письмо: Закаменела... Не знаю, с чего начать. — Знаю с чего начать: то, чем и кончу: моя любовь к Вам..."

ВЕДУЩИЙ: Цветаева ушла в себя. Речь ее стала отрывистой, краткой. 11 мая 1922 года, погрузив свой скудный багаж, Марина Ивановна едет с дочерью на Рижский вокзал. В Риге они пересядут на берлинский поезд.

II. БЕРЛИН   

ПОЭТ:       

Дождь убаюкивает боль.

Под ливни опускающихся

ставень Сплю.

 Вздрагивающих

асфальтов вдоль Копыта — как рукоплесканья.

                                                                                <...>

                                                                        "Берлину"

ВЕДУЩИЙ: Одиннадцать недель Марина Ивановна прожила в Берлине... Загорелое лицо, подстриженная челка, быстрый и умный взгляд, дешевое платье, мужские ботинки, руки, как у цыганки, в серебряных браслетах и кольцах; шаг — широкий, мало женственности. Такой запомнил ее Роман Борисович Гуль.

Послевоенный Берлин 1922 года называли "русским Берлином", — русских там жило тогда около ста тысяч. Русские магазины, лавки, рестораны, парикмахерские, театры. Несколько газет, множество издательств: "Геликон", "Русское творчество", "Мысль", "Икар" и прочие, и прочие.

В "Доме искусств" выступали поэты и писатели, приезжавшие из Советской России. Одни возвращались домой, другие остались — Андрей Белый, Алексей Ремизов, Илья Эренбург, Виктор Шкловский, Алексей Толстой, Владислав Ходасевич, Нина Берберова.

Одиннадцать ее берлинских недель сплошь состояли из встреч и общения. Здесь началась ее эпистолярная дружба-любовь с Пастернаком...

Ш.ЧЕХИЯ

ВЕДУЩИЙ: 1 августа 1922 года М. И. Цветаева приехала в Прагу. Жизнь в деревнях, с нечастыми наездами в столицу. Полюбившиеся Цветаевой холмы, ручьи, долины... Никогда еще она так не погружалась в природу — всем существом, прозревая невидимое божественное НЕЧТО, вслушиваясь в него. Деревья, тянущиеся ввысь, для нее — проводники в ВЕЧНОСТЬ...

ЧТЕЦ(1):

Древа вещая весть!

Лес, возвещающий: — Есть

Здесь, под сбродом

кривизн,—

Совершенная жизнь:

Где ни рабств, ни уродств,

Там, где все во весь рост,

Там, где правда видней:

По ту сторону дней.

ВЕДУЩИЙ: За три года и три месяца, проведенных в Чехии, Цветаева изъездила почти всю страну: Горние Мокропсы, Дальние Мокропсы, Новые Дворы, Иловищи, Вшеноры. Переезды помогали претворять ненавистный быт — в "бытие" — в поэзию! В Чехии были написаны поэмы "Молодец" (на сюжет сказки А. Афанасьева "Упырь"), "Поэма Горы", "Поэма Конца", "Крысолов".

ЧТЕЦ (2):

...Время! Я не поспеваю...

Стрелками часов, морщин

 Рытвинами — и Америк Новшествами... —

Пуст

кувшин! —

Время! Ты меня обмеришь!...

 Время, ты меня предашь! <...>

                                      "Хвала времени"

ВЕДУЩИЙ: Уход Цветаевой в себя становится все глубже. Все трагичнее и безысходнее звучит тема НЕСОВМЕСТИМОСТИ Поэта и Мира, в котором "маятники душу рвут".

ЧТЕЦ(1):

<...> О как я рвусь тот мир

оставить,

Где маятники душу рвут,

Где вечностью моею правит

 Разминовение минут. <...>

ВЕДУЩИЙ: Темы любви и одиночества подняты до трагических высот в стихотворении "Попытка ревности".

ЧТЕЦ (2):

Как живется Вам с другою? —

Проще ведь? — Удар весла! —

Линией береговою

Скоро ль память отошла

Обо мне, плавучем острове

(По небу — не по водам!)?

Души, души! — быть

вам сестрами,

Не любовницами — вам! <...>

<...> Как живется Вам —

здоровится —

Можется? Поется — как?

С язвою бессмертной совести

Как справляетесь, бедняк?

Как живется Вам с товаром

Рыночным? Оброк — крутой?

После мраморов Каррары

Как живется Вам с трухой

Гипсовой? (Из глыбы высечен

 Бог — и начисто разбит!)

Как живется Вам с стотысячной —

Вам, познавшему Лилит! <...>

ВЕДУЩИЙ: 1 февраля 1925 года в Чехии у Марины Ивановны родился сын. Она хотела назвать его Борисом в честь Бориса Пастернака, но передумала. Ведь судьбы людей не повторяются... Мальчик стал Георгием, по-домашнему — Муром.

Спустя несколько месяцев после рождения сына Цветаева со своей семьей переезжает во Францию, но Чехию помнит.

ПОЭТ: «Я Прагу люблю первой после Москвы и не из-за "родного славянства", из-за собственного родства с нею: за ее смешанность, многодушие... Ах какую чудную повесть можно было бы написать на фоне Праги!»

                                                                                              Из письма Анне Тесковой

ВЕДУЩИЙ: На оккупацию Чехии в 1939 году Цветаева откликается "плачем гнева".

ЧТЕЦ (1):

<...> О, слезы на глазах!

 Плач гнева и любви!

О, Чехия в слезах!

 Испания в крови!

О, черная гора,

 Затмившая — весь свет!

Пора — пора — пора

Творцу вернуть билет. <...>

Не надо мне ни дыр

Ушных, ни вещих глаз.

На твой безумный мир

Ответ один — отказ.

IV. ФРАНЦИЯ

ВЕДУЩИЙ: 1 ноября 1925 года Цветаева прибыла в Париж (унылая окраина, опять — изнанка!). Как и в Праге, в Париже Марину Ивановну ожидала бедность. За 11 лет эмиграции она не могла издать ни одной книги. Семья жила случайными заработками от ее публикаций в газетах.

В конце 20-х годов в Париже гостил Владимир Маяковский. Марина Ивановна адресовала ему приветствие. За это ее перестали печатать в "Последних новостях", единственной газете, где до того появлялись ее стихотворения. "Если бы она приветствовала только поэта Маяковского, но она в его лице приветствует новую Россию", — писала эмигрантская критика.

ПОЭТ:

До Эйфелевой — рукою

Подать! Подавай и лезь.

 Но каждый из нас — такое

Зрел, зрит, говорю, и днесь,

Что скушным и некрасивым

Нам кажется ваш Париж.

 "Россия моя, Россия,

Зачем так ярко горишь?"

                                      "Лучина"

ВЕДУЩИЙ: Живя во Франции, она все больше думала о прошлом, все сильнее хотела рассказать о том, что видела, что пережила. Подспудно начал зреть замысел литературного памятника Цветаевскому роду. Первым шагом по этому пути стал маленький очерк — "Башня в плюще", — о немецком пансионе, в котором Марина Ивановна жила вместе с сестрой Анастасией в 1904-1905 годах.

Так начиналась автобиографическая проза Цветаевой. Семейная хроник пополнилась очерками о ее дедушке Иловайском, воспоминаниями об отце и его любимом детище и деле всей жизни — Музее изящных искусств.

ЧТЕЦ (2):

<...> Остолбеневши, как бревно,

Оставшееся от аллеи,

Мне все — равны, мне все —

равно,

И, может быть, всего равнее —

 Роднее бывшее — всего. <...>

ВЕДУЩИЙ: О раннем детстве в Тарусе, маленьком городке на Оке, Цветаева написала очерк "Хлыстовки". Она вспоминала сказочные приокские берега с их далями и синью, волшебством костра, водопадом всех летних ягод сразу...

ПОЭТ: "Я бы хотела лежать на тарусском хлыстовском кладбище, под кустом бузины, в одной из тех могил с серебряным голубем, где растет самая красная и крупная в наших краях земляника. Но если это несбыточно... я бы хотела, чтобы на одном из тех холмов... поставили с тарусской каменоломни камень:

ЗДЕСЬ ХОТЕЛА БЫ ЛЕЖАТЬ МАРИН А ЦВЕТАЕВА".

                                                                                    Из очерка "Хлыстовки"

ВЕДУЩИЙ: Означала ли эта прижизненная эпитафия некий поворот в размышлениях Цветаевой: возвращаться в Россию или нет? Размышления были достаточно мучительными, но все-таки отъезд на Родину состоялся.

V. МОСКОВСКИЕ

ЗВГОРОДЫ

ВЕДУЩИЙ: В июне 1939 года Марина Цветаева вместе с сыном вернулась в Россию и поселилась в Болшево, в 30 км от Москвы. Первой вестью оказалось сообщение о том, что сестра Анастасия арестована еще в сентябре тридцать седьмого... Вскоре арестовали дочь Цветаевой Ариадну, затем мужа. У Марины Ивановны остался только сын. Полгода они скитались по чужим квартирам с временной пропиской...

Спасение было в творчестве, в переводах.

Для журнала "Ревю де Моску" Марина Ивановна переводит на французский язык стихи М. Ю. Лермонтова. Примечателен их выбор: "Выхожу один я на дорогу", "Любовь мертвеца", "Прощай, немытая Россия", "И скучно, и грустно"... Стихами Лермонтова Цветаева поверяла боль своей души. Она переводила также Бодлера, английские баллады, немецкие народные песни. Взялась за составление книги, которая при ее жизни так и не вышла.

Бездомная, потерявшая близких, ощущая себя никому не нужной, она несла свой крест. Надо было держаться ради сына.

ЧТЕЦ(1):

                                                                       "Я стол накрыл ни шестерых... "

Все повторяю первый стих

 И все переправляю слово:

— "Я стол накрыл

на шестерых..."

Ты одного забыл — седьмого.

Невесело вам вшестером.

На лицах — дождевые струи...

 Как мог ты за таким столом

 Седьмого позабыть — седьмую...

Невесело твоим гостям,

 Бездействует графин

хрустальный.

Печально — им, печален — сам,

Непозванная — всех печальней.

Невесело и несветло.

Ах! Не едите и не пьете.

• Как мог ты позабыть число?
• Как мог ты ошибиться в счете?

Как мог, как смел ты не понять,

Что шестеро (два брата,

третий —

Ты сам — с женой, отец и мать)

 Есть семеро — раз я на свете!

Ты стол накрыл на шестерых,

Но шестерыми мир не вымер.

Чем пугалом среди живых —

Быть призраком — хочу —

с твоими,

(Своими)...

Робкая как вор,

О — ни души не задевая! —

 За непоставленный прибор

Сажусь незванная, седьмая.

Раз! — опрокинула стакан!

И все, что жаждало

пролиться, —

 Вся соль из глаз, вся кровь

из ран —

Со скатерти — на половицы.

И — гроба нет! Разлуки — нет!

 Стол расколдован, дом

разбужен.

Как смерть — на свадебный

обед,

Я — жизнь, пришедшая

на ужин.

... Никто: не брат, не сын,

не муж,

Не друг — и все же укоряю:

— Ты, стол накрывший

на шесть — душ,

Меня не посадивший — с краю.

VI. ЕЛАБУГА — ЧИСТОПОЛЬ — ЕЛАБУГА

ЧТЕЦ (2):

Тоска по родине! Давно

Разоблаченная морока!

Мне совершенно все равно —

Где — совершенно одинокой

Быть, по каким камням домой

Брести с кошелкою базарной

В дом, и не знающий, что — мой,

Как госпиталь или казарма. <...>    

                                  «Тоска по родине...»

ВЕДУЩИЙ: 8 августа 1941 года Борис Пастернак и Виктор Боков проводили Марину Ивановну Цветаеву в эвакуацию, в Елабугу.

ЧТЕЦ (1) декламирует стихотворение В. Бокова "Проводы Марины Цветаевой "

ВЕДУЩИЙ: 18 августа вместе с несколькими семьями Цветаева прибыла в Елабугу. Крутой берег, уходящая вверх дорога, деревенские избы, несколько церквей...Через несколько дней Марина Ивановна в состоянии, близком к отчаянию, уехала в Чистополь на поиски работы.

Сохранилось ее заявление в Совет Литфонда: "Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда. 26-го августа 1941 г. М. Цветаева".

Но в работе отказали, а денег не было. И не было никакой надежды на поддержку. Жизнь обрушивалась сыпучей лавиной, не оставляя ни одного уступа, чтобы зацепиться... Настал момент, к которому Цветаева была готова всегда — она решила уйти из жизни.

Было воскресенье 31 августа. Хозяев не было, сына — тоже. Марина Ивановна осталась одна, написала записки — сыну, товарищам по перу. "Так край меня не уберег..."

Набросила петлю на шею.

Похоронили Марину Ивановну 2 сентября на кладбище Елабуги.

В 1990 году по ходатайству жителей Елабуги и с благословения его Святейшества Патриарха Московского и всея Руси Алексия II был проведен обряд отпевания Марины Цветаевой по полному чину Русской Православной Церкви.

Литература:

Цветаева М. И. Сочинения: В 2т. — М.: Худож. лит., 1988.

Саакянц А.А. Марина Цветаева. Жизнь и творчество. - М.: Эллис Лак, 1997

Швейцер В. А. Быт и бытие Марины Цветаевой. — М.: Спб. Интерпринт, 1992.